Все цитаты из книги «История с кладбищем»
— Последний танец! — крикнул кто-то, и музыка стала медленной и торжественной.
От этой музыки тело и душа Никта переполнились бешеным ликованием, а ноги задвигались сами, словно всегда знали каждое па.
— Он тут, юноша, — сказал Неемия Трот. — Шагах в двадцати за тобой.
— А теперь живо! — крикнул герцог. Епископ Бата и Уэллса забросил Никта в дыру и прыгнул следом. За ними — достопочтенный Арчибальд Фицхью и герцог Вестминстерский. Последний в прыжке крикнул: «Вегх …
В темноте появилась рука, а в руке — нож. Рукоять ножа была из отполированной черной кости, а лезвие — из твердой стали и такое острое, что рану и не заметишь. Сперва.
Цитата из детского стихотворения «Апельсинчики как мед» («Oranges and Lemons») в переводе Е. Кассировой (опубликовано в романе Дж. Оруэлла «1984» в переводе В. Голышева).
— Вам-то хорошо говорить! — вставила матушка Хоррор. — Да только вы шмыг — туда, шнырь — сюда, и кто за вами уследит? Пропадете на неделю, и мальчишка погибнет.
— СЛИР СТЕРЕЖЕТ СОКРОВИЩА ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ГОСПОДИНА.
— Это был несчастный случай! — повторил Саймон.
— Вилль-Гелль-Завыватель, тыща шестьдесят шесть! — пропел рассветный ветер в боярышнике. — Большое Э, всего делов-то. И большое Хэ.
— Как меня учил мистер Пенниуорт. Говорю себе: «Я дверной проем, я безлюдный проулок, я ничто. Невидим для глаза, не привлекаю внимание». Но у меня еще ни разу не получилось.
Лиза Хемпсток за шесть лет тоже изменилась, но по-своему. Когда Никт спускался к ее крапивным зарослям, она почти не выходила, а если и показывалась, то говорила резко, спорила, а иногда прямо-таки г…
— Быстрее! — крикнул Том Гастингс. — Погода отвратная! Сейчас промокну насквозь!
— Его зовут Слир. Он охраняет это место. Ему нужен господин, которому он будет подчиняться.
— Как чудесно! — воскликнула она, а потом пропела: — Друг за другом, всё быстрей, пляшем, пляшем макабрей.
— Так скажи мистеру Пенниуорту. Он обрадуется.
— Ты был там вчера! Только не говори, что не был и ничего не знаешь, я тебя видел.
Оказавшись перед лицом двух одинаково неприятных перспектив мистер Оуэнс частенько говаривал: «Я между дьяволом и морской бездной!» Никт так и не уяснил, что это значит, потому что всю жизнь провел н…
— Ты ко мне несправедлива! — возмутился Никт.
«Всё в прошлом. Мы живем с тобой лишь в памяти моей» — из стихотворения «Пой, арфа» Томаса Мура в переводе В. Васильева.
— Безволосые крылатые твари, летают низко и быстро. В этот мир они не заглядывают, зато парят в алом небе над дорогой в Гульгейм, город упырей.
— Краков молчит. Никто не отвечает. После Мельбурна и Ванкувера… — сказал человек с усиками. — Кто знает: может, только мы четверо и остались…
— Тихо, Джек Тар! Что ж, ответ за ответ. Мы — мои друзья и я — члены некоей организации, братства, известного как «Джеки-мастера-на-все-руки», «Валеты-всех-мастей» и под многими другими именами. Мы о…
— Аккурат за Литтлджонсами поспела лещина, — улыбнулся Том, пытаясь поднять ему настроение.
Машина свернула за угол, и вдруг раздался глухой стук. Что-то большое скатилось на капот и упало в темноту. Взвизгнули тормоза. Рыжий тихо выругался.
— СОКРОВИЩА СЛИРА, — прошептал тройной голос. — ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ. МЫ СТЕРЕЖЕМ ИХ ДЛЯ ГОСПОДИНА.
— Я тоже не слышал, — сказал достопочтенный Арчибальд Фицхью.
— В таком случае, ваша светлость, я бы тоже его учуял, ведь нюх у меня лучше вашего!..
— СЛИР СТОЛЬКО ЖДАЛ! — торжествующе произнес тройной голос Слира. — СТОЛЬКО ЖДАЛ!
— У меня создалось мнение, — объявил он, поглаживая свои пыльные усы, — что ваши успехи становятся все более плачевными. Вы не блекнете, мальчик. Вы заметны всем и каждому. Более того, проглядеть вас…
— Мне нужно что-нибудь вроде карандаша. Только тоньше… А, вот!
— Да, — произнесла миссис Оуэнс в ответ на слова, которые слышала только она одна. — Да, если это возможно. — Она повернулась к стоявшему рядом мужчине.
Никт увидел хаос на полу мавзолея Фробишеров, упавшие гробы и разбросанное содержимое. Вокруг столпились Фробишеры, а также несколько Петтиферов — все в разной степени расстройства и возмущения.
Джек Нимбл получил свою фамилию из детского стихотворения «Jack be Nimble» («Джек, будь проворным»).
— Ты не человек! Люди так себя не ведут. Ты ничем не лучше него. Ты чудовище!
— Иди сюда! — ласково позвала она. — Иди к мамочке!
Сайлес встал перед ним, скрестив руки. Потом нетерпеливо шагнул вперед.
Когда урок закончился, мальчик убежал прочь в самом дурном расположении духа. Играть было не с кем. Лишь большая серая собака рыскала среди могил, но к нему не подходила, пряталась то за камни, то в …
— Который вечно сидит с книжкой. В библиотеке. Ник Оуэнс. Вот кто.
— Ни одной-единой душеньки! — подмигнула она. — В субботу, аккурат как меня утопили и сожгли, мистеру Порринджеру доставили ковер из самого Лондона, и знатный такой ковер! Хорош он был не только проч…
Издалека было заметно, что все в городе искажено: стены перекошены, а здания похожи на кошмарную пасть с торчащими зубами. Неведомые зодчие построили этот город не для жизни. Они воплотили в нем весь…
Упырья дверь снова стала обычной могилой.
— Мальчик, ты выиграл пару секунд! Меня все равно не остановишь! — И добавил: — Мы не закончили.
— Не знаю, — ответил Никт. — А что такое макабрей?
Мистер Пенниуорт пыхтел, вздыхал и объяснял как мог — часов до четырех утра.
— Ага, — сказал Оуэнс. — Вот и родичи дитяти, которые жаждут вновь прижать его к любящей груди. Оставьте младенца в покое! — добавил он, видя, что миссис Оуэнс обвила ребенка бесплотными руками и гла…
— А-а! Живой мальчик! Как поживаешь, мальчик?
— У Гаруна был поросенок? — парировал Кандар.
— Ты поссорился с Мо в школе? — спросил дядя Мо, Тэм. В его голосе звучало сомнение.
Кто-то дернул Никта за рукав. Снизу на него смотрел Фортинбрас Бартлби.
Тридцать третий президент США передал Никта знаменитому писателю Виктору Гюго. Тот сунул мальчика в мешок и закинул на плечо. Никту оставалось радоваться, что мешок пахнет лишь опилками.
— Что ж это за имя такое? «Никто»! — возмутилась матушка Хоррор.
Чувствуя себя полным дураком, Никт вернулся на аллею. Мисс Лиллибет и мисс Виолет как-то разрешили ему поставить в своем склепе коробку со старыми книгами, и он решил взять что-нибудь почитать.
Никт был в могильнике Человека-индиго целых три года — почти полжизни — назад, но дорогу не забыл. Он поднялся на самую вершину холма: над старой яблоней, над шпилем часовни, над всем городом. Именно…
Лил дождь, и мир растекся на отражения в лужах. Никт спрятался от всех — живых и мертвых — под аркой, которая отделяла Египетскую аллею и заросший пустырь от остального кладбища, и читал.
— Я сожру вашу печень! — завизжал Человек-индиго.
Скарлетт ожидала, что мать накричит на них обоих, но, к ее удивлению и облегчению, та сказала, что в наше время лишняя осторожность не повредит, и не учитель ли мистер… Э-э, и не выпьет ли он чашечку…
— Сайлес, смотри! Снег идет! — Никт видел снег третий раз в жизни. Радость переполнила его, не оставив места другим мыслям и чувствам. — Самый настоящий снег!
— Помню ночь, когда ты к нам пришел… Я им говорю: «Нельзя малыша отпускать», и твоя мама тоже. А они все спорят да голосят, пока не приехала Всадница на белом коне. «Народ Кладбища, — говорит, — посл…
Точно так же он забыл внести в список учащихся имя Никта, и тот не попал в школьную базу данных.
