Все цитаты из книги «Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин»
Быков закрыл за собой дверь и сразу увидел нарушителя спокойствия.
Тихий ангел пролетел, Звездами отмеченный. Видно, Бог так захотел – Делать было нечего. Тихий ангел пролетел С бомбами под крыльями – Души вынуть вон из тел Общими усильями. Тихий ангел в небесах Зем…
В вышине крутились «лавки», «яки» и «мессеры».
Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира…»
Отразив все попытки противника прорваться к Курску со стороны Орла и Белгорода, наши войска сами перешли в наступление и 3 августа, раньше чем через месяц после начала июльского наступления немцев, з…
– «Хан»! Сзади! – крикнул Григорий, бросаясь на выручку.
– Ах, ты, сволота поганая… – протянул он, разглядывая гранату, прикрученную проволокой.
Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление.
Расскажи правду будущему либералу, заскучает ведь.
Постоянное ожидание атаки… Напряженное высматривание противника… Нетерпеливое ожидание – ну, где же, где же этот фронт?
Черт бы побрал этого фрица! Нашел себе лежку, засранец…
«МП-40» заколотился, рассылая очереди, но Григорий не собирался долго выступать в роли палача – генерал был важнее.
Григорий перевел группу в пологое снижение.
А что? Полный боекомплект, да плюс эрэсы под крыльями.
– Разрешите пилотаж, товарищ полковник! – вытянулся ведомый.
Он даже мечтать не смел, что снова сожмет ручку управления настоящего самолета.
Избинский уныло сидел на краю топчана, сгорбившись, свесив большие руки между колен, являя собой образец смирения и покаяния.
Подвывая мотором, «УльЗИС» поволок «лавку» прочь.
– Слух прошел, что ты немецкий самолет сбил?
Темная ночь, только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают…
– Для фронта, а не для хитрожопых Яковлевых.
Гордо вознесшиеся шпили упрямо держали рубиновые звезды.
– Возьмите карты! Нам назначен аэродром Малино-1. Порядок вылета отсюда следующий: первыми взлетают первая и вторая эскадрильи, за ними – третья и четвертая. Вопросов нет? Всем по самолетам! Взлетать…
Уже о переселении душ речь пошла. А еще атеист! Не стыдно?
Мотор взвыл и заглох, лопасти согнулись, мотыжа землю.
– Здравствуй, Галя, – затрудненно сказал Григорий.
Обойдя свой самолет – Вавула горделиво стоял рядом, вытирая руки ветошью, – Быков покивал довольно, и в эту минуту стали происходить события.
Пока он тут отлеживался, парни из его эскадрильи били фашистов. Оттого и на душе было неспокойно.
Помещения были пустыми и стылыми, но вот потянуло живым теплом, запахом горящих дров.
– Полковник Сталин в паре со старшим лейтенантом Ореховым, – официальным голосом сказал «Петрович», – и капитан Холодов в паре с лейтенантом Макаровым вылетают прикрывать боевые порядки 1-й ударной а…
– В принципе, – вяло подумал Григорий, – он правильно сделал, что не стал с парашютом выпрыгивать.
– А чего ж вы хотите? У организма резервы велики, но и они исчерпаемы. Ну-с, отдыхайте. Тетя Вера вас бульончиком покормит. Соков побольше пейте…
А это что торчит из-за сарая? Пушка? Танк, скорее.
Симонов сидел, развалясь, на диване и небрежно обнимал за плечи миловидную женщину.
Очнулся он почти тотчас же. Болела голова и разбитое лицо, ломило в висках.
«Як» пропустил трассы за собой, резко ушел в сторону и вниз, резанув очередью по размазанному силуэту «фоккера».
«По-7» было попросту приятно пилотировать.
Разведчики дневали и ночевали за линией фронта, но лишь в ночь на 5 июля удалось захватить «языка» – сапера 6-й пехотной дивизии Бруно Формеля.
Мошин, Александр Федорович, гвардии капитан. Совершил более 300 боевых вылетов, сбил 11 самолетов противника. Первым сбитым самолетом стал японский Ки-27 на Халхин-Голе в 39-м.
– А то! Позавчера ночью в самоволку хаживал со старшиной Аникиным. В деревню соседнюю. За тысячу рублей купили поллитра самогону!
Рвались снаряды и мины, пулеметные очереди косили траву и людей.
«Я решил, как только позволят условия погоды, осуществить первое в этом году наступление «Цитадель».
Нога ныла всю ночь, утихнув лишь под утро, поэтому Быков вновь пользовался тростью, но это его мало огорчало.
А вот комэскам полагалось явиться в штаб – получить задание или втык. Ну, или то и другое в одном флаконе.
Туда-то и вошли снарядики, маленькие да удаленькие. «Худому» оторвало хвост, пестревший отметками побед, и закувыркался аппарат вниз.
Тут, воистину, промедление смерти подобно!
Кузов был забит ящиками и мягкими тюками.
Когда мы очутимся, наконец, над своей территорией?
«Ночные ведьмы» справлялись с ним и возвращались живыми из ночных бомбардировок именно потому, что вылетали ночью, когда негромкий стук мотора практически не различался.
Здание столовой расположилось в новеньком срубе, низеньком, словно распластанном, прикрытом маскировочной сетью, в ячеях которой торчали ветки и целые деревца.
Юзовка – рабочий поселок, выстроенный Джоном Юзом (Хьюзом) в 1869 году. В 1924-м переименован в Сталино, а в 1961-м – в Донецк.
Эскадрилью вполне могли перехватить, но для этого надо было точно знать маршрут полета.
– Вот ведь… Я нашим не докладывал, тебе первому.
– Рассупонивайся, – по-простому ответил Быков, – не в штабе.
Повесив на грудь автомат, Григорий прошел во вторую комнату.
– Отдыхаем? – послышался начальственный голос.
– Я – «Колорад». На десять часов, тридцать градусов ниже – «худые». Атакуем! Седьмой, прикрой.
Кто же доверит архивам подобные «информационные бомбы»?
– Това-арищ Юдин! – насмешливо пропел замполит. – Ну, вот мы и встретились!
гв. полковник Сталин, сбивший три ФВ-190 (еще один в группе), один Ю-88 и один Ме-109 (еще два в группе).
