Все цитаты из книги «Изольда Великолепная»
…наверное, поэтому зеркало мне давать отказывается. Боится, что красоты не выдержит.
Не спрашивай, Изольда, если не хочешь услышать ответ.
Наниматель приказал сидеть тихо. До свадьбы.
– Сплю, – согласилась Изольда, выпуская кота, который воспользовался моментом, чтобы переместиться на подушки. – Ты где был?
– Не приходи сюда, – говорит она, выливая воду в ямку. Песок чернеет, и Настька руками вымешивает его, как тесто. – Лучше там будь.
– Кайя, они все одинаковы. Ты судишь по себе и видишь лишь одну сторону. Ты привык к символам. А они – к своей жизни. Им ведь глубоко плевать, что творится вокруг. Слишком долго сидели взаперти, как …
Кайя убрал руки. И это было несколько обидно. Я уже с ними почти сроднилась, если не сказать больше.
– И еще. Поговори с ним. Скажи ему то, что сказал мне.
– Но вы же совсем меня не знаете! – Я попыталась воззвать к его разуму, если уж собственный отказал.
Слабо зазвенела струна, подхватывая оборванную фразу.
– Не выйдет, – с сожалением вынуждена была сказать я. – Почерк не мой.
Кайя трижды перечитал письмо, а заучив почти наизусть, швырнул в костер.
Маска? Несущественная деталь? Парик? И платье?
– Лаашья грустить. Лаашья знать. Сестра убивать муж Лаашья. Она говорить – муж слабый. Нет детей. Другой брать. А Лаашья этот хотеть. Теперь все.
– Мой прадед устроил этот сад для прабабки. Она собирала растения со всего мира, особенно такие, которые могли исчезнуть. Бабка продолжила. А вот моей матери сад был не интересен. Но его сохранили. И…
Моя инициатива принята? И мне же придется воплощать идею в жизнь. Как-то я на такое не рассчитывала.
Я вцепилась в его руки, понимая, что силенок не хватит остановить, но хотя бы задержать… на секунду. На долю секунды даже…
Девушка лежала на полу. Сон ее обещал быть достаточно долгим и крепким, чтобы гарантировать спокойный переход.
– Я тебе говорила, что ты красивый? – Она открыла оба глаза. Сонное и родное существо.
Урфин наклонил копье, точнее положил его прямо на парапет, благо длины хватало. Как он вообще эту штуковину на весу удерживает? Ленточку я завязала, бантиком. И хвостики расправила для пущей красоты.
– Все закончилось хорошо, сердце мое. Все закончилось просто замечательно.
– Просто был еще молодой. Вот шрамы и остались.
– Радует. – У него глаза очень старого человека, а лицо гладкое, без морщин. – Боюсь, многие сторонятся меня в силу… определенных обстоятельств, сопровождающих исполнение возложенного на меня долга. …
– Иза, ты что, плачешь? – Он действует по установленному ритуалу. И я не против оказаться у Кайя на руках. Ох, дедушка Фрейд нашелся бы, что сказать по этому поводу. – Пожалуйста, не надо плакать. Я …
– Что ж, – Кайя первым нарушает молчание, – это неплохой вариант.
– Ага. И рука болит щит держать. Вчера вон надержался.
– Я рада. – Изольда совершенно не умела делать реверансы, хотя старалась.
– Просто помните, что я рядом. И что человек этот виновен.
– Ничего, со временем пройдет. – Тан теперь говорил на ухо. А потом наклонился и поцеловал Тиссу. Это… это было мерзко!
– Вы хотите, чтобы остальные наряды были такими же? – поинтересовался портной, делая пометки на листе.
– У меня тоже, – сказал он, разливая вино по кубкам.
Когда все изменилось? И почему? Кайя по-прежнему готов убить за… друга? Раба? Изольда умеет задавать неудобные вопросы, прямо как дядя. Но дядя занят или, скорее, не способен подняться наверх. Он под…
– Конечно, я скажу. Не сегодня, но завтра или послезавтра.
Если бы не изумительно вежливый тон, я бы решила, что Ингрид издевается.
Ну да, по нему заметно. На личинках муравьиных вырос. Определенно.
К сожалению, ног у мухи было лишь шесть, крыльев два, и гадание получалось недолгим, предсказуемым. Юго откладывал мушиное тельце на подоконник, к другим, которых собралось изрядно, и вновь выходил н…
– Ты ошибаешься, душенька. – Сиг потер руку, на которой проступала красная отметина от удара палкой.
Жаль, мне понравилось. Хотя… вот оно, дерево. И Кайя рядом, чтобы цветочки достать. Подозреваю, что, если попросить хорошо, он и дерево свернет. Правда, тогда мотылькам негде будет жить…
– А леди Льялл обозвала его сукиным сыном, – пробормотала Долэг, зевнув в подушку. – Кто такой сукин сын?
– Чур, кто задание не выполнит, тот фант теряет! – поддержала Тианну леди Лоу. – Или выкупает! А деньги мы раздадим бедным.
И вот у него появилась жена. Вот только не та жена, на которую он рассчитывал: письмо лорда-канцлера было сухо, подробно и правдиво.
Мама потеряла лицензию, репутацию и душу.
– Теперь это дело чести. Если же я проиграю…
Огорчаясь, она прикусывала нижнюю губу и терла пальцем кончик носа, как будто желая скорее прогнать неприятную мысль. И глаза ее светлели от обиды.
Копья для охоты на кабана, поднесенные почему-то мне, а не Кайя… пришлось принять, пообещав, что непременно освою сие высокое искусство.
– Значит, ваша мать умела лечить животных?
Есть-то я ем, но вопрос остался открытым. Помнится, большая часть обрядов и суеверий на первые два дня завязана. Один я пережила, осталось сегодняшний вынести. Вот не может такого быть, чтобы жизнь н…
Да что показывать? Подумаешь, иголка в пальце. Я сама ее выдернула и, сунув палец в рот, задумалась. Кайя же, убедившись, что здоровью нашей светлости не нанесен непоправимый ущерб, вернулся к бумага…
Несчастная рыба затрещала и стала разваливаться на куски. А потом и вовсе разломилась.
Два города, отмеченных резными башенками из дядиного набора, стояли у самой алой кромки.
Оба копья сломаны. Де Монфор отбрасывает треснувший щит и ударяет себя в грудь. Ему отвечают слитным ревом, подбадривая. Шелковыми змеями скользят по воздуху шарфы и ленты. Прекрасные дамы защитят св…
– В-в… в таком случае б-будьте столь любезны ознакомиться с договором и п-поставить п-подпись в означенном месте.
Все еще тихо… не будет оваций. И летящих шарфов. Перчаток. Цветов. Восторженных взглядов. С другой стороны, Урфин с чувством глубочайшего удовлетворения разглядывал темный затылок де Монфора – каждом…
Он смотрел на меня с высоты собственного роста без раздражения, скорее снисходительно, как смотрят на ребенка. Наверное, с его точки зрения, я и есть ребенок, который ловит бабочек на краю пропасти. …
– Ты, – голос предательски дрогнул, – не будешь против, если я кое-кого приглашу на ужин?
Потолок стеклянный, и кружевные тени рам ложатся поверх мраморного пола причудливым узором. Я любуюсь им секунду или две, достаточно долго, чтобы собраться с мыслями.
Кормака… и весь растреклятый мир, не желающий отпустить Урфина.
– Ужасно, – наконец произнесла Ингрид и соизволила подать полотенце.
Еще один предатель! И, между прочим, он все заварил. А теперь, значит, сбежал. И вот как мне быть?
– Она запретила леди Аннет посещать балы.
Подставляли, не смея отказать. Пили осторожно, хотя смысла в осторожности не было. Вряд ли кто сумел бы определить отраву. Да и нужно ли травить? У гостя хватит иных возможностей. Одна ошибка, и разг…
Не то чтобы скучно, порой интересно даже, но вот слишком много всего и сразу.
– Не хотел напугать. И, честно говоря, я не думал, что охрана нужна. Скорее уж они за тобой присматривали.
– Пожалуй, оставлю вас, – сказал Урфин, вежливо исчезая.
Равновесие. И Урфин молчит, понимая, что сказанного достаточно. Он выглядит неважно. Похоже, не спал несколько дней. Или пытался искать своими способами, но потерпел неудачу. Он часто терпит неудачи.…
Для Кайя это место – дом, и дом любимый, если рассказывает он столь охотно. Мы знакомимся с замком, но он настроен скептично.
Дядя знаком показал, что подождет внизу. Там у него дела неоконченные и даже не начатые.