Когда я все-таки взялся за книгу (с четвертой главы), то продвинулся дальше первых страниц только благодаря моей дочери Мэдди, которая хотела узнать, что было дальше.
Матушка Хоррор и Иосия Уордингтон, баронет, проводили мистера Оуэнса до старой часовни и рассказали о чуде миссис Оуэнс.
— Если не возьмешь в руку ложку, будет еще гаже. Остынет. А теперь ешь.
— ВСЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ, — ответило существо, свернувшееся в темноте. — НОЖ, БРОШЬ, КУБОК. СЛИР ХРАНИТ ИХ ВО ТЬМЕ. МЫ ЖДЕМ.
На мистера Пенниуорта это не произвело большого впечатления.
— Оуэнс! — вскрикнула бледная женщина. Ее голос напоминал шуршание ветра в осоке. — Оуэнс! А ну-ка, глянь сюда!
Скарлетт нажала на кнопку брелка и встала на четвереньки. Лаз за гробом был тесный, но она протиснулась и задвинула за собой гроб как можно плотнее. В слабом свете виднелись каменные ступени. Скарлет…
— Ты ведь видела человека, который убил моих родных? Когда меня усыновляла.
Музыка ускорилась, и танцоры тоже. Никт с трудом переводил дух, но не хотел, чтобы кончался танец: макабрей, танец живых с мертвыми, танец со Смертью. Никт улыбался, и улыбались все вокруг.
— Глупыш… — прошептала Лиза Хемпсток, и он почувствовал ее руку на своей. — Слишком глупый, чтобы жить. — Она коснулась губами его щеки, уголка рта… и нежно его поцеловала. Никт был так озадачен и ра…
— Да пропади ты пропадом! — донесся вопль с дорожки. — Пропади пропадом, лопни твои гляделки! Ну погоди, вот поймаю — а я тебя мигом поймаю! — и ты пожалеешь, что на свет родился!
Он потянул носом воздух. Постарался отсеять запахи, которые принес в комнату сам, отмел все лишнее и сосредоточился на запахе того, за кем охотился. Он учуял ребенка: аромат молока и печенья с кусочк…
— Слир, — бросил Никт в пещеру. — Тебе еще нужен господин?
— А я все такая же девчонка, тонкая, как былинка, которая плела на старом пастбище венки из ромашек! Ты всегда ты, но ты меняешься, и с этим ничего не поделаешь.
— А-а… Да… — Мистер Оуэнс замялся. — Ну, ты же знаешь Бетси. Всякое бывает. Когда не знаешь, что сказать. Ты понимаешь?
— Он повредил щиколотку, — сказала мисс Лупеску.
Он встал и расчесал пятерней седые волосы.
Скарлетт пришла на кладбище, обнимая толстую книжку с картинками, и села рядом с мамой на зеленую скамейку у ворот. Мать листала какое-то наглядное пособие, а девочка читала книжку, грелась в лучах в…
— Привет, — тихо-тихо отозвалась Скарлетт.
И так до самого урока правописания и сочинения с мисс Летицией Борроуз, девой сего прихода («Все дни свои дева не тронула мухи. Супруги, не будьте к науке сей глухи»). Никту нравилась и сама мисс Бор…
— Я пришел в школу не ради дружбы, — честно ответил Никт. — Я пришел учиться.
Никт шел осторожно. Он хорошо знал, как тут опасно. Лет в девять он исследовал эти места, и вдруг земля под ним просела, и он свалился в двадцатифутовую яму. Могилу готовили на много гробов, а оказал…
— Из библиотеки я доеду сама. А мама очень любит конфеты. Я тоже.
— Я знаю, ты где-то тут! Вылезай и получи, что тебе причитается, наглый воришка!
— А ты ведь будешь здесь всегда, Сайлес, правда? И я не уйду отсюда, если сам не захочу?
— Ты сейчас видишь буквы? Тебе не слишком темно?
— Вы открыли танец. С мэром. Вы с ней танцевали! — сказал Никт.
— Гордость. Я горжусь своей работой. Горжусь, что смогу закончить то, что начал… Ты что делаешь?
— Я хочу, чтобы ты отпустил ее. Отпусти Скарлетт.
Кое-какие жизненные уроки Никт уже усвоил. Пару лет назад он объелся незрелыми яблоками — еще кислыми, с белыми зернышками, — и жалел об этом несколько дней: кишки его сжимались от боли, а миссис Оуэ…
— Вы заметны, как нос на лице! — возмутился мистер Пенниуорт. — А нос ваш заметен весьма и весьма. Как и все ваше лицо, молодой человек! И вы весь. Ради всего святого, опустошите свой разум! Пробуйте…
Стояло ясное субботнее утро. Они вышли на Египетскую аллею и спрятались от солнца под соснами и разлапистой араукарией.
Никт привык не привлекать внимания, привык жить в тени. Когда все взгляды по тебе только скользят, особенно ясно чувствуешь, если тебя заметили. А уж если в тебя тычут пальцем и ходят за тобой следом…
У бородача в чалме в корзине почти закончились цветы. Никт подошел к нему.
— Зато ты меня помнишь, — сказал мальчик. Причина всех ее несчастий.
Сайлес ошибался. Три недели спустя, в один сумрачный день, Скарлетт появилась на кладбище в сопровождении родителей.
— Немного. Но у меня все быстро заживает. Скоро буду таким, как обычно.
— Да, далеко же ты забралась… Что ж, поехали домой. — Он снял машину с ручного тормоза, развернулся и повел вниз по склону. — Давно тут живешь?
Теперь движения похитителей изменились. Они не просто бежали, а двигались рывками: вверх и вперед, вверх и вперед.
— Теперь их уже двое. Не один сцапает, так другой. Хотят, чтобы ты показал им, где взял брошь, а потом раскопать могилу и забрать сокровище себе. — Про карточку с черными краями она говорить не стала…
— Вашу руку, мэм, смелей! Потанцуем макабрей.
Для Скарлетт все опять стало темно. Но в темноте снова раздался шорох. Он становился все громче и громче, окружал их со всех сторон.
— Что в дальнем конце кладбища? — спросил Никт. — За «Гаррисоном Вествудом, пекарем сего прихода, и его супругами Мэрион и Джоан»?
— То есть они себя убивают? — спросил Никт. Любознательный и большеглазый, для своих восьми лет он был весьма неглуп.
— Значит, ты задаешь неправильный вопрос.
— Тогда мы разберемся с ними раньше, чем они соберутся напасть. Стоять можешь?
— Мы, — заговорило одно из существ (Никт обратил внимание, что они с ним почти одного роста), — великий народ, вот кто мы такие. Это герцог Вестминстерский…
Никт оглядел пещеру: кромешная тьма ему не мешала, потому что он обладал зрением мертвых. Он подошел к алтарному камню посреди пола, где лежали кубок, брошь и каменный нож. Протянул руку и коснулся л…
— Что-то в нем есть от моего проконсула Марка. Можем назвать его Марком.
Это был хорошо сохранившийся, но очень старый труп, весь разрисованный сине-фиолетовыми узорами (татуировка цвета индиго, подумала Скарлетт). На шее у него висело ожерелье из длинных и острых клыков.
— Я знаю свое имя! Я Никто Оуэнс. Вот мое имя.
Шмыг — главная улица, шнырь — дорога на холм. Кладбищенская ограда. Они вскарабкались на нее, как белки, и принюхались.
На кладбище Никта тоже была такая могила.
— И тебе здрасте, юный увалень! — послышался голос Лизы. Никт ее не увидел, но заметил под кустом боярышника лишнюю тень. Когда мальчик приблизился, тень в свете раннего утра стала перламутрово-прозр…
Эти слова, написанные печатными буквами, были первым пунктом в списке.
— Вот и хорошо, — донесся голос из темноты за дверью. — Плохо, когда страшно.
— Ох! Надо размяться. Совсем ноги отсидел! Итак… что скажете?
Никт вынул руку из кармана и положил брошь на грязную стойку. Болджер бросил на нее небрежный взгляд. Потом всмотрелся пристальнее. Снял очки. Вставил в глазницу монокль и включил настольную лампу.
— Некоторые, — произнес он бархатистым голосом, — верят, что вся земля священна. Была священной до того, как явились мы, и останется такой после нас. Однако здесь, в твоей стране, принято освящать — …
— Еда! — ахнул достопочтенный Арчибальд Фицхью. — Там, куда мы идем, еда лучшая в мире! От одной мысли о ней у меня в животе урчит и слюнки текут!
На середине лестницы их встретил человек по имени Джек. Мистер Денди обнажил идеальные зубы в совершенно не дружеской улыбке.
