Все цитаты из книги «Ритуал»
— А ты посмотри на нее — и посмотри на меня. Завидую, конечно.
Обнадеженный и раздираемый сомнениями, он снова и снова спускался с факелом в подземный зал и вчитывался в каменную летопись; снова и снова он получал ответ: нет. Те сумасшедшие юноши, которым удавал…
Веселая конопатая горничная с пучком железных шпилек во рту уже крепила шляпку к жестким Ютиным волосам.
Было тихо и темно, понемногу оплывала свеча, прилепившаяся к стене. Свету от нее было, как от гнилушки в дремучем лесу.
— Послушай, тебе не кажется… А что, если «летящие клочья седых облаков», а?
Юта смотрела на него вызывающе и насмешливо, взгляд ее красноречиво говорил: посмотрим!
— Ты действительно прочитала это? — спросил он шепотом.
— все они были людоедами? — прошептала Юта, не обращая на него внимания.
Десять тысяч горгулий! Дужка замка помедлила и отвалилась, как отваливается пуговица от добротного на вид, но ветхого камзола. Массивное тело замка грохнуло на каменный пол, и попади оно на ногу Юте …
Арман молчал так долго, что она испугалась.
Был он высок и широкоплеч; пряди светлых волос, мокрые от пота, прилипли ко лбу и завитками легли на виски. И сейчас он был красив — особой мужественной красотой.
Безветрие затягивалось. От горизонта наползали темные бесформенные груды, больше похожие на кучи чернозема, нежели просто на тучи. Армана мутило. Суетливо взмахивая сразу уставшими крыльями, он летел…
«Ты славен, сын… и славна твоя добыча. Исполни волю отцов и праотцов своих, вкуси венценосную пленницу в согласии с ритуалом, как подобает носящему пламя…»
Огромным усилием воли Арман удержал себя и не спустился, чтобы в последний раз взглянуть на нее. Он сделал свое дело, теперь надо было поскорее исчезнуть, улететь, спрятаться… Этим двоим нельзя мешат…
— Да, конечно, — ответила она быстро, даже поспешно.
Принцесса смотрела на него исподлобья, и в темных глазах ее был страх, но не было паники.
Рыбацкие суда возвращались без улова, охваченные паникой. Кто-то что-то видел, кто-то слышал звуки, доносящиеся прямо из моря, кто-то попросту пропал без вести.
Лай собаки. Мычанье коровьего стада, и сразу, без перехода — бой башенных часов.
Смышленая горничная закивала, едва сдерживая смех. Или Юте показалось?
Над морем взвился белый, сверкающий в первых солнечных лучах фонтан. Струи его, вспыхивая цветными огнями, туго выстрелили в небо и низверглись, поднимая новые тучи брызг. И в светлых потоках этого н…
Крестьянка доила корову; дрались собаки, ковыляла по обочине утка, влача за собой целую вереницу утят. Потом мелькание, пестрая сумятица — и вот уже королева Верхней Конты прогуливается по парку в со…
Так прошел день, и вечером небо от горизонта до горизонта налилось тяжелым красным светом. Наступила ночь, холодная, как горный перевал, но Арман летел и не опустился на остывающий песок.
— Юта, — дрогнувшим голосом проговорил Остин, — не верь. Неправда это…
Тем временем из парка на пляж вынырнула фигурка дуэньи. Огляделась, махнула принцессе рукой и снова скрылась среди пальм. Оливия поднялась, что-то со смехом объясняя, раскрыла над головой ажурный зон…
Королева-мать, сияя, повторяла фрейлинам: как она изменилась! Какая веселая и покладистая!
— Я думаю, что убивать братьев не так уж хорошо. Рано или поздно остаешься один-одинешенек, и тогда уже впору со своей тенью беседовать… Вот вы, — она осуждающе уставилась на Армана сквозь пламя свое…
Потом чайки исчезли — Арман улетал все дальше и дальше от твердой земли. Небо над его головой оставалось чистым, но справа и слева тянулись широкие поля облаков. Поднимаясь выше, он видел их спины — …
Залу не было видно конца-края, и все новые и новые колонны, покрытые письменами, выныривали из темноты.
Невероятное событие привело в ужас и королевский дворец, и последнюю лачугу: морское чудовище, уже долгое время не тревожившее берега, готово было объявиться снова.
— Тити — хороший, — нежно сказал голос принцессы Оливии. — Ну скажи: Тити… Тити — хороший…
— Смотри… — Арман показывал куда-то в сторону. Присмотревшись, она увидела необъятных размеров корзину, полную чего-то белого, ясно различимого в наступающих сумерках.
Арман смеялся. Он смеялся так счастливо, как никогда в жизни, даже в детстве, и каменный зал ухал ему в ответ удивленным эхом.
Ветер бессильно ярился, только раздувая пламя на верхушке башни. Хлестал дождь, пылала груда осмоленных палок, Юта стояла внизу, на темной лестнице, и сжимала ладони.
Он хотел вскочить, но вместо этого лишь тяжело поднялся, задев поврежденной рукой о ребро сундука и зашипев от боли.
— Я закричала: Май, целься между глаз!.. И как пальну орехом, подсвечник — на пол… Нянька проснулась… А Май — ничего. Спала… Утром только пришла ко мне, счастливая, околел, говорит, волк-то… Понимаеш…
— Нет, конечно, на драконьей спине… На драконьей, Арман!
Мало ли о ком могли говорить во дворце. Сотни людей женятся и выходят замуж, почему же Юта не сомкнула глаз той ночью?
Тогда он задумал поймать рыбу. Дракону была противна сама мысль о воде, и охотиться пришлось в человечьем обличье; зайдя в море по колено, он с надеждой высматривал в прозрачной толще чью-нибудь съед…
Некоторое время они смотрели друг на друга — незнакомец угрюмо, Юта — со все нарастающим смятением.
Конечно, береговая охрана и помыслить не успела о сопротивлении — просто разбежалась, как стая зайцев, да и кто посмел бы ее осуждать? Одно селенье было уже смыто в пучину — правда, без жителей, кото…
Во исполнение своего обещания, едва проводив Армана, послушная принцесса взялась за уборку.
Не глядя на принца, он нес ее в скалы, и чувствовал тяжесть, и нежность, и тепло ее тела. Он касался ее последний раз в жизни, и, будто в насмешку, не руками, а страшными чешуйчатыми лапами…
— Тут непонятно… — бормотала Юта. — Это драконий язык?
Остин хмуро отмалчивался. У ворот дворца его дожидался неприметный человечек в сером плаще — знаменитейший на три королевства колдун.
Он лежал на сундуке, забросив руки за голову, и смотрел в потолок.
Но огонек близился, и рос, и оборачивался костром, и вставала из темноты громада замка, и, последним усилием увернувшись от молнии, он бросил измученное драконье тело во Врата.
— Все правильно, — голос Армана похож был на деревянный стук. — Читай дальше.
— На острове Мыши, — ответила Юта, не понимая, к чему он клонит.
Измученный все нарастающей внутренней борьбой, Арман тысячу раз принимал решение и на тысячу первый понял, что отступать некуда.
А круг становился шире, от него расходились волны, первые из них уже достигли берега, и, разбежавшись, опрокинулись у самых Ютиных ног, и несколько брызг упало королеве на лицо.
Она не придумала ничего лучшего, как разрыдаться. Арман подержал-одержал ее, да и отпустил.
Плескались на ветру флаги со свирепыми кошачьими мордами. Подготовка к шляпному карнавалу на какое-то время вытеснила все другие заботы. В этом году празднество устраивала Верхняя Конта, и Юта, слоня…
Тень закрыла Юту от солнца, равнодушно взирающего на ее смерть. Рванул ветер, пахнущий резко и необычно. Захлопали широкие, загораживающие небо крылья. Мелкие камни навалились на Ютины ноги, но в ту …
Праздник продолжался еще целую неделю — горожане выкатывали прямо на улицы пузатые винные бочки, бродячие актеры разыгрывали сцену сражения с драконом, по ночам в небо взвивались фейерверки… Потом вс…
Он еще не привык быть один. Отец его покоился на дне моря, да и дед тоже — почувствовав приближение смерти, старик успел залететь так далеко от берега, как только смог… Арман спустился в подземелье и…
Глыбы, похожие на покосившиеся каменные столбы, сразу же загородили ее от неба и от Армана, но принцесса пробиралась и продиралась вперед, гонимая инстинктом жертвы — спрятаться. В какой-то момент ей…
Снова запели трубы. Юта поднялась и, сутулясь больше обычного, побрела к воротам.
Юта повернула было ему навстречу, но Остин вдруг оказался внизу, под ней. Она какое-то время видела его запрокинутое лицо, искаженное страхом, распахнутый ворот рубашки и камушек-талисман на золотой …
— А кто такой Дин-Ар? — спросила Юта немедленно.
— Она совсем на меня не похожа, — сказала Юта, — и хорошо. Правда?
— Вуальку надо погуще… Совсем густую, понимаешь? И длинную, до шеи…
Через сотни ночей к последнему утру тянусь.
Но, уверенный, что опоздает, он все-таки бежал, ударяясь о стены и скатываясь по ступенькам…
Ютины глаза были сухими и красными. Всю долгую ночь она провела на башне, сжигая факел за факелом и вглядываясь в осеннюю темень.
— Слава! Слава! — кричали люди, гроздьями свисающие из окон, с крыш и фонарных столбов. — Слава! Совет да любовь!