– Может, не от стихов, а просто потому, что надо поспать?
– Я знаю, в чем заключается мой долг. Изольда – моя жена. Согласно договору. И по моему желанию. Свадьба состоится в назначенный срок. Надеюсь, что выразился ясно.
– На момент нашей свадьбы – пятьдесят восемь.
– Надеюсь, вы сдержите слово, тан де Монфор.
Статуи из золота. Посуда… золотая колесница на золотом же постаменте. И всадник, поднявший копье. Золотой конь свирепо грызет золотые удила. И золотые щиты отражают свет.
Тут я с ним согласна. Сегодня мне не хочется шутить.
– Идемте. – Кайя ведет меня дальше в пещеру сокровищ, которая кажется необъятной. – Здесь хранят украшения.
Пусть так, но… на Земле не водятся каменные вианы. Поденки, и те, отжив короткий свой век, просто умирают, а не превращаются в камень. Мне ли не знать? Я отдала бабочку доктору и, послушная, вернулас…
– Нет, – голос у нее неожиданно громкий, – он… он продал наших детей, леди.
– Попросил бы! – возмутился Сиг, но возмущение его было ленивым, похоже, на самом деле привык он к подобным высказываниям.
И Кайя всерьез полагает, что я надену это?
Тихо так… жутковато… огонь вокруг и особенно на витражах, но меня знобит. И мысли в голову лезут всякие. Дурацкие, но навязчивые.
Он снова ничего не мог сделать, и чувство беспомощности оглушало.
Уж не той ли, где казнь должна была состояться? Скорее всего, той. Не будут же они две площади строить – для свадеб и казней – это нерационально.
Юго подмывает разбить окна, впустить ветер, пусть бы погасил проклятые свечи. Нельзя. Юго ловит на себе неодобрительный взгляд нанимателя и показывает в ответ язык.
– Да кто ж тебя знает?! – Урфин смеется, но смех вымученный.
Он счастлив угодить нашей светлости, но платье еще не готово. Осталось немного… другие? Нашей светлости не следует волноваться. Гильдия не подведет.
– Лаашье не надо слушать такие разговоры, – очень-очень ласково попросил Сержант, настолько ласково, что у меня руки задрожали. – И повторять их. Вдруг кто-то подумает, что за словами стоят опасные м…
…Продажа женщин разрешена только перед алтарем…
Тисса же держится прямо. В простом платье бледно-зеленого оттенка, она выглядит еще моложе, чем есть на самом деле. Ей явно не по себе – этот ребенок не привык быть на виду. Дамы посмеиваются, переше…
– Не нарочно, но могу. Забыться. Или увлечься. Поэтому умоляю, если что-то подобное повторится, то говори.
И близко. Хотя не настолько близко, чтобы различить слова.
Изольда последовала совету. Взгляд у нее растерянный и все равно упрямый. Она отступать не собирается.
Люблю доставлять людям радость, знать бы еще, по какому поводу.
Меня восхищает наглость этих людей. И подозреваю, что не одни они здесь такие умные. В какой-то момент я понимаю, что не хватает информации, и останавливаюсь.
– Что титул незаконен. Но я думаю, их светлость все исправит.
Прелестно. В местных подземельях я еще не бывала. Надеюсь, крыс там нет.
– Что случилось, птичка моя? – Вопрос этот задал не Кайя. Их светлости вообще не было в гостиной. Зато присутствовал старичок самого жизнерадостного вида. – Бледна, бледна… ни кровиночки на лице!
– Я тут кое с кем переговорил. Наши тебе дорогу расчистят. Остальных ссаживай с первого тычка, и не хрен тут политесы разводить.
– Все мужчины – животные, – медленно, с очаровательной улыбкой произнесла леди Лоу. – А этот – хорошей породы. И проживет дольше других.
– И сейчас я, пребывая всецело в вашей власти, готова смиренно принять любое наказание.
– Нет. – Наниматель возник за спиной. – Не сейчас. Хватит игр.
– Многое. Я не собираюсь никому ничего рассказывать, если вы об этом.
Юго скользил меж гостями, оставаясь незамеченным. Слишком уж эти люди были заняты собой.
Интересно, если на похороны, то их переписывать будут или просто уточнения разошлют?
Почему он жив, а папа нет? Разве это справедливо?
А потом он украл из дворцового зала шкуру тигра, завернулся в нее и грабил по ночам одиноких прохожих…
В принципе сценарий мне по вкусу. Правда, ни тамады, ни выкупа не предвидится, но местный колорит компенсирует сию потерю.
– Видишь? Тебе идет белый. Лучше думай о платье, ты уже решила, каким оно будет?..
При виде бумажных гор, которые пребывали в некотором беспорядке, Ингрид приподняла уже обе брови.
Нет, определенно, странная у меня свадьба. Безумная даже.
– Есть что-то, чего ты не умеешь делать? – пытаюсь шутить, хотя снова жарко.
И привела мальчишку, заставив Мюрича на миг выглянуть из раковины. Он и выглянул, сначала на миг, а поняв, что раскрыт, и полностью выполз, плеснув в Кайя всем, что накопилось.
– Опять бледненькая! – возмутился он и, вытащив из кармана второй пирожок, протянул мне: – На вот, скушай.
– На площади? – уточняю я, прикидывая, что платьице-то летнее, а погода… о погоде понятия не имею, но по плану вроде бы осень должна быть. И что я знаю о местной осени?
Фрейлины, в честь праздничного дня присутствовавшие полным составом, что вызвало у меня внеочередной приступ любви к местным порядкам, закивали. С кем из нас они согласились?
Ага. Сиротинушка. Полтора центнера печали.
Но это же еще не повод отворачиваться! Перезвонят мне, как же… звонить уже некуда – сотовый издох, а стационарный остался в квартире, с Машкой. А Машка осталась с женихом, и на этой заповедной террит…
Изольда все так же молча покачала головой. Вид у нее был несчастный.
Кайя поймал себя на мысли, что ему нравится смотреть на жену. Изольда была разной.
– Меня заперли. – Объяснение краткое, и Кайя застывает. Ему неприятны прикосновения к шрамам или воспоминания? – Мне надо было выбраться.
Красный конь встал на дыбы. Пасть его разодрана удилами. Кровь мешается с пеной, и кажется, что жеребец вот-вот рухнет от непомерного усилия. Копыта готовы обрушиться на землю, на меня, смять и разда…
– На красоте. – Тисса подумала, что в чем-то тан, конечно, прав, но это же не значит, что Тисса должна разомлеть от восторга.
– Не стоит, ваша светлость. – Урфин глянул на меня так странно, что я сама убрала руки. Хочет падать – пусть падает.
Очаровательное хобби. Кто крестиком вышивает, кто ворота штурмом берет. Я рада, что его светлости есть чем заняться на досуге.
Из постели Иза выползает, завернувшись в одеяло, чересчур большое для нее. И оно волочится сзади павлиньим хвостом. Кайя все-таки не сдерживается, хохочет.
– Думаю, в моих апартаментах вашей семье будет куда комфортней. – Урфин подал руку и подвел бедную женщину к коню. – Там тепло. Просторно. И вид из окна хороший.
– Боюсь, другие миры теперь закрыты для меня.
Первым не выдержал ягненок. Он жалобно заблеял, взбрыкнул, а затем по юбке моей потекло что-то прозрачное, теплое и с характерным запахом.
Кайя хмыкает и трется подбородком о затылок. Ее волосы пахнут лавандой, и это тоже замечательно, как все остальное в ней. Одержимость – странная штука, но не такая неприятная, как ему представлялось.…
Пирожок был вкусным. Некоторое время мы молча жевали, потом синхронно облизали пальцы и посмотрели друг на друга. Я запоздало вспомнила, что леди пальцы не облизывают, но вытирают их платком или же о…
Дождаться ответа, надо думать, терпения не хватает. Кайя встает, и наша светлость вместе с ним. Что-то трещит… рвется… ткань? Определенно. Бедная Ингрид будет в шоке.
– …и глубоко раскаиваюсь в тех неосторожных словах, которые нанесли вам обиду. Но вы ведь все слышали?
Столь искренне и с чувством мне еще не врали.
Он отошел от окна и, открыв тайник, вытащил винтовку. Зажмурившись, Юго вдохнул смесь ароматов оружейного масла и металла.
Куафер настойчиво предлагал нашей светлости парик, но мы отказались. Как отказались от воска, жира и муки, которые обеспечили бы надежную фиксацию наших непослушных локонов.
