Все цитаты из книги «Реконструктор»
За один заход утаскиваем добро к мотоциклу. На этот раз он заводится быстрее, и мы вновь выруливаем на проезжую часть.
«…Вот этот угол, на первый взгляд, выглядит очень соблазнительно: толстые бревна, не всякая пуля пробьет. Но для того, чтобы из-за него выстрелить, надо высунуть голову. А сделать это можно только в …
– Разумно, Лойземан! Одобряю ваше решение! А… Макса разрешаю использовать в работах по госпиталю – его физическое состояние вполне допускает небольшие нагрузки. Да и нахождение среди людей будет спос…
Да потому, что именно здесь – слабое (с точки зрения немцев) место. Здесь – ворота, которые можно открыть. Открытое место? Удобное для пулеметчиков? Да, но и для стрелков из леса – тоже.
Долго ожидать не пришлось: внутри завозились, и из окошка появились ноги в стоптанных сапогах – вор вылезал наружу.
Я – не забыл. И кинувшийся ко мне со штыком в руках Хельмут Горстмайер тотчас же в этом убеждается. Зажимая разрубленное плечо, он оседает на землю.
Словно помолодел на пяток лет! Ты смотри, вот что с людьми правильный настрой делает!
– Ну ту, что в лагерь к вам вели. Вот и пошел следом. Беда в том, что не знал я – куда идти?
начальнику Особого отдела 168-й стрелковой
Парень вскакивает на ноги. В его руке зажат кинжал – неслабых таких размеров ножичек. И эту самую железяку он явно намерен воткнуть мне под ребро! Вот уж обрадовал…
Жандарм внимательно обходит меня со всех сторон.
Значит, ефрейтора валим первого. Ага, если я его увижу – он-то ведь тоже не лопух.
Офицер уже приподнялся на подгибающихся ногах. Пистолет пляшет в его руке, и нет ничего удивительного в том, что пуля улетает неведомо куда.
Офигеть не встать! Это вместо взвода-то? Да и был ли он, этот взвод? Впрочем, когда-то, может, и был. А вот теперь их тут два!
Немец, к которому я обращаюсь, реагирует моментально, на автомате. Нажимает на спуск, и короткая очередь выбивает пыль из шинели Виктора. А секунду спустя оба ствола (его и первого солдата) уставилис…
– Да за такой документ, парень, тебя немцы враз к стенке и поставят! Как комсомольца.
Добра в ней оказалось не так уж и много. Семь винтовок (одну разнесло в щепки взрывом гранаты), полагающийся боезапас и немного продовольствия (солдатские пайки). Пистолет офицера я вешаю на пояс. Ав…
– Считай, что уже сказал. Вон тот грузовик видишь? – тычет он пальцем в сторону.
Спустя несколько минут на полянку выходят сразу несколько человек. Среди них шагает высокий стройный немец в фуражке. Ага, надо думать, это и есть тот самый обер-лейтенант.
Глаза его подергиваются какой-то дымкой, тело обмякает. Выдергиваю нож и не глядя бью его еще несколько раз.
Давай, мужик, крути-верти свою баранку, я тут уже мхом скоро порасту, тебя дожидаючись…
– Откуда же это мог знать русский офицер, который в то время в армии еще не служил? И еще. Судя по атаке диверсантов на склад, в тот момент ими командовал кто-то другой. Возможно, именно тот самый ст…
Набираю из лужицы воды. Осторожно, стараясь не потревожить скопившуюся на дне грязь. Греть ее не стану: некогда. А вот небольшой кусочек мыла у меня есть. Так что и щетину могу соскоблить. Все бритве…
Оставляю сбоку «свою» деревню, где-то там сейчас сидят солдаты «моего» бывшего взвода. Как там? Небось уже получили пополнение взамен погибшего отделения. Впрочем, меня теперь это не касается.
Три незаметные тени нарисовались на дороге и какое-то время неподвижно маячили около покосившейся ели. Правильно, значит, мы прикинули место возможной встречи – других столь очевидных ориентиров здес…
Сегодняшний день ничего особенного не предвещал. Утренняя пробежка, дрова – словом, все как обычно. Деда мы сегодня не ждали, так что никаких новостей тоже не предвиделось. Хотя надо сказать, что реб…
«Это, Максим, называется «ножницы». Когда пулемет к земле народ прижмет – тогда снайпер и начинает свою работу. По лежащим. Он-то их в оптику хорошо видит. Лежащие-то в основном от пулемета прячутся …
– Что ж, камрады, – встаю я со стула. – Мир тесен – еще увидимся!
А фельдфебеля сбили с ног и быстро скрутили ему руки.
Зачем? Я что, буду стрелять в своих? В тех, кого только что вырвал из лагеря?
Прижав локтем к телу приклад, подбиваю ладонью вверх рукоятку затвора. Рывок на себя! А левая рука привычно скользнула вниз – к подсумкам.
Лай собак первым услышал Демченко – он шел в головном дозоре. Остановился и подал условный сигнал. Бойцы тотчас попадали на землю и ощетинились стволами во все стороны. А я поспешил к Якову.
Приложив руку к глазам, всматриваюсь в даль.
– Спроси у него, как часто он сюда залезал?
– Это помню! Мы подрались… у меня хотели отобрать деньги, а я неудачно отмахнулся рукой.
– Ну шрамы, еще всякая мелочь. Но вот одно ранение совершенно точно пулевое. Его ранили в ногу, и это было достаточно давно.
Вот и большой дом за покосившимся забором. Во дворе шумно, несколько человек, перекрикиваясь, разгружают дрова с подъехавшей телеги.
Хорошо, прочесали они лес – и нашли своих товарищей.
– М-да… – покачал головою генерал. – И все же… я рассчитывал на большее!
Вопрос, конечно, интересный… Ну надо думать, проползу. А как корректировать? По телефону? Аппарат и катушку с собой тащить? Но на этот вопрос ответ у командира уже имеется.
Впрочем, и на нашей улице случился праздник – так долго ожидаемый главврач наконец-то снизошел до посещения нашей палаты.
– В чем вопрос? В следующий раз иди туда сам.
Ладно, пока колонна не подошла, прикинем хрен к носу.
– Главная беда, товарищ сержант, – говорит мне усатый ефрейтор Никонов (он до меня командовал отделением), – это вовсе не немцы! С ними-то хотя бы воевать можно! Стрельнуть, на худой конец, или грана…
– Герр лейтенант! Рядовой Красовски прибыл по вашему приказанию!
– Неужто? Расскажи это кому-нибудь из ГФП – то-то они станут смеяться!
Еще четыре мины установлены. Бегаю, как заяц, между лунками. Торопливо ставлю в ямки противопехотки. Очень высока вероятность того, что фрицы после первого подрыва пустят вперед пехоту. Не могут же т…
На допросе Огарков отказался отвечать на вопросы. После применения мер форсированного воздействия показал, что к нему в мае текущего года действительно обратился ранее незнакомый командир Красной арм…
И обалдевший парень пятится назад, не сводя глаз с собственного оружия. Которое недвусмысленно уставилось ему в лоб.
Исходя из имеющихся данных, можно сделать вывод о том, что указанное нападение могло быть совершено лицами, которые ранее произвели нападение на конвой, вышедший из 121-го фильтрационного лагеря. Об …
Хорст упал в полуметре от кустов. Его вытянутая вперед рука даже успела ухватиться за тонкую веточку…
– Утро доброе! – присаживаюсь я на подтащенный поближе к огню разлапистый пень.
Спустя два часа мои ожидания оказались наконец вознаграждены – на дороге появился ожидаемый фургон. Шел он достаточно ходко – сразу видно, что пустой. Ага, надо так понимать, поисковая команда немцев…
Винтовку тотчас же перехватывает Фишман. Рвет на себя затвор, и патрон вылетает в сторону. Больше там ничего нет… и ты напрасно потерял время. Почему?
В течение 13 октября на фронтах никаких изменений не произошло.
– Да уж, вы тут неплохо развлекались, – усмехается невидимый собеседник. – Посмотри на себя, солдат!
В бревна над моей головой они попадали уже несколько раз. И каждый раз – с новой стороны! Действительно, противник ведет огонь практически со всех сторон.
– Все, Макс! Иди знакомься со своим новым домом.
Но кинжальной очередью ударил с фланга еще один пулемет, отбрасывая в сторону темные фигурки.
Особенно если учесть тот факт, что они из этой лужи и не выходили вовсе. Просто каждый из бойцов, зайдя в лужу, переобувался в трофейную обувь, которую нес в руках. И на сушу выбирались уже вполне се…
Моих ожиданий они не обманули, и уже через пару секунд на моей прежней позиции рванул первый снаряд. А вот сейчас они высадят пехоту, и та остервенело полезет в лес. На здоровье, ребята. Мы тут не зр…
– Ты хороший солдат. Опытный и прекрасно подготовленный. Но товарищи по роте тебя не очень-то… любят. Уважают – да. Но не любят. Они опасаются чего-то того, что сидит в глубине твоей памяти. Этих вне…
А еще через четыре часа к нам вышли части, прочесывавшие лес. Они никого не нашли и не смогли захватить. Несколько раз их обстреливали оставшиеся незамеченными группы бандитов. Общие потери составили…
Редкий кустарник, расположенный перед нашими позициями, взводный трогать запретил. С его точки зрения, отступающие бандиты благодаря этим кустикам нас не увидят до последнего момента.
