Все цитаты из книги «Галактический консул»
— Что именно понятно? — вежливо переспросил Дилайт.
— Помню, как ты гордилась этим! Если бы пантавров разогнал не ваш пансион отличниц, а обычные парни из Патруля, им и в головы не пришло бы делать из этого событие. Сейчас мы сидели бы у них на корабл…
— Нет, Куртхен, уволь, — вмешался Маони. — Наверное, ты хочешь поделиться с нами чем-то чересчур специальным.
Кратов высвободил правую ладонь и коротко рубанул сверху по его распяленным пальцам. Маони взвыл от боли и отпрянул, мотая в воздухе отбитой кистью. Стены центрального поста заколыхались, собираясь г…
— А чтобы как-то стабилизировать экологию, — сказала Климова, — хотя бы на время, пока будет решаться вопрос о целесообразности сохранения здесь маяка, уместно будет распылить в верхних слоях атмосфе…
— Надо мной довлеет страшное заклятие. Меня не может полюбить ни одна женщина — если, конечно, она мечтает найти в этом счастье. И я умру в одиночестве.
Кратов помолчал, пристально вглядываясь в полотно призрачной плоти Мерцальника. Хотя бы какой-то слабый знак того, что его слова не пропадают без следа! «Безумие, — подумал он. — Верно мне твердили к…
Ходун наконец заметил соперника. Его безобразная голая морда обратилась к Прыглецу, губы дрогнули в предупредительном оскале. Но запах свежего мяса дурманил Прыглецу голову, и теперь ни о чем ином он…
— Так вот почему ты шарахался от меня в ресторане…
— Бегу, лечу, — откликнулся Ертаулов и пристально посмотрел на Костю. — Мне странно другое, — проговорил он. — Отчего тебе вдруг перестали нравиться рыжеволосые девушки?
— Не зря, — возразил Кратов. — Ведь у нас нет фогратора. Да я и не взял бы его ни за какие коврижки.
— Да пчелы это! — в сердцах воскликнул Кратов. — Летают себе, гудят, суетятся без толку. А вы заладили — Чужой Разум, Археоны…
Кратов прикрыл глаза. «Как же он боится меня! При этом он помнит, что я звездоход, а значит — чувствую его страх, знаю об этой его слабине. И он злостью изгоняет из себя этот страх. Аксютин тоже боял…
— Не надо, — пробормотал Костя. Ему было стыдно. — Ни к чему это теперь.
— Что ж здесь пикантного, умник? — прищурился Ертаулов.
— Допустим, на пятачке уже медведь, — вставил Ертаулов. — Даже два.
— Так вот, Аафемт не только древняя раса, но и действительно в свое время сошли со звезд, как утверждает их официальная религия. И прибыли они сюда из системы Эаириэавуунс. Они прямые потомки этих ст…
— Уж договаривайте, Григорий Матвеевич. В обществе существ низшего порядка? Они нас такими не считают. Мы чересчур значительную часть нашей истории посвятили войнам, и в нас где-то на уровне инстинкт…
— Ты не пионер, — сказала Рашида. — В Галактике давно уже играют в аэрополо.
— Третий координаты принял, — отозвался чуть излишне возбужденным голосом Ертаулов. — Программа ухода запущена.
— Ничего не замечаю, — ответил он. — Все мои прежние качества при мне. И новые шрамы имеются. А вот насчет новых свойств как-то сомнительно.
— Выманили из дома, насулили золотые горы — и бросили на самом пороге!..
— Нет, я не люблю тебя… сейчас. Я просто способна на это, в отличие от большинства всех прочих женщин Галактики. Мы с тобой похожи. Быть может, мы были созданы друг для друга. Но пока между нами ниче…
Кратов выпустил его, виновато засопел. Биссонет, поскуливая, отхромал от него подальше и сел спиной. Стащил ботинок, принялся растирать ступню.
— Ультиматум! — фыркнул Аксютин. — Пали в ноги директорату, вымаливали нас, униженно суля фантастические дары и подношения. И то ничего бы у вас не вышло, не страдай я любопытством, не захоти Вилга с…
— Никакой. Просто знак. Предупреждение о повороте, который впереди.
— Что в этом дурного? — осторожно спросил Кратов.
Маони неуклюже перевалился через бортик «гоанны» и тяжело спрыгнул, сразу же увязнув в песке по колено. Его взгляд ошалело блуждал, натыкаясь на головешки сожженных тел, которыми были густо усеяны ск…
— Вы позволите пройти в помещение? — спросила женщина ядовитым тоном.
— Вторично настаиваю на точности в формулировках, — сказал Вилга. Во-первых, не нашу работу, а скорее Дилайта и его компании. Не забывай, что мы теоретики, а не практики. Во-вторых, я не думаю, что д…
— Главное — быть в хорошей форме, как считал капитан Крюк из сказки про Питера Пэна, — объявил Стас, сопроводив ее движение взглядом.
Варданов отстранил его и, потоптавшись на пороге, вошел в каюту Фроста. Кратов молча наблюдал за ним — отчужденно, будто из зрительного зала. Светофильтр, все еще надвинутый на шлем, лишь усугублял е…
— Это называется «загар тысячи звезд», — прокомментировал Вилга. — Я наводил справки… Вы обратили внимание, что у Дилайта и его банды такие же бронзовые рожи?
— Я постелила тебе в вашей с Игорем старой комнате. Жаль, что ты ненадолго. В общем-то, у них с этим городом вышло неплохо.
— Это не так, — запротестовал Кратов, уже понимая, что спорить бесполезно: Раамм от своего не отступит. — Хорошо, — сказал он, смирившись. — В конце концов, я не обязан быть твоим судьей. Среди нас, …
А затем все ожило, задвигалось, зашумело. Но Прыглец отлетел прочь и кубарем покатился по земле, обдираясь о травяные стебли. Упал и закувыркался в другую сторону вовсе уж ничего не соображающий Ходу…
— Теперь я не убежден, что прошлое так уж бесповоротно покинуло нас, — мрачно сказал Кратов. — Все время долетает эхо.
— Если бы только это, Костя! — Рашида вздохнула и прижалась к нему всем телом, упругим и жарким. — Но одна женщина всегда сможет и понять тебя, и полюбить, и не испугаться твоей силы.
Выскочив наружу, тщательно «заговорил» вход. Чтобы никаким незваным гостям — Серебряным ли Змеям, иным ли опасным пресмыкающимся — туда не прорваться. По крайней мере, до возвращения корабля. Тяжко в…
Тот молчал, прикрыв глаза, утолкав кулаки поглубже в карманы халата и слегка раскачиваясь на носках.
Было очевидно, что Джед и Татор составляли давно слетавшийся, накрепко сбитый экипаж. И в составе этого экипажа существовал второй навигатор, достойный своего кресла, плоть от единой плоти, частица э…
«Я тоже, — думал Кратов. — Будь что будет. Не верю, что со мной может случиться нечто скверное. Не может быть, чтобы все закончилось таким дурацким образом: на сумасшедшей планете, в смрадном подземе…
— Верно. Знаете, кто вы? Сумасшедший. На этой планете положительно невозможно сохранять здравый смысл.
— Тогда конечно, — сказал Стас. — Мне с тобой не равняться. Должно быть, я не настолько совершенен, чтобы влюбляться хотя бы трижды в год. Второй, а ты как думаешь?
— Что, что вам не нравится в нашей работе?! — ревниво вскричал Аксютин.
— И на пазуровском мини-трампе вовсе не ты был… Нет, не та нынче молодежь. Нет в ней прежней материалистической закваски. Сплошное сползание в слепой, осужденный даже питекантропами, мистицизм… Я, ко…
По представлениям Гранта, изрядно размытым годами отчуждения, неоткуда было взяться такому запаху — дикому, горячему, разнузданному, на старушке Земле. На планете, умудренной опытом тысяч и тысяч лет…
— Не надо говорить за моих детей, — вмешалась Авене. — Они сами решат, с кем им мешать свою кровь, а с кем нет.
— Да, Уэркаф, — промолвил Дилайт. — Так чаще мы называем этот мир из соображений экономии времени и, если угодно, сил. Хотя в официальной документации, разумеется, следует придерживаться канона. Возм…
Камера и в самом деле была загромождена прозрачными капсулами, общим числом десятка полтора, в которых Фрост хранил добытых им ранее местных тварей. Тут были и небольшой красный равноног, и парочка к…
Обезглавленное тулово, такое же пустое, уже вслепую размахивало клешнями, по-скорпионьи выгибало хвост, чтобы зацепить противника иззубренной стрелой. Кратов с размаху рубил по нему, содрогаясь от ом…
— Вы идите, — произнесла Рашида. — Я одна отлично справлюсь.
Он поспешно отодвинул блюдо и засуетился, чтобы выбраться из-за стола и приветствовать мастера, как полагается по уставу.