«Шмайссер» – немецкий пистолет-пулемет МР 38/40, разработанный Генрихом Фольмером для вермахта. Хуго Шмайссер попытался доработать МП, но неудачно – его вариант МР 41 был мало кому известен и в серию…
«Як-9Т» – советский истребитель, выпускался с марта 1943 года. От базовой модели отличался не только наклоном мачты антенны, но и вооружением – в развале блока цилиндров двигателя была установлена 37…
– Короче, политуправление фронта давит… Надо бы листовки разбросать – и для жителей в прифронтовой полосе, чтобы знали, как мы врага бьем, и самим фрицам не худо политинформацию провести…
Ничего, прорвемся… Все будет «аллес гут»!
А вдруг личность, психоматрица или душа Сталина тоже переселилась?
– Спасибо вам за все, – с чувством сказал Григорий. – Один я бы ничего не стоил.
– Еще какой! – воскликнул Хрущев. – Я отошел от политики, когда состарился. Стал желчным, неприятным типом. И я всегда мечтал попасть сюда, в это время, чтобы изменить ход истории и повести страну к …
– Доннерветер! – простонал генерал, пуча глаза. – Что происходит? Где Винцель?
Миссия, которая еще вчера казалась невыполнимой, сегодня обретала зримые, реальные черты.
– Вы не представились, – чопорно сказал Клесс.
Из рощицы, прикрывавшей стоянки истребителей, внезапно показались пятеро в форме НКВД.
В мае – июне 1943 года ни наши, ни немцы активных боевых действий на земле и в воздухе не вели.
А как вы думаете, Василий Иосифович, зачем вы понадобились Маленкову?
Добил пиндосовский «Тандерболт», да и повернул к Широкино?
А что? Много ли приятного в том, чтобы тебя принимали за другого?
Ей-богу, стоило рискнуть для такого-то дела.
Невысокую, кареглазую, с рыжеватыми волосами, ее нельзя было назвать красавицей – Галина брала обаянием и тем шармом, что достался ей по наследству от предка-француза.
– Согласен, – кивнул Василий Петрович. – Вот только маловато народу для эскадрильи.
Брил он просто божественно, словно перышком по щекам водил.
– Не без этого. А где ж еще денежки брать на революцию?
Батов под парашютом метнулся следом за самолетом, попадая в турбуленцию, и даже немного приподнялся кверху.
В том, чтобы долго и нудно объяснять маневр, нужды не было, люди в эскадрилье понятливые. И опыт есть.
«На днях наши войска, расположенные севернее и восточнее города Орла, после ряда контратак перешли в наступление против немецко-фашистских войск.
– Глянул в зеркало, а лицо не мое, – он отер ладонями щеки. – Достал удостоверение – «Василий Сталин»…
Было заметно, что скрытые познания Васьки Сталина, этого великовозрастного шалопая, изрядно смутили наркома.
Не снесете вы свои осколочно-фугасные яички, ощиплем мы вас!
Жену Василия звали Галей. Галиной Бурдонской.
– Обещали и вовсе добавить мощи – те же три пушки поставить, но уже не двадцать миллиметров, а все тридцать семь!
На юге, в Донбассе, в районе южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, велись усиленные поиски разведчиков.
Последний город понравился ему больше других, но самое сильное впечатление оставил Заксенхаузен – концлагерь, километрах в тридцати от Берлина.
Тут даже не в спасении Яшки дело, а в спасении «лучшего в мире самолета».
– Господи, сколько же в тебе негатива! – вздохнул он.
Слегка встрепанная, в халатике и тапках со смешными помпонами, она выглядела очень хорошенькой, а румянец и блеск в глазах придавали ей еще больше живости.
– Был боевой вылет. И вдруг – я уже в «Яке».
Едва солнце кануло за горизонт, все вокруг объял сумрак, утопил мир в густой сапфировой синеве.
– Всем последовательно, парами атаковать бомберов в лоб! В атаку!
Надо полагать, и мотоцикл, посланный на розыски, этого шляха не минует. Чу, слышу пушек гром…
Хотя в самом центре примет времени хватало – гостиница «Москва», Центральный телеграф, здание Госплана, ГУМ и Кремль.
– Этот номер уже не стереть. Заклеймили, как скотину!
Утро 7 марта выдалось холодным и хмурым, и вылезать из-под одеяла крайне не хотелось.
Быков поморщился: брызги мозгов, заляпавшие стену, не самое приятное зрелище.
– Я – «Колорад», вызываю «Колхоз»! «Колхоз», ответьте!
Григорий разлепил глаза, увидел белый потолок.
– Есть! – крикнул Орехов. – Три и три! Шесть – ноль в твою пользу, командир!
Это у пилотов называлось «загнуть крючок».
Закутанный в плащ-палатку, появился Бабков, мрачный и насупленный.
Фильм «Два бойца» еще не вышел на экраны, и песня звучала внове, как будто в первый раз.
Было тихо, спокойно, и он опять задремал.
Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!»
Быков дотерзал котлету, взял двумя руками кружку с компотом и сделал большой глоток.
Советские подразделения вовремя заметили движение немцев, подпустили их на близкое расстояние и открыли огонь из всех видов пехотного оружия.
– Ну, я так просто не дамся. Если выживу, конечно…
Особой пронырливостью отличается Яковлев – этот везде пролезет.
А вот, интересно, изменится ли что в мире из-за него?
– Война окончится в сорок пятом, наших погибнет чуть ли не пятнадцать миллионов. Сталин поставит своих людей в Германии, Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Венгрии, Австрии, Италии, Бельгии, Го…
– Приказано выделить группу истребителей, – четко выговорил Бабков, – и направить ее в район переправы через реку Ловать. Вылет немедленный. Ожидается подход в этот район бомбардировщиков противника.…
«Элочка» – чехословацкий, самый массовый в мире реактивный учебно-тренировочный самолет Аэро «Л-29» «Дельфин». Скорость – 655 км в час. Вооружение: два узла подвески для контейнеров с 7,62 мм пулемет…
Возможно, на этом солдатике и нет крови, но он носит форму вермахта. Стало быть, враг.
– Добрый день, Николай Николаевич. Не помешал?
По лесу расплылось дымное облако, пробиваемое клубами огня. Взрывом подбросило бескрылый фюзеляж «Ю-88» и раскроило.
Быков упал на снег, радуясь, что на «чистый» нанос.
«Мессершмитт» заметил быковский самолет и резко провалился.
– Обер-лейтенант Штирлиц, – отчеканил Быков. – Испытательная группа Люфтваффе.
