Все цитаты из книги «Одиннадцать дней вечности»
Я кивнула. Еще там, во дворце Клауса, я слышала оркестр и заинтересовалась. Старый музыкант показал мне ноты, но мне они показались всего лишь закорючками. А вот арфа… арфа звучала почти так, как у м…
Я никогда не пела по-настоящему. Те песенки, которыми балуются все молодые русалки, чтобы очаровать случайных моряков, — это сущая ерунда. А теперь…
«Да нет же, нет! — старалась я объяснить. — Клаус был набожен, это все отмечали! Он не менял женщин, как перчатки, не увлекался охотой и верховой ездой, не слишком любил балы, он предпочитал им прогу…
— Да уж, без него тут не обошлось, — сказала Селеста, появляясь из-за моего плеча, и на этот раз бедолага пролил на себя горячее вино. — Не смотрите же вы на нас, как на привидения! Мы с Марлин пока …
— У него никого больше нет, — шептала Анна, — слуги не в счет, а братья… У братьев свои беды! Только сестра… Да и о ней уже сколько времени ни слуху ни духу!
Я вздохнула и стерла все нарисованное. С чего же начать?
— Вы правы, — сказала Селеста. — Герхард… Он сперва говорил, мол, я пошла за него только потому, что он похож на Клауса…
— Не можете говорить, что ли? — поняла она, покачала головой и добавила негромко: — То-то мастер Йохан удивлялся: ни застонете, ни ахнете… Ох, бедняжка… Ну так хоть понимаете ведь, что люди говорят? …
— А, верно! У меня в голове уже все спуталось, — вздохнул он. — И о месте Силы ты говорила тоже. Не будем повторяться лишний раз. Здесь все свои, но мало ли, кто может прокрасться и подслушать? Я ско…
— Не люблю сладкое, да только никак не могу втолковать Анне, чтобы не добавляла столько меда.
— А ты до сих пор не догадалась? — приподняла ведьма густые брови. — Кажется, я поспешила сказать, что ты умна! Неужто это не очевидно даже глупой камбале, а?
— Привиделось мне, что ли? — недоуменно спросил Эрвин, встряхнув головой.
— Андреас увел их прочь, — тяжело вздохнул тот, взглянул на меня и вздрогнул. — Твоя жена… А где Селеста?!
— Ну, тогда сразу поужинаете, — решила она. — Вряд ли его высочество станет долго вас томить! Идемте, сударыня…
Вот и вся моя история. Солнце вновь падает в море, и я в последний раз смотрю на закат с берега.
«Клаус никогда не говорил так складно», — сказала бы я, если бы могла. Увы, мне оставалось лишь улыбнуться и обнять мужа… Мужа, который ни в какую не желал сделать меня своей женой по-настоящему!
— Уж явно не за красоту, скорее, за острые шипы, — честно ответила я. — А она никого тебе не напоминает?
Я надеялась, Эрвин поймет, что я пыталась изобразить частой штриховкой.
— Мне приснилось или я в самом деле слышал чьи-то голоса? — спросил он, приоткрыв глаза. Сейчас, когда в них отражалось небо, они казались темно-синими, хотя на самом деле были чернее ночи.
«Раз так, то и у меня получится, — подумала я, — даже если я больше никогда не увижу Эрвина, частица его навсегда останется со мной!»
«Здравствуй, Элиза!» — успела я прочитать (первое слово я выучила давно, а второе узнала — так звали героиню легенды из книги для переписывания) и тут же положила листок на стол. Кто была эта Элиза? …
Я кивнула и выбралась из пещеры, обнажая кинжал. Мне нужны были самые молодые, самые цепкие и сильные… На ведьмину пещеру никто не покушается, обойдется зимой без этой защиты, а мне пригодятся ловчие…
— Неужели никто не удивился, почему это в грот нельзя попасть? — спросила я. — Ты же говорила, там частенько развлекались парочки!
— Ну а потом отец решил жениться снова, — продолжил Эрвин.
Даже зимой, даже на дальнем севере солнце хоть немного, но пригревает, а это было холодным! И как такое возможно?
— Тогда потому, что я похож на Клауса. Но я не он, Марлин. Я совсем другой.
Тут была не гравюра, просто рисунок прямо посреди текста — непривычной формы кинжал без гарды. Что о нем говорится, мы расшифровать не сумели.
— Ох… да это ж я! — засмеялась она, присмотревшись. — Ну точно, всегда руки в бока этак вот упру да давай распекать кого-нибудь! Глядите, а это Мари. Тоже похожа, вечно брюзжит…
Сколько времени прошло? Не меньше месяца с тех пор, как я встала на ноги. Буря отгремела, умытые дождем сады буйно расцвели — из своего окна я видела белоснежные, розовые, лиловые, желтые и алые крон…
— Да и я не человек, вы правы, — сказала я. — Я знать не знала о феях… обо всем этом, жила себе на дне морском, но теперь…
«Он говорит так же… — Спазм душил меня, я тщетно пыталась вдохнуть и не дать прорваться слезам. — Что это за наваждение?»
— Должно быть, он хотел оставить след на этой земле. Сына, если повезет, того, кто унаследует его кровь и титул, не даст всему этому кануть в бесконечность. Но это не извиняет его: Селеста ведь не зн…
«Я останусь с тобой, — сказала я про себя. — Хотя бы ради того, чтобы узнать, почему умер Клаус! Ты поможешь мне отомстить…»
— Ну продолжай же, я исполнен внимания! — подбодрил принц.
Я пожала плечами: обычное дело для любого дворца. При Клаусе тут тоже было… весело. Наверно, теперь люди наверстывали упущенные годы, о которых рассказывал Эрвин: ведь его мачеха запретила всяческие …
— И верно, — согласился Эрвин. — Иногда нужно отдыхать от дум. Ты согласна?
— Что там, Ганс? — нетерпеливо спросил первый всадник.
Но те двое, что избежали плена, успели позвать на помощь. Самим им не по силам было ни порвать сети, ни разрезать их — повторюсь, это были совсем еще мальки! — ни тем более опрокинуть шхуну.
— Но если я соглашусь, мне ведь придется остаться в море! — воскликнула я. — Как же…
От бабушки я слыхала, что человеком тем был Создатель, который по рассеянности своей пропустил начало шторма, а потом уж спасался, как умел. И это он выручил самку дельфина, чуть не разбившуюся о риф…
Я могла только развести руками: откуда мне знать, странно это или нет? Может быть, шахди просто не хочет, чтобы его супруга находилась среди подвыпивших гостей!
— Ну конечно, сложно было не догадаться, если они стали мужем и женой, — вздохнул Эрвин. — Бедная девочка… Что ты так смотришь? Хочешь спросить, отчего я не пожалел брата вперед нее? Так он уже был п…
Голос мой оборвался. Солнце упало в море, и кругом стало темным-темно.
— Твоя сестра? — догадался Эрвин. — И правда, видно сходство… Я прав?
— Вовсе и не ужасный, — проронила Берта. — Мне ведьма тогда тоже дала глотнуть, а то я совсем окоченела. Я как запах почуяла, так сразу его узнала, хотя уж столько лет прошло… — Тут она задумчиво поч…
— Допустим, — кивнул он. — Но почему тогда вернулся я, причем прежним, без увечья?
Тут Анна хотела было всплеснуть полными руками, но вовремя вспомнила, что держит поднос.
«Я согласна», — нацарапала я на том самом листке с неудачным стихотворением и сунула его Эрвину под нос.
— Я никому не верю, — отвечал Эрвин. — Может быть, немного — Анне и Гансу. Самую каплю — тебе. Но те двое почти не умеют писать. Вдобавок проверить за писцом я могу, но как увериться, что он не перес…
— До деревни доберемся или отсюда пешком прогуляемся?
— Да, верно, — понурилась моя подруга. — Пойдем, Марлин, будем искать дальше. У меня уже, признаюсь, в глазах рябит, а мы просмотрели всего ничего! А вот будет обидно, если подсказка есть где-нибудь …
— Да, только охраняют они всего лишь мое жилище, — усмехнулась она. — Этот проход феям уже не нужен, здесь им делать нечего. Они ищут новое место Силы, а может, уже нашли, пока избавлялись от наследн…
— Вряд ли. Если ее не сломили годы жизни у тех людей, которым отдала ее на воспитание мачеха, — а нравы в том доме были суровые, и Элизу часто наказывали и розгами, и… по-всякому, одним словом, — то,…
Я пошевелила пальцами ног — было больно, но терпимо, — решительно откинула одеяло и потянула к себе шаль.