«Вот контур внутренний. Ты не подозреваешь о нем, но он существует. И ты порой можешь только удивляться внезапно всплывающим перед твоим мысленным взором картинам, которые, как ты полагал, необратимо…
Костя неуклюже протиснулся в каюту и тут же закрыл за собой дверь. На всякий случай, с трудом орудуя пальцами в толстенных перчатках, закрыл ее на замок.
— Ну, ну, — сказал Стас увещевающе. — Весь курс вот уже пять лет с волнением следит за развитием твоего романа с некой рыжекудрой чаровницей…
— Человек видел Серебряных Змей за работой, — сказал Дилайт. — А это недопустимо. Он уцелел, но оказался осквернен. Следовательно, скверна пала и на всю человеческую расу.
Несколько мгновений Биссонет молча и с некоторым удивлением разглядывал его.
Он наконец-то вывел «гоанну» на знакомую дорогу к кораблю. Откинулся в кресле, распустил оцепенелые мышцы. Тело упрямилось, никак не отходя от схватки. Сердце прыгало.
— Тогда он не Странный, — сказал Видящий Внутрь, и в его словах Кратову почудилось скрытое благоговение. — Он Святой и мог бы обрести имагопревращение до срока, если бы не был Чужим. Тьморожденный-Ть…
— Получается, ты оттуда? — Астахов наморщил лоб. — Ах, Сфазис… Боже мой, так ты ксенолог, как же я сразу не догадался! Слушай, — сказал он доверительно. — Очень жаль, что у тебя ничего не болит. Я бы…
— Конечно, конечно, — покивал Нанук. — Он же совсем несмышленыш, за ним глаз да глаз, а ты у нас большой мальчик, за всеми должен присматривать. — Доктор махнул рукой, подзывая двух здоровенных драйв…
— Жду объяснений, Второй, — сказал Пазур.
Кратов едва удержался, чтобы демонстративно не пожать плечами. Кто мог ведать, как этот его естественный порыв будет воспринят Видящими Внутрь… Он шагнул вперед, чувствуя себя как перед прыжком в чер…
— Мои оценки предполагаемого объема информации достаточно скромны. Я справлюсь. К тому же, иного выхода у нас нет.
«Машина!.. Со стертыми нейронными программами стыда и совести… не ведает добра и зла…»
Кратов глядел на собственную машину, и ему хотелось плакать от бессилия. Он даже не мог дотянуться до такой близкой, такой желанной нижней ступеньки под самым люком.
— Мы сегодня улетаем, — похвалился он. — Вот шеф вернется и отчалим. Видишь ли, шеф не утерпел и отправился полюбоваться напоследок на наше озеро.
Удовлетворенный такой логикой, Кратов набрал в грудь побольше воздуха и уже совсем было отважился встать из плетеного кресла. Но в этот миг боковым зрением заметил летящий в его сторону строптивый кл…
— Что вы никуда не поедете, я вам обещаю, — усмехнулся Варданов.
Жало нервно заметалось и уползло в темноту.
Выглядел он примечательно. Дочерна загорелое и непроницаемое для эмоций лицо, на котором контрастно выделялись серые, почти прозрачные глаза. Короткая, без претензий на право именоваться прической, с…
Он спокойно ждал, пока Кратов вылезет из-под теплого покрывала и растворит окно. Просторные белые брючины Григория Матвеевича были по колено влажны от предусмотренных Руточкиным сценарием рассветных …
— Но так не бывает, Костя! — возразила Рашида. — Любовь — это вспышка, ослепление! А то, о чем ты говоришь, только бесконечное тление. Бог весть, какие силы способны его поддерживать. Это все что уго…
— Врешь! — взревел Джед. — Плоддер брехливый! Не мог ты видеть никакой луны! После пожара все небо должно быть затянуто тучами пепла…
— Вы снова очеловечиваете нелюдей, Константин.
— Допустим, двадцать один, — ответил Ертаулов горделиво.
Кратов вздрогнул. В происходящем ему почудилось что-то знакомое. Но что именно, сообразить он не успел.
— Ну-ну, — пробормотал Костя и после паузы добавил мстительно: Фортификатор фиговый.
Кратов потерянно блуждал по опустелому кораблю.
— Славненько, Гай… то есть Кратов. Еще пару заездов на форсаже — и баста. Что там у нас на ужин, Эл?
Костя почувствовал, как его рука против воли дернулась, чтобы смахнуть нежданную помеху с экрана. И замерла на полпути.
— Нахожу, — согласился Вилга и потянул себя за ус. — Но ничего иного тебе предложить не в состоянии.
Мы идем через небольшой дворик с пустыми скамейками из белого камня вокруг странной скульптуры, отлитой, как мне почудилось, из смолы — жирно блестящей и даже не утратившей до конца вязкости. Должно …
— Что-то вроде того. Неприятное ощущение. Корабль, кажется, прекрасно защищен. Внутри него мы в полной безопасности. Если пренебречь нелепыми случайностями, вроде злополучного стрелохвоста… Однако же…
— Ну так бы и сказал звигам: мол, не обессудьте, ребята, не умею. Ты… как бишь тебя… Кратов, даже не почувствовал за спиной второго звига. Хотя знал, что он обязательно будет. А ведь он буквально све…
— Ты — точка соприкосновения двух сил — Галактики и Хаоса.
— Если вы со мной не согласны, — сказал Кратов, — в утешение вам приведу гипотезу, что моя профессия в этом будущем отомрет естественным образом. Например, взамен будет создана некая принципиально но…
— Но ты не отчаивайся, — сказал Кратов. — Когда мы допьем все вино и окарачь выползем на крыльцо, нам зададут хор-р-рошую трепку наши женщины. И «дикие плоддеры» Нимфодоры покажутся тебе невинным атт…
— Ты прав, — немедленно вклинился в беседу Аксютин, сочтя, что настал и его час. — Мы в нашем институте проанализировали ту информацию о Фин… Фир… — он запнулся и в который уже раз позавидовал Дилайт…
— Странно, — вдруг сказала командор Климова, глядя им вслед.
Диспетчерский пункт, металлический шар в облицовке из сверхпрочной керамики, был далеко вынесен за пределы базы, словно рачий глаз на стебельке. Отсюда весь «гиппогриф» был виден как на ладони.
— Кажется, профессор не нашел нас интересными собеседниками, вполголоса проговорил Кратов.
По улице шел клоун и вовсю дурачился. Поминутно запинался за собственные просторные ботинки, с приготовленными на все случаи жизни прибаутками встревал в каждый разговор, корчил рожи тем, до кого не …
— А ты, я вижу, как встарь, свято веришь в божий промысел?
— Ересь, — сказала Климова недовольно. — Впрочем, извините. У нас не так много времени, чтобы расточать его на лирику. Пора заняться делом.
— Только вам, — покивал Дилайт. — И все же я протестую против «шпиона». Вы сами говорите: нам нечего скрывать. Да никто и не думает тайно вредить человечеству, вербовать среди людей «пятую колонну» и…
— Зачем тебе это, Кратов? Это же прошлое. А мы с тобой живем в настоящем.
— Мерцальник? — недоуменным шепотом спросил Кратов.
Вероятно, до его появления пуще других перепало Дилайту. Командор миссии, хотя внешне и сохранял самообладание, выглядел осунувшимся, бронзовое лицо его выцвело и посерело. Однако же, ни на полтона н…
— О ком ты? — спросил Кратов невинным голосом.
…Долгое время — лет сто, не меньше — единственным звуком, достигавшим его ушей, был хруст песка под ногами. Потом мало-помалу к нему добавился ровный, ни на миг не стихавший гул. Будто совсем неподал…
— Мы предвидели ваше последнее возражение, — проговорил Дилайт задумчиво. — Я беседовал с Гроссмейстером Плоддерского Круга. Гроссмейстер оценил подобное понимание плоддерской чести как неоправданно …
Стас повел носом, оторвался от созерцания обезьянних манипуляций с бананами и выстучал себе меню.
— По-моему, прекрасно, — сказала Джемма. — Точно передано мироощущение свиньи.
— Положительно чужое безумие заразительно, — объявил он. — Я многое терпел, но всему есть границы. Не намерен далее принимать участие в этом балагане! — Он повернулся и двинулся прочь, но у самых две…
— Как еще можно интерпретировать его признание, — промолвил Биссонет. — Например, как неявную похвальбу. Ту же демонстрацию личных достоинств. Я-де только огня боюсь, а более ничего на белом свете. К…
— Очевидно, ты никак не можешь отделаться от узкого, заземленного взгляда на происходящее. Пытаешься персонифицировать Хаос, отождествить его с какой-то могущественной сверхцивилизацией, которая расп…
— Еще надо решить, достижение ли наша эротика, — ввернул Астахов.
— По всей очевидности, да. Задача восстановления контроля над гравигенераторами будет решена.
— Как раз для тебя, сибарита, и тебе подобных. Я-то предпочитаю отдыхать в горах или в дикой сельве…
Увидев невдалеке странно заваленный набок контур двери, он вдруг осознал, что передвигается по стене. Причем стена эта лежит под острым углом к воображаемой линии горизонта.
