Я, конечно, в нашу науку верю. В то, что она самая передовая и правильная, – так и вовсе. Но вот совать пальцы в розетку… как-то это меня напрягает. Неохота, знаете ли…
Немцы уже успели тут все прошерстить, но могилы так и не нашли. Так что сейчас ее прятать уже не надо. Вот и поработаем. Сделаем так, чтобы и через двадцать лет это место можно было бы заметить сразу.
Вот и большой дом за покосившимся забором. Во дворе шумно, несколько человек, перекрикиваясь, разгружают дрова с подъехавшей телеги.
– Очень хорошо, герр майор! Мы просто в нетерпении!
Спички, сигареты, всякая мелочь… негусто. Да и хрен бы с этим, все равно тяжелая поклажа выходит, хорошо еще, что часть продовольствия в лесу заныкал, а то бы я сюда и не прополз – загнулся бы под таким грузом. Или топал бы, как слон, что тоже не есть гут.
При осмотре позиций вражеского пулемета был обнаружен человек в потрепанной форме бойца РККА, предъявивший документы на имя красноармейца Красовского Максима Андреевича. На огневой точке, помимо него, находилось трое убитых холодным оружием солдат и один раненный в ногу унтер-офицер, который и был немедленно взят нами в плен. Боец, назвавшийся Максимом Красовским, потребовал незамедлительно препроводить его в Особый отдел, мотивируя это тем, что располагает захваченными разведкой Красной армии трофейными немецкими документами, представляющими особую важность для командования. Им был предъявлен к осмотру запертый металлический ящик прямоугольной формы, размерами приблизительно 30х30х10 сантиметров.