Барон открыл глаза и вздохнул. Отпуск, запой…
Плохая девочка. А плохих девочек наказывают. За ними приходит человек из леса.
– Пусть усилят патрули. – Кайя знал, что патрули усиливали трижды и что мера эта не возымела должного эффекта.
«И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч…» – Я не понимала, откуда берутся эти слова, но они были правильны и единствен…
Если только лицезреть, то пожалуйста, я даже улыбаюсь почти искренне. А местами весьма даже искренне, но эти места приходятся на собственные мысли, где лицезрением дело не ограничивалось. В общем, не…
– Как-то я нагрубил леди Аннет, а отец Кайя услышал. Он был редкостной сволочью, но Аннет любил. Если это можно было назвать любовью. Ну да поймешь потом. Главное, что грубости она не заслуживала. Но…
– Но не ценой твоего здоровья. – Кайя целует меня в макушку. – Так ты обещаешь?
Кажется, Кайя эта мысль пришлась не по вкусу.
Корсеты? Масла? Духи? Убить подобное чудо ради такой ерунды?
Умение принять судьбу такой, какова она есть.
– И еще одно. Я хотел бы кое-что показать тебе. За пределами дворца. Ты же не против небольшой прогулки по городу?
– Нет. Его сложно убить, и жизнь его будет длиться немного дольше, чем у обычного человека.
Когда звуки слились в один утробный вой, Кайя сбежал. В подземелье хотя бы тихо… по дороге он, повинуясь странному порыву, стащил с парадной лестницы розы. Иза ведь говорила, что они ей нравятся.
Не зря же наша светлость спозаранку из теплой кровати да во двор выперли? И люди ждут, желающие разделить радость нонешней охоты. Крепкие они здесь, однако, на порадоваться.
Что ж, уже легче. Дядюшка Магнус мои неумелые попытки порулить замком в целом одобряет. С частностями мы определимся в процессе. Но интересующий меня вопрос так и не прояснился.
Кринолины тоже пришлись мне не по нраву. Да и много ли радости в том, что к вам, полузадушенной корсетом, крепят конструкцию, напоминающую гигантский абажур. На конструкцию укладывают юбку, потом – н…
Увы, удача была не на моей стороне. Урфин предстал передо мной, аки Сивка-Бурка. Выглядел он, кстати, куда лучше, чем в прошлый раз.
Глупо жаловаться на собственную никчемность. Подумаешь, пригласительные написать. Это же не теорему Ферма решить, хотя лучше бы теорему, там на непомерную сложность задачи сослаться можно. А тут лишь…
С моралью по местным меркам у меня определенно что-то не сложилось, о красоте тоже говорить не стоит, остается благочестие. И где его взять в таком-то количестве?
– Сначала придется выпустить немного крови, иначе вы просто сгорите. Больно не будет, обещаю. Потом вы уснете. Когда проснетесь, мы повторим. Будьте любезны, вытяните руку.
– …два голубка – милосердие и справедливость, которые исходят на подданных из ваших рук…
Тараканы в этой рыжей голове определенно вознамерились капитулировать и уйти в глубокое подполье, наплевав на все принципы. И не то чтобы я против была, я бы им вслед кружевным платочком помахала, но…
Грохочет барабан, и весла работают в слаженном ритме. Барк не летит, скорее шествует по морю, уязвленному светом. Стрелы солнца летят сквозь пробоины туч. И темнота тает.
– Вы… не волнуйтесь, пожалуйста. – Тисса все-таки находит силы улыбнуться. – Я знаю, в чем состоит мой долг. И не доставлю беспокойства вашей светлости.
Когда совсем плохо, Кайя носит меня по комнате. Плохо почти всегда, а комната такая маленькая. Из нее нельзя выходить. Как тюрьма, только хуже. Мне хочется увидеть море.
– Кайя, твое… внимание меня не оскорбляет.
– Не сейчас, конечно. Через год или два, когда немного подрастешь. Надеюсь, времени хватит, чтобы ты ко мне привыкла.
– Никакого, ты прав. Тебе надо было жениться. Ты женился. Сердце не разбито. Голова вроде тоже цела. Так в чем проблема?
Кайя ворчит что-то неразборчивое, но ласковое. Я пытаюсь на нем удержаться, хотя он сам меня держит. И слышу его, как слышу и себя. Мы оба – чье-то эхо, сошедшееся в резонансе.
Толпа. В толпе как явлении нет ничего удивительного, но эта толпа была молчалива и сосредоточенна. А еще от нее не било гневом, готовностью к войне, которая есть в любом скоплении людей.
Нет, раньше мне представлялось, что я свадьбы люблю. Белое платье. Фата. Кружавчики, ангелочки и голуби, взлетающие с рук новобрачных. Золотые кольца. Шампанское. Слегка безумный фотограф заставляет …
– Когда речь о тебе, то я действительно всего боюсь.
Двенадцать лет было, чтобы с духом собраться. И то не хватило.
Гость сам открыл вино и разлил по кубкам.
Это вам не копья ломать. Творцы выступают.
Нет, честное слово, спокойна. Ну, почти. Главное, без истерик. Свадьба… подумаешь, свадьба. Это же не запуск орбитальной станции. Проехаться по городу. Постоять красиво. И помахать подданным ручкой. …
– Когда ты заснула, я сначала на него подумал, что снова свирель…
Я должна известить о своем намерении Гленну – она ныне была бледна и молчалива. А еще их светлость, который с превеликим удовольствием организует мне торжественную экскурсию в любую точку протекторат…
И странные сны, в которых мы с Настькой помирились.
Кайя кивнул. Никого не было. К счастью, он достаточно хорошо изучил отца, чтобы, получив письмо, отправить Урфина к Мюрреям. Эдвард все правильно понял.
Корзина с фруктами – судя по потемневшему боку яблока, вчерашними. И пыль на туалетном столике. Ну хотя бы платья не сбежали: безголовое войско ряженых манекенов ожидало моего выбора. Черт, а ведь ес…
Тан повернулся к ней. Он стоял, опираясь на балюстраду, которая вдруг показалась такой хрупкой… если бы она подломилась, тан рухнул бы в пропасть. И Тисса избежала бы этого позорного замужества. Она …
– Я не умею, – призналась я, возвращая инструмент.
И мы идем, за нами выстраиваются гости согласно купленным билетам. Этакая человеческая гусеница. Хороводы водить станем? Я не против. Помнится, в детском саду было весело…
Если потянет в кусты, заору… но вместо этого я кивнула. Надеюсь, вежливо. Чего-чего, а времени у меня с избытком.
– Кстати, – Урфин почти избавил от позолоты львиную гриву, – известие о красоте их светлости, перед которой даже ты не устоял, вызвало небывалый ажиотаж среди особо куртуазных кавалеров. О нет, они, …
На мальчике была красная бархатная курточка, штанишки с бантиками и смешной берет, который все время съезжал на нос. Карманы курточки оттопыривались, не в силах вместить кучу важных и интересных веще…
Море спокойно. Небо ясное. Солнце только-только поднялось над водой, и кажется, что корабль идет по разлитому золоту. Я стою рядом с Гневом, вцепившись в гриву.
Она ловко подцепила что-то очень горячее по ощущениям и прочно сросшееся с плотью Урфина. Рванула, выпуская новый кровяной поток, который Кайя заткнул скомканной рубашкой.
– Хорошо идет. – Магнус протягивает Тиссе кулек с орешками. – Хочешь?
Жеребец встает на дыбы, но, не способный удержаться, падает-таки, всем весом обрушиваясь на ногу всадника.
И девчонка в спортивных шортиках мимо пробежала… пацан ногой поддел, и перстень, жалобно звякнув, откатился к самому бордюру. Мне оставалось наклониться и поднять.
Спросит ведь. Вон как смотрит – зверем просто. Что она ему сделала?
Нет, она своих не сдавала… и да если разобраться, где свои?
О другом, что застыл на синем щите… прохлада вдруг сменилась холодом, и мысль, острая, неприятная, разрушила очарование момента.
Мне приносят коробочку от ювелира. Он и вправду понял, что именно я хотела.
– Видите, – веер вновь раскрылся, отгораживая леди Лоу от меня, – вас оскорбили, а вы даже не заметили этого.
Урфин приподнял бровь, Кайя сделал вид, что вопроса не понял.
– Леди Лоу? Нет. И какое это имеет значение?
– Это очень хорошая гадалка. Она не ошибается.
Пускай. Я рада. Мне очень надо побыть одной.
– Ты выиграл бой. Какого было выпендриваться? – Злится, но хоть не орет, и на том спасибо.