— Однажды я открыл очередной мир. Я был горд своей удачей. Недаром меня называли Везунчиком! Это случилось двадцать пять кругов тому назад. Надо тебе знать, что один круг соответствует девяти оборота…
Прыглец отчетливо уловил мысли голодного носогляда и удивился этому: до сих пор он чувствовал лишь мысли Ходуна, да еще Чужих из-за Реки. В этот миг он обучился еще одному охотничьему приему, годному…
— Я Константин Кратов, — сказал тот и коротко поклонился.
— Да это же колоссальное жертвоприношение! Мы на Земле со всей нашей разнообразной историей о таком и мечтать не могли. Старый, как вселенная, спор между желаемым и возможным. Так ли редко к власти п…
И он вступил в этот бой с тенью с отчаянием загнанного в тупик.
— А что мы знаем об Археонах?.. Пчелы могли обитать на Псамме от начала времен. И менять по своему усмотрению не только орбиту, но и биосферу. Устранять лишние звенья. Отсюда и бедность местной флоры…
— По существу? Пока никакой коллапс нам не грозит. Галактическое Братство отчетливо видит цель и к ней движется. Цель эта — объединение разумов и сил для полного, всеобъемлющего и одновременно щадяще…
— И теперь, вероятно, раскаивается, — снова подал реплику Маони. — А «гоанну» он, хочу отметить, водит классно.
Но Костя просто сидел, ссутулившись и наморщив лоб, словно не понимал, о чем шла речь.
— А потом я выгнал все зонды, какие были, чтобы они искали тебя, — в очередной раз откашлявшись, объявил Джед. — И они нашли.
— И в самом деле, зачем? — оживился Кратов.
— Харон, — умильно окликает Стеллан, озираясь, — не затруднит ли вас возжечь лампады?
— Неправда! — зарычал Геша. — Она не может любить тебя! За что ей тебя любить? Она и видела-то тебя всего несколько часов!
— Это моя вина, Первый, — потупился Костя.
— Во-первых, упомянутое заключение должен буду составить именно я, поскольку пчелы — моя тема. Во-вторых же, чтобы исследовать внутреннее строение живой твари, отнюдь не обязательно ее потрошить. На …
— Чужие могут вернуться в любое время, — отозвался Тьмеон. — Видящие Внутрь могут подниматься вечно.
В небесах, на обыденном фоне Старшего Солнца происходило что-то странное. Непривычное, из ряда вон выходящее, режущее глаз.
— Это за нами, — сказал Кратов и попытался высвободить из-под Марси руку с видеобраслетом, чтобы дать отбой.
— Поквитаетесь еще, — сказал Кратов, колдуя над ногой. — На корабле. Специально спроворите ксенологический совет и воздадите мне сполна, за все сразу.
— Это на крайний, безвыходный случай. Если вдруг обнаружится, что «галахад» вам не помогает… Попробуйте уничтожить эту нечисть чем-нибудь тяжелым. Или острым. Ее нельзя оставлять рядом с Фростом.
— Не знаю. Зачем ему мог понадобиться фогратор?..
— Они чужие здесь, — сказал Костя вслух. — Это не их планета.
— Я в свою очередь также проведу некоторые тесты, — монотонно вещал Варданов. — После чего, мне думается, заключение о неразумности данного вида будет веско аргументировано и найдет понимание среди э…
— Подождите вы, — сказал Костя. Задрав голову, он отчетливо произнес в пустоту: — Вызываю бортовой когитр!
— Курт, миленький, я прекрасно справлюсь! Ты не представляешь, как я метко стреляю!
По сути своей Уэркаф был химерой. Планетой-Янусом, гибридом из двух слабо совместимых миров, ни один из которых не был достаточно хорош для обитания. Первый уже обратился в пожарище. Второй постоянно…
— Неужели ты тайком их анатомировал? — притворно ужаснулся Маони. Без заключения экспертизы?!
Без какого-либо перехода разговор перешел на поэзию.
— Если так судить, то очень мало, — согласился Кратов.
Ранним утром, которое наступило в полном соответствии с программой биологических циклов, что составила милая женщина Руточка Скайдре, в окно постучали.
— Меня не радует эта победа, — пробормотал Кратов. — Хотя… мне было бы жаль, если бы акула тебя съела.
— Ну что ты, — возразила Джемма. — Скажешь тоже — долго! Мы вообще никогда больше не встретимся.
— На тебе плавки из тофиаремра, который впервые был синтезирован на планете Пимтаэпп, звездная система Тета Хамелеона. Не рвется, не горит, в воде не намокает. Мы из него легкие скафандры делаем, а в…
— Я знаю эту историю, — с готовностью объявил Стас.
— Прекрасный экипаж, или из рук вон, я увижу только в полете, сказал Пазур.
Кратов несколько раз с остервенением крутнулся с боку на бок и внезапно, рывком сел. Он почувствовал, что ему просто необходимо освободиться от воспоминаний, которые выбрались на свет из потаенных за…
Все снова поглядели на него, ожидая продолжения, однако же такового не последовало.
В заложенные уши проник приглушенный голос моря.
— Кто это его?.. — прошептал Аксютин и, внезапно осознав всю нелепость вопроса, прикусил язык.
— Почти ничего не происходит… Кроме того, о чем я уже говорил.
— Тебе, наверное, доводилось встречаться с людьми-два, — продолжал Большой Дитрих. — Нет? Значит, доведется. Развелось их… Я всегда был противником конструирования живых существ, а тем паче проектов …
— Язык, язык… — шепотом подсказал Кристенсен.
— Спасибо, Григорий Матвеевич. Передайте, пожалуйста, коллеге Шервушарвалу… В общем, я буду готов к встрече в течение следующего малого сфазианского интервала. На условиях тектона. Только пусть там б…
— Кто он? — Мне наконец удается собрать остатки сил, чтобы задать этот банальный вопрос.
— Странно, — согласился Кратов. — Ты искала меня, когда я даже не помнил о тебе. И теперь уходишь, когда я ни о чем больше думать не могу, кроме тебя.
Все возвратилось на круги свои. Ничего не было забыто.
Кратов готов был поклясться, что впереди, в густом сумраке анфилады, ему нет-нет да мерещилось неясное движение. Но его чутье на опасность молчало. Да и Аафемт не проявлял ни малейшего беспокойства.
Кратов тоже вымученно улыбнулся и поглядел на свою потную физиономию в крохотном контрольном зеркальце над видеалом.
— Вы ни черта не понимаете, — с отчаянием сказал Пазур. — На что мне эти дурацкие ящики с запчастями?
— Что меня сильнее всего гнетет, — проворчал Биссонет, — так это скудость вашего словарного запаса.
— Улетим? Не улетим? — спросил он с преувеличенной бодростью. — Орел или решка?
— Баста, — заявил диспетчер. — И не говорите, что я вас не предупреждал. Корабль мы вам загрузили, у меня на очереди еще десяток бортов. Топайте, ребята.
— И я тоже. Хотя он вырос у меня на глазах. Прямо из ничего, из песка. Наверное, мы так и остались в душе пустынниками. Не то от слова «пустыня», не то от слова «пустынь».
В оконной щели была видна узкая полоска плотно-серого вечернего неба, подсвеченного кровавым сиянием терминатора. Потом и ее перекрыли босые ступни охранника… Кратов едва слышно вздохнул и отошел.
Кратов стиснул подлокотники пальцами, весь напрягся, ожидая продолжения. «Еще бы, плоддера они не видали…»
— Утица, — сказал Григорий Матвеевич с отеческой нежностью. Белорыбица… Ну, я, пожалуй, пойду отсюда. А то она, чего доброго, и меня заставит бултыхаться.
Шепча проклятия, Биссонет стянул ботинок. Кратов присел на корточки, помял его бледный голеностоп, несильно подергал за пятку. Ксенолог тихонько взвыл.
— И тебе никогда не хотелось прервать эту глупость? — спросил Кратов вполголоса.
— Что значит — пропал?! — с неудовольствием спросил Хаим. — Как это зонд может пропасть? Или он песчинка в пустыне? Если я что-то понимаю в этом деле…
Перед проходом в завале Дилайт остановился и вдруг произнес длинную фразу, почти сплошь состоящую из одних звонких согласных. Затем пригнулся и скользнул в темноту…
— Других в природе попросту не существует, — с наслаждением подтвердил Ертаулов. — Он у нас один на всю Галактику.
— Где вы нахватались таких познаний из области разведки? — спросил Дилайт, озадаченно улыбаясь.
— У этого стабильного тандема с общим центром тяжести пять планет. Может быть, и больше, просто мы толком не искали…
— Не было там никакой программы, — проворчал Костя. — Совсем другое.
