Все цитаты из книги «Осквернитель»
– Ждите здесь! – отмахнулся я. Встал на углу, оглядел улицу и направился к заведению с небрежно намалеванным на вывеске клоуном.
– Действует, но еще работать и работать, – сообщил жулик.
– Потом, – ушел я от объяснений, поскольку фраза «только ты, я и сотня матросов» прозвучала бы далеко не столь романтично.
Впрочем, не стоит думать, будто я пустил ситуацию на самотек. Все, что можно было сделать, было сделано. Да и сейчас не просто лечил выпивкой расшатанные нервы, а приглядывал за Эдвардом Рохом, котор…
– Шалят заезжие язычники. Не успели разобраться в том, что можно, а чего нельзя.
– Перевести в наше пахартское отделение уже открытые депозиты проблемой не станет, – промолвил наконец банкир, – но решение о дополнительном финансировании будет принято только на следующей декаде. Е…
– Сейчас, сейчас, – шумно выдохнул я и приложил ладонь к груди, пытаясь унять сердцебиение.
– Говорю же: трофей, – усмехнулся Рох, закрыл шкаф и переложил альбом на стол. – В последнюю поездку довелось пообщаться с одним языческим жрецом; крайне интересный собеседник был, жаль, умер быстро.
Якоб Ланц прибыл в «Янтарную русалку» через полчаса. Окинул взглядом собравшихся поглазеть на удивительную игру зевак, смахнул невидимую пылинку с пошитого у лучшего столичного портного жакета и подо…
Дышать едкими испарениями не было никакого желания, поэтому я предложил Хмурому и Густаву подождать окончательного результата наверху. Выбравшись из катакомб, мы с комфортом расположились в тенистом …
Но все равно сбежал от певички, лишь только окно спальни подсветили первые лучи восходящего солнца…
– Приму решение, когда дело дойдет до конкретики. Но послезавтра здесь в одиннадцать я буду в любом случае. Даю слово.
Нас переиграли. И ладно бы ночная гвардия Драгарна, нет – в спину ударил уцелевший при разгроме еретиков Высший. Труппа сгинула, спасти удалось лишь Берту, да и ту отравил Тьмой чересчур любвеобильны…
Смежив веки, я восстановил в памяти обстановку комнаты, потом резко открыл глаза в надежде уловить хоть что-то неправильное, и действительно – кое-что было не так. Взгляд зацепился за сущую мелочь, н…
– Не сейчас, – отмахнулся я от помощника и приказал сидевшему на козлах Гастону: – Давай к законникам.
– Отлично! – Я прошелся по пыточной и встал за спиной пленника: – Эта история началась тринадцать лет назад, когда ты сдал нашу труппу драгарнской военной разведке. Зачем ты это сделал, кстати? Неуже…
Но сразу к ней заходить не стал. Для начала постоял на соседнем перекрестке, присмотрелся, прислушался.
С момента нашей последней встречи Паре заметно осунулся и будто бы немного усох, в уголках проницательных глаз залегли глубокие морщины, но назвать его стариком не поворачивался язык. Крепкий, подтян…
– Советником по особым вопросам назначат герцога Арно. Канцлером станет принц Августин. – Паре тихонько рассмеялся, осушил бокал и наполнил его вновь. – Внучатый племянник и кузен его величества суме…
Морщась от боли в потянутых вчера мышцах, я с парой кружек пива уселся за свободный стол, коих, несмотря на ранний час, оказалось не так уж и много, и огляделся по сторонам.
Руки не поднял никто. Даже Марти Шиллер, который лишь еще больше ссутулился и напряженно сверлил взглядом столешницу.
– Все ведь невинно начиналось, – будто жалуясь, произнесла она наконец. – Просто просили не только вам о Берте докладывать, но и одному знакомцу этого олуха. Золота в два раза больше, а греха никаког…
Драгарнские чернокнижники и Марк Бонифаций Тарнье, армейская разведка нашего закатного соседа и продажные стильгские вельможи, шпионаж и торговля дурманом с острова Дивный. А еще похищение проклятых …
Джек озадаченно глянул на меня; я кивнул.
– Мы договаривались, что ты не будешь врать, а ты соврал. Большая ошибка, – усмехнулся я и вытолкнул чернокнижника из каюты. – Идем, есть о чем поговорить.
– Карл Вадер где? – спросил, тихонько зашипев от боли.
– Разве тебе в прошлый раз не понравилось? – прошептала Инга мне на ухо и легонько куснула за мочку. – Ну, пойдем же! Пойдем!
Я поскреб ногтем потемневший в паре мест серебряный щит браслета и вдруг ощутил нестерпимое желание плюнуть на все и завалиться в Берте.
Бочка оказалась отодвинута, потайная дверь – нараспашку.
– Поддерживаю! – ответил везунчик и приложился к бокалу с вином.
– Обмануть? – улыбнулся я и присел рядом с подругой. – Ты само совершенство, любимая.
– Отойди, – попросил Густав, да я уже и сам попятился прочь, не желая оставаться рядом с непонятной субстанцией, от которой так и веяло Тьмой.
А вот Эдвард Рох, который развалился на лавке, закинув ноги на мой дорожный сундук, молчать не стал.
– Клянусь, я не понимаю, о чем ты говоришь! – выдавил из себя бледный как полотно Дега.
– Отстань! – отмахнулся Джек, закатал рукав и начал сравнивать собственные татуировки с татуировками мертвеца, узор с узором, цитату из Святого писания с такой же цитатой на предплечье покойника. – Т…
– Предупреждаешь? Меня? – Я оскалился и поднял руки, демонстрируя перепачканные в засохшей крови манжеты. – Я только что зарезал человека, с которым вел дела добрый десяток лет. Зарезал, изуродовал л…
Вопреки моим опасениям подобраться к усадьбе не составило никого труда. Помогли темень, снегопад и разросшиеся деревья. Куда трудней оказалось попасть в подвал. И не в силу особо сложных запоров – пр…
– Устроили пару облав без фанатизма и перегибов. Нас предупредили заранее, убытки минимальные.
Джек сошел с обочины и начал пробираться через дубраву; путь он выбирал из рук вон плохо, поэтому перекладины то и дело цеплялись за сучья. Всякий раз приходилось останавливаться и высвобождать их, н…
Город жил своей жизнью, и никому не было ровным счетом никакого дела до проплывавшей под мостами лодки и человека на ней. Никому не было никакого дела до самого разыскиваемого преступника Стильга – л…
– Надеюсь, ты не наделаешь глупостей? – улыбнулся экзорцист.
Я поставил чайник на плиту растопленной печи, подождал, пока разогреется вода, наполнил кружки и долил заварки. Потом кинул в кипяток по апельсиновой корке и вышел в гостиную.
Вынырнул, когда легкие уже разрывались от боли, жадно хапнул воздуха и вновь ушел под воду. Стянул липшие к ногам кожаные штаны и поплыл прочь.
Наивные! Будто Святым есть какое-то дело до придуманного людьми летоисчисления. Там, наверху, что тысячный год, что девятьсот девяносто девятый – разницы никакой. И когда переполнится чаша терпения И…
– А ты что думаешь? – спросил я у подручного.
– Быстрее, Себастьян! – вновь поторопил головорез.
Несмотря на близость пресловутой Акульей пасти, «Гнутый вертел» и в самом деле оказался заведением не из самых пропащих. На первом этаже располагалась харчевня, в задних комнатах устраивались карточн…
– Нет! – охнула Ада. – Мы ни сном ни духом! Поверьте, мастер…
– Мое предложение такое, – прохрипел он. – Ты отдаешь Берту и отпускаешь меня, а сам бежишь из Стильга и никогда не возвращаешься обратно.
– А почему тогда изъяна не почувствовал его исповедник?
Я жестом разрешил дознавателю пройти в хранилище, а сам перешел к вмурованным в дальнюю стену сейфам. Часть стальных дверец оказалась распахнута, и, судя по отсутствию внешних повреждений, их не взла…
– Капельку вишневого ликера, – попросил Шарль и, не став тянуть, выложил, с чем пришел: – Есть возможность выйти на объемы, о которых мы говорили в прошлый раз!
Немного полегчало, но лишь немного. Внутри продолжало полыхать незримое пламя, жгучее и злое; корежило меня – будь здоров. Но это с непривычки, это пройдет.
