Все цитаты из книги «Бэтман Аполло»
— Но если кармические механизмы срабатывают автоматически, зачем тогда вообще заботиться о перерождении? — спросил я.
— Ты вампир. С великой властью приходит и ноша. Каждый из нас несет свой гроб.
По дороге домой я думал, что ведущий к моей келье узкий изгибающийся коридор — это одна из сюрреалистических ветвей, которые я видел на картине, изображающей замок Дракулы. Так ветвь выглядит изнутри…
Как все-таки много на женщинах всяких крючков и застежек — даже на совершенно голых женщинах… И каждую нужно расстегнуть с заботой и вниманием, иначе ничего не выйдет…
— Вы можете представить, как выглядит такое пространство, если видели поздние картины Сальвадора Дали. Он был вампиром-ныряльщиком. И занимался этим спортом для вдохновения, собирая для своих погруже…
— Головы меняют только у вас, — сказала она. — Ну и в остальных великомышествах. Причем, если где-то этого долго не делают, Аполло начинает нервничать. И старается включить ветер перемен.
Сначала они были тихими, но постепенно делались все громче — пока мне наконец не показалось, что мой гроб стоит прямо среди гудящих труб. Я откинул крышку, и музыка сразу стихла.
— Я ученик Дракулы, — ответил Озирис. — И всю жизнь шел по одному из начертанных им путей.
— Вот теперь ты говоришь правду. Мы, существа класса undead, не должны лгать друг другу. Это бесполезно и только ведет к общему росту энтропии. Ты ведь знаешь, что это такое?
Энлиль Маратович посмотрел на меня прищурившись, словно не в силах поверить, что на свете бывает такая наивность.
— Он имел в виду тех, кто захочет его встретить. И придет сюда за ключом.
Но не все было так уж мрачно. Обошлось без конца Светы. Или, может быть, в суете его просто не заметили.
— Нельзя отвращаться. Врубать заднего. Мол, этот хороший, я ему помогу, а этот нет — пусть подыхает. Если ты помогаешь тем, кто тебе нравится, ты просто расчесываешь свое эго. Когда твой компас начин…
В ее голосе не было ни раздражения, ни обиды. Вообще ничего личного. Просто у нее и правда было много дел. Слишком тяжелых даже для ее новой шеи.
— Вряд ли. Но помнить про такую возможность надо всегда…
Кедаев обернулся и вздрогнул, увидев стоящего рядом самурая. Я похлопал его по плечу.
— Пошлем его… За границу. Пусть от нас отдохнет, раз ему здесь душно. Когда следующее посвящение в undead?
Вскочив с кровати, я кинулся туда, где оставил его, проклиная себя последними словами. Я оказался на месте всего через несколько секунд — но уже опоздал.
— Хорошо, — сказал я, — а кто перерождается?
— «Британской музы небылицы тревожат сон отроковицы. И стал теперь ее кумир или задумчивый вампир, или…» Кто-то там еще, — сказал я. — Пушкин.
— Простите великодушно, я все время забываю. Это ведь только вторая наша встреча.
— Про тебя. Про тебя и вашу Великую Мышь.
— Все было по-настоящему, — сказала Софи. — Но в лимбо. В замке Дракулы граница между реальностью и лимбо размыта. Это не совсем физическое пространство. Почти как Хартланд. Именно поэтому туда посыл…
— Не знаю, — сказал я. — У всех по-разному. Каждый раз сам удивляюсь.
И мудрость опять оказалась не тем, что я представлял. Не доскональным знанием всего и вся — а совсем наоборот. Умением ограничить и оградить свой ум.
— На том, что все происходит по воле Великого Вампира.
Я открыл глаза. Телепузики уже встали с кресел. Красная Церемония была завершена.
Отвесив неловкий поклон, я повернулся и пошел прочь.
Она улыбалась мне — и ждала, когда я уйду.
— А как мы провожаем мертвецов? — спросил я.
— И сколько ты проводишь там каждый день?
— Я хочу найти истину, — сказала она. — Вслед за Дракулой. Я верю, что он ее постиг.
Лаз постепенно расширялся. Несколько раз Софи зажигала фонарик и оглядывалась по сторонам. Потом гасила свет и лезла дальше. Во время одной из таких остановок она наконец что-то нашла. Прижавшись к к…
— Они живут и сейчас, — улыбнулся Аполло. — Одним из них был твой знакомый Озирис — до тех пор, пока не встал на Тайный Черный Путь. Первые Leaking Hearts появились среди нас много тысяч лет назад. В…
Энлиль Маратович встал с трона и потянулся.
Я решил не посвящать его в детали своей личной жизни.
— Я знаю. Это означает делать астральную проекцию в загробное измерение.
Он вдруг поднял палец, словно вспомнив важное.
— Ладно, — вздохнул Энлиль Маратович, — идите прочь, льстецы и сикофанты. Жду через две недели. Или раньше. Если успеете…
— Ладно, — сказал он, успокаиваясь. — Все в сборе. Можно начинать.
Мне представился тупой злобный омоновец, который несильно, но метко бьет меня при каждом моем шаге. Просто для развлечения. Я вообразил его беспросветный внутренний мир, его пропитанную ресентиментом…
Женщина должна обладать недюжинным интеллектом и силой воли, чтобы научиться отслеживать и подавлять этот древний гипноз плоти, уродующий ее характер и лишающий конкурентоспособности на рынке биологи…
— А чем кормлю? Извозчик у кровососа. За то Господь от меня и отвернулся…
В быту мы едим, как люди, только предпочитаем экологические продукты. Если мы и сосем чужую кровь, то исключительно метафорически. Мы высшее на Земле звено пищевой цепи, потому что нашей пищей являет…
— Какое достоинство, когда денег нет? Когда нет денег, может быть только злоба на тех, у кого они есть. Вот как тут у некоторых шотландских пацанов…
— Это откровение. Когда твой ум совсем спокоен и безмятежен, ты… Ты как бы замечаешь самый простой и очевидный слой мира. Который всегда есть, но скрыт под заботами, постоянно кипящими в голове. Обыч…
— А саму голову правда никогда не меняют?
— Работает только простое, — сказала Софи. — И в простом, и в сложном… Вот представь себе, что ты девушка Дракулы, которая понимает, что красная жидкость вот-вот испачкает ее любимое платье, и ищет ц…
— Я не понимаю, — пожаловался я. — Дракула говорит, что постоянного «я» нет. Я и сам это видел. Кого же я тогда сейчас провожаю? И куда? Как это вообще совместить?
Галерея кончалась свежевырубленным в камне аппендиксом. В нем была высокая перламутровая дверь со строгой ручкой из белого золота. Выглядело все сдержанно — Гера любила неброский шик.
Лицо Кедаева замерло — и сквозь него стали заметны симметричные маленькие дырочки на экране.
Энлиль Маратович наморщился, словно я сказал непристойность.
— Это не деревья, — сказал Озирис. — Это черти.
— Невозможно, — согласилась Софи. — Но внутри этой невозможности есть исчезающе маленькая возможность. Как жилка золота в куске породы. И Дракула ее нашел. Так, во всяком случае, некоторые считают…
— Это пусть Самарцев вникает. Важно дать людям чувство, что они что-то могут. Без эмоциональной вовлеченности в драму жизни ни гламур, ни дискурс не работают. Здесь халдеи совершенно правы. Пусть люд…
— Leaking Hearts применили для его сокрытия Черный Занавес. Они спрятали его в уже существующих комбинациях слов. В фольклоре, цитатах и даже уголовном слэнге. В разных странах доктрина звучит немног…
Впереди была каменистая пустыня, над которой плыли клубы желтого тумана, похожие на близкие облака — какие бывают на горных вершинах. Озирис поднялся на ноги и уставился в туман.
Наконец я добрался до большой двери, из-за которой слышались голоса. На ней висело уже знакомое мне изображение ухмыляющейся тарелки.
— Ты опять не понимаешь, — сказала Софи. — American Dream ничем не отличается от того, что происходит в человеческом уме день за днем. Мы не можем его вспомнить по той простой причине, что нам ни на …
— А животные? — спросил я. — Они это видят?
— Правильно, — согласился Энлиль Маратович и подозрительно уставился на Самарцева. — Без согласования бунт не начинают. Даже и думать об этом нельзя. А вы, выходит, думаете. И уже долго. Когда я тебя…
— Ты смешной, — сказала она. — Вы, русские, вообще смешные. Потому что все принимаете на свой счет. А на свой счет надо принимать только деньги, остальное — спам. Ты вампир. Для вампира полицейское г…
Полагаю, это был самый выгодный корпоратив в их жизни — но вряд ли они знали, перед кем поют, декламируют и пляшут. Вероятно, они считали, что это какое-то совместное заседание воров в законе, ФСБ и …
— Нет, — ответил Озирис. — Надо, наоборот, быстрее.