— Ну, ей причитается некоторая пенсия от Корпуса Астронавтов…
— А если и будут? Мы же стали другими, нам никогда не пригодится никакое оружие, и не нужно тыкать нас лицом в разверстые гробы, чтобы доказать, как нехорошо убивать людей!.. Я сама знаю это лучше вс…
Грохот прекратился, как по мановению дирижерской палочки.
— Я женщина, — сказала Рашида с удовольствием. — Непостоянство мне к лицу.
— Фигушки, — сказал Резник. — А вот это уже попытка искусственно ограничить декларируемое всемогущество. Вдруг демон с периферии влюбится в демонессу из Ядра и захочет от нее потомство?
— А вы не забыли, что мысль изреченная есть ложь? Впрочем, могу обещать, что смеяться не стану.
— Приветик! А почему ты об этом спросил? Торопишься улизнуть? Не выйдет, я тебя так просто не отпущу, ты меня еще провожать пойдешь через полгорода, ножками.
— Очевидно, мы поспешили с ней, — продолжал Биссонет. — Но в противном случае вряд ли Видящие Внутрь осмелились бы выйти на нас. Их отпугивал корабль, между тем как «иглу»…
Маони заворочался в кресле, приноравливаясь, как бы получше его рассмотреть.
«Ого! — подумал Костя. — А вот такого я вообще не слышал ни разу: чтобы их светлейшество ксенолог не имели определенного суждения».
— Мерцальники на эту роль, безусловно, не годятся, — сказал он. — А вот за Археонов они вполне сойдут. И такую гипотезу следует обсудить. Если, разумеется, уцелеет хоть один человек, который изложит …
Рашида вздохнула и прижалась плечом к Косте. Тот не отстранился. Это было бы так же глупо, как и жестоко.
— Вы курите? — осторожно спросил Аксютин.
— Думаю, вам будет легче, если вы узнаете, что мы тоже обеспокоены. Раддер-командор Кратов имел много друзей в отряде. И мы серьезно озабочены проблемой спасательных операций. Нельзя всякий раз броса…
— Надеюсь, питаетесь вы здесь не собственными выделениями? — уточнил Биссонет.
— Здорово вы все это время водили нас за нос.
Он не ошибся: улыбка наконец-то проступила на губах командора. Насмешливая, недобрая. Не та, какую он желал бы видеть.
— Искать? — на квадратном лице Новацкого проступила снисходительная улыбка. — А потом искать тех, кто отправился на поиск?.. Это другая Галактика, другой мир. Бывает, что там действуют иные физически…
— Крепления выдержали, — вдруг сказала Рашида. — В грузовом отсеке порядок. Никакого барахла.
Угольно-черная волна, увенчанная ослепительным огненным гребнем, почти целиком закрывала собой горизонт. Ее подножие утопало в облаке дыма и пыли, изредка там вспучивались лавовые нарывы. Небеса затя…
— Долго, — произнес Биссонет с неодобрением.
— Тогда ясно, почему мы, болтаясь в непосредственном соседстве с Уэркаф, никаких сигналов не слышали, — ублаготворенно сказал Дедекам.
— Это правда, — согласился Кратов. — Однажды я видел такой мир.
— Разве Рашида не живет с вами? — осторожно спросил Кратов.
Костя вдруг почувствовал, что ему просто необходимо с кем-то поговорить. Все равно о чем, лишь бы перекинуться словом, даже о самом незначительном пустяке. Сейчас, наверное, он был бы рад и Варданову.
— И вообще он прав, — сказал Кратов ожесточенно. — История Земли действительно пишется здесь. Но штука в том, что мы-то хотим писать историю мироздания! А нас постоянно укоряют за то, что мы учим неп…
— Теперь у нас два молчуна в экипаже, слышишь, Эл? — гаркнул Джед и захохотал.
Если, дьявол бы ее побрал, она и в самом деле была!
Он вернулся к Киту. Снова втиснулся в кабину — биотехн счастливо замурлыкал. Примерно с минуту посидел молча перед слепым экраном видеала, собираясь с мыслями. Затем с подчеркнутой неспешностью набра…
Генераторы осеклись и от истошных воплей перешли на фистулу. Тошнотные видения пропали. Взбаламученный песок понемногу оседал, в нем блуждала грязная, неопрятная радуга.
— Зануды? — уточнил Маони. — Нет, не все. Но в полевых условиях по преимуществу…
— Джед нашел бы тысячу причин увильнуть, если бы в зондах нуждались лишь ксенологи. Но он был кроток, как ягненок, если только встречаются ягнята таких размеров, и сразу принялся делать то, о чем его…
— И напрасно. А вдруг он хороший скульптор? Вернемся домой, напрыгнем на его выставку в Стокгольмский Центр искусств. Все вместе — я, ты, Рашуля. Там и решим. Кстати, фамилия у него явно не шведская,…
Пазур, плотно стиснутый страховочными лапами, висел в своем кресле посреди опрокинутого набок центрального поста. Лицо его почернело сверх обычного, глаза закатились.
— Меня все же волнует та задача, которую вы пытаетесь на меня взвалить. Спасти человечество! От чего? Да и не многовато ли для меня? Давайте сойдемся на том, что я спасаю нас троих.
— И ни рожна не поделишася! — вскричал Резник. — Они же у нас разные, поди еще и генетически несовместимые! И вообще вы меня запутали!
Не дотянув до маяка, отвернул и ударился в постыдное бегство второй поток, а за ним и третий, о котором никто еще не знал, потому что его прятал отдаленный лесок, обреченный было на потоптание, но уц…
— О черт, — пробормотал Аксютин. — Как их угораздило?!
— Давайте… Кстати, что вообще могло его возбудить, этот интерес?
«Что-то здесь не так. И черта лысого я сдвинусь с места, пока не прощупаю этот склеп вдоль и поперек. Коли ввязался в потасовку — не подставляйся попусту, береженого Бог бережет. А в том, что он бере…
— Простите, — сказал Костя. — А Олега Ивановича вы уже уговорили?
— Требуется помощь? — деловито осведомился Варданов.
— Это я тоже сделал сам, — сказал он значительным голосом.
Он запретил себе делать это. Запретил раз и навсегда, едва только ступил на Землю. Но настало время преступать запреты.
Оскалившись от натуги, он бросил свое тело, тяжесть которого с каждым часом ощущал все сильнее, к первому из целого ряда зависших над пустотой ящиков. Вцепился в его крепление. Металлическая лапа мел…
— Да пустяки, — суетливо сказал Фрост. — Ну что за ханжество? И потом, если я сегодня вахтенный, что прикажете мне писать в журнале?.. Впрочем, согласен: иллюстрации не для слабонервных. Зато хорошие…
«Теперь, человек, твоя память едина. Все контуры слиты в целое, они взаимодействуют. Никаких разломов и трещин. Однородное, нигде не прерываемое поле памяти. Что ты чувствуешь?»
Двое звездоходов, Гвидо Маони и экзобиолог Курт Фрост, оказались славными людьми, простыми и приятными в общении. Звездоход всегда поймет звездохода… Третьим был ксенолог Сергей Эдуардович Варданов. …
— …И на самом верху — красные пчелы. Свободные, независимые, всевластные индивидуумы. Именно они ослепили и обезоружили корабль, когда Рой кликнул их на помощь.
— Кратов, иди ко мне! — воскликнула Марси плачущим голосом.
— Но половые-то различия сохранятся? — спросила Марси.
Ухватившись за крыло дельтаплана, Кратов глубоко, со всхлипом всосал воздух пополам с горькими брызгами. Поперхнулся, закашлялся. Слабая, почти детская ручонка сжала пальцы на его запястье.
Декорация хоть куда. А что тут предполагалось за действо, было пока неясно.
Шульц глядел на него с большим сожалением.
— Прекрасно слышу. Что-то вы чересчур нервничаете… Я держу палец, как вы наказали, и ничего особенного пока не происходит.
Чудовищный ракетообразный силуэт с недвижно расставленными плавниками-стабилизаторами надвигался на него — плавно, спокойно и мощно. Одним лишь видом сковывая всякую волю к борьбе. Распространяя вокр…
Ходун тоже оголодал. Ему было еще паршивее, чем Прыглецу: он же не набил загодя свою утробу храпуницыным мясом!.. Ходун скорчился в старом полуразвалившемся гнезде в кроне дерева и, пытаясь унять выд…
Он все же забрался в кабину — Рыба-Кит даже заурчал от удовольствия, будто он не Кит, а кот, которого к месту погладили по шерстке. В китовом чреве, в полной недосягаемости для постороннего глаза и у…
— Вспомни, какие у него глаза. Жесткие, ледяные. Как прицел у фогратора!
— Правда, нужно, Эл, — после продолжительной паузы сказал Вилга. Дилайт работает на ошибочной модели. А я мог бы построить верную за какие-нибудь пять-шесть суток. Я работал бы ночами. Половину инсти…
Фрост опасливо посмотрел на Кратова, будто бы тот уже изготовился посягнуть на Декларацию. Потом неопределенно усмехнулся и стал прибираться на столе.
