Возможно, на этом солдатике и нет крови, но он носит форму вермахта. Стало быть, враг.
Григорий легко поднял «лавочку» и стал набирать высоту.
Быков выстрелил по стеклам, метясь так, чтобы не задеть неведомого ворога.
Пацюк приставил дуло револьвера к виску и нажал на спуск.
Да, Яков ему – Быкову – никто, но для Иосифа Виссарионовича это большая потеря.
Запрокинув голову, Уве-Клаус тяжело дышал, разевая рот и облизывая почерневшие, опухшие губы.