– И я там был, мед-пиво пил, по усам текло!.. – с чувством декламировал Давыдов, в руке которого вновь обнаружилась фляга.
– Телевизор смотрел, – мягко освободил я руку и встал с сиденья, как полагается перед красивой и очень опасной девушкой.
– Опять копать! – ворохнулось в девушке неожиданное и крайне агрессивное неприятие.
– Зато я полагаю его таковым, – трясло Черниговского.
– Жена? Жена, – равнодушно произнес я, аккуратно вешая рубашку на спинку кресла и стягивая с себя футболку.
– Я не могу так долго думать о Родине один! – произнес я ворчливо.