— Полтора километра к югу, — с готовностью сообщил Торонуолу и пихнул Кратова могучим плечом. — Не спи, плоддер, гляди в оба.
— Ну-ну, — усмехнулся Кратов. — Вы верите в астральные субстанции? Стоило ли лететь через пол-Галактики, когда в старой доброй Англии нет замка без фамильного привидения…
Вдобавок к всему, он вдруг наткнулся на взгляд светлых Костиных глаз, который показался ему прямым и твердым, как стальной стержень.
— Я тоже прошу прощения, — буркнул Кратов. — Мне не следовало повышать голос. Просто я обеспокоен.
Постояв немного, попереминавшись с ноги на ногу, Костя ушел.
— Что есть хотя бы одна планета лучше Земли. Ну хоть вот на столечко лучше. Не бывает такого!
В этот момент, помешав их однообразной беседе совершить очередной цикл, на пост ворвались Вилга и Биссонет.
— И тебе влетит! — резвилась юница. — И поделом: по ночам спать надо, а не бродить неизвестно где и неизвестно с кем.
— Только за последние десять лет я принужден буду сменить уже четырнадцатый личный браслет, — промолвил Дилайт. — Партнеры по контактам, особенно гуманоиды, питают к ним особое пристрастие. В данном …
Кратов кивнул. Непонятно отчего, но грубоватое обращение Джеда возвращало ему душевное успокоение.
— Ученики подарил эти хоромы ее отцу, — сказал он так же тихо. — Он не сумел отказаться. Отказ — обида. Но отец умер, а хоромы стоят.
— Вполне. Мы учли в ней все известные научные данные, кроме, понятно, самых сомнительных.
— Это вполне объяснимо. Ты обитаешь в тех же координатах, что и породившая тебя пангалактическая культура. И ты действительно ничего не видишь СЕЙЧАС. Но был момент, когда ты увидел и то, что нам про…
— Нет, драйвер! Аппаратура в полном порядке, спросите у когитра.
— База, прошу точку ухода, — сказал Пазур.
— Если он этого не сделает, планету закроют.
Кратов тихонько толкнул дверь каюты, на цыпочках прошел по пружинящему полу, расстегивая куртку. Он неплохо видел в темноте, и ему удалось добраться до своей койки без излишнего шума. Однако Стас все…
— Похоже на бред, — сказал Кратов. — Со зловещим смыслом.
— Драконий Шип чересчур самоуверен. Он все еще мнит себя великим воином и уповает на древний огонь, обитающий в его руках. Пусть он узнает: ни древний огонь, ни его хозяин не в силах причинить мне вр…
— Не морочь мне голову, — сердито сказал Кратов. — Это море вымерло еще в прошлом веке. Здешние рыбы не подходят к берегам…
Кратов ушел в воду, заплыл почти на середину озера, лег на спину. Закрыл глаза — солнце выжигало брызги на лице, проникало даже под сомкнутые веки. Холодная упругая гладь слегка покачивалась вместе с…
— Будь счастлив… Ты преувеличиваешь, брат-плоддер. Я никогда не опекал тебя. С какой стати мне опекать здорового, веселого и резкого на язык мужика?!
Перед самым лицом на запястье тускло мерцал ободок видеобраслета.
— Кратов, — тихонько позвал Грант. — Как ты можешь спать, когда мы двенадцать лет не виделись и не увидимся столько же?!
— Мог бы, — убежденно заявил Мессершмидт. — Мою Авене всякий был бы рад полюбить. А вы просто не знакомы с нашей философией, Анастасьева не читали, он для вас все равно что смоляной факел в одно мест…
— Возможно, друг мой… — командор помолчал. — Позвольте небольшое отступление. Вы знаете, что такое авангардизм?
— Ты без меня не справишься! — рявкнул красавчик.
Над ними нависало циклопическое мрачное сооружение из серых бетонных глыб, даже на расстоянии казавшихся шершавыми. На стыках между ними виднелись узкие щели-бойницы. Площадь перед музеем была вымоще…
— Примерно. Перед десантированием ты пройдешь гипноблокаду и забудешь о том, что рядом есть взрослые дяди, готовые в момент опасности взять тебя под мышки и вынуть из пищевода нехорошего хищника. Пос…
— У меня мало шансов вернуться вместе с вами. Может быть, расскажете мне?
— Экие вы, — сказал Аксютин с досадой. — Оглядчивые.
— Мастер, у меня большой опыт работы в пространстве, — возмущенно заговорил Костя. — Огромный опыт!..
— Это великий мыслитель. Он способен силой воображения создавать новые, никогда не существовавшие миры. А потом наделять их реальными свойствами. Чтобы исследовать результат…
Но в эту минуту отверз уста все тот же передний Аафемт, между тем как остальные, вновь обратившись в раскоряченных истуканов, почтительно внимали ему. Что касалось Кратова, то он даже скривился от на…
— Еще бы! Можно было дождаться швартовки и настичь меня берегом… Но почему ты за мной гонишься? И тем более прячешься? Я такой страшный?
— Что-то не встречал, — притворился Кратов.
— Да нет никаких линий! Доктору Дилайту они мерещатся, и пусть его. Но я-то вижу, что все аргументы притягиваются им и его компанией за уши. Вот за такие, — Аксютин широко развел руки, показывая.
— Физики так и полагают. Конечно, те из них, кто с порога не отрицает некоего организующего начала до установления законов космогенеза.
Однако камера быстро пустела, и все неминуемо возвращалось на круги своя…
— Рашида еще спит, — вдруг сообщил Пазур. — Я завидую ей. Наверняка во сне она видит тебя.
«Уахх!» — тяжко вздохнула земля и расступилась перед ними.
— Но я выбрал тебя судьей. И ты вынесешь мне приговор.
Он осторожно спустился по крутому угору, тормозя передними лапами и гибким раздвоенным хвостом. Сунул плоскую морду в воду и с шумом принялся лакать. Поджарые ребристые бока под шкурой подрагивали.
Насчет ночлега со скотиной — это, конечно, преувеличение. Ибо практически никто из моих коллег таковой не является. По определению… А в целом все верно. Поделом вору и мука».
Ертаулов переводил взгляд то на нее, то на Костю. У него не находилось слов.
— С этим следует смириться, — сказал Дилайт. — Финрволинауэркаф постоянно горит. У нас на Земле, например, бытуют такие милые понятия, как бархатный сезон. На Финрволинауэркаф уместно было бы ввести …
— Паршиво у вас там, в «Солнце и кометах», с преподаванием истории, мстительно объявил Ертаулов. — Да будет коллеге известно, что танком именовалась бронированная боевая машина на гусеничном ходу. Не…
«Отнюдь нет. Подумай еще, и ты найдешь причину».
— Вы — из Галактики, — сказал он уверенно.
Под вечер с галактической базы прибыл посланный за Аксютиным спасательный трамп.
— Ерунда какая-то… — пробормотал Костя и тряхнул головой. — Ладно, Стас, давай-ка и впрямь за дело. Только не люблю я эти трампы! Сидишь как манекен и глядишь, как мастер кораблем ворочает. По мне лу…
— Это совсем не страшно, — сказала она, задержавшись возле громоздкой, выше нее, пищали. — Я думала, меня это потрясет.
— Тектоны любят холод, — бормотал Кратов, вертясь в жгуче ледяных струях душа. — Тектоны любят дышать «дыханием тектона». Что они еще там любят, дай же Бог памяти?.. Конечно, я в панике, я в шоке, а …
— Не знаю. Там поглядим. Я живу, и давно. Будешь и ты.
— И веет мертвечиной от самого слова, — сказал Аксютин. — Нет, дольмен мне нравится больше…
Над кулаками плащеносцев с шипением взметнулись огненные клинки.
— Командор, — осторожно позвал Кратов — ему никто не ответил.
— А еще лучше — ногами. Как купальщик холодную воду.
— Метаязык, — произнес Аксютин. — Предельное уплотнение образов и понятий. Каждая лексическая единица может быть развернута в целую фразу или законченный образ в сюжетном обрамлении.
— Но вас, драйверов, тут двое! — настаивал Вилга.
— Теперь это неважно. Я тоже танцую не то. Но разве у нас плохо получается?
— Назад! — рявкнул Кратов и отпихнул Маони плечом.
— Что-нибудь стряслось? — строго спросила Юлия.
— Ну будет вам! — Аксютин рассердился нешуточно. — Человеку нужно помочь, а вы потешаетесь. Вот вам и надежда на ближних и дальних, вот вам и социальная адаптация!
— Не следует касаться, — сказал Аафемт. — Сначала будет гореть рука. Потом все остальное. Потушить нельзя. А Знающему это не нужно. Ведь он Чужой и не возродится после смерти.
— Подите вы со своим Оккамом, — уныло сказал Элул. — Лично я исповедую иной принцип.
— Что это? — она вздрогнула и еще сильнее прильнула к Косте.
Кратов посмотрел на него бешеными глазами.
