Все цитаты из книги «Реконструктор»
– Разрешите войти, товарищ генерал-майор? – Заместитель начальника разведотдела возник на пороге кабинета.
Маленькая канавка перед кустарником – скатываюсь в нее и ползу в сторону. Я еще не в кустах, и Зайдель, как дисциплинированный солдат, никуда не двинется с места. А значит, русские не станут стрелять…
– Ну что, Макс? – Сергеич сидит напротив меня. – Готов голову напрячь?
– Bombardierung. Verwundet, Schrapnellwunden an beiden beinen und der linken Schulter. Glück noch…
Нет среди фрицев такого количества лопухов, чтобы подобной возможности не предусмотреть. Это проще и дешевле, чем гонять по лесной дороге тяжелую боевую машину.
– Gut! Hinlegen und an stärke gewinnen! Ich werde dir den Hauptarzt berichten.
– Кто ж спорит-то? Но шарик круглый – свидимся! – И он протягивает мне руку.
Фельдфебель хмыкает и, поднявшись по ступенькам, исчезает внутри здания.
Несколько точных движений – и приказание выполнено.
А ночью, лежа в кровати, я ворочаюсь с боку на бок. Сон не идет, словно что-то ему мешает. Какие-то странные обрывки мыслей носятся у меня в голове. Никак не могу ухватить хоть одну из них за хвост, …
– Садись к нему в кабину. Скажешь водителю, что я разрешил. Ну и не держи рот на замке. Старина Кранц сегодня едет без напарника, а в долгой дороге постоянно хочется спать. Так что уж будь любезен, п…
– Что здесь происходит?! – спрыгнул в окоп еще один офицер. – Где лейтенант Рольф?
Понял, свиная собака?! Гори в аду, сволочь!
Рассыпаю около грузовичка гильзы, вытаскиваем и бросаем рядом несколько тел.
Сейчас он выстрелит. А я даже сделать ничего не могу. Топор – заткнут сзади за ремень. Достать попросту не успею. Да и толку-то с него? С топором против винтовки? М-да… не вариант.
Обер-лейтенант вспыхнул и попытался встать. Но, повинуясь жесту хозяина кабинета, вновь опустился на стул.
Ожидаемый мною транспорт прибыл только через час. Обыкновенная телега с сидящим на ней хмурым солдатом. Мы вместе погрузили туда какие-то ящики, и возница хлестнул лошадь вожжами. Телега неторопливо …
Тот молчит, только его глаза затравленно бегают вокруг. А ведь он влип! За такие вещи… в общем, я ему не завидую.
– Есть такой в лагере. Командир знал, я… ну еще, может быть, кто-то…
Солдаты вверенного мне подразделения, совершив скрытный марш-бросок более 40 километров, окружили район сосредоточения группировки. Ими были перекрыты все возможные пути отхода и пресечена возможност…
Указанное содержимое представляет собою 4 (четыре) папки из плотного картона, с надписями на немецком языке и фашистским орлом вверху.
Так, надо думать, это смена топает. Ушки наготове, слушаем…
– Макс Красовски, герр обер-лейтенант! После излечения направляюсь в маршевую роту.
Впрочем, когда сидишь в окопе с одной трехлинейкой, а на тебя прет такой вот уродец, то его моральная устарелость как-то не слишком волнует. Мало кого может утешить мысль, что пуля, которая в тебя по…
– Яволь, герр лейтенант! – вытягивается солдат.
– Уснешь тут… – недовольно пробурчал пиротехник. – Чего тебе?
– Сколько? – кивнул он Алексу, державшему в руках мобильник.
– Ну что скажете, Герберт? Как там ваш пациент? Этот, как его… Макс!
Приказание я отдал по-немецки, и старший отвечает мне так же. Не очень чисто, но вполне грамотно.
Не станет – лес большой! Спугнет – они уйдут. А потом придут еще раз. Тогда, когда он этого ждать не будет.
А вот сейчас для меня это в плюс: стрелки на какое-то время ослеплены вспышкой взрыва, значит, стрелять будут уже не так точно. Как минимум несколько секунд теперь явно есть. И если мне хочется жить,…
Вот он, легок на помине… баран безмозглый!
Тем временем колонна подошла ближе, и стали видны лица тех, кто шел по дороге. Да уж, скажу я вам, это было еще то зрелище… Русских можно было распознать безошибочно, даже не по форме, а по выражению…
Дед замолкает, обреченно машет рукой и выходит во двор. Садится на бревно и свертывает самокрутку. Он что-то ворчит себе под нос, но никто из нас не разбирает этих слов.
– Лагерь ихний. Для штрафников. Тут, почитай, каждый бегать пытался, да не по разу. Вот и дали команду – в шталаг!
– Спасибо, товарищ! – говорит он мне. – Рот Фронт!
Второй взрыв ударил сбоку от основной толпы фрицев, разбросав их в разные стороны. Там на земле какая-то мешанина из тел и обломков. Есть там живые или нет? Некогда разбираться! И короткими, в три-че…
– Понимаю, – сочувственно кивает мой собеседник. – Такое у всех бывает иногда.
Вот оно, значит, как… тральщика вперед запускаете? Так сказать, менее ценного члена экипажа. А на тех минах, интересно, кто первым гробанулся? Подобный раритет? Сомнительно… У немцев, пусть они и рач…
По команде Петраускаса пятерка отобранных им пленных наваливается на мотоцикл и дружно толкает его вперед.
– А я, – показываю на вспоротую пулей шинель, – остался вообще без подсумков, да и винтовку искорежило пулей.
А тут пригорочек небольшой. Фридрих поднимается наверх – оттуда обзор лучше. Вот он останавливается и поднимает винтовку…
Не слезая на землю, сдергиваю автомат и длинной очередью валю ближайших конвоиров.
Командир встает. Как-то боком, припадая на одну ногу.
Двадцать минут – готово, на два штыка я эту ямку углубил. Нормально, никакое зверье его теперь тут не достанет.
– Входите, подполковник. Присаживайтесь и давайте сразу к делу. Что у вас нового по этому немецкому полковнику?
– Да так-то оно так… – вздыхает Никонов. – Впрочем, прав ты!
Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Занятия наши были прерваны самым что ни на есть прозаическим путем. Всю роту в срочном порядке выдернули для борьбы с партизанами. Надо дум…
Петраускас выстраивает пленных в две шеренги, выбирая тех, кто, по его мнению, сможет идти быстро, – самых сильных. Их отводят в сторону, и с ними отходят туда же двое конвоиров. Прочим дают команду …
– Кто-то собирался меня развлекать?! – ехидно говорит мне водитель.
– Там всегда кто-то есть… живность всякая. Герберт из второго отделения даже лося видел, только стрелять не стал – пост все-таки.
– В нем есть и кое-что относительно тебя. Есть хорошие новости – ты теперь старший стрелок, обершютце. Сиди-сиди… Есть и менее приятные новости. Твое пребывание здесь закончено, и получено предписани…
Перед ними открытая площадка, и атака с этого направления была бы форменным самоубийством. Уверен, что и охрана думает так же. Но тем не менее все-таки подстраховались, поставили между лагерем и лесо…
Если сей же час не прыгну! Куда-нибудь в сторонку…
Память ко мне так и не вернулась, несмотря на обещания доктора, а вот спать я стал хуже, и характер у меня испортился. Надо полагать, по причине хронического недосыпа. Как ни странно, но именно на эт…
Насколько долго нас хватит? Минута, две? Сомневаюсь…
А как на это посмотрят те, кто едет в автомашине?
– Так вот, Макс, ты говоришь, что ничего не помнишь из своего прошлого. Возможно, это и так, но твое тело помнит гораздо больше головы. Во всяком случае, то, что забито у тебя на уровень безусловных …
Меня уже зовут Максом, это имя – пока единственное, что всплыло из глубин моей уснувшей памяти…
Задудукал с фланга еще один МГ, ожил замолчавший было пулемет на посту.
Докладываю вам, что 16 апреля 1942 г. мною для расчистки и ремонта подъездных путей была направлена группа солдат из числа первого отделения второго взвода моей роты, под командованием ефрейтора Мюрт…
– И поэтому вы его пристрелили… да… Пейте кофе, он остынет.
Так. Значит, работа не впустую. Стало быть, кто-то в этом лесу есть…
Мыльный порошок и прочие принадлежности у меня имеются в избытке, могу и поделиться ими с кем-нибудь еще. Но пока делиться не с кем, буду использовать это добро сам. Зеркальце тоже есть. Не очень бол…
– Вот тебе и здрасте! Выходит, мы попросту потеряли время и силы, гоняясь за этим Хильгером?