— Да, — согласился Энлиль Маратович. — Для российского сознания характерно ощущение неполноценности и омраченности всего происходящего в России по сравнению с происходящим где-то там. Но это, Рама, п…
Стоял один из тех упоительных российских вечеров, когда кажется, что все страшные страницы в истории Отечества уже перевернуты, и впереди — лишь светлые, безоблачные и радостные дни. Именно в такие м…
Ваш мозг — это лингвистический компьютер плюс личная киностудия. Независимо от того, хотите вы этого или нет, киностудия снимает короткие анимационные фильмы по всем поступающим в нее сценариям. Таки…
Пальцам опять стало горячо, и я погрузился в темноту.
— А что за спецсредство? Как его применять?
— Ты так ничего и не понял, Рама, — сказала она. — Ничего вообще. Он вовсе не хочет помочь людям. Он хочет сдирать с них не три шкуры, а тридцать три. И для этого постоянно держать их под наркозом. О…
— Не совсем так, — сказал Озирис. — Мы никого сами не убиваем. Мы… Мы, скажем так, выращиваем определенную форму еды. Обитатели темных адов больше всего любят разрывать на части изнеженное и утонченн…
Меня охватил неожиданный покой — даже расслабленность. Я понял, что чуть не стал жертвой паники. Впрочем, если бы провожавшие меня господа предупредили меня об этой ручке вместо того, чтобы делиться …
— Инфокорм — это то же самое, что гламуродискурс?
— Не хотела тебя отвлекать. Ты здесь на работе. Так что занимайся, пожалуйста, делом. Охраняй клиента.
Чем больше свечей он зажигал, тем светлей делалось вокруг. Но в этом было какое-то фокусничество. Дракула касался невидимых свечей с такой точностью, что мне стало казаться, будто он создает их на пу…
— Григорий тоже в этой бригаде был? — спросил я.
Но сегодня я нужен был ей в качестве провожатого. Спала сама Иштар — и ей снилось, что она просто Гера. А я сохранял ясность ума и знал, кто передо мной — хотя это знание не было, конечно, окончатель…
— Высота, на которой мы стоим… Или, если тебе больше нравится, глубина, на которой мы висим — накладывает на нас огромные обязательства перед Великим Вампиром. Мы, по сути, ответственны за воплощение…
Я чувствовал, что Дракула начинает не на шутку злить Геру, словно он постоянно оскорблял самый сокровенный слой ее сознания — уже не женское, а нечто еще более глубинное, великомышиное. Следовало пов…
— Да за что ж их, — прошептал я, — таких кисок?
Впоследствии мои наставники объяснили, что укус вампира имеет другую природу. Клыки вампира (наш древний поэт назвал их «рогами победоносного») являются для магического червя чем-то вроде антенн. Чер…
Судя по его веселому лицу, циркуляр не содержал ничего особенно жуткого. Или наоборот, вдруг подумал я.
— Щит? — полковник сразу оживился, как коллекционер, с которым заговорили о марках. — «Витраж». Вот только сейчас не скажу, какой — «Витраж-АТ» или «Витраж-М». Хотя… Если с дырочкми для наблюдения, т…
Кажется, фраза про Ивана Денисовича была цитатой из Чехова. Но особого смысла в ней не было — Дракула скорей всего приводил пример из нашей локальной культуры просто из галантной вежливости.
Меня пихнули в спину и заставили взбежать по ведущим к переходу ступенькам.
Мысли вихрем крутились в моей голове. Софи была на этом корабле. Что она там делала? Или ощущение ее присутствия было просто эхом нашей встречи? Ведь я ее там так и не увидел… Она обещала устроить на…
— Разве люди играли бы в игры, если бы это было страданием?
— В пятницу на той неделе. У меня окошко будет. Как раз снова соскучусь по твоему черному лживому сердцу. А сейчас пшел вон.
Аполло улыбнулся, и я почувствовал, что он не испытывает к моему образованию большого доверия.
— Вы его подсадили в чью-то матку? — спросила самая молодая.
— А как в целом? — спросил я. — Какие горизонты?
Халдеи склонились в поклоне, надели маски, выстроились друг за другом и гуськом попятились к выходу из зала, пересекая замерзшую реку в обратном направлении… Ну или не реку, думал я. Жизненный анекдо…
— Хорошо, — сказала Софи и положила пальцы на трэкпэд. — Я тебе еще кое-что покажу… Мы провели одно интересное исследование. Решили посмотреть, какие события в разных культурах дают одинаковое количе…
Энлиль Маратович встал, поклонился и вышел в коридор. При интимных отправлениях Великой Мыши полагалось присутствовать лишь ее прислужницам.
Мои глаза перекрыла широкая и прохладная зеленая лента. Кажется, пояс от ее пижамы.
— Bon Voyage! — прогрохотал голос Энлиля Маратовича, и что-то закрылось — то ли мои глаза, то ли крышка гроба, то ли все вместе. Стало темно и тихо.
Эз поднялся из-за парты, подошел к доске и нарисовал лежащего на койке человека. Потом подрисовал сверху что-то вроде привидения и тонкой линией соединил его с лежащим на койке.
Встав с дивана, я занервничал — и два раза обошел библиотеку в поиске скрытых камер. Их, понятно, нигде не было видно. Когда я вернулся к Софи, она уже привела себя в порядок.
Впрочем, предсказуемость происходящего успокаивала. Сначала «Титаник», теперь вот «Гладиатор». Подсознание современного человека прожжено стандартными кинематографическими реминисценциями и отпечатка…
— «Булава» — это ваша новая ракета, да? — спросил он. — Провидец, настоящий провидец… Сейчас таких поэтов уже не делают… Славно я тебя разыграл?
Я был настолько растерян, что послушно уткнулся в меню.
— Иди сюда, — сказала она и счастливо улыбнулась.
В одну из стен была вмонтирована огромная раковина-жемчужница из нежнейшего перламутра. Голова Геры была там, но я старался на нее не смотреть.
Я подошел к Софи, склонился к ее почти касающейся подушек голове и поцеловал холодные неподвижные губы.
Через мою голову за миг пронеслись сотни противоречивых мыслей — и результатом их сложения был только вязкий серый страх. Я не знал, что ответить императору. И что делать, тоже. Совсем не знал. А мол…
— В моем письме никакого разврата не было, — ответила Софи. — Он был в тебе. Я просто не возражала.
Но увести туда благодарное человечество было невозможно. Свобода была недостижима. Она была слишком близко, чтобы можно было сделать в ее сторону хоть шаг. Она была раньше любой мысли и любого шага.
— А зачем заглядывать в будущее, если надо отказаться от радости в настоящем? — спросил Эз. — Чтобы выяснить, будет ли радость потом? Это глупо. Пропадает единственный смысл, который я вижу в процеду…
Коридор, где мы шли, был обшит дубом. Свет в него падал сквозь оконные витражи с изображениями средневековых кавалеров и дам, гарцующих в окружении зверей и птиц возле высоких городских стен. Между в…
— За все отвечает комитет из трех старперов. Бальдр, Локи и Мардук, если ты кого-то знаешь. Втроем следят, чтобы богиню ничего не напугало. Так что у меня в обойме одни букеты с цветами и приятные сю…
— Вы можете задать остальные вопросы Кавалеру Ночи, — сказал Энлиль Маратович. — Он здесь.
— Если кино — психологическая драма, там просто будут психологические пауки.
Ничего особенно жуткого в этом не было. Просто в центре двух черных потекших клякс появились два мутно блестящих пятнышка. Каждый из стоящих у пропасти вампиров много раз видел эти мутные пятнышки и …
— Не пидарас. Я это доказать могу как дважды два.
— Чтобы не подействовало древнее Проклятие Земли, падающее на вампиров, пытающихся жить вечно. Его отторгает земля. Зато он пустил корни в воду. Типа как водоросль. Время от времени приходится их обр…
Рядом висел Тет. Через двух толстых вампиров — Тар. А дальше…
— Дракула объяснил тебе, что этот мир — мир страдания, — сказал он. — Любая радость в нем мимолетна. Она берет начало в боли и растворяется в ней. Но люди находятся в постоянном окружении образов сча…
Некоторое время я пытался вспомнить, о чем мы только что говорили. Наконец это удалось.
— Нет, — сказал Озирис. — Именно то, что они покупают у нас «Золотой Парашют».
— Когда мы познакомились, тебя никто не принимал всерьез. Все думали, что тебя пустят на… Как бы сказать, мистериальные запчасти. Поэтому никто не относился к твоему образованию серьезно. В том числе…
— Примерно, — вздохнул я. — Сейчас, во всяком случае. А что завтра будет, не знаю. И чем он кончается, этот Тайный Черный Путь?
— Ты в прошлый раз спрашивал, может ли мертвец — вернее, анимограмма — родиться заново. В известных случаях может. Иногда это связано с процессами вне нашего контроля. А иногда к этому прикладываем р…
Впрочем, затухание халдеи рассчитали более-менее верно — не зря Энлиль Маратович в первую очередь поручил им именно это. Я в очередной раз оценил мудрость старого вампира. Важно ведь не то, что случи…
— Это ваши дела с бэтманом, Рама. Никто в это не посмеет лезть. Когда речь идет о бэтмане, вампир отвечает за каждое слово и каждую мысль. Кому нужны лишние проблемы?