— Нет, ничего. — Ему потребовалось некоторое время, чтобы окончательно стряхнуть наваждение. Но он никак не мог отделаться от брезгливости к собеседнику. И к самому себе тоже. — Давайте уносить ноги.…
— Я займу свое кресло, — повторил Кратов. — Только бы мне не дали уснуть.
— Варданов должен быть у себя, — сказал он.
— Ты говоришь это всем, кто тебе нравится?
— Этот Богардт… действительно выкрутился?
— Я БЕШЕНО люблю путешествовать. Но то, чем мы занимаемся с тобой уже битый месяц, сильнее напоминает змеиный бег.
— Ничего, — уверенно сказал Аксютин. — За актуальный образчик «ХОМО САПИЕНС» я вполне сойду. Если он адаптируется ко мне, то и ко всей расе приноровится без проблем.
— Он рассуждает в точности как наши астрархи, — хихикнул Биссонет. Те тоже верят в свое высшее предназначение опрокидывать с ног на голову все устоявшееся. Но не вздумайте приводить ему эту аналогию!
— Особенно когда они сопровождены «дыханием тектона», — буркнул Кратов. — Предки были правы: это банальный инфразвук. Вроде наших «шатагхни», инфрагенераторов, знаете?
— Не знаю, — ответил Кратов, сражаясь с собой. — Заговорить с ним. Пусть прочтет мои мысли, как читает в головах у Видящих Внутрь. Может быть, он поймет…
— Идите в задницу! — огрызнулся Биссонет, но к ноге все же подпустил.
— Провалиться мне, если мы не поднимаемся, — с надеждой сказал сзади Биссонет.
— А если вступить в переговоры с Мерцальниками?
«Я знаю», — хотел было сказать вслух Кратов, но сдержался.
— Я не знаю. Видящие Внутрь не поднимаются так высоко.
— И все же я хотел бы вернуться к нашей беседе… — смущенно начал Кристенсен.
Мерцальник всплывал прямо из каменного пола. Словно медуза из морской глубины. Или бледное солнце из тумана над горизонтом.
— Зачем он так? — уже спокойнее спросил Биссонет.
Кратов, как сомнамбула, двинулся следом. Кто-то сильно, почти грубо сгреб его за плечо и встряхнул.
— А что же это, если не достижение?! — вскинулась Марси.
— Ну какой из тебя убийца? Тоже придумал… Настоящий убийца — это выродок, нравственный мутант. Разве ты таков?
— Просто многие не знают, — оправдываюсь я. — Путают звезды и созвездия. Один поэт вообще считает Альфу Центавра планетой… Нас будет четверо. Нужно перегнать большой грузовой блимп на одну из баз в К…
— А это и есть опустошительные глобальные пожары, что с дивной периодичностью прокатываются по Лунному полушарию, ввергая счастливых Аафемт в райское лоно сотнями и тысячами.
— Четыре леди Макбет, — сказал Геша. — И все — Мценского уезда.
— Кратов, — сказал Геша трясущимися губами. — Я тебя ударю.
Со всхлипом набрал полную грудь воздуха — воздух сопротивлялся, никак не желал проходить сквозь передавленное спазмами горло.
— Древний огонь, — сказал Кратов ровным голосом.
Но и те, кого уничтожил я, были столь же неповторимы.
— Идемте, — сказал старик тусклым голосом и, шаркая ступнями, убрел в одну из боковых комнат.
Биссонет, казалось, был близок к обмороку.
— Форсаж запрещаю, — сказал он сквозь зубы.
— Конечно! — воскликнул Геша. — Ни я, ни дети мои не согласятся на то, чтобы какие-то там тектоны поставили жирный черный крест на античных канонах.
Все переменилось. Тогда, два года назад, он шел, увязая в мертвом пепле, и ничего живого вокруг не было и в помине, кроме съежившихся от жара чудовищных кактусов. Да еще, пожалуй, загадочных белых фа…
— Все! — объявляю я почти истерическим тоном. — Хватит! Затащили меня в этот склеп… Оставьте вы меня, ни о чем я вас не просил и просить не стану!
Марси резко повернулась и быстро, почти бегом устремилась к противоположному ряду витрин.
— Нет, — сказал Кратов. — Наоборот. Нужно, чтобы заходили. Иначе я не отучусь оборачиваться. Хорошо, если бы при этом громко разговаривали и смеялись. Чтобы играла музыка. И недурно было бы распоряди…
— Чтоб я спятил… — прохрипел Пазур, подаваясь вперед всем телом.
— Сейчас мы можем только одно: оставить их в покое, — сказал Элул, прикладывая к его шее очередную капсулу стимулятора. — Мы не понимаем их, а они — нас. Вдобавок, мы не понимаем и Мерцальников. Зато…
— Тоже ценность! — сказал Ертаулов озадаченно. — Весь груз выморожен. Если что-то и уцелело, не станет же астрарх помогать нам тащить эти ящики.
Костя помог картографу выгрузить оборудование и привести в действие десяток зондов, похожих на саранчу, ядовито-зеленую и головастую. Потом он устроился в кресле и попытался расслабиться. Забыть о ра…
На некоторое время Кратов сумел раствориться в этой работе. Ему было зябко, руки горели от прикосновения к холодному, но груз болезненных воспоминаний отошел куда-то на второй план.
— Я бы хотел возразить вам, — опустив глаза, произнес Кратов. — Без сомнения, именно рациогену я обязан тем, что сейчас беседую с вами целый и невредимый, а не болтаюсь замороженным трупом в корабле,…
— Ну, давай руку, — сказал Резник. — Я больше не буду сегодня.
Грант пихнул дверь кулаком. На его лице, будто забытая, застряла трагическая улыбка.
— В нашей библиотеке только специальная литература. Не примешься же ты читать справочник по тектонике? Или, Боже упаси, руководство по экзотаксонометрии?
— Ну, рассказывал, — нетерпеливо ответил Вилга.
— Но всегда при ней находилась голова, которая приспосабливала дело рук для убийства. Почему так происходит?
То, что находилось в кресле, Фростом уже не было. Бесформенный обломок черепа, без лица, в лохмотьях кожи и тканей, каким-то чудом державшийся на шее. Вмятая, расплющенная грудная клетка с вывернутым…
Он сидел в тесноватом кресле «гоанны», легкой гравитационной платформы, положив руки в упругих металлизированных перчатках на пульт управления. Похрустывал проклятым песком между сомкнутых зубов и мы…
— Вот уж теперь-то нет, — пробормотал ксенолог.
Они прошли на центральный пост. Варданов пробежался пальцами по сенсорам внешней связи.
— Вы еще приведите ему химическую формулу, — съязвил Биссонет. — Если вспомните…
— Вот еще глупость, — сказала Марси обреченным голосом. — Можно было свободно подлететь на гравитре прямо сюда, к центральному входу…
— И вы, как всегда, не намерены их искать?
— Любопытно, чем еще, помимо рта, можно орать? — промолвил Маони раздумчиво.
Джемма остановилась, держась за его руку. Ее гладко причесанная головка едва доставала Гранту до плеча.
«Ни пуха ни пера, пожиратель звигов», — подумал он и с легкой завистью поглядел тому на ноги. Бритоголовый был босиком.
— Пусть Чужой убьет меня, — просипел он. — Он победил, но я не побежден. Только Живущие Вечно не ведают ненависти…
Когда он набрался достаточно храбрости, чтобы открыть глаза, то понял, что Рой уходит.
«Ты вспомнишь все. Но ведь недавно ты хотел забыть об этом. Хватит ли тебе сил совладать со своей памятью?»
— Пчелы летают вперед задом так же хорошо, как и головой, — ввернул Кратов.
— Я не задумывалась над этим, — пожала плечами Рашида. — Он очень тяжелый и прочный. Возможно, там какие-то хрупкие предметы.
Кошка приподняла массивную голову и свирепо наморщила нос. Обнажились желтые клыки. Кратов отшатнулся. Лицо его горело. Он попытался выпрямиться, но никак не мог этого сделать. Невидимая тяжесть лома…
— Мало того, что мы сами разлетимся в прах, — мрачно сказал Костя. Мы запросто можем свалиться в форсаж, и тогда…
— Это в какую же из моих затей? — выжидательно осведомился тот.
— Что случилось? — быстро спросил Кратов, придерживая Биссонета за рукав.
— Одна клетка мозга, драйвер. Тупая, как амеба-переросток, которую снабдили конечностями и крыльями. На что она годится?.. Разве что на роль ретранслятора и усилителя! И она прекрасно выполнила свою …
— Плохо они сгодились, — заметила Климова. — Даже против пантавров.
— Мне сорок один год. Даже по земным меркам это лишь начало зрелости. О чем же мне вспоминать, какую ценность могут иметь мои мемуары?
— Теперь о деле. За борт пойдет третий навигатор. Второй будет страховать.