Бегом-бегом-бегом вперед, трава так и летит мне навстречу. Вот и опрокинутый мотоцикл. Налегаю на него и с трудом ставлю на колеса. Из коляски вытаскиваю коробку и два кругляша с пулеметными лентами.…
– Ну раз не понимаешь… – разводит руками командир. – Что я тебе скажу? Явных подозрений у тебя нет. А сомнения…
Меня окружают все находящиеся во дворе солдаты.
– Максим! – окликает меня сосед, Петр Воропаев. – Ты куда?
Ни фига ж себе! Это я столько прополз? М-да…
– Hallo, Kameraden! Ich bin Pech Willi!
Примелькавшаяся вышка с охранником, но уже без пулемета. Сбоку от ворот навес, под ним полевая кухня – для пленных?
Спина справа, в районе верхнего края лопатки – многочисленные зажившие шрамы от осколочных ранений. Поверхностные – рентгеноскопией в теле осколков не обнаружено. Предположительно ранения нанесены ос…
– Будет голова командира этих диверсантов! Только так, мой друг! И никак иначе!
– А что офицер? Такой же, как и все прочие…
– Сейчас – нет. Там две мины было. Одна – на вытаскивание этого бревна. Вторая – на подъем портфеля, разгрузочная. Сама взрывчатка где-то в полу лежит, да у входа еще заряд – туда шнур детонирующий в…
– Что ж, поздравляю! Голова у тебя работает! Вывести из строя. Ты прав – разница есть…
– И это ты тоже умеешь неплохо. Хм… Я наблюдал за тобою, Макс. Манера прижимать оружие к телу… есть опыт боя в ограниченном пространстве? И этот фокус – бросать гранату подкатом… тоже очень интересна…
И я вновь топаю по дороге. Но на этот раз – в красноармейской форме. Новой: мне только выдали ее со склада. Старая за время моего блуждания по лесам превратилась, мягко говоря, во что-то непотребное.…
Не все коту сметаной яйца мазать… иногда вместо нее и что-то жгучее попадается. Перец, например. Или скипидар… нет, это уже из другой оперы.
– Восстановить связь! Здесь оставить отделение с пулеметом. Раненых перевязать, отправить в госпиталь. Убитых доставить к штабу. Как рассветет, организовать осмотр тел солдат противника, все тщательн…
Но нет рядом взыскательного старшины, а наш, чего доброго, еще и ворчать будет – мало взяли. Ну тут ничего не поделаешь – жадность приводит к бедности. Лучше не рисковать, целее будем.
Но перед этим над бортом мелькает тень – кто-то пытается выскочить. Автомат в моих руках дергается, и неудачливый прыгун отлетает назад.
– Да, мой друг. Удивлены? Напрасно… могли бы уже заметить, что я всегда знаю и могу чуть-чуть больше, чем это считают окружающие.
Почти сразу же с поля гулко бьет винтовка Зайделя. В кого он там стреляет, хотел бы я знать?! Это действие не остается без ответа, и где-то в паре десятков метров от нас отвечает ему пулемет.
И от основательной затрещины с головы парня слетает кепка.
– А все. Все, что вспомнишь, сразу мне и расскажи. Так и скажи любому санитару: мол, хочу видеть старину Борхеса. Не сомневайся, я очень быстро тебя найду. А сейчас иди, выздоравливай и восстанавлива…
Там уже прекратили курить и повскакивали с мест.
Вот от телефона вскакивает офицер, роняя на землю фуражку. И тянет руки к автомату. Щас… так тебя тут и ждали, дорогуша! А сапогом по колену?
Махнув на прощание рукой нашим провожатым, бодро выруливаю в нужную сторону. Доехать до места в принципе можно часа за полтора максимум – это при условии, что будем ехать кое-как, прячась от встречны…
– Крапивин! Открываешь огонь после того, как немцы полезут наружу. До этого сиди как мышь под веником. Понял?
Он на некоторое время задумывается и делает какую-то пометку в своих бумагах.
Мы как раз проезжаем мимо той самой коряги, под которой лежат оба немца. Притормаживаю.
А секундой позже пулеметная очередь прошлась по головной группе. Удачно легла: подстреленная собака завертелась на земле рядом с телом своего проводника – ему тоже досталось. И еще двоих-троих удалос…
Треща выхлопом, мотоцикл выбирается из кустов.
Я же не только голыми руками драться могу.
Нет… не стыкуется. Тут еще бабушка надвое сказала…
Господи, а это-то кто такой? Откуда я знаю это имя? Что это за доктор?
– Да, герр майор. Но, надо полагать, им попались не менее серьезные оппоненты. Взять красных незаметно не удалось. Мы нашли воронку от взрыва гранаты, стреляные гильзы…
Уговаривать никого не нужно – все с этим согласны. Пять человек надевают шинели конвоиров, их сапоги и пилотки. Одежду бывших пленных убираем в багажник коляски. В саму коляску прячем и карабин мотоц…
Вот уже слышны чьи-то голоса, кто-то возбужденно говорит по телефону.
Этих бойцов он отсаживает в сторону, чтобы на них не переползали зловредные «пассажиры». Прочих посылает за дровами, наломать веток и найти воды. Словом, кое-как быт нашего отряда понемногу налаживае…
В нескольких шагах от меня, привалившись боком к валуну, полулежит немец. Он ранен – шинель на груди вся пропитана кровью. Но жив и в сознании. А его глаза смотрят на меня с неприкрытым торжеством!
Так, с этим решили, теперь прикинем – что с собою брать?
– Ты знаешь, что такое голод? Когда нечего есть и родная сестра выходит на панель, чтобы прокормить своих младших братьев?
Через час из лагеря выйдет группа пленных – человек десять. Их поведут на станцию, для отправки в другой лагерь. Конвой, исходя из малочисленности группы, будет не слишком большим – четыре-пять челов…
А между тем в районе нашего первого заграждения бабахает еще один взрыв. Представляю себе, как исходят сейчас на вишни обозленные танководы. Им вперед спешить надо, а тут взрыв за взрывом.
– Не обижайся, но – нет. Так что выбирай – или мы тебя здесь к дереву привяжем и часового поставим…
Лезвие ножа разрезает веревки, и я облегченно встряхиваю руками.
– И вы говорите это мне только сейчас? – покачал головой хозяин кабинета. – Хельмут, друг мой, когда же вы, молодежь, наконец уясните то, что все, я подчеркиваю – все, подобные сомнения следует немед…
– Все наружу! Ямки копаем! Слава, тебе наверх: прикрываешь нас!
– Ну положим, глоток шнапса ты заслужил… – Он снимает с пояса флягу. – Глотни! А ты, Мориц, сбегай за обер-лейтенантом – похоже, этот вопрос по его части.
Но за долю секунды перед этим я проворачиваюсь на левой пятке, его удар ныряет в пустоту. Я успел заметить, как остановились его глаза, и понял – бить будет вот так…
Ясное дело, что группы посыльный не найдет: я еще не совсем выжил из ума, чтобы оставить здесь все в первозданном виде. Значит, утром сюда пожалует поисковая команда. На здоровье… и они без подарков …
Немец сгибается от боли, но я вздергиваю его за воротник…
– Чего ты хочешь? Думаешь чего – так и говори!
Из-за гребня оврага показывается настороженное лицо моего попутчика. Оглядевшись, он уже смелее встает на ноги.
Поздно. Он уже не понимает моих слов. Секунда-другая… его пальцы разжимаются. Все…
Помню – как воевать. Плохо или хорошо? Там уцелел, значит, воевал лучше тех, кто хотел меня убить. А вот поможет ли это знание здесь? Хрен его разберет… Хотя прошедшая стычка вроде бы прошла неплохо,…
– Смотри, Макс. – Сергеич присаживается на камень. – Что ты можешь сказать об этом месте?
Быстро расстегиваю шинель и, вытащив из кармана бинт, разрываю упаковку. Да, кровищи тут натекло… бинта может и не хватить. Обшариваю карманы Магерта и нахожу еще одну упаковку. Теперь уже лучше.
Скользя сапогами по песку, сверху спускается Корчной. Идет он с трудом, но винтовку убитого Фридриха все-таки подобрал, не зевнул. И на том спасибо…
Ну хоть не подо мной! И на том тебе спасибо, обер-фельдфебель.
– Не здесь… Отведи его куда-нибудь… не особенно далеко.