— Сударыня, — окликнула Анна, — а я вот что придумала, если вы возражать не станете… Чем в окошко глядеть… Да и на что там глядеть, небо свинцовое да дождь проливной! Словом, вдруг не побрезгуете?
— Как странно, — проговорил он, потерев лоб. — Я — понятно, не удивляюсь, что обо мне стараются вспоминать пореже, но Элиза…
Я обошла принца и осторожно коснулась белых перьев.
— Она-то? — задумалась Анна. — Да, знаете, госпожа, на вас чем-то похожа. Статная, белокурая, глаза не то синие, не то зеленые, русалочьи прямо. Ну, постарше вас, ясное дело…
Эрвин так и уснул, крепко держась за мою ладонь, а проснулся, когда солнце уже стояло в зените, и если бы не плотные шторы, в комнате было бы совсем светло.
Я принялась размышлять: если одни врата в чужой мир находились в гроте, а место Силы оказалось на островке по ту сторону тоннеля, так, может, и здешнее находится где-то неподалеку?
Я опять ничего не поняла: Эрвин же говорил, что самый младший из принцев — он, так что же, король женился в третий раз?
А вот и Анна на рисунке — этакая деловитая тетушка, наставляющая беспутного отпрыска…
Я старалась рассказывать покороче, но все равно, когда я закончила, за окнами уже светало.
— Я не хотел, чтобы это случилось вот так, — глухо проговорил Эрвин, тяжело переводя дыхание. — В чужой постели…
«Никто… — сквозь рыдания отвечает первый. — Он сказал, это я виноват, что мама умерла… Все так говорят! Даже папа!»
— Ну, если Марлин там побывала при жизни и ей не почудилось, отчего бы не считать, что другие миры существуют? — спросила Селеста. Она давно уже отчаянно зевала, но прервать нашу беседу и вздремнуть …
— Позвольте, я поеду вперед, господин. Может, ему не по нраву пурга?
Кажется, мне удалось выйти или на дорогу, или на поле: снега по-прежнему было много, но под окоченевшими ногами ощущалась относительно ровная земля, а не бесконечные кочки и канавы, коварно выступающ…
Я жестом попросила продолжать. Селеста была наблюдательна, вдруг она заметила и узнала что-то такое, что может нам пригодиться?
«Пока доедут, меня уже может не стать», — сказала бы я, если бы сумела, но я могла только улыбнуться и шагнуть к окну. Первый шаг — самый трудный, дальше становится легче, это я знала давно, и если у…
— Неужели… неужели у них под рубахами то же самое? — в ужасе спросила Селеста, озвучив мои мысли. — Это все крапива виновата?
— И на Эрвина, и на Клауса, словом, на братьев, — кивнула я. — Да и с моей тетушкой-ведьмой у нее есть что-то общее! Конечно, по такому портрету понять сложно, но…
— Элизу признали невинной, сказали, что она не колдунья, а вместо нее сожгли главного наушника, — тихо сказал он наконец. — Она счастливо живет со своим мужем, а Михаэль занял трон нашего отца. Нам с…
Я кивнула: не вполне ясно, что двигает нашим зятем, но пока мы не окажемся на борту его корабля, не узнаем этого…
Если бы я могла, то позвала бы на помощь, но голоса не было. Сейчас они проедут мимо, не заметив меня, и тогда мне уж точно придет конец…
Здесь в самом деле было очень холодно, намного холоднее, чем в наших краях даже самой лютой зимой, а когда я взглянула вверх, то с изумлением обнаружила зеленоватую толщу льда. Судя по тому, как скуд…
— Вот теперь можно и поговорить, — сказала я, покончив с десертом. — Слушайте, что поведала мне морская ведьма…
— Хорошо, — сказала я. — Я знала, что мне не тягаться с тобою. Я всего лишь русалка, а ты… не знаю, что ты такое, но хорошо, что тебя интересуют лишь люди!
Эрвин в сердцах ударил кулаком по колену, но тут же разжал пальцы и криво усмехнулся — мол, что за несдержанность?
— Не в этом дело. Просто… меня не оставляет чувство, будто фея дала нам ложную надежду. Сейчас мы ликуем от радости, но кто знает, что случится через неделю? А может, она кинула нам подачку и рассчит…
— Верно. А еще — вроде бы всего немного переврано и недоговорено, а получилась совсем другая история, — вздохнула она. — Я, правда, выхожу невинной жертвой, братья-принцы тоже… Если я верно поняла, т…
— Протяни руку, — сказала она, — не бойся. Все мы прошли через это: и моя бабушка, и мать, и я сама… Теперь твой черед.
— Я ничем не могу им помочь! — воскликнул он. — Ничем! Если бы я отыскал ведьму, то заплатил бы ей чем угодно, лишь бы спасти братьев! Не себя, нет, кому я нужен, но они…
«Возможно, это была та же самая ведьма, — ответила я, поскольку давно думала об этом. — У нее не получилось извести пасынков сразу, и она решила убить их медленно и мучительно».
— Вот, все в сборе, — удовлетворенно сказала она, и служанки чинно расселись кто на стульях, кто на кушетке. Только старая рыбачка предпочла табурет, который, должно быть, прихватила на кухне: видно,…
— А как же этот, открытый проход? Почему они не прошли через него снова и не попытались выбрать другой путь?
— Это Клаус? — повторил он, и на этот раз я смогла кивнуть. — Ты знала его?
— Что ж, — негромко сказал Эрвин. — Значит, придется попробовать крылья на прочность. Перелет предстоит далекий и тяжелый. Я прав, Марлин?
— Уже полдень, — произнес Эрвин, прислушавшись к бою склянок, но даже не подумал встать. — Ты не проголодалась?
— Я думал, только мне выпала такая судьба, — проговорил он, поймав мой взгляд. — Самый младший, самый слабый, неудачник… А похоже, Клаус тоже страдал от этого. И не выдержал…
Правое плечо этого мужчины было заметно выше левого, а спина… Он был горбат и, должно быть, сухорук, иначе к чему прятать половину тела? Однако двигался он так быстро и легко, что невозможно было зап…
— Я никогда не встречал женщин красивее тебя, — выговорил он наконец. — Нет, нет, и это не верно! Только не вздумай меня ударить, а то еще глаз подобьешь, и как я покажусь завтра на людях?..
Я старалась только покрепче сжимать губы, чтобы они не слишком заметно дрожали, но, боюсь, тщетно.
Кажется, братья Эрвина разделяли мое мнение, но сократить эти церемонии никак не могли: прибывшие соседи не поняли бы их.
— Может быть, они почувствовали бурю и поспешили к берегу? — предположила она. — Неужели Эрвин не догадается, где тебя искать? Он ведь знает, кто ты такая, верно? Сумеет, должно быть, растолковать ос…
— Наверно, могут, — кивнула ведьма, — не так уж сильно мы отличаемся от людей. Другое дело, что желаний у нас меньше!
— Элиза так и не показывалась со вчерашнего вечера, — негромко произнесла Селеста. — После фейерверка она ушла вниз и больше не появлялась. Странно, не правда ли?
— Я и говорю, — невозмутимо произнесла старая рыбачка.
— На берег его вынесли вы, верно? И почему-то оставили, а я стала первой, кого он увидел, когда пришел в себя… Из-за нашей схожести Клаус решил, что это я — его спасительница, а я не стала его разубе…
— Вспоминаешь праздник на «Ретивом»? — спросил вдруг Эрвин, и я кивнула. — Я так и подумал. Идем лучше в каюту, не хочу я смотреть на это. Красиво, а радости никакой…
— А Элиза белокурая и голубоглазая, — кивнула Селеста. — Короля я видела на картинах, у него темные волосы и глаза, да и Герхард говорил, что все братья удались в отца. А у их матери… матерей то есть…
— Мне что, снова сон приснился? — тихо спросила она. — Или…
— Да, но… — Я задумалась. — Эрвин никогда не слышал моего голоса. Как он поймет, что это я зову его? Ведь слов он не разберет, я не смогу крикнуть ему через океан — это я, твоя жена, я жду тебя!
Я закивала: у Клауса во дворце была купальня, но это совсем не то же самое, что вольные волны!
— Герхард не снимает власяницы. Я вижу, как она мучит его, да к ней и прикоснуться больно!
