Обезглавленный «Мессершмитт» вошел в штопор, и так до самой земли, далекой и очень твердой.
Пушка и пулемет послушно задолбили, благо, стволы смотрели в сторону фрицев.
– Марлен, твоя очередь, – спокойно сказал Быков.
Над железной дорогой к Орлу, над деревнями и дорогами, везде, где пахло человеческим духом.
– Но пока мне это нравится, – хмыкнул майор.
Едва он обошел ее, замечая на огородах редких старух да стариков, как послышался гул автомобиля.