Перегрузка наседала и отпускала, небо и земля то и дело менялись местами.
Широко улыбаясь, Григорий поднял руку, и худая ладонь Якова слабо впечаталась в его крепкую пятерню.
– Василий! – позвал Микоян. – Обрати внимание: справа на два часа!
С громко бьющимся сердцем Григорий раскрыл дверцу для генерала и замер рядом по стойке «смирно».
Быков ничего не понял в мельтешении сигналов, но планшетисты на КП уверенно наносили на карту воздушную обстановку по данным с «Радиоулавливателя самолетов».
Тут дверь осторожно приоткрылась, и вошла Александра. Она несла поднос с дымящимися чашками и блюдом с плюшками.