Выходило, я рассудила верно, но это-то было самым простым! А вот как отыскать место Силы… Что-то мне не верилось, будто беседка в самом деле выстроена именно там! Не бывает такого везения!
— Он погас, — шепнула я, и он вздрогнул. — Я догадываюсь, кто его погасил. Та, что слышала, как я зову тебя, сделала все, чтобы ты потерялся во мраке…
— Вот ты и пришла, — произнесла она, наконец, когда я вдосталь налюбовалась ее спиной, и повернулась ко мне.
— Сговорились, значит, — вздохнул он и тут же напрягся: — Так она тоже… знает?
Именно после той бури я не видала больше лебедей…
— Герхард! Герхард! — Селеста кинулась к борту и чуть не свалилась в воду, я едва успела схватить ее за руку. — Вернитесь! Герхард! Эрвин!.. Что наделала эта ведьма?!
— И поэтому тоже. Все они, в чьих жилах есть хоть капля крови легендарного Короля-чародея, изгнавшего фей из своего мира, и его потомков, веками преследовавших этих тварей во всех уголках иных миров,…
— Начать с начала? — невольно улыбнулся он. — Пожалуй, так будет лучше всего… Итак, нас было двенадцать: мы, братья-погодки, и Элиза.
— Марлин спасла вам жизнь, — негромко сказал Эрвин.
«И на ее так называемых братьев», — кивнула я.
Она задумалась, накручивая золотистый локон на палец, потом покачала головой.
— Нет. Только очень грустно, но тут уж ничего не поделаешь. Пора…
— Наверно… наверно, живы в той же мере, что и я, — подумав, ответил Эрвин. — Улетали мы вместе, это уж точно, но куда все подевались потом? Кажется, я звал их, но не слышал ответа. И… — он запнулся, …
— Верно, я чудом не угодила на костер, а потом едва не замерзла насмерть, — кивнула я. — Интересно, то, что меня подобрал Эрвин, было случайностью или это фея решила поглумиться?
— Ты рассказала мне свою историю, как умела, — негромко сказал Эрвин и чуть пошевелил крылом — мне будто теплый плащ на плечи накинули… Вот, значит, во что закутывали меня тем зимним вечером! — Тепер…
— Ну что? — услышала я однажды мужской голос, тот самый, что принадлежал всаднику… как звали его коня? Шварц? Да, Шварц… А наездника называли господином, это я помнила. — Как она?
Я покачала головой и указала на свои ноги, дескать, куда мне назад-то? Разве что утопиться…
— Не бойтесь его, сударыня, и лучше идите поскорей. — Анна помогла мне сесть, а потом и встать.
— Вот и Герхард не желал говорить об этом и, похоже, запретил всей челяди даже упоминать о его первой супруге, — сказала Селеста, — да только я тоже упряма и понемногу выяснила, что с нею приключилос…
— А море вступится за эту землю, — улыбнулась я, — хотя бы потому, что часть дна морского когда-то была здешней столицей.
— Ну… как-то так я и подумал. — Ганс помялся. — Ну, ведьма или нет, а зла от вас никто не видел. И господин Эрвин ожил, и в доме повеселее стало… А эта самозваная королева заявила, что вы тоже создан…
— Спасибо, добрые деревья, — сказала я и бегом бросилась прочь.
«Что это означает?» — спросила я жестами. Ах, так и не выходило обучить Эрвина этому языку, он не мог или не хотел понять меня!
— Но не сделала бы этого, чтобы не причинить ему боль?
«Я все равно ничем не могла помочь ему, — тяжело вздохнула я. — Не будем об этом. У вас есть супруг, у меня тоже, и оба страдают, как и другие их братья. Нужно думать об этом, а не о том, что могло б…
Это был небрежный, торопливый рисунок, будто Эрвин торопился запечатлеть увиденное и не слишком заботился о деталях. Я смотрела попеременно то на бумагу, то в зеркало и узнавала и в то же время не уз…
Они пропали во вспышке солнечного света, а я поняла: это же Эрвин и Герхард! Только спросить ни о чем не успела, картинка перед глазами сменилась.
Она оказалась сильна и выдиралась из моих рук, как здоровенная скользкая рыбина, а я боялась сжать ее посильнее, чтобы не повредить настоящей Селесте, той, чье тело заняла эта гадина! Только и удалос…
— Так она узнала, кто же он такой и откуда взялся? — спросила я.
Один из тех альбомов как раз лежал на виду, я взяла его и пролистала. И вздрогнула, наткнувшись на портрет Клауса. Все же он вышел совсем не таким, каким был на самом деле… Сходство прослеживалось, к…
— Ты права, — кивнул мой муж, — оттуда не всякий их добудет, но…
Видимо, Селеста представила эту самую волну, потому что зажала ладошкой рот и выбежала прочь.
Берта не преувеличила: море сейчас было таким, как я любила, — самое время качаться на волнах! А дождь — что дождь? Пускай себе поливает, зато меньше любопытных глаз кругом: в такую погоду без нужды …
— Вот так дела, — сказала Берта, увидев меня. Она сидела, нахохлившись, на перевернутой лодке и курила. — Эк вы, госпожа… вышли из пены морской, иначе и не скажешь! Узнали чего-ничего или даром топил…
Мы пробыли в пути несколько дней, и столица встретила нас яркими огнями: во владениях Эрвина такого не бывало. Так ярко в тех краях светился только маяк.
«Но что это? Зачем? Для чего?» — Вопросов у меня было столько, что если бы я могла говорить, то засыпала бы ими принца. Увы, я могла только смотреть на него.
— Ты же русалка, — напомнила она. — Неужто не сумеешь?
— Если бы! Если бы — тогда бы и думали, что делать… Да, у простолюдинки не может быть таких волос. Вы взгляните, мастер, не у всякой придворной дамы увидишь такое богатство!
— Вот-вот. Только небо-то огромное, и расшито оно немаленькими камушками, — улыбнулась я. — Попадаются и куски металла, а из него можно сковать оружие! Вот им-то и можно убить фею…
«А я? — удивилась я. — Почему я этого не помню?»
— Нужно закончить это, — сказала она. — Сегодня, до захода солнца. Именно в этот день… Другого шанса не будет, о братья! Я…
Я с волнением узнала Ганса, верного слугу Эрвина, и мастера Йохана. Этот был совсем плох, он едва держался в седле, и коня его вели в поводу. Были еще люди из дружины Эрвина, кое-кто из отряда Герхар…
«На самом берегу? — удивилась я. — Что же, я все-таки добралась до моря? Каким-то чудом, не иначе…»
Должно быть, лицо мое исказилось слишком сильно, потому что он выпустил мою руку и поднялся, резко отодвинув кресло.
— Хорошо, — после паузы сказала фея. — Он умрет быстро. Первым, чтобы не увидел, как станут умирать его братья. Это тебя устроит?
— Похоже, ты оказался прав, — медленно проговорила я.
Убежишь тут, пожалуй, когда он мертвой хваткой держит тебя за руку!
— А потомки Короля-чародея могли знать, где и как искать места Силы?
— Кладбищенская крапива, — эхом отозвалась Элиза и протянула жуткие руки к братьям. — Она продолжает жечь, потому что дело не было завершено. Я не успела закончить работу, а прерванное колдовство при…
— Марлин! — окликнула Селеста, и я очнулась от раздумий.
«Вам не шестнадцать лет! — Рослый молодой мужчина со шрамом на брови прохаживается взад-вперед. — Вы давно уже взрослые, а ведете себя хуже малолеток…»
— И погибло, наверно, множество русалок и людей? — спросила я.
— Еще нет, — загадочно ответила морская ведьма. — Так, умела немного того и сего, что все худо-бедно умеют: рыбу приманить, зелье от ран состряпать, дорогу найти, ветер поднять, волны унять ненадолго…
— Зачем выносить, тут проспимся, — не менее серьезно ответил Герхард, занял место на колченогом табурете и попросил: — А теперь расскажи, что тебе удалось разузнать…
Он не поворачивался, но краем глаза, должно быть, уловил мой кивок.
Я только развела руками: если косатке придет в голову нырнуть, надеюсь, она хотя бы предупредит всадницу. В крайнем случае, всегда можно отцепиться и подождать другого зверя, утонуть они нам всяко не…
— Но что, если от этого будет зависеть их жизнь? — спросила я.
Ну а пока рядом показался ставший мне родным берег, на который я с помощью сестер вытащила Селесту.