– Я, пока вы летали, «Хана» гонял. Потом мы с ним пошли дровишек собрать и наткнулись на странных персонажей. Пятеро их было. Главное, все в форме НКВД, а скрываются, исподтишка аэродром наш разгляды…
Вернуть сына отцу, чтобы тот подобрел и не был столь непримирим?
– Из пролетариев мы, – быстро заговорил он, знобко вздрагивая, – самые что ни на есть советские! Это все интеллигент этот, с панталыку меня сбил! Споил, зараза, а теперича и на кривую дорожку толкнул…
Нанесено сильное поражение немецким 112-й, 208-й и 211-й пехотным, 25-й и 36-й немецким мотодивизиям.
Да если его удастся сократить хотя бы на миллион, на парочку миллионов…
И последнее. Давайте-ка, товарищи конструкторы, думать на перспективу. Что нужно ВВС не сегодня, а завтра? Нужен, к примеру, тяжелый четырехмоторный бомбардировщик, вроде английских «Ланкастеров» или…
– Одиннадцатого марта тебя прэдставили к «Красному знамени». Потом решили обойтись орденом «Александра Невского». А когда ты сбил пятый самолет врага, снова в наградной лист вписали «Знамя». Но ты от…
Где ползком, где на карачках, Григорий добрался до угла школьного здания.
Никита Сергеевич нисколько не обеспокоился.
Пара вражеских истребителей уклонилась, уйдя к земле, и разделилась.
– Я – «Перевал»! «Колорад», командование вас благодарит. Подтверждаем падение пятерых фрицев!
Быков пил газ-воду с двойным сиропом, продаваемую с лотков на колесах, покупал удивительное мороженое – брикетик между пары вафель, но не брусочком, а кругляшом.
Однако затишье на фронте было кажущимся: советские бомбардировщики не прекращали наносить удары по противнику.
Быков чувствовал себя так, словно увиливал от исполнения воинского долга.
Немец шустро пошел вверх, набирая высоту, и Быков мгновенно потянул ручку на себя.
Я – «Як»-истребитель, мотор мой звенит, Небо – моя обитель, А тот, который во мне сидит, Считает, что он – истребитель.
– «Колорад», я «Перевал»! На переправу идут три девятки «Ю-87». Прикройте!
Кивнул, достал увесистый цилиндрик глушителя и протянул его Быкову.
Бойцы выскакивали из люков бронеплощадок и бежали к разбившемуся самолету.
– Вот и чудненько! На «Яках» там появляться… м-м… нежелательно, а вот «По-7» немцам практически неизвестны. Скажете, что так, мол, и так, секретные аппараты. Все необходимые документы мы вам состряпа…
Шлемофоны тоже были трофейными – из текстиля.
– Я должен уйти за мамой. Сейчас придет дядя Яша, впустишь его. Хорошо?
«Фоккеры» вовсе не на выручку торопились – небо «зачищают» от всяких русских, чтобы их бомбовозам не мешали.
Перевалившись через борт, Григорий упал на крыло, сполз на землю, потащился прочь.
Повернувшись в другую сторону, Григорий обнаружил на соседнем месте смутно известного человека.
Только попробуй, дай слабину – все, сомнут.
– Гадкие утята! Но если поднатаскать, как следует, то выйдут если не в лебеди, то в селезни точно.
– Что за шутки?! – изумился немец в форме штурмбаннфюрера СС. – Кто этот тип? Где Винцель?
Пробег у него смешной, взлетит легко и просто. Правда, и скорость не ахти, ну, так…
Теперь-то все лишь от него зависит, от товарищей, от их умения и слетанности.
– Хорошо… – протянул Берия и медленно встал со стула. – Хорошо… – шагнув к двери, он спохватился: – Ужинал?
– Слишком, – хмыкнул Григорий. – Я другой возьму.
Перегрузка наседала и отпускала, небо и земля то и дело менялись местами.
Грохот и скрежет от столкновенья был краток, а в следующее мгновенье самолеты расцепились.
И этому нигде не научишься, с этим надо родиться.
«Ахт-ахт» (нем.) – «восемь-восемь». Прозвище немецкой 88-миллиметровой зенитной пушки FlaK 18/36/37/41. Одно из лучших зенитных орудий того времени. Послужило образцом при создании пушки для тяжелого…
«Мессы» с «фоккерами» один за другим срывались с небес, кутаясь в огонь, вытягивая черные и серые шлейфы.
Они сразу же устремились за русскими, в попытке «сесть на хвост».
Подняв «Грача», отяжелевшего от БК, Быков повел его на запад.
Парк, сад, теннисный корт, оранжереи, конюшня – не хило…
– Постараемся! Только ни крестов, ни звезд на самолетах малевать не надо.
В общем, сволочь та еще. И не давит же на него страшный «груз 200»…
– Добрый вечер, Лаврентий Павлович, – поздоровался Григорий, посмотрев за окно. Там синели сумерки.
До Орла было не слишком далеко, на горизонте видны были пожары.
Однако Устав и комполка были равно неумолимы.
Ныне Судоплатов, пребывая в должности комиссара госбезопасности 3-го ранга, рулил Особой группой при наркоме, то бишь 4-м управлением НКВД, занятым террором и диверсиями в тылу противника.
Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот… У нас нет серьезной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании.
Бомбовозы из «лаптежников» были хилые, зато в ипостаси штурмовика этот самолет представлял собой опасного соперника.
На месте вышки виднелась глубокая воронка от бомбы, обрывки проволоки скручивались по сторонам, словно распахивая колючие объятия.
ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО № 2 Об овладении городами Орел и Белгород
Он проснулся на рассвете, из-за того, что продрог – роса была обильная.
В районе Белгорода подразделения Н-ской части разгромили немецкую роту автоматчиков, пытавшуюся переправиться через водный рубеж. На поле боя осталось свыше 100 вражеских трупов. Огнем нашей артиллер…
Григорий потрепал Надю по головенке и почувствовал, как пережало горло.
В темном коридоре отворилась дверь, Быкова втолкнули в большую светлую комнату и оставили одного.
И, если их встретят на обратном пути те же «мессеры», куда деваться?
Заметив Быкова, Бернес встрепенулся, кивнул ему, как старому знакомому, а Григорий на цыпочках прошел к дивану – Валентина подвинулась – и он сел рядом.
Старый прием – отвлекают внимание, ждут атаки другой группы.
Например, отлетали фонари, отлетали щеки крепления крыльевых пулеметов. А такие случаи очень редко кончаются благополучно.
За бортом самолета было зябко и сыро, а с него пот тек.