Он встал и, обхватив себя руками за плечи, прошелся по каюте — три шага туда, три шага обратно. Его взгляд задержался на графии, где Аксютин, пыжась от счастья, обнимал русокосую женщину.
— А в остальном вы правы. Я упустил это из виду.
— А что, господа звездоходы, все ксенологи таковы?
Кратов сдвинул пестро размалеванную дверцу кабины гравитра и бодро запрыгнул в пилотское кресло. Машина ходила ходуном, раскачиваясь на судорожно впившихся в палубу лапах-присосках. Капитан вперевало…
— Дуля здесь ни при чем, — сказал Костя озадаченно. — Как и храбрость, впрочем. В экзометрию выходил не я, а Стас. Я только страховал, и то неудачно.
Кратов перевел, опуская сильные выражения.
— Я жду, появится ли самый главный экспонат.
— Добавить мне действительно нечего, — сказал Кратов. — Мое дело водить все, что движется… Разве что топографический эскиз да интроскопию местности вокруг улья. Как вы просили… Но прежде я должен офо…
— Я все вижу, — сказал Грант и погрозил ему пальцем. — Зачем серому волку большие глазки?.. Эта девочка, с которой ты заявился, должно быть, кинулась тебе на шею раньше всех других. А ты, старый звез…
Корабль был пристыкован к западному шлюзу, знаменитому самым длинным переходником на всей базе. Кратов успел сосчитать до трехсот, прежде чем достиг тамбура. При его приближении ожил и замигал чисто-…
— Хорошо, обсудим это на корабле, — остановил его Дилайт. — Не то вскорости ты возложишь ответственность за наше фиаско на командора Дедекама. — Тот встрепенулся, поспешно сгоняя дремотное блаженство…
Грант, усмехаясь, вторично наполнил стаканы.
— Рашуля! — закричал он, бросаясь к ней. — Да что с тобой, родная? Что ты там себе придумала?
«Туатара» притормозила и зависла посреди затишья, нарушаемого лишь сухим скрежетом трущихся друг о дружку травяных стеблей.
— Это я тоже сам делал. Топором и пилой. Надеюсь, ты знаешь, что такое топор?
— Да. Но по-прежнему не понимаю их смысла.
— Пардон, — снова запротестовал Фрост. — А Царица Савская?
Кратов и сам чувствовал себя до чрезвычайности неуютно.
— Что же, — сказала девушка. — Я слышала, что некоторые разумные расы охотно питаются стеклом. И древесиной. Но я не думаю, чтобы мы экспортировали богемское стекло для таких целей.
Не прошло и минуты, как он уже обрел весь прежний апломб. И теперь бодро, вприпрыжку одолевал ступени, даже не оглядываясь на поотставшего Кратова.
— Разузнаете, что в контейнере — сообщите мне, — бросил диспетчер вдогонку.
— Кажется, нашего командора достали, — пояснил Хаим. — Он произнес формулу абсолютной правды перед лицом Алмазного Жезла. Это серьезно.
— Тогда все просто, — сказал Кратов. — Я влезаю в скафандр, выхожу наружу, проникаю внутрь секции, а там на месте сориентируемся. Стас в это время страхует меня изнутри…
Костя обнаружил, что кивает в такт каждому произносимому старцем слову, будто заведенный.
— Вот именно, — продребезжал старец. — Видите всплеск? Вы перепугали его своей болтовней и покорежили мне всю ментограмму. Он же все слышит там внутри!
— Ты полагаешь, мы в этом море единственные сумасшедшие? — спросила девушка с сомнением.
— Глупость? — переспросила Климова. — Что ты называешь глупостью?
— Понятно, — сказал Костя. — Мы будем молчать, как рыбы в пироге. А это что — тоже экран?
— Больше не буду, — сказал он и, опустившись на колени, ткнулся лицом в ее теплый, упругий животик между пояском юбки и узлом платка.
— Да, — сказал Кратов, с трудом разжимая сведенные губы. — Просто замечательно. Спасибо, Джед. Но это не дольмен.
Зависнув на небольшой высоте, я занялся наблюдениями. И мне сразу стало ясно, что и тут творится неладное. Одни существа сгоняли других в плотные группы, теснили к жилищам, даже избивали. И никто не …
Весь в ледяной испарине, лязгая зубами, Кратов загнанным зверем шарахнулся прочь. Бежать было некуда: впереди огонь, позади стена. Вцепился скрюченными пальцами в крошащийся камень. Обдираясь в кровь…
И сразу же увидел черный скошенный треугольник в прогалине между волн.
— Я тоже ничего не увидел, — промолвил Пазур, остывая. — Когитр, дайте запись еще раз и медленно.
— Богемское стекло! — сказал Ертаулов. — На галактической базе «Антарес» считается хорошим тоном пить соки и компоты из антикварной посуды.
Все растворилось в фиолетовом сиянии, но глаза были предусмотрительно прикрыты — они вообще мечтали бы плотно закрыться еще в тот момент, как пантавр-вожак прошел сквозь стену, чтобы не видеть этого …
— К нашему вопросу это касательства не имеет. Слава Богу, четвертый десяток я уже разменял… Во-первых, в Галактическом Братстве не принято лгать. Цена ошибки чересчур высока, и ложь утраивает эту цен…
— Я придумал, — сказал Варданов, не мигая.
— Но и у меня непростые борзые… Чем кататься на «туатаре» от камешка до камешка, скорчась в три погибели и не имея возможности даже откашляться в полный голос, так лучше бросить на разведку сотню юрк…
— Изумительные! Ну, сознайся, что я прав.
И кубарем полетел со ступеней. Тяжкая, деревянная, в металлических полосах, дверь завизжала петлями, грохнул засов. А сверху, перекрывая всякий к ней доступ, обрушилась гранитная плита… «Подловили-та…
— В своем мире. Он сконструировал собственный мир, наполнил его иными, чуждыми для нас топограммами. И путешествует по нему. Такой мир важно создать, а дальше он начинает жить самостоятельной жизнью …
— Заметите, — пообещал капитан. — Эти четыре мили вы долго не забудете.
— Не желаю спорить. Но не хочу сейчас даже думать об этом дне, хотя он и близок. Ты рядом, и мне хорошо. Ты — как заслуженная награда старому космическому волку за все лишения. И будь что будет.
И мы, два одиноких человека, где-то посередине. Мы пока еще рядом, и в нас живет ощущение прежней близости. Но уже беззвучно рвутся тонкие связующие нити. И между нами властно воцаряется отчуждение.
— В маленькой светлице под самой крышей. Диван, письменный стол и пара кресел — на случай, если придут друзья.
Драконий Шип оскалил выщербленные желтые зубы и натужно захрипел. Его глаза побелели, полезли из орбит. На губах проступила пена. На худой, страшно вытянувшейся шее вздулись синие вены.
Биссонет, бледный как полотно, почти не дышал. И не мигал вылезшими из орбит глазами.
— Потому что тридцать два года назад я сам стоял у входа в него, на том самом галечнике. Только это была не психомодель, а настоящее Ущелье Звигов, в натуральную величину и во всей своей грозе. И я п…
Потому что он вынужден был признать: именно прекрасная Рашида повинна в его угнетенном состоянии!
— Пустились отбраковывать здравомыслящих, из числа туристов и вольных имитаторов?
Он бросил короткий взгляд на пятачок, где в клубах цветного дыма бесновались гигантские фантомы. Лицо его снова перекосилось, будто он глотнул кислятины.
— Не знаю, как насчет «третьей силы», — ревниво сказал Аксютин. Однако умножать число сущностей сверх необходимого и впрямь ни к чему.
— Для начала — взять в жены субнавигатора Джемму Ким.
— Пожалуй, — после непродолжительного раздумья согласился Варданов. Тем более, что сейчас это просто непременно нужно сделать… — Он снова поколдовал над сенсорами. Затем звучно произнес: — Пустота. В…
— А кто говорил, что она непременно должна киснуть и хныкать? Напротив: из слов Милана следует, что Рашида живет активно и насыщенно. Буквально не дает себе ни минуты роздыху.
Найти, испугать, уничтожить. Опрокинуть ненавистного врага, втоптать в грязь, чтобы пресмыкался и выл. Ногами выбить из его уродливого вонючего тела все чувства, кроме страха. Упиться его страхом. Эт…
Кратов вытянул перед собой руку и пошевелил растопыренными пальцами.
Оставалось предположить, что каким-то неведомым способом подстреленная пчела успела-таки сообщить о своей беде. Либо же бессмысленные на вид «виляющие» танцы все же обладали свойством передавать инфо…
— «Берег Потерянных Душ», — радостно объявил Костя. Реабилитационный санаторий для звездоходов.
— Сидит на скамейке. Бритоголовый, в дхоти. Это Крис Богардт. У него доброкачественный генетический дефект — ранняя лысина. Потомок «детей Чернобыля»…
Костя прислушался к своему телу. Передышка принесла свои плоды, хотя мышцы ног по-прежнему ныли. Сегодня им досталось как никогда. Упираясь ладонями в бок голубого контейнера — тот даже не откачнулся…
— Хорошо, что все состоится утром, — сказал он.