Оруженосцы подают копья. Проверяют упряжь.
Придет. Теперь уж совершенно точно – придет.
С Кайя по замку ходить было легче. У него под ногами не путались.
Он хотел сказать другое, и мы поняли друг друга без слов. Его, думаю, презирают сильнее, чем меня. И не дают себе труда скрывать презрение. Сколько лет он терпит?
– Вечер добрый, – сказала я, зажимая распоротый ворот рубашки.
Иначе ведь унизительно получится. Нет, тан, конечно, отменный воин – ну, насколько Тисса понимает, а она, следует признаться честно, ничего не понимает в воинах, – но Гийом все равно лучше.
Я не сплю. Дремлю немного. И вообще, сам же говорил, что время есть. Нашей светлости надо много-много времени, чтобы надрематься вволю. Но Кайя не отстает.
А если попробовать внушить ему, что я здорова…
– Кайя? Двадцать девять. Хороший возраст.
Позже я лежу на Кайя – он большой и удобный – и, положив голову на скрещенные руки, разглядываю мужа. Говорить не хочется, как будто слова способны что-то разрушить, но я даже не знаю, что именно. Вс…
Камушек закачался, и вся башня заплясала, но продолжала держаться, словно скрепленная потайным стержнем. Впрочем, от дядюшки всего можно было ждать.
После пробуждения тело некоторое время оставалось парализованным.
– Леди, значит. – Руку мою отпустили. – Слышь, Так, она у нас леди.
В любом ином случае Кайя точно знал бы, как поступить. Сразу за мостом, в глухом удобном переулке располагалось заведение, неприметное, поскольку подобные заведения не одобрялись, но весьма известное…
Но ведь сейчас – совсем другой вопрос и… Спас Урфин. Он умел появляться вовремя, и Кайя поспешно убрал от жены руки. Пожалуй, слишком уж поспешно, чтобы это осталось незамеченным.
Кайя не оставят в покое. И они имеют право знать.
Я больше не хочу важного! Мне жарко. И хочется пить… а огонь такой яркий-яркий. Я буду смотреть на огонь. Тогда не страшно. Наша светлость вообще никого не боится. Разве что темноты и стоматологов. А…
Он поворачивался, как лоза в руке лозоходца, чтобы указать на строй сомкнутых спин.
Вместо рыцарей на поле появляется герольд, который громко – все-таки завидный голос у человека – объявляет перерыв. На поле высыпают жонглеры, акробаты и выводок цыган с замученным медведем. Люди ожи…
Номера. Цифры. Имена. Имена – редко. Номера – чаще. Приходный ордер на людей? И рабство не способно существовать без бюрократии?
Утром… это сколько часов? Да в любом случае меньше двенадцати, значит, прогноз скорее благоприятный. Так, асептический пододермит, если ничего не путаю. А путать нельзя.
Попытка проваливается. Я мешком оседаю на пол, готовая разрыдаться от злости.
– Возможно, когда-нибудь вам понадобится открыть запертую дверь, – сказал лорд Смерть, прежде чем удалиться.
– А у вас – нет, – ответила не леди Арианна, но тан.
Дядя прав. Нельзя ссориться. Но почему не получается жить в мире?
– Рассказываю вот, как вы с Урфином ходили на тигров охотиться.
– Отсутствие доказательств неверности не является доказательством верности. Учи тебя, учи, а все без толку.
Может, их Оракул, чем бы он ни был, подскажет, где найти хорошего психотерапевта, согласного поработать в тихом и неуютном мире? Я с этим вряд ли справлюсь. Меня тянет и надавать Урфину пощечин, и по…
Ждать Магнус Дохерти всегда умел, а к своим шестидесяти семи годам он научился получать от ожидания некое странное удовольствие. Время словно бы замирало, мир отступал, освобождая место для важных – …
Полагаю, не той, которая достигается посредством хорошей бани.
Лучше думать о деле. Тот, кто привел Мюрича, не идиот. Он знает про Урфина и сейчас залег на дно. В ближайшее время он будет вести себя тихо-тихо.
Круглыми от ужаса глазами он смотрел на Кайя, который приближался медленно и неотвратимо, с видом настолько угрюмым, что даже мне стало неспокойно. Майло пятился, пятился, пока вовсе не скрылся за мо…
Рыцарь говорил громко, с вызовом, но желающих одернуть его не находилось. У костра собралось изрядно таких же, родовитых, но обнищавших, смешных с точки зрения Юго. Эти люди хвалились памятью предков…
– Не читаю. Иллюзий не создаю. По воздуху не перемещаюсь. Предметы не зачаровываю. С проклятиями у меня тоже не ладится.
Еще один отложенный разговор. И можно не отвечать, дядя не будет настаивать – до сих пор он избегал задавать вопросы о том времени – но, вероятно, пришла пора.
Вода пошла едва теплая, и настроение, до того замечательное, начало портиться.
Неясно. Как утаить такую расчудесную сплетню?
Только сейчас я заметила полную женщину в простом сиреневом платье. Точнее, когда-то оно было сиреневым, но ныне представляло собой весьма печальное зрелище. И женщина была бледна, напугана, но держа…
Честно говоря, я начала сомневаться, что обед получится добыть. А яблоки – неплохая альтернатива. Будем считать, что у меня разгрузочный день.
А комната была. Небольшая такая. Где-то видела я вон тот стол. И кресла сурового аутентичного вида. И доспех, который опасно накренился, и даже кота, забравшегося в шлем. И того типа, который, насвис…
– Мне грозило обвинение в измене. А при том, что я не собирался отрицать… Проклятье, Иза, я гордился тем, что сделал! И готов был ответить. Казнь? Я не боялся.
И узкий стек в руке, как узкая же шпага в посеребренных ножнах.
– Мне необходимо, чтобы специалист прибыл сейчас. И пробыл здесь некоторое время. Возможно, длительное… до полугода.
– Конечно. – Магнус похлопал Дункана по плечу. – Все мы когда-нибудь сдохнем. А вот остальное любопытно. Кто доставлял порох?
Не нужно быть столь мнительной, Изольда. Подданные изъявляют радость при виде нашей светлости в той единственной форме, которая им ныне доступна. Ведь до последнего люди надеялись, что я сгину. И есл…
– Итак, – я обвела взглядом моих слушателей, – жил-был мавр по имени Отелло…
Как ни странно, но полегчало. Дядя умел бить так, что в голове прояснялось, но обида на судьбу не уходила. Ведь Урфин мог бы стать не просто магом. Ему говорили, что редко у кого встречается такой яр…
– Ты о чем думаешь? – Долэг сама расчесала волосы и заплела в косу. Она была маленькой, но серьезной, ответственной, не то что Тисса.
– Но вам не следовало покидать замок! – возвестило оно, указывая на тот самый замок, который возвышался над двором.
А так да, все хорошо, просто великолепно.
– Тисса, вернее, правильнее было бы Тэсса или Тэсс, поскольку мать твоя, благородная леди Ольгейв Свендерсон родом с Севера. Отец – южанин. Рыцарь. Некогда ваш род имел право на баронский титул, но у…
– Что тебя беспокоит, ребенок? Я состоятелен. Умен. Хорош собой.
Мирись, мирись, мирись… и больше не дерись…
– Я голая. Ты не должен на меня смотреть.
Их светлость веселится, аки дитя малое, а главное, что это вижу лишь я. В реальности Кайя лицо держит, точнее не лицо даже – маску возвышенно-отстраненную.
– Да, я говорю о вашем муже. Признаться, была лучшего о нем мнения. Однако сегодняшний его поступок весьма меня разочаровал.
– В городе убиты трое. Двое работали на Магнуса. Один – на меня. – Урфин переводит разговор на безопасную тему. Тон деловитый, где-то злой. Хорошо, если ему так хочется, то Кайя будет держаться именн…
– Вам пора спать, – не терпящим возражений тоном заявил Кайя.
– У… у нас не казнят людей. Раньше казнили, но… это негуманно. И смертная казнь уже все… то есть нет смертной казни.
– Вы ранены? – Прозвучало так, что я едва не согласилась: да, ранена и вообще почти при смерти.
В конце концов, наша светлость обязана сиять, аки самовар, перед гостями. Их-то собралось немерено, заполонили и дворы замка, и сам замок и, предполагаю, город. В перспективе ждут меня ликующие толпы…
Муравьиные вереницы слуг. Бочки вина. Горы еды.
Подозрительность в высочайшей степени. Сказать правду? Правда отпугнет.
