В результате осмотра удалось частично восстановить картину боя.
Услышав, должно быть, выстрелы, офицер тянет руку к кобуре – его автомата рядом не видно, наверное, потерялся где-то.
– Что ж я – враг своему желудку? Не забуду, еще и раньше всех прибегу! Лопата мне нужна, надо слегка подсыпать земли, тогда ветки не будут так торчать во все стороны.
Как ни странно, метров около ста я прополз достаточно спокойно. Ни одна пуля в мою сторону так и не завернула. Зато стоило мне всего чуть-чуть приподняться над травой, огибая пригорок, – так с островка в меня прилетела щедрая очередь. Слава богу, мимо. Только комья грязи взмыли вокруг. Быстро сваливаюсь в ямку и осторожно укладываю раненого рядом. Надо передохнуть. Сюда пули не залетят, даже рикошетировать им тут не от чего, а передых мне совершенно необходим. Магерт тяжел, и тащить его дальше сил почти не осталось. Прислушиваюсь к перестрелке. Пулемет со стороны противника бьет все так же, короткими скупыми очередями. Судя по почерку, первый номер там – стрелок опытный. Представив себе, что сейчас происходит на позициях взвода, поеживаюсь. Противник бьет нам во фланг, и укрыться от его огня там нелегко. Уж больно выгодная у пулемета позиция. Судя по темпу огня и характерному звучанию – это станкач. А ведь такую штуку незаметно от леса не протащить!
– Надо же! – Краузен с интересом на меня смотрит, словно впервые увидел. – Немного я знавал людей, которые вот так, запросто, могли бы это сказать!
Поддаю газу и лихо выруливаю им навстречу. Приблизившись, притормаживаю и, подняв очки на лоб, чуть поворачиваюсь боком: пусть разглядят мое звание. Надо помнить, что я – немец! И по отношению к ним всем – начальство. Пусть и не очень большое, но все же…