– Знаешь, Себастьян, канцлер превыше всего ставил равновесие и стабильность, все эти годы он пестовал и лелеял свое детище, пресловутую систему сдержек и противовесов, но она рассыпалась будто карточ…
Уж не чернокнижника ли это нора? Надо бы остальные книги пролистать.
Пратт натянул на нос шейный платок, взял мешок с отравленной приманкой и несколько раз на пробу взмахнул в воздухе обитой железом дубинкой.
– Святые угодники! – выругался я. – Не знаешь, где можно его найти?
– Себастьян, проверь! – распорядился Джек и прижал пленника коленом к полу: – Кто еще из Охранки с вами заодно?! – продолжил он допрос.
– Результат когда будет? – поинтересовался я.
Обычное на вид ухо, слегка ссохшееся и при этом совершенно не тронутое разложением.
– Слишком рано, – отказался бывший квартермейстер королевского флота, который и после списания на берег придерживался жестких распорядков военных кораблей. Придерживался сам и держал в ежовых рукавиц…
– Передашь, отыщи Хмурого и возвращайся с самым убойным дурманом, – наказал ему напоследок.
– Но ты ведь одна? – прошептал я, избавляясь от плаща.
– Согласно внутреннему распорядку занимается свободная камера с наименьшим номером, ваша милость!
– Я бы сдох, – без обиняков заявил охранник, – а ему хоть бы что. Никогда бы не поверил, что человек может остаться в здравом рассудке, запив пол-унции гашиша стаканом рома.
Дега отошел к диванчику и с сомнением глянул на скомканное одеяло и подушку.
– Вот и замечательно. Что нового по убийству Живица?
– Кто на этот раз бузить вздумал? – спросил я.
А на душе – тишина и спокойствие. Затихли бесы, забились в самые глухие уголки, пошевелиться боятся. И правильно делают: когда хозяин работает, ему лучше не мешать.
Как обычно, истина находится где-то посередине.
– Какого беса?.. – начал было я, но Джек просто вытолкал меня за дверь.
– Плевать! – усмехнулся Хмурый, который числился в розыске как враг Короны уже без малого десять лет.
– Ты чего? – выскочила вслед за мной Инга. – Что случилось?!
– Попробую. – Эдвард оттеснил меня от пыточного кресла и принялся наносить на кожу Валентина какие-то непонятные метки. Я мешать ему не стал и отошел к сваленным в угол вещам пленника.
– Довольно осквернять свои уста ложью! – взбесился коротышка. – Отец Доминик просил проявить к вам снисхождение, поэтому немедленно перестаньте паясничать и отвечайте правду!
– Проезжайте, – разрешил караульный, узнав заместителя главы Охранки в лицо.
Ведь шел не экзорцист, шел опальный официал ордена Себастьян Март.
Дрозд немного поколебался, но все же запираться не стал и поделился своими догадками на этот счет.
– Не проблема, – пожал я плечами. – Но не на людях, хорошо? Что насчет бара на втором этаже?
– В нашем присутствии там нет никакой необходимости, – покачал головой Ференц. – Я пошлю кого-нибудь провести первичный осмотр, а нам предлагаю сосредоточиться на опросе непосредственных участников п…
– Надо ехать. – Тут он глянул на меня, будто первый раз увидел, и неожиданно цепко ухватил за плечо. – Ты! Ты поедешь со мной!
– Мастер, – подступил ко мне Дега, – мы ведь не спустим язычникам такого неуважения? Сейчас они привезли шестьсот бочонков вместо девятисот, а зимой и вовсе про нас забудут! – Парень раскраснелся, до…
Какой она будет, не знаю, уверен в одном – скучать точно не придется…
Мешок Костей обычно говорил, что «компромисс – это когда недовольными остаются обе стороны», и на компромиссы никогда не шел. Из-за своей ненасытности и погорел. Я не такой, я предпочитал с людьми до…
– Поздно молиться, Святые отсюда не услышат! – хохотнул охранник. – Шевелись давай! Шевелись!
– Валентин! – всплеснул руками герцог Арно. – Мы вас совсем заждались!
Но нет так нет. Мне к грязной работе не привыкать…
Я знал. Старший дознаватель Ференц Ольтер в свое время изрядно попортил мне кровь, и когда пару лет назад въедливого толстяка забрали на повышение, все жулики за его столь удачно сложившуюся карьеру …
Мы окликнули Карла и Эдварда, спустились на пристань и отправились к дожидавшейся нас за оградой карете.
– Чтоб вас! Чтоб вас всех! – И потребовал у куратора объяснений: – Что еще за фокусы?!
Вернулся Леопольд или случилась очередная беда?
– Казначейского ревизора отыскали? – прервал я затянувшееся молчание.
Безумно хотелось ухватить его за худую длинную шею и как следует придушить, но на людях этого делать не стоило. Нельзя менять правила игры, нельзя потрошить своих, нельзя настраивать их против себя…
– Поживем – увидим, – вздохнул я в ответ. – Ты у себя будешь?
Я уже привычно пробежался кончиками пальцев по серебряным щиткам браслета и раздраженно махнул рукой дожидавшимся меня охранникам, которые сидели на корточках у стены соседнего здания, прячась в его …
– Пилить долго, – подвел итог старший из парней, – а начнем ломать, нашумим.
– А вам не приходило в голову, что татуировщик просто скопировал шрифт из монографии этого самого Тегрейна?
Дорогу перегородили несколько верховых стражников, от соседнего перекрестка, отрезая путь отступления, спешили полдюжины вооруженных алебардами бойцов.
И, достав из-под плаща изогнутый нож, я ухватил кисть мертвого сотрудника Охранки и уверенным движением вспорол рукав его сюртука от запястья и до локтя.
– Все плохо, Себастьян, – вздохнул он. – Все очень плохо.
– Покараулю, – не стал отказываться лучник.
– Тому всех доказательств – только невесть откуда взявшаяся кровь!
– Знаешь, Себастьян, – задумчиво проговорил он, – я смотрю вокруг и пытаюсь понять, что мы сделали не так, когда от нас еще что-то зависело. Мы хотели взять под контроль переселенцев из Пахарты, а вы…
– Знаешь, где находится столичная резиденция герцога Мора?
– Что вы можете сказать о пропавшем клерке?
В обязанности Пратта как заместителя главы Охранки входила защита от потустороннего воздействия дворцовой челяди и придворных, а скверна прилипчива донельзя – сам не заметишь, как в душе бесы гнездо …
– Нет, – отрезал вербовщик. – Это ваша ноша, вам ее и нести.
– И что дальше? Тебя возьмут на первом же посту!
– Знаю, – вздохнул я и уточнил: – А какая гарантия, что меня поместят в нужную камеру?
– Не видишь, что ли? Срочная депеша! – озадаченно пробормотал Джек и привычным движением сломал печать. Вытащил из конверта записку, начал читать, и по мере ознакомления с депешей его раскрасневшееся…
– Вот и отлично. Встретимся завтра у канала.
– Пошли за ним кого-нибудь, – распорядился я, не желая затягивать начало мероприятия.
– Что значит «отстань»? – опешил Пратт. – Речь идет о моей карьере!
Джек не колебался ни мгновения. Стремительно подавшись вперед, он шибанул бывшего коллегу дубинкой по шее, и пронзительный вопль сменился гортанным клекотом. Карл судорожно дернулся и свалился с куше…
– Я старый холостяк, – хрипло рассмеялся законник. – Мне проще иной раз посетить заведение Вероники, чем пустить кого-то в свою нору.
Вырвал, заточил в себе, но не успокоился на этом и продолжил вытягивать сущность беса из остальных тюремщиков.
– Оттуда даже мышь без пропуска не выскользнет. Все на виду, вывести арестанта без ведома пары десятков караульных просто нереально.
– Значит, все не так просто, как представлялось мне из Пахарты, – задумчиво пробормотал чернокнижник. – Досадно…
– Не факт, – неожиданно заявил Эдвард Рох, а когда все уставились на него, спокойно заявил: – Сам он нам не нужен, достаточно будет его лица.
Я осторожно подступил к нему, попытался нащупать пульс, но нет – фехтовальщик отправился в Бездну.