– Но зачем все это произошло с тобой? Я не спрашиваю, как, но почему? Или за что?
Самолет тряхнуло, колеса загудели, прокатываясь по полю. Мотор взревел, затягивая «Як» на стоянку, и стих.
Выходя из землянки, «Колорад» расслышал еще один звонок.
– «Перевал», я – «Колорад». Иду на работу. Сообщите воздушную обстановку.
Вооружение: две 37 мм крыльевых пушки, два пулемета ШКАС, турельный 12,7 мм пулемет УБТ, авиабомбы, контейнеры ПТАБ (48 штук кумулятивных бомб в контейнере), 4 РС-82 или РС-132.
«Як» тоже стал набирать высоту, закручивая вираж.
– Команди-ир! – завопил он. – Ты четырех завалил! Трех «худых» и «фоккера»!
– Девять? – промямлил Константин Михайлович.
А вот и охранничек заявился… Нет, это другой.
Светлана с изумлением смотрела на брата: он еще и на гитаре может?!
Скоро немцам придется усомниться в своей недосягаемости.
Григорий поспешил продолжить свой путь, топая вдоль дороги.
– Готовьтесь немедленно к вылету на прикрытие войск, – предупредил капитан. – Учтите Курскую магнитную аномалию, действует на компас.
В наушниках гулял наплывами хрип и треск.
Вся восьмерка села, и гауптман Клюге тут же развил бурную деятельность – доливалось топливо, подвешивались столитровые алюминиевые баки под крылья.
Девушка стояла на коленках в соблазнительной позе и держала в руке его «Астру».
«Мессершмитты» резво бросились набирать высоту.
В палату вошел «санитар» в белом халате, за ним еще один – с носилками.
Ожидание не затянулось – бесшумно отворилась дверь, и в зал вошел Калинин со своим помощником и секретарем.
В следующее мгновенье она осознала свой провал и бросилась на Быкова, стремясь уколоть его шприцем.
Это Быков чувствовал по себе: позавчера было пять боевых вылетов, вчера три, а сегодня – ни одного.
Дверь распахнулась, и в палату стремительно вошел огромный человек в белом халате и шапочке.
Легчайший, не нарочитый изгиб тела, изящный жест, лукавая улыбка, взмах ресниц – это возбуждало куда сильней, чем «гоу-гоу» в стрип-клубе.
В этом бою мною «Юнкерс» сбит, Я сделал с ним что хотел. А тот, который во мне сидит, Изрядно мне надоел.
«На улице» стояли сумерки, то самое время, когда нет ни солнца, ни теней, все расплывчато и даже малость нереально.
– Не без этого, – хмыкнул человек-гора и присел на жалобно скрипнувший стул.
– Вольно, Серега, – буркнул «Колорад». – Знаю, что заигрался, бросил Володьку.
Девушка сидела, привязанная к стулу, с кляпом во рту и с завязанными глазами.
В детстве это была как бы игра, и вот так, шутя, он выучил к школе немецкий.
Быков видел всех своих врагов и всех однополчан, он точно знал, как свергнуть с небес первых и защитить вторых.
А на пересекающихся курсах его атаковал «Фокке-Вульф-190»…
В состав «пятнашки» к моменту начала операции входили два корпуса – истребительный – 1-й гиак – и штурмовой, и еще куча авиационных дивизий – истребительных, штурмовых, бомбардировочных.
Не будет предательского ХХ съезда, ВКП(б) не превратится в КПСС, не случится перестройки-катастройки, вечно пьяный презик не станет прогибаться перед Вашингтонским обкомом и не раздаст по блату нефтя…
Быков зашел последним, оглядев летное поле «Малино-1». Повсюду ревели моторы, «Ла-5» взлетали или садились, или вертелись в небесах – летчики полка осваивали новую технику.
Вздохнув, он покинул «Задумчивое место» и пошел на голос.
Видимо, у Владимира было, что сказать, он уже и рот раскрыл, но твердый взгляд командира утихомирил старлея.
– Григорий, можешь мне не верить, но я тебе верю. Смешно сказала, правда?
– Как секретарь ЦК. А в будущем – кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б).
В первом ряду сидели Герои Советского Союза, а с ними Сталин и Калинин.
Пацюк приставил дуло револьвера к виску и нажал на спуск.
Года четыре тому назад Анатолий Серов разбился, и Валя сошлась с поэтом.
Нет, тут надо действовать хитро, продуманно…
Степан хитро улыбнулся и выложил коробушку «Казбека».
В начале мая 1-й гиак получил приказ передислоцироваться в полосу Брянского фронта на усиление 15-й воздушной армии, которая готовилась к боям за Орел.
Ни одна из «лягушек» не рванула – «Ю-88» так низко открыл бомболюки, что не хватило высоты для выворачивания предохранителей-ветрянок.
Да и денег она стоит немалых. Чего ж добром-то разбрасываться?
Его пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, и он выхватил оружие.
Нет, характер как был жестким, так и остался.
– «Мир вашему дому…» – прошептала Валя и вздрогнула, словно выходя из транса. – Это так… Так здорово!
Самолет ждал его завтра утром, так что время было.
Генерал, не обращая на него ни малейшего внимания, пролез в кабину, уселся, поерзал, устраивая на коленях портфель.
– Знакомая личность? – поинтересовался Григорий, отряхивая бриджи.
Единственное, что огорчало Григория, – это подспудный душевный редактор, который упорно брал слово «семья» в кавычки, будто подчеркивая отсутствие реальной сродненности.
Улыбка поднимала холмики его щек к глазам.
– И ничего не чувствуешь? Совсем-совсем ничего?
Штурмовики стали в «круг», восьмерка Быкова «закольцевалась» выше.
Да и в центре далеко не все было узнаваемо.
Баклан, Андрей Яковлевич, гвардии капитан. Уже к октябрю 1942 года совершил 400 боевых вылетов, сбил лично 13 самолетов. Еще в «Зимнюю войну» с финнами совершил 40 вылетов на штурмовку. В марте 1942 …
Быков выстрелил по стеклам, метясь так, чтобы не задеть неведомого ворога.
Ибрагима с Петром особисты тоже помурыжили изрядно, но эти были чисты, аки первый снег.
Это местечко он облюбовал на днях – твердовато, но удобно.
– Вот это ничего себе! – выдохнул Бернес и рассмеялся, но как-то наигранно, будто стесняясь своего волнения. – Я никогда не слыхал этой песни! Кто написал?