Никт побрел в северо-западную часть кладбища, в заросли плюща на Египетской аллее. Посреди дорожки беседовали рыжая лиса и большой черный кот с белым воротником и носочками. Увидев Никта, они встрепе…
Лицо в кустах сморщилось в морду горгульи: язык высунут, глаза выпучены — а потом снова превратилось в девочку.
— Приходют в мой домишко ни свет ни заря, я даже глаз не продрала, и тащут меня на общинную землю, что посередь деревни. «Ведьма ты!» — кричат, все такие толстые, чистые, розовые, как порося, вымытые…
— Эх, ты влип в эту историю из-за меня… Поди сюда, Никто Оуэнс.
Упыри побежали дальше. Теперь Никт не сомневался, что лестница вырублена великанами: каждая ступенька была выше его роста. На бегу упыри оборачивались и изображали неприличные жесты в адрес зверя и, …
Никт потер ладонью надгробный камень Томаса Р. Стаута (1817–1851, «Все ближние глубоко скорбят»), чувствуя, как крошится мох.
Он осмотрел комнату, в которой его заперли: обычная кладовка со столом, единственный вход — дверь. Открыл ящик стола и не нашел ничего, кроме баночек с краской (чтобы подкрашивать антиквариат) и кист…
— Не можешь рассказать — забирай. Доверие должно быть взаимным. Приятно было иметь с вами дело, молодой человек. Жаль, что сделка не состоялась.
— Я хочу увидеть жизнь. Ухватиться за нее обеими руками. Оставить след на песке пустынного острова. Поиграть с живыми людьми в футбол. Хочу… — Он задумался. — Хочу всего.
— Я съем свой котелок, — заявил мистер Оуэнс, — если это не ребенок.
— Нечего мне рожи корчить! Всем цветам свое время. Почки набухают, распускаются и вянут. Всему свое время… — Она поплотнее закуталась в салоп. — Час труда и час затей, час для пляски макабрей. Верно,…
Мистер Тар приставил плечо к двери и нажал.
— Я пообещала мистеру Фросту, что не буду долго задерживаться. Мне пора.
Вверх по улице бежали герцог Вестминстерский, достопочтенный Арчибальд Фицхью и епископ Бата и Уэллса — неслись все дальше и дальше, тощие и жилистые, кожа да кости в лохмотьях. Юрко скакали из тени …
— Да люди они, люди, — сказала Скарлетт, а сама пошла так быстро, как только могла, едва не переходя на бег. Был ли Никт рядом, она уже не знала.
— Я здорово сглупил, да? Поставил под удар и тебя, и себя.
— Не дело живым мальчикам там слоняться, — отвечала миссис Оуэнс. — Там страшенная сырость. Считай, болото. А ну как простудишься!
— Что ж, как скажете… — отозвалась женщина. — Но, честно говоря, я ничего не понимаю. — Она посмотрела на цветы. — Что мне теперь делать?
— Приятно, наверное, иметь свое место. Свой дом. — В голосе Сайлеса не слышалось ни малейшего сожаления: он был сух и непреклонен. Миссис Оуэнс не стала спорить.
Страх — заразная штука. Он передается другим. Иногда достаточно сказать «боюсь», чтобы страх стал ощутимым. Боб тоже очень испугался. И молча бросился прочь. Мо наступала ему на пятки. Когда они выск…
— Не будет ничего ужасного. — Никт повернулся к пещере. — Кто вы?
— С нами?! — возмущенно переспросил герцог Вестминстерский.
И они принялись рассказывать, как чудесно и замечательно быть упырем, сколько всего они схрупали своими мощными челюстями. Один упырь добавил, что им не страшны болезни. Неважно, от чего умер ужин: о…
Мешок с Никтом подпрыгнул и перевернулся. В дыре мелькнуло что-то огромное и серое. Оно бежало следом за ними по лестнице и злобно рычало.
Я всегда хотел побывать в России. Я знаю, что здесь до того, как расселиться по миру, жили поколения многих моих предков.
Упыри не умеют строить. Они паразиты и падальщики, пожиратели трупов. Город, который зовется Гульгеймом, Городом упырей, они заселили давным-давно, хотя построили его не они. Сегодня все (по крайней …
Мнения упырей разделились: одни считали, что ночная пропажа случайна, другие были уверены, что кто-то — возможно, мверзи, — на них охотится. Согласились они только на том, что стоит вооружиться камня…
— Простите, зря я к вам пристаю: подвезите, подвезите…
Сайлес прошел по дорожке, не встревожив ни одного упавшего листа, и присел на скамью рядом с Никтом.
Что-то догнало его, схватило, а потом громко захлопали кожистые крылья, и земля стала приближаться медленнее.
— На сегодня — да. Вот список, который ты прочтешь и выучишь до завтра.
— Это банан. Тропический фрукт. Насколько я понимаю, кожура снимается… вот таким образом.
Когда Никт добрался до мавзолея мистера Пенниуорта, уже встала луна. Мистер Томас Пенниуорт («Здесь почивает он до славнаго утра воскресения») ждал его и был не в лучшем расположении духа.
Голодный Никт взял пластмассовую ложку, окунул ее в бордовое варево и принялся есть. Суп был склизким и непривычным, но Никта все-таки не вывернуло.
— Гульгейм, — сказал тридцать третий президент США.
— Всегда пожалуйста! — сказал мистер Фрост, и они вместе спустились по лестнице высокого узкого дома в крошечную прихожую.
— Полагаю, всё это женские причуды. Мальчиком ты ей нравился, а теперь, когда ты стал молодым мужчиной, она не знает, как с тобой себя вести. Я каждый день играл возле утиного пруда с одной девочкой,…
Троица спрыгнула на землю и побежала по кладбищу, отталкиваясь и ногами, и руками, к упырьей двери под обугленным дубом.
Человек по имени Джек оказался за калиткой. Незнакомец остался внутри, запер замок и убрал ключ.
Джек Тар — нарицательное имя моряка, матроса.
— Стойте там! — сказал Никт. — Прямо там, где вы есть. Смотрите туда, откуда я пришел. И скажите мне, когда он подойдет ближе.
В пиццерии было очень светло, светлее, чем Никт привык. Они сели у задней стены, и Сайлес показал ему, как пользоваться меню и заказывать еду. (Себе Сайлес попросил стакан воды и маленькую порцию сал…
Услышав это, все упыри у костра из гробовых досок завыли, заворчали, запели, закричали о том, какие они мудрые и могучие и как славно ничего не бояться.
— Ага, попался! — крикнул Болджер. — Вылезай!
— Вообразил себя пиратом, Боб? — спросил захватчик, и Боб заметил в нем что-то знакомое.
У Никта вытянулось лицо от разочарования. Эбинизер заставил себя ободряюще улыбнуться.
— М-м… Сангвиник. Холерик. Флегматик. И еще один. М-м… Кажется, меланхолик.
Никт не понял, о чем говорит Родерик, и решил обдумать услышанное позже. Он взял ранец с учебниками и с облегчением нырнул в тень.
Его глаза, обведенные синими кругами, казались огромными, как у филина.
Три новых приятеля Никта, хоть и с него ростом, оказались куда сильнее любого ребенка. Епископ Бата и Уэллса поднял Никта высоко над головой, а герцог Вестминстерский схватился за пучок травы, прокри…
— Не вижу связи с религией, — сказала миссис Маккиннон. С тех пор как в учительской запретили курить, она начала вязать крючком. Вот и сейчас она упорно вязала крошечное одеяльце — сама не зная, для …
— А ты побежишь дальше? Никто Оуэнс, поблекни и спрячься в уютной маменькиной гробничке. Там тебя никогда не найдут. Скоро вернется Сайлес и всех прогонит.
И увидела не то, что Никт. Слира она не видела, и это было хорошо. Но она различила в темноте человека по имени Джек, его испуганное лицо, которое снова стало напоминать мистера Фроста. Ужас сделал е…
— Сбежал он. — Никт слышал через дверь голос Эбинизера Болджера. — В этой комнате негде спрятаться. Мы бы его увидели.
Да и не такая уж это неудача, сказал он себе, прячась под козырьком магазина от утреннего дождя, хлынувшего с неба потоком. Впереди еще много лет, много времени. Он успеет завершить неоконченное дело…
— Я хочу посмотреть на старые газетные вырезки.
— А ты… тебя уже неделю нет в школе. Ох, и влетит тебе, Ник Оуэнс! Недавно приезжала полиция. Тебя искали.
Прения в амфитеатре продолжались. Немало значило, что в эту историю впутались респектабельные Оуэнсы, а не какие-нибудь легкомысленные новички. Имело вес и то, что Сайлес вызвался на роль опекуна: об…
— Значит, у вас ничего не отвалится, если вы мне расскажете.
— Простите, мистер Денди, — сказал блондин.
