Бросаю трубку и поднимаю трофейный бинокль, еще хранящий тепло рук прежнего хозяина.
– А ты? Ломакин непонятно куда и как пропал… да и вообще…
Оборачиваюсь, вскидывая винтовку. Нет, это наши подошли, прочухались-таки… поднялись. Выдернув из ножен штык, бросаю его им под ноги – пусть сами себя обслужат, не графья небось!
Не особенно далеко. Как раз в стороне лагеря.
Автоматически ставлю автомобиль на ручник и открываю дверь.
– Крапивин! Открываешь огонь после того, как немцы полезут наружу. До этого сиди как мышь под веником. Понял?