— У тебя получилось, — улыбнулась я. — Хотя бы трое… И мы еще придумаем, как вернуть этого вашего упрямого Андреаса и остальных!
— Я не заслужил этого, — негромко произнес Эрвин.
— Да, но если не давать им питаться, они сильно ослабевают, уже не могут идти дальше, чтобы найти новый мир себе на поживу, не могут открыть врата… А тогда, — ведьма хищно улыбнулась, — их можно и ну…
— А он неплох, — сказала старшая, поставив ларец на песок, и ударила хвостом по воде, подняв тучу брызг. — Конечно, видала я людей и красивее, но в этом человеке чувствуется сила. Держись его, сестри…
«Боюсь, они больше не превращаются в людей, — написала я. Я думала об этом долго, прежде чем пришла к такому выводу. — Вспомни слова Оллемана».
— Госпожа, — осторожно постучала в дверь Анна, — я вашу одежду чистила, а там в кармане какие-то камушки оказались. Вы взгляните, это нужное что или случайно завалились?
— Растрещались, как те самые белки, — гулко произнес третий голос, и над головой моей зашумела широкая крона.
Так или иначе, но король Эймар требовал предоставить доказательства того, что его дочь Селеста действительно жива, а не является наглой самозванкой. Дескать, очевидцев того, как она пошла на дно, пре…
— Сколько всего понапутано, враз не разберешься!
— Знакомо, — шумно вздохнул дуб. — Говори!
Старушка из домика на окраине пустила меня на ночлег, польстившись на теплые рукавички, которые я чудом не потеряла, а еще велела мне натаскать дров… Ну а дальше я шла куда глаза глядят…
…Далеко-далеко за горизонтом, куда падало и никак не могло упасть кроваво-красное солнце, вдруг поднялась гигантская волна.
Я кивнула, оглянулась, взяла со стола пустую кружку, указала на нее, на ведьму, потом на себя. Затем приложила руку к горлу, сжала в горсть и протянула все той же нарисованной колдунье.
«Так бывает», — пожала я плечами, а потом вынула из-за ворота цепочку с символом Создателя на ней, тем самым, что подарила мне Селеста.
— А разве оттиски делают на пергаменте? — удивилась она.
— Я тебе верю, — оборвал мой муж. Я тоже помнила сбивчивые объяснения старика: он и сам не понимал, почему вдруг погас огонь, почему вымокло все топливо, отчего он никак не мог зажечь хотя бы обычную…
С этими словами он захлопнул дверь. Снова лязгнул засов и провернулся ключ в замке — видно, принц никого не желал видеть, а без слуг мог и обойтись.
Русалки умеют замирать неподвижно, прятаться за первым попавшимся камнем или даже водорослью, неподвижно распластываться на дне или таиться, прижавшись к скале, к затонувшему кораблю, — порой это спа…
Я согласилась. Вдруг и впрямь, когда шторм утихнет, на побережье прилетят восемь белых лебедей?
Я покачала головой и указала на часы, пальцем изобразив, как быстро перевожу стрелки вперед.
— Тетя, ты будто не ведьма, а старая сводница, — сказала я укоризненно. — Своих сыновей бы лучше заставила жениться, тогда бы и думала… о династических браках! Мои правнуки с их детьми все же будут н…
— Эту историю ты мне еще не рассказывала, — нахмурился Эрвин.
«Селеста, а Герхард когда-нибудь упоминал об Эрвине и Элизе?» — вспомнила я еще одну странность, когда мы с принцессой пережидали послеполуденную жару в ее покоях, лакомясь охлажденными фруктами.
— Если знаешь, где его искать, — сказала я ветру, запрокинув голову, — скажи, я жду. Я буду ждать его целую вечность или даже дольше…
— Нет, — покачала я головой, — не тогда. Это будет… как проба сил. Знаешь, птицы, перед тем как улетать на зиму, заранее поднимают птенцов на крыло и собираются в стаи. Так и теперь — придется ждать …
Я вздрогнула от такого сравнения, и, кажется, это не укрылось от острого взгляда принца.
Не помню даже, как покинула город. Кажется, та же женщина подняла меня на ноги, накинула мне на плечи свою потрепанную шаль и сказала, мол, иди скорей отсюда, иди, пока жива. Авось встретишь добрых л…
Берта явилась рано поутру, как и обещала, в прочной куртке и с неизменной трубкой в зубах.
— Я устала ждать, — честно ответила я. — Это ожидание висит над головой, как… как глыба льда на ненадежном карнизе, и ты знаешь, что она должна вот-вот сорваться, но минута идет за минутой, а она все…
Повезло. Только к чему мне это везение? Что делать дальше, как жить? И долго ли мне осталось? Это заботило меня больше всего: я была в двух шагах от моря, но настолько ослабла, что не смогла бы добра…
Восходящее течение подхватило меня и понесло вверх, к солнцу — на поверхности успело распогодиться.
К счастью, «Лебедь» уже отошел, так что видна была лишь его корма. Невдалеке я заметила шлюпку и, едва дав Селесте прокашляться и отдышаться, снова уволокла ее под волну.
Я объяснила им, в чем дело, и сестры запереглядывались в недоумении.
— Кристиан всегда страшно много болтает, — откашлявшись, пояснил третий спасенный.
«И меня не обманула, — подтвердила я. Кинжал тянул меня ко дну, но я не хотела отдавать его. — Она берет плату и честно выполняет обещанное!»
— Постой, при чем тут чайки? — насторожился Эрвин.
— А ты не говорила, что у нее уже были дети! — сообразила я. — Только о том, что она потеряла первого супруга…
— А еще Оллеман, — вставила Селеста. — Отчего он обратил внимание именно на Элизу? Да, она красива, а в его краях белокурые девушки редкость, но… В его распоряжении десятки наложниц и рабынь, и многи…
— Они-то не выдадут, а вдруг фея умеет мысли читать и поймет, если кто видел наших людей, но не говорит? — возразила Селеста. — А даже если не умеет, все равно наверняка эта самозваная королева отпра…
У рыб, что обитают глубоко на дне морском, есть такие органы вроде удочки с фонариком вместо крючка — на их свет они приманивают добычу. Эти удочки можно использовать вместо свечей — те-то под водой …
Мне же хотелось на родной берег, к маяку, в тенистый сад, я не желала торжеств, а лишь тишины и покоя. Думаю, Эрвин мечтал о том же, недаром ведь он всё смотрел и смотрел вдаль, в ту сторону, где был…
— Я не буду жить без него, слышишь?! — яростно кричал тот в ответ. — Я не могу без него жить! Пусти же! Кристиан! Кристиа-а-ан!!!
В коридорах и впрямь было пустынно: должно быть, слуги грелись у очага на кухне.
— Элина была моей ровесницей, — продолжила Селеста, бездумно заплетая косички на бахроме покрывала. — И точно так же воспитывалась в обители, только не здешней, она ведь была родом из другой страны. …
— И как у тебя обстоят дела с терпением? — поинтересовалась я, решив, что если братья и впрямь похожи, то Герхард, который постарше Эрвина, должен быть еще более умел в постели, все-таки опыт…
— А что может быть безопаснее морского дна, если, ты говоришь, фее сюда дорога заказана?
— Эрвин говорил, что и при дворе прежде жил какой-то старик, который пересказывал житие Создателя примерно так же, — припомнила я. — Потом Лаура прогнала его. Но вряд ли это был тот же самый…
Толстая ветка, хрустнув, обломилась у самого основания, и я взяла ее. Убрать эти вот сучки…
А я бежала, не чувствуя под собою ног, потому что Эрвин говорил — маяк всегда был его путеводной звездой, он не давал ему сбиться с пути, на его свет он летел много лет, а теперь…
Я изо всех сил помотала головой, так что коса растрепалась (я снова поразилась, до чего же тусклыми стали мои волосы), и указала чуть вбок и ниже, туда, откуда поднимались к солнцу белые лебеди, на г…
Я послушно отошла в сторонку. За поднятой крышкой мне не было видно, что именно ищет в сундуке ведьма, но когда она вынула ярко светящийся флакон, я сразу его узнала — это ведь был мой голос.
«Я теперь принадлежу ему, — кивнула я на Эрвина, который ждал у линии прибоя, и показала им кольцо на пальце. — Не по любви, по необходимости. Он защитит меня, если сумеет, а я помогу ему — у нас общ…
Я кивнула и показала жестами: «Ты звала меня, и я пришла. Я хочу узнать…»
Я кивнула. С отвычки говорить подолгу было тяжело, и я немного утомилась. Спать, однако, не хотелось — так часто бывает после сильных переживаний.