– Да ладно! – машет рукою Ерофеич. – Что ж тут такого, особенного?
И впрямь – тот еще видок. Шинель – однозначно в помойку. После такой драчки ее никакая прачка не отстирает от крови. Да ладно… тут тех шинелей…
Под ногами мелькают какие-то кочки, кустики – бегу. Нет, скорее даже – несусь! Ага, как навьюченный ишак… Телефон, катушка эта долбаная, карабин – все это дружно молотит меня по спине. Блин, как с эт…
Хочу отметить умелые действия рядового Макса Красовски. Еще до прибытия в часть он, согласно рапорту обер-лейтенанта Левинзона, проявил выдержку и смекалку, заменив убитого бандитами водителя автомаш…
…Полость рта санирована. Установлены две коронки желтого металла. Характер изготовления коронок и качество их исполнения позволяют сделать вывод о том, что данная работа выполнена квалифицированным с…
– Да. В Русско-японскую и в Первую мировую. Даже ордена имел.
Он поднял вверх палец и сделал серьезное лицо.
Мотоцикл-то один, это да. А вот грузовик, что за ним идет, за треском мотоцикла совершенно не слышен. Так что облом, лезем в кусты. Почему? Да потому что я не знаю, кто там, в этом грузовике. Машина …
Докладываю вам, что 7.08.1942 г. при проведении поисковых мероприятий в квадрате 27–12 нами был осмотрен бывший лагерь диверсионного подразделения противника, которое было ранее уничтожено спецкоманд…
Вспыхнули рубиновые огоньки: «Подрыв заряда».
– А! Было бы из-за чего переживать! Есть-пить можешь, видишь и слышишь – этого достаточно, чтобы выжить. Ойген! – кричит он, повернувшись куда-то в сторону.
Беглый осмотр подтверждает самые неутешительные прогнозы: машина сюда не пройдет! А таскать груз вручную – мы все-таки выздоравливающие, а не наказанные за проступки штрафники!
– Хотя тут и неплохая дорога, особо расслабляться не следует, – словно отвечая на не высказанный мною вопрос, произнес он. – Пусть здесь и можно ехать относительно быстро, но в этом чертовом лесу ино…
Однако ждать у моря погоды меня совершенно не прельщает. Тяну руку к гранатной сумке… и обнаруживаю полное ее отсутствие. Мало того, проведя рукой дальше, нащупываю расщепленное дерево приклада. Знач…
– Э-э-э… я думаю, он вовсе не тебя имеет в виду. Все то же – хочет есть!
– Значит, имя ты все-таки вспомнил? Что еще?
А-а-а… так здесь проход не по прямой, надо пройти пару десятков шагов между рядами – там есть еще одни ворота. Не такие основательные, как внешние, но тоже на вид крепкие. И около них сейчас столпили…
Отходя в сторону далекого леса, по полю бегут маленькие фигурки. Одна, две, три… пятеро. Видно, что они тащат что-то тяжелое: пулемет?
– Заметно. Но вам… все равно… уже не уйти. Лес обложен, и наши группы рано или поздно вас возьмут. Наилучший выход для вас…
– Если пологом морду прикрыть – издали подумают, что офицер. Лишний раз авось не тормознут.
Поворачиваюсь влево – там, под навесом, сидит наш отделенный. Я совершенно точно знаю, что у меня с ним вполне дружеские отношения, но вот имени его, как ни стараюсь, вспомнить не могу.
– Внизу лежат несколько человек… наверное, это все нападавшие.
Под моей ногой хрустит щепка, и обе девушки оборачиваются.
– Он что-то там нашел… ну у этого русского. Вот и задержался немного. Сказал, что сейчас прибежит.
– Не перебивай! – строго говорит он. – Сюда или нет – не в том вопрос. Себя тут нужно осторожно вести и не шуметь. В своих ребятах я уверен.
– Да че ты несешь-то! – не унимается дед. – Ай со мной спорить станешь?! Дык я-то постарше тебя буду и знаю больше!
– Значит, так, Павел Николаевич, готовьте бойцов. Идем завтра к вечеру, задачу нам командир поставит непосредственно перед выходом. Предположительная продолжительность выхода – двое суток. Одни остав…
Стало быть, выстрел их никак не побеспокоил, они именно его и ждали. Как хороший аргумент перед началом очередного допроса.
А у нас сейчас – далеко не привычный для тебя бой…
А дальше я совсем ничего не помню. Прихожу в себя, когда на улице уже смеркается. Крауци сидит за столом и что-то пишет.
Маленький отряд уходил все дальше. Темнело, и первые звезды уже зажглись в небе, словно рисуя сказочный тоннель, по которому неторопливо шагали уставшие бойцы. Их путь еще не окончен…
– Отлично! Всем – на изготовку! Часовые, на счет «три» – запускаете ракеты. Не стрелять, тут хватает народу для этого. Осветить поле боя – вот ваша главная задача! Готовы?
– Понимаю… Звонили из штадива, вас уже там ждут. Никонов так все в своем донесении порасписал – закачаешься! Прямо тебе – прорыв Первой Конной! Молодцы вы! А бойца твоего мы похороним, не сомневайся,…
Медленно тянется время. Никого и ничего не слышно, никакие посторонние звуки не нарушают тишину. Но мы знаем: сейчас загодя вышедшие на позиции части приступили к прочесыванию леса. Их не так много, …
Никто не провожает меня к дороге – симптом? Или все настолько заняты? Интересно знать чем?
Группу пленных хорошо было видно – они шли прямо по дороге, вдалеке от кустов. И конвоиров можно было легко сосчитать – четверо их. Нет… пятеро. Один позади всех идет.
Первым делом разжигаю костерок и, вылив из фляжки в котелок воду, ставлю его на огонь.
А машины медленно подъезжают к посту. Часовой у шлагбаума выходит вперед и поднимает руку. Они останавливаются, и водитель передней автомашины послушно выходит на улицу.
Топор лязгает о ствол и почти тотчас же скользит дальше, снимая тонкую стружку с ложа винтовки. Все-таки он хорошо заточен, не зря столько бруском его выводил. Пальцев Фишмана я почти не замечаю… так…
А что, очень даже может быть. Лес сейчас сырой, снег, тая, землю водой напитал основательно. Листья прошлогодние еще лежат, звук шагов скрадывают основательно. В принципе и лай собачий тоже как-то мо…
По моему указанию организованы мероприятия по прочесыванию леса и поиску нападавших. О ходе этих мероприятий будет доложено отдельно.
Добавляю офицеру пинка и поворачиваюсь к кузову.
– Контузия? – участливо спрашивает Крауци.
Но все же действительность постоянно прорывается к нам. Когда привозят новых раненых и санитары тащат их на носилках в дом. От них несет порохом и кровью, и лежащие на них люди в бреду еще отбивают в…
Указанный сейф представляет собою ящик из темного оксидированного металла размерами 305х305х100 мм. Сейф заперт на внутренний замок, ключ отсутствует.
Вот тут и будет первый облом. Винтовка Макса, с окровавленным прикладом, валяется рядом со всеми прочими. И кусок веревки, с одного краю ножом перехваченный, – тоже. Что по логике вещей выходит?
– Ты фрицев тех, что на мотоцикле уехали, видел?
Наверное, не часто случаются на войне такие моменты, когда ты всем доволен и на душе не висит ничего тяжелого. Даже забываешь о том, что сидишь сейчас во вражеском тылу, плечи твои согревает чужая фо…
Дважды повторять не нужно – конвоиров уже потрошат вовсю.
Мотоциклист проехал мимо меня почти два часа назад. И солдаты его сопровождали. Что-то они там делали… или делают до сих пор, а он уже едет назад. По такой дороге тридцать километров в час – уже хоро…
Наше обиталище находится посреди здоровенного болота. Небольшой островок, маленькая избушка. В прямом смысле слова – на курьих ножках! Точнее, на сваях. Раньше, как объяснил нам дед, по весне остров …
– Вот и отправим его по соответствующему адресу. А там только рады будут незапланированному пополнению. Благодарю вас, обер-вахмистр. Вы мне очень помогли.
– Не знаю. Мы в разные стороны повыскакивали. Он – туда, а мы здесь оказались.
Кончились немцы? Или патроны у стрелков? Щас, только у нас по два-три БК к трофейному оружию. Жаль, что для МГ всего две ленты и два кругляша, в серьезном бою надолго этого не хватит.
«Сдавай оружие, а мы после разберемся». Вот уж хрен! Не дождетесь… Разобрались тут уже одни такие умники…
Топот ног – Огородников вернулся. На мой вопросительный взгляд он коротко кивает – крандец связному.
Нас тут ждали. Пулемет заранее доставили на позицию и где-то там спрятали. Ведь мы могли и заранее осмотреть этот лесочек. А это значит, что и о нашем выходе сюда противник знал.