«А ведь мы, наверное, и вправду погибнем», — внезапно подумал Костя, и могильный холод подступил к его сердцу.
— ЭТО сработало? — голос мастера упал до шепота.
Он не спорил, да Марси уже и не слышала его. Огромная, круглая, как лепешка домашнего хлеба, луна плясала за окном.
— Ты своего отдыха еще не заслужил, — отрезал Стас. — Мы, друг Костя, завтра уходим в рейс. Неизвестно, вернемся ли… — Он смахнул мизинцем невидимую слезу. — А где космические волки проводят последню…
— Что странно? То, что мне это не нравится?
— Ты чересчур добр ко мне, учитель. Я совершал много ошибок. Гораздо больше, чем следовало бы.
Кратов, продолжая улыбаться, машинально кивнул. Он напряженно пытался понять, откуда Дилайту стало известно про его языковые познания. И все отчетливее сознавал, что неоткуда.
— Хорошо. Пусть так… Но каким образом Хаосу удается управлять мной? Что бы ты ни говорил, учитель, но я не марионетка. Я человек и сам руковожу своими поступками.
— Значения не имеет. Отпустите постромки собственному воображению. Это могло быть любое оружие массового уничтожения.
— Представь, и я тоже. Потянул фал, чтобы поболтать с тобой, а он перерезан.
Костя открыл глаза. Ему показалось, что он лишился зрения: сплошная серая пелена. Будто он прямо отсюда, не покидая «гоанны», как есть, вдруг во второй раз в жизни вляпался в экзометрию.
Прыглец ударился бежать не разбирая дороги, позабыв про ненавистного Ходуна и мертвую храпуницу.
— Я тоже, — Климова вздохнула. — Вот сижу и хочу понять. Кстати, отчего ты до сих пор один?
— Нет. Я совершенно точно помню, что не входило. Но что значит искать? Поднять на ноги базу, развернуть повсюду десанты?
— Сумерки, — говорит Стеллан со вздохом. — Самое ненавистное время для медиков. Таким козерогам, как ты, оно кажется безысходным, беспросветным. И вы преступаете все свои клятвы и честные слова. И ни…
— И прекрасно, — сказал Ертаулов. — И не будем. У нас для этого еще целый полет впереди. Кстати, Второй, не мастер ли подсаживался к нашему столику? Или мне помстилось?
— Думаю, примерно столько же, сколько на формирование культа Очищения. Около пятисот лет.
«Капсула! Это из-за нее… Неужели я потерял капсулу?»
Бронзовокожий гигант и красавец Геша Ковалев оказался инструктором по атлетизму, о чем оповестил присутствующих с не меньшим достоинством. Знакомство с Кратовым он начал с того, что попросил его напр…
Костя попытался, только рискнул вообразить, что же там творится среди шелковых волокон этого кокона, и у него закружилась голова. Ему рано еще было, не окреп… И он отступился, перевел мысли в привычн…
— В турпоход со всем курсом, на три месяца.
— Но это были не люди, — поспешно сказал он, почувствовав, как напряглось теплое, податливое до этой минуты тело девушки. — Тебе от этого легче? Мне — нет. Ему, — он указал глазами на неподвижную фиг…
— Тяжело, — наконец промолвил ксенолог. — Но придется оставить переживания до прибытия на базу.
Странные тихие звуки привлекли внимание Кратова.
Мне хочется завыть от тоски. Я больше не могу сидеть в этой ярко освещенной кабине, в мягком кресле и слушать душеспасительные нотации. Я никого сейчас не могу ни видеть ни слышать.
— Отращу такую же бородищу, и все поневоле станут звать меня профессором.
Заваливаясь на бок, гравитр приближался к терпящему бедствие. Кратов ухватился за какой-то выступ и свесился через порожек, протягивая руку.
Тысячи, десятки и сотни тысяч стрелохвостов, равноногов, шипоносов и прочей песчаной дряни и нечисти. Несметное сатанинское воинство. Мощные тела, закованные в непробиваемый хитин всех оттенков красн…
— Это и мои дети, — смутившись, возразил Магнус. — По меньшей мере наполовину…
— И что же? — заинтересовался Костя, мигом позабыв свои обиды.
— Вот ты и скатился на достоинства, — отметил Аксютин. — А онанизмом когда прекратил заниматься? Если, конечно, прекратил?
— …то диаметр объекта может варьироваться от пяти миллиметров до ста километров. Не думаю, что мой ответ вас удовлетворит. Что же касается природы… — и он в очередной раз впал в ступор.
Отчаянно шмыгая носом, Костя отпихнул угнездившийся в ногах ящик с жалко болтавшимися остатками креплений и на четвереньках пополз туда, где по его расчетам предполагался выход.
— Интересно, почему мы ни разу не видели здесь женщин? — вдруг спросил Биссонет.
— Может быть, у нас еще есть время. Может быть, мы уже исчерпали его запасы. И сейчас, когда происходит наша беседа, чаша весов качнулась не в нашу сторону. Никто не знает будущего, даже мы, тектоны.
— Зонды — очень умные и тонкие автоматы, Кон-стан-тин. Шесть лет назад у вас таких еще не было. Пожалуй, это я мог бы заняться зондами. Но Джед прогнал меня прочь. Джед не любит, когда кто-то суется …
— Замечательно! — сказал он с удовольствием. — Теперь я знаю, как обойтись с этими двумя маленькими паршивцами.
— Кратов… Как ты себя чувствуешь сейчас, в новом состоянии?
— Нечто вроде заповедей иночества: целомудрие, нестяжание и послушание. Работали мы везде, куда пошлют. Я, например, стал блюстителем Галактических маяков. Стяжать там особенно и нечего было. Что же …
— Не знаю… На Земле тоже не все ладно. Зреет какая-то смутная тревога. Будто лавовый котел в недрах вулкана. Я боюсь извержения.
— Он тут на вечном приколе. Его уже лет десять пытаются привести в божеский вид, подлатать, чтобы после превратить в музейный экспонат. Вот, мол, как мы начинали летать к звездам, как тяжко и трудно …
— Вот она, Галактика, — произнес Пазур бесцветным голосом.
— Неужто он ждет, когда ему приснится, будто мы ушли? — спросил Биссонет.
— Вот, — Костя указал ему на «уопирккамтзипхи». — Настоятельно рекомендую.
— Юмор здесь ни при чем, — сказал Вилга печально. — Вы, доктор Биссонет, поносите мою науку, а это никому не позволено. Требую сатисфакции.
— Шаровая Молния, — осевшим голосом промолвила женщина. — Котька Кратов… Боже, кем ты стал!
— У меня такое ощущение, что я кусочек сахара в стакане горячего чая, — признался ксенолог. — Либо растаю без следа, либо сам по себе, безо всяких силовых линий, сползу в мусоросборник. Очень неудобн…
…Это было мимолетное ощущение, неожиданно для него возникшее и тотчас же прекратившееся. И не нашлось бы слов, чтобы описать его человеческим языком.
— Стас, ты что? — пробормотал Кратов. — Серьезно?
— А если бы мы повели себя неразумно? — вымученно усмехнулся Биссонет.
— Я сказал, что Иовуаарп, вероятно, не отказались от наблюдений за своей находкой так бесповоротно, как о том объявили во всеуслышание. И сейчас присутствуют на планете. В составе нашей миссии.
— Для чего же тебе верхние конечности? — с живым интересом осведомился Грант. — Уж не для того ли, чтобы ты тискал ими приклад фогратора или бил своим чугунным кулачищем злокозненных нелюдей по морда…
— Тот же материальный объект малой массы, — сказал Ертаулов. Скорость в экзометрии есть функция от массы. Но в данный момент скорость нас не волнует.
— Память каждого разумного существа бесценна. И мы пока бессильны задержать этот стремительно уходящий от нас источник. Но что касается твоих воспоминаний, то в первую очередь они нужны нам, тектонам…
— Не установлена. Предполагаю кратковременный контакт с материальным объектом неизвестной природы снаружи корабля.
— Это знают все. И никто не задает вопроса, который не подразумевает ответа. Есть знание и есть запретное знание.
— Процессы? В Галактике… и в связи со мной?!
— Благодарю, — сказал тот, оставаясь на ногах.
— Это я, — сказала командор Климова, стоя в дверях. — Не ожидал?
— Спит… Ну, ты хотя бы чувствуешь себя орлом, Кратов? Или тебе по-прежнему хочется чирикать и прятаться под крылышко к мамочке?
— Всему свое время, — сказал Большой Дитрих. — Рано или поздно, но прямыми дорогами — мы добредем до галактических высот. Будут еще и люди-тектоны, и люди-астрархи. Не через сто и даже не через тысяч…
Теперь это было раздвоенное гадючье жало, алчно трепеща, тянувшееся к жертве. И бессильное дотянуться и ужалить.