«А будто я утону!» — невольно улыбнулась я.
Я огляделась в поисках хоть какой-нибудь картины или гобелена, чтобы можно было указать, но, как нарочно, в этой спальне шелковые обои были увиты виноградными лозами, и только расписной потолок… Ну к…
Кажется, она еще успела ахнуть, когда я метнула короткий гарпун — ореховое древко и длинное обсидиановое лезвие, примотанное к нему жгутом из крапивы и морской травы.
«Придется тебе потерпеть двойную ношу», — подумала я, перетащив подругу к себе. Вряд ли я сумею ее согреть, но хотя бы постараюсь не дать утонуть!
— Что случилось? — спросил он недоуменно. — Я напугал тебя, дитя мое?
Атмосфера тут, что и говорить, была гнетущей. Признаюсь, мне вовсе не хотелось идти в логово ведьмы, но встречать меня у входа она явно не собиралась. Двигаться было непросто, вода норовила вытолкнут…
— Ты, сама того не ведая, оказала мне огромную услугу, когда вызвала из межвременья своего мужа и его братьев, — продолжала она. — Так, когда они не парят бестелесными духами там, куда нет хода ником…
Я же снова посмотрела в даль, на сверкающие под солнцем волны. Присмотревшись, можно было различить далеко выдающийся в море скалистый мыс, на окончании которого высился старый маяк. Было время, его …
Я не выдержала и закрыла глаза. Я слишком хорошо помнила, как это было… Противиться не было смысла; Клаус даже не вышел попрощаться со мной, а камердинер сказал, что его высочество скверно себя чувст…
— Не может быть! — воскликнула Селеста, прочитав письмо. Мы старались не выпускать ее из дома без надежного присмотра, и она порядком извелась. Я и для нее сплела браслет, но, боюсь, она не поверила,…
Я тем временем открыла другой альбом — этот был предназначен для акварелей — и чуть не задохнулась от изумления: здесь было море… Живое, дышащее море, которое едва не выплеснулось с немного измятых с…
Так вот ведьма в самом деле оказалась раза этак в два с лишним крупнее меня. Если меня и сестер издалека можно спутать с дельфинами или тюленями, то она тянула на небольшую косатку. Тело ее было сора…
— Ну так не ты же полоснула его по пальцу, а он сам схватился за лезвие, верно? Конечно, и от царапины можно умереть, но, думаю, ему этот порез никак не навредил. Разве что кинжал убедился в том, что…
— Его, а чьи ж еще? И еще какой-то сброд… Я потом узнал, те корабли следом за Оллеманом пристали, вроде как сами по себе — то ли торговать, то ли на ремонт встать хотели. А оказалось, на них полным-п…
— Ну так, — невозмутимо ответила та. — Однако море морем, но, видно, ведьма тоже что-то наколдовала. Раньше-то я помалкивала, потому как ветер любое слово куда угодно унесет, а все ж была я как загов…
Если бы я сама это знала! Увы, я пока не представляла, что может случиться дальше. Нужно было добраться до морской ведьмы, а еще придумать, как спрятать Селесту, да и самой бы неплохо укрыться, если …
— Очень скверный, — серьезно ответил он. — Не важно. Дай наглядеться на тебя… Вот так. Не отпускай мою руку, хорошо, Марлин?
— И мне так кажется, — кивнула ведьма и глубоко задумалась. — А еще, рыбка ты моя, есть у меня чувство, будто на земле тебе с феей не совладать. Земля для тебя все же чужая, не родная, и пускай, ты г…
— Вот-вот. За все нужно платить, — повторила ведьма. — И не золотом и жемчугами, а чем-то дорогим для тебя. Ты наверняка слышала человеческие сказки о том, как отдавали за желаемое кто глаз, кто деся…
— Не спится? — негромко спросил Эрвин, и я кивнула. — Дурные предчувствия?
— У фей нет власти над морем, — серьезно ответила мне ведьма. — Здесь иные законы и свои хозяева. Вот обмануть глупую русалку, которая сама доверчиво пойдет в расставленные сети, феи, пожалуй, смогут…
— Теперь я вспомнил, где видел тебя прежде, — произнес Эрвин, отложив грифельную доску. — Я уже говорил, мне казалось, что мы встречались где-то очень далеко… Теперь я вспомнил: сперва эту скалу, пот…
Но их засыпали стрелами из зарослей на склонах (а зазубренные наконечники из кости, звериной или рыбьей, скажу я вам, штука пренеприятная, особенно если они смазаны рыбьим же ядом или просто выдержан…
Ну а тем памятным днем его высочество решил лично отправиться в леса — егеря сообщили, что какие-то заезжие браконьеры вовсе потеряли совесть. И пусть двоих поймали и вздернули на суку, другие продол…
Мы не говорили об этом: что тут обсуждать? И будто мы не наговорились за столько лет… Все распоряжения давно были сделаны, землями Эрвина давно управлял Герард, наш старший внук — ему, в свою очередь…
— Но это же легко выяснить, — удивленно сказала принцесса. — Перед тем как стать женой Герхарда, я постаралась запомнить всю его родню: ведь забыть о чьем-то празднике — верх невежливости! А кто когд…
Это была большая спальня, королевской впору — на такой кровати немудрено потеряться, я и терялась, как на огромном заснеженном поле. Балдахина не было, и я могла видеть расписной сводчатый потолок: в…
Но как объяснить это? Рисунками? Не выйдет… Пришлось снова устроить спектакль одной актрисы: я развязала пояс — все равно он нужен был только для красоты — и скрутила атласную ленту в жгут. Потом, оп…
А я, когда она не видела, пыталась нарисовать Клауса, пока его черты не истерлись из моей памяти, пока я видела его лицо, как наяву… Выходило скверно, и я изорвала и сожгла не один лист, прежде чем у…
Ну, надеть сухое и впрямь было приятно, да и вычесать водоросли из волос тоже не мешало. Я уж подумала, не укоротить ли их, но не решилась: Эрвин часами мог перебирать мои пряди, любуясь тем, как они…
Я невольно улыбнулась: иногда моя новая подруга казалась сущим ребенком. Конечно, в обители и дома ее выучили всему, что следовало знать принцессе, но видно было, что она совсем не знает жизни. Однак…
— Ну конечно, теперь дело за малым — отыскать фею и прикончить ее… — вздохнула Селеста и снова посмотрела на сцену убийства. — Надо же, какая решительная дама эта… Норвудская роза! Интересно, за что …
— Вы говорите о королевской крови? Это вы — стражи?
— Вспоминайте! — приказала фея братьям, а я прикрыла глаза, чтобы провалиться в чужие воспоминания.
Никуда тот узор, конечно, не делся, даже, мне показалось, сделался сложнее, словно туже свились замысловатые спирали, каждый круг перекрылся еще несколькими, а уж переходов и ветвлений вовсе стало не…
— Только в одном, — сказала я, помолчав. — Пускай Эрвин сможет уйти, если не пожелает больше быть со мной. Так будет честно.
— Не таращься на меня, как креветка, выпей, да поживее! — приказала ведьма, и я с трепетом поднесла флакон к губам.
— Выбрось, — поморщился Эрвин, когда я показала ему растение. — Не хочу даже смотреть на это.
Эрвин не желал долгих проводов и лишних слез — море и так соленое донельзя, повторял он. И все равно, что подумают о нас другие: я уходила с ним вместе — больше ничто не держало меня на суше. Дети вы…
— Позволь, я возьму лодку, — попросила я. — Вплавь будет дольше, а зелье, которое превратит меня обратно в русалку, припрятано во-он там, за дальним мысом!
Мы оказались правы в самых худших своих ожиданиях: Михаэля поминали несколько дней. О, судя по рассказам Эрвина и прочих, он был хорошим правителем, добрым человеком, но я все равно не понимала, заче…
— Жена ему досталась под стать, вот и выжил, — хмыкнул дуб. — Такое же чудовище, если не хуже!
Я потянулась за грифельной доской и написала: «Пожалуй, старухам можно верить». О том, что я и сама могла бы принести Эрвину наследника, я упоминать не стала. Пускай это будет моей тайной, вдруг приг…
Я невольно содрогнулась, представив эту катастрофу.