Коровы не исчезали из зеркала минуты три; Юта смотрела мимо и думала о своем.
Тогда она отвела с лица волосы и улыбнулась. Такой улыбки у нее Арман еще не видел — она сделала Ютино лицо не просто привлекательным — милым.
Арман хотел что-то сказать, но не издал ни звука.
— Этот мальчик наплодил множество потомков… Ты похож на него, молодой дракон.
— А идея у нее неплохая, — сказала Юта как могла весело. — Ты бы хотел работать свахой?
— Знаю. Но тебе не скажу. Прочитай прорицание.
И она отправилась. Мокрые сандалии жестоко натирали ноги, и пришлось бросить их по дороге. Балахон, тоже мокрый, нещадно облепил принцессино тело, но снять и его Юта не решалась.
Всякий воин, вступая в битву, должен быть готов к смерти.
— Наверное… — Юта облизнула губы, — человеческое мясо очень питательное… Без прожилок… Мягкое…
— Однако более ранний документ, ваше высочество… Помолчите, вы, индюк…
Оливия облачена была в пышный пляжный костюм, открывающий локти и колени. Кожа прекрасной принцессы была гладкой, как алебастр, и чуть золотистой, хотя о вульгарном загаре, конечно же, не могло быть …
— Ты думал… — голос Армана ослабел, — думал спрятаться за спину глупого освободителя с мечом… Спрятаться от долга… От чести… От славы… Думал откупиться, подонок…
Она не вспоминала ее давно — сказать по правде, она и не помнила ее раньше, события того небывалого дня подернулись в ее сознании как бы дымкой… Но теперь, слушая пьяную похвальбу Остина, она ясно пр…
— Играй. Как ты играла? Так? — он постучал пальцем по ближайшей хрустальной скляночке.
Мама вышивала шелком сюжет старинной легенды о девушке, похищенной…
Май танцевала от счастья, да и Вертрана радовалась — по-своему, сдержанно.
Он нехотя поднял голову. В ту же секунду рыцарь, придержав коня и намереваясь осмотреться, поднял забрало.
Тут таился еще один секрет, на который Арман рассчитывал более всего. Дело в том, что по неписанному, но свято соблюдаемому человеческому закону освободитель должен был жениться на освобожденной.
— Чего уж тут непонятного, — Арман качнул факелом, метнулись тени.
На следующий день она сбегала на башню, где на глыбе земли, принесенной некогда Арманом-драконом, отцветал «сад». Принцесса безжалостно повыдергивала все восемь еще уцелевших цветов и, соорудив из ни…
Ветер сносил прочь пронзительный драконий запах; поворачивая голову, она видела невысоко над собой коричневую чешую и мерно взмахивающие перепончатые крылья.
В это же самое мгновение от подножья скал-близнецов туго разошлась волна; обе каменные половинки вздрогнули и чуть раскрылись, как лепестки стыдливого цветка. Из расширившейся щели между ними подняла…
И еще один свидетель этой сцены наблюдал за Ютой, окаменев перед магическим зеркалом.
— Юкка, — сказал Арман наставительно, — Юкка — морское чудовище… Издавна он и его родичи были страшными врагами драконьего рода… А появлялся он из моря, и единственное оружие против него — огонь. Ясн…
Колонна была покрыта письменами, да какими сложными! Юта обошла громадину кругом — письмена заполняли ее до самого пола, а начинались, наверное, у потолка, которого не было видно. Клинописные символы…
Еще таяли в воздухе последние ноты. Перепугано раскачивались хрустальные скляночки, ударяясь одна о другую, но звук их столкновения совершенно не был похож на тот, удивительный, приведший Армана в Ор…
— Да зачем же! — удивилась Оливия. — Вряд ли станет намного лучше, чем теперь… Разве что Юта наденет совсем уж непрозрачную вуаль!
Процессия направлялась к королевскому дворцу; ворота были распахнуты, стражники застыли, вскинув полосатые пики. Уже на просторном дворе мышей выпрягли и собрали в ящик с дырочками — там поджидал их …
Принц вякнул что-то жалобно-молодецкое и метнул копье — он все-таки считался хорошим метальщиком. Арман отклонился и поймал копье бронированным плечом. Печально звякнув, отвалился наконечник.
Он храбр, подумал Арман почти что с сожалением. Он действительно храбр и доблестен. Девять принцев из десятка давно бежали бы прочь без оглядки.
Следующим делом была тяжба. Спорили два мелких барончика, которые никак не могли провести границу между своими владениями — каждый норовил урвать кусок у соседа.
Остин, кажется, смутился. Каждый из баронов был по-своему прав. Уловив его колебание, спорщики удвоили усилия. Из карты полетели нитки. Толпа заулюлюкала.
Устало покачиваясь взад и вперед, Арман смотрел, как молодым подносят традиционные яства — крылья чайки и пирог с языком суслика. Как вместо короля Контестара, которому трудно говорить, праздник начи…
— Да, да… Он рос на моих глазах, я всегда был против этой безумной его идеи — полететь за море… Но родина его не здесь.
Бросившись вниз, в комнату с камином, Юта застала там Армана-человека и при нем ошалевшую, напуганную, однако целую и невредимую дикую козу.
Арман слушал ее, остановившись посреди комнаты и по-прежнему зажимая пальцами нос. Когда Юта натянула воображаемую рогатку, он, забывшись, ослабил хватку и тут же закашлялся.
— Поздравляю, — говорил Арман серьезно, с трудом прожевывая вяленое мясо, — ты вычерпала из моря уже три горсти воды! Трудись, и дно обнажится.
— У меня две сестры, — сказала Юта, будто раздумывая о чем-то. — у Вертраны, конечно, скверный нрав, но она по-своему любит меня. И я ее. А Май добрая и веселая, мне было бы одиноко, не будь у меня с…
Она видела, как ее отец, обнимая одной рукой Вертрану, а другой — королеву-ену, пытается протиснуться сквозь толпу к стоящей в отдалении карете, как Остин заталкивает Май под помост, как не утративша…
Он летел, обламывая крылья и зная, что не успеет.
И тогда, угодив в тиски неотвратимости ритуала и полной невозможности его свершения, сознание Армана больно исказилось.
Перепуганной толпой высыпали на берег крабы, заметались в поисках укрытия, разбежались по каменным щелям; все это Юта видела, как сквозь мутную пелену.
Принц попятился. Арман пожалел, что не может заглянуть ему под забрало.
Некоторое время тишина нарушалась только пыхтением принцессы да потрескиванием огня, с трудом пробивавшегося сквозь воздвигнутую ею пирамиду из дров. Потом Юта сдалась.
Он хотел ответить, но чуть не прикусил язык отчаяно лязгающими зубами.
«Длинноносая сучка ловко окрутила бедолагу-принца.»
Остин, высокий, поджарый, весь как-то заматеревший за последние месяцы, опустился перед креслом на одно колено. Король протянул дрожащую руку и возложил на плечи сына ленту сухой змеиной кожи — симво…
Бело-розовые, как диковинное произведение кондитера, они обволакивали ее и несли над землей, и острое, ни с чем не сравнимое чувство свободы и полета сотнями иголочек впилось в Ютину кожу, так что во…
Стражники звякнули копьями — судебное слушанье началось.
Он видел, как готовили свадебную церемонию и накрывали столы, как снаряжали жениха и невесту, как в присутствии горожан и знати объявили их мужем и женой, как прокатился улицами свадебный кортеж, как…
— Я не забуду, — сказала Юта дрожащим голосом. — Вы увидите, что я могу быть благодарной. Вы уже знаете, я принцесса… Вы, наверное, видели меня на карнавале в этой злополучной шляпке… Да, конечно, вы…
Двести первый потомок был подвержен ночным кошмарам. Просыпаясь в холодном поту, он мог вспомнить только сладковатый цветочный запах, от которого слабели колени и подступала тошнота. Стиснув зубы, он…
Юта увидела, что под ними не замок — замок маячил в отдалении, маленький, но отлично различимый. Арман спускался на скалы, но у принцессы не доставало сил удивляться — она вдруг почувствовала свою по…
Когда срок траура истек, царственная пара отправилась с визитами в соседние государства.
Слово «промысел» встречалось в клинописных текстах, украшавших собой подземелье. Что оно означало? Как это связано с ее, Ютиной, судьбой?
Юта прерывисто вздохнула, резко отняла руку от камня.
— Тут есть условие! Зар-Ар умрет, если… Видишь, черточка вверху — это «если». Если… на крыло его сядет… птица… белая… Я этого знака не знаю, чайка, что ли? Белая чайка… А чайка-то и не села, вот он и…
— Она моя дуэнья, — невозмутимо отозвалась красавица. — А вот у тебя наперсницы никогда не будет. Дуэнья должна уступать в красоте своей госпоже; представляю, как долго придется искать наперсницу… дл…
Отчаяние Армана пугало Юту, что-то внутри нее сжималось болезненно, будто предчувствуя беду. Принцесса довольно быстро догадалась, что несчастье Армана связано с неким «промыслом», но что это значит,…
Он смотрел, как делают сыр из овечьего молока, как степенно ужинает большое семейство, как пеленают младенцев, как обряжают мертвецов, как листают многослойные глыбы — книги… Те, в зеркале, были в че…
На тех, кто стоял на площади, холодной глыбой навалился страх, почти уверенность: нет, не отдаст.
Юта давно перестала различать, где сон, где явь. Белый пух глушил звуки, каждое движение вызывало к жизни звездную метель… Юта поднялась на локтях, потом встала.