– Слушай, Джек, – оскалился я в ответ, – ты попросил тебя прикрыть, и я полночи торчал в склепе, от которого Тьмой разит, как от портовой помойки тухлой рыбой! У меня сейчас голова как барабан, не да…
– Надежный человек видел, как Юлиус ошивался поблизости накануне, – наконец сообщил он. – Наверное, тайно вернулся в город.
– Как скажете, мастер, как скажете, – покивал ветеран, который за свою проведенную в коронных полках и вольных ротах жизнь если чему-то и научился, так это исполнять приказы.
– Знаю, знаю, – Эдвард пить не стал и вернул бутылку мне, – на куски голыми руками порвешь.
– Подумаю, – с печальным вздохом пообещал отец Доминик.
И пусть говорят, будто Святые не подкидывают неразрешимых задач, а испытания лишь делают нас сильнее, но иногда стоит не рвать впустую жилы, но сесть на берегу реки и подождать, пока мимо проплывет т…
Я недоуменно уставился на приятеля, но почти сразу в голове забрезжила догадка.
– Это где-то здесь, – пробормотал я в очередной раз, смахивая заливавший глаза холодный пот. – Мы уже рядом!
Я попятился на выход, выскользнул в коридор и уже там с облегчением перевел дух.
Ну а как им не начаться, если Шарль Фаре позволил зарезать себя какой-то малолетней шлюхе? Большинство договоренностей на этого развратника завязано было!
Он первым зашагал на выход; я с драгоценной бутылкой засеменил следом. Мы прошли заполненный охраной коридор, пересекли пустую комнату и встали на пороге погруженного в полумрак зала. Дальняя его час…
Но нет – ничего. Все, как и раньше, все на своих местах.
– Ори, Гастон, – обернулся я к охранникам, – дуйте на улицу. Кто будет входить или выходить, вяжите по-тихому.
– Это невозможно! – отрезал экзорцист и, непонятно для чего повысив голос, убежденно произнес: – Тюрьма защищена чарами! Любого, кто попытается проникнуть сюда через Пустоту, разорвет в клочья!
– Тот мужик давно требовал от тебя избавиться, вот и совпало.
– Хмырь из Пурпурной палаты? – произнес он какое-то время спустя. – При таком раскладе он точно в деле!
Слишком много наколок; без помощи Эдварда Роха точно не обойтись. Да и ему придется немало попотеть, чтобы всю эту нательную роспись разобрать.
Обернулся, а пытавшийся приложить меня дубинкой парень спокойно выдернул из века заостренную деревяшку и слепо уставился на меня, будто сторожевой пес на воришку. Остальные заполонившие двор бесноват…
Зрачки паренька оказались сильно расширены, в них явственно поблескивало недалекое безумие. Вязкое, липкое, пугающее.
Виски заломило, из носа закапала кровь, по груди растекся противоестественный холод, но меня уже было не остановить. Я вцепился в лацканы тюремщика, потянул его на себя… и вдруг обратил внимание на з…
Впрочем, удивляться этому не приходится: денек сегодня хорошими новостями не баловал.
– Веревку, пожалуйста, – нащупав пульс, попросил я озадаченно наблюдавшего за моими действиями Густава.
Густав Сирлин! Чернокнижник и дезертир; человек, приютивший в своей душе саму Тьму; мой старый знакомый и нынешний деловой партнер. Если он сочтет – а он непременно сочтет! – похищение дочери личным …
– Ух-х-х, – прошипел Дега сквозь стиснутые зубы и запираться не стал. – Когда ты велел заняться розысками, я поспрашивал тут и там и вышел на ту полукровку. Десять тысяч крон! Просто протяни руку – и…
Быть может, я тоже сорвался и падаю прямиком в Бездну, просто пока не понимаю этого?
– Знать – моя работа, – рассмеялся я и увлек певицу на диван. – А вот ты, к примеру, знаешь, что кронпринц счастлив в браке?
– То, что раб принимает свое рабство, не делает его свободным человеком.
Я открыл глаза, и лучник испуганно попятился.
– Просто убедиться? – понимающе ухмыльнулся я.
Нервы, это все нервы. Завалиться бы к Берте, да нельзя.
– Вы идите, я принесу, – пообещал я и побежал по этажу, заглядывая во все двери подряд. Сначала наткнулся на операционную и какую-то клетушку с узкой кроватью, затем обнаружил кладовку, где на пустых…
– Седоусый приказал. У Майло были хорошие связи, он мешал тебя прижать.
– Но как же так? – пролепетал Николас, которого при этом известии едва не хватил удар.
Не хватало людей, в этом-то и заключалась проблема.
Я обдумал этот довод, и по спине у меня пробежал холодок.
– Приходило, – подтвердил Пратт и махнул обглоданной косточкой лучнику: – Обоснуй!
Я приложил к губам указательный палец и указал на игроков.
Тут я вспомнил о золоте, рванул обратно и едва не опоздал: рядом с саквояжем уже отирался какой-то бродяга.
– Не переживай, об этом есть кому позаботиться.
Экслибрис на внутреннем развороте переплета отсутствовал, но и так было понятно, что книга похищена из библиотеки ордена Изгоняющих.
Чернь хлебом не корми – дай страшные предсказания послушать. Говорят, на миру и смерть красна, а всем миром так и вовсе помирать не страшно. Отчасти приятно даже осознавать, что не один сдохнешь, а в…
– Вам всегда один и тот же мастер татуировки набивает?
Ничего не понимая, я развернул бумагу и едва не присвистнул от удивления.
– Он как-то воздействовал на коменданта, – промямлил я, пытаясь ухватить бившуюся в голове мысль.
– Вы ж знаете этих язычников, слова из них не вытянешь! – фыркнул Дега.
– Нам сюда, – указал старший охранник на калитку, перед которой толпились вооруженные до зубов бойцы. Мне тут же выделили новый эскорт и без промедления запустили внутрь.
Внутри остро пахло благовониями и приправами, тихонько тренькал какой-то экзотический музыкальный инструмент, позвякивали бубенцы. Публика – сплошь пахартцы средних лет, многие с замысловатыми татуир…
– Не похоже, что кого-то здесь переполняет сочувствие к тебе.
У Эдварда Роха был дар – он мог уложить стрелу в мишень из любого возможного положения. Пусть и не в яблочко, а куда придется, но когда цель Высший, а наконечник выкован из проклятого металла, необхо…
Я с охапкой скомканной одежды забежал в заднюю комнату, приоткрыл оконную раму и выбрался на карниз. Там замер нелепым обнаженным акробатом, словно воплощение шутки о не вовремя вернувшемся домой суп…
– Облава. Готовьтесь уходить дворами, – тихонько произнес он. – На счет три…
– Лучше отойди, – тихонько посоветовал ему.
– Несомненно, – бесстрастно ответил я и добавил, намеренно не произнося фразу до конца: – Вы давно не появлялись…
– Порядок! – заулыбался один из них. – Прошли!
Перегнувшись, я с высоты второго этажа оглядел глухой переулок и сразу приметил, как мерно вспыхивает и угасает в темноте огонек раскуренной трубки. Огонек гулял по кругу, смазанные тени покашливали,…
Удивительная карьера для мальчишки, рожденного в семье потомственных сапожников; для того, чья жизнь заранее расписана от начала и до самого конца.
– Если это то, о чем я думаю, – задумчиво пробормотал лучник, – ничем не смогу помочь. Руку ты себе отпилить можешь и без моей помощи.
– Выглядит постоялец как? – спросил я, первым поднимаясь по скрипучей лестнице.
– Да на тебя даже матросы засматриваются! – хохотнул я и сразу поправился: – В смысле – из зависти. Не веришь мне, у Эдварда спроси. Ты в Пахарте хоть сотню жен завести сможешь, и никто тебе слова ду…
Лично у меня сомнений в исходе маленькой победоносной войны не было ни малейших. Как не было опасений и в последующем обмане: в свое время князь Симуш успел порядком покуролесить в Святых Землях, и д…
И восстанут из могил мертвые, и станут ходить меж людей исторгнутые Пустотой бесы. И польется кровь, и будет литься она три декады и три дня, а после упадет с черных небес безжалостное пламя и сгорят…
– Отправляйся во дворец, – попросил я Хмурого, когда выбрался из кареты во дворе доходного дома, – найди рыжего и скажи, что мне нужно ухо.