— Я тоже, — строгим голосом сказала мисс Лупеску. — Я тоже кое-чему научилась.
— Пятнадцать или вроде того. Только я такой же, как раньше.
— Поди погуляй! У меня и без тебя хлопот уйма!
— Где-где? Ну уж… Пахнет не псиной, — возразил епископ Бата и Уэллса.
— Думаешь, я тебя не вижу. И ты прав. Я тебя не вижу. Но я чую твой страх. И я слышу, как ты движешься, как дышишь. Теперь, когда я знаю твои трюки, я тебя чувствую. Скажи что-нибудь. Подай голос, не…
— Оуэнсом. Я Никто Оуэнс. Если короче, Никт.
— Ну, тогда ты точно больной. Никто не идет в школу учиться. Нас сюда посылают!
— Я схожу туда, посмотрю, а потом вернусь и все тебе расскажу.
— Ушибся о могилу мистера Джонса. Она была твердая…
— Все под контролем. — Скарлетт повторила слова матери. — М-м, мистер Фрост… Вы давно живете в этом доме?
— Спешишь, да? Небось мамка с папкой заждались?
Потом все пошло совершенно, абсолютно наперекосяк. С какой стати он потащился на вершину холма, когда ребенок явно спустился вниз? К тому времени, как Джек вернулся, след остыл. Кто-то нашел ребенка,…
— Лиза Хемпсток, если уж так хочешь, — буркнула она. Потом добавила: — Неужто я так много прошу-то? Хоть пометили бы могилку… Я вон там, видишь? Только по крапиве и поймешь, где я усопла. — На миг он…
— Мы оба учимся в восьмом «Б», в школе Старого города. Вы убили моего отца.
Человек по имени Джек крепче сжал нож и пошел в гору. Он почти добрался до вершины холма, когда почувствовал — и понял, что инстинктивное ощущение верно, — что Джека Денди и остальных больше нет. Что…
— Подумать только, улыбается! Какой славненький! — Миссис Оуэнс погладила бестелесной рукой редкие светлые волосы мальчика, и тот радостно засмеялся.
— Точно не знаю, — сказал Никт. — Мистер Пенниуорт показывал, как, но я не… в общем, кое-что я знаю только в теории, и…
Наступила тишина. Только капал дождь да журчала вода в водосточных трубах. Молчание стало почти невыносимым.
— Я надеялась, что застану тебя. Хотела попрощаться.
— Те, кто здесь живет. Послушайте: я привел вас сюда, чтобы поговорить…
— А-а! Добрый вечер, юная леди! — На нее смотрел сверху вниз мужчина. — Мы ищем мистера Фроста. Здесь его пристанище, верно?
В темной захламленной «Лавке древностей Болджера» Эбинизер встревоженно огляделся. Он решил было, что кто-то на него смотрит, но отмахнулся от глупой мысли: мальчишка под замком, входная дверь на зас…
— Еще четверо! — раздался звонкий голосок. — Четверо, и все опытные убийцы. Все в разрытые могилы не свалятся.
Вокруг Никта начали собираться встревоженные обитатели могил.
Никт давным-давно не видел настоящей темноты. На кладбище он обладал зрением мертвых, и ни одна гробница, могила или склеп не были для него тайной. Теперь он оказался в сплошной черноте. Его несли вп…
— Спасибо, — ответил Никт и сломя голову помчался дальше, по мокрой извилистой дорожке, до самой старой часовни.
Она швырнула в него колбой, но промахнулась и попала в стену.
— Дело не только в этом, юный Никто Оуэнс. Но и в этом тоже.
Никт подумал, что бы такое ободряющее сказать. Может, «там нет ничего страшного»? Но если люди выходят оттуда седыми или не выходят вообще, значит, говорить такое с чистой совестью нельзя.
Сайлес посмотрел на своего подопечного. Мальчик рос худощавым; волосы мышиного цвета со временем чуть потемнели.
— Хватит, — сказала Лиза. — А то лопнешь.
— Да живу я здесь, живу, — отмахнулся Никт. — А цветы зачем?
Городскую площадь, как после свадьбы, усеяли крошечные белые цветочки.
— Я этого типа сейчас найду! — возразил Боб Фартинг. — И так отколошмачу!
Встала большая луна. Потом меньшая, цвета сырной плесени. Потом к ним присоединилась третья, алая, как рубин. Серая волчица мерным шагом бежала под их светом по пустыне. У полуразрушенной глиняной по…
— Разговор окончен, — только и сказал Сайлес.
— Ты покончила с собой? — спросил Никт. — Или украла шиллинг?
Сайлес присел рядом и взял ее голову в ладони. Мисс Лупеску застыла на полпути между волчицей и женщиной, но лицо ее было полностью человечьим. Оно было в крови, и не вся кровь принадлежала врагам.
— Дверь заперта! — Никт оглянулся на нее. — Ты не поможешь?
— Нечего с ним миндальничать! Посидит до утра за решеткой, не рассыплется, — сказал второй, оглянулся на Никта и добавил: — Правда, если сегодня там будет тесновато, придется перевести тебя в вытрезв…
— Родди! Портуния! Выходите! Гляньте, кто к нам пришел!
— Больше не ходи туда. Мы отправили тебя в школу в качестве эксперимента. Будем считать, что эксперимент не удался.
Стояла поздняя осень, и рассвет не спешил. Небо было еще темным, когда у подножия холма загудели машины: живые ехали на работу. А кладбищенские жители всё обсуждали неожиданное появление ребенка и чт…
— Это мистер Фрост. Он очень хороший. Подвез меня домой… Так ты нас видел?
— Ты храбрый. Ты самый храбрый из всех, кого я знаю. И ты мой друг. Мне все равно, даже если ты воображаемый. И она убежала по дорожке обратно — к маме с папой и к большому миру.
— В нем хватит кротости, чтобы унести на своей широкой спине самых могучих из людей, и хватит силы для самых крошечных.
— Э-э… Я подумал, что нужно отдать это тебе. Ну, вообще-то, так Лиза велела.
— Этот на вид как раз подходящего возраста. Одет — ну, сам увидишь, как. И нашел эту брошь. Вполне вероятно, тот самый и есть.
Мисс Лупеску посмотрела на Никта, и ее глаза блеснули. Она повернулась к Сайлесу.
После той встречи Скарлетт ни разу не замечала Никта первой. Если не шел дождь, мама или папа приводили ее на кладбище, сами садились читать, а Скарлетт — ярко-зеленое, оранжевое или розовое пятно — …
— К СЛИРУ НЕ ХОДЯТ ЗА СОВЕТОМ. СЛИР СТЕРЕЖЕТ. СЛИР ЖДЕТ.
— Не яблоком, а грушей! И начала я с тобой разговаривать куда раньше! Мы станцевали целый танец у твоего кузена Неда всего через два дня после того, как тебе стукнуло шестнадцать!
— Эй, там! — сказал герцог Вестминстерский. — Спрячьте его под мышку! Еще не хватало, чтобы он достался ночным мверзям! Воры!
— Учти, прежде чем я дам тебе хоть пенни, я должен знать, что она не краденая. Ты взял ее из маминой спальни? Утащил из музея? Мне можешь спокойно признаться. Я на тебя не наябедничаю. Мне просто над…
Покойная мисс Борроуз бесхитростно улыбнулась.
— Нашу?! Вот еще! Что-то я не припомню, чтобы ты был рядом, когда я забирал ее у мальчишки.
— Так вот, передай своему приятелю, я тут кое-что раскопал — не в буквальном смысле, скорее, выяснил… как мне кажется, очень достоверную информацию. Нашел секретные сведения. О которых лучше не говор…
— Подумаешь, напугал! — ухмыльнулся Боб. — На руку посмотри! — Он кивнул на черную отметину от собственного карандаша.
Мальчик оттащил в угол кроватки своего большого золотисто-рыжего мишку. Потом, вцепившись в перила ручонками, поставил одну ногу медведю на живот, вторую — на голову, подтянулся и вылез, точнее, выва…
— Нет, — сказал Сайлес. — Я тебя не оставлю.
Все, все танцуют! Едва подумав так, Никт понял, что ошибается. Из тени старой ратуши на них смотрела неподвижная черная фигура.
Конь, который в это время спокойно жевал большой клок травы, замер. Дама коснулась его шеи. Он повернулся, прошел несколько громадных шагов, стуча копытами, и вдруг оторвался от земли и галопом поска…
— Отличное ты им устроил представление, — заявил Родерик Перссон. — Кто они — низкие личности, достойные порицания?
— Вот и все! — радостно сказал он. — Вот… о! Эта загогулинка внизу, полагаю, обозначает плющ — викторианцы обожали плющ, для них он был символичен… готово. Отпускайте.