Бессмысленно улыбаясь, Юта сидела на ступеньках винтовой лестницы, ноги ее онемели, посиневшая от холода кожа сплошь покрылась пупырышками — но все это было уже неважно.
— И что же мы будем делать? — поинтересовался Арман с фальшивым добродушием. — Как поступают обычно с пленниками, которые совершают побег? Кажется, их бросают в колодец к змеям?
— Возможно, — медленно отозвался Арман. — Он был первым в роду, я же — последний.
Как и в день похищения, откуда-то сверху бил столб света. Как и в день похищения, Юта задрожала, потому что в этом свете ритуальный зал предстал во всех ужасающих подробностях.
У нее, Юты, никогда не было брата, но это неважно. Никакой брат не явится в это подземелье, чтобы вывести сестру на поверхность. Она ослепла, она умрет в темноте, она никогда больше не увидит солнца.…
Похищенная принцесса должна некоторое время томиться в башне, рассуждал Арман. Достаточно, чтобы хоть один витязь пожелал отбить ее в честном бою; Арман же позаботится, чтобы этому храбрецу повезло.
— Все мы воины, — бросил Остин небрежно. — Все знаем, что такое кровавая схватка… Ибо встретить дракона, господа — это уже не охота. Это — война, господа, и не на жизнь, а…
Некоторое время они смотрели друг на друга, и Юта почему-то смутилась.
Зашатавшись, Арман рухнул на землю. Остин размахнулся еще раз и снова ударил по костяному гребню. Жалобно застонав, дракон откатился в сторону — только камни хрустели под чешуей. Остин поспешил за ни…
— Прекрати. Остин не будет освободителем. Я не позволю тебе дышать на него огнем! Раньше, чем ты успеешь сделать Остину какую-то гадость, я кинусь с башни, понятно?!
Сначала когти его оставляли на камнях длинные глубокие царапины, потом он не заметил как, но чешуйчатые лапы с каждым шагом стали все более увязать в мелком каменном крошеве, и он едва переставлял но…
Послонявшись по дворцу, постояв у книжного шкафа и повертев в руках до дыр зачитанный роман, Юта одернула злополучное розовое платье и направилась на половину матери.
Юта сложилась пополам, и ее стошнило. Скрипнула, распахиваясь, дверь. Ой, нет, подумала принцесса. Уходи.
Восходящее солнце застало Юту в сутолоке скал.
— А ты смелая девчонка, оказывается, — заметил Арман.
В комнате с зеркалом его не оказалось. Покрикивая «Арман! Арман!», Напевая и насвистывая одновременно, принцесса двинулась на поиски.
Море тяжело дышало — на вдохе принцессу поднимало вверх, и, запрокинув голову, она могла увидеть высокое окно, светящееся красным. На выдохе Юта проваливалась в глубокую яму, и тогда рядом с ее лицом…
— Плохо стерегут? А как тебе удалось выбраться, принцесса?
— Ваше величество… — выдохнула принцесса.
— Ах, дорогая… К ее лицу, к ее фигуре еще и скверный характер, раздражительность и упрямство… Придется посмотреть правде в глаза — она так никогда и не выйдет замуж.
— У меня, — медленно сказал он наконец, — у меня никогда не было братьев.
Она закрыла глаза. А если нет? Существа, жившие в замке, прекрасно обходились огромной круглой дырой, расположенной высоко над морем. А пленницы — пленницам ход на волю был закрыт…
Юта завозилась, пытаясь вытянуть пробку из пустой бутылки; пробка не поддавалась, и Юта пустила в ход зубы. Наконец раздался негромкий хлопок, и струйка запаха, запаха цветка под названием томник, зм…
— Смею обратить внимание вашего высочества на следующий факт… — в руках судящихся замелькали пожелтевшие свитки бумаги. — Племянник моего деда заверил свое право…
— Я двести первый потомок великого рода, — Арман перевел дыхание, взгляд из темной пустоты все тяжелее было выдерживать.
Она совершенно другими глазами взглянула на незнакомца, который стоял перед ней, покачиваясь и ухватившись для верности рукой за спинку кресла.
Он творил здесь свой славный промысел. Он вкушал здесь царственную добычу. А потом он врал Юте, и Юта поверила.
А он тащил ее и волок, и перебрасывал через высокие пороги, и тянул по ступеням бесконечных лестниц, и не пытался понять — зачем. Куда, собственно, он ее ведет? И что теперь с ней делать?
Он посмотрел на нее без всякого выражения — так, во всяком случае, ей показалось, — и медленно кивнул.
Уходя, он споткнулся и ударился лицом о дверную ручку. Вечером слуги, посмеиваясь, передавали из уст в уста: королева поколотила короля, вон какой синяк оставила!
И тут Юту обожгло. Судорожно потянувшись, она вцепилась в простынь двумя руками.
Тяжелая дверь не была заперта; воровато оглянувшись, Юта скользнула вовнутрь, оставив ее приоткрытой.
— Здравствуй, моя красавица! — выкрикнул он весело и от всей души хлопнул Юту по плечу.
Однажды ночью он проснулся, покрытый потом. Звук, длинный красивый звук явился из остывающей пустыни — а пустыня богата голосами… Но во сне Армана голос пустыни был голосом старинного музыкального чу…
Труднее всего было выпросить у Армана факел — заодно удалось приметить, где они хранятся. Благовидным предлогом послужила Ютина якобы боязнь темноты.
Теперь коза переводила встревоженный взгляд с одного на другого и все пятилась, пятилась, пока не наткнулась на кресло.
— Почему бы нам не поехать куда-нибудь? — робко спросила Юта через несколько дней. — Вместе…
Красиво говорит, — подумал Арман, но не сдвинулся с места.
И ожидание его было достойно вознаграждено.
Думай, сказала она себе. Ты или убежишь немедленно, или кинешься с башни — и не мечтай, голубушка, что возможен третий выход. Сама виновата, поступилась королевской честью, вошла с чудовищем в фамиль…
Он ничего не сможет ей объяснить. Он поступает правильно; пусть тошно сейчас — зато потом будет все хорошо. Юта будет счастлива.
— Интересно, — протянул Арман. — А кто же?
Ветер швырнул пригоршню брызг ей в лицо, и крупные соленые капли катились по щекам, но глаза оставались сухими. Ее взгляд не отрывался от поверхности моря, поглотившего чудовище и дракона.
Волны прибывали и прибывали. Юта стояла, прямая, тонкая, будто впечатанная в скалу.
Арман знал, что ночные бдения ее бесполезны. Давно охрипли глашатаи на городских площадях; давно вернулась в привычное русло жизнь в королевском дворце Верхней Конты, а в сопредельных странах размере…
Когда плотник подсадил прачку на нижнюю площадку деревянной лестницы, волна занимала уже полнеба.
— Ну, ты, — послышался из-под шлема неожиданно высокий, почти детский голос, — мерзкое чудовище… Хочешь отведать каленого булата?
На минуту он затих, ткнувшись лицом в ладони — Юта осторожно переступила с ноги на ногу. Будто почувствовав ее присутствие, Арман обернулся к двери. В желтом свете надвигающейся грозы Юта увидела его…
— Что ж, — сказала она после паузы, — чего-то в этом роде я ожидала.
— Ничтожные пустяки?! Как ты посмела встать между мной и моими… воинами! Моим народом!
— Дверь была заперта заклинанием. Что ты можешь понимать в заклинаниях, принцесса? Может быть, ты пробралась через крысиную нору или еще какую-нибудь дыру, а?
— Ты всегда была… сорвиголова, — сказал умирающий король. — Наверное, не зря… тебя похитил… дракон.
Да, люди называют это именно так. Пройдет время, и любая мелочь перестанет напоминать ему Юту. Но для этого надо выждать, перетерпеть.
Арман в изнеможении закрыл глаза. Глупенькая принцесса, не спрашивай о том, чего не в состоянии понять.
Ей не хотелось перечитывать. Медленно, через силу, она подняла глаза…
Она звала его прогуляться по заснеженной лужайке, но король настоял на том, чтобы разговор происходил в его рабочем кабинете. Кабинет угнетал и сковывал Юту — ей казалось, что у этих стен особенно дл…
— А мать? — спросила Юта, и тоже шепотом.
— Но ведь я никогда не видел, как она растворяется. Но уж зато чувствую это великолепно!
— Перестань разговаривать со мной, как с ребенком! Твой прадедушка еще марал штанишки, когда я похитил ее! Я просто обязан был ее сожрать, а не сумел! Мне двести тридцать два года, я могу за час дотл…
Не теряя сознания, но будто оцепенев, он видел пустыню насквозь — она полна была жизни, как и море, и, как в море, на дне ее таились жуткие и беспощадные существа… А потом он видел море, из которого …
— Ненавижу! Смрадный ящер! Мерзкое чудовище! Пусти меня, людоед!
Подошел Главный Праздник Зимы. Юта надеялась, что, как когда-то в родительском доме, устроены будут Ледовый дворец и Снежная битва, что зальют каток, что накатают снеговиков и дадут им в руки факелы …
Остин поднялся на помост — тысячи глоток судорожно вдохнули свежий, пахнущий навозом весенний воздух.
Юта отшатнулась. Арман, пожалуй, мог напугать кого угодно.
— Ясно… Арман, а ты знаешь все о каждом из двухсот своих предков?