Даже если удастся заморочить головы тюремщикам, остаются еще гвардейцы.
– Все, иди, – отпустил я его и вернулся в «Янтарную русалку» переговорить с теперь уже бывшим владельцем заведения. Многие денежные мешки захаживали сюда исключительно из-за близкого знакомства с Ник…
– Нет, – резко перебил я его, не дав проболтаться о проклятых наконечниках. – Эд, в этом нет никакой необходимости.
– Оставляйте, – легкомысленно разрешил болезный господин.
– Вот что сейчас произойдет, – ровным и лишенным всяческих эмоций голосом произнес он. – Мы спокойно отсюда выйдем, и тогда никто, повторяю, никто не пострадает.
Я взлетел по лестнице и с разбегу толкнулся в дверь. Толкнулся – и отлетел обратно.
Игрушка? Вот уж не сказал бы. При некоторой сноровке такой игрушкой ничего не стоило в мгновение ока разделать человека, будто сельдь; и к тому же моей вотчиной был пахартский квартал, и ритуальный к…
Наряжаться в брата-экзорциста на этот раз не стал. Пусть человеку моего рода деятельности во дворце делать и нечего, но являться в официальном одеянии на прием к его преосвященству – это перебор. Не …
Я потянулся к кованому ящику, но неожиданно плечо мертвой хваткой стиснула чья-то пятерня.
Треск в коридоре стих, и сразу содрогнулась входная дверь кабинета. Особо надеяться на баррикаду не приходилось, и в запасе у меня явно оставались считаные минуты.
– Если я ответил на все твои вопросы, не мог бы ты оставить меня в одиночестве?
Я несколько раз хлопнул в ладоши и поднялся из-за стола.
Что происходит?! К чему были все эти сложности, если девчонку банально продали пахартцам?
Осмотрев нож, я кинул его обратно и выдернул изо рта помощника кляп.
– Идемте, мастер! – позвал он меня и первым зашагал по темному проходу.
Внутрь заходить не стал и свернул в неприметный закуток, где из-за покатых крыш проглядывали кроны деревьев. Узенький проход меж глухих стен вывел меня в безлюдный переулок, и я помянул недобрым слов…
– Бесы! – выругался Джек. – Хорошо, твоя взяла!
Сколько раз сюда захаживал – первый раз такое.
Дозорный с крыши соседнего дома прислал весточку в половине шестого.
– Крутился возле него какой-то мужичок, он и стал распоряжаться. – И Дега без понуканий добавил: – Лет под пятьдесят, седоусый. На лицо всегда капюшон либо шляпу надвигал. Говор непонятный, – вроде к…
Беса в душу, лучше в волчью яму провалиться!
Я ухватил безжизненное тело под мышки, дотащил до сточной канавы и скинул в грязь. После спрыгнул в вонючую жижу сам, уволок мертвеца к выложенной кирпичом трубе под дорогой и обнажил изогнутый пахар…
– Совсем на улице появляться перестал. Учится, что ли?
Хмурый явился, когда мы уже развели огонь и кидали в жаровню ненужные больше платежные ведомости. Плотная бумага ежилась и чернела, потом вспыхивала теплым желтым пламенем и под конец взлетала к пото…
– Еще нет, – отмахнулся я. Давление дрожавшей меж пальцев Скверны заметно усилилось, но логово бесноватого было еще далеко.
Я вышел на крыльцо «Янтарной русалки», по-хозяйски огляделся и махнул рукой Ори, давая знак подогнать карету. Спустился по запорошенным снегом ступеням и вдруг краем глаза уловил некую странность.
– Желаете ознакомиться с протоколами предварительных допросов?
– И что ты сделал? – нахмурился Густав Сирлин.
Я поднялся с колен, отряхнул штанины и, кивнув беседовавшему с прихожанами священнику, вышел из молельного дома под ласковое летнее солнышко. Зимняя хмарь давно сгинула, ледяные ветра больше не гнали…
И пусть внешне нынешний политический расклад особых изменений не претерпит, на деле в него тихой сапой вползет новый игрок – тот, в чьих руках окажется судьба бесноватого наследника престола. Его пре…
– Не раньше, чем получу ответы на свои вопросы.
– Да, езжай сразу на кладбище, – подтвердил я и забрался внутрь. Вытащил из дорожного ящика плоскую бутылочку с полынной настойкой, выдернул пробку, глотнул.
– Хорошая идея, – одобрил я это решение и уточнил: – Найдется у вас лук для Эдварда?
– Это дело рук Попрошайки, – огорошил меня тот неожиданным известием.
«Отец Вильям обо всем позаботится», – припомнились прощальные слова секретаря его преосвященства, и с тяжелым вздохом я протянул кузнецу руку. Мастер приложил к моему запястью разомкнутый браслет, чт…
– Только заключенные, – нахмурился тот. – И господина коменданта с секретарем не хватает.
– Без меня, Себастьян, – отрезал Хмурый. – Я это уже проходил. Когда люди вроде нас забываются, дело кончается большой кровью. А я хочу дожить до старости.
По всему выходило, что ввязываться в эту историю слишком рискованно, но у меня было не так много друзей, чтобы ими разбрасываться. К тому же Джек и в самом деле мог оказаться полезен. Услуга за услуг…
– Увидишь. – Потом я внимательно оглядел окруженное высоким каменным забором строение через дорогу и указал Густаву на боковую калитку: – По моей команде пусть выбьют дверь. Только надо все сделать б…
Мы вышли в коридор, и прибывшие по моему вызову братья-экзорцисты немедленно сменили нас в хранилище. Один монах раскурил кадило, остальные затянули молитву и принялись очищать от крови серебряные си…
– Насчет меня не беспокойся, – уверил я приятеля, – все острые углы кое-как сгладил. Ты лучше ищи подходы к Ольтеру, он тот еще живоглот.
Мы вышли за ограду молельного дома, и слонявшийся там бугай с ломаным носом и приплюснутыми ушами бывалого кулачного бойца немедленно юркнул в ближайшую подворотню. Тотчас послышалось лошадиное всхра…
– Провожать не надо, – заявил он, открывая входную дверь.
Я с его оценкой похитителей был полностью согласен. Если уж собрались все на клерка повесить, так извольте позаботиться о том, чтобы он с концами сгинул.
Нас разделяло не больше дюжины шагов, но охранник озадаченно вертел головой по сторонам.
– Стрелами с проклятыми наконечниками, – подтвердил я. – А чтобы раньше времени не скопытился от воздействия заточенной в металл Тьмы, мастер-татуировщик Изгоняющих нанес ему на руки специальные симв…
– Ближе к делу, пожалуйста, – потребовал я.
– Рот закрой! – шикнул я на него и продолжил инструктировать подельников: – После ждите в доме, вдруг кто вернется. И заодно за особняком напротив присматривайте. Если начнется движение, докладывать …
Но стоило только нам пройти в следующее помещение, и мое «как минимум» сразу подскочило до десяти человек: у винтовой лестницы, ведущей в тюремный подвал, дежурили сразу трое тюремщиков. Еще двое обн…
Ударил – и рука словно в тиски угодила. Тонкие пальцы экзорциста вслепую стиснули запястье почище стальных кандалов, и как-то сразу стало ясно, что силой высвободиться можно и не пытаться.
Проклятые наконечники были овеществленным злом, но надо ли говорить, что мы без колебаний пустили их в ход?
Мне было проще, я с темнотой дружил, а вот Джек то и дело чертыхался, оступаясь и треща валежником.
Незнакомец взвыл и вырвал клинок из окровавленной глазницы, я спокойно шагнул к нему, поднял арбалет и плавно потянул спуск. Щелкнула тетива, болт угодил точно в лоб, и умудрившийся сбежать из «Тихог…
Везунчик вздрогнул и едва не выронил колоду; его подружка резко обернулась и зашипела почище рассерженной кошки.
– Не умничай, – отшил его Пратт, но сразу опомнился и спросил: – Куда тело привезти?