— Я здесь, мама. Не кричи. — Скарлетт взяла трубку. — Мистер Фрост?
Миссис Оуэнс потерла глаза кулаком, промокнула передником и покачала головой.
Скарлетт думала, что убийство целой семьи станет новостью первой полосы, но в конце концов едва нашла эту информацию на пятой странице. Убийство произошло в октябре, тринадцать лет назад. В статье, б…
— Да. Особенно блекнуть. Кажется, я научился.
Она обошла кусты. Никт поднялся. Девочка была немножко старше и выше него и одета во все яркое — желтое, розовое и оранжевое. Никт, который ходил в сером саване, показался себе совсем скучным.
— Я — Никто. А ты — ты должен измениться. Начать жизнь с чистого листа. Перевернуть страницу. Исправиться. В общем, ты понял. Или тебе будет плохо.
— А-а… — В уме Никта зародилось подозрение. Он осторожно произнес: — Говорят, тут похоронена ведьма.
— Бедняжка! Мне пять лет. Спорим, тебе тоже пять!
Мальчик поднялся наверх осторожно, но быстро. Он сделал выбор и спешил действовать, пока решимость еще не остыла.
Внутри было темно, и Никт сощурился, пытаясь хоть что-то разобрать.
— Это почему? При твоих талантах да моих чарах тебя почти не видать.
— Здравствуйте, мисс Лупеску, — сказал Никт.
— Что за забава? — нетерпеливо спросила Лиза.
Едва начав ходить, малыш стал для папы с мамой и отрадой, и досадой: еще не родился на свет другой такой ребенок, который так же любил бы ползать по дому и забираться во все укромные уголки. Этой ноч…
— Ах, прости, пожалуйста! Уж очень редкостная вещица! Для моего магазина редкая. Такие разве что в музее увидишь. Но я, конечно, не прочь ее купить. Послушай… Давай выпьем чайку с печеньем — у меня в…
В Скарлетт начали расти гнев и ярость. Страх улетучился, осталось только желание обидеть Никта, накричать на него. Она изо всех сил сдерживалась.
— Да, — ответил Сайлес. — А ты, похоже, порвал брюки.
— Знаю. Но Сайлес куда-то делся. Мне больше не с кем поговорить.
— Нам на самый-самый верх, — сказал мистер Фрост. Они прошли еще один пролет. — Я не… Если не хочешь, не отвечай, но… м-м, ты ведь и есть тот самый мальчик, верно?
— Нужно заполнить все четыре, — сказал низкий, — и раздать всем жителям Старого города.
В дальнем конце кладбища стоял сарай садовника — небольшое зеленое строение, пропахшее машинным маслом. Там ржавела газонокосилка в компании целой груды старых лопат и грабель. Сарай забросили, когда…
— Кто они такие? — тихо спросила Скарлетт.
Где я только не писал эту книгу: во флоридском доме Джонатана и Джейн, в корнуолльском коттедже, в гостиничном номере в Новом Орлеане… Не писал только в гостях у Тори в Ирландии, потому что усиленно …
— Не понимаю! — удивилась Скарлетт. — Убийства не заметают под ковер.
— Да. К добру или нет — а я твердо убежден, что к добру, — миссис Оуэнс с супругом взяли этого ребенка под свою опеку. Однако, чтобы вырастить его, двух душ недостаточно. Нужна помощь всего кладбища.
Конь остановился у обелиска. На востоке небо слегка посветлело, залилось перламутровым предрассветным сиянием, отчего кладбищенскому люду стало не по себе и захотелось вернуться в свои уютные дома. О…
— Кем я только ни был в свое время, — заметил Сайлес, — а вот родителем не довелось. И наверстывать упущенное не собираюсь. С другой стороны, я могу покинуть это кладбище…
— Со мной записан Оуэнс, но он уже несколько дней не ходит в школу.
— Я не могу от него отказаться. Я дала слово его матери.
— Ты видел? — спросил Джек по фамилии Кеч.
— Все, кто глазел, как меня топили и жгли. Как нога-то?
Он встал, вышел, закрыл за собой дверь. И запер большим железным ключом.
Скарлетт пошла вниз по холму. Вот зачем нужен мобильный телефон, думала она. Опоздаешь минут на пять, и мать уже сходит с ума. А мобилку все равно не покупает. Ну ладно. Опять накричит… Не в первый р…
— Я вас не боюсь, — сказал Никт. — Помните меня? И я как раз хотел бы кое-что унести.
В последнее время мистеру Пенниуорту не на что было жаловаться: Никт усердно выполнял задания и засыпал его вопросами. Сегодня ночью он хотел освоить потусторонние визиты и выяснял всякие тонкости — …
Ночной мверзь присел рядом, ссутулившись и сложив на горбу кожистые крылья. Никт, дитя кладбища, привык к изображениям крылатых существ, но его спаситель совсем не походил на надгробных ангелов.
— Не хочешь? Да что ты говоришь! Что может быть лучше? Во всем мире не найдется никого, кто не мечтал бы стать, как мы.
— Простите, молодой человек, — начал один. — Мы из полиции. Разрешите узнать, что вы делаете на улице так поздно?
Никт поднялся к часовне у кладбищенских ворот и стал ждать темноты. Когда серые сумерки пофиолетовели, в шпиле часовни раздался шорох, будто расправили плотный бархат. Из колокольни явился Сайлес — т…
— Легко, — ответил Боб. — Классная мы команда.
— Футбол… Хм-м… Матчи проходят рановато для меня, — сказал Сайлес. — Но мисс Лупеску в свой следующий приезд вполне может сводить тебя на игру.
Мальчик положил брошь рядом с кубком и ножом.
— СОКРОВИЩЕ ВЕРНЕТСЯ, — произнес тройной голос Слира. — ОНО ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ.
Никт задумался. Вроде бы Сайлес был прав, хотя на ум приходили кое-какие исключения — например, как его усыновили Оуэнсы. Впрочем, он понимал, что мертвые и живые отличаются друг от друга, пусть даже…
Мужчина протянул ей свой мобильный. Скарлетт посмотрела на телефон и поняла, что боится звонить матери больше, чем садиться в чужую машину.
— Будем стараться удовлетворять твой интерес к книгам и миру в целом. Есть библиотеки. И другие способы. Ситуации, когда ты можешь быть среди живых, например, театр или кино.
Из машины высунулась Мо Квиллинг, посмотрела на Никта и ухмыльнулась.
Позади Кандар укачивал поросенка, как ребенок — куклу. Левое крыло мумии было безнадежно раздроблено, но бородатое лицо оставалось непреклонным.
Камень держали черные металлические зажимы, похожие на когти какой-то ползающей твари — вроде змеи, только многоголовой. Может, это и есть Слир при свете дня, подумал Никт.
Блондин расплылся в улыбке. Человек с бычьей шеей потянулся к нему рукой. Даже мистер Денди — да, да! — шагнул вперед.
В Кракове на горе Вавель есть пещера под названием Смоча яма, Логово дракона, где когда-то якобы жил дракон. Туристам она известна, но вот о том, что под ней кроется целое подземелье, они даже не под…
— Больно было? Когда ты под машину подставился?
Мистер Фрост доел кусочек жареной трески.
Дверь часовни была приоткрыта. Сайлес, не любивший ни дождя, ни солнечного света, даже скудного, стоял в тени.
Боб поднял глаза. О, ему было страшно! Он боялся этого мертволицего человека в пиратском костюме, который держал руку на эфесе абордажной сабли.
— Он не будет против. — Никт отступил к каменной лестнице, стараясь не споткнуться о высохшие останки людей и животных.
Девочка отнесла коробку библиотекарю, поблагодарила ее и пошла домой под апрельским солнцем. Мать стояла на кухне и готовила ужин — судя по чаду, заполнившему квартиру, не слишком успешно. Скарлетт р…
Теккерей выхватил книгу и злобно на него уставился.
Мальчик и его опекун стояли на вершине холма и смотрели на городские огни.
Эбинизер Болджер носил очки с толстыми стеклами, а на его лице была обычно написана легкая брезгливость: будто он ненароком влил в чай скисшее молоко и во рту у него до сих пор гадко. Такая мина была…
Скарлетт то ли охнула, то ли ойкнула: значит, сама что-то увидела, понял Никт.
— Но почему? Я спас ей жизнь. Я не плохой. Я совсем такой же, как она. Я тоже живой… А как погибла мисс Лупеску?
— Нет у тебя пенни, — отозвался Никт. Ему было уже четырнадцать, и он перерос свою мать.
Они дошли до зеленой «мини», которая стояла перед одним из высоких узких домов у подножия кладбища.
— Тогда… — Никт наконец произнес непроизносимое. — …Я хочу пойти в школу.