— Так будет! Она вечно гнет спину, как вопросительный знак… Бедный Остин, его хотят принести в жертву, но не выйдет, господа! Я поговорю с отцом. Если понадобится, Акмалия вышлет на дракона армию с п…
Они не виделись со времени свадьбы; старик все время лежал, и в комнату его врачи допускали только принца Остина. Теперь король, не отрываясь, смотрел на обомлевшую Юту.
— Да не золото ваше… Мне принцип дорог: пообещал — плати!
Остин тем временем возился со шлемом — при ударе тот съехал на бок и, по-видимому, причинял принцу большие неудобства. Забрало свернулось к уху, а на месте лица оказалась сплошная железная стенка — н…
Длинный скрип огласил узилище. Кованая железом дверь помедлила и качнулась, и между ржавым ее краем и стеной, на которой сидела мокрица, возникла щелка. Из щелки потянуло сыростью, дверь приоткрылась…
Юта двумя руками взялась за голубые бархатные поля и посмотрела на солнце.
Драконьи Врата располагались ниже западной башни, на вершине которой Юта, бывало, коротала время. Но оттуда, с башни, нельзя было увидеть этой части полуострова — так человеку трудно разглядеть, что …
Постойте-постойте, подумала Юта в панике, но не может же ящер быть неуязвимым? Сколько существует преданий о победителях драконов, которые приносили домой кто язык, а кто целую отрубленную голову!
Совершенно непонятно, как незнакомец добрался до острова, расположенного довольно далеко от берега — при нем, как оказалось после, не было ни шлюпки, ни плота. Он кутался в черный измятый плащ, низко…
Из магического наследия предков Арману достались только пара заклинаний да зеркало — мутное, покрытое сетью трещин, обладавшее способностью показывать в своей темной раме события, происходящие далеко…
Камень провалился на две трети. Она лихорадочно оглядывалась — перескочить куда-нибудь было совершенно немыслимо. Там и тут удовлетворенно чавкала трясина, глотая валуны и выплевывая их, как вишневые…
А теперь ветер стоял стеной, сносил Армана назад, будто отбрасывая, желая предостеречь…
Секунду или две Арман и обитатель скал смотрели друг на друга. Потом обитатель, немало удивленный присутствием на островах человека, рывками потянул свое бесконечное тело откуда-то из глубин.
Арману было легко, так легко, как в детстве, как в хмельном счастливом сне. Все хорошо, все еще может быть очень неплохо… Кошмар забудется. Комья глины? Скатились, упали на дно, сравнялись с землей… …
Чтобы не задаваться этим вопросом, он тащил ее все быстрее и жестче. Она сопротивлялась все меньше — берегла силы.
Что-то изменилось в его лице. Юта заметила это мгновенно, и сразу же перестала плакать. Новый страх, не похожий на прежние, ползущий и цепенящий страх возник вдруг по неведомой причине и в короткие н…
Остину с трудом удалось оттащить царапающуюся, растрепанную Юту от обеих акмалиек. Шляпа, лишившаяся теперь уже и солнца, валялась на траве совершеннейшей тряпкой.
Король Контестар Тридцать Девятый, высокий, но преждевременно сгорбленный недугом старик, нашел в себе силы поприсутствовать на судебном заседании. Тяжело опираясь на руку принца Остина — своего един…
— И ты так спокойно об этом говоришь? — прошептала она, будто боясь потревожить покой Спящего. — А если он возьмет да и проснется?
Приманка, думал Арман, едва не касаясь воды перепончатым крылом. Кто не хочет жениться на прекрасной принцессе? А нужен всего один храбрец, и похищение закончится не в ритуальной комнате, а за свадеб…
Берег уходил вдаль изломанной зубчатой линией; прибой казался кокетливой кружевной оторочкой на кромке моря, а само море, выгибающееся на горизонте дугой, было подобно смирному, расслабленно развалив…
И в этом же облаке не ехала — плыла над землей открытая карета новобрачных.
Принцесса не знала, как расценить произведенную Арманом перестановку, и на всякий случай сделала вид, что ничего не заметила. Не оглядываясь уже на Армана, она продолжала задумчиво подкладывать дрова…
— Поздравляю, — негромко, насмешливо сказал серый человечек.
Непонятно почему, но Юте не по душе была эта поездка. Не потому, что жалко было расставаться с Остином — отчуждение теперь разлеглось между ними, как тяжелый ледяной зверь. Однако мысль об Акмалии бы…
Пожалуй, принцесса права, пытаясь разобрать пророчество. Маленькая загвоздка в другом — никому еще не удавалось этого сделать.
Надо решаться. Необходимо. Ведь это всего лишь ритуал, тягостный, но совершенно безобидный. Всего лишь ритуал.
Остин поднялся. Змеиная кожа спускалась ему на грудь двумя изумрудными полосами. Обличенный властью, он стал за спинкой кресла, и в тот же момент площадь разразилась приветственными криками. Люди рад…
Предчувствие велело ему вернуться; приблизив драконью морду к стене льда, он долго всматривался, подергивая свернутыми крыльями.
Ей припомнился вид сверху — так и есть, это та самая дорога, которая тянется вдоль косы и скоро уведет ее прочь от замка, от дракона, от всех этих ужасов… Но тут же подумалось — а ведь дорога просмат…
Каждый раз, вылетая из замка в обличье дракона и возвращаясь назад, он вынужден был передергиваться, попадая в ритуальную комнату — а миновать ее никак нельзя было, так как драконий тоннель брал там …
Разгуливая знакомыми коридорами, Юта вдруг обнаружила незамеченный раньше поворот. Как он смог укрыться от зоркого принцессиного взора — неизвестно, но Юта, конечно же, поспешила восполнить потерю.
Арман щелкнул зубами, прожевал воображаемую пищу и смачно сглотнул, продемонстрировав тем самым, как он относится к пушкам. В этот момент зеркало снова прояснилось, и оба увидели тот же золотой пляж,…
Из помертвевшей Ютиной руки изъят был факел. Арман постоял с минуту, глядя пленнице в глаза, потом швырнул оба факела на пол. Швырнул и наступил ногой — сначала на один, потом на другой.
Арман разминал кисть правой руки пальцами левой…
В том, что клич был именно восторженный, сомнений быть не могло. У Армана отлегло от сердца; уже не так осторожничая, он принялся кругами набирать высоту.
Он остановился, хищно оглядываясь. Громадина молчала, будто решив сохранить свою тайну; в комнате же на первый взгляд никого и не было.
Вмерзший в глыбу дракон, казалось, пытался вырваться из окаменевшего льда. Морда его застыла в нескольких шагах от края, и половина ее, повернутая к Арману, была видна до последней чешуйки. Очертания…
Визит был прерван из-за внезапной болезни королевы Юты. Остин не пожелал ехать с ней в карете — ему подали верховую лошадь.
— А я смогу понять? Ну, прочитать, разобраться?
Исследования Юты зашли в тупик, потом вырвались из него — были найдены символы «море» и «ужасный» — и опять застопорились, увязли в бесконечных хитросплетениях незнакомых знаков. Несколько поостыв, о…
Она едва поспевала за ним, перескакивая с камня на камень. Он подсадил ее на кромку гнезда; сухие ветки затрещали, но выдержали. Вряд ли птенец калидона мог весить больше принцессы Юты.
Издав короткий сдавленный крик, жертва дракона лишилась сознания.
— Герцог просит графа: «Ваша светлость, помогите мне дотащить до замка этого дохлого грифона». Граф не смог ему отказать, и с превеликим трудом они затащили грифона в герцогский замок и бросили в умы…
Стены расступились. Свет уже не достигал их, хотя факел горел ровно и ярко. Сводчатый потолок тоже терялся во тьме.
«Ваше величество», — подумала Юта. Король, отец противной Оливии, сидел тут же, на возвышении, покрытом потертым бархатом.
Замок сотрясался под ударами чудовищных волн.
— Не может рискова… — прошептала Юта. — Не может рисковать. Жизнью? Троном? Не может рисковать…
Зато в день свадьбы зеркало расщедрилось, как никогда.
Воистину, если твой нос чуть длиннее, чем принято, рот больше, чем люди привыкли видеть, а ростом ты под стать королевскому гвардейцу — тогда, милостивые господа, времени на размышления у вас предост…
Ему не приходилось думать и решать — его влекла безымянная сила. В скале гнездилось еще много Смотрящих — но их взгляды были слабее и тоньше взгляда Того, встреченного Арманом вначале. Он ощущал их с…
Дракон летел на нее со скоростью пущенного из пушки ядра. Она ясно увидела покрытое ороговевшими чешуйками лицо, то есть морду, и горящие глаза под нависающими надбровными выступами. Юта снова закрич…
Юта втянула голову в плечи. Действительно, какая горгулья ее укусила, зачем было трогать эти хрустальные горшочки? Проклятое любопытство… Теперь она попалась, обидно и глупо, и в лучшем случае ее сно…
Остин и Юта в последний раз поклонились гостям. Раздобревшие, осоловевшие, те ласково улыбались и ободряюще подмигивали. Юта, к счастью, была слишком сосредоточена на своих внутренних ощущениях, чтоб…
Юта стояла, не в состоянии уже удивляться. Ей было холодно, она вздрагивала, обнимая плечи и пытаясь унять дрожь.
Наперсница Оливии с неожиданной прытью набросилась на Юту сзади.
Тем временем отступила осень, и однажды ночью выпал снег.