…о чертовом платье, что возвышалось в будуаре золотым памятником, напоминая о той, о которой я с превеликим удовольствием забыла бы.
Этак я разрыдаюсь сейчас. А главное, действо-то разворачивается по укорененному сценарию. Меня, с подвываниями и причитаниями – оглядываюсь на Урфина и вижу, что не только у меня тик нервный на почве…
– От и хорошо. Не пугайся. Чего его бояться? Ворчал небось? Это он умеет. Только это и умеет. – Старичок подмигнул мне сначала левым, потом правым глазом. И вид у него сделался лукаво-разбойный. – Ну…
Шелест одеяла, соскальзывающего – на сей раз Кайя не имел ничего против – с Изольды. Жаль, что покоя осталось так мало.
– Это мера предосторожности. – Кайя пытается скормить мне голубя, фаршированного перепелиными яйцами и травами. – На всякий случай.
И ведь как взобрались-то? Я сунула голову под подушку, но слова любви проникали сквозь пуховой заслон. Нет, ну я сплю на рассвете. Какие серенады?
Девочки спали, и спать им будет дозволено долго: свадьба нарушила привычный распорядок дня. Леди Льялл появится ближе к полудню – вчера от нее пахло кларетом и черничным пирогом, что являлось молчали…
Гниль. Сопревшая душа разваливается на части.
Егеря на низеньких лошадках. Псари и псы. Мосластые гончие всех окрасок налегали на поводки, желая бежать по следу, что виден был лишь им. Степенные волкодавы – лохматые валуны – лежали в ожидании ко…
– Проводите меня, пожалуйста, – попросил он, глядя на Настьку. – А я вам за это вот что дам…
Состязание миннезингеров? Как бы не так! Высокий Суд Любви, коий должен из рыцарей, числом бессчетных, избрать того, кто будет наречен Зерцалом чести, Хранителем струн и Повелителем слов. Так, во вся…
Одна леди всегда ковыряла в носу в перчатках.
А как же тирания и беспринципное самодержавие? Тем более в божественном-то исполнении? Скипетром по лбу, короной – по зубам? И плаха финальным аргументом?
Прочие фрейлины хранят нейтралитет молчания, заслоняясь от неприятной сцены веерами.
Кайя случалось громить подобные дома. Выходит, не все.
Фрейлины делали вид, что ужасно боятся жука. Им нравился Майло.
Мои мама и папа во Франции познакомились. Он по Парижу шел и круассан ел, а она чужие франки потеряла и собиралась на себя руки наложить. Он ее в кафе отвел. Абсента попить. Через семь месяцев я роди…
Касается губами щеки и в следующий миг падает.
– Ты будешь очень красива в том золотом платье…
– Леди Тианной. По-моему, бесчеловечно разлучать девушек.
И все-таки раба, пусть даже бывшего, легко обмануть.
– Расследование проводится, – сказал Магнус.
Чуму, значит. Они тут все, как посмотрю, массового поражения.
Верю. Наверное. Он же льстец. И предвзято ко мне относится.
– …что принял решение о вашем замужестве…
Попробую. Родословная как у арабской кобылы. И экстерьер в рамках местных понятий совершенства. Золотой запас опять же. А тут я… это даже не снег на голову – надгробная плита на темечко.
Упрек был заслужен. Хотя и звучал несколько издевательски.
Память отказалась выдавать конкретную цифру, может, оно и к лучшему.
– Эй, красавица, куда гуляешь? – Передо мной возник высокий парень.
Он так думает, потому что большой и сильный. Но я знаю, что и сильные люди способны испытывать боль. Татуировка меня признала. Она распадалась на созвездия чернильных пятен. И соединялась вновь, восс…
Кайя развернулся к двери. Заперта. Никто не входил. Никто не выходил. Факелы горят ровно, и тени спокойны.
– Нет, тот… другой. – Я знаю имя, но мне неприятно его произносить.
Голос больше не шоколад, скорее, крепкий арабский кофе. Но мы же оба знаем, что шансов у меня почти нет. Я взрослая и родилась в мире, где не слышали про мурану. У меня нет того иммунитета, который з…
Вот теперь я действительно не желала подслушивать и ушла бы, когда б сумела сдвинуться с места. Но ноги мои приросли к полу, а рука застыла в миллиметре от пурпурного бутона розы.
Я не религиозна. Я была и в церкви, и в мечети, и в синагоге, всякий раз поражаясь той особой красоте, которая наполняет любой, без исключения, храм. И даже этот, безымянный, был удивителен своей без…
…и что сводни ныне молодух ищут для «хорошей работы за городом», и ладно бы целочек хорошеньких, которые всегда в цене, а то ведь всяких берут, лишь бы здоровая была…
Она дразнит. Поводит плечами и зазор между тканью и кожей становится глубже. Заметен даже отпечаток кружева на коже, и кружево другое, робкий лепесток нижней рубашки, скрывающийся в тени.
Я охотно согласилась с панкующей девицей – все-таки это была девица.
Медальон. С камушками. Надеюсь, я не подала случайно на развод? По какой-нибудь особо вывернутой местной традиции?
То есть прекрасная леди Лоу заказала платье заранее? Пребывая в полной уверенности, что свадьбе быть? А когда платье стало не нужно, его просто перешили? Действительно, чего зря ресурс тратить.
Это замечательно. Дядюшке я верю. Жаль, что не заходит. Занят, наверное. И предполагаю, чем именно.
Благодарность семьи Дохерти позволила бы продержаться год, а то и два. Это хорошо. Отказаться от предложения не выйдет. Это плохо.
Кайя разжал руку. На каменном краю остались отпечатки пальцев. Похоже, стол был не столь прочен, как казалось.
Кайя закрепляет факел в треножнике, что характерно, тоже золотом, и берет корону.
Вокруг турнирного поля раскинулось целое поселение из шатров. Куда ни глянь – всюду пестрые шелка, стяги на длинных шестах, щиты, которые подняты выше стягов. И снова люди, множество людей, которые в…
Нет уж, на моей свадьбе должен быть порядок.
Сыпь распространилась по телу, но и только. Цвет ее оставался прежним – гнойно-желтым.
Быстрые дельфиньи тени скользили в облаках, они ныряли и выныривали, касаясь друг друга лопастями плавников, вертелись в быстром танце, поднимаясь к самому солнцу, чтобы соскользнуть с луча. Вниз и к…
– Найдешь. Ты, главное, не сдавайся, – говорит Настька, перевязывая цветочное платье длинной травинкой. – И не спи…
Натянув парик, благоразумно повешенный на крюк – вещь дорогая, качественная, а ну как помялась бы ненароком? – доктор одернул жилет, взбил кружевное жабо и лишь после этого поспешил навстречу гостю. …
Это не потому, что наша светлость бесстрашная. Просто кому здесь быть, кроме прислуги и кота? На кота тень определенно не походила.
Глупый вопрос. Конечно, я сильно испугалась. Наша светлость в общем-то жизнь любят и жить хотят. Особенно сейчас.
Но это незаконно. Нельзя пытать людей без веских на то оснований.
Пламя шипит, карабкаясь по веткам. Ему тоже интересно.
Шовинист фигов! Кто покупает платье невесте, не удосужившись мнения невесты спросить?!
– Изольда, я не стану относиться к вам хуже. Вы из другого мира. С другими правилами. Я это понимаю и буду защищать вас так, как умею. Но некоторые вещи мне не под силу.
И птички уснули в пруду, а рыбки – в саду. Только их светлость и компания избранных не убаюкалась, испоганив такой замечательный преступный план бессонницей.
Буду. Я просто мечтаю уделить несколько минут. Главное – не кричать… и думать о птичках.
Точнее, конечно, я не уверена, но уточнять не буду. Надеюсь, бумаги все же не повышенного уровня секретности. О планах грядущей социальной революции под мудрым руководством их светлости я рассказыват…
Она сидела прямо, глядя поверх конской головы и, казалось, не замечая ничего и никого. Урфин и Сержант держали щиты, верхние края которых почти смыкались над головой Изольды.
И я убежала. Видела ли я кого-нибудь? Не помню… видела, кажется. Дяденьку в желтой рубашке. И со шляпой. Смогу ли узнать? Попробую.
А если узнали, кто руку к этим законам приложил?
Одна леди пятьдесят раз упала в грязь по дороге домой.
Она очаровательно вежлива, и я уговариваю себя успокоиться. В конце концов, я и вправду неплохо провела время: почти добралась до солнца, поймала ветер, вот только историю недорассказала. Может, пере…
Когда-то, просматривая исторические фильмы, я люто завидовала героиням. О, как хотелось мне примерить роскошное платье века этак восемнадцатого… семнадцатого… чтобы юбки, кружева, корсеты.