Выключаю мотор мотоцикла и вручную заталкиваю «Цюндап» поглубже в кусты. Надеюсь, с дороги его утром не заметят.
И обгрызенные пулями ветки кустов свидетельствовали о том, что незамеченным снайпер не остался. В него, надо полагать, тоже стреляли – много и ожесточенно. И в итоге – попали. Было бы странным, если …
Мотоцикл с треском выруливает на дорогу. Ходу, ходу! Надо успеть, и как можно быстрее!
Автоматически ставлю автомобиль на ручник и открываю дверь.
Прощаюсь с ребятами, мы обнимаемся, хлопаем друг друга по плечам.
Даже если и допустить, что я каким-то непостижимым образом положу этот десяток, лагеря в одиночку все равно не возьму.
– Но мы и так движемся в ту сторону! Скоро подойдем, и они все вместе…
Не успевший ничего понять часовой кулем оседает на землю. Винтовку он снять так и не успел.
В 05.28 под прикрытием пулеметного огня командир разведывательно-диверсионной группы, в сопровождении нескольких бойцов, предпринял попытку прорыва из окружения. Благодаря умелым действиям лейтенанта…
Желание было. Имелась и возможность. Поэтому мы с ним встречались достаточно часто, тем более что мужиком он оказался общительным и интересным. Было о чем поговорить и что послушать. За два года я уз…
Непосредственно на место корректировщика? А провод кто тянуть будет? Марк пришлет кого-нибудь… а я займу эту точку, у драгунов хватит соображаловки отправить туда парочку бойцов. Просто для того, что…
Исходя из полученной информации, можно сделать вывод о том, что уходящая группа уносит с собою раненого, который располагает сведениями о местонахождении тайника, сделанного погибшим командиром разве…
Не вставая, рывком бросаю гранату в проем.
Оборачиваюсь, вскидывая винтовку. Нет, это наши подошли, прочухались-таки… поднялись. Выдернув из ножен штык, бросаю его им под ноги – пусть сами себя обслужат, не графья небось!
Согласно полученной ранее директиве от 04.03.1942 г., он был направлен мною в тыл в сопровождении троих бойцов. Свое оружие Красовский сдать отказался, ссылаясь на то, что несет личную ответственност…
Скатился с края ямы комок земли, толкнул руку погибшего бойца. Словно дернулась она в успокаивающем жесте – мол, не переживай, дождемся!
Скажи я сразу – мол, контуженый да не помню ничего – как ко мне отнеслись бы тогда? Чему-то, может, и поверили бы, а чему-то – нет. И оружие могли бы запросто отобрать, под предлогом той же болезни…
Но этот – вполне боевой! Реконструкция с боевым оружием?
Больше ничего они делать не станут. Ответный огонь – откроют не задумываясь.
– Ну смотри, старшой… тебе виднее. А я все-таки за ним приглядывать стану. Не ровен час – слетит с нарезки, и что тогда? Хорошо, ежели один, да без ножа. А ну как с ним в руках?
– Непохоже. Думаю, что в первый раз. Что будем с ним делать?
– Право слово, герр майор, мне как-то неловко…
Приняв это решение, подыскиваю себе подходящую лежку. Наконец, проверив третью по счету рощицу, останавливаюсь на ней. Здесь когда-то стоял стог сена. Частично его увезли или растащили, но и того, чт…
Так и сегодня. Мы точно знаем – они нападут. Уже скоро. Откуда? Ну… Сарафанное радио ведь работает в две стороны. Кое-что успеваем узнавать и мы. Правда, увы, не всегда вовремя…
– Ну вот где-то так… – приподнялся из травы посредник. – Это я еще форму подрастерял…
Так что вопрос со жратвой наутро встал самым актуальнейшим образом! Собственно, даже не вопрос – вопросище!
Гости переглядываются, и один из них протягивает мне свою ладонь.
– Ну да, – не кочевряжусь и сразу соглашаюсь с ним. – Нехорошее чувство. Как тебе сказать… словно ночью по улице идешь, кругом свет, фонари – и все меня видят. И я, светом этим ослепленный, толком ни…
И вновь пляшут на немецких позициях злые огоньки разрывов. Посмотрю я на вас, как вы опосля такого сюрприза атаковать станете… Бью прикладом телефон – не нужен больше!
Это правда – на мне его дождевик. Форму своих конвоиров пленные наверняка узнают, а вот к мотоциклисту приглядываться им явно было недосуг.
Непроизвольно выжимаю сцепление и утапливаю педаль тормоза! А руки вцепляются в руль. Тело вжимается в спинку сиденья.
Устраиваюсь поудобнее. Машина еще не старая, чуть-чуть чем-то попахивает…
Тот, не торопясь и обстоятельно, описывает все увиденное. Чертыхается, вспоминая броневик.
Жму руки своим товарищам – ко многим я уже успел здесь привыкнуть – и выхожу в коридор. Поворот направо, спуск – и я во дворе. Здесь уже ждет нас грузовик: подбросят до станции. А там – поезд и неско…
Приподнимаюсь над землей (насколько это возможно сделать со связанными за спиною руками). В нескольких метрах от меня стоят носилки с Петрищевым. Его шинель в нескольких местах пробита пулями, но он,…
Следом за ним из дверей появляется еще целая толпа его собратьев – человек тридцать. Все в форме, подпоясанные и с оружием.
Минут через пятнадцать всех позовут на обед. Тогда-то нас и хватятся. И как далеко я успею за это время убежать? Без еды, с одной винтовкой и тремя патронами?
– А вот эту штуку я тебе воткну пониже спины! Да поверну там пару раз! Мушку, поди, спилить еще не успел?
Словно сбитая бабка из старой игры, ефрейтор слетает с повозки на землю.
Оттолкав мотоцикл к дороге, возвращаемся и вновь пытаемся замести следы. Не очень-то хорошо это вышло, но лучше – уже никак. Пропустив проезжавшую колонну машин, выжидаем чуть-чуть и выезжаем за ними…
– Так. И отсутствие пленных тоже очень хорошо объяснено – вы опасались за жизнь своих солдат, не так ли?
И уже через десять минут из деревни вышла группа солдат – почти все, кто тут оставался. Включая самого обер-фельдфебеля.
Гулко бьет пулемет бронетранспортера, и у водителя подламываются ноги. От его головы и плеч летят какие-то ошметки. Крупнокалиберный пулемет, да почти в упор… тут ловить нечего.
Лейтенант поехал к начальству и назад, раньше чем через три-четыре часа его не ждут. Это мне в плюс, могу особо не спешить.
Да, стена тут имеется. И потолок не очень-то высокий. А из стены торчат какие-то деревяшки. Это… черт, не помню, как это называется.
Вот мы и прыгаем, показывая командиру тщательность подгонки амуниции. Нет никакого зубоскальства, шуточек и подколов. Почему-то в этот момент все становятся серьезными. Глядя на нас, совершенно невоз…
Я, правда, такого никогда не делал, но очень сомневаюсь, что моя нынешняя затея от этого сильно отличается.
Завывая мотором и лязгая гусеницами, чудо европейского танкостроения проперлось вперед около ста метров. Каким-то непостижимым образом оно преодолело первую линию мин. Уж и не знаю, что его спасло: т…
Я – не немец (и на том спасибо…). Русский – Максим Андреевич Красовский. Вообще-то очень похоже на Макса Красовски, так что это я вовремя «вспомнил» тогда свое имя и фамилию. Что интересно, язык неме…
– За ним присматривать будешь! Но чтоб без глупостей, а то знаю я тебя!
С утра провожаем разведку и занимаемся делами по лагерю. Командир озадачивает меня проверкой немецких винтовок и объяснением всем прочим бойцам тонкостей и особенностей их устройства. Намекаю ему на …
– Наверное, герр обер-вахмистр. Вам виднее, вы же лучше знаете подобные ситуации. Наверняка уже встречались с чем-то похожим.
Но вот именно теперь данное обстоятельство встало нам боком. Ладно, мы и драгуны совершенно без проблем могли бы протопать несколько верст, чтобы уйти с данного места. Но вот киношники со своей аппар…
Мои размышления прерывает гулкая пулеметная очередь. Еще одна. Что-то бабахает на дороге. Точно не мина: звук взрыва там другой.
В центре сам Кружанков и Рыженко, правый фланг – Ольгинский.