— Ты ищешь смерти, молодой дракон, — уверенно повторил Тот, что Смотрел, хотя его незваный гость был уже в людском обличье.
Занялось утро, и он с удивлением увидел, что почти не сбился с курса. Выпуклый горизонт подернулся на востоке малиновым и выпустил в небо тяжелое розовое солнце. Облака растянулись по самому краю неб…
До сих пор сам процесс освобождения представлялся ей достаточно туманно — явится, мол, рыцарь, победит дракона в битве… А что значит — победит, и как это будет выглядеть?
В глубине парка застучал дятел — Юта прислушалась и рассеянно улыбнулась. Интересно, как бы дятел ухитрялся долбить кору, обладай он маленьким носиком Вертраны!
Зеркало замигало, вспыхнуло и тут же, без перехода, показало поросенка с хвостом-пружинкой, взбирающегося на кучу отбросов.
Удобно устроившись перед надтреснутым зеркалом, они молча смотрели на неторопливо сменяющие друг друга картины дворцовой жизни.
Она помнила, где хранятся факелы. За раз удавалось принести всего десять-двенадцать; Юта боялась, что не успеет.
«Юкка приходит из моря, и дети его, и внуки, и правнуки явятся из пучины… Береги свой огонь, и да защитит он тебя от ужасного Юкки, и от детей его, и внуков, и…»
— Отец иногда приходит ко мне во сне… Ты знаешь, у меня был очень суровый дед. Он воспитывал меня, когда я осиротел. Но он презирал меня. Он и отца презирал за то, что у него не было больше сыновей, …
Юта пытливо на него уставилась — знает или нет? Арман умело изобразил чистосердечное неведение, и Юта успокоилась. Усмехнулась, посмотрела искоса. Шлем качнулся.
Арман выбрался из-под нависающей над берегом кормы и побрел прочь, трогая запятнанные лишайником скалы.
По-прежнему удерживая шляпку двумя руками, Юта сорвалась с места в полной уверенности, что не остановится уже никогда.
Он окончательно проснулся, и ему стало стыдно за свое замешательство и за свой страх.
Девчушка сидела в парке, на кромке фонтана с золотыми рыбками — как раз там, где Юта так любила беседовать сама с собой.
— Здесь? — спросила Юта дрогнувшим голосом.
— Некоторым нравится таскать за собой болонок и мосек, — сказала она со всем презрением, на которое была способна. — Поздравляю, Оливия: твоя моська во всем похожа на тебя!
— Жила-была принцесса, — заговорил он тихо и глухо. — Давно уже, лет сто пятьдесят назад. Стройная, как тополек, и веселая, как жаворонок… Впрочем, память может меня подвести. Возможно, это была мрач…
Принцесса Юта провалилась в охающую, жгучую тьму беспамятства.
Ветерок ворошил древний хлам, грудами сваленный вдоль стен. Прижимая к груди связку ключей, Юта шагнула вперед и осторожно наклонилась над ближайшей грудой.
Медленно-медленно, по волоску, король Остин повернул голову и посмотрел на жену. Под этим взглядом Юта, судорожно прижимая руки к груди, встала и молча, ни на кого не глядя, поднялась наверх.
В один из дней Юта долго разглядывала причудливые знаки, некогда перерисованные ее рукой на стену около камина. Знак «небо», знак «море», знак «несчастье»… Подумав, принцесса решила возобновить изыск…
Ее любопытство росло вместе с ее страхом.
— Остров после этого приключения будет лысый, как пятка. Что ты так нахохлилась? Может быть, кто-нибудь и спасется.
Азартная Юта включилась в забаву со всем пылом и воодушевлением. Натянув шляпу с пером, она и верхом на смирной упитанной лошадке чувствовала себя укротителем буйного коня, великолепной наездницей и …
— У вас… ну, в общем, у драконов бывают имена, как и у людей?
— Кольцо. Первый — это последний и есть. Круг замкнулся.
Наконец, Остин встал — и Юта поднялась тоже. Гости будут веселиться до утра, а молодоженам между тем пора подниматься наверх, где ждут ослепительные ароматные простыни, где тяжело колышется парчовый …
Распростертый на каменном крошеве, он лежал, неловко подвернув голову с широко раскрытыми мутными глазами. Стеклянный неподвижный взгляд направлен был на Юту, сквозь разорванное перепончатое крыло ро…
Разошлись, так ничего и не решив; серый человечек, повинуясь едва заметному кивку короля Остина, скользнул вслед за ним в увешанную коврами комнатку, и двери за его спиной плотно и надежно затворилис…
Он так же лежал на плечах, на волосах и ресницах, но был теплым и не таял… Она закрыла глаза и представила, как в покинутое и разоренное осенью калидонье гнездо ложится снег.
Она проснулась и долго лежала, глядя сухими глазами прямо перед собой.
В последнюю секунду дракон подхватил выскользнувшую жертву, и теперь его когти сжимали Юту еще крепче, еще больнее впивались в ребра и не давали продохнуть. Впрочем, у принцессы уже не было сил борот…
— Что ты там искала? — поинтересовался Арман.
Потом зеркало снова помутнело, и сквозь этот туман проступили понемногу очертания птичьей клетки. В клетке вертелся крупный попугай, зеленый с красным; попугай беспрестанно болтал на только ему понят…
Спустя несколько дней он принес кого-то в когтях. Юта, дежурившая на башне, перепугалась до смерти — ей показалось, что дракон тащит еще одну похищенную принцессу. Но, присмотревшись, она заметила, ч…
Голодный и очень ослабевший, он распростерся на песке. Нещадно палило солнце; тень от острова-расщелины, описав полукруг, упала Арману на лицо.
Юта вскрикнула — рядом, в двух шагах, стоял Арман, стоял молча, неподвижно, как воплощенное возмездие. В пляшущем огненном свете узкое лицо его казалось зловещим, как никогда.
Арман видел и слышал королевскую речь от начала и до конца.
Как неуместен был весь этот разговор, особенно сейчас, после долгих часов, проведенных в подземелье, наедине с предками, с родом, с Законом… Он спрашивал у мертвого камня совета, и получал все один и…
И тогда он взревел, мощно, страшно, со столбом пламени из глотки и дымом из ноздрей, и рев его прокатился над морем, и в далеких прибрежных деревушках люди, бледнея, шептали заговоры и заклинания.
Лицо короля пошло красными пятнами, но он ничего не ответил и склонился над тарелкой.
— Ты, верно, не привыкла к одиночеству, живя во дворце?
Поддавшись приступу раздражения, Юта выбросила пяльца и выставила старушку-вышивальщицу со всем ворохом рекомендуемых образцов. Взамен вытребовала себе бумагу и письменный прибор.
Она села писать письмо сестрам и матери, но нужные слова не шли, а перо то царапало, то исходило кляксами. На бумагу ложились бессвязные жалобы, Юта злилась и зачеркивала, зачеркивала и злилась, пока…
— Как же я могу не смотреть? — удивился Тот.
— Не мое? — пальцы Юты комкали и рвали подол балахона. — Не мое? Надо было сразу и сожрать меня, а не маяться самому и меня… морочить.
Юта решительно поднялась — и снова села. Все пути бегства были уже испробованы — и тщетно. Сквозь решетку не протиснешься, под решетку не пролезешь, а дверь окована железом и заперта заклинанием.
Мокрый, как мышь, с головы до ног покрытый холодным потом, он слышал, как сердце его, переместившись почему-то к горлу, отстукивает беспорядочную дробь.
Он раздраженно сел на своем сундуке. Плащ соскользнул с его плечей, и Юта увидела голую смуглую грудь с туго выдающимися мышцами. А как же, попробуй, помаши широченными перепончатыми крыльями!
Из мутной глубины на него глянул узколицый темноволосый человек, невысокий, худощавый, чем-то подавленный и удрученный.
Арман хотел улыбнуться, но зубастая пасть не была для этого приспособлена. Вихрь, вдруг совершенно озверев, ударил его по крыльям, завертел, осыпал солеными брызгами; в ту же секунду по чешуе дробно …
Ощутив руку Остина на своей ладони, Юта затрепетала, как бабочка в сети сачка. Речи и пожелания доносились до нее нестройным гулом, лица за столами слились в пестрое месиво, и, когда ненадолго удавал…
— Он был один, — Арман медленно, как бы лениво, сполз со стола и принялся бесцельно кружить по комнате. — Он остался один в своем замке, но старшие, умирая, высказали веру в его будущую доблесть… И о…
Остановившись перед каминной решеткой, Арман зачем-то несколько раз ткнул в нее ногой. Камин безмолвствовал — черный, пустой, холодный.
Обитатель скал сделал последний рывок и разинул маленькие челюсти, из которых выдвинулся шипастый черный язык. Он знавал в свое время вкус человечины; тем удивительнее и обиднее было ему обнаружить в…
Принц на своей лошадке был уже совсем близко; рыцарский конь присел, когда Арман появился в небе. На башне застыла Юта, ветер красиво развевал полы ее балахона. Хорошо бы что-то беленькое, мимоходом …
— Остин, — Юта осталась стоять, привалившись к стене, — Остин… Если я виновата, прости меня. Знаешь, иногда ничтожные пустяки способны рассорить людей… Но я не хотела…
Оливия не нашла в себе сил, чтобы поздравить Юту хотя бы официально. Тем хуже — при дворе теперь считалось хорошим тоном запустить в адрес гордячки маленькую шпильку.
Холод отступил; крылья уже не несли Армана-дракона, и потому он просто брел, забыв обернуться человеком.
