– А если я все-таки откажусь… – заикнулся Еремеев еще раз. – В самом деле…
– Тогда давайте поменяемся, – мудро предложил ему Давыдов.
– Посмотрели кино… – обреченно вздохнул я, стукнув лбом о ковер.
Только требовательный стук в дверь. Мрачный, мерный, звучащий вовсе не от костяшек пальцев по полотну, а от ударов ногой по закрытой двери.
У выхода носилки качнулись, и Артем все-таки приоткрыл сонный взгляд, глядя на стоявшую подле Инку.
Словно действительно ждет его впереди серьезный бой. Или это простая тревожность, нашедшая на него еще после сцепки их вагонов с товарняком, подкрепленная знакомым нарядом? Давно он не дрался, вот и все… Высокое положение обязывает передать войну молодым. Самоуспокоение сработало, но маетное ощущение все равно замерло где-то в предсердии.