Не успело серое утро осветиться солнцем, как ребенок крепко заснул в уютной маленькой гробнице Оуэнсов (при жизни господин Оуэнс был главой местной гильдии краснодеревщиков, и коллеги воздали ему дол…
— На его могиле написано, что он умер в тысяча пятьсот восемьдесят третьем. Значит, еще раньше.
— Там должна быть дырка. Или дверь. За одним из гробов.
— И это им помогает? Они делаются счастливее после смерти?
— А можно мне на нем прокатиться? — спросил Никт.
— Вот зажгу я пару свеч — ты в постельку можешь лечь…
— Конечно, сон! Я же не чудовище, чтоб мучить тебя по-настоящему.
— И вам того же! — отозвался незнакомец, которого Джек счел смотрителем кладбища.
— Сайлес, расскажи мне про Почетную гвардию. Я знаю, мисс Лупеску была в ней, ты тоже. Кто еще? Вас много? Чем вы занимаетесь?
— Чего он боится? Что ты наденешь кобуру и отправишься мстить убийце своих родных?
Герцог Вестминстерский издал гортанный писк и притворился испуганным. Трое с Никтом поспешили вниз, двое — за ними по пятам, бодрые и полные сил под пылающим небом с мертвым глазом бледного солнца.
Я Никто Оуэнс, сказал он себе. Я гражданин кладбища. Я справлюсь.
— Не знаю. Мне многое известно, Никт, потому что я провел немало ночей в этом мире. Однако я не знаю, что значит танцевать макабрей. Для этого нужно быть или живым, или мертвым — а я ни то, ни другое.
— Посмотрю мир, — ответил Никт. — Попаду в неприятности. Выберусь из неприятностей. Побываю в джунглях, увижу вулканы, пустыни и острова. И людей. Я хочу встретить много-много людей.
— Я сам тебя найду. Не беспокойся. Просто будь одна, и я тебя найду.
Человек по имени Джек потянул ноздрями воздух. Запах мальчика кольнул его в затылок. Ему показалось, что все это уже было однажды много лет назад. Он остановился и надел длинный черный плащ, который …
Они пошли на лестницу, и Скарлетт проводила взглядом их тени. Она немножко нервничала. Ей не терпелось узнать, что же такое расскажут Никту, и в то же время она радовалась, что он узнает об этом перв…
Лизе вскоре надоело слушать разговор, который вертелся на одном месте, как юла, и она вернулась в кладовку. Никт стоял посреди комнаты, зажмурившись, сжав кулаки и наморщив лицо так, будто у него бол…
— Я танцевал с ней. С Всадницей на белом коне.
Незнакомец поговорил с ними на кухне про их жизнь и планах, и к концу беседы мать Скарлетт решила вернуться в Глазго: Скарлетт будет рада жить поближе к отцу и старым друзьям.
Никт пытался поблагодарить их за помощь, сказать спасибо, но они не отвечали.
Стена могил закончилась. Теперь впереди простиралась дорога — утоптанная тропа через каменистую пустошь, усеянную костями. Дорога вела к далекому городу на оранжево-красном утесе.
Никт осмотрел ее сверху донизу. Девушка была в простой белой рубахе, с длинными пепельными волосами, а в лице ее было что-то гоблинское — еле заметная, но постоянная кривая усмешка.
Никт пробежал по потемневшему кладбищу. Единственный проход в северо-западную часть — по Египетской аллее. Чтобы попасть туда, придется пройти мимо невысокого человечка с черным шелковым шнурком. Тог…
— Она сказала, что забросит меня к вам, а сама поедет за продуктами на ужин. Она решила запечь курицу.
— Так давайте так его и назовем, — сказал Сайлес. — Никто Оуэнс.
— То есть, если я выйду наружу, надо спрашивать не «Кто тебя от него защитит?»
— Кто такой, как фамилия? — спросил приземистый полицейский с рыжими усами.
— Дни рождения есть у всех. У тебя что, никогда не было торта, свечек и всякого такого?
— Сойдет. Теперь по тебе не скажешь, что ты всю жизнь прожил на кладбище.
— Иногда по кладбищу ходит серая собака. С тех пор как вы приехали. Она ваша?
— У меня тоже. Чуточку… А вы не могли бы подбросить меня в библиотеку?
— Девочка… Скарлетт… Почему она так меня боялась, Сайлес?
Отец и мать, к его радости, ждали Никта перед домом. Однако когда он приблизился, радость сменилась тревогой: почему мистер и миссис Оуэнс стоят по краям гробницы, словно фигуры с витража? Он не мог …
Человек по имени Джек склонил голову набок.
— Он ведь еще там, — произнес мальчик. — Тот, кто убил мою первую семью. Мне все равно нужно узнать о людях. Ты запретишь мне покидать кладбище?
Они вместе спустились по холму и увидели, как запирают старую часовню. Родители со Скарлетт ушли в темноту.
Скарлетт ждала его на скамейке у часовни.
— У детей не покупаю, — отрезал Эбинизер Болджер.
— Кто это сказал? — огляделся человек по имени Джек.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Сайлес: то, что он употреблял в пищу, были не бананы. — Тут мальчик может спать.
Под небом цвета дурной крови упыри сошли с каменистого склона на дорогу и направились в Гульгейм. Сегодня утром они вели себя куда тише. Как будто — во всяком случае, так показалось Никту — за ними к…
— Ты не поблек, — сказал Лизин голос. — Тебя любой найдет.
В уголке рта Сайлеса таилась то ли улыбка, то ли печаль, то ли просто тень.
— Ну и что? Я по твоей роже сразу понял, что ты задумал, Том Гастингс. Ворюга!
— Большая волосатая буква «С». С рогами. Потом что-то похожее на узор или узел. Он вырезан в камне, не просто нарисован, чувствуешь? — Никт приложил ее пальцы к резному узлу.
— Приятно слышать из твоих губ мое имя, мальчик. Говори ты его почаще, я бы нашел тебя скорее.
Мисс Лупеску тоже считала своим долгом обеспечивать Никту не только питание, но и воспитание. Впрочем, и питанием она не пренебрегала.
Никт молча смотрел на учителя, а сам думал, есть ли в городе живых магазины, где продаются надгробия, и если да, то где именно. Блекнуть ему хотелось меньше всего.
«…как цветы, что раскрылись весной, тра-ля» — строчка из либретто комической оперы «Микадо» Гилберта и Салливана (1885).
— Так говорить очень невежливо, — сказал Сайлес. — Полагаю, тебе следует извиниться. Ты согласен?
— Мы знали о них — о джеках — давно, очень давно, — начал Сайлес. — Знали по результатам их действий. Мы подозревали, что за этим стоит некая организация, но они слишком хорошо скрывались. Потом они …
— Подсобила тебе чуток. Я, может, и мертвая, но все одно ведьма, вот так-то! Мы всё помним.
— Это не единственный выход, — объяснил незнакомец. — Мой автомобиль стоит по ту сторону холма. Не беспокойтесь обо мне. А еще лучше — забудьте наш разговор.
Иногда, кружась по саду, он замечал среди танцующих даму в сером платье.
— А я люблю учиться, — сказал Никт. — Если бы вы учились лучше, вам бы не надо было выманивать карманные деньги у маленьких.
Он пошел осторожнее, переступая с корней на камни или на траву и стараясь не шуршать. Это его кладбище. Никт чувствовал, что оно пытается его спрятать, защитить, и сопротивлялся. Нужно было, чтобы вр…
— Тогда отдам Сайлесу, — решил Никт, положил карточку в конверт, чтобы больше к ней не прикасаться, а конверт опустил в нагрудный карман старой куртки.
— Это когда одна вещь так похожа на другую, что люди смотрят и не понимают, на что смотрят.
Никт протиснулся мимо зверя, спрыгнул на следующую ступеньку с высоты четырех футов и приземлился прямо на лодыжку. Нога больно подвернулась, и он упал на камни.
— Лисы… Они издают очень странные звуки, удивительно похожие на плач. Нет, сэр, ваш визит на кладбище был ошибкой. Ребенок, которого вы ищете, вас где-то ждет — но не здесь. — Он секунду помолчал, чт…
— Ни в коем случае! Здесь мы можем тебя защитить. А как защитить тебя там? С тобой может случиться что угодно.
— Пожалуй. — Никт уловил в его тоне нежность и что-то еще. — Правда, не знаю, увидишь ли ты меня, а вот я тебя — непременно. — Он отодвинул кожаный сундук к стене и подошел к двери в дальнем углу. — …
Незнакомец тихо, как туман, подплыл ближе и стал из тени наблюдать за тем, как развиваются события.
Он шагнул к Лизе, и она тронула его лоб холодной рукой — словно к коже приложили влажный шелковый платок.