– Ложитесь на живот, товарищ полковник, – прощебетала она, держа в руке шприц. – Сделаю вам укольчик!
Он меня вызывал и очень сильно отругал за то, что я начал вместо того, чтобы заниматься теорией, ходить и доказывать начальству о том, что необходимо летать.
Шак (арм.) – штурмовой авиационный корпус.
Подвоз всего снабжения должен быть в основном завершен до 25 апреля, так что потом эшелоны, необходимые для переброски войск, могут быть использованы непосредственно для сосредоточения…
Прошушукавшись допоздна, они заснули в первом часу.
Просто не хотелось затягивать нежданный-непрошенный «отпуск».
– Внимательно смотри за воздухом, – давал Орехов ЦУ своему ведомому. – Чуть появятся «мессеры», немедленно предупреждай меня выходом вперед. И строго держись в боевом порядке!
Светлана, та самая Алиллуева, что в будущем очернит своего отца, наговорив всяких гадостей, оживленно тараторила, адресуясь к еще одному частому гостю «дальней дачи», тоже из «творческой интеллигенци…
Быков сделал боевой разворот и ушел к облачности.
Перенос сознания? Или этой… как бишь ее… психоматрицы? Ладно, разберемся.
Их могли исторгнуть только выхлопные патрубки мотора самолета.
«Колдун», или «колбаса» – указатель направления ветра и отчасти его силы. Представляет собой этакий «сачок», матерчатый полосатый конус, расправленный возле устья ободом, который вращается на высокой…
К летному полю он вышел где-то около полудня, если не позже. Лесок оказался почище иной штурмполосы – коряги, овраги, болотца, бурелом…
Быть может, стоит даже говорить о том, что это отныне его долг – помогать жене и детям Василия, не лишать их «отца».
«Худой» оказался так близко, что сквозь шум мотора «Колорад» расслышал пушечную очередь.
– Маленков арестован за дело. Вернее, за дела, в том числе и за «мокрые». Вот, вывели его и – чуете? – посвежело!
– Я бы и от этих звездочек отказался, – Быков щелкнул по погону. – Но…
– Еще в тридцать девятом году немцы построили первый в мире самолет с турбореактивным двигателем. Это был «Хейнкель-178». Он развивал скорость в 700 километров в час. Правда, топлива ему хватало верс…
Правый мотор бомбардировщика замер, вяло вращая винтом, задымил.
Не сразу, но Быков обернулся на зов – порой он не обращал внимания на «чужое» имя-отчество.
Ободранная, с оголенной кирпичной кладкой, она неприятно напоминала освежеванное тело.
– Марлен, твоя очередь, – спокойно сказал Быков.
Немцы называли модель E-1 «эмилем», F-2 – «фридрихом», а наши все их именовали «мессерами» или «худыми» (за узкий фюзеляж).
Несмотря на превосходство противника, гвардейцы вступили в бой.
Быков, неожиданно для себя, разволновался – даже в горле пересохло.
Успокоительно похлопав Быкова по руке, человек-гора воздвигся и стремительно покинул палату.
Главное, что он утром расстался – на время – со своими, а тут тоже свои, друзья-однополчане.
Девица тут не одна, нужны еще, как минимум, двое – для выноса тела.
– Да! – с силою сказала Светлана. – Ненавижу! Ненавижу нашу жизнь, наш дом…
Ждать пришлось до ночи – самолет лежал в поле, и открыто подойти к нему не удавалось – немцы сразу же открывали минометный огонь.
В стороне утюжил траву «Ганомаг», а Быков погнал дальше по дороге, огибая следующую рощу.
Исключительную отвагу проявил в воздушном бою 7 марта в районе «Коломна» и западнее коммуны имени Крупской Герой Советского Союза гв. капитан Холодов.
Чем-то подобным Василий Иосифович уже занимался до того, как ушел на фронт.
Вчера, когда Бабков сообщил о взятии Орла, он даже страх испытал.
В парке Горького работала выставка трофейного оружия.
Ударил трассерами, метя по хвостовой части, чтобы не задеть пилота. По бронеспинке словно кто торопливо молотком постучал.
Вскоре они выстроились привычной «этажеркой» и потянули на юго-запад.
Бомбовоз как летел, так и упал, валясь гигантским кленовым семечком.
Иной раз пилоты работали вместе с «братским» 169-м авиаполком, сживая со свету «Мессершмитты», «Фокке-Вульфы» и прочие «Хеншели».
– А давайте, проголосуем! – предложил Гарам, бывший отсекром, то бишь ответственным секретарем – так тогда звали комсоргов. – Кто за?
Нашими войсками на этом направлении занято более пятидесяти населенных пунктов.
Умылся, побрился, оделся. Приготовил незамысловатую еду – намазал хлеб маслом да приложил сверху пластик брынзы (купил по случаю на базаре). И умял с чаем.
Боеприпас на исходе, остался последний РС-82.
Летчики 32-го полка «обменялись опытом» с немцами и тоже стали вылетать на «ягд фрай» – «свободную охоту».
Видать, «Котик» переволновался и дал вперед сектор высотного корректора вместо газа.
– Бросить оружие! – донесся с улицы голос майора. – Вы задержаны, гражданин Пацюк!
За недолгое время Николай Николаевич будто помолодел. Понурость сменилась энергичностью, а выправка совершенно затушевала прежний усталый надлом.
– Не готовы, – спокойно парировал Быков. – Становись.
Понизу стелилась русская земля, оккупированная врагом.
К грузовику была прицеплена повозка-рама, с которой задирала тонкий ствол зенитная 25-мм пушка образца 1940 года.
Умрет Джугашвили то ли от пуль, то ли от тока.
Григорий отвинтил в рукоятке крышку. Наружу выпал шелковый шнур с фарфоровым кольцом.
Он полагал, что главное в борьбе с врагом – это должным образом проводимая ППР – партполитработа, включая охват масс выпусками стенгазеты.
Не выпуская его из прицела, незаметно для себя «Колорад» тоже перевернулся вверх колесами и второй очередью докончил немца.
Инструктор-летчик капитан Маренков 21 марта 1940 г.»
Григорий покинул Бурдонскую во встрепанных чувствах.
Вспышки на киле ближнего «Мессершмитта» высветили попадание, потом сталь разящая добралась до кабины пилота, раскалывая стекло и брызгая кровью.
Потом был обед, а еще через часик, когда Григорий раздумывал, поспать ли ему или пойти прогуляться, в палату зашла молоденькая медсестра, «очень даже ничеге».