И, кстати говоря, именно немцу и прилетает первому – он-то отскочить, по причине раненой ноги, никуда не успевает. Пули вспарывают куртку на его груди и отбрасывают егеря назад.
Но не меня. Задолго до армии я уже бывал в таких ситуациях, видел блестящую сталь перед своим лицом. И теперь это – привычное для меня зрелище. Не настолько, чтобы поплевывать через губу при виде так…
И мы роем себе укрытия, углубляем ямы и промоины, чтобы получше в них спрятаться. Нас не так уж и много, всего взвод, при двух пулеметах. А сколько этих бандитов? Никто не знает.
Сажусь на задницу и перезаряжаю винтовку.
– Словом, мужики, такое у нас дело-то… Нет отряда вашего больше – немцы побили всех. Да и про вас, откровенно говоря, никто не знал. Если бы с Большой земли про то не намекнули, сидеть вам тут еще до…
Хрен с вами обоими, ребятки, мне уже пора ноги отсель делать. Машина уже скоро в дорогу наладится, а тут еще почти версту отмахать нужно: не стрелять же прямо около лагеря! Тут и пулеметчики могут по…
Ветер дул мне в спину, и поэтому звук мотора слышен не был. Мотоцикл совершенно бесшумно вынырнул из-за бугра и в мгновение ока оказался совсем рядом.
– Где вы получили ранение в ногу? При каких обстоятельствах?
– Не затягивайте! Сведения, полученные Селиверстовым, очень нам помогли бы сейчас…
Сон вышел опять каким-то непонятным. На этот раз никто никуда не стрелял и не гнал нас ловить по кустам неведомых бандитов. Напротив, все мирно сидели около костра, изредка поднося к губам жестяные к…
Вернувшись на свою старую позицию, с интересом разглядываю обстановку у ворот. Выдача пищи подходит к концу, носильщики с опустевшими ведрами уже стоят в стороне от ворот. И только два человека еще о…
– Уходить надо скорее, товарищи! – повышаю голос. – Не ровен час фрицы поедут – не отобьемся же! Мало нас, и оружия не хватает…
– С самой идеей – согласен. А с предложением – нет.
– Во! Ну а мотоцикл ихний – тот вообще на меня дуриком вылетел. Офицер пристал – что да как?
Опытный фриц, за бугорком ховается. От фронтального огня.
Ого, даже так? По фамилии? По имени, стало быть, уже не зовем…
– Марта, назначаю ему сеансы электролечения. Для начала – пять. Потом покажем его доктору Бернсу, мне кажется, это его пациент…
А во весь голос тебе заорать слабо? Вот ведь болван неотесанный, нас тут сейчас убивать станут, а ты так ничего и не понял до сих пор…
– Руки показать? Там тоже есть! На ногах свои отметины имеются.
Неизвестные, пользуясь густой растительностью, скрытно приблизились к обедавшим солдатам. В это время их обнаружил часовой – рядовой Рихард Файзер, который и открыл по нападавшим огонь из винтовки. О…
Нами захвачено пять пулеметов (в том числе три МГ-34), шесть автоматов (два МП-38 и два МП-40), восемнадцать винтовок (десять Кар-98) и большое количество боеприпасов к указанному оружию.
А вот теперь можно вернутся к кустам. Я еще не закончил там своих дел.
– При чем тут белена? Залягут, накроют позицию пулемета сосредоточенным огнем. Под прикрытием огня обойдут тебя с правого фланга – там же стрелков нет? И все – списывай пулемет! Могут и вовсе рвануть…
Да у дороги, на въезде и выезде из деревни, где ж еще! Немцы сами по дорогам ходят и ездят, того же и от других ожидают. Здесь уже тыл (хм…), стало быть, и порядки немецкие должны соблюдаться по всей…
После прочесывания еще день-другой тут все будут на ушах стоять. А как же – ЧП! Но вот после этого все войдет в прежнюю колею. В штаб отпишут донесение, в котором укажут, что старший стрелок Макс Кра…
По нему, словно из-под земли, вырастают четыре темные фигуры и рывком преодолевают расстояние до автомашины.
– Спасибо, товарищ капитан! – встаю и убираю подарок в вещмешок. – Пора уже нам…
Сборы не заняли много времени. Да и что было собирать-то? Винтовка и патроны при себе, копченое мясо, завернутое в листья лопуха, убрано в вещмешок. Носилки для Петрищева быстро соорудили из вырублен…
Старшина чешет в затылке. С одной стороны, оружие нужно, особенно гранаты. А с другой – он явно не хочет отпускать меня одного.
Собак в этом случае не возьмут: могут выдать поисковиков своим лаем.
Нет, спешить я не собираюсь, тут дядька прав. И падать с кровати тоже не хочу. Вполне разделяю оптимизм собеседника относительно Всевышнего и не собираюсь его разочаровывать. Кого? Да их обоих! И Гос…
Не знаю, правильно ли я это говорю, но парень вдруг краснеет. Понял?
– Макс! – окликает меня ефрейтор. – А где Фишке? И что это ты сюда приволок?
– А ну! – кричит кто-то. – Опусти винтарь! А то щас из тебя сито сделаем!
С солдатами грузовик! Сзади тент свернут, и у заднего борта видны сидящие люди в военной форме. Немецкой, разумеется. И на двери кабины нарисована какая-то эмблема, но не стандартный германский орел,…
Никаких следов Ломакина мы так и не нашли, он словно растворился в воздухе. Пробовали даже его окликать – толку чуть. Никаких разумных объяснений этому не нашли. Я дипломатично помалкивал, не желая в…
Фишман делает отчаянный выпад винтовкой вперед. Штыком пробуешь драться? Ну-ну… валяй…
– Присаживайтесь, мой друг! – Майор привстал из-за стола, указывая своему гостю на стул. – Кофе?
Надо думать, у этой парочки есть занятия поважнее. И я понимаю, какие это занятия. С поля откликаются ZB-26, сразу оба. По-видимому, пулемет противника доставил-таки нашему взводу некоторые ощутимые …
– Увы… Интернета тогда не случилось поблизости… – вздохнул Олег. – А вот недописанное донесение командира взвода лейтенанта Литвинова – нашли. И даже прочитать сумели – это уж криминалистам отдельный…
Надо сказать, подобная демонстрация меня впечатлила очень даже основательно. Нет, я и сам не лопух в плане пострелять. И в армии среди отстающих не числился, да и потом… тоже приходилось иногда постр…
– И потом. Мы с ним, пока ехали, потрындели кое о чем. И заметил я, как про немцев речь заходит – меняется он весь. Руки – те ажно белеют, как он в руль вцепляется! Неспроста это, Борисыч, ох неспрос…
А вот в пятого я выстрелить не успеваю – его сбивают с ног, и он мгновенно оказывается погребен под кучей тел. Слышны глухие удары, хрип… все.
– Огонь! Патронов не жалеть – с собой не унесем!
И, только отойдя вперед шагов на десять, понимаю, что же я сейчас ему сказал!
Опустошаю свои запасы – банка консервов, галеты, еще кое-что. В багажнике мотоцикла находим бутылку вина и немного еды. Крохи, ежели на всех делить. Но иначе – никак.
– Ну да… не успели… Сразу же по выезде из лагеря автомашина с собакой и обоими проводниками была обстреляна из лесу неизвестными. Убит один из проводников, водитель и второй проводник – тяжело ранены…
– Фамилия?! – оборачивается к нему взводный.
Над могилами установлены кресты и сделаны памятные надписи.
И тут меня колотит мандраж… хороший такой! Отходняк…
Берусь за рукоятку штыка: надо ногти почистить…
Встаю с места и беру в руки свою лопатку – она так и осталась стоять вчера под деревом, куда ее приткнули после углубления ямы под выворотнем. В несколько взмахов выкапываю ямку, куда и укладываю оде…
Углубившись в болото, Огарков потребовал, чтобы все сопровождающие его солдаты не приближались друг к другу ближе пяти метров, пояснив это слабостью почвы. Сам же, в сопровождении ефрейтора Лонзера, …
– Меня фельдфебель на станции сюда посадил. Сказал, Кранц едет один, дорога трудная, будешь его развлекать разговорами.
– Мы нашли двоих. Это из числа бывших пленных. Убиты из огнестрельного оружия.
Он еще жив, что-то шипит сквозь зубы, а левая рука тянется к кобуре.
Ларичев выбирается во двор и залегает за толстыми бревнами, а я осторожно крадусь к берегу и устраиваю себе гнездо неподалеку от выхода тропы на берег. Здесь хорошая лежка, она мною уже давно на подо…
– А куда там ляжешь? Голая земля… даже навеса никакого нет.
– Отчасти так, товарищ генерал-майор. Хотя известную пользу наши действия принесли – мы уничтожили немецкое спецподразделение, направленное в тот район для борьбы с партизанами. И у партизан теперь н…
Докладываю вам, что сегодня, 03.09.1942 г., в 09.12 мною в присутствии представителя Особого отдела штаба 8-й армии капитана Милютина А. С. и заместителя начальника 1-го отдела штаба 8-й армии майора…
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корп…
Собаку усаживают в кузов, куда забирается один из солдат. Спустя минуту он вылезает обратно. Зверя своего, надо думать, там привязывал. Оба проводника стоят около грузовика, курят?