– Приберись здесь, – приказал я однорукому какое-то время спустя, опустил руку с ножом и добавил: – А когда приберешься, подумай о достойной компенсации моего беспокойства. – Вышел из кухни и предупр…
Выйдя из парной, мы окунулись в ледяную воду бассейна, наскоро обтерлись и расположились за столом. Там Джек разлил по рюмашкам крепленое красное вино, традиционное для закатных провинций Драгарна, п…
– На закрытую территорию – нет. Нужно будет подтвердить официальный статус. Особенно в день празднования юбилея его величества.
Рыжий явился минут через десять, и явился очень сильно не в духе.
Вот дадут им команду и полетят клочки по закоулочкам. Мои клочки, не чьи-нибудь!
Я кивнул, принимая услышанное к сведению, и наполнил миниатюрную фарфоровую чашечку черным кофе.
На ходу разминая онемевшие пальцы, я побежал по коридору и сразу уткнулся в тупик с уходящей на второй этаж лестницей.
А раз так, для начала с Хмурым и повстречаюсь. К тому же Клаас по пустякам паниковать не станет; если передал, что с товаром проблемы, значит, дело серьезное.
Гастон, на кулаке которого блестела медью полоса кастета, промолчал.
– И дерюга на пол, – решил Вадер, озираясь по сторонам.
Подделка? Вот уж не думаю! Нет, здесь идет игра по-крупному…
– Многочисленные, – подтвердил Хмурый и пояснил и без того очевидную вещь: – На ней, не на Шарле.
Мне от такого соседства, надо сказать, спокойней не стало.
– Но? – уловил я в этих словах некую недосказанность.
Усмехнувшись, я поднял левую руку и продемонстрировал обхвативший запястье браслет черного серебра.
– А чего ты ждал? – недобро усмехнулся в ответ Марк. – Я экзорцист, не забыл?
– Вот и подумайте! – скорчил секретарь недовольную гримасу и вялым взмахом узкой ладошки дал понять, что аудиенция окончена. – Идите! Отец Вильям обо всем позаботится.
А сейчас – совсем не уверен. На улице противно, выйдешь из морга, а вместо теплого солнышка колючей снежной крупой по морде.
Возиться с ним не стал, просто сложил пальцы в замысловатую фигуру и выдохнул короткую формулу изгнания. Кисть обожгло острой болью, словно со всего маху по стене врезал, а тюремщик отлетел к стене, …
Смяв полученную от болезного господина бумажку, я зашвырнул ее в дальний угол, затем стянул с пальца серебряный перстень официала ордена Изгоняющих и спрятал его под подушкой, словно кольцо случайно …
– Жди здесь, – распорядился отец Вильям, скрылся за ширмой, а вскоре вернулся в сопровождении моложавого господина, представительного и вместе с тем взвинченного практически до состояния истерики.
– Да уж постараюсь, но мне понадобится кое-что взамен.
Леопольд и Луиза… кому пришло в голову свести вместе Тьму и Скверну?
– Вот засранец! – выругался я, немало раздосадованный тем, что причиной ареста стал банальный поклеп обиженного мошенника.
– И они еще будут указывать мне, как надо работать! – продолжил распаляться Джек Пратт. – Они! Мне!
– А это не перебор, Себастьян? – поморщился Якоб Ланц. – На старушек переключился?
Получается, надо начинать понемногу отходить от дел, чтобы в любой момент бросить все и уйти на заслуженный отдых, а не метаться по Святым Землям, скрываясь от рассерженных партнеров.
– Живи! – рявкнул он, выхватывая нож. – Живи, Марк! Живи!
Что ж, скоро кое-кто на собственном опыте узнает, что не стоит играть с людоедами в прятки. И в загадки с ними тоже играть не стоит. Людоеды обожают нарушать правила ничуть не меньше, чем высасывать …
– С твоим помощником у меня все бы получилось, – поежился Рох, – не хватило только подходящего инструмента. Да и нервничал тот чрезвычайно, дергался. А сейчас другое дело!
В меня вцепилась приподнявшаяся со стола мертвая тетка с разрезом от горла и до лобка! Распотрошенная покойница, в остекленелых глазах которой плясали отблески разгоравшегося в подвале пожара!
Позволив мертвецу сползти на пол, я стянул с него форменную тужурку, а со штанами возиться не стал и лишь сдернул с ремня связку ключей. После обулся и, нацепив на голову серое кепи, опустил пониже к…
– Ты уже говорил, – досадливо поморщился чернокнижник, явно тративший сейчас все свои силы на удержание под контролем рабов. – Не тяни!
– Я спас твою задницу, когда ты влип в историю с проклятыми клинками. Спас! У нас был уговор, и лучше бы тебе его не нарушать!
– Пару месяцев назад, когда запускал их туда, – ответил Дега, понял, сколь беспомощно прозвучали его слова и добавил: – Но еду завозил на той декаде, они до сих пор не съехали!
Первое время нам сопутствовала удача, и разорившийся антрепренер Себастьян Март, акробатка и танцовщица Берта, старый фокусник Гуго и развлекавший публику трюками с огнем и ножами Валентин Дрозд неск…
Я попятился, незнакомец слегка подтолкнул Берту в спину, но она вдруг обмякла и начала оседать на пол. Господин с заячьей губой рывком вздернул девушку на ноги, и тогда я резко прищелкнул пальцами.
Чиновники тюремного департамента и следователи надзорной коллегии наблюдали за происходящим со все возрастающим беспокойством, но одернуть и предупредить монаха не решились.
– Поговорим об этом послезавтра, в первый день месяца Августины Травницы, если вы к этому времени еще не угодите за решетку.
– Я по-прежнему являюсь официалом ордена Изгоняющих, – напомнил я, – и грех бездействия запятнал бы не только меня, но и весь орден. А своевременное вмешательство спасло никак не менее полутора дюжин…
Оказаться застигнутым на взломе я нисколько не опасался – занятия в семинарии начинались в семь утра, поэтому даже самые отъявленные лежебоки из числа местных обитателей давно должны были разбрестись…
– Серьезно? – вновь спросил он, легко остановив противоестественную черноту. – Вот так, да?
– Что ты сделал?! – взвыл он, продолжая яростно отплевываться. – Что это было?!
– Стоять! – заорал я и махнул зажатым в руке шилом, с трехгранного клинка которого сорвалась и упала в снег одинокая капля крови. – Стоять или девке конец!
– А ничего, что у меня свои дела имеются?
Дальше особо блуждать в незаметно подкравшихся потемках не пришлось. Только свернул с набережной – и впереди немедленно замаячила крыша аккуратного двухэтажного домика Берты, который так приглянулся …
– Родинка! – крикнул Дега. – Про родинку ты не говорил! У нее родинка над левой бровью!
– Не понимаешь, что происходит? – с улыбкой поинтересовался Марк, приблизился и участливо заглянул в глаза. – Все дело в тебе, Себастьян. Ты сделал свою душу пристанищем Скверны, разве так можно? – п…
– Зачем довольствоваться подачками, если можно забрать все? – резонно заметил толстяк. – Уж не знаю, кому вы отдавили больную мозоль, но маховик запущен, и золотом его не остановить. Все решат связи.
Я спустился переговорить с отцом Домиником, но тот ситуацию прояснить не смог. Только развел руками и налил подогретого вина.
– Бокал вина, хлеба и сыра! – потребовал, ослабляя шейный платок.
– Вот и замечательно, – улыбнулся я. – Симпатичные мордашки отвлекать не будут.
– Себастьян! – раздался обиженный голос примы. – Верни свет немедленно!
– Прямо перед тем, как ты психанул и убежал из дома, – огрызнулась девушка.
– Это нужно обсудить. – Я забрал у приятеля бутылку и, следуя его примеру, хлебнул из горла.
– А тут кто-то свои наколки в чужие вплел? Очень интересно.
– Нет, не шантаж, – покачал он головой, бесстрастно взирая на мою кислую физиономию. – Дабы удержать орден от сотрудничества с властями, нам приходится прилагать определенные усилия. Ваша услуга с ли…
– Тебя? – хмыкнул отец Доминик. – Чтобы ты озадачил всех своих подельников заданиями на все время своего отсутствия? Думаешь, это никому не показалось бы подозрительным? Люди твоего ранга всегда окру…
Жулик вновь поднялся под потолок, просунул руки через решетку и осторожно капнул кислотой на железо. Раздалось шипение, едкий неприятный запах легко перебил сгустившуюся в подземелье вонь. Я закашлял…
Джек присмотрелся и подозвал к нам казначейского.