— Да, — ответил Дракула, — конечно. «Я» возникает в уме. Или можно сказать, что ум становится этим «я». Ум «Б», как ты правильно заметил. Ум, опирающийся на язык и создающий человеческие смыслы и цел…
Однако описывать, как я услаждал раскрасневшуюся Великую Мышь блеском вампирической мудрости, мне не хочется — слишком уж это личная тема.
— Неплохо, — сказал я. — Но есть недоработки. Протест со стороны гламура раскрыт. А вот гламур со стороны протеста — нет. Например, пламенный революционер, на котором не просто пиджак, а правильный п…
— Много новой информации, — сказала Софи. — Когда вампиру приходится много думать, язык чувствует себя некомфортно. Можно войти?
Пока мы рассаживались в креслах, я поделился своим наблюдением с Тетом, чтобы расквитаться за его суггестивную атаку: на солнце приходится смотреть всю Красную Церемонию, и теперь у него был шанс для…
Я вдруг понял, что вокруг уже совсем светло — просто я забыл про окружающий мир, слушая императора. Теперь этот мир опять ворвался в мое сознание. Над ним уже взошло солнце.
— У меня всего пять минут, — ответил таким же точно голосом Кедаев, уже скрывшийся за одной из масок. — Поэтому сразу к делу. Я не участвую.
— Это комары с ДНА Дракулы, — сказала она, садясь рядом. — Когда Дракула занимался живописью на пленэре, он ловил укусивших его комаров и вклеивал их в картины. Таким образом он оставлял тайный ключ …
— Именно. Никакого ума, отдельного от этой погони за счастьем, не существует. Сам ум и есть эта погоня. Нечто, возникающее на миг лишь для того, чтобы погнаться за собственной тенью, испытать страдан…
— Будда заключил с вампирами тайный договор. Договор заключался в следующем — Будда обещал не разглашать правду про цель существования человека и его подлинных хозяев. А вампиры, в свою очередь, обещ…
— Извини, Рама, — сказало лицо. — Важные дела, приходится разрываться. Мы с тобой не договорили, О’кей? Поболтайся пока с Софи, она тебя ждала… Только не особенно слушай, что она будет про меня плест…
Обычный вампир живет не для того, чтобы висеть в хамлете. Он живет для того, чтобы сосать баблос. Процедура, во время которой это происходит, называется «Красной Церемонией».
Как обычно на этой фазе перемотки, в смене картин за стеклами почти отсутствовала логика — и даже описать происходящее было трудно. Платформы подмосковных станций сменялись гигантскими облачными ланд…
— Меня не отпустят, — сказал я. — Я же Кавалер Ночи.
Рядом с головой бэтмана была еще одна — мужская, с черными волосами и бледным правильным лицом. Симпатичная, изготовленная безо всякого сарказма… Я вдруг понял, что это я сам. Даже маленькая родинка …
— Мирская свинка, — продолжал Озирис, — это особым образом упакованный грешный ум. «Золотой Парашют» — не просто фальшивое кино для обмана родственников. Это еще и особая загробная оболочка. Продолжа…
Они постоянно пытаются привести нас в исступление своими трюками. Форма, запах, осязание, вкус, звук, и мысль — особенно мысль, спровоцированная с великим и подлым тысячелетним умением… Есть шесть чу…
— Нуда, — сказал Эз. — Ваша мышка расщедрилась. Так что только чай.
— Ты ошибаешься, — сказал Тет. — Это правда — насчет будущего. Я пробовал.
— Никогда никому не говори, — перебил Энлиль Маратович. — Это касается только тебя. Не вовлекай в свою судьбу других.
Я трижды надавил языком на пластину вампонавигатора и быстро провел языком по обнажившимся щетинкам.
Сидящие в автобусе актеры в повязках ничего не подозревали до той секунды, когда водитель начал кричать. Но и тогда они не проявили особого беспокойства — видимо, перед корпоративом им велели сохраня…
Озирис взял двумя пальцами угол этой клеенки и сильно ее дернул.
У входа в алтарную галерею стояли две мраморные чаши, где складывали всякую всячину, скопившуюся за века на старых алтарях — при смене головы всегда шла общая уборка и чистка. В чашах лежали довольно…
Я чувствовал, как в моей груди разгорается досада.
Я не нашел ничего лучше, чем аккуратно вынырнуть из-под его руки. Аполло сморщился, словно у него вдруг заболел зуб.
Лестница вела в черный куб пустоты размером с лифт. Пространство было освещено яркими иглами электрического света — крошечными лампами, с приятной асимметрией разбросанными по стенам, потолку и ступе…
— А как они вообще узнали, что он этим занимается?
Мыс Герой опустились в кресла. Дракула сел на ближайший письменный стол и сложил ноги в безупречный лотос.
— Консольную карму не почистил, — сказал он. — Как-то вылетело из головы. А играл я много. И часто под травой…
— Но ведь это жестоко, — сказал я. — Скрыть от человека главное…
Что-то, однако, мешало моему мрачному блаженству — и я быстро понял, что именно. Это было дыхание.
К счастью, на самолете был душ со всем необходимым. И чистая одежда — дубликат того костюма, в котором я прилетел. Но в первую очередь я состриг отвратительные загибающиеся ногти, очень затруднявшие …
— Про Великую Мышь нельзя сказать ничего определенного. О ней могут судить только величайшие из undead. Говорят, что ее человеческая голова переживает все происходящее с ее анимограммой. Днем Иштар с…
Так называемая «кровавая клевета», или «кровавый навет». Издавна висящее на нас обвинение в страшном грехе — что мы якобы пьем человеческую кровь (вампиры старших поколений не употребляют это слово в…
— Черный Занавес, Рама. То, про что ты говоришь — это информационный омоним. Маскировка. Существо класса undead имеет право знать правду.
— Это какой-то древний змей, — сказала Софи. — Реальное хтоническое существо. Он думает, что он самый главный в космосе. Его держат в хомутах, под капельницей с убойными психотропами и не спорят с ни…
— Великий Вампир никому не мстит, никого не наказывает. На самом деле никаких демонов возмездия нет, есть своего рода антитела, поддерживающие гигиену Единого Ума. Но для нас проще считать их силами …
— Когда ты наконец поднимаешься наверх, — продолжал Аполло, — выясняется, что тебя ждет поединок с гигантским пауком — и чем дальше в лес, тем толще пауки. Победы в этом мире нет. Победа над одним па…
— А когда они оживают для внешнего наблюдателя, — спросил я, — они действительно оживают?
Бумага была покрыта клинописью. Если в этих вытянутых узких треугольниках, похожих на повернутые друг к другу наконечники стрел, и скрывался смысл, мне он был недоступен.
— А почему их больше не освещает настоящее солнце?
— Я бы с удовольствием отдал тебе своего, — сказал я. — Но у меня его нет. Может быть, кто-нибудь привезет?
— Конечную фазу, как вы велели. Через восемь циклов и шесть ветвлений.
— Вы что, уже просчитали все? — удивился Энлиль Маратович.
— Ничего хорошего. Лучше во время таких встреч висеть в хамлете.
— Подобные методы сбора жизненной силы, — продолжал Аполло, — известны много десятков тысяч лет. Все это время лучших вампиров мучила совесть. Они пытались облегчить страдания человечества. Худшие из…
— Я постараюсь, — сказал Кедаев. — Как все начнется?
Мы потащились к выезду из Москвы, и вскоре я уснул — а проснулся, когда мы проезжали проходную в утыканном телекамерами заборе вокруг дачи Ваала Петровича. На стоянке перед зданием с колоннами (это б…
— Из твоего вампонавигатора, — ответил Энлиль Маратович.
Мы дошли до конца дорожки. Кажется, за ее ограждением начинался сад — там были видны темные контуры деревьев. На стене сада стояли мраморные статуи каких-то древних спортсменов. Я так решил, потому ч…
— На добровольцах, — сказала она. — Я тебе покажу.
— Да все то же самое-с. Говорите о говне красиво. Красиво и немного нервно. А мы уж не останемся в долгу перед своим певцом.
— Почему «высокий СОС»? — спросил меня Тар. — Эз говорил, что это в ста метрах под землей.
— Идите с миром, Салават Авессаломович. Было приятно иметь с вами дело. Удачи в делах.
— А вам, — продолжал я, поворачиваясь к нему, — надо бы над названием поработать. «Гражданка Гламур». Звучит замшело. По-совковому. Как будто сериал о деле врачей-убийц. И потом, заменять в словах ру…
Улл засмеялся и потрепал меня ладонью по голове. Я был так занят мыслями, что забыл, как собирался на это прореагировать — а когда вспомнил, было уже поздно.
— А халдеям тоже предоставляется Золотой Парашют? — спросил я.
— Ну хорошо, — согласился Энлиль Маратович. — Хоть и не очень тебя понимаю…
— Слушаю, Иштар Владимировна, — сказал Энлиль Маратович, поднимая на меня глаза. — Только Озирис не должен его учить. Он…
Это, конечно, было правдой. Но так широко глядеть на вещи я пока не мог — и Озирис это, видимо, понимал.