– Глянь, Олежка! – кивает на меня Митяй. – Знакомая рожа?
Окружив прибывшую автомашину, встречавшие о чем-то там переговорили и после этого разошлись в стороны – видать, по своим делам.
Марат Мишин. Этот из Казани. Общительный татарин составляет компанию Кочаряну – тоже любит поговорить. Причем на все темы сразу. В последнем бою (том самом, в овражке) схлопотал две пули. В правую ру…
Стрелять по своим? Ты хороший стрелок, Макс…
– Прибыл? – Он неторопливо раскладывает на столе документы. – Так… после ранения. Частичная потеря памяти, годен к строевой службе без ограничений? Это как? Ты что – совсем ничего не помнишь?
Несомненно, да и любые другие нападающие так поступят.
– Не скажите, герр оберарцт, он же не медик, ведь так?
В результате взрыва пропал без вести гр. Красовский Максим Андреевич, 1984 г. р. Проведенными поисками его тело обнаружено не было.
Взводный некоторое время рассматривает мои художества.
Загорелись красным цветом светодиоды: «Сеть под напряжением».
Под шинелью вижу движение руки – он откручивает колпачок на рукоятке.
Он встает и, подойдя к шкафу в углу комнаты, открывает дверцу.
– И фиг с ним! То есть конечно же хорошо, что у нас! Я к нему не поеду: все равно фрицы не дадут. Но вот дорогу, что к нему ведет, – заминирую. В грузовике мин навалом. В немецком тылу мин и понапиха…
– Снег под деревом видишь? – тыкаю рукой в сторону. – Скачи туда, да весь им и оботрись. Потом шинелку фрицевскую бери, ей и накроешься.
А можно отойти дальше, выбрать новую позицию и еще раз врезать противнику под дых, нагадив ему впятеро сильнее, чем обычно.
По сузившимся глазам парня понимаю – он тоже меня узнал. Но кто это? Где мы виделись?
Мы пьем. Молча, не чокаясь. Никто не произносит никаких тостов. Да и вообще говорим мало. Каждый из нас давно уже решил про себя, за что именно он поднимет свою рюмку. Впрочем, рюмок у нас тоже нет. …
Лезу в вещмешок и достаю бритвенные принадлежности. Ручеек поблизости есть, так что и морду выбрить я вполне успею.
И даже во сне, морща нос от терпкого бензинового запаха, отчего-то чувствуешь себя спокойно и умиротворенно.
Но сейчас, здесь, я только рад этому обстоятельству. Торопливо вытаскиваю их из-за пазухи и протягиваю офицеру. Сбоку потянуло табачным дымком, солдаты, пользуясь остановкой, закурили.
– Забарахлил двигатель! Засорился бензопровод. Я его прочистил и готов следовать дальше.
«И неугомонный Митяй вполне может со мною что-то сотворить…»
– Гренадеры наступали с той стороны, – машет рукой командир. – Мост им нужен был. Тут кругом местность хреновая, болотистая, технике пройти негде. А мост крепенький вполне. Даже и тогда прочным был, …
Открываю рот для ответа и натыкаюсь взглядом на цепкий взгляд Кружанкова.
– Откуда ж я знаю, за врагов-то? Они мне отчета не предоставили… А у тебя есть один пулемет и пяток винтовок. Бонус – одна снайперка. Гранаты – носимый БК. Думай!
Во все стороны летят щепки и пыль – вор врезается в кучу каких-то старых досок. Ну и ну! Вот это бросок!
Так и есть: недалеко от въезда на боку лежит опрокинутый мотоцикл. На нем обвисший водитель, еще один неподвижный немец валяется метрах в восьми от коляски. Надо понимать, Вячеслав начал стрелять по …
– Слышь, Марк, – подаю я голос, – а ты с поисковиками разговаривал? Чего они сказали – что тут за бой был? Кто с кем бодался, это мы знаем. А чем закончилось все?
– Вагоны охраняет местная полиция, – сплевывая окурок в сторону, говорит Циммерман. – Те еще субъекты, я бы их и за свиньями ходить не приставил. Глаза вороватые, морды угодливые… мусор!
Задание у нас сегодня простое. Ближе к обеду должен подойти поезд, на котором нам (то есть госпиталю) привезут медикаменты и продовольствие. Все это нужно перегрузить в автомашину, после чего мы може…
– Вон! – делает он недвусмысленный жест рукой. – Бежать!
– Внизу, у подножья холма, уже несколько минут слышны звуки, герр лейтенант! – прошептал старший из часовых. – Кто-то режет колючую проволоку!
Отчего меня так шатает? Я иду… нет… меня несут. Куда?
– Ты чего, Митяй? – удивленно смотрит на него дядька Никанор. – С глузду съехал?
Николай не возражает и делает все, как я сказал.
– Откуда же мне это знать, герр обер-вахмистр? Это надо у главного врача спрашивать. Он человек ученый и такие вещи понимает.
Взгляд на часы – у меня старый добрый карманный «Мозер». Действительно старый: корпус местами сильно потерт и поцарапан. Но часы идут! И достаточно точно. Да и большой циферблат иногда очень полезен …
Серое небо, низко нависшее над головами. Набрякшие медлительные тучи, влекомые слабым ветерком, словно бы цепляются своим брюхом за горные вершины. Их тут много, они торчат со всех сторон. Разбитая м…
Так что будут в той машине оба проводника.
– Ну тем хуже для него! Поздно приходящим – кости! Начинайте, парни!
Подхватываю с земли автомат лейтенанта, сдергиваю с его тела подсумок с магазинами.
Я думаю, что мы могли бы и не ползти, а смело топать во весь рост: немцам было явно не до нас…
В общем, в этот день мы никуда не пошли и ужинали в итоге похлебкой из березы. Не «березовой кашей», а натуральной древесиной. В том смысле, что, содрав кору с березы, Кружанков соскреб с нее темную …
– Ну так! Изрядно мы им вломили! Немцы эти, что на нас вышли, – не простые это гансы! Специальный противопартизанский отряд! Слыхал про таких? Те еще вояки, злые да опытные. Их и самих-то мало, да од…
– Die erste Truppe – Vorwärts! Passen Sie auf! Schießrt auf die geringste Gefahr!
А что мне – речь произнести? Авантюра это все – десятком человек на полуроту охраны переть. Однако молчу, выжидая, что скажут остальные.
– У меня сложилось двоякое впечатление, герр майор… С одной стороны, они допустили явную ошибку, позволив обнаружить себя около лагеря. С другой – то, как они смогли уничтожить поисковую группу… Штаб…
МР-40 и полтораста патронов к нему – нормально.
– Твои раны мы вылечим, а доктор Киршбеер поможет вспомнить прошлое. Ну а во всем остальном, Макс, положимся на Всевышнего – он не оставит нас своей милостью!
Осмотрев свой участок работы, убеждаюсь в том, что идея попросту забросать его ветками, пожалуй, в данном случае является наилучшей. Ладно, обхожу воронку и раздвигаю кусты. Нет, эти кустики не подой…
Парень хмыкает, и окровавленное острие описывает в воздухе полудугу. Не убери я руки назад, он сейчас наверняка чиркнул бы им точно по моим пальцам. Но этого не происходит, и его удар проваливается в…
Так вот, получив от меня оружие, посредник загнал в магазин три патрона, поставил карабин на предохранитель и приткнул его к древесному стволу. Отойдя чуток в сторонку, он расставил на траве три поле…
Колонна уныло бредет по дороге. Не слишком длинная, она показалась из-за пригорка уже минут пять назад, но к посту нашему так еще и не подошла. Что-то они медленно идут! Оборачиваюсь к своему сменщик…
Рывок затвора, взгляд в патронник – пусто. Левая рука вздергивается к плечу, поднимая ствол карабина к потолку. Разворачиваю оружие открытым затвором к врачу и прижимаю приклад карабина правой рукой …
Здоровяк молча показывает мне рукой на скамейку – надо полагать, на ней раньше сидел караульный. Присаживаемся, нам спешить пока некуда. Кегель вытаскивает сигареты и закуривает. А я достаю из карман…
Докладываю вам, что сегодня, 12 октября 2016 года, при проведении киносъемок в районе дер. Гайтолово произошел подрыв неустановленного взрывного устройства большой мощности.
– Лейтенант, – произносит вместо него мотоциклист.
Показываю немцам фигу и сматываюсь вниз сам, провожаемый падающими сверху ветками.
– Понятно… ладно, хорош базлать, мы к перекрестку подъезжаем! Здесь движение есть, так что надо в оба глядеть! А то проколются наши – что тогда? Надо упредить! Тогда хоть в лес уйдут!
– А вот зачем! – Хозяин кабинета взял со стола бумагу. – Сегодня ночью в тридцати километрах отсюда был совершен налет на штаб дивизии. Ранен ее командир, похищены оперативные документы, а прибывший …
Сдаем принесенный груз старшине, который тотчас же погружается в учет трофейного имущества. Чуть в стороне происходит санобработка – бойцы протирают свое тело тряпками, смоченными в бензине. Запашок …
Но Петрищев меня не слышит, что-то там у него не заладилось. Так он в руку ранен! Прижал гранату левым бедром и правой рукой пытается колпачок отвернуть!