Берту приставили нянькой к отпрыску сгинувшего Ричарда Йорка; мне предложили пойти по стопам прежнего работодателя – Мешка Костей. Себастьян Март исчез, на смену ему явился Себастьян Шило, главарь ша…
– И вам удачи. – Я допил вино, прикрыл лицо полумаской и нахлобучил на голову шляпу. – Надеюсь, еще увидимся.
– Ва-банк! – предложил Ловкач, заменив себе одну карту из пяти.
Как бы то ни было, своего шанса я не упустил.
– По порядку, пожалуйста! – перебил его Ференц.
– Непросто выйти сухим из воды после убийства дознавателя надзорной коллегии, – поморщился собеседник.
– Встаю, встаю! – пробормотал я, стремясь расплести свившихся в единый узел нечистых. Скользкие холодные гадины никак не поддавались, но вмиг забились в агонии, стоило только вполголоса зашептать злу…
А еще – Тьмой. Жгучим таким холодком, от которого даже не мурашки по спине, а наждаком по коже.
Болело все. Абсолютно все. Даже не мог сказать, будто рассаженный затылок и обожженное запястье особенно на общем фоне выделялись. И если раньше я одним лишь усилием воли мог избавиться от неприятных…
– Одну минуту. – Дега выбежал из зала и вскоре вернулся, не без труда таща кожаный дорожный саквояж. – Вот. – Он передал мне свою увесистую ношу, тихонько прошептал: – Тысяча до последней кроны, ага.…
Пил весь вечер. Стопку за стопкой вливал в себя полынную настойку, морщился, кривился, но продолжал пить.
– Это мешает. Вы должны принять шпагу, сделать ее своей частью…
Вдруг отец Вильям и меня решит под замок посадить? С него станется.
И, сдается мне, проблемы большие. Очень большие.
– И что с того? – обернулся я. – Чего-чего, а времени у нас в избытке. Работа идет, можешь не сомневаться.
– Да ладно тебе, Себастьян! – отмахнулся Пратт. – Из любого душу вынешь.
– И я нашел в кабинете Ланье отрезанное человеческое ухо. Нетленное, понимаешь?
– Перевезли, – озадаченно повторил я. – Несколько часов назад.
Дворцовая округа словно вымерла, на глаза попадались лишь служивые. На виду стояли гвардейцы в парадных мундирах, в подворотнях расположились лейб-егеря, на крышах время от времени мелькали фигуры ст…
– Есть такое дело, – согласился я с чернокнижником.
– Он чернокнижник! У него и так в душе Тьма! – всплеснул руками Готье. – Чего ему бояться?!
– Ты так правильно сегодня говорил, – искоса глянул он на меня, – о том, что нельзя высовываться и привлекать внимание сильных мира сего, я аж расчувствовался. Золотые слова!
– Два разумных человека всегда договорятся друг с другом.
– Чем-то могу помочь? – поинтересовался он.
– Сейчас сделаю, – пообещал лучник и ушел на кухню.
– Прямо сейчас и зайду, – решил я, натягивая сырой и холодный плащ. – Значит, завтра в полдень?
Да и пусть его. В своей правоте я нисколько не сомневался.
– Вроде бы, – просипел я, пытаясь подняться на ноги. – Местами…
– Присмотри за лошадьми, – наказал я ему, – мы ненадолго.
Точно ведь не почтить память герцога Гастре собрались, но тогда зачем?
Вокруг головы совсем молодого еще паренька начала растекаться кровь; бесноватые немедленно потеряли всякий интерес к безжизненному телу и рванули к перевернутому столу, из-за которого продолжали доно…
– Есть конкретные подозрения? – поинтересовался Майло.
– Проклятые наконечники слишком опасны, если они попадут не в те руки…
– Но постойте… – пролепетал Дега. – Так нельзя!
– Да загорелось чего-то, – признался Пратт и отложил резную трубку на пустую тарелку. – Это из тебя твои пассии все соки выжимают, а я живой человек.
– Думаю, здесь безопасно, – и рассмеялся тихим шепотком.
– Эту свадьбу устроил канцлер. Он видел Мора преемником на своем посту, знаешь ли. Не успел…
– Может, скажешь тогда, к расследованию чего я привлечен?
– Надо их осмотреть. Или тебе это неинтересно?
Впрочем, жаловаться на предусмотрительность приятеля было грех – каменный забор усадьбы оказался в полтора человеческих роста высотой, да еще и с пиками поверху.
– Усатый. Усы длинные, седые. А лица толком не разглядел, он, как нарочно, шляпу не снимал.
Я поморщился и приложил ладонь к тренировочному колету, пошитому из толстой вываренной кожи.
Ночную смену просто заставили забыть о том, куда подевался арестант!
– О чем? – захлопал Джек глазами, напуская на себя простодушный вид, но меня так легко было не провести.
Полыхнуло так, что на миг ослепило глаза!
Ловкач выглядел не лучше. По лицу его ходили желваки, а тонкие пальцы судорожно стискивали край столешницы.
Откуда появились парни в неприметных серых камзолах, честно говоря, не заметил. Вот еще рядом с проповедником никого не было, а миг спустя ему на голову накинули черный мешок, заломили руки за спину …
– Понятно, – вздохнул я и постучал кулаком в стенку.
– Никто, никогда и нигде не обращает внимания на грузчиков, – уверил меня чернокнижник. – И уж точно их не станут проверять по пути из порта на склад.
– Не мне, – отодвинулся я от него. – Где дорожный сундук?
– Позволь поинтересоваться, какие неотложные дела заставили тебя покинуть дом в столь ненастную погоду?
Я заскочил в комнату и, хоть с начала штурма не прошло и минуты, Марка Бонифация Тарнье врасплох не застал.
– Позволите? – не вытерпел тут Ференц Ольтер.
– К полудню зайдет Юлиус. Надо полагать, родил очередную гениальную идею.
– Ну-ка цыц! – оборвал я причитания дядьки и потянул его из-за стойки. – Идем, проводишь.
Более того, если меня прихватят на горячем, если размотают весь клубок и всерьез возьмутся за Джека, то один след приведет к принцу Августину, другой к герцогу Мору, а вот его преосвященство, как ему…
– Я сам могу ее смешать, – предложил Дрозд.
Так что же тогда здесь произошло? Куда подевался арестант?
Выждав какое-то время, я осторожно влез обратно и принялся одеваться.
– Неужели еретики действительно заинтересованы в рождении Осквернителя?
Выходит, и в самом деле здесь чернокнижник обосновался. Или закостенелый еретик, но это уже неважно, вопрос заключался в том, с какой стати этот выродок привязался ко мне.
– Нет, – подтвердил учитель фехтования и откинул полу плаща, высвобождая из-под нее рукоять шпаги.
Коротышка откинулся на спинку кресла и поджал губы, явно прикидывая, стоит ли продолжать разговор.
– На той декаде к ним заходил, – припомнил я. – А что?
И я рванул к нему, заранее отводя для удара руку с ножом.
Эдвард пробурчал в ответ нечто неопределенное; я перевернулся на другой бок, закрыл глаза, и в голове сразу завертелись невеселые раздумья.
– С пути истинного тебя полвека назад сбили, – нахмурился я, но хватку слегка ослабил. – Рассказывай с самого начала. Упустишь что – зарежу.
– Надеюсь, это хоть немного облегчит вашу жизнь, – улыбнулся болезный господин.
Мы распрощались, и я зашагал к проглядывавшей меж деревьев сторожке. Там через калитку вышел в Летний парк и отправился к расположенной неподалеку площади Трех каналов.
– Успокойся! – потребовал я. – Сколько их было?
Здесь – обычное. А мне только того и надо.
– Ты уже большой мальчик, придумай что-нибудь.
Не вразумили. Как и договаривались, Джек прикатил за мной ровно в шесть.
Насколько сумел, я отрешился от заполонившей тюрьму атмосферы безнадеги и сразу уловил некий отблеск, смутное светлое пятно. Скорее даже не светлое, а просто серое, но на фоне угрюмого мрака оно свер…
Для такой погоды – лучше не придумаешь, но я ехал в термы совсем по другому поводу.
Но останавливаться не стал. На ходу натянул плащ и ускорил шаг в тщетной попытке побороть охвативший меня гнев.
