Дверь часовни была приоткрыта. Сайлес, не любивший ни дождя, ни солнечного света, даже скудного, стоял в тени.
Она смотрела на него, словно не верила своим глазам.
Скарлетт спрыгнула на тротуар. Автобус изрыгнул черный дым и с ревом укатил.
Эбинизер Болджер отвел приятеля к прилавку и показал ему брошь.
— По-моему, в его время не было помидоров. И говорили тогда именно так.
У Никта закололо в затылке. Голос — или хор голосов? — который раздался у него в голове, был старым-престарым и какимто сухим, словно скрежет мертвой ветки по окну часовни.