– Раньше приносили. Но дед Кайя запретил. Его жертвы – на поле брани.
Урфин, конечно, держится бодро, всем своим видом демонстрируя, что круче его лишь отвесные скалы, а дыра в плече – это так, мелкая жизненная неурядица, в остальном же все просто прекрасно.
И мы отправились за едой. Урфин привел нас к длинному и низкому строению, точнее даже не строению – навесу, лежавшему на толстых столбах. Здесь не было привычных мне, да и Тиссе тоже, столиков, их за…
А по-моему, мило. Главное, что в кои-то веки я могу дышать свободно.
Тишина. А чего он ждал? Ответа? Ответ отца Кайя мог бы представить в мельчайших деталях. Каждое слово. Интонация, что режет больнее слов. Взгляд, под которым остро ощущаешь собственную ничтожность. Г…
– Ваше сиятельство, – доктор все же осмелился обратиться, – не будете ли вы столь любезны оказать мне помощь в моей… в моем исследовании.
Она со всеми на казнь ходила, в первых рядах была, видела, как палач ловко кости крушит. Орали заезжие, а Мэл переполняла гордость от того, что она – не просто старая шлюха, но особо ценный агент на …
Мысли скользили, как ласточки по ветру. Я была на сцене, той самой, выйти на которую мне не удалось. И что за беда, если сцена эта – под открытым небом, что нет здесь ни декораций, ни занавеса, ни да…
– Жалуются. – Кайя шел очень медленно, приноравливая свой шаг к моему. – Но вы не обращайте внимания, Изольда. Я сказал, что вы вправе поступать так, как сочтете нужным. И что поддержу любое ваше нач…
– Это… – Кайя поискал, куда бы приткнуть розовый куст, который вдруг перестал казаться хорошим подарком. Надо бы у дяди спросить. Дядя точно знает, что можно дарить женщинам. Но отступать было поздно…
Я замолкаю, лишь наткнувшись на преисполненный презрения взгляд. Леди Лоу сидит не так близко, чтобы испортить мне аппетит, но и не так далеко, чтобы не испортить вечер.
– Ну да. Лебедь лапой – это совсем другой вопрос. Ты же еще придешь? К ужину, да?
– Зеленое. – Я улыбнулась Тиссе, но она поспешно отвернулась, как будто стеснялась смотреть мне в глаза. И я догадывалась о причинах такого стеснения.
Сизый металл. Не серебро, но и не сталь. Легкий. И выдавленный герб виден четко. Кайя поставил свою метку? Пускай, если ему действительно спокойней.
Бюрократией по бюрократии? Оригинальный выход. Кайя остановился за моей спиной и вздохнул.
Рыжий. Взъерошенный. И татуировками расписан, как привокзальная стена – граффити. Черные узоры начинались от кончиков пальцев, ползли по ладоням и выше, скрывались в потрепанных рукавах рубахи, кстат…
И рыжий кот занимает столько же места, сколько Изольда, свернувшаяся во сне калачиком. Ее рубашка мокра от пота и крови. Ткань рвется с тихим треском, который вряд ли разбудит ее, но Кайя все равно п…
Никто не слышал, как стонет металл. Люди были увлечены.
Кайя перевернул… ногой – руками к этому существу он прикасаться брезговал. В груди Мюрича, слева от сердца, торчал шип. Губы посинели, веки набрякли. Мертвец производил впечатление куда как отвратите…
– Но вам не следует беспокоиться, милая Изольда. Сегодня их светлость ясно выразил свои намерения.
– Ваша светлость, – лорд-канцлер не позволил ухватить мысль, – надеюсь, у вас будут силы принять еще одного посетителя, который мечтал о том, чтобы увидеть вас.
– Слушай, вот ты действительно считаешь меня идиотом, который проломил стену между мирами и взял первую встречную в невесты единственному другу? Ладно Кайя, он от меня ничего хорошего в принципе не ж…
Необходимость жениться, с каждым годом все более острая, ввергала Кайя в состояние, весьма близкое к панике.
Конечно, больно! И огонь пляшет-пляшет. Рыжий такой. Прямо как глаза Кайя… потрогать хочу.
Ох, чувствую себя… нехорошо так себя чувствую… свежим кормом для белых акул.
– Лучше молчи. – Кайя ощупывает края разорванного доспеха, пальцами разглаживая металл, как будто фольгу. – О твоих коварных планах я точно не хочу ничего знать. Когда?
Высокие и могущественные мормэры, таны, бароны, рыцари и дворяне, каждый из вас, поднимите, пожалуйста, вверх вашу правую руку и все вместе, как вы будете в будущем, поклянитесь вашей жизнью и вашей …
Барон помог натянуть поддоспешник, новый, но размятый.
Жестокий урок. И мне еще более симпатичен дядюшка Магнус, который вытащил восьмилетнего мальчишку из совсем недетской передряги.
Ворчит он беззлобно, скорее уж забавно. Никого, кроме мамы и бабушки, не заботило, что я могу простудиться. А я, глупая, от заботы их отбивалась.
– Урфин, пожалуйста, проводи леди Арианну в…
Вибрирующий звук коснулся раскрытой книги, перелистнув страницы. Пламя свечи вдруг накренилось, словно собираясь сбежать с восковой колонны. Дрогнули чернила в чернильнице. И перо, выскользнув из пал…
– Эту падаль убрать. – Кайя тронул носком сапога тело. – Завтра пусть выставят в клетке. Люди должны видеть, что он мертв. Не хоронить… если станут кидать камнями или гнильем – не мешать. Скажите, чт…
Боль есть. Страх. Апатия, граничащая со смертью. И ужас…
– Вас не отталкивает? – Кайя сел на пол, скрестив ноги. И теперь мы были почти на одном с ним уровне, только я чуть выше. Но не настолько, чтобы разорвать прикосновение.
Это было ложью, но сейчас Кайя готов был врать. Изольда сделала глоток и поспешно зажала рот ладонью. О да, вкус был непередаваемый, одновременно и кислый, и горький, и сладковато-тухлый, вызывающий …
И до меня дошло. О нет… нет, я понимала, что дело не ограничится совместными завтраками. Теоретически. И мелькали в голове такие вот странные мысли на грани пристойности, которые время от времени у л…
– Правда, взамен тебе придется выполнять некоторые обязанности…
– Военный кодекс не так давно был пересмотрен. Протекторы согласились, что рабство противоречит принципам благородной войны. – Кайя запускает пятерню в волосы, нащупывая старые раны, точно проверяя, …
Я как-то смутно запомнила возвращение в замок. Только то, что сидела на лошади, габаритами не уступающей Гневу, прижимаясь спиной к их светлости, который в свою очередь держал меня крепко. Захочешь в…
Солнце выключили. Небо перекрасили, перевернули, сунув под живот.
Он наступал, как-то неуклюже, нерешительно. А потом отступать стало некуда. Я уперлась в стену. Все? Вот и конец?
Понимает. Не сразу, но понимает. И радость его меркнет.
А если… нет, Изольда, такого не бывает! Даже в сказках не бывает! А ты в жизни реальной, и такие красавцы здесь не водятся и уж тем паче не предлагают руку и сердце первой встречной.
– В пресном мире хочется острого. Казнь – это всегда развлечение. Можно купить лотерейный билет и выиграть кусок веревки висельника. Говорят, приносит счастье. Или что-то из одежды… у кое-кого целая …
– Что, хочешь сказать, неправду говорю? – Гуннар ударил кулаком в грудь и сам едва не упал от удара. – Да любого спроси! Чего ответят, как думаешь? А то и ответят, что свадьба эта – позор!
Доказательства есть, но хватит ли их. Что я знаю о местных судах? Пожалуй, ничего.
А холод вдруг исчез. И тончайшие змеи устремились туда, где на его коже оставался след моего прикосновения.
– Состоятельного? – зачем-то уточнила я внезапно севшим голосом.
– И что нам с нею делать? – спросил Кайя кота, вернувшись к себе.
Но у меня хотя бы есть ради кого воевать.
– Им сыграли колыбельную. – Урфин оттянул веко, демонстрируя синеватую пленку, которая покрывала глазное яблоко. – Играли внизу. Но пока я спустился, Мюрича увели. А пока поднялся, то… маг ушел.
– Не больно? – Он спрашивает губами по шее, но я все равно слышу.
Морально я готова к встрече. Ну, более-менее.