Юта подалась вперед, жадно всматриваясь в обычную, будничную, но такую далекую и недостижимую для нее жизнь. Картины сменялись бессвязно и путано — некоторые из них, откровенно интимные, заставляли п…
Прошлый раз на дорогу в королевство Остина Арман потратил ночь и полдня. Теперь оставалась только ночь, а еще ветер навстречу, а еще тошнотворное, гадкое чувство страха: не успеть. Не успеть выдернут…
Арман сидел неподвижно, сложив крылья самым мирным и добропорядочным образом. Копье принца тем не менее заметно вздрагивало — даже забрало шлема, закрывающее его лицо, казалось бледным, как мел.
Так он летел, и приступы страха перемежались с приступами отчаянной надежды и судорожной решимости, а ветер толкал и сносил, и скоро стало ясно, что он не успеет.
— Может быть, ты умеешь петь? — насмешливо поинтересовалась принцесса.
Юта между тем вертела шляпку так и сяк, надвигала на лоб и натягивала на затылок, кусая губы и становясь от этого еще некрасивее. Горничные искоса переглядывались за ее спиной; ловя в зеркале их взгл…
Звук повторился. Арман выдернул из затылка волосок.
Прибывшие вместе с ним поклонились, Юта кивнула и отошла к окну, Остин тоже кивнул и вышел, а свита его поспешила следом, толкаясь в дверях… Тогда-то Юта и увидела баронову усмешку, которая, впрочем,…
Что он хранит здесь? В старых легендах полным-полно упоминаний о драконьих кладах, на которых будто бы и стоят их замки… А здесь пусто, огромное пустое пространство в толще скал, это кто же его выдол…
Как завороженная, почти против своей воли, она шагнула вперед, приближаясь к каменному столу. На поверхности его лежало косое солнечное пятно, и Юте казалось, что оно движется, медленно ползет по дре…
Арман видел человеческие фигурки на чистых палубах — чаще всего это были мужчины — моряки и рыбаки, но на одном судне, самом большом, много было и женщин, и детей. Празднично, богато разодетые, они в…
Он сидел на своем сундуке и меланхолично разглядывал разбитую о стену руку. Усмехнулся навстречу Юте — и сразу же насторожился. Помрачнел отчего-то. Отвернулся.
Дело было за завтраком, длинный стол разделял супругов, и, разговаривая, приходилось почти кричать.
— Хорошо, — король попробовал улыбнуться.
На некоторое время ее сознание помутилось. Ощутив толчок и внезапную боль, она решила было, что уже разбилась насмерть и лежит, окровавленная, где-нибудь в поле; но ветер все так же трепал ее платье …
Тут страшные когти наконец разжались, и Юта почувствовала босыми ступнями холод каменных плит.
Попугай разразился птичьей бранью. Холеный палец отдернулся.
Крышка была тяжела, но и Юта была упряма. Пыхтя, она распахнула-аки сундук — и отпрянула.
Он опустился в пену пуха — Юта не видела, но точно знала. Поднялось почти невидимое без лунного света облачко.
— Да?! Твой дракон, помниться, смердит, как обгадившаяся коза!
Слезы помогли ей обрести душевное равновесие.
Жесткая рука легла ей на плечо — она вскрикнула от ужаса.
Женщину в белом подвели к скале; любопытные, наблюдающие издалека, толкали друг друга локтями в бок. Король нервничал, то и дело поглядывал на светлеющее небо и на тихое, гладкое море; серый человече…
Этого чуть-чуть Юте хватило. Рванувшись из последних сил, отчаяно оттолкнувшись локтями и коленями, она вывалилась-таки в пустое небо.
— Отвернись, — выдохнул Арман, закрывая лицо руками.
Тысячелетиями драконы похищали юных пленниц из людских поселений — принцесс, дочерей воевод и вождей, великих и малых властителей.
Выйдя утром на террасу дворца, Юта долго щурилась на крахмально сверкающую лужайку; потом, оглянувшись, увидела, что она не одна.
Неподалеку истошно заржал рыцарский конь. Арман с трудом оторвал глаза от Юты и обернулся к Остину.
А Остин вдруг разбросал руки, больно задев при этом Ютино плечо. Не то размах крыльев показывал, не то ужасающие размеры своего страшного противника. В зале загудели.
Маленькая Май совершенно не умела еще скрывать свои чувства — забыв, что принцессе приличествуют выдержка и достоинство, она принялась радостно и шумно кружить по комнате.
Она ведь чуть не умерла от радости, увидев Остина в магическом зеркале. Она ведь была по самые уши счастлива. Она боялась за принца, и неслась ему навстречу, прыгая по камням подобно дикой козе… И ка…
— Слышишь, принцесса Юта? Дзеннь… Мои слова для тебя значат столько же, сколько этот звук.
Остин заулыбался — привычно обозначились ямочки на смуглых щеках.
Король поднял голову. Остин с ужасом увидел, как отец постарел за последние несколько минут. Площадь тоже заметила это — и стихла.
Да, тысяча горгулий, ее нос действительно похож на шило, но, дорогие мои, он способен различать запахи пяти сортов роз, не говоря уже о сыре и мясных подливах! А глазам не величина важна, а зоркость……
Она отрицательно покачала головой. Арман не знал, что говорить дальше.
Арман кружил над берегом — освещенная закатным солнцем бронированная громадина. Юта посмотрела на дорогу и представила вооруженного всадника, бросающего вызов дракону.
— Дракон есть дракон, — сказал Арман занудным менторским тоном. — Принцесс надлежит кушать, жрать… Он поставил ее посреди ритуального стола, спиной к железной спице… У нее были голубые глаза и рыжева…
— Твое платье! — прошептала она с ужасом, и, проследив за ее взглядом, Юта обнаружила пятна на розовом шелке — следы от раздавленных травинок.
Она зажмурилась плотно-плотно и сдавила виски ладонями.
Принцесса струхнула — раньше ей как-то не приходила в голову мысль, что находки ее в столь странных и запрещенных местах могут оказаться не столько забавными, сколько ужасными. Некоторое время она ра…
С двумя факелами было удобнее, чем с одним.
Лошадка ее умерила рысь, а потом и вовсе перешла на шаг. Юта опустила поводья; ей захотелось спешиться и побродить по снегу. Но все охотники ускакали далеко вперед; боясь отстать и рассердить Остина,…
— Тогда что? Может быть, я что-то снова сделала не так?
Он вглядывался в ее лицо, пытаясь понять: нагличает? Шутит?
При мысли, что тягостное чувство собственной вины и ущербности будет скоро забыто, он ощутил почти что испуг.
— Ты вернешься туда, за море, молодой дракон? Безумная затея. Что мне сказать твоему потомку, если он явится сюда через пару тысяч лет?
Однажды Арман спустился в подземелье, в клинописный зал, и не велел Юте беспокоить его.
Контестар смотрел прямо, и Юта увидела с удивлением, что у него совершенно ясные, живые, осмысленные глаза, и что взгляд, направленный на нее, приветливый и теплый.
Юта смотрела, как прыгают его губы, как сверкают возмущенные глаза, и в какую-то минуту ей показалось, что между ней и королем обростает каменной корой толстая холодная стена. Ощущение внезапной отчу…
Магическое зеркало вдруг прояснилось, и рыцарский конь, покрытый кольчужной попоной, загромоздил его от рамки до рамки. Глухо застучали копыта по заброшенной дороге, конь отодвинулся вглубь, и виден …
Обитатель затормозил, будто налетев на невидимую преграду. Длинные глубокие борозды остались в песке; мгновение длилась неловкая пауза. Арман смерил нового знакомца взглядом, размышляя, можно ли его …
Юта растрогалась. Растрогавшись, потеряла бдительность, слишком сильно налегла на дверь — та скрипнула и отворилась. Юта опоздала отскочить.
С людьми — с теми, кто живет в деревенских домах под соломенной крышей, городских кварталах под черепицей или королевских дворцах — у Армана были долгие и сложные отношения.
Какой-то князек стал рассказывать, как ему довелось схлестнуться один на один с бешеным вепрем. Ожесточенно жестикулируя, он проигрывал сцену драки за себя и за кабана, причем за кабана удачнее. Юта …
Толпа завозилась, не то в смущении, не то в гневе. Остин окаменел за креслом отца, а Контестар с самого начала речи сидел, опустив голову, и лица его никто не видел. Стражники обступили говорившего к…
Арман молчал. Молчание это было приговором.
— Арман… Ты не мог бы мне объяснить, вот… Ну, с чего бы это тебе сочинять подобное… ну, стихи, что ли?
— Может быть, я немножко цинична, — вздохнул звонкий голосок Оливии, — дракон, конечно, ужасен… Но, папа, чего не сделаешь ради счастливого замужества? Юта уродлива, к сожалению, и помочь ей мог толь…
Глыба выступала мощным углом, и, миновав его, он встретился взглядом с одним широко раскрытым, незряче уставившимся из-под надбровного щитка глазом. Арман встал.
— Разрешите вам напомнить, принцесса, — он странно усмехнулся, — разрешите вам напомнить, что вас похитил дракон.
— Да никто, — буркнула она нехотя. — Это принц страны Контестарии по имени Остин.
Юта вспомнила драку в дворцовом парке накануне шляпного карнавала, вспомнила сцену, увиденную в зеркале: «Вся эта история с драконом немного фальшивая… Юта уродлива, к сожалению, и помочь ей может то…
Она осеклась, не сводя глаз с зеркала. В зеркале был принц Остин.