И каски у Вольдемара нет… да и не сильно она бы ему помогла…
– Если бы их закололи вилкой – поверьте мне, Хельмут, я удивился бы еще больше! А чего ждали вы? Что русские диверсанты пожертвуют своими жизнями, спасая вчерашних доходяг? Бросьте, мой друг, настоль…
Вижу я и казарму охраны – низкое бревенчатое здание с прорубленными в стенах амбразурами. Тоже не фонтан, между прочим: оттуда можно держать под огнем подступы к лесу с двух сторон.
Легко ему сказать – думай! Сам вон каков злодей! Стреляный волк, да не единожды. Оттого и такой хитрый. То-то сейчас и потешается. Думай…
Из моих ребят нет никого, что некоторым образом меня радует. Уцелели в том бою, никто под пулю дуриком не подставился.
Не опасаются… Что, уже поубивали всех? В таком разе вы, голубчики, сильно облажались – тут есть еще желающие сделать вам бяку! В моей душе начинает нарастать какое-то злобное, звериное чувство ярости…
На это возразить нечего. Воспользовавшись случаем, спрашиваю деда о том, каким таким образом он переволок нас сюда.
«Ну что, Максим, – приплыли? Сейчас немцы выйдут на полянку, и Виктор дернет за шнур. Сдетонирует ли заряд? Может… А может и не завестись: все-таки от землянки носилки стоят достаточно далеко. Хотя о…
Автомат и так к стрельбе готов. Трофейный карабин мотоциклиста – в коляску, пусть там лежит. Водитель мотоцикла, кстати, немцем оказался. Поэтому и вооружен иначе, чем солдаты охранного батальона, – …
Что-то скачет в голове. Отрывками и какими-то кусочками. Вижу человека в форме. Погоны – офицер? Да, обер-лейтенант. Откуда я это помню? Рука, передергивающая затвор, – это карабин Кар-98. Значит, я …
– Нет, Лотар! То, чего не видишь, – всегда страшнее, чем события, которые наблюдаешь! Пусть они помучаются перед смертью неизвестностью! Да и кроме того, такие, как этот русский, иногда что-то кричат…
Зря, наверное, про еду вспоминаю, за спиною кто-то горестно вздыхает.
Сосед его, видя столь печальную картину, откатывается влево и ныряет в какую-то ямку. В принципе оправданно – она хорошо его скрывает. От тех, кто стреляет по нему спереди. Я же вижу его достаточно н…
– И тебе здравствовать, – спокойно отвечает мой визави.
Делаю еще несколько осторожных шажков вперед…
Это Петрищев. Вчера он пришел в себя и с тех пор лежит, молча вперив взгляд в подслеповатое окошко. Говорить ему трудно.
Расположение второго взвода пятой роты второго батальона
– Нашли запись в Твиттере, датированную этим днем? – Валька Леонидов, одетый в форму ефрейтора, удивленно приподнял левую бровь.
И входит водителю в печень (или где-то рядом).
Я буду хладнокровно смотреть на то, как эта сволочь выламывает коронки у мертвого бойца? Да и будь он не моим прадедом – такого нельзя допускать!
Спешно шмякаю грязью на номер. Черт его знает, вдруг это кто-то из лагеря? Вспомнят номер – и ага…
Только неумолчный шум деревьев над головой. Они будут здесь всегда. До нас – и после того, как мы исчезнем. Есть ли у них память? И если да, то как они запомнят меня, сегодняшнего? Как одинокого уста…
Вскарабкавшись на пригорок, машина поддала газу и резво покатила к строениям лагеря.
Около головного проводника десяток человек – все с оружием наготове.
Но среди нас нет дураков – выходить за пределы поста по ночам. Тем более – безоружным. Никто не строит иллюзий на этот счет.
Тогда – ясное дело, надо будет стрелять. Неохота… вот уж этого-то мне точно не простят.
Чуть в сторонке лежит на земле еще один – надо думать, говорили про него. Раненый, значит…
И он тычет рукой в сторону небольшого, густо заросшего лесом пятачка, расположенного метрах в трехстах от опушки леса, аккурат на нашем правом фланге.
Потеряв двадцать минут, выходим на рубеж. М-да… Скользко тут. И грязно! Опять на брюхе ползти?
Значит, еду вперед. За оружием. Это пока мой единственный аргумент.
Вот екарный бабай! А ведь реши старшина просмотреть и мои немецкие документы, да найдись там умеющий читать по-немецки… Там бы меня и прикопали, несмотря ни на что.
Только вот собеседник у них уже другой… Агапов это. Самый худой и изможденный. И не скажешь ведь, что у мужика две попытки побега!
Пропал без вести старший стрелок первого отделения второго взвода пятой роты второго батальона Красовски Макс.
– А разве они воюют? Ведь попам в руки оружие брать нельзя!
Мысли эти пронеслись в моей голове буквально за мгновение. А руки уже начали действовать, не дожидаясь команды от головы.
– Здесь мы! – выглядывает из-за дерева Ольгинский, один из ожидавших нас бойцов. – А где Николай?
Ага, загрохотало и там, куда должна была выйти бронетехника. Стало быть, пропавшие танки наконец нашлись, их развернули в нужном направлении, и сейчас они дружно прут в нашу сторону. Надо думать, нем…
– Макс? – удивленно шепчет Карл. – Ты куда?!
Даю отбой бойцам: можно спать. Раньше чем через несколько часов сюда никто не придет.
Осторожно приподнимаю полу шинели. Да… он почти все успел, свернул колпачок и намотал шнур себе на руку. А гранату прижал бедром. Стоило только рукой дернуть – и привет! Но не успел. И – к лучшему. Н…
Но Карл всерьез это не воспринимал: даже винтовка была у него за спиной. И, увидев русского, поступил вполне предсказуемо – начал снимать оружие. Ну-ну… так тебя и ждали…
Вот и я сейчас – точно в таком же положении…
Меня пихают в спину – «конвоирам», которых пока никто конкретно не озадачил ничем, тоже охота полюбопытствовать.
Он озирается по сторонам – никого рядом нет.
– То есть как полнокровная боевая единица ваш отряд больше не существует? М-да… а я на него так рассчитывал! Десять человек вы потеряли у лагеря. Понимаю, это была не ваша вина – там командовал штабс…
Спускаю брюки и демонстрирую зажившую рану в ноге. На этот раз все молчат.
С этой штукой нам бодаться нечем. Никакие пули броневик не возьмут. Судя по тому, что машина явно тяжелая (вон как просела земля под колесами!), броня тут нам не по зубам. Разве что бронебойными пуля…
Интересно, если у бандитов есть кто-то знающий эти места, то он не может не предполагать, что выход на поле уже перекрыт. И каковы будут его действия в этом случае?
Вытащив их на берег, спешу к дому. Надо предупредить ребят.
Наблюдаю выход группы лиц из контролируемого района. Направление движения – в район контрольного поста № 7. Состав группы – пять человек. Вооружение – винтовки.
– Ну раз так – то пусть и дальше воюет. Представьте его к медали – я подпишу. Более высокую награду вчерашнему окруженцу могут и вообще не утвердить. А для медали достаточно и моих полномочий.
– Собрать трофейное оружие! Вооружить бойцов! Куртки, брюки и ботинки с немцев снять, те, что годные, – использовать.
– Бриться будем! А то я и так уже натрясся, пока сюда ехал…
Солдатом – точно был, слишком я хорошо помню эти бои. Чем, кстати, я воевал? Автоматом – это точно, а вот каким?
Обер-вахмистр встает и берет из угла знакомый карабин. Бросает его мне. Совершенно автоматически я вскакиваю, ловлю оружие в воздухе и застываю в ожидании команды. Жандарм удовлетворенно кивает.
Сдерживая своих ищеек, проводники уже пересекли почти весь овражек. Рядом с ними и чуть отстав, шло еще около взвода немцев. Солидно! Да, пожалуй, и поболее взвода-то…
Он прав, но какое-то нехорошее предчувствие не покидает меня.
Рывок двери на себя – и не ожидавший такой подлянки офицер кубарем вылетает наружу. Я помогаю ему, дернув за воротник шинели.
В лесу как-то тихо, только изредка пощелкивают птицы да ветер привычно шумит в верхушках деревьев. И я не хочу нарушать эту тишину своим топотом и сопением. Иду медленно, стараюсь не шуметь. Обхожу о…
– Nicht wirklich… – срывается у меня с языка. Да, я пришел (приполз?) в себя. Хотя и не уверен в этом окончательно.
– Осмелюсь спросить, герр лейтенант, куда же?
– И не так еще быват… – пожимает он плечом, что-то перетирая в ступке. – У нас в шашнадцатом годе германский снаряд аккурат в офицерский блиндаж угодил. Всех разом положило, окромя ротного. Так он да…
– А! Ишь запрятался-то! Ну чего тебе, Коля?
