Я пошел дальше, внимательно глядя вперед — и понемногу уже начиная прикидывать, как бы смыться из этой неприветливой черноты. Мне не особо нравилось, что вокруг то черти, то монахи. Что им, спрашивается, нужно от странника, совершенно не интересующегося подобной кодировкой?
— Неплохо, — сказал я. — Но есть недоработки. Протест со стороны гламура раскрыт. А вот гламур со стороны протеста — нет. Например, пламенный революционер, на котором не просто пиджак, а правильный пиджак. Акцент. Понимаете?
— Мне ее для этого не надо предавать. Это она сама меня предала. Во всяком случае, в физическом смысле. Знаешь, как я устал от…
Встав с дивана, я занервничал — и два раза обошел библиотеку в поиске скрытых камер. Их, понятно, нигде не было видно. Когда я вернулся к Софи, она уже привела себя в порядок.
Я отчего-то вспомнил дом Энлиля Маратовича. Он отличался от замка Дракулы глубиной и формой — но вообще-то это была такая же подземная пустота. Только наши вампиры называли его жилище большой землянкой. Видимо, землянка — это и был отечественный вариант воздушного замка.
В его внешнем облике совершенно точно не было ничего общего с бородатым господином, которого я видел на портретах.