Я поднял руку, и прямо перед рыбой в воду упала стальная решетка. Рыбья морда врезалась в нее с чудовищной силой. Решетка выгнулась, но выдержала удар. Из ран на рыбьей морде потекла густая черно-кор…
— Понимаешь, — сказал Озирис, — Гриша очень хороший человек. Чистый. Добрый. Но не совсем нормальный. Он в душе решил отдать за семью и детей всю красную жидкость до капли. А как это сделать? У него …
— Тебе незачем, — сказала Софи. — А у меня к нему есть вопросы.
— Я в курсе, — ответила Иштар. — Рама, ты чего глаза прячешь? Чего ж ты жалуешься, что я тебя всего высосала? А сам налево ходишь? Значит, силенки еще есть.
— Но ведь люди работают на вампиров. Разве нет?
— Вот, — сказал Улл. — Опять. Скажи я «да» или «нет», и мы опять попадем в ловушку слов. Не надо создавать hard problem на ровном месте. Жизнь — это киносеанс. А лимбо — киноархив. Вампиры-ныряльщики…
Она действительно была стрижена наголо — с совсем короткой щетинкой песочного цвета, проступающей на загорелой голове. Я видел много женских причесок, но к такому радикализму не привык.
Я должен был это знать. Информация содержалась в каком-то общеобразовательном препарате. И вдобавок я недавно читал статью… Но все вылетело из головы.
Падение в Хартланд — одна из тех вещей, к которым не может до конца привыкнуть ни один вампир. Первые несколько секунд вниз летит человеческое тело — и нужно, чтобы в душе возник и разросся всепоглощ…
— Это как у товарища Сталина, — сказал он сюсюкающим неискренним голосом, — висела над смертным одром такая картина. Где козленка кормят из бутылочки молоком…
Во второй советской комнате произошло значительное событие — с реставрации вернулась голова Иштар Зурабовны (она провела на процедурах, кажется, лет тридцать). Я даже вздрогнул. Вот уж кого точно нуж…
— Нет. Хочу снять с нее несколько кусочков грунта. Никто не заметит… Давай только быстро, у нас нет времени… Оденешься потом.
Все встали с мест и обступили Улла, который принялся объяснять что-то про прощальный ужин. Я сидел на месте — мной овладела апатия.
Совершенно непонятным образом оказалось, что клеенка и пол, на котором стояло мое кресло — это одно и то же. Словно мы на секунду попали на картину Эшера, где странные оптические эффекты становятся р…
— Значит, — сказал Озирис, — я не был одет никак. Вопрос не имеет смысла. То, что ты видишь в лимбо — это лишь эхо твоего любопытства. Говоря по-мышиному, отражение твоего локационного крика. Если ты…
— Не говори красиво, — сказал Энлиль Маратович. — Что значит — гламурная революция? Ее что, делают гламурные бляди?
В коридоре было светло от знакомых витражей со всадниками и всадницами. Все было таким же, как я помнил, только цветы в нишах оказались другими — и, кажется, вазы тоже. Может быть, их меняли вместе.
Я, впрочем, понимал про вампиров достаточно, чтобы предположить, что он просто берет нас на понт, а сам бережет душу, сохраняя здоровое неведение относительно наших сердец и умов. В конце концов, два…
— Зато я понимаю, — ответил Энлиль Маратович.
— Но отчаиваться не надо, браза, — сказал я. — Я же говорю, давай против этого вместе бороться…
Он говорил совсем тихо, но халдеи услышали его издалека — и замерли на месте.
Как много в этом мире, думал я, желающих быть заодно с Великим Вампиром. Как много старающихся сделать правильный выбор, оказаться на верной стороне баррикады — а не заодно с кафирами, кощуницами и п…
— Ибо сказано, — отозвался Григорий, — отдайте богу богово, а кесарю кесарево… Вот я, кесарь, и отдаю.
— Вам, мужикам, кроме пизды от женщины вообще ничего не надо, — прошептала она. — Наверху не я. Это мое бывшее тело. Ты понимаешь разницу?
— Нужна мудрость, чтобы это понять, — ответил Энлиль Маратович. — Если в здании Empire V есть трещина, Аполло узнает про это первым. Потому что найдет ее сам. Он действительно великий император.
— Рама, поедешь учиться, — сказала Гера. — А теперь иди. Собирай сумку. У нас много дел.
Это было так странно… Словно в крохотном потаенном уголке циклопического корабля зеленел нежнейший росток. И этот росток меня почти любил…
— Ну что, — сказал Энлиль Маратович. — Неплохо выступаешь…
Разница между нами в том, что Григорий, поумнев и протрезвев, еще сможет вылезти из своего приюта в то пространство, где ежусь от космического холода я. А я… Я уже никогда не смогу протиснуться в его…
— Одиннадцать тридцать пи-эм. Подъем завтра утром. Думаю, часов в девять. Ты не хочешь прогуляться по замку? Сейчас здесь никого нет.
Ее волосы были покрашены в цвет выгоревшего сена и стянуты в несколько несимметричных хвостов смешными разноцветными заколками, изображающими ползущих по ее голове гусениц. Мило и вполне в ее стиле —…
— Как это люди не понимают, что кричат от боли?
Я пошел дальше, внимательно глядя вперед — и понемногу уже начиная прикидывать, как бы смыться из этой неприветливой черноты. Мне не особо нравилось, что вокруг то черти, то монахи. Что им, спрашивае…
— Попробуйте, — сказал полковник, и на его лице изобразилось страдальческое усилие, как часто бывает у не слишком развитых людей, ожидающих услышать что-то умное.
— Это фальшивый свет, — ответила она. — Весь замок под землей. У него нет стен, Рама. Одни коридоры… Такие окна на каждом этаже. И еще витражи. Здесь много витражей.
— Опять из Круглой Комнаты, — сказала Софи.
— Это можно устроить. По линии папика-мамика.
— Карго-либерализм как состояние души возникает, когда человек, живущий в несправедливом и лживом обществе, видит, что рядом есть группа людей, по неясной причине обладающая серьезными социальными пр…
Было слышно, как Озирис за кустами кряхтит и вскрикивает. Кажется, его постоянно сбивали с ног — но он вставал снова. Верещали электронные голоса и сирены, доносился звон боевого железа и что-то похо…
Она повернулась ко мне, и ее губы накрыли мой рот. Я вдруг понял, что Дракула в это время переходил к делу, и она, кажется, настроена серьезно. Я поцеловал ее в ответ, а потом ее руки прошлись по мое…
— Почему твоя, — сказал он. — Я Софи тоже знаю. Причем с такой стороны, которая тебе вряд ли знакома. Это я ее для тебя надул. Ну а пользовался ты один… Я, собственно, и не претендую.
— Если решу принести им жертву, — сказал я, — буду знать. Какие-то они необщительные.
— Они мой баблос сосут и еще меня ненавидят?
Иногда я думал, что она приедет ко мне в гости. Мы пойдем в «Haute SOS», и я закажу ей тирамису…
— Перво-наперво я попытался понять, с чем связано состояние безмыслия, которого достигает вампир. Я решил выяснить, вампирическое это переживание или человеческое.
Они стояли на дорожке, по которой я шел, перекрывая ее своими телами. Их руки были сложены на груди, а лица — скрыты под темными капюшонами.
Сперва я подумал, что я все еще в хамлете Энлиля Маратовича — просто старшие вампиры не выдержали хамства и на время отключили меня, чтобы спокойно посовещаться относительно моей дальнейшей судьбы.
— Это состояние крайней сосредоточенности, или поглощенности, которого достигает созерцатель. Его, например, практиковал исторический Будда — как до своего просветления, так и после. И это одна из не…
Под жизненной силой я подразумеваю не телесный жар, который имеет грубую животную природу, а психическую энергию определенного диапазона. Ее генератором является мозг, оснащенный второй сигнальной си…
Это был старый деревенский дом за дощатым забором. Кедаев вошел во двор — но пошел не к дому, а к стоящему рядом сараю. Зайдя внутрь, он уверенно включил свет. Я увидел обычное нутро хозяйственной пр…
— Но я считаю, — продолжал Озирис, вглядываясь в клочья тумана над головой, — что это означает лишь одно — Великому Вампиру все-таки удалось их продинамить. Не мытьем, так катаньем. Нет уж, спасибо. …
Ниже была иллюстрация — картина с похоронами Дракулы-рыцаря. Еще ниже размещался квадратик, в котором полагалось быть видеовставке — но он был черным и пустым.
— Вам, конечно, виднее, — сказал он, морщась. — Но вы все-таки передайте своему руководству, что это совершенно непригодная система идентификации. Мало того, что для нас негуманная. Она еще и для вас…
— За ней нет ничего вообще. Ничего, кроме Великого Вампира. Весь мир существует только для того, чтобы Великий Вампир мог спрятаться за ним от нашего взгляда.
Эз был самым умным из всех. Я убеждался в этом при каждой новой встрече.
Мы подошли к неоновой надписи, и часть стены отъехала в сторону, открыв лифт, отделанный строгой темной сталью.
Я сглотнул набежавшую в рот слюну (это было в точности как наяву) и кивнул.
Улл сложил камертоны в свой мешок и печально посмотрел за наши спины — на восковых второгодников с последнего ряда.
Дойдя до развилки коридора, Эз затормозил и поглядел на часы.