Все приготовления давно были завершены, и я вышла следом за мужем, и успела еще увидеть, как мелькнули за поворотом всадники — четверо, они уехали без слуг.
— Вот и славно, — произнес он и, подняв руку, качнул ветку белой сирени, обрушив на нас водопад душистых брызг.
— Там нас голодом заморят, — сказала рыбачка.
— Думаете, принцев мачеха заколдовала по-настоящему, а Элизу… с Элизой все это проделывала для отвода глаз? — нахмурилась Селеста, а у меня вдруг мелькнула странная догадка, и я принялась писать так …
Селеста ахнула, отстранилась, видимо, чтобы удостовериться — это действительно я, — и снова припала к моему плечу.
— На этом берегу не будет видно ни единого огонька. Как тогда…
— Кто эта прелестная дама? — спросил он, взглянув на меня, а я присела в реверансе.
— Идем в дом, — тихо сказал он. — Холодает.
— Не мокни, снова простынешь, — произнес Эрвин и расправил крыло. — Хотя о чем это я, в зимнем море куда холоднее, чем теперь! Я прав?
— Как видишь, делают, — кивнула я. — Эрвин мне показывал старинные гравюры в других книгах, даже цветные, правда, там они совсем маленькие, а эта… Да ты присмотрись, видно же, что буквицы прорисованы…
— Да они вечно все перепутают, — отмахнулась ведьма. — Колдовство вроде моего — это сделка. Ты мне — я тебе. Разве я тебя обманула?
— Ну откуда мне-то знать? — вздохнула ведьма. — Кто ведает, что придумала фея…
— Потом… — Ведьма помолчала, затем продолжила: — Постепенно человек выздоровел и окреп. За то время, что прабабушка провела с ним, они выучились понимать друг друга. Мы вообще быстро учимся, в море и…
— Госпожа… — шепотом выговорила Анна. Видно, я разбудила ее, застучав в двери, что было сил: на ней был ночной чепец и просторная сорочка с шалью поверх. — Что же это… как вы…
Там, посреди Мертвого моря, целое кладбище кораблей. Те, что еще не затонули от старости, сбиваются вместе и обрастают морской травой да ракушками. Мореплаватели издалека принимают их за зеленый остр…
— Ничего себе — немного! — покачала я головой. — По-моему, даже мой отец этого не может!
— Герхард… — тут уж Эрвин не выдержал и схватил старшего брата за плечи. — Герхард, поверить не могу!.. А остальные? Где остальные?
Я покачала головой и улыбнулась, мол, ничего страшного.
— Наверное, очень много, — сказала я и невольно поежилась, представив это бесконечное «кап… кап… кап…». — А когда они соединяются, что происходит?
— Ну же, продолжайте, — подбодрил Эрвин каким-то незнакомым вкрадчивым голосом. — Кажется, вы с Марлин стали назваными сестрами?
— Сдается мне, волшебство в наших краях давно иссякло, — говорил мне иногда Эрвин, а я могла лишь вздохнуть.
— Элиза тоже не умела, — парировала Селеста, — но сняла заклятье с братьев.
— Принцесса подарила тебе этот кулон? Верно?
Должно быть, если кто-то из челяди видел меня, то уверился, что я ведьма: кто же еще станет лунной ночью простоволосой и нагой собирать неведомые травы?
— У этой династии фамильные черты очень хорошо прослеживаются, — перебила Селеста, — достаточно взглянуть на любой портрет в дворцовой галерее: если бы не костюмы и таблички, да не разная манера пись…
— О том, что мы попусту потратили все утро, — серьезно сказал Эрвин. — Но у нас впереди весь день и вся ночь, и следующее утро, и еще одно, а это…
— Вот так дела… — Селеста встряхнула головой. — И тут ведьма постаралась! И все следы, как ни крути, ведут к принцам…
— Знаешь, — произнес он вдруг без тени усмешки, — сперва я считал, что, если бы крыло осталось лебединых размеров, мне было бы легче. Потом передумал: у птиц хрупкие кости, а переломанное бесполезное…
— Откуда ты знаешь Клауса? — негромко спросил принц, делая ко мне шаг. Еще один. И еще — до тех пор, пока я не вжалась спиной в стену, а он не навис надо мной. — Почему ты молчишь? Куда ты шла в таку…
— Оставь, Ганс! — окликнул первый. — Давай ее сюда. Помоги, мне не справиться…
— Вот все и сошлось, — произнесла ведьма, когда я рассказала ей об услышанном. — Не переусердствуй с дождем. Прадед рассказывал, что именно по дождю или бурану в дом могут пробраться незваные гости. …
А вот когда мы увидели еще одну гравюру, я невольно ахнула, совсем как Селеста недавно.
— Были, были, двойняшки, — кивнула она. — Просто они к этой истории отношения почти не имеют, вот я их и не упомянула. Они тогда были еще малы, что мать сказала, то они и делали. Надо насобирать рако…
«То же самое, — кивнула я. — У всех у них такие рубахи».
— А башмачки вам пока не надеть, — добавила Анна, — с повязками-то. Ну да я вам войлочные туфли принесла, навроде ночных — под платьем все одно не видно, а зато тепло, не застудишься!
— Да, словно и мысли у них общие, — улыбнулась я.
Эрвин кивнул, потом, помедлив, поцеловал меня так, будто прощался навсегда, резко повернулся и вышел.
Есть в наших краях легенда: раз в году, когда дни самые длинные, откуда-то из-за моря прилетают лебеди. Один из них, тот, что меньше других и слабее с виду, всегда отстает и не следует за своим клино…
— Если бы фея предложила помочь мне, когда я влюбилась в Клауса, я бы согласилась… — медленно проговорила я. — Раз они настолько могущественны, то могли бы, наверно, превратить меня в человека, верно?
Но, повторюсь, это были чужаки, и охотились они на крупную рыбу: очень может быть, что на марлинов. Я слышала, у людей большой спрос на них, но выловить их не так-то просто. Однако в этот раз в сети …
— Убивать нам тоже приходилось, — услышала я. — Мы прослыли удачливой бандой, и нам хватало на жизнь, даже с лихвой. Я вот стал отличным вором: я ведь был самым младшим, еще ухитрялся пробраться в до…
Так я и уснула под соловьиный хор, вдыхая аромат цветущей черемухи и сирени, и мне не снилось ровным счетом ничего…
— Листай дальше, — велела я, и Селеста подчинилась. — Погоди!
— Вы, ваше высочество, довольно долго пробыли при дворе, — напомнил мастер Йохан, — и у вас было время освежить манеры.
— Я не знаю, — после долгого молчания произнесла она. — В самом деле, Марлин, не знаю… Я…
Селеста молча кивнула и уставилась в стену. Казалось, она обдумывает что-то, но что? Хоть мы и стали с ней близкими подругами, хоть она и поверяла мне сокровенное, но далеко не всё. Это тревожило мен…
— На, получи назад, — неласково произнесла она и сунула мне в руки склянку. — Не то я с тобой до завтра тут разговоры разговаривать буду, на пальцах-то всего не покажешь.
— А это — моя Селеста, — сказал другой брат, Герхард, судя по всему, и красивая девушка тоже поклонилась присутствующим.
— Вставай. — Я подняла ее на ноги и помогла поправить одежду. — Идем домой. И не выходи больше одна. Сама видишь, чем это заканчивается…
— Есть, — кивнул он. — Но мы не знаем, получится ли. Попытаться всяко стоит.
Я тронула ее за рукав и указала на рисунок.
— Надо же! Такая старая книга и с такими картинками!
Я жестом попросила его помолчать, и Эрвин сильнее притиснул меня к себе.
— Колдовство, — эхом откликнулся Эрвин. — Я не могу снять эту рубашку, хотя и мечтаю об этом. Только вот снимать ее придется с кожей вместе… Но я полагал, это случилось только со мной, потому что мне…
Элиза молча смотрела на свои руки — язвы на них зарастали с удивительной быстротой, кожа становилась нежной и розовой, как у младенца.
Дурацкие платья тянули ко дну. Спасибо, кинжал был при мне: с его помощью я в два счета избавилась от тяжелых юбок, а без них стало куда как проще держаться на плаву.
— Да… сейчас… — Я подобрала камешек и посчитала на песке, мне так лучше думалось. — Верно! Самые длинные дни в году, те самые, когда лебеди могли пересечь море! Значит, им снова пришлось отправиться …
Он задумался о чем-то, а я, сделав несколько глотков, поставила стакан на край стола и принялась стирать с доски свои художества. Осталась только принцесса, и я несмело тронула Эрвина за рукав.