Мотоцикл цел. Он все так же стоит под кучей веток, которые мы на него набросали. Вроде бы все тихо, но я трачу еще час, чтобы, обшмонав все кусты, убедиться в отсутствии засады. Ее нет, и мы все обле…
Вот уже третий день мы идем по лесу. Все уже вымотались и устали, настроение неважное, если не сказать больше. Вчера исчез Пашка Ломакин – тот самый вихрастый парень. Он с момента нашей встречи на ос…
Сие зрелище к оптимизму не располагало, и парень послушно задрал руки вверх.
Суммирую прибывших и тех, что я успел посчитать прежде.
Полчаса решал свои вопросы и отдавал указания.
И вот этого, голубчик, ты не учел. И не учтешь уже.
Снизу ударил пулемет, и заряжавший новую ракету Карл ткнулся лицом в землю. Ракетница выпала из ослабевшей руки и тотчас же была втоптана в землю кем-то из пробегавших солдат.
– Ну дык! Разжился потихоньку едой, автомат добыл, гранаты. А потом и колонну вашу увидел…
Клинок входит ему куда-то в грудь, и офицер сразу обмякает.
– А ты? Ломакин непонятно куда и как пропал… да и вообще…
– Один… – Лейтенант приподнял голову над бруствером. – Два… Три!
– Ханс! Кто это там тащится, словно на похороны?
И вновь стучат под полом вагона колеса. Поезд опять уносит меня в неизвестность, навстречу будущей судьбе. Разумеется, в вагоне я не один. Одновременно со мной из больницы выписали еще несколько чело…
– Не положено! – солидно возражает Митяй. – Мы на посту!
– Так он и сам тут рядышком лежит! – киваю на лес. – Прикопал я их поблизости, чтобы не хватились раньше времени. И форму с водителя снял.
Падаю на землю, переваливаясь через борт, и, не успев встать, стреляю сквозь колесо по Огюсту. Он как раз начал выпрямляться. Начал… но не успел.
Или чем там сейчас будет мыслить их новый командир? Пока он еще сообразит… а у меня уже четвертый! Первый номер пулеметного расчета. Сообразительный… был. Сразу начал свое оружие устанавливать. Но не…
Закрыв за собой дверь, выхожу в коридор и только сейчас замечаю, что по моему лбу скатываются крупные капли пота. Ничего ж себе, вот это встряску закатил мне доктор.
Из кустов выходит группа людей. В разномастной одежде и с оружием. Никанор шагает сбоку, что-то поясняя коренастому бородачу.
– Потише, мы не на плацу, и я не твой ротный офицер. Что ты еще помнишь, сынок?
– Так отчего же им доверяют? – искренне удивляюсь я. – Поставить наших солдат – и все! Не станут же они красть у своих товарищей!
– Товарищ сержант! Но… я же воевать пришел!
Бросаю трубку и поднимаю трофейный бинокль, еще хранящий тепло рук прежнего хозяина.
Так, зарубки – рост у него чуток меньше моего, сойдет… Сбрасываю шинель и остервенело машу лопатой.
– Хм… – потер подбородок главный врач. – Ну… это дело канцелярии, я полагаю?
Ничком падаю на землю и скатываюсь в разрушенную землянку.
Докладываю вам, что 17 апреля 1942 г. мною был произведен осмотр места боестолкновения солдат первого отделения второго взвода пятой роты второго батальона 405-го гренадерского полка с неизвестными.
Все это сборище одинаково одетых парней являлось военно-историческим клубом «Гренадер». В разное время года и в самых разнообразных местах они занимались воссозданием различных эпизодов давно прошедш…
– Спасибо, Юрген. Со мной все в порядке. Так… Старое вспомнил. Нас тогда обстреляли из леса какие-то бандиты. А под передней машиной взорвалась мина, и погиб водитель.
Снова те же пляски – во все глаза выглядываю дорогу на предмет проезжающих. Тихо…
Обычный патрон 7,62х54 – сколько я таких держал в руках!
Вон он – бежит к кустам, зажимая раненую руку. Сообразил-таки… Извини, Хорст, ты, может быть, и неплохой человек. Хороший плотник. Возможно, что и любящий отец. Вот и оставался бы ты дома. У себя дом…
И оба часовых, наставив винтовки в темноту, напряженно прислушались к ней. А внизу, у подножия холма, на котором располагался пост, действительно что-то происходило. Шорох… короткий скрежет. Часовые …
Полагаю, что таковыми нападавшими могли быть местные жители, не имеющие в наличии огнестрельного оружия и воспользовавшиеся для этого подручными средствами, привычными для них.
Значит, здесь мы не одни. Уже не одни. И как теперь быть? Магерт никого тут не засек, стало быть, за мною наблюдают издали? Не факт… Они тоже не хотят стрелять, ждут, когда мы все войдем в лесочек, –…
– Значит, герр майор, единственным моим шансом на реабилитацию в глазах командования…
Еще несколько минут ожидания – и из-за поворота показываются головные машины. Первым едет какой-то несуразный танк с шестигранной конической башней. Господи, это-то что за хрень? Не было у немцев так…
Из остановившихся впереди бронетранспортеров неторопливо выбрались трое солдат. Саперы? Или просто сведущие в этом деле люди?
– Штыковое ранение в грудь, чуть ниже правого плеча.
Вскакиваю на ноги. В винтовке еще два патрона, и первая пуля достается Франку – он бросился к оружию. Нет, парень, извини, но моя жизнь дорога мне больше.
Здрасьте… а тут еще и проводник, оказывается, сидит? Точнее, лежит. Навернулся, бедняга, со скамеечки вдоль борта, когда машина в дерево вломилась. Неприятный сюрприз – немец как раз кряхтя поднимает…
Вот и сегодня ночью мы что-то с ним обсуждали. Помню, он показывал мне всякие хитрые способы обезоруживания противника. Некоторые из них мне даже удалось повторить, чем я был офигительно горд! Но вот…
Пользуясь неизбежным замешательством, а также тем, что все сидящие в бронетранспортерах солдаты автоматически повернули головы в сторону взрыва, приподнимаюсь над землей и отправляю гранату прямо вну…
Бьется в руках трофейный автомат, вспахивает свинцовым вихрем окоп. Справа гулко грохочет ДП, разбрасывая над полем веер трассирующих пуль.
Вот так и решилась судьба одного из множества солдат, прошедших через этот госпиталь… Вместо ожидавшей его передовой он получил пока небольшую отсрочку от новой встречи со смертью. Впрочем, надолго л…
В том смысле, что ничего интересного там нет. Нет бинтов, медикаментов, и еды тоже никакой.
Даже копать не пришлось, зря лопату тащил.
– Яволь! – вытаскиваю из-за пазухи зольдбух и протягиваю его офицеру.
Он возвращается к столу и опускается на свое место.
– Дык! Жизнь заставит – не так еще раскорячишься!
А Мишка, пропуская Вальку к стрелку, делает шаг назад… и поднимает вверх автомат…
Час осторожного хода – и передо мною сквозь редкие кустики проступают очертания лагеря…
Он задумчиво постукивает карандашом по столу.
– Наше отделение было направлено для расчистки дороги. Во время приема пищи на нас напали, бросили гранату… я очнулся уже в плену. Раненым, одетым вот в это… – кивком указываю на красноармейскую форм…
– Парни! – твердо говорит Виктор. – А не пошли бы вы…
И вновь приходят в движение мои руки. Левая рука скользит под цевье оружия, а правая, обтекая шейку приклада, – к спусковому крючку. Задержать дыхание, пол-оборота… приклад привычно уткнулся в плечо.
Увидеть тут немецкого солдата он явно не ожидал. В таком амплуа, разумеется, не ожидал.
Разминаю руки и делаю шаг вперед. За спиною отчетливо щелкает затвор…
В его руках тот самый металлический ящик.
И теперь я лежу на узкой больничной койке и ломаю голову над своим прошлым.
Поникшие плети проволочного заграждения, стоящий на коленях человек… еще какое-то смутное движение на границе света и тени. Приподняв руку, часовой выпустил в том направлении очередную ракету.
Быстро взбираюсь по откосу и, выхватив топор из-за пояса, осторожно отвожу рукой ветки.
– Там и посмотрим! – пресекает дальнейшие разговоры старший группы.
А есть канцелярия – стало быть, есть и сотрудники, которым хочется теплых и комфортных условий существования. Печки, по-русски говоря.
– Ты кто? – И на мое лицо падает луч фонаря. – Откуда ты взялся в его машине?
Взвыв мотором, машина с хрустом вламывается в кусты, и остаток патронов я высаживаю уже просто по кабине, прикидывая, где там сейчас могут находиться люди. Она тесноватая, и втроем там не слишком уж …
Всего на место боестолкновения обнаружены тела двадцати четырех солдат, трех унтер-офицеров и двух офицеров.
