Труднее всего было выпросить у Армана факел — заодно удалось приметить, где они хранятся. Благовидным предлогом послужила Ютина якобы боязнь темноты.
Пошатнувшись, он повернулся и побрел туда, где толпились бутылки на черном от времени столе, где тлел камин, где пустовали два кресла.
Оливия не нашла в себе сил, чтобы поздравить Юту хотя бы официально. Тем хуже — при дворе теперь считалось хорошим тоном запустить в адрес гордячки маленькую шпильку.
Предчувствие велело ему вернуться; приблизив драконью морду к стене льда, он долго всматривался, подергивая свернутыми крыльями.
Чтобы не задаваться этим вопросом, он тащил ее все быстрее и жестче. Она сопротивлялась все меньше — берегла силы.
Арману было легко, так легко, как в детстве, как в хмельном счастливом сне. Все хорошо, все еще может быть очень неплохо… Кошмар забудется. Комья глины? Скатились, упали на дно, сравнялись с землей… В сознании больше нет занозы, и колоссальная тяжесть рухнула с плеч, придавив мимоходом страх перед Ритуальной комнатой.