Незнакомец суетился больше всех — бегал, как сумасшедший, и торопил, подгонял, а то и просто запугивал, хотя необходимости в этом уже не было — на море явно начиналось что-то невообразимое.
— Ты человеческий язык понимаешь? Там ска-лы! Жители отделаются перепугом.
Некоторое время после истории с четками Арман не отходил от Юты ни на шаг.
— И я решила, что когда ты вернешься… Если ты вернешься, то я обязательно тебе скажу…
— «Черный бархат ночей — изголовье мое, — сказал Арман. — Цепь далеких огней — ожерелье мое… Будет временем пожрано имя мое».
Дракон распластался, раскинув крылья. Замерев, стал соскальзывать по наклонной линии, и Юта снова увидела впереди землю, на этот раз — коричневую, каменистую, кое-где поросшую бурыми кустами. Среди камней и кустов панически метались белые спины диких коз.