– Русский сейчас по полю чешет – снимем его, и обратно. Обед стынет!
Григорий обнимал Галю, а девушка положила ему голову на плечо и дышала в шею, иногда ласково проводя ладонью по груди.
Григорий сжал губы, еще раз глянув на строй истребителей.
– Горит, сволочь! – донесся ликующий голос Орехова. – Горит, горит! Командир, уходи домой!
Так, мол, и так, Николай Николаевич, опухоль у вас?
Еще прапрадед, Антон Гаврилович, поселился в тогдашней Юзовке.
Только в 45-м ему станет известна судьба старшего сына.
Трассеры прошли мимо, а вот оба снаряда, всем на удивление, угодили в цель – одному «худому» оторвало хвост, а у другого такая дырища возникла в плоскости, что та и отвалилась.
Месяц тому назад, 5 июля, немцы начали свое летнее наступление из районов Орла и Белгорода, чтобы окружить и уничтожить наши войска, находящиеся в Курском выступе, и занять Курск.
…Оставляя в стороне гору Шпиль, сделал круг и сел на полевом аэродроме.
– На кого работаешь, гнида? – вежливо поинтересовался Григорий, следя за глазами Пацюка – те не бегали, выражая страх, усталость и… облегчение, быть может?
Недолго думая, вколол снадобье в мягкое место девицы.
Вокруг нее суетились непонятные личности в штатском.
Григорий легко поднял «лавочку» и стал набирать высоту.
Один за другим истребители поднимались в воздух.
Обойдя столицу Третьего Рейха с запада, «По-седьмые» устремились к пункту назначения, держась серой полосы автобана.
Это через его поступки, через его глупый героизм и дурацкую тягу к справедливости удалось спасти Якова Джугашвили, смягчить сердце вождя, подвигнуть «отца» помочь сыну и тысячам прочих сыновей, мужей…
А «пешки» неторопливо выходили из пике с разворотом и ложились на обратный курс.
Парочка «худых» парила разбитыми радиаторами, но моторы пока не клинило. Остальные прикрывали подранков огнем пулеметов.
– Главарь, к сожалению, надкусил пломбу с цианистым калием, но нам удалось разговорить его подручного. Тот показал, что группа работала по прямому указанию Маленкова…
Девятка «Юнкерсов», скоропостижно ставшая восьмеркой, стала распадаться – без ведущего каждый экипаж сам искал ответ на вопрос: «Куды бечь?»
Трассеры сошлись на «Мессершмитте», как в точке перспективы, и того буквально разодрало на части – полетели в стороны листы дюраля, какие-то обломки, ошметки…
Открыв неприметную дверь, он повел головой, кого-то приглашая войти.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя. Мне не стало хватать его только сейчас, Когда он не вернулся из боя.
«Як» жестко сел в доброй паре километров от подготовленной для него полосы. Даже не сел, а рухнул.
…Утром следующего дня гражданский аэропорт Орла гудел и ревел на все голоса.
Разве что снизить обороты бешеной гонки, выжимавшей все соки, когда только и слышишь: «Давай! Давай! Больше! Еще больше! Любой ценой!»
Аэродром понемногу охватывала паника – охрана бегала, не зная, за что хвататься.
Тяжелый пулемет он оставил тут же, хватит и «шмайссера».
Штурмовики разорвали «круг» и вытянулись в цепочку по одному, беря курс на восток, вдогон за «илом»-подранком.
Надо отдать должное младлею, он и сам сообразил, что может быть перелет, и ушел на второй круг, чтобы не промазать и посадить машину в пределах летного поля.
– Нам обоим пить нельзя. Я – бросил. А ты…
Тут дверь осторожно приоткрылась, и вошла Александра. Она несла поднос с дымящимися чашками и блюдом с плюшками.
Быков шагнул в прихожую, и Галя порывисто обняла его, прижалась…
– Да, Гриш, – скупо улыбнулся «Колорад», – послезавтра двадцать два стукнет.
Интересно, но именно сейчас, когда наступала самая опасная стадия всей его затеи, Григорий успокоился. Повеселел даже.
Снижаясь, Быков замечал все те ориентиры, насчет которых его просветил Судоплатов. Так-так-так…
Еще до революции тут развернул строительство нефтепромышленник Зубалов, отгрохав четыре кирпичных дома. Весь участок огородил стеной почти в два человеческих роста, да еще и башни по углам поставил.
Со стороны складов уже рокотал «Опель-блиц», в его кузове были аккуратно расставлены ящики с бомбами.
Вооружившись ножом «чмошника», Быков разрезал веревки, связывавшие Галю, и сел к стене, так, чтобы и девушку прикрыть, и вход в поле зрения держать, и Хрущева из виду не упускать.
Два мотора по 1100 л.с. Скорость 452 км в час, на высоте – 540 км в час, потолок – 8800 метров. Дальность – 1200 км. Вооружение – четыре 7,62 мм пулемета, до 1000 кг бомб.
– Хватай его, Франц, – прогудел тот, что держал носилки.
Сражаться с ними Быков никак не мог, но и легкой добычей становиться он тоже не хотел.
Мимо ревущими кометами пронеслись «мессеры».
Все накатывало и отходило – не разберешь, то ли сон, то ли явь.
– Командир! – прорезался азартный голос Орехова. – Добьем?
– А что, разве не так? – насупился Ибрагим.
Душман (пушту) – враг. Так называли афганских моджахедов. Попросту – «дух».
В районе Лисичанска две группы пехоты противника пытались боем разведать позиции наших частей.
Подбитый штурмовик медленно терял высоту.
Почему и отчего, гадать времени не было, пришла пора действовать.
– И чего вы добьетесь? – с холодным любопытством спросил Григорий, узнавая в плане «попаданца» свое реальное прошлое.
Аж на самого Василия Сталина! Не абы как…
– Не будто, – вступил Микоян, – а скрываешься. Ничего, погоним скоро немчуру!
Выслушав «приглашение», он подумал и кивнул.
Неожиданно над землей рассекли черноту красные ракеты, замигал прожектор.
Это от него, выходит, оторвался Вася Сталин, человек добрый и бескорыстный, но увлекающийся.
Эту наколку ему сделали в Таиланде, на пляже Паттайи.
Свет померк, пропали все звуки, а мгновенье или вечность спустя солнце засияло снова, только с другого боку, и вернулся натужный рев двигателя.