— A-а, вспомнил. Work hard and play by the rules… И тогда ты будешь прилично жить, а у твоих детей будет шанс устроиться еще лучше… Да?
— Потом цикл повторяется, — продолжала она, с трудом удерживая дыхание. — Карголиберальное и чекистское подразделения этого механизма суть элементы одной и той же воровской схемы, ее силовой и культу…
Всегда приятно чуть-чуть утереть нос французу по части бессодержательной трескотни. Лишний раз чувствуешь себя сверхчеловеком.
— Я вспомнил, — сказал я. — Как один московский сексолог отвечал на церковную критику куннилингуса.
— Мы теперь совсем близкие существа, — сказал я.
— Ничего, — сказал я. — Адекватно. Но как-то уж слишком по-человечески.
Я услышал знакомый зуммер — тот же самый, который прервал нашу прошлую беседу, — и улыбка сразу же исчезла с лица императора.
Отмывшись от зеленой пудры, Эз, Тет и Тар помолодели и стали похожи на трех начинающих Мишелей Фуко — лысых, стильных, симпатичных и очкастых. В нерабочее время это были молодые гламурные боги — их в…
В Москве был летний вечер — бесконечная пробка во все стороны и закатные облака с нежной пилатовской каймой. Все как обычно. Смогом плохо дышать, но издалека он красив.
— А вот это правильный вопрос. Вампир — во всяком случае, современный вампир — ныряет в лимбо с помощью особого устройства, которое мы называем «некронавигатор».
— По приборам, — улыбнулся Энлиль Маратович. — Неужели ты думаешь, что вампиры не могут решить таких простых вопросов? На яхте императора полно халдеев. Но без приглашения там не может оказаться никт…
А потом я увидел на носу корабля тонкое белое слово.
— Нет никакого способа подготовиться к этому. Мужайтесь.
Но для большинства людей это слишком сложно. Вампир не стремится объяснить им все до конца. Так, разве что попугать по укурке самых умных.
— У Великой Мыши весьма специфическая роль по отношению к людям. Не вполне альтруистическая, скажем так.
— А нельзя ли на самолете? — спросил я. — Вот вы, Энлиль Маратович, на собственном «Дассо» летаете. А я в гробу поеду, да?
Я заметил в дальнем углу автобуса ментовские трофеи: черно-желто-белый щите многобуквием «Требуем уравнять русских в правах с гомосексуалистами и гостями столицы!» и мятый плакат со слоганом «Femen. …
Халдеи ждали дальнейших указаний, но Энлиль Маратович сидел молча, с закрытыми глазами — и только изредка трогал струны.
На ней был большой красный цветок, написанный маслом. Подчеркнутая небрежность делала его похожим на иероглиф, нарисованный спешащим каллиграфом с помощью малярной кисти. Я не помнил яркого пятна на …
— А что еще входит в инфокорм? — спросил я.
— Знаешь, что сейчас наверху было? — спросил я.
— Мы не считаем себя живыми. Но мы не считаем себя и мертвыми. Мы узлы единой разворачивающейся анимограммы, причина существования которых находится вне нас самих. Мы ничем не лучше всего остального.…
Это была уже не Гера, а с каждой секундой разрастающаяся Иштар. Она махала крыльями все яростнее, и все, что попадало в фокус создаваемого ими ветра, срывалось с места, катилось по полу и расшибалось…
— Его сделали главным идеологом вампиризма. Основным, так сказать, теоретическим столпом. Но в действительности он… Как бы мягче сказать… Он был диссидентом. Причем очень радикальным.
— Мне ее для этого не надо предавать. Это она сама меня предала. Во всяком случае, в физическом смысле. Знаешь, как я устал от…
Моя запоздалая сердечность, однако, была ему не нужна. Полковник уже не слушал.
Очки Салавата Кедаева давали неприятный зеленоватый отблеск, и я совсем не видел его глаз. Но это расстраивало меня мало.
Я обратил внимание на это «когда». «Когда», а не «если».
Запрещенные элементы реальности точно так же вычеркиваются из воспринимаемого человеком. Они как бы заклеиваются заплатой, повторяющей ближайший разрешенный паттерн восприятия. Такое штопанье реально…
— Вы хотите сказать, что наши «я» вообще друг с другом не связаны?
— Здесь личные покои графа, — сказала она. — Теперь слушай. После того, как мы пройдем через эту дверь, шутки кончатся. Если ты хочешь выйти назад, делай в точности то, что я тебе скажу. Сразу, не ра…
— Уже нет времени. Сейчас часы пробьют полночь, и моя карета превратится…
— Я не смог пройти так далеко, как Будда и его ученики. Я видел только проблески изначального покоя. Отчасти потому, что для современного ума этот путь стал намного сложнее. А отчасти потому, что мне…
— Вы к чему клоните? — спросил Тар. — Что никакого загробного мира нет?
Эх, знал бы этот стихоплет, что такое настоящий ад.
— Озирис при смерти, — сказал он. — А нового ныряльщика нет. Никто не хочет.
Монахи прореагировали очень живо. Не теряя достоинства, они быстро попятились — даже, пожалуй, побежали назад, не опуская сложенных на груди рук и все так же обернув ко мне свои скрытые капюшонами ли…
Навстречу ей шла другая девушка — в чем-то вроде пестрого длинного пиджака, из-под которого свисали редкие полоски прозрачной ткани, украшенные мохнатыми красными звездами.
— Еще раз запрешься, и я тебя брошу. Только не с ними, — я кивнул на дрожащих девок, — а вот с этим!
— Не волнуйтесь, — сказал я. — Не вы первый, не вы и последний. Все будет хорошо…
— Ты будешь… — она секунду подбирала слова, — изображать девушку из бедной, но приличной семьи, которую граф угостил ужином, незаметно укусил в шею и привез домой, потому что бедняжке негде ночевать.
— То есть ты хочешь сказать, что в спальне все было не по-настоящему?
Мы шли по той самой дорожке, где когда-то гулял император… Впрочем, почему «когда-то». Он гулял по ней и теперь.
— Вот-вот. В этом и трюк. Человек даже не понимает, что основным содержанием видеоигр является фрустрация. Мы это, понятно, не афишируем. Халдейские психологи учат, что игрок испытывает наслаждение о…
— Дракула оставил после себя много разных учений. Одно из них, самое странное и революционное, было о том, как сделаться счастливым с помощью самого корня человеческого страдания — ума «Б».
— Он от любого стресса вылечит, — ответил я. — Всегда умеет создать еще более сильный.
— Ты чего? — спросила она, недоверчиво глядя на меня.
— Вы же сами говорили, что загробного мира нет, — сказал я.
— Она полное право имеет говорить, что я подлец.
— Я не вру, — сказал я. — Я действительно не знаю. Но я догадываюсь, что это баблос. И эта догадка близка к уверенности.
Он наклонился над своим бумажным мешком, пошарил в нем и показал классу несколько изогнутых серебристых пластинок треугольной формы.
Механизм покрывающего восприятия не ясен мне до конца. Могу только повторить чужие слова (если вы их не поймете, не расстраивайтесь — их не понимаю и я). Как предполагается, вампир в Древнем Теле нев…
Мне вдруг показалось, что на меня смотрит множество скрытых в стенах стеклянных глаз.
— Подожди… Это когда я спускался в Хартланд во второй раз? Она сказала, что у Энлиля была похожая на Геру подруга. И до кровати у них так и не дошло. А потом сострила про черную мамбу — есть такая жу…
Она мстительно засмеялась. И тогда я понял — или, скорее, вспомнил, — что это не Софи.
— Нет, — наконец отозвался Кедаев. — У повелителя серьезный разговор, так что лучше бы вам всем побыстрее удалиться.
Я поглядел на часы. Был уже поздний вечер — я, похоже, пропустил и обед, и ужин. И все остальные занятия — если они были.
Она заговорщически подмигнула Энлилю Маратовичу.
— Повиси пока, — сказала она. — Я постараюсь быстро…
Мне захотелось выйти из этой комнаты обратно в коридор. Я взялся за ручку, но дверь оказалась запертой.
— Это я сама знаю, — сказала Гера. — И не надо объяснять. «Я» — это то, что я чувствую прямо сейчас…
Я уже пережил несколько «самых волнующих событий» в жизни вампира — и остался жив не без труда. Так что слова Энлиля Маратовича не вызвали во мне особого энтузиазма. Но мне стало неловко за свое мало…
Первым пришел в себя Энлиль Маратович. Он подошел к краю и заглянул вниз. Потом внимательно поглядел в небо.
Как только я понял это, лодка сразу стала видна — она была темно-серой и ветхой. Озирис сидел через две лавки от меня и смотрел вперед.
— Не думаю. Но он всегда старался производить на халдеев как можно более двусмысленное впечатление…
Кресло медленно отклонилось назад — и теперь я уже не видел французов. Передо мной осталось только сияющее на потолке солнце, и я с ухмылкой подумал, что телепузикам обеспечен однозначный ассоциативн…
— Я никогда не понимаю, что это Иштар. И она все время требует, чтобы я от нее отрекся. А я…
— Большой зал приемов, — сказал я. — Но я там не был.
