Кратов перевел, опуская сильные выражения.
— Сердце прекрасное! — провозгласил Кристенсен. — Наверняка доброе и любвеобильное.
— Обниму и расцелую! — воскликнул Биссонет негодующе. — Что вы пристаете ко мне с глупостями?! Ксеноэтология оперирует фактами, а факты прежде всего необходимо накопить.
«Скука, — подумал он. — Невыносимо. Читать нечего. Музыки на борту нет. Хоть сам начинай песни петь… Зрелищ — ноль. Сплошная работа. Разве это нормально, когда самая скучная работа воспринимается как развлечение?!»
— Можешь выйти на стену, — ядовито посоветовал Кратов, — и продекламировать его пантаврам. Постатейно. Авось проникнутся. Или, что еще лучше, напугаются. Твоя дикция деморализует кого угодно. Маяк должен работать — вот в чем на данный момент состоит наша честь.
— Допустим, земные простейшие, радиолярии, в этом дадут ей сто очков вперед!