Ох, что-то я сомневаюсь. Надеюсь, у тана Атли хватит ума сказаться больным.
…какое очаровательно двусмысленное пожелание…
Тан Атли, мысленно уже разложенный на соседнем столе – это был бы подарок науке! – разглядывал запястье мертвой шлюхи.
– Племянничек… – Дядюшка Магнус ныне повязал голову красным платком, сделавшись похожим на старого пирата. И хромота его вписывалась в образ. – Не уделишь ли минутку-другую?
И в итоге Кайя круче всех. Наверное, подковы взглядом гнет, а легким движением брови стены каменные ломает. Эх, мир вроде другой, а игрушки у мальчишек все те же.
Незаконная работорговля и преступный сговор. Оставить без изменений.
Ага, крышкой. Нет уж, спасибо. Если он и вправду так со мной поступит, то я восстану и буду приходить к нему по ночам, завывая и звеня позолотой.
– Ловил черную кошку в темной комнате. – Мне слышится в этом голосе насмешка.
…оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем…
– Урфин, магом тебе не стать. Даже если ты перечитаешь все книги из библиотеки Хаота, выучишь все их заклинания, магом тебе не стать. Ты же понимаешь это. Ты не идиот. Прими как данность. И успокойся…
Вырубленный из камня, тот был крайне неудобен, хотя и выглядел внушительно. Поговаривали, что некогда совещания проходили эмоционально и советники не гнушались мебель рубить, оттого пришлось сделать …
Фраза так понравилась доктору, что он повторил ее дважды, опасаясь забыть.
Паренек, который помог спешиться, был незнаком Урфину. Второй принял коня, а третий знаком велел следовать за ним.
– Пожалуй, мне следовало промолчать, – сказал Кайя.
– Там, где хочет жить. У него на это свои причины. Иза, дядя – сложный человек, но он к тебе привязался…
– Леди Изольда Дохерти! – орут над ухом, прежде чем распахнуть дверь.
Детские черты и выражение абсолютного счастья. Это пугало.
– Не думаю, что умение гнуть подковы так уж необходимо леди.
– Сдаются, – ответил их светлость. Кажется, он улыбался.
Мы идем по красной дорожке, поднимаемся в ложу, где уже ждут Ингрид и Магнус; бледная, какая-то излишне нервозная Тисса и Майло, забравшийся к ней на колени.
Но в целом понятно. Урфин вляпался. Совет разозлился. Проект пришлось убрать, чтобы не развязать ненароком гражданскую войну. И Кайя мучится совестью сразу по нескольким причинам. Этак они мне мужа д…
Под гербом, под медвежьими лапами вилась лента, на которой было написано: «Ударом побеждаю».
Если бы не тон, приглашение было бы вежливым. А так – приказ, которого попробуй ослушаться, хотя я определенно не стану пробовать.
Ничего не понимаю, но на Мюррея зла. Не мог погодить месяц-другой? Или вовсе до весны…
Кот на всякий случай отошел, он был живым, прекрасно помнил Изольду, но не собирался помогать людям. Во-первых, своя шкура дороже. Во-вторых, своя шкура определенно дороже.
– …совсем замордовали бедняжечку. Не кормят, поди.
Но гордость требовала действовать. И Тисса шагнула за порог.
Круто. Подарки я люблю. Турниры видела лишь в кино, но, надеюсь, мне понравится. Тем более в мою-то честь. Рыцари, железки, кони…
– Сейчас в замке пять девочек. – Ингрид убрала волосы с лица. – Младшей четыре года. Старшую вы видели, леди Тисса. Ее следует выдать замуж. Это не будет сложно, поскольку клан Дохерти всегда оказыва…
– Леди носят другие платья, – пробасил Так, качнувшись.
Она не смела поднять на меня взгляд, а я, созерцая тонкую шею с бледной кожей и синей ниточкой артерии, думала, что леди Лоу талантлива. И эта игра может длиться бесконечно. А я не готова сражаться н…
Но время уходит. И Кайя отчаянно цепляется за каждую секунду. Слушает дыхание. Себя.
Видите ли, папенька мой – глянуть бы на него хоть одним глазком – был очень увлечен некой историей и наказал маменьке наречь дочь Изольдой. А маменька в жару любовном, который еще томился на дровах о…
Эти двери удобны, если желаешь оставаться незамеченным.
– Иза, – Ингрид поднимается и обходит мой пасьянс, – ловить незаконных работорговцев – не самое подходящее занятие для женщины. Оставь работу их светлости для их светлости. Ты и так уже…
Комплимент меня озадачивает настолько, что я перестаю бояться.
Детство на конюшнях. И привычный аромат сена. Ласточкины гнезда под крышей и былинки, пляшущие в потоках света. Денники. Лошади. Есть друзья. Есть враги, но скорее придуманные. Конюшенная кошка, что …
И тяжелый засов, казалось вросший в дерево.
…леди следит за порядком в замке, точнее за теми, кто следит за порядком, чтобы вовремя остановить зарождающийся беспорядок…
Со всем моим удовольствием. Он наклоняется и сидит смирно-смирно, пока я вожусь с цепочкой и замком. Не удержавшись, целую в макушку.
– Где эта скотина? – осведомилась я и окончательно пришла в сознание. – И кто вы такой? И вообще, куда я попала?
– Мы рады наконец увидеть вас, ваша светлость, – произнес лорд-казначей без особой радости в голосе.
Магнус крякнул и для разнообразия воспользовался салфеткой. Тисса покраснела еще сильней. Ингрид же сделала вид, что ее здесь в принципе нет. С каких это пор верховые прогулки вызывают у людей эмоции…
– Поверь, это взаимно. Главное – не давать рычагов давления. Пока я действую по закону, повода отказать мне в доверии нет.
– Не стоит бояться. Я не причиню вам вреда.
Дядя не мешал. Он умел становиться незаметным, и Кайя очень ценил это умение. Забрав миску с кровью, красной, но еще недостаточно чистой, Кайя поднес к губам Изольды кубок.
– Милая, – леди Арианна поманила Тиссу пальцем и, когда та наклонилась, сказала: – ты аккуратней с ним, а то сбежит ведь…
Вот оно мне надо знать? Я не ревнивая… была не ревнивая. Но Кайя расценивает вопрос по-своему.
– Их сиятельство я простила. Давно и за все сразу. И он действительно не так страшен, как тебе сейчас кажется. Дай ему шанс.
– И мне понравилось, что ты меня ревнуешь. – Кайя ловит пальцы губами. – Это было забавно.
Рыцари были брутальны. Кони прекрасны. Дамы – как повезет. Что меня, пожалуй, удивило, так это наряды. Складывалось ощущение, что рисовали их под копирку, а после разукрашивали в разные цвета. Но быт…
И финал, пусть предопределенный не мной, справедлив. Я же знала, что когда-нибудь придется ответить за все. Время пришло, Изольда.
Предотвратил катастрофу платок, который накрыл винную лужицу. Кружево моментально побурело, а винные пятна и с обычной ткани долго отходят. Платок же следовало считать испорченным.
– Мне самой страшно. – Я хватаюсь за его руку, пытаясь удержаться на краю. – Если я умру, то я встречусь с ней… по-настоящему…
Урфин повернулся боком и забросил ноги на высокий подлокотник, обитый темным бархатом.
Вот уж меня, разнесчастную, шпыняют всячески, куском хлеба попрекая. Работать заставляют с утра раннего и до ночи поздней. Встаю я раньше солнышка, а ложусь на небо звездное.
Мясо безвкусно, как хлеб и вино. В еде пока особой необходимости нет, Кайя способен голодать гораздо дольше, но отказ Урфин примет на свой счет. И с Кайя хватит ссор.
Ингрид выпила вино одним глотком и, отставив кубок, протянула руку.
– Майоратные земли твоего отца отошли протекторату. Кайя выплатил долги и забрал вас с сестрой, поскольку никто из родственников не изъявил желания принять в свой дом двух сирот.
А отцы не расплачиваются дочерьми за оказанные услуги.
О шлем – три. Правда, местные рыцари бить в шлем воздерживались, подозреваю, не из сочувствия к остаткам мозгов соперника, но из сложности цели.
Кайя морально не был готов делиться чем бы то ни было, особенно женой.
Надо бы распорядиться, чтобы сняли и похоронили. Все-таки род был древним…
Так спит. Сиг тоже. Он заснул за столом, нелепо перекосившись, словно наклонялся за чем-то, но в последний миг устал и уснул. Из рукава выглядывал край карты.