На следующий день после полудня возвращались в город. К седлу Остина привешена была мертвая голова оленя; лошадь принца, чей бок задевали ветвистые рога, вздрагивала и беспокоилась. Юте тоже почему-т…
В Верхней Конте царила растерянность и был объявлен траур; теребя подбородок, Арман смотрел, как бледная и постаревшая королева прикладывает платочек к глазам, как король сурово отдает какие-то распо…
— Получишь, — сказал Остин сквозь зубы. — Но с условием: завтра, как все кончиться, убирайся прочь, далеко и надолго…
— Возможно, возможно, — легко согласился голос. — Хотя кто поручится, что всех нас не подкинули в этот странный мир?
И он заснул, умиротворенный, на песке под звездами, слушая пустыню.
В голосе его звучало облегчение, как у человека, только что принявшего лекарство от головной боли. Юта удивленно оглянулась.
Неподалеку на террасе стояло кресло на колесиках; в кресле, укутанный пледом, сидел дряхлый старик. Юта не сразу узнала короля Контестара.
Юта остановилась, тяжело дыша и слушая стук крови в ушах.
Он улыбнулся — насмешливо и вместе с тем печально, Юта не видела его улыбки, но знала, что он улыбается.
Она вспомнила резкий драконий запах, пеструю землю, плывущую далеко внизу, ветер поднебесья, замок на скалистой стрелке, выдающейся в море… Было или привиделось?
Двумя руками держа себя за горло, он опустился на каменный пол; Юта, придя в себя, стояла над ним — растерянная, испуганная, дрожащая.
Еще шаг — и она по колени погрузилась в мягкое, теплое, ослепительно белое.
Помолчали. Арман осторожно двигал правым плечом, слушая, как стонут суставы.
Разозлившись, она собралась уже и отчаяться, как вдруг в памяти ее всплыл толстый дворцовый лакей, обучающий премудростям юную горничную: «Ключик направо — закрыли сундук… Ключик налево — открыли сун…
Будь прокляты все задержки и промедления! Будь прокляты предания, высеченные на каменных стенах, и все на свете пророчества!
А ведь он никогда не задумывался, что может испытать тот, кто поднялся в небо впервые. Именно впервые, вряд ли стоит принимать во внимание то сумасшедшее путешествие в судорожно стиснутых когтях… Сам…
У рыцаря копье, каленый меч, и даже шипастая палица… Может он повредить чешую? Хоть сколько-нибудь значительно повредить, не говоря уже о снесении головы, как это утверждается в старинных легендах? У…
Она заглянула в воду фонтана — нос и глаза уже никому не могли выдать ее слез — и, подобрав платье, поспешила во дворец.
Юта волнуется, мельком подумал Арман. Пора заканчивать.
Арман стоял рядом. От него не ускользнули ни смятение, ни смущение, ни радость Юты. Победив первый приступ горечи, он испытал даже некое слабое облегчение — все-таки правильно рассудил.
Может быть, он ждет рыцаря, чтобы пожрать его, как дикую козу? Может быть она, Юта, мысленно призывающая Остина, неосознанно желает принцу погибели?
К замку, угнездившемуся на скалистом полуострове, вела одна только дорога — узкая, петляющая в камнях, довольно зловещая. Почти добравшись до его подножия, дорога эта раздавалась, образуя круглую ров…
Он пошатнулся — и Юта теперь только увидела, насколько он пьян.
Время от времени ей случалось наблюдать, как из Драконьих Врат вырывается черное облако, а вслед за ним, окутанный дымом, как темным плащем, появляется дракон. Притаившись за каменным зубцом, Юта раз…
Старый король болезненно поморщился и едва заметно кивнул головой. Остин наклонился к его лицу, и губы Контестара шевельнулись. Он что-то медленно и внятно говорил сыну, и на время, пока принц Остин …
Незнакомец осторожно поставил на стол опустевший стакан.
С влажной стенки пялилась мокрица. Пробежал мохнатый паук, противно перебирая длинными суставчатыми лапами. Простая мысль все бродила вокруг да около, и Юта никак не могла ее ухватить.
На мгновение стало тихо — так тихо, что явственно донесся с высоты свист рассекаемого воздуха. Солнце показалось снова и снова пропало, будто закрытое бешено несущейся тучей.
Дворцовый оркестр грянул — немного нестройно; поредевшая толпа приветственно замахала платочками, а распорядитель опустил свой жезл и с облегчением вытер лоб кружевным обшлагом.
— Потому что я принцесса… Потому что ты чужой мужчина… То есть не мужчина даже, а…
Пошатнувшись, он повернулся и побрел туда, где толпились бутылки на черном от времени столе, где тлел камин, где пустовали два кресла.
Он сидел на своем сундуке, заспанный, полуголый, а принцесса Верхней Конты стояла перед ним босиком и лила слезы, упрашивая о чем-то совершенно невероятном. Да кто он такой, чтобы вмешиваться в обычн…
Утром небо очистилось. Площадка на вершине западной башни хранила следы пожарища — черные угли, черная копоть на камне, белесый пепел.
Арман не стал спускаться. Он взмыл так высоко, что земля внизу подернулась как бы туманом, и сквозь туман этот до боли в глазах всматривался в дорогу, в дороги, во все пути и тропинки ближней и дальн…
Ему почему-то стало грустно. Драконья сокровищница — предел мечтаний даже для принцессы. Он знал, что сейчас произойдет — человек, набредший на груду золота, тут же впадает в безумие и в восторге при…
— Я предопределил это, когда принес в замок вещунью.
Шляпка, впрочем, была совсем не плохая — она изображала поединок дня и ночи. Со стороны ночи мерцал черный бархат, усыпанный маленькими стеклянными звездами, со стороны дня — трепетал лоскутками розо…
Арман куда-то летел — принцесса уже не понимала, куда. Небо гасло, и гасло море, и над далекой дугой горизонта поднималась луна, оранжевая, как апельсин. От луны по воде разбегалась дорожка — как от …
Вот и все, она сейчас уйдет. Уйдет и больше никогда сюда не вернется. Надо только перечитать последние имена, неизвестно, зачем, но этого требует кто-то посторонний, вселившийся в Юту и пробующий там…
Шаги его стихли прежде, чем Юта перевела дыхание.
Заседали ночью, в полнейшем секрете; постаревший король Верхней Конты, Ютин отец, предлагал совершенно фантастический план — изготовить колоссальную пушку из всех возможных медных запасов, и каменное…
Согласно обычаю, жертву надлежало приковать цепями к скале и дать чудовищу возможность пожрать ее спокойно и со смаком. Чудовища прошлого, о чьих кровавых злодеяниях повествовали летописи, обычно тре…
Принцессины слова доходили до него будто бы с опозданием. Если принц выехал, как и собирался, вчера на рассвете…
Юта шагнула — взвились в небо невесомые хлопья. Принцесса оробела и остановилась.
Принцесса не заставила себя долго ждать. На самодельном подносе она тащила миску разогретых лепешек и бутылку охлажденного вина; на плече у нее болталось опять-таки самодельное полотенце с вышивкой.
Наконец, он споткнулся о какой-то порог и встал, тупо разглядывая внезапно обнаружившееся перед ним помещение.
— Сейчас… Поднеси факел ближе… Значит так… Удача… И еще, кажется, доблесть. Старость, жизнь… А, доживет до старости, если…
— Поговорим… — отозвалась она, как эхо. И прижала ладони к щекам.
— Ты будешь жить долго и счастливо, — сказала Юта ни с того, ни с сего.
Юта встрепенулась. Там, в углу, стояло большое зеркало, тусклое, надтреснутое.
И вкушали. Ютиному лихорадочному воображению явились молчаливые драконы, неподвижно сидящие вдоль стен. Сколько их тут помещалось за раз? Три? Четыре? Вон через ту чудовищную дыру, ведущую в драконий…
Юта спрятала лицо в хламиду. Пыль осела, и среди деревянных останков ящичка обнаружились разлетевшиеся в беспорядке фигурки.
Арман развернул Юту за плечи — несколько грубо — и подвел вплотную к выжидающему, притихшему музыкальному инструменту.
Трем королевствам грозили неслыханные беды. Берег кое-где уже стал трескаться, распадались брошенные деревни, оказавшиеся сколь-нибудь близко от побережья; по полям бродили смертоносные смерчи, высых…
— Победитель чудовища! Победитель дракона! — кричали люди. — Слава! Слава!
— Читай дальше! — снова потребовал Арман. Юта часто замигала, ближе поднесла факел, хлопнула по камню ладошкой, будто стряхивая невидимую пыль… И вдруг замерла. Он увидел, как поникли вдруг ее узкие …
Юта вздрагивала, заслонялась от ветра и не знала, радоваться ей, горевать или пугаться.
— Я ухожу, — сказал Арман в темноте, и голос его удалялся. — А ты останешься здесь. Вот и подумай, стоило ли совать нос, куда запретили!
О приближении кортежа возвестили истошные крики мальчишек, оседлавших крыши.
Дунул ветерок и освежил горячий Ютин лоб — ничего удивительного, если б в ту же секунду этот ветерок не сменился сильным порывом тугого горячего ветра.
С утра он пытался пить — но вино не лезло ему в горло, как вчера, как неделю назад, как вот уже почти месяц. Влитый в рот насильно, благородный напиток не приносил ни отдыха, ни забвения — тошноту, и…
— Ну, ты сказал, что мы поговорим, когда ты отдохнешь…
— Тут не про всех, — сказала Юта шепотом. Сначала — «слава доблестному Сам-Ару».
