С солдатами грузовик! Сзади тент свернут, и у заднего борта видны сидящие люди в военной форме. Немецкой, разумеется. И на двери кабины нарисована какая-то эмблема, но не стандартный германский орел, а щит с зеленой окантовкой и тремя диагональными полосами – снизу белая, посредине черная, а сверху – голубая. Это еще кто такие? Память подсовывает мне картинку – унылая колонна пленных советских солдат и конвоиры, ее охраняющие. С точно такими же эмблемами на левом рукаве.
Часовой делает два неуверенных шага, роняет автомат и оседает на землю. А водитель, не снижая скорости, бежит вперед, на ходу что-то доставая из-за пазухи.
Очень скоро сюда придут немцы. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы этого не понимать. Уже сегодня к вечеру кто-нибудь из фрицев отправится сюда, чтобы выяснить положение дел на месте. Очень ведь может быть, что уничтоженная нами группа имела конкретную дату возврата в расположение части. И как только это время придет, сюда направят посыльного – выяснить, в чем дело. Нашли они здесь кого-нибудь или до сих пор сидят в засаде – все может быть. Предположить то, что группа может быть уничтожена, немцы, конечно, могут, но не прямо сейчас. Пока для этого нет никаких оснований. Предполагать тут наличие каких-то хитро вывернутых спецов? С какой, собственно говоря, стати? Что им тут делать? Какие цели преследовать?
Щелкаю каблуками, поворот через плечо, и под моими сапогами скрипят половицы. Дверь, крыльцо – теперь можно присесть и передохнуть. С мыслями собраться. Это пока еще не передовая, полк расположен в тылу, идет пополнение личным составом. Стало быть, завтра мне фронт еще не грозит. Да и послезавтра – тоже. А отчего-то я туда совсем не хочу. Проклятый сон… он приходит ко мне каждый день! Мы дружески разговариваем с тем русским, я даже знаю его имя и фамилию – Григорий Чуков. Похоже, мы знакомы не первый день, он относится ко мне как к старому приятелю. И беседуем мы с ним о каких-то вещах, которые я должен хорошо знать. Должен, но не знаю. Но как такое вообще может быть?
Смутившиеся «конвоиры» отходят. Недалеко, но разговору больше не мешают.
Рука отстегивает клапан гранатной сумки. Отвинчиваю колпачки на гранатах и сую зачем-то их в карман. Так, три гранаты наготове. Еще и М-39 у меня есть, их по карманам рассуем.