Розыгрыш, подумал Арман. Шутка. Пусть даже Хар-Анн и был сорок третьим потомком — что с того?
Волосы ее, подросшие за время заточения и небрежно сплетенные на спине в некое подобие косы, спереди растрепались и прикрывали лицо, так что вся принцессина прическа напоминала сейчас диковинный рыцарский шлем с забралом и щитками по бокам. Из прорези шлема глядели два смущенных, но и насмешливых глаза.
Королю оставалось жить на земле считанные недели. Болезнь грызла его изнутри, намереваясь покинуть его тело только вместе с жизнью; разум же оставался, на счастье, столь же светел, как прежде, и лицо, изуродованное страданием, по-прежнему носило печать благородства. Король откинулся на спинку кресла и обвел взглядом притихшую площадь.
И тогда чудовище снова взревело, но это был не крик боли и неожиданности. Ярость и оскорбленное достоинство были в этом крике. Удар — и дракон отлетел, как отброшенный ногой котенок.
Она затравленно оглянулась. В Ритуальную комнату вело множество дверей — и один драконий тоннель… Значит, Арман бывает здесь всякий раз, когда вылетает наружу? Погоди, при чем тут Арман… Арман совершенно ни при чем. Этот зал не имеет к нему отношения, он не может отвечать за дела предков своих.
— Или хотя бы погулять вечером… У тебя, может быть, найдется свободных полчаса? Мы могли бы поговорить о…