— Не следует касаться, — сказал Аафемт. — Сначала будет гореть рука. Потом все остальное. Потушить нельзя. А Знающему это не нужно. Ведь он Чужой и не возродится после смерти.
— Что это? — она вздрогнула и еще сильнее прильнула к Косте.
— Теперь это неважно. Я тоже танцую не то. Но разве у нас плохо получается?
Костя напряженно прислушивался, не донесется ли до него голос Ертаулова, пусть слабый, искаженный помехами. Ничего. Да было бы и странно, если ко всем сюрпризам вдруг обнаружилась бы радиопроницаемость экзометрии.
— Давайте попробуем, — сказал Костя. — А что будет, если я тоже щелкну пальцами?
Кратов посмотрел на него бешеными глазами.