Хорошо! Только бы не развезло, за время поездки изрядно на грудь приняли. В благих целях, разумеется, – для сугрева и успокоения нервов…
– Тысяча?! – охнул парень. – Но… – Он забарабанил пальцами по кожаной обложке планшета и засомневался: – Не уверен, получится ли…
Присев рядом с телом молодого экзорциста, я быстро обшарил его одежду, но, кроме серпа, никаких других инструментов мастерства не обнаружил. В сторону окровавленного месива, оставшегося от следователей и второго монаха, не хотелось даже смотреть, поэтому я лишь позаимствовал у ближайшего тюремщика обтянутую кожей дубинку и двинулся на выход.
Безумно хотелось ухватить его за худую длинную шею и как следует придушить, но на людях этого делать не стоило. Нельзя менять правила игры, нельзя потрошить своих, нельзя настраивать их против себя…
– Отлично! – Я прошелся по пыточной и встал за спиной пленника: – Эта история началась тринадцать лет назад, когда ты сдал нашу труппу драгарнской военной разведке. Зачем ты это сделал, кстати? Неужели из-за денег? Как банально! Впрочем, ты всегда считал себя самым недооцененным. Так?
– Глупец! – выкрикнул мне в лицо взбешенный этим предположением экзорцист и, прежде чем Валентин успел его одернуть, заявил: – Не нужен нам этот щенок! И никогда нужен не был! Ты все сделал сам!