Селеста взглянула на мою записку и рисунок, на котором красовалась дама с преувеличенно пышным, едва прикрытым платьем бюстом, и чужеземец, в ужасе закрывающий глаза ладонями, и захихикала, как мален…
— От деревни ближе, да и дорога лучше. И не бросать же здесь лодку, — ответила я, помогая столкнуть ее в воду. — Дай, я на весла сяду. Вмиг домчимся!
— Я родился той ночью, — улыбнулся он. — Точно такой же темной ночью, в лютую бурю, я появился на свет. Нет, ты в самом деле не знала?
— Ведь я рассказывал, что оказался в кромешной пустоте… Но лучше поговорим об этом дома, а пока идемте-ка под крышу, там хоть не дует!
— Я не об этом, — перебил Эрвин и повернулся так, чтобы смотреть мне в лицо. — Я говорю о нас с тобой. Вместе мы уже не первый месяц, но то все было…
— Если ты делаешь это только потому, что я похож на брата, то лучше прекрати. — Он будто прочитал мои мысли и попытался приподняться, чтобы отстранить меня, но не сумел. — Пусти, говорят тебе!
— Вернер! — тот стиснул его в объятиях. — Создатель, это ты…
— Вроде и не человек вовсе… — задумчиво проговорил дуб.
— Думаешь, его стыдятся? — спросила Селеста.
Я смотрела, не дыша, как с шелестом разворачивается белоснежное крыло, огромное, словно у посланников Создателя на старинных гравюрах, как Эрвин с наслаждением потягивается, расправляя его…
— Нужно подняться наверх, — сказал Эрвин наконец, а я кивнула и принялась приводить себя в порядок.
Я снова кивнула и обняла его так крепко, как только могла, и разжала руки, лишь когда Эрвин настоятельно попросил отпустить его, покуда ребра целы.
— Ты развлекла меня, а за это, пожалуй, я выполню одно твое желание.
— Фея? Да уж, это ей не на руку, — усмехнулся мой муж.
— Чем же еще заняться, если коронация только через два дня? — притворно вздохнула она. — Наряды давно готовы, а во дворце такая скука… А уж жара! Даже нельзя выехать на прогулку, того и гляди, получи…
Сегодня Эрвин устроился на линии прибоя — так он мог лежать часами, и ему не было зябко. И то — море летом совсем теплое!
Я отстранилась, порылась в его бумагах и нашла тот листок, о котором сам принц наверняка уже забыл.
— Да, как и Клаус, — кивнул он, отступая еще на шаг. — Мы все похожи. Как в сказке — лицо в лицо, рост в рост, волос в волос, голос в голос. Только на самом деле мы совершенно разные, и общего у нас …
— Вы уж загляните к госпоже Селесте, — попросила Анна, подавая мне туфли, — она весь день сама не своя, плачет и спрашивает, не вернулись ли вы! А ей волноваться никак нельзя, сами понимаете.
— Ой… — прошептала Анна у меня над ухом, и я чуть было не выронила грифель от неожиданности. — Это вы сами, сударыня? Ох, что я глупости говорю, голова моя дурная! Кому ж, кроме вас…
— Да, наш-то помер в тот год, когда я замуж вышла, — кивнула Мари. — Успел еще благословить. Но, может, при дворе жил его ученик? Или младший товарищ? Как знать…
— Ну что же ты медлишь? Продолжай, я жду! — подбодрил Эрвин, когда я поставила кружку на стол.
Наверно, Эрвин страшно перепугался, когда увидел меня за рукоделием. Должно быть, он готовился заново пережить тот кошмар, когда они с братьями вернулись домой и обнаружили сестру за бесконечной рабо…
— Да. И не у всех подходящий характер, — сказала ведьма, помолчала немного и усмехнулась: — Знаешь, я уж размечталась: к тому времени, как у тебя подрастут правнуки на суше, твои морские племянницы в…
— И вот еще. Чтобы не вышло, как у меня, подумай заранее о преемнице. Скольких детей ты оставишь на суше, не важно, дело твое, но… К тому времени, как тебе придет пора занять мое место, ты будешь рус…
— Я вовсе запуталась, — призналась я. — Крапива вроде бы защищает от злых чар, но почему-то мучит тех, кто прибег к ее помощи. Зачарованный кинжал предназначен совсем не тому, для кого ты его дала. Т…
— Значит, твоя прабабушка вылечила того человека? — спросила я, потому что это напрашивалось само собою.
— Твоя правда, — вздохнула она. — Глотни-ка еще, сейчас обратно превращаться будешь!
«Кого она выберет», — закончила я его мысль. Что ж, мне не хотелось бы оказаться на месте Селесты.
— Наверное, старинный диалект, — предположила Селеста, открыв другую страницу. — Кое-какие слова я узнаю, а другие совсем ни на что не похожи… А вот, гляди, пометка!
— Потому что эти люди могут феям противостоять? — предположила я.
— Сегодня особенная ночь, — произнесла я и, не говоря больше ни слова, принялась собираться. — Правда, тогда, когда я позвала тебя, она была самой обыкновенной, но не теперь…
Я показала — второе — и развела руками, дескать, я не знаю наверняка, чей это был приказ.
— Я прекрасно знаю, каким он был, можешь не тратить слов понапрасну. — Ведьма помолчала, потом добавила: — Вот если бы ты на него наткнулась во время той бури, спасла и влюбилась, я бы и слова попере…
— Уж будто они не видят, — пробурчал Хозяин Глубин. — Ну, довольно… Солнце наполовину село, пора мне. Не желаешь переменить своего решения, капелька? Учти, после уже не выйдет!
Сейчас я стояла над обрывом — внизу волны с шумом ударялись о камни, ворочали их со сдержанным гулом. Ветер бил мне в лицо с такой силой, что, казалось, раскинь я руки, и он поднимет меня, как птицу,…
— Что это за язык? — спросила я, присмотревшись к заглавию. — Похож на наш, но…
Ведьма подплыла ближе и успокаивающе потрепала меня по плечу, а потом и вовсе прижала к своей необъятной груди, гладя по голове, как маленькую девочку. А впрочем, по сравнению с ведьмой я и была мале…
— Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, — сказал он ровным тоном.
«Сколько еще ждать?» — спрашивала я у деревьев, но те только задумчиво качали ветвями.
Я покачала головой. Как объяснить ему, что Клаус поступал так же? Как сказать, что я не хочу сравнивать их, родных братьев, таких непохожих?..
«Я сумею, — улыбнулась я. — Дай только время…»
— Сестра! — промолвила одна из русалок. — Неужто мы нашли тебя?
Я снова указала на портрет, потом на свои уши, и на пальцах сосчитала — один, два, три… десять!
— Хорошо-то как! — сказал Эрвин наконец. — Что ж… рассказать осталось не так уж много. Нужно заканчивать — уже ночь на дворе, слышишь, как соловьи распелись?
Поднеся к губам кружку, я сделала вид, будто пью волшебное зелье, а потом стерла на рисунке рыбий хвост у той фигурки, что изображала меня, и заменила его на две стройные ножки.
— Не знаю, — встряхнул он головой. Черная челка упала ему на глаза, и он отбросил ее таким привычным, таким родным жестом… — Я все время слышу лебединый клич, но ведь этого не может быть, Марлин, вер…
— И он никогда не упоминал при тебе о младшем брате? Ах ты, я даже не представился! Ну да, должно быть, ты слышала мое имя — Эрвин.
— Не думаю, что из всего, это уж чересчур даже для них, — покачала головой ведьма. — Однако сама я забиралась только за полторы дюжины дней пути, и там все мертво. Может быть, где-то на материках еще…
Я тоже думала, что усну, едва окажусь в постели, но сон не шел.
— Оно самое, — отозвался орешник. — Или ты не знала?
Впрочем, в этом доме я могла попросту потеряться, потому что бывала только в своих покоях да вот еще в кабинете Эрвина, а в замкнутых пространствах, которые так привычны людям, ориентировалась куда х…
— А если бы я его убила? Ведь зачем-то ты дала моим сестрам этот кинжал!
— Тогда идем, — произнес принц, отпер дверь и провел меня каким-то коридором, которого я не знала.
Я нырнула, забыв, что не умею дышать под водой. Ну да на пару минут задержать дыхание может и человек, что уж говорить обо мне!