За море отправлялись самые сильные или самые отчаянные. Или же самые фанатичные — ведь за счастье увидеть землю Прадракона иногда приходилось платить и жизнью. Двести первый потомок Арм-Анн никогда н…
— Знаешь, Юта… Иногда трудно понять, чего ты хочешь.
— Значит, Хар-Анн доживет до старости, если не… отправится в паломничество. Дальше — сорок девятый потомок, Лир-Ир. Этому… суждено несчастье.
Он стоял и молча смотрел, пытаясь понять — что изменилось? А ведь перемена произошла, и сейчас, на его глазах, еще продолжалась — на смену растерянности приходило новое, а он, смятенный, пока не пони…
Она кивнула, стараясь не шевельнуть плечом, накрытым его ладонью.
— Скорлупка, — согласился Арман, — Наглая, нахальная скорлупка с неистребимой тягой к неприятностям.
Арман приближался — Юту ударила волна горячего, пахнущего драконом воздуха.
Юта, пораженная, стояла перед каменной книгой, и ей казалось, что, сделав только шаг, она попала в другой, совершенно невообразимый мир. «Гортани юношей преисполнены были огня»…
Остин дожил-таки до самого страшного: над ним смеялись.
В просторном зале было достаточно светло; догорали поленья в камине, и Юта действительно сидела в кресле — но совершенно незнакомом, изрядно вытертом и таком большом, что в нем могло поместиться еще …
— А я не людоед, Юта, — он сжал свой локоть до хруста, — я же сказал тебе, что не преуспел в промысле… Потому я выродок, потому я ничтожество, потому я себя презираю.
Ему привиделось лицо Остина, и ненависть, почти такая же сильная, как до того — страх, скрутила его волю в тугой жгут.
У Юты подкосились ноги. Пошатнувшись, она ухватилась за трехгранный крюк.
Когда порыв ветра разорвал на мгновенье пелену перед Ютиными глазами, схватка продолжалась уже далеко в море. Огонь вспыхивал все реже и реже; лесом вскинулись вдруг черные щупальца и тугой петлей за…
— Я хочу прочитать пророчество. Если там есть строки о тебе, то обо мне тоже найдутся. Иначе как же мы узнаем, чем все это закончится?
Великодушная Май отдала свою шляпку непутевой сестре.
Спустя два дна королю понадобилось нанести визит в Акмалию.
Когда Арман взлетел, у Юты немного отлегло от сердца, но она тут же снова испугалась за принца. Арман камнем рухнул вниз — принцесса закричала от страха, что он разобьется. Дракон удержался — и Юта о…
— Тебе… трудно. Расскажи мне… как вы… живете.
Юта подняла навстречу Арману белое лицо. Он покружил над башней, вытягивая лапы вниз, пытаясь объяснить ей, чего хочет. Потом спустился и привычно ухватил принцессу в когти.
Тот, кто подарил ей полет, протягивал руку сквозь толщу калидоньего пуха, и она ощущала прохладу его ладони.
Он закрыл глаза и длинно выдохнул пламя в погасшее жерло — будто хотел вдохнуть жизнь в губы умирающего.
Море отодвинулось ниже, и прибой, разбивающийся о подножье скалы, казался бахромой салфетки — той, что со смехом надергала Юта.
— Я не принадлежу себе, Юта, — устало объяснил принц, и Юта потупилась.
Не по своей воле. Его принудили. Женат по воле долга. Все это понимали и понимают, и только она…
Прошел еще день, и еще ночь, и еще. Солнце вливало в уставшего за ночь дракона новые силы, а пустыня была добра к нему — глаз отдыхал на мягких линиях бродячих барханов, и Арману нравилось смотреть н…
Юта шагнула еще раз — и упала. Пух обнял ее, обволок, мгновенно согрел; она перевернулась на спину — и увидела, как в темнеющем небе кружатся пушинки, поднятые в воздух ее падением.
Осталось несколько часов. Возможно, рано утром…
Были приведены в боевую готовность части береговой охраны, но с каждым днем доблестные ряды их редели и истончались. Зато по стране бродили полчища дезертиров, распостраняющие такие слухи, что даже с…
Темно-зеленые Армановы глаза стали совсем темными — так расширились зрачки.
Правители трех королевств собрались на срочный совет, и, как ни крути, но главное решение оказалось на плечах короля Остина, потому что чудовище обосновалось именно в его территориальных водах.
— Понимаешь, — сказала Юта тихо, — пророчества ведь тоже разные… Одно приказывает: то-то и то-то случится непременно, хоть из шкуры лезь… Другое… Другое говорит: случится, если… И тогда от тебя тоже …
Он говорил, не повышая голоса, но вся площадь прекрасно слышала каждое его слово. Он напоминал, что не так давно лесные дороги были практически непроходимы — столько разбойников завелось в округе. Он…
Ночью Арман был разбужен чьим-то присутствием.
Она тут же отбросила эту мысль, как непереносимую. Освободители являются, чтобы побеждать, а как же иначе?
Юта замотала головой, ударяясь о скалу, желая прогнать видение… Чтобы услышать еще раз его голос, она готова была отдать жизнь, но жизнь уже ей не принадлежала — как не может хрипловатый человеческий…
Но если дракон действительно принес ее в замок, чтобы съесть, и если он не съел ее, а вот она сидит живая, не значит ли это…
— Или хотя бы погулять вечером… У тебя, может быть, найдется свободных полчаса? Мы могли бы поговорить о…
— Нет, я ничего такого не хотела сказать… Пожалуйста, разрешите мне ходить сюда самой. Пожалуйста. Ну, пожалуйста.
Волны разбивались об отвесную скалу. Исполинские, горбатые, в белых клочьях пены, они казались твердыми и скользкими на ощупь; солнце просвечивало сквозь их грузные тела.
В толпе засвистели и заулулюкали, но и свист, и улюлюканье сразу же стихли, поглощенные всеобщим гробовым молчанием.
— Понравилось? — спросил он, по-хозяйски сматывая веревки. Он не казался усталым или запыхавшимся, и голос его хрипел ни больше обычного.
— Человек, — отозвался он бессмысленно, как эхо.
— Она стояла близко, как ты, — Арман обернулся и направил Юте в лицо длинный обвиняющий палец. — Она была…
Временами она проваливалась в забытье, и это было лучше всего — окутываемая густыми черными волнами, она бессмысленно и бездумно плыла водами темной реки, полностью покорившись течению. Тогда она нич…
Найти было непросто — но Юта наловчилась ориентироваться по своим же, копотью факела оставленным знакам. Летучие мыши снова не обратили на нее никакого внимания, да и Юта уже не удивилась, когда стен…
Этот, обезумевший, шел до конца. Не ярость вела его — нечто большее, чем ярость, огромное и чудовищу недоступное. И, поняв это, потомок Юкки впервые в жизни испугался.
Остин воздел трясущиеся руки, будто прося у неба защиты.
Он не найдет дороги домой. Он ослабеет. Молния убьет его.
— И я выбрал, люди… Я отвечу за свой выбор… Я…
И вот мечта осуществилась, а ей все еще не верилось. Он едет сюда? Он хочет освободить ее и взять в жены?!
— У нас и нет… Таких созвездий… У нас просто — Улитка… Пчела… Хохолок Удода… Белая Кошка…
Незнакомец суетился больше всех — бегал, как сумасшедший, и торопил, подгонял, а то и просто запугивал, хотя необходимости в этом уже не было — на море явно начиналось что-то невообразимое.
Вряд ли принцесса решилась бы шагнуть в бездну при солнечном свете. Но в темноте еще страшнее — будто проваливаешься в бездонную дыру… Она изо всех сил зажмурила глаза и представила себе Армана-драко…
Как бы отвечая на ее мысли, над замком взвился дракон. Юта прекрасно видела его точеный силуэт в косых лучах восходящего солнца.
Утро было серенькое, дождливое, и он решил, что не будет ждать рыцаря-освободителя. Это его первая принцесса, и он сожрет ее сразу. Вот почему утром он с таким трепетом ожидал вечера.
Юта, которая к этому времени уже парила в эфирных высях, чуть не поперхнулась от возмущения
Хлестнула по глазам белая вспышка молнии.
— Двести первый потомок, Арм-Анн… — она говорила даже решительнее, чем сама от себя могла ожидать. — Двести первый… — и замолчала. Низко-низко наклонилась над полом, подметая холодные плиты пышными в…
Тогда она быстрым мальчишечьим движением запустила палец в рот, послюнила, потом шагнула вперед и провела по краю ближайшей скляночки.
Арман протянул руку — и отнял, так и не решившись дотронуться до ее волос. Но она, почувствовав во сне его движение, потянулась и открыла глаза.
Коза завопила что есть силы. Вымя выскользнуло из Ютиных пальцев, а кувшин, громыхая, покатился по полу, ударился о стену и рассыпался грудой черепков.
Она повторила весь путь сначала, и, всем телом прикрывая огонь от ветра, сунула факел в груду таких же факелов, но залитых водой.
Он на дне. Теперь он на дне, и толща воды сомкнулась. Под тяжестью ее погребены перепончатые крылья — и хрипловатый голос, укоризненные глаза, прохладные ладони. Прощай.
— Покатай меня на спине. Пожалуйста, Арман! Ты обещал.