После проведенного допроса из-за невозможности дальнейшего использования пленный был расстрелян.
И он указывает на буксируемый автомобиль. Но уже спешит молодой парень, сидевший за рулем неисправного. Он что-то объясняет, вытаскивает из-за отворота куртки какие-то бумаги…
Да хрен его знает… и так может быть, и эдак.
– Немецкий солдат? – искренне удивляюсь я. – Был бы русский – я бы поверил.
– В полукилометре отсюда потерпела аварию легковая машина. В ней ехал гауптман Фюртц вместе с вашим лейтенантом. Машина съехала в кювет, и ее нужно оттуда вытолкнуть. Для этого вполне достаточно пяти…
Что-то не по душе мне такое вот настроение Петрищева. Он что, не доверяет нашим сопровождающим? Непохоже… А вот надежды на них, как на опытных бойцов у него, совершенно очевидно, нет. Впрочем, у меня…
Добравшись до ямки, в которой и залегло все наше воинство, постукиваю обухом штыка по ствольной коробке винтовки.
– Пулемет мой прихвати. И дуй к нему, я следом пойду.
Во всем этом есть один безусловный плюс – ко мне не лезут с расспросами. Ну отбило у человека память, да еще и на глазах у всех… что ж тут поделаешь? И я спокойно списываю на это незнание мною очевид…
– И почему ты так поступил? – провожая взглядом улепетывающего парня, спрашиваю я.
В результате осмотра удалось частично восстановить картину боя.
Подсаживаюсь ближе и выдергиваю у него изо рта скомканную пилотку. Его же собственную.
– Да… нормально все. Только ничего не помню.
– А ты не боись! – флегматично пожимает плечами Ерофеич. – Чему быть – того не миновать! Может, еще и внуков на руках подержать успеешь…
– Так держат оружие только в том случае, когда у солдата мало места, и он не может держать его как положено. А где у нас такие места, доктор?
– У вас нет машинпистоле… автоматов, да! Кто стрелял в конвоиров?
Раздвигая толпу, подходит собеседник Никанора.
Значит, всего – двадцать километров. От развилки.
– Что молчите? – обводит нас взглядом старшина.
– Виноват, герр лейтенант! – прищелкиваю, насколько это возможно на сырой лесной дороге, каблуками. Отпускаю оружие и принимаю стандартную строевую стойку. Ладони прижаты к бедрам – все как положено.
Две здоровенные овчарки рвали свои поводки, таща за собою проводников. Давайте, голубчики, я вас тут заждался совсем!
На этот раз полностью вооруженный и экипированный. С положенным пайком и командировочным предписанием. Моя дальнейшая судьба теперь совершенно ясна – Четыреста пятый гренадерский полк, там меня уже ж…
– Да все просто, Хельмут. Я бы сказал – до безобразия просто. Вы за розыскной собакой, кстати говоря, посылали?
Немец оборачивается… и закономерно получает по башке. Гаечным ключом, который отыскался в кабине.
Теперь буду ждать. Часовые меняются каждые два часа. Значит, скоро смена. Очень даже кстати потихоньку темнеет, и очертания домов уже трудноразличимы. А мне темнота только на руку.
Штыка у него сейчас нет, но получить стволом в глаз мне как-то неохота. Да и стоять под прицелом очумевшего парня – тоже не слишком приятно. Я даже не успеваю что-то сообразить, руки все делают автом…
– Тебе туда! – ткнул кнутовищем в сторону отдельно стоящего дома возница. – У герра лейтенанта сейчас обед, так что он будет там очень скоро.
И как прикажете это понимать? Не ко двору пришелся? То есть пока оружие таскал да жратву – на месте был. А как высказал сомнение в правильности командирского решения – так все, чужой? И форма эта…
Но и сейчас в лагерь никто не полез. Виктор сказал, что в темноте вскрывать тайник – затея хреновая. Стало быть, ждем рассвета…
Его пуля взбивает песок прямо у моей морды, и тот летит мне в глаза. Но это уже не имеет никакого значения – выронив винтовку, немец медленно валится на бок.
Вот и ладушки, вот и хорошо. Закончился бой, пора и подумать над тем, как дальше быть. Наверняка ведь в отряде есть свой старший, возможно, и офицер. А раз так, опять будет та же самая песня: кто в б…
Вспух дымками противоположный край оврага – и немцы моментально залегли. Не дураки, небось сообразили, что их тут повыщелкать могут моментом. Однако пару человек все же заземлили, неплохо!
– Долго… пока немцы не нагрянули. Деревню спалили, еле ушел. Патронов-то нет! Винтарь есть, а чем стрелять? Так и ушел в гражданке, зато с винтовкой и документами.
– Девушек вспоминаю, герр штабсарцт. Еще товарищей иногда, машины всякие – я их чинил…
– Ну и представь – у тебя граната в полуметре от башки ахнет, по-каковски заговоришь?
Вновь стонет Карл. Надо ползти дальше, тут вылеживать больше нечего.
Мы и не шумим, добросовестно проползши на брюхе около версты. И только там я разрешаю передохнуть и приподнять головы.
– Там оставалось еще две машины. Судя по тому, что никто из них до сих пор не дал о себе знать и не приехал сюда, они остались там навсегда. Тебе еще повезло, солдат, что ты вовремя сообразил пересес…
– По сценарию у нас по одному минометному налету, так? Один у нас и один у противника.
– А ты уверен, что это твое имя и твоя фамилия?
Не сиди я на земле, куда меня пихнул кто-то из «конвоиров» (дабы я не загораживал им обзор), – досталось бы и мне. Причем неплохо досталось бы – как раз на линии огня нахожусь. А раз так…
– Только одно фото? А почему он рядовой? Второй прадед – вон, до капитана дослужился! Он что, где-нибудь в тылу служил?
– Они не смогли передать информацию, полученную от Хильгера: сломалась рация. И их командир где-то спрятал портфель полковника. Найти его нам не удалось. Возможно, он действительно сгорел…
– Мало ли что… – буркнул тогда из своей бороды Ерофеич. – Война! Вот не приду я к вам, все же в жизни случается! Как тогда к людям выходить будете? Утопнете же!
Главврач отложил в сторону исписанные листы и поднял глаза на стоявшего перед ним фельджандарма.
Лишний раз мысленно ставлю себе плюс – на месте прошлого боя я зачем-то собрал еще и немного стреляных гильз. Зачем? Да хрен его знает…
Прячемся за углом вагона и осторожно выглядываем за угол.
Обернув пистолет тряпками (чтобы не так громко бабахал), всаживаю несколько пуль в ближайшие деревья. Стараюсь делать это так, чтобы следы были получше видны. Кора отлетевшая, щепки… да много чего… П…
Еда – это без вопросов. Чем больше – тем лучше. Обед не съели, забираем. «Железный паек» у каждого солдата с собой – их тоже. Уже неслабый груз выходит. СВТ? Берем! Последняя вещь от деда Максима ост…
– Беременные свиньи – и те идут быстрее! Они же еле передвигают ноги! Выберите тех, кто может идти быстро! Ваш офицер при падении повредил руку, и ему нужна помощь!
Вот на дороге появляется машина. Когда-то новенькая, сейчас она больше похожа на творение безумного автомеханика. Кабина от другого грузовика, кузов и вовсе сколочен из некрашеных досок. А что? Ездит…
Собственно дороги здесь, разумеется, нет. Я называю этим словом то место, по которому сейчас идут дозорные, – дно овражка. Справа, почти вплотную к гребню, угрюмо булькает здоровенное болото. Слева ж…
– Осмелюсь доложить, герр лейтенант, мне тоже!
Но нашей квалификации хватило ровно на один бой. Мы выехали для смены караула на каком-то блокпосту, и уже через пару километров нашу колонну накрыли плотным огнем из ближайших кустов. Ума хватило, п…
Через полчаса, побритый и глотнувший горячего чая, выбираюсь на дорогу. Деревенька с остатками моего бывшего взвода исчезла за спиной, топаем вперед. Где находится лагерь, неизвестно, так что пока пр…
– Куртка была… похожие на фрицах видел. Да штаны… их не помню. – Виктор прикрывает глаза.
– Только ведь беда в том, Макс, что известность эта может быть двоякая. Это может быть действительно выдающийся человек, хороший солдат и честный сын великой Германии. А может быть наоборот – дезерти…
– Были, – уже увереннее отвечаю я. – Один – точно помню!
И впрямь уже через несколько минут моего пребывания в сарае, где было расквартировано мое отделение, я понял, какой нелегкий груз взвалил на меня старший лейтенант. Антонюк совершенно не выносил один…
Не факт. Но и уйти с поста просто так немец не может. О полученном приказе никто, кроме него и Лотара, не знает, и напарник, если он есть, обязан будет окликнуть своего товарища – куда это тот налади…
Впрочем, помимо этого, ничего нового для себя старшина не услышал. Он кивает и поворачивается ко мне.
– Так. Хорошо. О тебе хорошо отзывается твой командир взвода, да и старшего стрелка дали не за просто так. Ну что, Красовски! Такие солдаты нам нужны!