Немец что-то кричит, бьет меня левой рукой в лицо…
– Что-то нужно, Макс? – интересуется фельдфебель. – Не забудь – через час у нас обед! Я уже распорядился согреть воды: будет горячий чай!
– Думать, Максим, надобно сразу! Потом – времени на это не дадут! И лучше это делать заранее – пока над головой не свищет. Вот как сейчас, например…
– Хельмут, я старый служака. И тоже хорошо умею писать рапорта, особенно победные. Но, что самое главное, я умею их читать! И неплохо, смею заметить. Вы все еще негодуете? Напрасно. Хотите, чтобы я в…
С моей позиции стрелка видно плохо – только часть плеча, но именно туда я и всаживаю короткую очередь. Сбоку грохочет еще чей-то автомат. Парня толкает вперед, пистолет вылетает из его руки, и бандит…
Он снимает трубку полевого телефона и несколько минут о чем-то разговаривает с невидимым собеседником. Все это время я стою навытяжку около стола. Кивнув, офицер опускает трубку.
Попутного транспорта сегодня не ожидалось: мы слишком поздно прибыли. Идти пешком мне совершенно не улыбалось, тем более что и путь предстоял неблизкий. Поэтому я с благодарностью принял предложение …
Сосредоточенным огнем взвода противник был рассеян и отступил. Пулемет был подавлен, стрелявший из него сержант Красной армии – убит. Осмотром места боестолкновения было установлено, что среди отступ…
…Следствием данной контузии явилась практически полная потеря памяти. Больной не помнит своего имени и фамилии, никаких обстоятельств, предшествующих его появлению на станции. Отсутствие документов и…
Свист – и ощетинившаяся клинками группа бойцов скатывается на дно ложбинки.
В глазах немца неожиданно вспыхивает торжество! Он что-то увидел! Где?! Сидит ко мне лицом… за спиной? Внезапно он дергается, стонет…
И опять вжимаю голову вниз. Ибо этот хлопок – не что иное, как хлопок капсюля-воспламенителя гранаты. Похоже, этим ребятам надоело попусту палить по кустам, и они решили поставить на мне жирную точку…
– Старший стрелок Красовски Макс, герр обер-лейтенант! Второй взвод пятой роты второго батальона Четыреста пятого гренадерского полка Сто двадцать первой дивизии вермахта!
Есть вторая! Третью устанавливаю почти у откоса: мало ли – захочет кто-нибудь объехать, а тут ему подарочек!
– Шесть. Он немного ошибся. Садись сзади, проводишь нас к машине.
Магазинов к ней у меня три штуки – все пустые. Пристрелять бы ее… но где и чем?
– Понятно. Приказ будет такой – разведать обстановку около лагеря. Сформировать разведгруппу. Три человека – ты, Максим, Кружанков и Ольгинский. Старший – Кружанков. Вопросы есть?
Первую сотню метров мы бежим молча: неохота раньше времени выдавать себя. Но, увидев слева в окопе торчащую минометную трубу, выпускаю туда очередь, сбивая с ног встающего минометчика. А кто-то из ре…
Вот он – спуск, тут дорога идет вниз, сворачивая почти под прямым углом. Здесь машина скорость сбавит, иначе улетит к чертям в кусты. В принципе против этого тоже никаких возражений не имеется, вот т…
Выслушав мой рассказ, лейтенант какое-то время молчит. Потом достает из сумки лист бумаги и карандаш.
А сидящие напротив меня в кустах, похоже, разошлись не на шутку. Вторя винтовке, в дело вступает какое-то оружие послабее. Пистолет или, возможно, револьвер, судя по звуку выстрелов. Но мне-то от это…
– Удачи тебе, камрад! – машу рукой водителю. – Легкой дороги!
Все возвращается на круги своя. И перед тобою – именно перед тобою! – встает во весь рост выбор: с кем ты? Можно уйти вместе с этими симпатичными и обаятельными простыми парнями, одетыми в фельдграу.…
Оставив позади сотню метров, прислушиваюсь.
Да, дед сегодня не один. За ним, стараясь ступать след в след, осторожно продвигаются еще несколько человек. В форме – только один. В нашей, советской. Остальные в гражданке. Но все с оружием: я вижу…
Первый раз его придавило танком при погрузке – лопнул трос, и тяжелая машина качнулась вбок. Итог – месяц на больничной койке.
Обхожу поляну и всаживаю по пуле во все тела фрицев, которые встречаются по дороге. Действительно парочка недобитых попалась. Впрочем, особого сопротивления они оказать не смогли – по причине полного…
Смотрю на карту. Местность здесь болотистая, для прохода бронетехники не самый сок… Где же они пойдут?
А я уже разворачиваюсь в сторону выстрелов. Автомат командира группы дергается в моих руках, и первый из стрелков роняет свое оружие. Второй, бегущий в нашу сторону, останавливается и приседает на ко…
Торопливо рублю ветки и сбрасываю вниз приличную охапку – пусть со стороны не возникает никаких подозрений относительно того, чего это я вдруг тут задержался. Еще охапка… так, хватит пока.
Слезаю с мотоцикла и присаживаюсь рядышком на небольшой пенек. Сейчас Кружанков поднимется снизу – и поедем. По крайней мере, сегодня хоть немного перекусим, все легче ребятам будет. Надо будет тольк…
Ну да, так и есть, колышутся веточки. Кто-то идет по тропе. И это странно – дед всегда ходит медленно и очень аккуратно, мы замечаем его только в виду берега. Кого же это к нам черти волокут? Быстро …
– Максим я! Снайпер, отрезали нас, вот и мыкались тут по лесам. На фрицев навалились, да там меня и подранили. Наши отошли, а меня в деревеньке одной оставили – лежи, мол!
В 05.52 лагерь был нами взят. Все солдаты противника уничтожены. В плен был взят один боец, умерший, несмотря на оказанную ему медицинскую помощь.
Резкий разворот назад, взмах топора – об обух с лязгом бьет лопата. Огюст Майерс! А где еще двое?
– Не кричи так, у меня хороший слух. Горнострелок… А ну-ка – «альпийский хват»!
До подобной степени охренения там никто, надеюсь, не дошел. И не скоро еще дойдет.
– Плюнул на все, пошел к станции. Верст десять всего-то и идти. Спрятал винтовку в кустах да подкараулил немчика прохожего… Дальше уже наглее пошел, в форме ихней и с оружием. Давил их потихоньку. Гд…
Ну, раз меня никто и ничем не озадачивает, имею полное право вздремнуть. Вот «конвоирам» моим спать не положено – пусть и бдят. За всех…
Быстрый взгляд на прочих фрицев – где они?
Не особенно далеко. Как раз в стороне лагеря.
Но – предсказуем. Чего-то такого я и ожидал.
– С начала… с самого, как через линию фронта перешли. Пулеметчик я.
Обернувшись, он делает два шага к вагону и, размахнувшись, ловко забрасывает в окно упаковку бинтов.
И я не ложусь. Не бегу и не прыгаю в сторону, чего явно ожидает мой противник. Делаю шаг ему навстречу, широко раздвинув безоружные руки.
– А ты в форме, мой мальчик. Видно, что подобные упражнения для тебя не в новинку и не в тягость.
Автомат Мюртца – без разговоров. К нему еще три полных магазина есть, да в ранце у ефрейтора несколько пачек патронов лежат, вот я четвертый магазин-то и доснаряжу на ходу. Гранаты? Столько не унесу,…
Уже совсем темно, но фару я не зажигаю. Более-менее можно различить то, что находится впереди, и вовремя объехать препятствия. Давно уже осталась позади «моя» деревня, и сейчас тут никого быть уже не…
– Вы специально так оделись, солдат? – И голос у него был такой же неприятный, скрипучий, будто колодец с несмазанный воротом.
– Чего зависли?! – кричу я бойцам. – Ставьте мины! А я наверх, посмотрю, что там стряслось.
Он подходит ко мне и теплыми чуткими пальцами ощупывает мою голову, разворачивает меня лицом к свету и всматривается в глаза. Возвращается к столу и, листая лежащие на нем бумаги, начинает подробные …
Дергаю с плеча СВТ и бегом несусь вверх по склону. Еще раз бьет пулемет. Несколько раз хлопает винтовка. В ответ с дороги раздаются торопливые выстрелы.
– Да вроде… Не стрельни там ненароком, выхожу.