Первыми, кого пилоты 4-й эскадрильи увидели, были советские истребители, бросившиеся на них в атаку.
И этот губастый военлет, что шагает к нему с грозным видом Зевеса, тот самый Долгушин.
Микоян торжественно достал некий продолговатый, весьма продолговатый предмет, завернутый в бумагу, и вручил Быкову.
– Ганс-Ульрих, – просипел его визави, судорожно глотая, – обершарфюрер СС.
– А что вы хотите? – развел руками Быков. – Не любит меня Главный буржуин!
Всю эскадрилью переодели в кожаные легкие куртки немецкого образца.
Тяжело спрыгнув на землю, Быков кивнул подбежавшему технарю и пошел навстречу капитану Долгушину, командиру 1-й эскадрильи.
Два «мессера» все же прорвались, «уцепились за хвост» поврежденной «лавке».
У Орехова был настоящий талант – он всегда первым замечал противника.
Теоретическая успеваемость отличная. Техника пилотирования отличная.
Ночная темнота еще стояла, но крапленую звездами черноту все сильнее разводила предутренняя синева.
А вручили орден, получается, Василию Сталину… Обидно-с!
На «свободную охоту» вылетали, кроме Быкова, Володька Орехов с ведомым Яценюком и еще одна пара – Микоян с Ибрагимом Мкртумовым.
– Сядем в «Малино-1»! – гаркнул Григорий.
– Я и сам не узнаю! – развеселился Быков.
Кровать, застеленная солдатским одеялом. Вешалка в углу.
– Володь, – улыбнулся Быков, – ты пересядешь на «Ла-5»?
Как противостоять альянсу Мордастого с Лысым?
В этот самый день расстреляют Якова Джугашвили, старшего сына Сталина.
В эти дни летчики полка не допустили ни одного самолета противника к районам сосредоточения наших танкистов.
Едва не задевая «Мессершмитт», Быков проскочил вплотную под ним и взмыл на вертикальную «горку».
«Ла-5» зашла «Яку» в хвост, Уве-Клаус попытался было уйти, но маневр ему не удался.
Увы, с культурой производства даже на авиазаводах имела место напряженка.
Засевший на веранде выстрелил еще раз, еще и еще…
Григорий улыбнулся, и Петр густо покраснел, подтянулся, словно пародируя старого служаку.
Где-то позади взлетали «фоккеры» и редкие «Мессершмитты», бросались в погоню, но проку от их резвости было – чуть.
Наши эту тактику раскусили – в бой вступали, но заданный для прикрытия район не покидали.
Еще и Золотую Звезду пририсовали для пущей важности.
Докладываю также, что с 1-го по 7 марта было сделано на сопровождение самолетов «Ил-2» в район цели, а также на прикрытие своих войск 227 боевых вылетов, проведено 10 групповых воздушных боев.
– Все понятно, – вздохнул он. – Разрешите идти и готовиться к вылету!
Резко набирая высоту, Быков дал форсаж и бросился на помощь ведомому.
– Жополизы дали мне, старлею, сразу майора.
Выходит, что ничего-то мы не знаем ни про Маленкова, ни про Хрущева.
Описав круг, «Як» вышел на неведомых стрелков со стороны солнца.
Ибрагим делал слишком много резких движений, спеша удивить командира своими умениями.
«В течение ночи на 25 июня на фронте ничего существенного не произошло.
Выйдя из облаков, Григорий спикировал и помчался вдоль дороги – по трассе сплошным потоком шли танки и автомашины.
Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород.
Григорий высмотрел последнего из уцелевших «фоккеров» и погнался следом.
Стробоскопически заколотились огни пушки.
Все позади – и полет, и Заксенхаузен, и Ферботенвальд.
А после Сталинграда сразу получил два ордена – Ленина и Красного Знамени.
Он что, своим стал в этом мире, насколько жестоком, настолько же и наивном мире «сталинской эпохи»?
Почти незаметные на фоне курчавых зарослей, показались «худые».
Сразу два инструктора принялись ему объяснять, что да как. Орехов только кивал. И вот…
– Товарищ полковник, – обратился он, – говорят, у вас именины скоро?
Левее, по направлению прежнего курса, летели светящиеся снаряды.
Кое-где снег был дыряв от мерзких желтых струй или проваливался от выплеснутых помоев.
Полыхнуло здорово, отрывая плоскость напрочь.
Часов в девять Григорий встал, с ленцой проделал утреннюю зарядку, умылся – даже полотенце «вафельное» нашлось, причем чистое.
Полки корпуса наставляли молодое пополнение, а также осуществляли рутинное прикрытие наземных войск.
– Только! – фыркнул конструктор и добавил уже другим тоном: – Уважаю.
Истребитель взлетел легко, будто птица вспорхнула.
– Поздравляю вас, – сказал Михаил Иванович.
Это было, как второе дыхание для бегуна – Быков совершенно успокоился, даже колотившееся сердце «сбавило обороты».
Скоро, очень скоро два миллиона человек, шесть тысяч танков, четыре тысячи самолетов сойдутся, сокрушая друг друга.
Известное дело – пока плюнешь на кулак да замахнешься – тебя трижды одолеют. Бить надо резко.
Вражеские самолеты заходили в атаку, ложась на крыло.
Напротив «Колорада» примостился его ведомый, робкий парень, часто смущавшийся, зато, как улыбнется – вылитый Гагарин.
Однажды и «духи» подловили прыткого «шурави» – догнал его «Стингер».
– Не обижайся, Петрович, – сказал Быков. – Так надо.
– Привет, Никита Сергеич, – по-прежнему спокойно сказал Григорий.
Назавтра к обеду были поданы котлеты. Хорошо сдобренные луком, пахли они, чем надо – мясом. И хомячила их летная братва за милую душу.
– Разве вам не снятся миллионы невинных жертв? – тихо произнес он.
Сына Никиты расстреляли. Яблочко от яблони?..
Неторопливо повернув голову, Иосиф Виссарионович глянул на вошедшего и отложил цигарку.
Двигатель у той заклинило, факел огня полыхнул, вытягивая по ветру жирный копотно-черный дым.
Обойдя все комнаты и дивясь странной планировке, «Колорад» вышел на улицу.
Дом, в который пригласили Григория, был двухэтажный, дореволюционной постройки – добротный и красивый.
Положив трубку, он подумал секунду и позвонил Джугашвили.
Ведомый в новеньком летном комбезе уже попирал траву разношенными кроссовками, за что, кстати, и был прозван «Адидасом».