— И по яйцам? — строго спросил Энлиль Маратович.
— Это когда с детьми доречевого возраста. Которые пожаловаться не могут. Отсюда и эта самоедская истерика. Этот яростный denial в трансатлантических масштабах…
Софи опять засмеялась. Это был удивительный смех, серебристый, счастливый и беззаботный.
— Когда Иштар стала Великой Мышью, она сначала думала, что потеряла Энлиля навсегда. Во всяком случае, в качестве любовника. Потому что у нее больше не было тела.
Несколько секунд мне казалось, что я хаотично кувыркаюсь в пустоте. А потом я постепенно начал ощущать свое настоящее тело.
— Ну да, — ответил Озирис. — Много они про меня знают. Святую… Вот сволочи, а? Даже тут обкроили. Себе, все себе…
— Баблоса не будет, губу не раскатывай, — сказал он. — Это инструктаж насчет командировки. Оденься поприличней.
— Мемокод? — переспросил Энлиль Маратович. — Что это?
— Скучно жить в этой тьме, — прошептал я. — И страшно.
— Я думаю, — сказал я, — что для вампиров на первом месте всегда будет баблос, а не гуманистические идеалы.
Народу в зале было немного — в основном в дальнем углу, где в воздухе мерцал подрагивающий киноэкран на длинных шлейфах водяного пара.
— Грести здесь бесполезно, — сказал Озирис. — Разве если хочешь согреться.
— Ну, American Dream это… Дом, семья из четырех человек и два автомобиля?
Она ничего не ответила. Но что-то подсказывало мне: она знает, что со мной происходит — и не испытывает никакого сострадания. Никакого вообще.
— Ты не понимаешь, что такое мировой император. Скажем так, в океане всегда почему-то есть большое пустое место, где у людей нет никаких дел. Куда никто не смотрит. И где ничего не происходит.
— Тогда пойдем. И прямо сейчас — скоро прощальный ужин.
Вампиры не ловят агрегат «М5» напрямую. На это способна только Великая Мышь — древнее бессмертное существо, являющееся своего рода сверхмассивной черной дырой в сверкающем центре каждой крупной нацио…
Озирис лежал на том самом пригорке, где я его видел последний раз. То есть я догадался, что это Озирис. А вообще там были просто куски мяса, смешанные с пропитанными кровью и грязью тряпками. Наверно…
ни потолка у ниши не было — это был аварийный лаз. Где-то далеко внизу — так далеко, что у меня наверняка закружилась бы голова, не будь я вампиром, — горела красная точка, похожая на огонек сигареты.
Признаюсь сразу, наша мудрость эффектна, но фальшива. Ее назначение — не вести человека к свободе и счастью, а завораживать его голографическим блеском пустых смыслов, чтобы он не заметил укуса. То ж…
— Это не так, — ответил Дракула. — Многие вещи невыразимы просто потому, что не связаны с работой ума «Б». Их нельзя описать, поскольку они не представлены во второй сигнальной системе с заложенным в…
Передо мной появился халдей-бортпроводник в синем хитоне и легкой золотой маске — и протянул мне флакон в виде двухголовой летучей мыши. Несколько секунд я гадал, кто назначил мне удаленную встречу —…
— Ну да. Ты летишь домой. И опять в качестве курьера. Я не люблю лишних визитеров из вашей страны. Поэтому пришлось немного тебя задержать.
Но это тоже биология, думал я, пока мои руки скользили по ее телу, ведь женщина должна быть уверена, что самец готов ради нее переносить невзгоды. Все намертво отлито в граните, который был когда-то …
— Но так не может быть, — сказал я. — Кто-нибудь обязательно вспомнил бы. Под гипнозом. Или у психоаналитика на кушетке…
За дверью стояли высшие вампиры — Энлиль Маратович, Мардук Семенович и Ваал Петрович. Я часто встречал их в этом тупичке у перламутровой двери. Они всегда старались попасть на прием к Великой Мыши ср…
Я окончательно все вспомнил за секунду до того, как открыл глаза. И эту долгую-долгую секунду я набухал невыносимым стыдом, зная, что открыть глаза все-таки придется.
— Может, — сказала Софи. — Мало того. Вампир тоже может обойтись без баблоса. Достаточно остановить этот мотор боли.
Политик, который найдет способ обратиться к гражданам на замысловатом и задушевном матерном языке, получит доступ к закрытым для остальных коммуникаторов слоям психики, где бытует русская душа. Он, т…
— У всех наций в мире есть свои неприкасаемые святыни, нечто такое, что нельзя оскорблять и трогать безнаказанно. Именно вокруг них и сплачивается всякое здоровое общество. Только у нас, россиян, на …
Я нагнулся и стал шарить руками по каменным плитам пола. Зажигалки нигде не было.
Энлиль Маратович сделал серьезное лицо и обхватил подбородок руками.
— Объяснений множество. Традиционалисты цитируют старые стихи. Железный аркан на Рогах Победоносного и все такое… «О ночь, о мгла, о древний дом вампира, сокрытый в вихре дольней суеты…» Много слов, …
— Смотря для кого. Для большинства она больше всего похожа на гриппозный сон. Из которого не просыпаешься, а наоборот.
— А вот если человек «ищет счастья», — продолжал он, — то он использует ум как компас. Стрелки которого показывают «плохое» и «хорошее», «счастье» и «несчастье». Именно в этом заключена причина всех …
— Сдай вампонавигатор, Рама, — сказал Мардук Семенович.
— А разве было не наоборот? — осторожно спросил я. — По-моему, принято считать, что сначала были человеческие жертвоприношения, а потом стали постепенно заменять людей животными и всякими символическ…
Дело в том, что с разных сторон они напирали с разной силой, чему я не придавал значения из-за общей бестолковости их натиска. Но в результате мне все время приходилось смещаться назад и в сторону, п…
— Мы не вергилии, Рама, — сказал Озирис грустно. — Мы…
Я понял, что мне до сих пор ее жалко. Но ее не следовало жалеть. Она была королевой.
Звук произвел на императора — и на всю вселенную — совершенно поразительное действие.
— Обязательно попробуем в гробу, — сказал я, — у меня это теперь идея фикс… На что ты так внимательно смотришь?
Оказавшись сверху, она вытянула руки в стороны и стала бить по краям гроба руками, как птица крыльями.
— Служи мне, Рама, — сказал Аполло. — Вернись в мир. Нырни в гущу жизни. Пропитайся ее солнечным соком. Забудь певцов неподвижности и смерти. А я буду внимательно за тобой следить. Я помогу тебе стат…
— Это значит, что ты помнишь, почему ты в нем оказался. Но степень осознанности зависит от ныряльщика. Иногда мы вообще теряем над происходящим контроль и забываем, где мы и что происходит. Тогда мы …
— Это вы провожали Салика? — спросила другая женщина, судя по всему, сестра покойного.
— Это язык, на котором люди говорят и думают.
— Секрет воскрешения мертвых прост, — сказал он. — Он в том, чтобы соединить мертвый витраж со светом сознания. Лимбо — это темный фоточулан, где хранится немыслимое число негативов… Только поймите, …
— Почему, — сказала она. — Упразднить не значит уничтожить. Именно упразднить, то есть сделать праздным. Убрать саморефлексию. Сделать так, чтобы в уме «Б» не отражался сам ум «Б». Человек будет пони…
А потом я увидел, что по полу течет вода. Было непонятно, откуда она просачивается — но с каждой секундой ее становилось все больше.
— Только думать об этом не надо, — сказал я почти с нежностью. — Совсем не надо. Мне наши старики сколько лет говорили — не бери в голову, не грузись — а я все не верил. И ты мне сейчас не веришь. А …
— Это ваши с ней дела, — сказал он недовольно. — Я про это даже знать не хочу, мне так спокойнее. Но думаю, что она на яхте. Ни пуха ни пера…
— Я все сейчас пойму, — сказала она. — Я все пойму и вспомню, и вам будет плохо… Очень плохо…
Мы дошли до темного входа в новую жизнь. Сначала перед нами был просто прямоугольник вулканического стекла с тусклыми бликами — но чем дольше я глядел в него, тем прозрачней оно становилось, и вскоре…
Я чуть напряг руки, и скотч неожиданно разорвался. Тогда я снял повязку с глаз. Это оказалась мягкая бархатная полумаска, которую надевают, чтобы свет не мешал спать. С моих запястий свисали тонкие п…
— Нет, — улыбнулся Калдавашкин. — Любая гламурная революция безопасна, потому что кончается естественным образом — как только протест выходит из моды. Когда новая правильная фигня перестанет быть мод…
— Я серьезно, — сказал я. — Ты что, не понимаешь почему? Хочешь побыть Великой Мышью?
За дверью действительно оказался большой темный зал. В нем горела одинокая свеча на тонком высоком подсвечнике — но желтого огонька хватало лишь на то, чтобы осветить несколько плит пола. Зал был так…
— Его так называют потому, что большую часть времени адепт висит в хамлете, закрыв глаза. И видит перед собой одну черноту. И Дракула, и Озирис учили тебя закрывать глаза. А я хочу показать тебе, как…
— Как, как, — усмехнулся Энлиль Маратович. — Куй железо, пока не проснулся.
