– Вот так ни фига ж себе… – растерянно чешет в затылке вихрастый парень. – Это как же теперь быть-то?
Сейчас поднимусь на пригорок, а оттуда и обзор лучше.
Как должны будут поступить беглые пленные, которым выпадет неслыханная удача – заземлить неслабых немцев?
Они молча проходят мимо нас. Их путь лежит дальше: колонна не заходит в деревню, и наш пост обходят стороною. Поэтому мы молча наблюдаем за их монотонным движением. Только хлюпанье сапог по грязи да надрывный кашель откуда-то из глубины строя пленных – вот и все звуки, сопровождающие их передвижение.
Никаких следов Ломакина мы так и не нашли, он словно растворился в воздухе. Пробовали даже его окликать – толку чуть. Никаких разумных объяснений этому не нашли. Я дипломатично помалкивал, не желая встревать со своими домыслами. А в душе понемногу стало зреть какое-то нехорошее предчувствие. Не могу сказать точно, что именно, но какую-то задницу я ощущал. Видимо, мои мысли каким-то непостижимым образом передались и Виктору – на привале он подозвал меня поближе.
А ведь был совсем незаметным. Молчаливым и спокойным. Что ж я, лопух такой, не разглядел в нем настоящего бойца?