С «Хамви» открыли пулеметный огонь по «сушке» – словно градины прошлись по днищу.
– Счет у меня к фрицам, – сжал кулаки Яков, – крупный счетец…
Связываться со штурмовиком «А-10», сидя в кабине «Л-29», было страшно.
Едва не «капотировав» с крыла, Григорий тяжело спрыгнул на землю – и рухнул на колени.
Холодов поспешно гасил купол, и видно было, что руки-ноги целы.
Повернувшись, комполка потопал на КП, а Григорий вздохнул и посмотрел на часы.
Словами и руками он объяснил новое задание: четыре глубоких виража, пикирование, горка, спираль – и домой. Скорость на виражах – триста пятьдесят.
Окна, выходившие во двор, заперты железными ставнями, а то и вовсе досками заколочены.
Может, и не тюрьма, но и на санаторий не похоже.
«Делай, что должен – случится, чему суждено».
Думали, гадали и порешили выбраковать для убоя рабочих лошадей из обоза.
– Товарищ полковник? Извиняйте, а то я думал, вдруг кто посторонний…
Чуть довернув, Быков повел группу в набор высоты.
В крестьянской избе-столовой полка – полумрак.
Пусть вдохновит вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!
Он уловил легкий запах дорогого табака и дешевого парфюма, как бы не «Тройного одеколона», и осторожно приобнял «батю».
И полетел «лапоток», куда ему положено, туда, где кончается небо и начинается земля.
Знаешь, у меня до сих мелькают всякие мыслишки… Они нехорошие, и я ничего не могу с ними поделать. Очень трудно вовсе отбросить сомнения.
Зашибла ли кипа пилота, осталось неясным, но «раме» явно поплохело – самолет сорвался в пике, вышел, стал чертить круг.
Стрелки двадцати семи бомбовозов слали навстречу более четырехсот пуль в секунду.
У Герата и Шинданда, среди скал Луркоха, под Кандагаром и Панджшером.
На ходу сбросив с себя каску, Григорий понесся дальше, ныряя в низины и стараясь не соваться на вершины холмов.
Так и с Маленковым. Никаких документов о заговоре против Сталина никто никогда не писал.
Звонок слышен не был, но вскоре щелкнул замок, и перед Быковым предстал авиаконструктор.
– «Колорад», я «Перевал». В воздухе появились «мессеры». Будьте внимательны! И там еще наши, позывной – «Борода»!
Немец обмяк, и Григорий размял пальцы, после чего завалил труп тюками. Порядок…
Звякнули гаечные ключи, донесся шипящий матерок…
Машин на улицах было мало, автобусы с трамваями тоже попадались редко, зато людей хватало.
– Миша, поведешь четверку, будешь слева от меня, с превышением на двести-триста.
За самолетом Котова вилась струя черного дыма.
– Сколько эти ваши «По-7» смогут пролететь с подвесными баками?
– Вижу. Я бы сразу поняла, если бы ты… вы хоть сто грамм…
Обезглавленный «Мессершмитт» вошел в штопор, и так до самой земли, далекой и очень твердой.
«Лавочка» сделала «горку» и стала догонять «Як».
Что-то ему удалось-таки повредить – закрылки на правой плоскости свободно болтались туда-сюда.
Стельмашук первым заметил, как в окне веранды вылетело стекло, и блеснуло дуло обреза.
– А что я? Накатай на бумаге, что сказал, и я подпишусь!
– Как вы смеете?! – процедил он. – Немедленно сдайте оружие!
«Расслабона», правда, не вышло – прибежал офицер с КП и велел срочно вылетать на разведку.
Непонятно, кем мы будем командовать. Ведь к июню месяцу большинство частей будет снабжено новыми машинами, а мы, будущие командиры эскадрилий, не имеем понятия об этих новых машинах, а летаем на стар…
ПББС – прибор для бесшумной и беспламенной стрельбы. Глушитель (разг.).
– Оберст-лейтенант Гельмут фон Штирлиц, испытательная группа Люфтваффе. У вас все готово, гауптман?
Тяжело дыша, Быков приблизился и уткнул трость в шею немцу.
От землянки КП еще бежал кто-то, и Володька Орехов, едва заглушив мотор, ковылял навстречу, сдирая шлемофон и встряхивая мокрыми волосами.
Оно должно быть осуществлено быстро и решительно.
На загаженной столешнице перед ним лежал автомат ППС и стоял новенький телефон. Наскоро проброшенный провод уходил в окно.
«По-седьмые», мимоходом надрав холку «худым», стали уходить.
И только ночью раненого Александра Федорова смогли вынести к своим.
– «Все для фронта, все для победы!», отец.
Возвращаясь с задания, самолет полковника Сталина В.И. подвергся обстрелу из зенитного орудия в районе «часовни».
– А я чуток попозжа, четырнадцатого апреля. Бежит время…
Да, Яков ему – Быкову – никто, но для Иосифа Виссарионовича это большая потеря.
– Я же не просто так устроил это… хм… переселение душ. Все было продуманно и просчитанно. Никита Сергеевич – лучшая кандидатура.
Запрокинув голову, Уве-Клаус тяжело дышал, разевая рот и облизывая почерневшие, опухшие губы.
Это опасно. Один-то он проскользнет, а вот девушка…
Это был белый одноэтажный дом, скрытый за высоким деревянным забором.
– Пятого марта я был близок к тому, чтобы поверить в Него…
«Мессершмитт» Bf-109 – основной истребитель Люфтваффе.
– Уговорил отца выделить здание главкому ВВС…
И тут же ведущий «мессер» с боевого разворота зашел в хвост ведомому Быкова.
Один из бомбардировщиков развалился, и крыло просвистело мимо истребителя Быкова, тот едва успел увернуться.
– Я не только сам по себе ворвался… – сказал Микоян, приоткрывая форточку. Спохватившись, он спросил: – Можно?
Ме-109 F-2: скорость 575 км в час; мощность 1270 л.с.; вооружение: две крыльевых 20 мм пушки MG FF, два 7,93 мм пулемета MG-17.
Здесь эскадрилью потревожили впервые – медленно нагоняя «По-седьмые», поднялся «Мессершмитт».
Он-то хотел завести речь о разводе, так ведь язык не поворачивается…
Обершарфюрер – одно из низших званий в СС, примерно соответствует фельдфебелю.
Смотрелись репортажи из «зоны АТО», как идиотская, недобрая фантастика.
– За доверие. Ты первая, кому я сказал правду.