Когда головокружение прошло, я открыл глаза.
На этом принципе основана вся вампирическая информатика. Вампиры пользуются препаратами красной жидкости для доступа к знаниями другого человека. Даже если тот умер, особая очистка препарата позволяе…
— А другого выхода нет, — сказал Энлиль Маратович. — Озирис ведь умный. Знал, что пообещать.
Интересно. Когда я входил в комнату, я в первый момент решил, что огонь настоящий. Я даже ощутил, как мне показалось, запах горящих дров… Хотя откуда, спрашивается, ему было взяться под землей? Доста…
— Так. Другие вампиры всю жизнь мечтают туда попасть — и не могут. А ты… Вампир должен быть романтиком!
— Ты и про Ацтланский Календарь не знаешь? — удивилась Софи.
— Я тут перечитывал комментарии к «Воспоминаниям и Размышлениям» нашего всего, — сказал он. — Там разбиралась одна интересная, но спорная мысль. Если мы взглянем на текущую перед нами реку жизни, мы …
Я абсолютно не удивился, увидев на крохотной поляне среди кустов кровать из спальни Дракулы — ту самую. Возможно, ее создал я сам. Скорее всего, так и было, потому что Софи при ее виде нахмурилась (е…
И вдруг пробивает потолок какой-то комнаты. Поднявшись на ноги, он обнаруживает, что попал в приличную каргобуржуазную гостиную. Ему стоя аплодируют собравшиеся.
Я увидел написанный маслом портрет того же господина — только в другом ракурсе. На Дракуле был современный костюм — ну, или почти современный, такие носили, наверно, в середине прошлого века. Возможн…
— А зачем к нему прицепили мужскую голову?
Это был молодой человек лет около двадцати. Хоть он тоже был во всем черном, по виду он отличался от остальных. Трудно было даже сказать, что на нем — то ли странный комбинезон с капюшоном, то ли пло…
— Сосновка, тридцать восемь, — сказал я. — У тебя есть в компьютере. И без реприз сегодня, а то у меня настроение плохое.
— Можешь, — сказал Озирис. — Не сомневайся. Но сначала несколько слов. Я очень виноват перед тобой, Рама.
— Сам не ведает, что творит, — сказал Энлиль Маратович.
В дверь постучали. Причем довольно настойчиво.
Самая интересная (и мрачная, чего уж там) версия ответа, которую я встречал, содержалась в фантастическом рассказе одного вамполитератора девятнадцатого века. Его, понятное дело, никогда не печатали …
Я вдруг перестал понимать все то, что с такой яростной самоотдачей понимал перед этим весь день. И я больше не хотел это понимать. Никогда вообще.
Я поглядел на часы. Было уже десять пятнадцать.
Мы прошли отделанную малахитом арку, по краям которой стояли две зеленые от времени статуи, изображавшие козлоногих сатиров с исступленными от счастья лицами — и неприлично поднятыми бронзовыми члена…
— Это привилегия undead. Ты можешь встретиться с ней в лимбо. И все будет как в жизни…
Мы дошли до стоящей над обрывом беседки и повернули назад. Теперь море с далекими островами было справа, а вознесенный над миром дворец — слева.
Я поглядел вверх. На столбе выше его головы висела старинная медная посудина с тонким носиком, на котором уже набухала следующая капля.
— Дракула был, конечно, гений пикапа. Спасти вампира — это круто. Но сейчас такое не проканает. Сегодня надо втирать подруге что-нибудь экологическое. Что, уступая грязным домогательствам, она уменьш…
— А зачем нам связываться с Дракулой? — спросил я.
— Так называют тех, кто перешел в лимбо еще при жизни. На самом деле, конечно, мы никуда не переходим — а просто осознаем тот факт, что всегда находились именно здесь. С самого начала. Все прочие про…
— Они и в Америке сейчас поднялись, — добавил Самарцев. — Типа римский народ. Требуют велфэра и контента, как раньше хлеба и зрелищ. У них вся демократия теперь вокруг этого.
Удивительным было не то, что он мог заглянуть в мою память — к этому я давно привык. Удивительным было то, что он пересказывал мои воспоминания в тот самый момент, когда они появлялись — словно дрон,…
— Во-первых, не обязательно говорить «his or her», можно сказать просто «her». Ставь всюду женский род, и тебя никто не обвинит в гендерном шовинизме. А во-вторых, ты чего?
Мои глаза были завязаны, а руки — стянуты чем-то вроде скотча. Значит, я был под арестом…
Место, где она жила, понравилось мне с первого взгляда. Тут не было никакой вампороскоши в пошлом рублевском смысле. Все было просто, разумно, минималистично — и стильно.
— Разницы нет. Деньги — это алхимизированное человеческое страдание. Если у тебя его слишком много, ты просто сидишь всю жизнь на огромной горе человеческой боли. Поистине, лучше быть свиньей, откорм…
Потом я увидел руку в синем рукаве, которая поднялась над дальним столиком. Это была Софи. Кроме форменной робы, на ней была расшитая сложным узором шапочка.
— Ни одно из животных никогда не теряло связи с Богом. Любое животное и есть Бог. Один только человек не может про себя этого сказать. Человек — это ум «Б». Абсолют, спрятанный за плотиной из слов. Э…
— Поэтому у них кино про бэтмана и крутят? — спросил я.
У меня из головы никак не шел ее наряд. Ничто так не подчеркивает женскую красоту, как униформа недорогой проститутки — просто потому, что подразумевает немедленную и легкую доступность. Хотя подразу…
Мой взгляд ввинтился в ножку табуретки — словно пытаясь отыскать там щель, в которую могла бы спрятаться душа.
Императорский променад, по которому мы только что шли, пожух и свернулся, причем я даже не понял, куда и как — словно за долю секунды прошли две тысячи лет. Исчезли золотые орлы, сгинули порочные мра…
За годы я изобрел несколько уловок, позволяющих чуть-чуть облегчить неприятную фазу. Можно сосредоточиться на какой-нибудь мысли или без конца считать про себя от одного до десяти. Но самый действенн…
— Не секрет, что дискурс в России сегодня пришел в упадок, — сказал он. — То же касается и гламура. В результате они уже не могут в полном объеме выполнять свои надзорно-маскировочные функции. Дискур…
— Простейший некронавигатор — это просто кусочек металла, который соединяет между собой ваши верхний третий правый и верхний третий левый, одновременно создавая давление на верхнее нёбо в том месте, …
Он пошел вверх по песчаной тропинке. Я побрел следом. Каждый раз, когда мне вспоминались поцелуи Софи, у меня возникало желание сплюнуть.
— Именно, — кивнул Энлиль Маратович. — При такой обработке человек дает больше баблоса. Но на самом деле счастье — лишь блесна. Анимация на экране, свисающем с прибитого к голове кронштейна. К этому …
Я подобрал третье, раскусил его и понял, что не надо никому мстить — мы всегда мстим тени, которую отбрасывает наш собственный ум, а попадаем в других… И даже если эти другие действительно сделали на…
«Ты молчишь? — кричит бунтующий гностик. — Тогда смотри. Я совершу такое, чего испугается сам Люцифер.
Выходило у нее, однако, совершенно замечательно. Я даже не представлял, что такое бывает. Однако расслабиться и получить удовольствие у меня не получалось. Я с тоской понял, что меня ждут большие про…
Оранжевый индикатор опять мигнул и погас. Мужик в синей рубашке глянул на офицера — и сразу потерял к нему интерес.
Эти солнечные лики, надо сказать, раздражали меня уже много лет. В большом Красном Зале на даче Ваала Петровича, где обычно собирались рублевские вампиры, солнце походило на Хрущева. Здесь такое сход…
— Рама, ты понимаешь, что он говорит? — спросил Энлиль Маратович.
Всего несколько месяцев — а как я отстал от жизни. Я переключил канал — и попал на веселый ролик о гаджетах.
— С какой стати, — сказала она. — Я тебя просто поцеловала в щеку. У нас так делают, когда знакомятся.
— Да. Я понимаю. Но об этом мне трудно говорить. Даже со своим будущим провожатым…
Я гладил ее волосы и смотрел на автобус, раз за разом опрокидывающийся в черную пропасть. Мне казалось, что я тоже превращаюсь в такой автобус, который все падает и падает, но никак не может упасть о…
Сквозь сумрак постепенно становились видны детали окружающего нас мира — кипарисы по краям дорожки и смутные контуры множества статуй. Приближался рассвет. Мир вокруг казался абсолютно реальным.
— Мы должны скорректировать структуру вашего ума «Б». Следует привести его параметры в строгое соответствие со стандартом цивилизованного мира. Если коротко, от вынужденных колебаний мы должны перейт…
— Вот! — воскликнул он. — Это и есть баг, который вмонтирован в твое человеческое мышление. Люди всегда будут мучиться подобными вопросами. Девочка, не ходи гулять в это гнилое болото! Вампир не пыта…
Дверь открылась. На пороге действительно стояла Софи.
— Только не проси показать, Рама, — сказала Гера как раз в тот момент, когда я собирался об этом попросить. — Продолжайте, саду.