— Я плохо поступил, да? Главное было, чтобы никто меня не заметил. А я пристал к этой парочке, и меня тут же поймала полиция и все такое. Я повел себя как эгоист.
— Я видел только то, что вы решили удружить племяннице и припугнуть мальчика, с которым она поссорилась в школе. Вы арестовали меня без ордера просто-напросто за то, что я ходил по улице ночью, а ког…
— Мистер Фрост… — Скарлетт начала было подбирать слова, но в конце концов просто выпалила: — Тринадцать лет назад в вашем доме убили трех человек. Семью по фамилии Дориан.
А в городе, у подножия холма, человек по имени Джек кипел от злости. Он так долго ждал этой ночи, готовился к ней целые месяцы — даже годы! И начало было удачным: трое умерли, не успев даже вскрикнут…
— Он встал спозаранку. — Никт давно знал, что «спозаранку» — это «рано утром». — И попросил передать тебе, что он тебя ищет. На случай, если мы тебя встретим.
Опекун задумчиво осмотрел Никта в новой одежде.
Где-то пробили часы. Никт посчитал удары: двенадцать. Они протанцевали двенадцать часов, сутки… или нисколько?
— Я тут подумал… То, что случилось в Сан-Франциско четыре года назад…
— За ней, — приказал мистер Денди. — Живо!
Никт со всех ног побежал вверх по лестнице. На миг ему показалось, что за ним кто-то гонится, но когда он вырвался наружу, в мавзолей Фробишеров, и вдохнул прохладный рассветный воздух, следом никто …
И вот она снова появилась на кладбище, а он ее не узнал.
— А что такое физика частиц? — спросил Никт.
Никт зачарованно вслушивался. На площадь ручейком стекались люди — в одиночку, попарно, с семьями. Еще никогда Никт не видел столько живых одновременно. Их были тут сотни, и все дышат, все живые, как…
Мальчик опять вскарабкался на огромную серую спину, уткнулся носом в мех и крепко вцепился в него руками. Ему показалось, что не прошло и двух мгновений, как он оказался на кладбище. Неловко, как обы…
— Я тебе не верю. Она сможет тебя узнать.
Гарднер Дозуа и Джек Дэнн первыми опубликовали «Надгробие для ведьмы». Профессор Джорджия Грилли рассказала мне о моей книге, не читая ее, и это помогло мне вывести некоторые темы на передний план.
— Том, у меня находка века! Гони сюда, быстро!
Стоя на коленях на холодном алтарном камне, он наконец увидел перед собой путь.
— Скажи ей, что я спрятал Скарлетт у Фробишеров. Пусть о ней позаботится, если со мной что-нибудь случится.
Она смотрела на него, словно не верила своим глазам.
— Сударыня… — начал он. (Так было положено обращаться к жене в их время.) — Может, это зрительный обман?
— Нельзя ее тут оставлять. Они замыслили худое против тебя.
И, как это бывает во снах, он почему-то очутился на черной палубе второго корабля.
Следующие несколько дней в его голове вертелось множество планов, один сложнее и замысловатее другого. Мистер Пенниуорт вконец отчаялся.
— Я могу покидать кладбище, — ответил Сайлес. — И приносить еду.
Никт уже вернул джинсы в сарай садовника — в саване было удобнее, — но куртку оставил ради карманов. Из сарая он принес маленькую косу, вооружившись которой, атаковал заросли крапивы. Он резал их и к…
— Думаю, пора рассказать тебе, откуда ты взялся.
— Красиво тут, наверху, — сказала Скарлетт.
— Тот самый? — переспросил Джек по фамилии Нимбл.
— Да зачем… В смысле, просто высадите меня на остановке…
— Человек, который убил мою семью… и ищет меня… Ты уверен, что он до сих пор там? — Никт уже думал об этом и точно знал, чего хочет.
— Вот уж точно, живые недостойны своего дара, Никто Оуэнс! Кто-то из нас двоих слишком глуп, чтобы жить, и это не я. Скажи, что будешь по мне скучать.
«…длинной балладе о юном рыцаре, которого невеста ни с того ни с сего отравила вареным угрем» — имеется в виду «Баллада о лорде Рендале» (в переводе С. Маршака — «Лорд Рональд»).
Никт очнулся от вспышки боли, острой, как ледяные осколки, и яркой, как долгая молния.
Никт был рад, что додумался прийти к Поэту. Кто тебя образумит, если не поэт? Да, кстати…
Матушка Хоррор встала в пару с человеком в чалме, а давешний бизнесмен — с Луизой Бартлби. Миссис Оуэнс улыбнулась Никту и увлекла за собой старого продавца газет. Мистер Оуэнс нагнулся к маленькой д…
Оуэнс знал, что думает его жена, когда говорит таким тоном. Не зря же они были вместе (до гробовой доски и после) добрых двести пятьдесят лет.
С запада кладбище кончалось под старой яблоней. За ржавой железной оградой из прутьев с навершиями, как у копий, виднелся пустырь, заросший крапивой, сорняками и колючками. Никт, мальчик вообще-то по…
Никт ел пиццу руками, кусок за куском, и не задавал вопросов. Сайлес расскажет всё в свое время — или не расскажет никогда.
— Где ты? — прорычал он. — Дьявол тебя побери! Где ты?
— А как именно создать в воздухе струю холода? С устрашением я вроде бы разобрался, но как довести страх до ужаса?
— С работой в полиции можете попрощаться, — сказал им Никт.
Она уже готова была броситься прочь, отчаянно побежать по залитому лунным светом кладбищу, как вдруг ее взял под локоть высокий мужчина в черном бархатном костюме.
Вдруг у нее в голове что-то щелкнуло. Что-то понеслось и закувыркалось, закружилась темнота, столкнулись картинки…
— Тринадцать или четырнадцать лет назад. Точнее я сказать не могу, но пойму, когда увижу.
Скарлетт осталась стоять. За шиворот ей тек дождь.
— Мог бы принести ее сюда. Похоронить здесь. Тогда я бы мог с ней говорить.
— Владелец магазина. Я хотел кое-что продать.
Никт еле сдержался, чтобы не зарыться поглубже в плющ.
— В голове плохо, — объяснил предводитель пиратов, который оказался всего-навсего одноклассником. Теперь они стояли в школьном зале, а не на палубе, хотя качка не прекращалась.
— И правильно. Но, как говорят, помоги другим, и помогут тебе, и все такое… Клади это все назад, пока не промокло! — Он открыл заднюю дверцу. Скарлетт наклонилась и как можно аккуратнее положила то, …
— Мы десять лет прожили в Шотландии. Там я говорила как все, а сюда приехала — и стала белой вороной. — Скарлетт хотела пошутить, но сама поняла, что вышла горькая правда.
Обычно автобус девяносто седьмого маршрута увозил Скарлетт от ворот школы в центр, до самого конца улицы, где мать сняла небольшую квартирку. В этот ветреный апрельский день Скарлетт простояла на ост…
— Тут так мало книг! И вообще, я как раз добрался до интересного места. Он нашел отпечаток ноги. Чужой. Значит, на острове есть кто-то еще!
— Прямо сейчас? — Скарлетт засомневалась. — Ты знаешь, где она? И вообще, я не могу проходить везде, как ты. — Она видела, как он тенью проскальзывает сквозь стены.
— Я сам полез им на глаза. В общем, двое ребят обижали маленьких. Я хотел, чтобы они перестали. Привлек к себе внимание…
— Нет, ничего… Честно говоря, я… немного напугался. Такие дела, ну, настоящие преступления, прямо под носом… Как-то не хочется об этом думать. О таких происшествиях. Неужели это интересно девочкам в …
Бархатный шорох, чирканье спички. Зажглись две огромные свечи в резных деревянных канделябрах у дальней стены. Теперь Никт увидел опекуна и большой кожаный сундук — их называют кофрами. Кофр был тако…
— Странные дела… — вслух произнес Никт и решил зайти в мавзолей семейства Бартлби, чтобы согреться и поболтать. К сожалению, у представителей всех семи поколений (от самого старшего, который умер в 1…
— Вы совершенно правы, — закивал Сайлес. — Очень верное замечание, сэр Иосия. Я бы и сам не смог выразиться лучше. И хотя бы по этой причине чрезвычайно важно, чтобы воспитание ребенка как можно мень…
— Не жалуюсь, — ответил Никт. Так мистер Оуэнс всегда отвечал приятелям.
Никт прикрыл глаза. Ему было очень плохо, он скучал по дому и не хотел превращаться в упыря. Он думал, что от волнения не заснет, но сам не заметил, как погрузился в забытье.