Не покусился никакой злодей на мое добро. Осторожно снимаю гранату. Разумеется, объясни я, каким образом установлена здесь ловушка и за что именно не надо дергать, – любой боец смог бы ее обезвредить…
Отталкиваю от себя обмякшее тело и оборачиваюсь – как там?
До места назначения мы добрались только под утро. Здесь колонна сворачивала налево, а моя дорога шла дальше. По моей просьбе водитель притормозил около дорожного указателя, и я спрыгнул на землю.
Действительно, положенные мне сигареты я отдаю им, а они за это тоже не остаются в долгу и помогают мне как-то вспоминать те события и факты, которые, по их мнению, я просто обязан знать. Да и много …
С ходу бью рукояткой штыка кому-то в рыло – клиент хватается руками за окровавленную морду и закономерно получает клинком в брюхо. Первый…
– И где ж тебя так учили… Такое слово – Гармишпартенкирхен – говорит что-нибудь?
Ага, опять нарываться на недоверие и подозрительность?
Опускаю глаза вниз и вижу, что полы моей шинели густо заляпаны бурыми пятнами. Водитель, это его кровь.
Пожимаю плечами. Хоть из маузеровской, хоть из американской или английской – какая разница? Логичнее было бы, конечно, из русской: мы все-таки на русском фронте находимся. Но если верить врачам, рана…
– Так. Я бы сказал, он очень даже не медик. Совершенно очевидно, что он учился прямо противоположным вещам.
Обойдя стрелка с флангов, ребята заметили его лежку, откуда торчали ноги в кроссовках. А подобравшись еще, дали сигнал пулеметам прекратить огонь – мы уже были слишком близко.
Николай уже занял позицию у большого камня, уложил рядышком три гранаты и к бою готов.
Мой товарищ машет рукой и указывает направо: там утоптанная тропинка. По ней можно подойти близко и при этом без большого шума. Крадучись, обходим вагон.
– Только с берега и видел, герр обер-вахмистр.
Хмыкаю, вспоминая ту самую деревню, где стоял наш взвод. Много там еды возьмешь…
– Извините, герр майор… я вас не понял? – осторожно поинтересовался молодой офицер.
убитыми – один унтер-офицер и двое рядовых солдат;
– Руку неправильно держишь! Не в сторону затвор тяни, а ладонь к цевью прижимай! Пусть она у тебя вдоль винтовки скользит, тогда увод от цели минимальный будет. И стволом не маши, это не коса. Нет, к…
– Так и с нами, чай, не полк будет. Ладно, что сделано, то сделано. Сворачивайте манатки, уходим отсюда. Немцы уже по лесу пошли, обходят наши позиции. Их больше, и намного.
И опять – странные воспоминания! Откуда я знаю про «охотников» так много подробностей? Что, раньше с ними виделся? Когда и при каких обстоятельствах? Не помню… Так бы и постучался головой о ближайший…
С прадедом своим я попрощался, теперь и о себе подумать нужно. Что делать буду?
А сам сажусь снаряжать мины. Хлопотное это занятие, надо все аккуратно делать. Меня этому еще немцы учили, потом на сержантских курсах… так что – могем! Да и голова на плечах есть…
– Да обычным, разве что не шибко ленивым, – невозмутимо пожал плечами мой собеседник. – Наука в принципе несложная, было бы желание.
Беседуя с ним, я все время пытался вспомнить хоть что-нибудь о себе. Безрезультатно. Окружающие говорили, что в моей речи слышен баварский диалект. Я не спорил – им виднее, они-то памяти не теряли. П…
– И пойдет! – ударяет кулаком о колено Корчной. – С требухою ее выплюнут!
– Комм! – И еще один удар, старшина аж захрипел.
«Прости меня, дед Максим. Наверное, я еще не слишком хороший солдат… и многого еще не понимаю. Что-то не так говорю, в каких-то вещах – вообще полный баран. Даже с бывшими пленными и то общего языка …
– Не понимаю я их! И оттого – опасаюсь подлянки какой-то!
– Каким образом можно вывести из строя всех сразу? До любого оружия тебе – пять-шесть шагов. Времени на выбор – пять секунд, переиграть не дадут. Думай!
– Как давно? – Собеседник врача носил погоны обер-вахмистра и принадлежал к полевой жандармерии. Уже немолодой, с пробившейся в волосах сединой, он тщательно записывал в блокнот все то, что говорил е…
– Подошла колонна автомашин. Как раз в ту сторону, куда тебе нужно. – Около кровати стоял коренастый ефрейтор. – Если ты пошевелишься и возьмешь ноги в руки, есть шанс на них попасть. В противном слу…
И только сейчас я ловлю себя на мысли, что большая часть этих немцев отправилась в края вечной охоты не без моего содействия. Ни фига ж себе… Нет, я помню, что воевал, стрелял и убивал своих противни…
– Не знаю, герр лейтенант. Нам было приказано ее сопроводить до места назначения и вместе с герром гауптманом возвратиться в расположение части.
Тайник оказался цел – рассыпанный табак отгоняет от него лесных зверушек достаточно хорошо.
При осмотре лагеря установлено, что разведывательно-диверсионная группа насчитывала двадцать восемь человек. Командование ею осуществлял старший лейтенант Красной армии Селиверстов Олег Павлович.
– Царапина, герр майор. Скоро заживет. Врач, правда, настаивал… но мне удалось его уговорить. Не знаю, надолго ли? Скоро приедет его начальство…
А Лопатин лежит на земле, и на его губах пузырится кровь – пуля попала в шею.
– Усилить огонь! – кричит кто-то позади нас.
– Герберт! – перегнувшись через остатки забора, кричит мой провожатый. – Где герр обер-фельдфебель Мойс?
Из лагеря нас выходит все-таки четверо: в последний момент старшина усиливает нашу группу еще одним человеком. Это худощавый боец по фамилии Рыженко. В его глазах изредка мелькают огоньки – парень, с…
Ребята вновь молчат и чешут затылки. Командир прав, неприятностей с полицией мы можем огрести буквально на пустом месте. Все хорошо помнят, какие сложности возникали у нас по поводу использования ору…
А к тайнику – уже ножками, да не торопясь…
– Итак, господа хорошие, коли вы снизошли до меня своим вниманием, позволю себе еще раз остановиться на нашей сегодняшней задаче. – Командир поднялся и подошел к висевшей на подставке карте. – Что мы…
И понеслось… Уже через полчаса гимнастерка на мне взмокла. А где-то сбоку загрохотали пушки – немцы начали артподготовку.
«Вон та банька – она из толстых бревен. И входная дверь у нее весьма и весьма внушительно выглядит. Казалось бы, классная позиция для обороны: окошки в стенах баньки узкие, только-только ствол просун…
Хм, опять какие-то секреты… Ладно, хоть умоюсь!
– Врешь, поди… для красного словца! – скептически откликаюсь на эти слова.
– От Советского информбюро! – Голос Левитана слышен совершенно отчетливо, словно он вещает из соседнего помещения.
Человек двадцать. И все – с оружием, между прочим… пуганые уже.
Ханс заканчивает переобувать сапог, выкуривает сигарету и уходит. А я все стою и смотрю им вслед. Странно, но какое-то противоречивое чувство зародилось в моей груди уже тогда. Только я не понимал ещ…
– Фрица прикладом по башке – и в канаву! С ним быстро и тихо не пройти, а вам сейчас спешить надо. Сам берешь с собой бойца, ноги в руки – и к нашим! Передашь: в шесть часов наступление! Здесь и у со…
Сажусь на землю и машинально перезаряжаю свое оружие. У одного из убитых забираю второй вальтер и запасной магазин. Вешаю на пояс вторую кобуру и подсумки с автоматными магазинами. Выбираю себе автом…
Прощание наше было весьма трогательным. Невезучий Вилли совсем размяк, и даже голос у него слегка изменился. Дрогнул даже глыбоподобный Кегель – вот уж чего я совсем не ожидал! Покровительственно пох…
По ухмылке противника понимаю – он это тоже успел просчитать. И ждать не собирается.
Прижимая широкими колесами робкую траву, напротив входа в лагерь, недалеко от дороги, стоит угрюмый броневик. Непривычный, изломанный корпус, три ряда колес. Угловатая башня с тонким стволом пушки и …
– Не понял? – осторожно интересуюсь я. Нет, что такое «Отче наш», мне очень даже хорошо понятно. Но вот как к такой осведомленности отнесутся партизаны? Не в том плане, что я эту молитву знаю, – здес…
Вот Николая-то не вовремя приперло! Ехали бы мимо – на ходу никто тормозить бы не стал.
Это просто: два движения – и ветки сомкнулись над моей головой.
– Это он крикнул, герр обер-лейтенант, – кивает на меня солдат. – Тот русский, что лежит на носилках, хотел что-то сделать, а он нас предупредил.
Словно ледяной дождь, пробив шинель, прохватывает меня буквально до костей.
– А… как отреагировали там, – ткнул рукой в потолок обер-лейтенант, – на это нападение?
В окоп сползли солдаты, вызванные телефонным звонком. Чуть слышно звякнул устанавливаемый пулемет.
