Кратов вздрогнул. В происходящем ему почудилось что-то знакомое. Но что именно, сообразить он не успел.
— Потанцевать с маленькой коброй. Оба притворятся, что у них все серьезно, что они большие мастера боевых действий. И никто не будет знать, что это лишь притворство. Кроме них самих. Да еще могучего танка, грозы жареных куриц.
— Я и не могу ответить. И ни один тектон не может. Нам неясны еще процессы, происходящие в Галактике в связи с тобой.
Весь в ледяной испарине, лязгая зубами, Кратов загнанным зверем шарахнулся прочь. Бежать было некуда: впереди огонь, позади стена. Вцепился скрюченными пальцами в крошащийся камень. Обдираясь в кровь, срывая ногти, не то полез на стену, не то попытался взломать ее, чтобы только вырваться на свободу.
— Предрассудки, — фыркнул Биссонет. — Из той же обоймы, что и недопущение наших женщин в практическую ксенологию…
— Я умею терпеть боль. Нас этому учили специально. Но ведь я тоже хочу быть счастливым!