– Мое предложение такое, – прохрипел он. – Ты отдаешь Берту и отпускаешь меня, а сам бежишь из Стильга и никогда не возвращаешься обратно.
В меня вцепилась приподнявшаяся со стола мертвая тетка с разрезом от горла и до лобка! Распотрошенная покойница, в остекленелых глазах которой плясали отблески разгоравшегося в подвале пожара!
– Пошли за ним кого-нибудь, – распорядился я, не желая затягивать начало мероприятия.
– А что случилось? – опешил я от такого приема.
– Один раз, аккурат, когда Леопольда хватились, я за старым проследила до гостиницы одной, – зачастила он. – Дрянной там район, местные его Акульей пастью кличут. Как улицы называются, не скажу, но проводить смогу, не сомневайтесь.
– Живи! – рявкнул он, выхватывая нож. – Живи, Марк! Живи!