Сейчас поднимусь на пригорок, а оттуда и обзор лучше.
Стоящий в нише телефон требовательно сигналит.
– Не знаю, я простой фельдфебель… Но должны были подойти танки…
Один из них быстро выдергивает из своей трехлинейки стальной прут и протягивает его Петрищеву. Тот, повертев его в руках, втыкает куда-то между бревнами, к чему-то там прислушиваясь.
– Красовский! Ты что это себе позволяешь?! Чего раскомандовался? – удивляется наш командир. Бывший командир: не могу больше его в этом качестве воспринимать. Да, нормальный мужик. Не трус и не нюня. …
– Вот этот дрын – автомат. Будем считать, что его кто-то прислонил к дереву, а сам уселся… ну шнурки завязать. Соответственно эта палка – ручной пулемет. Стоит на земле, а хозяин где-то поблизости. Д…
Крутанувшись в сторону, перечеркиваю автоматной строчкой сразу троих, очумело мотающих головами и пытающихся встать с земли. Нет уж, парни, упали – так лежите!
– До начала боя еще двадцать минут. Успеешь туда-сюда обернуться, не вопрос! Иначе – заход через «мертвяк».
Сквозь дым от разрыва вижу остальных «охотников».
– Да ты получше посмотри! – И худой внезапно делает выпад винтовкой в мою сторону.
И не промазал. Толкушка рванула в десантном отсеке. Прилетело там основательно всем, в том числе и водителю, потому что машина встала и никаких дальнейших попыток к движению больше не предпринимала.
– Не тушуйся! Комполка правильный мужик, отметим в приказе, все правильно проведем! И в дивизию передадим. Комар носа не подточит!
Темно-коричневая кобура, матово-темный металл ствола…
Один из носильщиков подходит к образовавшемуся проему. Ставит на землю ведро и что-то берет из рук «привратника». Что там у него?
– Вы есть командир? – на неплохом русском языке спрашивает егерь.
Народ горохом посыпался на землю, а пулемет бронетранспортера дал пару очередей, прижимая к земле этого балбеса. Судя по тому, как стрелял этот лопух, мы имели дело с каким-то молодым парнем. Поэтому…
– Командир взвода послал меня отвезти почту!
– Грузовик, в котором охрану возят, увидал. Эмблема у них на рукаве приметная, на машине такая же есть.
– Оприходовать трофейное снаряжение. Бойцов перевязать, выставить пост. Об исполнении – доложить!
Вот она, офицерская фуражка. В замыкающей группе. Все правильно, не должен он на рожон лезть.
Вот и позиция… Плюхаюсь на землю и перевожу дыхание. Минуты две-три точно есть, так что прийти в себя успею.
Его лицо стремительно белеет – уходит кровь?
– …или ты с нами идешь. Но руки тебе свяжем, дабы не шутковал более. Мне там каждый боец нужен, не могу я на тебя сразу двоих отвлекать.
– Зайдель! Когда доползу до леса, ты следом двигай. Понял?
– Как там его… – почесал висок хозяин кабинета. – А! Хильгера?!
Ефрейтор украдкой показывает мне большой палец.
Успеет он что-то понять или нет – теперь уже поздно. Все равно сделать что-нибудь уже не сможет. Да и я больше ничего не могу предпринять.
– По приказу командира роты я сопровождал машину с гауптманом Фюртцем, герр лейтенант! В километре отсюда у машины заглох мотор. Герр гауптман послал меня за помощью.
Стоявшие рядом солдаты поворачиваются к нам. Некоторые даже подходят поближе, чтобы лучше слышать мои слова.
– Снайпер из отдельной разведроты. Правда, он частично память потерял… но врачи говорят, что это в порядке вещей. Такое бывает после контузии. Во всяком случае, воевать ему это не мешает.
Как минимум одного человека Мойс послал с сообщением к другим взводам – небось и подкрепления попросил. Постов он, ясное дело, не снимет, даже и смену им оставит. Неизвестно же, сколько времени в лес…
Ребята стараются изо всех сил, слышу хлопки их винтовок.
Вот он, фронт: бабахает уже третий день. Очень кстати, между нами говоря: у меня уже запасы продовольствия к концу подошли – только одна банка консервов осталась. Галеты тоже закончились, да и ничего…
Но нам везет: встречных нет. Только одна телега, запряженная понурой лошаденкой, встречается уже у самого поворота в нужную сторону. Да и то ее хозяин, пожалуй, нас боится хуже смерти. Во всяком случ…
В 03.50 прибывшим на пост № 4 командиром взвода охраны лейтенантом Рихардом Рольфом было зафиксировано движение солдат противника в сторону поста. По диверсантам был открыт ружейно-пулеметный огонь и…
– То есть тридцать девятый – тридцать восьмой?
Но здесь позиция хреновая. А вот на полверсты назад – самое то!
Наверное, я и сам успел задремать, потому что момент, когда Кранц завел двигатель, в моей памяти совершенно не отобразился. Помню только, как перед нами в размытых колеях прыгали в узких лучах фар ка…
Ответом ему был дружный хохот. Но увещевания командира свой эффект все-таки возымели. Народ прекратил болтовню и уселся на свои места.
– Герр обер-фельдфебель, в моем секторе движения нет!
Надо встать, забрать у немца магазины к автомату, да и пистолет подобрать – обронил я его, когда тут катался.
– Эк загнул-то! – уважительно говорит он. – Как звать-то тебя, головорез?
А вот гранаты они прячут под одежду – расставаться с оружием никто больше не хочет.
– Четыреста пятый гренадерский полк сто двадцать первой пехотной дивизии. Теперь этот полк станет твоим домом.
Странным образом это заявление впечатления не производит.
– Ты помнишь, чтобы такая техника к вам приходила?
– Не волнуйтесь, герр майор, на этот раз никаких осечек не произойдет!
Хоть одну шавку, но должны были завести – немцы не лохи.
Гости между тем подходят к берегу. Озираются – они здесь явно в первый раз. Что и говорить, со стороны наш островок и впрямь выглядит диковато. Сплошная стена леса, проходов никаких не отыскать. Но э…
Капот автомобиля со всей дури бодает нехилое такое деревцо – теперь эта машинка не скоро еще поедет…
Обер-фельдфебеля никто слушать не станет, да и не полезет он через голову офицера к командиру даже и батальона. Про полковника – и вовсе молчу, для немца это просто немыслимо.
И мой противник это понимает. Ему не уйти: шаг в сторону – и от его головы тоже полетят брызги.
– Ну раз уж этого не сделал ты… а руки я потом отмою, вон в той ямке есть вода…
Да как сказать… Куртка и брюки на мне сейчас немецкие, издали и не поймешь – кто тут такой? Да и не должно сейчас здесь немцев быть, просто делать им в данный момент здесь нечего. Возможно, где-то в …
Виктор приподнимается на носилках, ему подсовывают под спину свернутую шинель – так удобнее. Он ощупывает руками стену, что-то там нажимает…
– Вот тогда Митрич мне и говорит – мол, не выделывайся, дура! Лучше о своем будущем подумай: война ведь, и мужиков – наперечет!
Хорошо, первую проблему решили, переходим ко второй.
– Спрашиваешь! После этого – аж трусы стирать пришлось… – смущается Ганс. – А дальше – прямо как из мешка все и посыпалось! И взводного вспомнил, да и ребят всех тоже… Мне рыжий Ольбрихт десять марок…
Старшина стал готовить нападение и отозвал всех в лагерь.
– Да я вот про что! – указываю на бойца, который только что «прожаривал» на костерке свою рубаху. – Забодают нас «пассажиры», так ведь?
Командир маршевой роты обер-лейтенант Хельмут Бользен оказался худым, как жердь, высоким человеком с неприятным выражением лица. Как только дежурный доложил о моем прибытии, меня тот же час призвали …
Посыпая свои следы табаком из размятых сигарет, осторожно иду по обочине. Тут сухо, и следов почти не остается. Да и будут следы, что с того? Дорога же…
И следующую пулю всаживаю во второго проводника.
Отсюда мне слышен их разговор. Да, нормально все, дед ничуть не напряжен и совершенно спокоен. Надо полагать, этих людей он знает и на их тему не волнуется. Из моего укрытия хорошо видны мельчайшие д…
Не меняя положения, Франц выбрасывает вперед руку.
