— Озирис при смерти, — сказал он. — А нового ныряльщика нет. Никто не хочет.
Озирис прошел еще несколько метров вверх, и вдруг его сбил с ног тот же самый кулак, возникший в этот раз сбоку. Опять замелькали цифры, и раздался заливистый электронный хохот.
— Знаю, — сказал он. — Озирис показывал. Вернее, не показывал, а просто не стеснялся.
— У каждой мысли своя судьба. Если мысль была плохая, то и кончается она плохо. Если хорошая, то хорошо. А если совсем хорошая, то Великий Вампир может вспомнить ее снова после того, как она кончится — и думать ее опять и опять. Это понятно?
— Баблоса не будет, губу не раскатывай, — сказал он. — Это инструктаж насчет командировки. Оденься поприличней.
— А кто его сейчас замещает? Кто у нас ныряльщик?