Я сунул трость под левую подмышку и примирительно выставил перед собой раскрытые ладони.
– Мне нужна декада, – поморщился я. – Эти два дня для меня ничего не решают.
– В каждой бочке затычка, что ли?.. – поморщился я. – У меня вообще-то своих дел невпроворот.
И я со спокойным сердцем велел кучеру ехать на склад.
– Непременно загляну, – кивнул я, прекрасно поняв невысказанный напрямую намек.
– Всем выйти! – рявкнул командир конного патруля.
Святые, ну как же не вовремя вышел из игры Малькольм Паре!
Вот нисколько не удивился, вновь повстречав его здесь.
Если только сдохнуть, но этот пункт в моих планах на ближайшие полвека точно не значился…
– Благодарю, отче, – произнес я, чувствуя, как отпускают тревоги и заботы.
Это душа живого человека – тут сомнений быть не могло, но чья именно? Кто сумел противиться тлетворному воздействию Тьмы?
Не пузо набивать сюда пришел, совсем не за этим.
– Муарье? – повторил я. – Муарье – это хорошо.
Полумрак, ведра с грязной водой, тяжелый алкогольный дух – и ни следа недавнего великолепия. Будто в другом мире очутился.
– Мне и сейчас есть куда бежать, – ответил я и протянул руку: – Ухо.
С трудом подавив желание ослабить шейный платок, я растянул губы в скорбной улыбке и по солнцепеку принялся взбираться на самую кручу. Там выразил соболезнования родне покойного, после отошел к колле…
– Надо убираться отсюда, – заковылял я к нему. – Нас накрыли. Идем!
Густав глянул на меня, будто собирался скинуть в воду, но пересилил себя и лишь недобро улыбнулся. Я в ответ на свою реплику ожидал громов и молний и потому заподозрил неладное.
– Сейчас досмотрим и на постой определим, – сообщил он подчиненным столь обыденно, словно речь шла о выделении комнаты в странноприимном доме, – а потом уже оформим.
Когда карета затряслась на загородной дороге, я повязал шейный платок и нехотя снял с вешалки черный сюртук.
Чем аргументировал монах намерение опросить служителей по второму кругу, расслышать уже не удалось. Тычком в спину меня отправили в обратный путь.
Тут я вспомнил о кладовке, сходил туда и вернулся с перевязанной шпагатом стопкой книг в одной руке и саквояжем в другой. Кинул потрепанные томики на кровать, расстегнул ремни сумки и куда внимательн…
Так и хочется недоуменно хмыкнуть: грезите о страшных опасностях и удивительных приключениях? Да вы просто больной на голову!
Хуже всего дела традиционно обстояли в пахартском квартале, где очередной смутьян решил, будто не пристало чужакам обкладывать данью его соплеменников и заниматься этим впредь будет он и его семья. Э…
Эдвард Рох соскочил было с лавки, я остановил его и продемонстрировал охвативший запястье серебряный браслет.
– Дела, – многозначительно бросил я в ответ.
– Будете завтракать, мастер Себастьян? – поинтересовался он.
– Существует единый план всех подземных ходов, ливневых канализаций и катакомб.
– Не может быть! – побледнел Ловкач. – Этого просто не может быть!
– Может, влюбился? – предположил я. – Четырнадцать лет парню.
Грабеж – да, но куда деваться? Ведь если кто-то всерьез вознамерился откромсать кусок от моего пирога, а то и вовсе подмять под себя все поставки контрабандного опиума, то проще заплатить толстяку и …
– Могильный камень я на нее положил! – рыкнул чернокнижник. – Отнесись к этому серьезней, Себастьян! Если эта тварь заполучит мою дочь и доставит ее в Пахарту, мне даже сдохнуть по-человечески не дад…
– Пусть оставляет из выручки. Возврат поставь на лето подекадно равными платежами.
Лучник установил мольберт, откинул крышку и отступил, позволяя мне разглядеть фрагмент перерисованной на холст татуировки.
– А что случилось? – опешил я от такого приема.
– Восьмой месяц, – ответила девушка. – И если бы ты сдержался и не удрал к своей певичке, мне бы не пришлось провести большую часть этого времени взаперти!
Но выверенными его движения были лишь до тех пор, пока в тишине игрового зала не раздался легкий перезвон колокольцев. Серебряных колокольцев, нашитых на одеяние брата-экзорциста.
– Твоему парню проломили череп и свернули шею, правильно?
На улице валил мокрый снег, не видно было ни зги, и выходить из дома не хотелось просто до скрежета зубовного, а уж ввязываться в эту авантюру – так и подавно.
– Зачем тебе это? – буркнул Пратт, прикидывая, не выйдет ли ему моя просьба боком. – К чему такой риск? А если кто-нибудь из караульных тебя опознает?
– Дега! – обернулся я к помощнику. – Оплати мастеру Васкесу летние занятия по обычному расписанию.
– Да как он выглядит? – озадачился дядька. – Обычно выглядит. Я и видел-то его всего раз, плату за постой он в комнате на столе оставляет.
– Прямо сейчас? – удивился я, когда отец Доминик направился на выход.
Да нет – бред! Сомневаюсь, что сотрудники Пурпурной платы на службе опиумом балуются.
– За помилованием возвращайтесь, как сделаете работу. Заодно и браслет снимем. – Тут вербовщик цепко глянул на мое замотанное тряпкой запястье и спросил: – Что у вас с рукой?
– Слушаю тебя, Юлиус, – вздохнул я, на деле горя желанием выставить посетителя за дверь.
– Опиум, – пояснил Дега. – Отправь я тебя в Бездну, попрощался бы с опиумом. Шарль меня тогда бы и близко к нему не подпустил.
– А хуже всех герцог Арно! – продолжил Пратт разговор о наболевшем.
– Заинтересованность отца Доминика в поимке беглого чернокнижника была оценена по достоинству, и он получил назначение в Руг. Для проведения дополнительного расследования, – все же сообщил он после н…
Что намеревался донести до меня своими словами этот странный господин?
Ударил в пустоту, а изогнутое лезвие угодило во что-то мягкое, скрежетнуло о кость и глубоко засело в теле скрытого мороком человека.
– Разгадка этого преступления кроется в вашей памяти, – веско заявил он. – И моя задача – помочь вам вспомнить. Главное – не бойтесь. Вас не в чем обвинить, вы не могли сопротивляться потустороннему …
– Не пойдет, – решил я. – Могут успеть откачать.
– Тысяча?! – охнул парень. – Но… – Он забарабанил пальцами по кожаной обложке планшета и засомневался: – Не уверен, получится ли…
Джек прожевал ломтик сыра и вытер пальцы о полотенце.
– Ограбление, – подсказал я, пытаясь определить источник растекавшейся по кухне Скверны.
– Главное – не трогать нужных людей, – окончательно оправившись от вызванного моим неожиданным появлением испуга, подытожил Юлиус свою речь, – а нам на откуп отдадут всю Акраю! Всю, целиком и полност…
– А смысл откладывать дело столь важное, сколь и неприятное? – пожал тот пухлыми плечами и предупредил: – Скоро вернусь.
– Подождем Хмурого, – решил я не пороть горячку.
Ставлю на кон последний грош – на другом ее конце окажется логово Марка.
Сидевший на козлах крепыш взмахнул вожжами и подогнал к нам карету.
– Какова вероятность принятия положительного решения?
– Часть из них были пустые, – пояснил чиновник. – Злоумышленник явно не располагал точной информацией, какие ячейки заполнены, а какие нет.
Умер! – басовито разносилось от монастыря Святой Терезы.
Помощник кивнул и поспешил к лестнице; я вернулся в кабинет и хрустнул костяшками сцепленных пальцев.
Хорошо! Только бы не развезло, за время поездки изрядно на грудь приняли. В благих целях, разумеется, – для сугрева и успокоения нервов…
Вот так всегда – позволь человеку раскрыть рот, и он наговорит такого, что просто диву даешься.
– Аккуратней тут, – предупредил я Густава, выбираясь из кареты. После позвал Вадера: – Карл, ты со мной.
– Да хранят тебя Святые, Себастьян, – напутствовал меня на прощание отец Доминик.
