– Ты хоть знаешь, сколько там копать? – вскинулась возмущенно китаянка и невольно взглянула на ладошки, на которых еще проступали мозоли.
– То есть вы не желаете обеспечить эту встречу, – уже без вопросительного оттенка, с мрачным подтверждением отношения к ним окружающих проронил Катари.
– Ты вправе ее наказать, как пожелаешь, – произнесла старая карга. – Если пообещаешь вернуться.
– Мы пригласили отца Самойлова для беседы. Сегодня, этим вечером. Уверяю, поступок сына не пройдет бесследно. Разумеется, если он виновен.
– Недели за три справлюсь, – оценил я ее по весу и оглядел фронт работ.
Оставалось еще иное, что идет рядом со всякой истиной, – личный интерес. Этого у каждого из князей было вдосталь, вместе с союзным долгом, добрососедскими отношениями, прихотливыми родственными связями и непримиримой враждой с теми, чья правда будет выглядеть убедительнее. А ведь еще оставались интриги, прямой подкуп и угрозы, увещевания и тонкая политика, не позволявшая согласиться там, где следует по долгу чести, но ведь иногда можно просто смолчать.