– Прикинем. Больше двадцати – это совершенно однозначно. И даже больше двадцати пяти. Зубы в хорошем состоянии, стало быть, возможность ухода за ними имелась. Твоя строевая подготовка… Хм… Тут есть н…
Не в том смысле, что я в него попал, здесь не повезло, но он откидывает голову в сторону, и пистолетная пуля бесполезно вспарывает воздух где-то в стороне.
Выпустив винтовку, мой оппонент кубарем улетает в сторону, и почти моментально из кустов бабахает выстрел – моего противника кто-то подстраховывал. Дергается и вылетает из моих рук трофейное оружие. …
– Ты это не думай, мы тебя унесем! – трогаю Агапова за руку.
Обо всем происшедшем было немедленно доложено по команде.
Так, толку от него немного. Здесь и сейчас он больше ничего полезного нам не расскажет.
Наведя порядок в домах, начальство обратило свой взгляд на дорогу к штабу. Все логично – именно по ней к нам могло нагрянуть и вовсе высокое начальство. Так что его взор следовало задобрить заранее. …
Укусим – и отойдем, заодно и погоню с толку собьем. Особенно если по собачкам пройдемся из пулемета.
Окидываю прощальным взглядом место боя. Парочку гранат (в виде растяжек) я тут кое-где присобачил, так что на легкую жизнь немецким «спасателям» рассчитывать не стоит. Ничего, мальчики, это вам не ро…
– Где же он умудрился поймать пулю в это время? Разве что в Испании успел побывать? Но в этом случае ему действительно больше двадцати пяти лет. Скажите, герр оберарцт, ранение слепое?
Присаживаюсь на колено и вскидываю винтовку.
Колючая проволока в три ряда и высотою более трех метров – сразу не пройти и не перелезть. Вышки по углам прямоугольника размером двести на триста метров. Относительно ровное место внутри него, никак…
– Так. Нейтралка. Задняя передача. Хорошо. Снова первая, вторая… Машина спереди! Тормози!
И судя по тому, как спокойно переговариваются немцы, они уже не опасаются никаких неприятностей с той стороны.
Суматоха и суета, все вокруг носятся как взмыленные.
– Ладно… – остывая, говорю я. – О другом спросить хотел, товарищ старшина.
Рев мотора все громче, и из-за поворота наконец появляется автомобиль. Не очень большой, какой-то полугрузовичок. Штучка явно не немецкая, такого раньше встречать не приходилось. Чешский, французский…
Лицо, к которому необходимо нанести визит, установлено. Для связи с ним направляется группа из отряда «Мстители», так как своих людей, способных провести это мероприятие, не имею. Поисковая группа эт…
Осмотрев наше воинство, старлей сдвинул на затылок «Сферу» и спросил: «А штыки зачем пристегнули?»
– Виноват, герр обер-вахмистр, но я ничего такого не делал.
– Могут и не прислать… – неуверенно говорит кто-то из бойцов. – У них и так народу не хватает.
И мы допиваем мутную самогонку. Она проваливается в желудок как вода, хмель не берет меня совсем.
– Вам и немецких винтовок – за глаза, к ним патронов хватает!
Под грохот очередной канонады выбираюсь к дороге. Никакая пушка сюда уже не дострелит, хоть треснет. Этого участка танкистам попросту не видно. В двухстах метрах от меня сиротливо валяется на боку ур…
– Нет… – Обер-лейтенант все еще не понимал, куда клонит его собеседник.
Дослав патрон в ствол, ставлю пистолет на предохранитель и сую его за пазуху. Пусть будет под рукой.
И знание языка – а как иначе их уболтать?
Дни идут как-то медленно. Возможно, оттого что они до предела насыщены всевозможными процедурами? Не знаю… Но вот на сеанс гипноза шел с волнением. Уж больно интересные штуки о нашем докторе Крауци р…
Снимаю с его пояса ножны со штыком. Хороший штык у СВТ – широкий, ножевой. В рукопашке – самое то. А вот на винтовке… Лучше бы старый, тот удобнее. Ну да ладно, у меня еще один есть – на поясе висит.…
Вырубаю в кустах кусок древесного ствола, обтесываю один конец: так он легче войдет в землю. На другом конце стесываю кору и делаю неширокую площадку – для надписи. Стук топора разносится над лесом –…
– Взаимно, мой друг. А у меня для вас есть новости!
– Откуда мне знать? Я не врач… Сюда-то дотащить удалось, а вот дальше что будет?
Меня еще раз тряхнули за плечо, и я окончательно проснулся. Какой к чертям свинячьим автомобиль?! Какая только чушь не лезет в голову спросонья!
Перехватив свое оружие в обе руки, парирую удар, отводя окровавленное жало в сторону.
– Товарищ генерал-майор, группа старшего лейтенанта Селиверстова на связь так и не вышла. Более того, по агентурным данным…
Нет, до оружия мы сегодня не доберемся… Ну и ладно! Зато еду увезем! И гранаты – тут еще четыре штуки есть.
– Да, герр майор. В самом начале поисков. Четверо раненых – противник заминировал тропу, по которой отходил.
Врач кивает – это событие перестало быть ему интересным.
– Красовски Макс. Можно просто Макс, – протягиваю в ответ.
Я, конечно, в нашу науку верю. В то, что она самая передовая и правильная, – так и вовсе. Но вот совать пальцы в розетку… как-то это меня напрягает. Неохота, знаете ли…
– Выведи его наверх. Пусть Фридрих отведет его куда-нибудь и пристрелит. Не слишком далеко, пусть остальные слышат выстрелы.
– За день, пожалуй, и не обернемся… если только завтра назад будем. Да и небезопасно это, на мотоцикле-то здесь раскатывать. Туда лучше лесом идти.
Обычный пейзаж… Неглубокий распадок между двумя холмиками, узкая тропинка, идущая по дну. Ничего особенного.
А тело заученно выполняет привычные движения. Я резко ныряю вниз, уходя с линии огня.
– Да, откровенно говоря, герр майор, мне с самого начала показалась странной эта возня вокруг лагеря.
На костре булькают и исходят паром сразу несколько котелков. Вкусно пахнет чем-то съестным. Ага, стало быть, на голодный желудок сегодня спать не ляжем!
Так, с ним покончено, осталось только Николаю пособить. Судя по стрельбе, он там еще как-то держится. Блин, сколько же там солдат было, в грузовичке этом?
– Смотри, – говорю я товарищу, – наши бинты! Вот кто их таскал!
– Герр обер-лейтенант! – От головы колонны к нам не торопясь подходили несколько человек.
С хрустом разлетается лобовое стекло. По кабине словно хлещут плетью-многохвосткой. Кранца отбрасывает назад, и я вижу, как у него на груди топорщится простреленная шинель. Он что-то хрипит, и его си…
Немцев продержим еще час-полтора, не вопрос. Ровно до того момента, когда фрицы войдут в лес с других сторон. И вынесут нас отсюда в два счета, ибо шесть человек против пары взводов выдержать долго н…
Ну уж точно – не на медведя охоту устроили.
– Берите, – поднимаюсь на ноги и отхожу в сторону, чтобы не мешать бойцам.
А хрена ль? Там такое зрелище… скажу вам. Офицер-то далеко не сразу раскололся.
Немец со свистом втягивает воздух сквозь зубы. Больно? А пленного по рылу бить – это как?
Но – огневой точки нет. А есть – броневик, который не будет стоять тут вечно. Он должен скоро отбыть, такая техника нужна для задач более важных, чем охрана пленных.
Почему? Да потому что мы частенько выезжаем в лес. Рубим деревья вдоль дороги, попутно заготавливая дрова на будущую зиму. Она тут достаточно суровая и неприветливая, потому и озаботился кто-то из вы…
Кабинет начальника штаба генерал-майора Кокорева
– Благодарю вас, Ройтман, это именно то, что нам нужно. Все здесь?
Рассказываю ему о своих сомнениях относительно присутствия броневика.
Ну так-то лучше… не в это плечо, так в другое. Какая в принципе разница? Так даже лучше, стреляет-то он с правой руки!
– Хм… – вертит ящичек в руках командир. – И это все? Ради такой фиговины мы сюда столько раз ходили?
Штыки – аж две штуки, хоть торгуй. Интересно, где и с кем?
А этот болван Магерт так ничего и не заметил до сих пор!
– Да нет же! Какой, в задницу, лось! Там человек!
Штабсарцт Магнус Фогель оказался худощавым пожилым человеком с неприязненным выражением на холеном лице. Хотя, если верить рассказам санитаров, специалистом он был превосходным. Что называется – от Б…
А ведь это – первый убитый русский солдат, которого я вижу. Во всяком случае, после потери памяти – точно.
