Было тихо, спокойно, и он опять задремал.
Григорий сжал губы, еще раз глянув на строй истребителей.
Избинский уныло сидел на краю топчана, сгорбившись, свесив большие руки между колен, являя собой образец смирения и покаяния.
Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя свыше 100 трупов своих солдат и офицеров.
– И ничего не чувствуешь? Совсем-совсем ничего?
Темная ночь, только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают…