«На улице» стояли сумерки, то самое время, когда нет ни солнца, ни теней, все расплывчато и даже малость нереально.
– Если немцев там нет, следуешь вдоль путей на разведку. Если фрицы там, устрой им банный день! А то давно мы им штурмовок не выдавали…
Долгушин, усиленно прислушивающийся к разговору, и сам нарисовался.
– А за что мне его любить? – запальчиво парировала девушка. – За то, что маму довел до самоубийства?!
Досадно, что сам я немного успел, Но пусть повезет другому. Выходит, и я напоследок спел: «Мир вашему дому!»… «Мир. Вашему. Дому!»…
Серьезное лицо комиссара ГБ выразило легкое нетерпение.