Мы неторопливо идем по улице, и мне все время кажется, что я уже где-то слышал имя и фамилию своего провожатого. Но где? Память ничего мне не подсказывает.
– Твоими бы устами, – чуть улыбается мой собеседник. – Ладно. Заметано!
Вернусь назад и расскажу все Корчному – что, поверит?
– Герр обер-лейтенант! – отвлекает его внимание один из солдат. – Мы ищем вот это?
– Так точно, герр обер-фельдфебель! Герр лейтенант высказал такое предположение.
– Да заминировал я тайник. Впрочем, ежели он такой сапер, то пусть идет…
– знанием им должностей, имен и званий бойцов спецгруппы Селиверстова;
Поворачиваюсь правым боком к противнику и с силой тяну левую руку вперед. Влекомый инерцией своего удара и моей рукой, держащей его оружие, парень наклоняется вслед за винтовкой и тотчас же зарабатыв…
– Ты… – спрашиваю я его, чтобы хоть чего-то сказать.
Да два часа я сам оттуда топал, километров шесть отмотал… машина (с моих слов) стоит в километре отсюда.
Северо-западнее Сталинграда наши войска продолжали оборонять прежние рубежи и на отдельных участках вели разведку. Гвардейцы Н-ской части атаковали передний край обороны противника, несколько потесни…
Франц внезапно подпрыгивает и одним рывком выдергивает обладателя сапог на улицу. Как морковку из грядки!
Понятно… теперь все встает на свои места.
Облегченно вздыхаю, наклоняюсь к мешку, завязывая горловину.
Не вижу других, но они наверняка где-то есть. Парочкой проверяющих здесь не обойдутся.
На стоянку мы приходим уже ближе к ночи. По дороге молчим, вступать в разговоры как-то неохота.
Слова у главврача с делом не расходятся, и уже на следующий день я топаю вместе с другими счастливчиками на станцию – встречать эшелон. Нас пятеро. Четверо солдат и санитар, который командует всей гр…
Хватит с меня придирчивых офицеров! Мне и старшины – выше крыши!
И затрещали вокруг моего гнезда камешки, откалываемые пулями. Пару раз и над головой неприятно взвизгнуло. А неплохо немец стреляет! И это – с ходу, почти от бедра! А если такой ухарь заляжет?
Тянусь за пистолетом, одновременно делая автоматический шаг в сторону.
– Вот так ни фига ж себе… – растерянно чешет в затылке вихрастый парень. – Это как же теперь быть-то?
– Вольдемар Фишке! – тянет руку невысокий щуплый солдат в очках. – Ты был членом партии, камрад?
– Что еще? – Майор сделал пометку в своем блокноте.
Так вот что упало – немец гранату бросил!
Негромко хлопнули ракетницы, и две «люстры» повисли над холмом.
Да, ловить здесь уже нечего, надо уходить, все потребное для нас удалось увидеть и частично сосчитать. Нерадостно, но тут уж ничего не поделаешь…
– Все сказал? – смотрит на меня тяжелым взглядом Корчной.
Реконструкторы загудели. Про бой многие в принципе знали. Но такие вот подробности…
Да и я бы не успел, чего там греха таить…
– А подобный фокус с засадой применяли финны! Во время «зимней войны». Вы это знали? – ехидно прищурился хозяин кабинета.
Ага… все они тут. Это хорошо. Мне бы еще руки как-то развязать…
Да есть такое место, где никто искать не станет. Даже если всю деревню перевернут, туда не пойдут.
– Brenn in der Hölle, du Schweinehund!
– Надо же… я знавал некоторых из них. Как тебя зовут?
– Герр гауптман сказал – около семи километров.
Солдаты вернулись часа через три, я даже задремать успел. Проснулся, только когда расслышал скрип телеги и голоса подходивших солдат. Скрипнули двери сарая, и вошедший осветил его внутренности фонаре…
Он достал кисет, свернул самокрутку. Легкий дымок поднялся к нависавшим над ним еловым лапам. Надо передохнуть. До кордона еще путь неблизкий, а ноги… они уже не те, что были когда-то. Посидев еще ми…
– Ступай на занятия, Макс. Кем бы ты ни был раньше, ты сейчас – мой солдат. И неплохой солдат, могу это сказать! У нас осталось немного времени, и я постараюсь, чтобы ты вспомнил как можно больше.
…19 апреля 1942 г. пропал без вести офицер связи 33-го охранного батальона лейтенант Хорст Шлабендорф и его водитель рядовой Лоренц Оушен. В 13.10 он выехал из расположения 121-й фильтрационного лаге…
За невысоким заборчиком из жердей (плетень?) проходят две молодые девушки. Закутанные в платки, лиц почти не разобрать. Только по голосам и можно предположить их возраст. Подхожу ближе и прислушиваюс…
– Ага, стал быть, я один остался? Тады – Красовский я, Максим Андреевич. Из разведки, снайпером там был. Да что ж я просто так-то говорю? Вот! – И на свет божий появляются мои документы.
Судя по выражению лица нашего командира, он уже задумал что-то необычное. Так оно и оказывается.
Партизаны рассредотачиваются по сторонам, занимая позиции посреди остатков укреплений и залегая под деревьями. Вперед проходит только командир и группа партизан, которые тащат носилки с Виктором. Он …
Рыча мотором, грузовик разворачивается на дороге.
Памятуя о зловредных собачках, которые уже один разок нам неплохо поднагадили, безжалостно присыпаю всю округу рядом с нашей лежкой трофейным табаком. Ничего, живой боец и без курева потерпит, а мерт…
Но вот закряхтел за поворотом грузовик. Рядом он уже.
– Садись, Макс! – Взводный указывает мне на стул.
– Весело… И что же мне докладывать командарму? Он только вчера об этом вспоминал!
– Н-на! – И ручная граната исчезает за изгибом.
– Антонюка оставим здесь – пусть вещи наши караулит.
А сам тихонечко следом, благо тут не потеряешься. Старшина идет, особо не разбирая дороги, а немец – тот вообще топает как слон. Понимаю, что это только сейчас, навряд ли его взяли бы в такую часть, …
– Так вот, доктор, сделайте ему рентген. А все остальное – это уже моя забота. Как, вы говорите, он стоял, когда показывал вам разряженный карабин?
Показываю ему кулак и сворачиваю за куст – тут он меня не видит. Не видит меня и Зайдель. Очень хочется думать, что он поймет мои действия правильно.
– Вот! И я помню. И смотрю за ним. Ничего он пока такого не говорил, чтобы подозревать его в чем-то. А что заговаривается… пройдет это. Тогда и побалакаем.
К моему удивлению, это никакой реакции со стороны прочих немцев не вызвало. Никто не открыл по лесу и его окрестностям пулеметного и орудийного огня. Поразмыслив, я сообразил, что, не встретив никако…
За много лет до (или после?) описываемых событий
Парень вскакивает на ноги. В его руке зажат кинжал – неслабых таких размеров ножичек. И эту самую железяку он явно намерен воткнуть мне под ребро! Вот уж обрадовал…
– Их нет. Но, по данным партизан, немцы их также не получили.
Да потому, что именно здесь – слабое (с точки зрения немцев) место. Здесь – ворота, которые можно открыть. Открытое место? Удобное для пулеметчиков? Да, но и для стрелков из леса – тоже.
Это называется – дергать медведя за яйца…
– Разумно, Лойземан! Одобряю ваше решение! А… Макса разрешаю использовать в работах по госпиталю – его физическое состояние вполне допускает небольшие нагрузки. Да и нахождение среди людей будет спос…
Ладонь привычно хлопает по бедру, скользит вверх, в попытке зацепить застежку. Ухватив пальцами воображаемую обойму, заученным жестом тычу ее в карабин.
– Считай, что уже сказал. Вон тот грузовик видишь? – тычет он пальцем в сторону.
– Спроси у него, как часто он сюда залезал?
Они молча проходят мимо нас. Их путь лежит дальше: колонна не заходит в деревню, и наш пост обходят стороною. Поэтому мы молча наблюдаем за их монотонным движением. Только хлюпанье сапог по грязи да …
– Да уж лучше всю жизнь перестаркой проходить, чем с таким вот охламоном женихаться!
Словно помолодел на пяток лет! Ты смотри, вот что с людьми правильный настрой делает!
Долго ожидать не пришлось: внутри завозились, и из окошка появились ноги в стоптанных сапогах – вор вылезал наружу.
начальнику Особого отдела 168-й стрелковой