— Я намного круче, — ответила Софи. — Я великий дракон.
«Дассо» Энлиля Маратовича был обустроен внутри довольно аскетично — возможно, в качестве укора утопающим в роскоши халдеям. Впрочем, я не был уверен, что он пускает халдеев в свой летающий кабинет. С…
— Секундочку! — сказал я и изо всех сил потянул крышку вверх.
Непонятно было, почему он говорит про какой-то абстрактный готический собор, когда светящиеся витражи окружают нас со всех сторон.
— Кладбище вампиров, — ответил он и подмигнул. — Ты готов?
— Типа анекдот, — сказал Энлиль Маратович. — Умирает старый раввин. Вокруг собралась паства и просит: ребе, скажите мудрость на прощание. Раввин вздыхает и говорит: «Жизнь — это река». Все начинают п…
И бороться с этим никто не будет, думал я. Все давно смирились. Триумфальное шествие гомосексуализма по странам золотого миллиарда вовсе не случайно совпало с разгулом женского полового террора на то…
Кедаев нахмурился и взялся рукой за голову — словно стараясь что-то вспомнить. Я же воспользовался паузой, чтобы превратиться из самурая в малоприметное гражданское лицо.
— Кстати, Рама, — сказал Тет, — ты знаешь, что можно заглянуть в свое личное будущее, когда принимаешь баблос?
— Между прочим, — сказал Тар, — про эту панораму уже узнали столько, что даже нашли в ней несколько тысяч похожих на Землю планет. В миллионах световых лет друг от друга…
— Вот теперь сформулировал. Можешь, когда хочешь… Продолжай.
— Почему. Можно сказать, эти «я» наследуют друг другу. Как бы передают отцовский дом сыну. А иногда и случайному прохожему. Но каждому жильцу кажется, что он жил в этом доме всегда, потому что он дей…
Мы дошли до арки с перевернутыми атлантами, где ждал комариный церемониймейстер. Эз повернулся ко мне.
— Слово правды доходит до самого черного сердца, — подтвердил Григорий.
— Нравится? — спросил Кедаев. — Вы ведь здесь впервые?
— Никто не хочет знать, когда она наступит, — продолжал Тет, — поэтому высшие вампиры туда не смотрят.
— Наверно, — сказал я, — из интимной коллекции Дракулы? Не в него ли он одевался, встречая юного Оскара Уайльда?
— Может и нет. Но я решила перестраховаться. И это помогло. Мы нашли сразу двух комаров. Такое редко бывает.
Без Древнего Тела я не смогу попасть в Хартланд, думал я. Я не увижу Геру. Я больше… Я больше просто не буду собой.
Кроме того, чтобы остаться здесь навсегда.
Но даже в таком состоянии я сумел сообразить, что Софи никак не могла одновременно сводить меня с ума — и декламировать стихи. И в тот самый момент, когда это до меня окончательно дошло, действие ее …
За столом раздался невыразительный электронный смех.
— Ты принимаешь посвящение в undead, — сказал Энлиль Маратович.
Она подошла к двери и осторожно потянула ее на себя. Дверь со скрипом открылась. За ней была темнота.
Я мог бы догадаться, что она выкинет. И все равно это стало для меня неожиданностью. Она открыла глаза — быстро и широко — и схватила меня за шею.
— «Рай» является блаженством, свободой и покоем, — ответил Дракула. — Но только по сравнению с обычным человеческим состоянием непрерывного страдания. Сам по себе он полностью лишен свойств и качеств.
— У каждой мысли своя судьба. Если мысль была плохая, то и кончается она плохо. Если хорошая, то хорошо. А если совсем хорошая, то Великий Вампир может вспомнить ее снова после того, как она кончится…
— Показывают другим, что мы видим в лимбо.
Потребителем баблоса является не человек, носящий в себе магического червя, а сам магический червь. Что он при этом испытывает, вампиры не знают. Но для нас это крайне приятный опыт, результатом кото…
Мне показалось, что из меня вынули скелет. Я бессильно обвис на своей жерди, а в самом центре моей головы запульсировала тонкая и очень противная боль.
Зал, где проходили Красные Церемонии, был затемнен — таким мрачным я его не видел никогда. Внутри горели свечи — слишком малочисленные, чтобы осветить такое обширное пространство. Огромное золотое со…
— Можно пойти ко мне, — сказала она. — У меня хватит места для двоих.
— Это не выход. А всего лишь гигиена ума, делающая выход возможным. Сам выход в другом.
И хоть я знал, что она шутит, испугаться я все равно успел.
— Чувствую длань могучего стратега, — прошептал сахарным голосом Щепкин-Куперник.
— Нам не надо представиться? — спросил один из французов.
Не слишком большой, в основном из полевых цветов. Такой, словно его собрала девочка из Подмосковья. Я и сам мог бы так подумать, если бы не знал, что его составляли два выписанных из Японии спеца по …
— Хорошо, — сказал я. — Мне другое интересно. Как можно заглянуть в будущее?
Софи поглядела на часы и сделала гримасу, которая должна была изображать серьезное мужское лицо.
Воздух казался холодным и остро-свежим, словно к нему примешали какой-то стимулятор — не то кокаин, не то веселящий газ. Когда мы остановились, мой страх уже исчез. Мне было весело и тревожно.
— Покойники на самом деле не видят даже вас. Но это может выглядеть так, словно они видят. И вас, и друг друга. У каждой анимограммы свое независимое пространство.
Мои пальцы разжались, и очередной взмах черных крыльев отбросил меня в пространство. Но теперь я уже не боялся. Я знал, что сейчас произойдет. Ко мне постепенно возвращалась память.
— А зачем тебе что-то совмещать? Пусть Великий Вампир совмещает. Его проблемы…
— Да потому, что мы заставляем игрока много раз повторять один и тот же маршрут к контрольной точке. Это делается именно для максимального выделения агрегата «М5».
Гера сделала странное движение плечами — то ли соглашаясь, то ли просто стряхивая с себя слова Дракулы.
— Скорее, — ответил Энлиль Маратович, — мы заботливо посадили его в горшок и полили водой. Вы ведь знаете, что не все семена дают плод — некоторые падают на камни и гибнут. Большинство. Мы называем э…
— Сказать, какими были прежние «я», невозможно, — сказал Дракула. — Память о них отредактирована. Человек является только своим мгновенным «я». И в его существовании есть большие интервалы, когда это…
Но все это, однако, еще не предел пошлости.
Мне почему-то показалось, что Улл прежде работал именно экстрактором.
— Все зависит от Великого Вампира. Мы не рекомендуем специально привлекать его внимание человеческими религиозными ритуалами.
— Ну не так, чтобы слишком. Мы все-таки вампиры, а не камикадзе.
— Каждый век новая шея, — повторил я задумчиво. — Сколько же ему лет тогда?
— А как вы приблизились к этой точке? — спросил я.
Все они, конечно, были в курсе, что я даже не вспомнил про Великую Мышь, увидев Софи. Но знать слишком много про личные пристрастия Иштар было рискованно в любом случае, так что я не сомневался, что …
Потом под ногами захлюпали невидимые лужи, и мне стало совсем трудно успевать за Озирисом. Он шел все быстрее, и мне приходилось практически бежать вслепую.
Как только дверной замок щелкнул, поведение полковника изменилось самым разительным образом. Первым делом он прошел мимо меня и на полную громкость включил плоский телевизор, свисающий на штанге с по…
Словом, симулякр — это подтасовка перед глазами зрителя, которая заставляет его включить в реальный пейзаж некие облако, озеро или башню, которые на самом деле вырезаны из бумаги и хитро поднесены к …
— Привет, кровосос, — сказала она. — Спасибо, что разбудил.
— Скоро увидишь, — сказал Озирис. — Приготовься. Мы на месте.
Впереди стояла шеренга самых отвратительных существ, которых я когда-либо видел. Они были черными, с прозеленью, и тускло поблескивали, словно их шерстяные бока были вымазаны жиром. У них были рога п…
— Но разве не важно, против кого протест?
— Дорогая, не волнуйся, — заговорил я. — Просто…
Полковник некоторое время размышлял над услышанным, причем мне показалось, что в какой-то момент его мозговые итерации просто разошлись и затухли.
— Река жизни, — продолжал Калдавашкин, — все время пытается избавиться от самой себя, но не может. Мир меняется потому, что убегает от своей жуткой сути — и контрабандно проносит себя же в будущее. Р…
Дракула поглядел на меня с некоторым, как мне показалось, недоверием.
Я почувствовал, как ее пальцы расстегивают мои брюки — и удивился, что на мне брюки. Насколько я помнил, я не надевал их перед тем, как залезть на перекладину. А потом…
— С самого начала, — ответила она. — Озирис — друг семьи.
— Ну, мало ли кто что скажет, — махнул рукой Дракула. — Вампиры закомплексованы настолько, что уже много веков не позволяют себе свободно думать. А люди этого вообще никогда не умели. Мало того, сего…
— Смотри, — кротко и печально откликнулась Софи. — Это был твой свободный выбор.
— Тогда сосредоточься, мы начинаем. Ты готов?