Мы подбежали к лестнице, но оттуда уже доносились лязг, крики и глухие удары, с которыми заточенное железо врубалось в столь податливую человеческую плоть.
Пальцы подрагивали, ладонь налилась свинцовой тяжестью, а в голове медленно-медленно вращались неповоротливые из-за накатившей усталости шестерни раздумий.
– Каждую зиму такая, – пожал я плечами и спросил: – Чай?
– Руку, – повторил я. – И возьми с собой коробку со льдом, кисть отправишь в мертвецкую при лечебнице Святой Августины.
Вода в бассейне на этот раз обожгла холодом горного ручья, но я все же немного поплавал и даже окунулся с головой, прежде чем выбраться наружу. После прошел в комнату отдыха, а там Джек уже разлил на…
– Сделал, – кивнул Хмурый, – но между нами, Себастьян: из Акраи надо валить. Пока волны не успокоятся, здесь ловить нечего.
Тотчас Хмурый пронзительно свистнул в боцманскую дудку, подавая сигнал подельникам, а Карл Вадер ткнул кулаком в живот повара с разделочным ножом, ухватил его за шею и со всей силы приложил лбом о ра…
– Выходит, тупик. – Печально вздохнул и спросил: – Давно он службу бросил?
– Тоже не сказали. Но ни сегодня, ни завтра точно не вернется.
– Глупец! – выкрикнул мне в лицо взбешенный этим предположением экзорцист и, прежде чем Валентин успел его одернуть, заявил: – Не нужен нам этот щенок! И никогда нужен не был! Ты все сделал сам!
Главное, что он работал вчера, когда я заявился туда с ворованным трактатом и попросил заглянувшего вскоре на огонек вербовщика разузнать, у кого из братьев на руках сейчас должно находиться это сочи…
– Удивительная встреча, – произнес он, усаживаясь напротив.
– Луиза, мне очень важно знать, с тобой еще кого-нибудь держали?
Мимо которой я благополучно и прошмыгнул.
Бесы молчали, и все же мне было не по себе.
– Как скажешь, – пожал плечами Густав и вслед за мной прошел в караульное помещение, в зарешеченном закутке которого на каменном полу сидел Валентин Дрозд. При нашем появлении он не произнес ни слова.
– Что за вздор?! – возмутился собеседник. – Разумеется, нет! Еще раз повторяю – услуга потребует от вас профессиональных умений официала ордена и не более того. Это все, что сейчас могу сказать. Конк…
– Как тебя только в детстве не удавили, Себастьян? – в сердцах бросил Густав, опустошил бокал вина и отошел от стола.
Боец через голову сдернул с себя ошарашенного мошенника и приложил его каблуком ботинка, потом замахнулся тесаком, но отвлекся зря – я в один миг оказался рядом, отвел его руку в сторону и резким дви…
Даже думать об этом не хотел, опасаясь спугнуть удачу.
Не терпится мне в голову залезть, да? Ну это мы еще посмотрим, кто кого распотрошит…
– У меня полный комплект, – пояснил Джек. – У остальных упрощенные вариации, нового ничего быть не должно.
– Не осмотреть. Я хочу получить его тело.
Стоп! А не о них ли толковал мне Хмурый? Два парня и девица – часом, не этих ли ребяток он упустил?
Покрутился по округе, проверяя, нет ли хвоста, потом поймал раннего извозчика и велел ехать на дворцовую площадь. Там надолго задерживаться не стал и сразу спустился в «Хромого циркача», который, нес…
– Возьму, – согласился Джек. – Но нужен третий. Нужен ты.
Откинув перегородившую проход тяжелую занавесь, я распахнул следующую дверь и очутился в просторной комнате с накрытым столом. В одном из хрустальных бокалов на донышке уже алели остатки вина, поэтом…
– Не без этого, – согласился со мной Сирлин и вдруг вскинул руку, призывая к молчанию.
– Особенно он счастлив в браке после наших встреч, – улыбнулась Инга и вдруг остановила меня: – Подожди!
Заставлял себя размеренно переставлять ноги и контролировал каждый шаг. Покачивался, удерживая равновесие. Регулярно наполнял воздухом легкие. Моргал, когда начинало резать пересохшие глаза.
В любом случае, все это не просто дурно пахло – все это просто-напросто смердело.
– Охолодись, Себастьян! – нахмурился Николас Лаурай. – С каких это пор ты здесь распоряжаешься?
И под звон серебряных колокольцев он отправился восвояси.
Я кивнул и под звон серебряных бубенцов вышел в коридор.
– И я не знаю. Но они не в частную коллекцию уйдут, ты уж поверь моему чутью. Их используют, и мне даже страшно подумать как.
Вдвоем нам удалось выдвинуть дубовое чудовище в коридор и спихнуть его по ступеням прямо навстречу взбегавшим на третий этаж бойцам. Раздался жуткий треск, буфет стремительно скатился по крутой лесен…
Тягучий гул главного колокола монастыря Святой Терезы прокатился над городом, когда карета уже вывернула на проспект Святого Огюста. Звякнуло оконце; звук пронзил, смял и враз вывернул наизнанку изму…
– Что такое? – оторвался Джек от пленника.
У тебя есть полное право здесь находиться, будто нашептывала она.
Я проводил взглядом тучную фигуру и прошел в заднюю комнату, где уже подпирал стену успевший вернуться в ресторацию с черного хода Дега.
– Без меня тебе не подобраться к герцогу! – прошептал Дрозд немеющими губами. – Он все выяснит… тебя найдут… всех вас…
– И что не спится? – спросил я, усаживаясь за стол.
Забыв о чужом лице, я поморщился, и жулик отодвинулся, напуганный странной и страшной гримасой.
Пума, леопард, гиена и тростниковый медведь были расставлены по углам просторной студии, крокодил висел под потолком, с полок глядели раскинувшие крылья хищные птицы, а в специальной нише напротив ка…
Я проводил странную парочку задумчивым взглядом и не удержался, чтобы не вытереть ладонь о полу камзола. После поднялся в кабинет хозяина игорного дома, написал записку и вручил ее Ори.
– Никого не волнует твое заведение, – ухмылка у меня вышла на редкость недоброй, – но только до тех пор, пока обитающие здесь люди не начинают лезть в мои дела.
Я развязал кошель – единственную помимо ножа вещь, от которой не стал избавляться, выудил из него серебряную полукрону и кинул монету пацану.
Взяв себя в руки, я присмотрелся к распростертому на полу мертвецу с белым, словно вылепленным из воска, лицом. На его сером сюртуке темнело несколько бурых отметин ножевых ран, но самого орудия убий…
Отдельный вход, нелюбопытный хозяин и ко всякому привычная публика – это немало, но только ли в этом дело? Или его интересовал «Гнутый вертел» сам по себе?
Ко всему прочему, застраивались полуночные районы как Святые на душу положат, и узенькие переулки замысловато петляли между обветшалыми двухэтажными особняками и еще даже более запущенными многокварт…
– Оно того стоило? – спросил вдруг чернокнижник. – Сжечь собственную душу, вновь стать обычным человеком. Ты ведь, по сути, убил себя! Убил примерно три четверти Себастьяна Марта!
Я сделал знак обождать и прошелся по караульному помещению, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– А потом потрясти язычников? – Хмурый какое-то время обдумывал эту идею и решил: – Может выгореть.
– Я тоже рад тебя видеть, Себастьян! – добродушно пророкотал Густав Сирлин, но добродушным был лишь его голос. Чернокнижник оценивающе посмотрел на безмятежно смаковавшего вино Ловкача, перевел взгля…
– Слишком много совпадений, Дега. Слишком много совпадений. – При воспоминании о зарезанных у «Гнутого вертела» парнях нестерпимо захотелось свернуть предателю шею, и побороть этот позыв удалось с пр…
– Так и было, – подтвердила знахарка и вновь потянула меня в сторону кухни. – Выпейте травяного отвара, мастер Шило, лица на вас нет. Совсем нет…
– Я не знаю, что там, – предупредил Густав и указал на скопившуюся под дверью колдовскую пыль. – Здесь какая-то защита, внутрь мне не пробиться.
Надзиратель рухнул как подкошенный; монах встретил следующего бесноватого ударом ритуального серпа, вот только серебряный клинок оказался никудышным оружием в рукопашной схватке, и его лезвие лишь бе…