Моему хрупкому здоровью не слишком вредили осенние походы с ночевкой. Так что и в окошко выглянуть ему лишь на пользу будет.
Носорог в степях. В местном климате. С другой стороны, если киты летают, то почему бы носорогам в степи не переселиться. Может, они на зиму в спячку впадают? Представив носорога, который втискивается…
– Семьи. И заодно предложение, раз уж ты такой везучий… или умный…
Под этим же предлогом ножа и вилки не дали.
Если крепко в это верить, то… что стоит вся его сила, если он не в состоянии спасти одного человека? Убить – да. Спасти – нет.
– Я вполне осознанно убил несколько тысяч человек. Что бы со мной сделали в твоем мире?
Зал был удручающе огромен. Выбеленные стены с щитами и флагами. Узкие окна. И сотня изящных колонн, поддерживавших сводчатый потолок.
Молчит. Мне, наверное, не следует затрагивать эту тему. Здесь, как посмотрю, множество тем, которые затрагивать не следует. Но как я тогда пойму, кто есть кто?
– Думаю, разговор личный? – Тан забросил меч на плечо, как дубинку. А герои так не делают! Меч вздымают над головой, дабы обрушить на врага с праведным гневом. Ну или клятву принести.
Будь осторожен, Юго, и ты исполнишь то, что должен. И получишь награду, которой хватит, чтобы ненадолго вернуться домой. Только там ты не испытываешь боли. Маги врали, что боль пройдет со временем и …
– Ты просто ну очень светишься, – шепотом признается он. – Тебе не жалко?
Будь сегодняшний день более спокойным, Кайя сдержался бы.
– Мама продержалась год. Ей было тяжело. Она сама считала себя виноватой, хотя никакой вины не было! – Я сорвалась на крик, как всегда, как раньше, когда искала справедливости в чужих кабинетах.
Мы шли. Темнота делала огромное здание и вовсе бесконечным. Остались позади созвездия свечей, и на полу прорезались жилы белого света. Они сплетались друг с другом в причудливые сети и поднимались, р…
Тем самым, осенним, который уходит в небо из куч прелой листвы, и еще соленым морским берегом. И крепким конским по́том, но запах не неприятен.
– Конечно. Но я хочу знать, как и почему это случилось. И кто за это ответит. Она заслуживает справедливости. И достойного погребения. Купите ей красивое платье. И хорошее место на кладбище.
Единственная дверь – чугунные створки с натертыми до блеска, натруженными петлями – распахнута настежь. К двери ведут три ступени, и на каждой сидит по старухе. Урфин бросил им горсть монет.
Вот и оставалось – сидеть на подоконнике, глазеть на море и есть вишню, лениво обдумывая план побега.
Осталось ленточкой перевязать, и чтобы бантик сбоку. Ну или на шее. Невеста подарочная, одна штука, в эксклюзивном исполнении. Кстати, о подарках… Ингрид понимает меня без слов и протягивает коробочк…
– Нет. – Кайя держит крепко. И наша светлость не станет рваться на свободу. – Я опять не справился.
Просто неделя выдалась тяжелой, вот ты и нервничаешь.
Я кота хочу погладить! Нет, Кайя тоже не откажусь, более того, с радостью бы погладила, но он же не дастся. До свадьбы гладить мужа неприлично.
Еще немного, и я не то что вернусь – на шею ему брошусь от избытка эмоций. Поэтому вместо ответа я кивнула. Вернусь. В конце концов, мужьями не разбрасываются.
За поступки женщины всегда отвечает мужчина.
– Ты же возненавидел отца за то, что случилось увидеть. А она возненавидит тебя. Из-за чего, Кайя? Из-за очередного правила, через которое тебе обостренное чувство ответственности переступить не позв…
Радость. Жалость. Злость. Ненастоящие, как фрукты из папье-маше. А Кайя, дурак этакий, верил, что так и надо.
Вот что у него за привычка перебивать вопросами? И направление беседы Кайя не нравится.
Честный ответ. И несколько неожиданный. Как-то не вижу я Урфина в одомашненном образе. И снова пауза. Долгая такая, настороженная…
Его жена такая, как описал лорд-канцлер. И совсем другая.
Смеркалось. Точнее, серелось. Дождь то прекращался, то начинался вновь, но в остальном мир пребывал в гармонии с собой. Горел костер, доедая остатки дров. Пустой уже котелок стоял, наполняясь водой. …
– Полдень скоро, – сказал он, потирая свободной рукой шею. – Хорошее время для свадьбы.
Если бы слышала, то вернулась бы. Наверное.
Миф об ударопрочности развеялся после первого же столкновения с краем стола – случайного! – и шикарной гематомы, украсившей мою неестественно бледную кожу. Кочергу согнуть не вышло. Пламя под моим не…
– Я не могу. Это… это как в брак вмешаться.
– Я не знал, что это не ваше платье. Мне просто сообщили, что оно готово, и я велел отправить его вам.
– Ничего. – Я почесала веером раззудевшееся запястье. Проклятый укус не исчез, но переполз выше. Или это уже другой укус? – Ему полезно. Отвлечется, развеется…
Угу, скорее, стойкую антипатию испытывает.
Юго симпатизировал объекту, а такое случалось нечасто. И подлежи объект ликвидации, Юго постарался бы убить его быстро.
Но мы шли. Я сидела, глядя перед собой, желая и ослепнуть, и оглохнуть, а лучше – оказаться в уютном подземелье и никогда больше его не покидать. Наступившая вдруг тишина оглушила.
– Но потом ничего даже. И мне не следовало так с тобой разговаривать. – Теперь и выдохнуть можно. Я сказала все, что хотела сказать.
– Полезная примета. – Дядюшка Магнус отложил перо и чернильницу отодвинул. – Когда невеста страшна. Или жених – идиот… а что там со временем?
Я верну, хотя, конечно, обидно. У меня на это колечко уже планы, а тут вдруг…
Алая лента границы ползла по холму, напоминавшему спящего дракона. Лента, некогда разрезавшая дракона пополам, сместилась ближе реке, прибавляя земель клану Дохерти.
Если бы Юго мог, он бы сделал ставку. Недоучка был хорош, что отчасти примиряло с его существованием. Но и соперника себе достойного подыскал. Юго даже позавидовал. Все-таки честный или хотя бы выгля…
– Леди, леди… Мой братец, чтоб ему икалось, крепко перестарался с твоим воспитанием.
Отпускают его с явной неохотой. Иза переползает на его место и натягивает одеяло до подбородка. Взгляд неодобрительный, но вопрос из упрямства не задаст.
Я машу рукой, и нарвалы отвечают созвучным хором.
– Ты или веришь, или проверяешь. Если проверяешь, то уже не веришь. А без веры какая дружба? Был друг да весь вышел… а если не вышел, то и ладно, то и радуйся.
– Совсем распоясались. – Мэтр Логмэр водрузил одни очки поверх других.
А голос у него от избытка радости, надо полагать, звенит.
– Эти бумажки ходят по городу. Люди встревожены.
Дядя присел на краешек стула. Безумная улыбка его исчезла, глаза сузились, морщины стали глубже. Правильно, работа – это то, что надо. Работа удерживает Магнуса на краю.
Она уговаривала себя не беспокоиться, но вместо этого злилась еще больше. А главное, злость приходилось прятать. И вместо того, чтобы швырнуть чем-нибудь тяжелым в стену во успокоение разбереженной д…
– Садись, ласточка моя. – Дядюшка поправляет складочки моего плаща, кстати тоже ярко-алого, сшитого из ткани тонкой, текучей, но теплой. И, несмотря на то что на улице довольно-таки прохладно, я не м…
Гийом остался неподвижен. Только жеребец его, изящный, тонконогий и дорогой, нервно тряхнул гривой. И зазвенели колокольчики, в нее вплетенные.
Хрипло заорали рога, возвещая об очередном прибытии очередного барона, судя по обильному поезду, достаточно состоятельного, чтобы предъявлять претензии по поводу отведенных комнат и невозможности раз…
Ну вот, очередная пауза, которую не представляю, чем заполнить. Молча считаю звенья на массивной золотой цепи Кайя. Звенья украшены крупными рубинами, но камни обработаны грубо и выглядят скорее куск…
Я способна сидеть, стоять, ходить, бегать и прыгать. Меня не клонит в сон после небольшого вояжа по комнате. Не мутит. Не знобит. Я настолько в порядке, насколько это возможно. Вот только не знаю, ка…
– Иза, – Ингрид серьезна, как баньши перед домом потенциального покойника, – вы должны заплакать.