Так, встречающие тоже засуетились. Откуда-то из леса появилась группа солдат и резво направилась к подъехавшему грузовику. Интересненько… у них теперь и в лесу посты, что ли, стоят? Ничего себе откры…
Спускаюсь вниз. Раскидываю ветки по окопам – уже лучше. Сую топор за пояс и топаю к телеге.
– По два человека у пулеметов в окопах. По одному на каждой вышке. И еще две пары патрулируют периметр лагеря.
И вылетевшая откуда-то из окутанных пылью немецких окопов строчка трассирующих пуль перечеркивает его пополам…
Обойдя здание, мы подходим к стоянке. Здесь стоят автомашины сотрудников клиники. Доктор вытаскивает ключи и открывает дверцу одного автомобиля.
С этими словами забираюсь в кабину и пристраиваю ранец в ногах. Водитель тотчас же забывает о моем присутствии, откидывается вбок и, надвинув пилотку на глаза, засыпает. Пользуясь этим, внимательно о…
Это не осталось незамеченным, и вечером меня пичкают снотворным – режим! Больной обязан спать в отведенное ему время.
– Ну что ж… Полагаю, вы правы. Стало быть, Макс Красовски?
– …У которого может быть и другой взгляд на вещи, на так ли?
Блин, ну на фига ж я его кормил? Его же сейчас пронесет! Тоже мне… добрый доктор Кутяев!
Быстро осматриваю себя. Сапоги грязные – так я на мотоцикле ехал. Чисто выбрит – уже очевидный плюс. Форма… ну чуток помятая и запачканная. Опять же – я не на смотру.
Взрыв бабахает как-то совсем неожиданно и приглушенно. Надо понимать, на наши первые сюрпризы кто-то уже нарвался. Все, теперь время пошло на минуты. Сейчас немцы начнут оттаскивать в сторону поврежд…
– Так… Садись. Красовски, Красовски… И говор у тебя баварский. Хм. Ладно, посоветуемся мы и на эту тему. Я пропишу тебе лекарство, будешь принимать его в течение недели. А пока свободен.
Оптимальным решением было бы попросту выкопать напротив ворот еще одну огневую точку и замкнуть, таким образом, треугольник из наземных пулеметов. Этого не сделано.
– Сильно? – интересуется кто-то позади меня.
Минус два. Два бронетранспортера. Тоже неслабый результат. Особенно учитывая нашу огневую мощь. Да еще и танк до кучи. И на предыдущем заграждении тоже ведь кто-то подорвался. Занятная получается ари…
Как ни странно, метров около ста я прополз достаточно спокойно. Ни одна пуля в мою сторону так и не завернула. Зато стоило мне всего чуть-чуть приподняться над травой, огибая пригорок, – так с остров…
– Герр Киршбеер что-то там говорил о специальном госпитале, куда попадают такие вот… забывчивые…
– Разрешите показать, герр обер-лейтенант?
Мое отделение состояло из семи человек – я восьмой. Старослужащих (то есть еще кадровых бойцов) в нем насчитывалось трое. Еще двое служили уже по восемь месяцев. В условиях войны – вполне достаточно,…
Но все оказывается иначе – конвоир свистит.
Протягиваю руку и ловлю его за воротник пиджака. Получив неожиданную поддержку, он изворачивается, хватается за ветку и наконец выбирается на сушу. Облегченно вздыхает… и тут до него доходит… Все его…
Веко левого глаза, у переносицы. Шрам – предположительно от колющего оружия. Длина шрама – 0,6 см.
– Осмелюсь доложить, герр обер-фельдфебель, не только это! – на автомате выпаливаю я.
– Сиди-сиди, – похлопывает старшина меня по плечу. – Ишшо набегаисся…
Так не было ее! От лагеря вся компашка топала! До самого поворота. Где и отпустили восвояси проводника с собакой. И назад, надо думать, они так же ушли – ножками. И одна собачка нынче весьма уставшая…
– Ищем вас… неужели непонятно? Вы слишком уж наследили здесь, в округе…
Ага, стало быть, им интересно, кто я такой и почему предупредил их об опасности? Правильно говорят – любопытство сгубило кошку! Уж чего-чего, а качественной лапши на уши я вам сейчас обеспечу…
Смотрю на светящиеся стрелки часов – их у Фишке в ранце раскопать удалось. Хорошие часы, и чего он их так прятал? Тоже у кого-нибудь позаимствовал?
Но на этот раз капризная удача повернулась ко мне совсем не тем местом, которым обычно протирают брюки и просиживают стулья. Немцы назад не вернулись, да и здесь, судя по всему, никого не оставили.
– Бывает… – сочувственно говорит Кранц. – Ну хоть живой остался, и то уже хорошо. А сейчас куда? На фронт?
– Смотри, – говорю я ему. – Он куда-то тащит эту развалину…
А нельзя ему живым в плен попадать, никак нельзя. Станут его потрошить – он про Макса Красовски все и расскажет…
– Вон лежит тело. Похоронная команда его попросту не заметила, он заполз в кусты, чтобы тут умереть, вот и пропустили. Нехорошо это – вот так лежать под дождем в лесу. Представь – а если бы это был н…
– Вот как? Что ж, пожалуй, в данной ситуации подобный выход стал бы наилучшим!
Ноги надо делать! И быстро! Потом стрелять стану… если будет в кого: он ведь и сам от собственных осколков не уйдет!
Он совершенно автоматически делает глоток. Закашливается, но флягу не выпускает. Глотает еще раз.
В этом случае немцы продублируют встречу, выслав связных уже днем, чтобы прошли по следам.
Спички, сигареты, всякая мелочь… негусто. Да и хрен бы с этим, все равно тяжелая поклажа выходит, хорошо еще, что часть продовольствия в лесу заныкал, а то бы я сюда и не прополз – загнулся бы под та…
– Так они что же, спят тоже стоя? Как лошади?
– Очень хорошо, герр майор! Мы просто в нетерпении!
– Осмелюсь доложить, герр обер-лейтенант! Старший стрелок Макс Красовски прибыл для дальнейшего прохождения службы, согласно предписанию! – протягиваю пожилому штабному офицеру свои бумаги.
И не заметил, как в паре десятков метров за ним сверкнули из-под нависших веток чьи-то внимательные глаза…
Ствол карабина и голова бегущего скрылись за невысоким откосом.
Подтянувшись на руке, заглядываю в кузов.
Вытаскиваю штык и дважды стучу им о ствольную коробку винтовки – сигнал!
Еще вчера такое положение вещей казалось мне совершенно естественным, но вот сегодня… Я уже на полном серьезе начал рассматривать возможность сунуть парочку гранат в занимаемую солдатами избу. Остано…
Немцы уже успели тут все прошерстить, но могилы так и не нашли. Так что сейчас ее прятать уже не надо. Вот и поработаем. Сделаем так, чтобы и через двадцать лет это место можно было бы заметить сразу.
Ага, ищи дураков в зеркале! Это он внимание на себя отвлекает!
Выстрелы протрещали почти короткой очередью, мы даже не уловили момента, когда он перезаряжал оружие. Сбитые пулями поленца попадали на траву, а посредник повернулся к нам.
– Магнус! – поворачивается Франц к третьему нашему спутнику. – Нужен паровоз.
– Фрицев осмотреть! Документы, карты, пистолеты – с собой!
– Ха! А форму их носит – словно в ней родился! И говорит по-немецки, словно прирожденный фриц. Охрану вспомни – как он их построил-то! На раз-два!
Ума у этого отморозка хватило на то, чтобы открыть огонь по бронетранспортеру метров с двухсот. Так что пули только бесполезно взбили пыль на дороге, да парочка звякнула по броне.
– Какими силами будет осуществлено наступление?
Мотор чуть притих – машина катилась вниз.
А вот чужой взгляд ослаб! Не пропал совсем, но стал менее ощутимым. Стрелок меня не видит.
Только тихо, нельзя их раньше времени спугнуть… Надрать им задницу – это завсегда, а вот помирать без толку, от случайного выстрела испуганного фрица… неохота. Вот и не станем их пока волновать.
– Не надо. Я не лопух – вторую войну воюю. Без толку это…
Вместо ответа он показывает мне ствол, на который надет презерватив, и обернутый тряпкой затвор. Молодец! А я – лопух, не сообразил…
Действительно, что? По логике вещей – сдать в полицию. Но это ему вылезет боком, за такие вещи по голове не погладят! И мы оба это понимаем.
Мощный и крепкий сибиряк Вячеслав Крапивин – такой, наверное, кулаком быка способен завалить. Пулеметчик, ДП в его руках выглядит тростинкой. Все классно, только вот тихо ходить по лесу не умеет сове…
Правильно говорят: сомнение – хуже всего!
Обратная последовательность звуков, за исключением последнего.
– Идем в лагерь. Тут не так давно немцы прошлись. Наших побили, и много.
Еще удивительнее выглядел бы пленный с оружием.
– Вот как? И чем вы можете объяснить это?
Хм! Все-таки катушку и аппарат придется туда тащить… Угу, только сначала в лагерь сгонять: у нас тут всего два аппарата, и они нужны в бою.