Всю неделю Морин Квиллинг страдала, как никогда в жизни. Боб Фартинг перестал с ней разговаривать. Дядя Тэм на нее накричал и приказал держать рот на замке, потому что иначе его уволят и ей мало не п…
— Ты должен за мной присматривать. Ты сам говорил!
— Упырьи двери предназначены для того, чтобы открываться и закрываться. Их нельзя оставлять открытыми. Они сами стремятся закрыться.
— Есть еще время, мистер Денди… — начал человек по имени Джек, но седой ткнул в него пухлым розовым пальцем.
— Мать честная! — воскликнул герцог Вестминстерский.
С каким-то странным чувством неловкости Никт отправился к гробнице Оуэнсов.
Есть такое выражение — «дежавю». Его употребляют, когда приходишь куда-то, и кажется, что ты уже тут был, или видишь то, что уже видел во сне или воображении. У Скарлетт иногда бывало дежавю — наприм…
Мальчик отрицательно покачал головой и тут же об этом пожалел.
Вдруг миссис Оуэнс обнаружила, что забыла, как песенка заканчивается. Что-то там было вроде «окорок с щетиной» — или это из другой песни?… Миссис Оуэнс махнула рукой и запела еще одну, про человечка …
— Вот-те раз! — возмутилась миссис Оуэнс. — Танцевали, надо же! А ты ведь знаешь, что тебе запрещено выходить в город!
— Что-то мне тут не по себе… Надо сматываться! — пискнула Мо.
Она к чему-то наклонилась. В лунном свете дрогнула тень и оказалась седеющим мужчиной лет сорока с небольшим. Мужчина посмотрел на жену, потом на то, что привлекло ее внимание, и поскреб в затылке.
Мистер Денди поднял глаза. Мальчик стоял над ним.
— Угу, — сказал тридцать третий президент США.
— Что угодно, только не это! Сейчас всё не так, как в старые времена. Тебя могут выследить, Никт. Найти. — Лицо Сайлеса оставалось неподвижным, как твердая порода над кипящей лавой. Но Никт чувствова…
— Так вот в чем разница между живыми и мертвыми, да? — Никт сразу узнал, что это Лиза Хемпсток, хоть и не видел ее. — В мертвяках не разочаруешься! Они уж свое отжили. Мы не меняемся. А от вас, живых…
— В холме. Внутри. Сначала товарищи принесли сюда меня. За мной последовали местные чиновники, а затем мимы в восковых масках, которые изображали мою супругу, умершую от лихорадки в Камулодунуме, и о…
Когда-то мистер Оуэнс имел дело с Иосией Уордингтоном во плоти: тот заказал ему несколько изысканных предметов мебели в свою усадьбу под Инглшемом. С тех пор Оуэнс относился к баронету с большим почт…
Когда наверху загрохотало, Скарлетт осторожно спустилась по ступенькам, держась левой рукой за стену и освещая себе дорогу брелком. Она добралась до конца лестницы и отошла подальше в пещеру. Сердце …
— Как говорят, время не ждет, и наука тоже! — Он с жаром пожал руку Нуне, заговорщически подмигнул Скарлетт и ушел.
Запах стал сильнее. Джек чуял, что жертва боится. Один за другим он сдвинул гробы с полок, швырнул на пол. Старая древесина трескалась, содержимое вываливалось. Нет, в гробу ее нет…
Земля все дрожала. Под тяжестью тела камень начал сдвигаться.
У кого только Эбинизер не скупал дорогие вещицы по дешевке, но мальчик, пришедший в то утро, оказался, пожалуй, самым странным из всех: на вид лет семь, одет в дедушкины обноски и пахнет сараем. Маль…
— Славный ты паренек! Уж и не знаю, что мы без тебя будем делать!
Он зашел в темный переулок: там ему было лучше, чем на свету.
— Чтобы хорошо кушать! — сказал достопочтенный Арчибальд Фицхью.
Ужин вышел на славу: чад из кухни выветрился, курица оказалась очень вкусной, салат — еще лучше. Картошка, правда, получилась слишком хрустящей, но мистер Фрост радостно объявил, что любит именно так…
— Боюсь, вы к Никту несправедливы. Впрочем, вам, несомненно, будет легче всё это забыть. Давайте пройдемся и обсудим, что с вами произошло последние несколько дней, что разумнее будет запомнить, а чт…
— Мне нужно кое-что купить для друга, — сказал мальчик. — И я подумал, может, вы купите то, что есть у меня.
— Просто случай такой, важный. А потом слова от меня не дождешься.
— А-а! — воскликнул бизнесмен и гордо выпятил грудь с цветком.
— А ну-ка, залезай ко мне на спину, — сказал огромный серый зверь — мисс Лупеску.
Никт подошел к часовне и достал из-под камня запасной ключ, оставленный давным-давно умершим сторожем. Отпер большую деревянную дверь, даже не проверяя, сможет ли пройти сквозь закрытую. Дверь с возм…
И вдруг ему показалось, что опекун очень-очень огорчился. Мальчик испугался, словно ненароком разбудил спящую пантеру.
Никт склонил голову набок и направил на мать глаза — серые, как грозовые тучи.
Теперь не осталось ни Сайлеса, ни мисс Лупеску. Мистер и миссис Оуэнс сидели в гробнице Иосии Уордингтона и встревоженно совещались.
— Ты где-то здесь… — прорычал он. — Я тебя чую!
— Смогу. Я учусь. Я могу научиться всему, что нужно, всему, чему сумею. Я знаю про упырью дверь. Умею ходить по снам. Мисс Лупеску рассказала мне про звезды. Сайлес научил молчать. Я умею блекнуть и …
— У меня есть учителя. Мисс Летиция Борроуз учит меня письму и чтению, мистер Пенниуорт преподает по собственной «Исчерпывающей образовательной методе для юных джентльменов, с приложением в пользу ус…
— Ну, есть атомы — это такие маленькие штучки, которые нельзя увидеть. Мы из них состоим. И есть другие штучки, еще меньше атомов. Это физика частиц.
— Я, — ответил Сайлес, — не попадаю в беды.
— Ну да, а как же. Правда, не с кобурой. Но — да. С чем-то в таком роде.
Джек Кеч метнулся вперед. Начищенные черные туфли беззвучно ступали по листьям.
— Нет, конечно, — ответила Скарлетт. — Вряд ли я бы сейчас в нее влезла.
— Всему свое время, — сказал Сайлес и промолчал весь остаток ночи.
— Скарлетт! — выпалил он, едва увидев ее. — Это он! Бежим!
Никт натянул куртку на голову и пробрался по скользким дорожкам на вершину холма, к мавзолею Фробишеров. Он отодвинул гроб Эфраима Петтифера и спустился на самое дно лаза.
— Я ничего не делал, — сказал Никт. — Я даже не был у тебя в саду. И вообще, почему они посадили тебя в машину?
— Он хочет, чтобы я вернулся на кладбище. Бросил школу. Мол, это слишком опасно.
Он нырнул под сосновую ветку и прыжками обогнул холм, перескакивая с дорожек на землю, с памятников на камни, чтобы было быстрее.
В лунном свете над ним склонились три улыбающиеся физиономии — высохшие, как у мумий, но подвижные и очень любопытные. Никт увидел острые грязные зубки, черные глазки-бусинки и нетерпеливо постукиваю…
У Никта заурчало в животе, и он понял, что проголодался. Вот теперь он пожалел, что уже съел все яблоки. Если бы хоть одно оставил…
— Поздно отпираться! Давай-ка ты посидишь и немножко подумаешь о том, откуда у тебя брошь. А потом мы снова с тобой поговорим по душам, и ты мне все расскажешь.
— Не знаю… Что-то случилось. Что-то… любопытное. — Он облизнулся. — Вкусно пахнет! Очень вкусно.
— Тут у нас мало что происходит, все дни как один. Только времена года меняются, плющ растет да камни падают. А ты… славно, что ты к нам заявился.
— Ага, — сказал тридцать третий президент США.
— Мне еще есть чему поучиться, — заявила она. — Быть может, в следующем году я вернусь, тоже в середине лета, и дам мальчику пару уроков.
— Отступают! — закричал какой-то упырь. — Смотрите, улетают!
— Не-а. По-моему, они гады. — Он заколебался, но потом добавил: — Вообще-то я пришел дать тебе совет.
Никт не знал, нанесли ли ночные мверзи хоть какой-то урон упырям. Судя по проклятиям епископа Бата и Уэллса, нескольких упырей вроде бы недосчитались.
У Никта упало сердце. Он глубоко вдохнул, зажмурился и изо всех сил постарался поблекнуть.
— Ну-ка, парень, присмотрись. У тебя глаза получше будут. Цветы видишь?
Опекун обратил к нему глаза, темные, как омуты.