— Я надеюсь, ты хотя бы нашего первенца ей в обмен на помощь не пообещала? — негромко спросил он.
Я только вздохнула, приложила палец к губам и удрученно развела руками.
— Так, значит, ты хочешь сделать своей ученицей — меня?
— О чем ты все шепчешься с Селестой? — спросил вдруг Эрвин. — То есть переписываешься. То есть… тьфу ты! Ну да ты поняла.
В песнях русалок нет слов. Каждый услышит в них то, что захочет и сможет услышать. Именно поэтому ничего не стоит свести с ума целую команду матросов, распевая о веселье и застолье, что уже поджидают…
Совсем рядом, по правую руку, виднелся маяк — свет его был виден сквозь водяную мглу, и я вдруг вспомнила…
Наверно, меня все еще искали — я ведь убежала так быстро… Должно быть, только Берта не беспокоилась обо мне. Не удивлюсь, если ее лодка доложила хозяйке, где я была и что делала, да не просто так, а …
Я вновь вернулась к грифельной доске и нарисовала тот же корабль, теперь с фигуркой Клауса на борту, обвела эту фигурку и, взглянув на Эрвина, прижала ладонь к сердцу.
— И братья боятся, — продолжил он. — Близнецам не так страшно снова сделаться птицами, как расстаться, поэтому они и неразлучны днем и ночью. А Герхард не отходит от Селесты, но не потому, что так уж…
Она покивала и удалилась, а я отперла знакомую дверь и вошла в кабинет.
— А ты умеешь пла… — начал вдруг принц, но не закончил фразы и рассмеялся. — У кого я спрашиваю, вот глупец! Тут неподалеку есть бухта, там довольно глубоко, а со стороны ничего не разглядеть — скалы…
— Мы пытались вернуться, — дополнил Герхард. — Я так уж точно, я ведь видел, что творится на палубе. И ты, Эрвин, тоже кинулся на выручку жене!
— А, вы про его руку… — Анна привычно уже отвела взгляд. — Лучше не спрашивайте, сударыня. У него самого так особенно. Я уж скажу… не выдавайте только!
— Что ты говоришь, старая?! У госпожи еще ноги не зажили, на дворе потоп, куда ты ее тащишь?
Горестный птичий крик в вышине стал громче, захлопали крылья, и…
Как раз после праздника войска (стоит ли упоминать о том, что состоял отряд в основном из южан?) сделали попытку прорваться в вотчину Эрвина, потрясая королевским эдиктом и требуя сдаться.
Если бы я сумела, я закричала бы — нет, я не могла убить Клауса, никогда, ни за что, даже ради спасения собственной жизни! Но Эрвин не поверил бы мне.
— Иди, иди, — подхлестнула меня яблоня. — Солнце к закату клонится, самое время!
— Прадед знал только, что в том мире, где началась эта история, феи жили не тужили и очень любили пошутить над смертными. Жестокие это были шутки, — покачала она головой, — и так продолжалось до тех …
— Вряд ли Клаус распорядился избавиться от тебя, — негромко сказал Эрвин, — это вовсе не похоже на него. Значит, кто-то из челяди… Ну да что теперь говорить, исправить уже ничего нельзя!
— Значит, это вовсе не ты обратила их в лебедей?
— Они осмотрелись, переговорили между собою на непонятном языке, а потом ушли прочь. Тогда можно было или доплыть до надежного берега, или взобраться на склон над ним. Эти предпочли карабкаться навер…
«Немудрено, — презрительно хрюкнула косатка, ткнув меня рылом пониже спины. — Хватайся да говори, куда плыть!»
Он не знал, не понимал, что волшебство — вокруг нас, в ветвях деревьев, в пене прибоя, в облаках и запахе цветов, вот только не всякий может обращаться с ним, как должно. Я вот не умела, я только чув…
— Что это? — спросил он и взял его. — Ну уж ты вспомнила! Позорище… Стихи мне никогда не удавались…
— Верну я тебе хвост, — усмехнулась она, заметила мой испуг и добавила: — На время. Но если хочешь, могу и насовсем оставить!
Я в ответ коснулась его колена и улыбнулась.
Он тяжело вздохнул, а я кивнула: выдерживать эти церемонии было нелегко. Но что поделать, если такова традиция?
— Нет, — твердо сказала я. — Я тебя не отпущу. Даже если снова станешь птицей, не отпущу. Хоть лебедь и силен, а я все равно сильнее — ухвачу покрепче, и никуда ты от меня не денешься!
— До него осталось совсем недолго, — произнес он. — И у меня такое чувство, что именно тогда все и должно будет решиться.
— Верю, — кивнула я. — Русалочек кругом что звезд на небе, но не во всех течет нужная кровь, верно?
Однако же охота пуще неволи, и еще три дня спустя — дождь то переставал, то принимался с новой силой, — в ворота усадьбы постучались измученные путники.
— Если я сумею спасти Герхарда… да что мелочиться, всех, кто еще жив! — воскликнула принцесса. — Значит… значит, наше колдовство сильнее!
«Откуда ты знаешь, что это был Мартин?» — поражается мальчик.
— Я стараюсь, тетя, — сказала я. — Знать бы еще, в чьем облике придет беда… Я уже и на бойцов, которых Ганс привел, гляжу с опаской — вдруг кто-нибудь из них не настоящий? Как поймешь?
— А может, так и случилось? То есть место нашлось, но потом… — Я запнулась, подбирая слова, затем окончила мысль: — У фей не хватало сил, и они решили выжидать, а потомки Короля-чародея постепенно за…
— Ну полно вам обниматься! — сказала старшая, хотя сама же не торопилась разжимать руки. — До чего странно! Ты говорила нам тогда, что твой принц собрался жениться на другой, но ты все еще жива… У лю…
— Я точно так же подумала об Эрвине, — улыбнулась я. — Братья схожи лицами, но не характерами.
— Наверно, выжидает. Что ей несколько дней и даже лет?
— Ну, насмотрелась? — окликнула ведьма, и я поспешила к ней, машинально зажав добычу в кулаке.
«Но ведь поначалу все шло, как было должно! — удивилась я. — Я обрела ноги, я нашла своего принца, но потом… Остальное-то зависело уже не от меня! Я в самом деле думала, что умру, хотела только увиде…
— Конечно, господа! — воскликнул смотритель. — Припасов у меня достаточно, уже к зиме готовиться начал. Там и еще пара бочоночков имеется, я нацежу, сколько будет угодно!
— У мачехи детей не было, — сказал он, перехватил мой взгляд и отдернул руку. — Извини, я машинально…
— Верно-верно, — подтвердила она. — Думаю, однако, смотреть-то, да и не только смотреть ему нравится, но приличия есть приличия: если он позволит Элизе общаться с нами, его осудят собственные придвор…
— Как бы мы понесли ее через море? Маленькую девочку, у которой даже хорошей теплой одежды не было… Она могла простыть насмерть, и это было бы на нашей совести, — проговорил Эрвин. — Мы долго спорили…
— Я и не знаю, которая из них милее, — серьезно сказал Андреас, — и я искренне завидую вам, братья, ведь я еще не нашел свою суженую! Однако мы собрались здесь не для веселья… Все вы знаете, что брат…
Иногда мне казалось, будто служанка — моя ровесница, но если она говорит, что помнит хозяина маленьким ребенком, что была его кормилицей, то ей уже под сорок, а может, и больше! Ну, если принцу, коне…
А что, если оно ушло под воду? Тогда феям до него не добраться, придется искать другое… Вдруг это был старый маяк? Надо попросить сестер сплавать к развалинам и посмотреть на них повнимательнее.
Босую ногу вдруг сильно обожгло. Наклонившись, я поняла, что наступила на стебелек молодой крапивы, а присмотревшись, обнаружила, что ее здесь тьма-тьмущая! Не на подстриженной лужайке, конечно, а в …
— Возможно, — согласилась я. — Ну что ж… Осталось придумать, как дозваться прочих братьев! Вам нужно вспомнить что-то еще. Боюсь, попытка будет только одна, и если все не решится на переломе года…
Кажется, этой ночью на корабле никто не спал: было уже далеко за полдень, а гости шахди Оллемана еще только-только открывали глаза. Многих, по-моему, мучили похмелье и головная боль, ну да это было д…
— Славно было играть с тобой, смелая русалка, — обронила фея. — Ты развлекла меня. Простые смертные давно мне наскучили, но ты…
— Это же Клаус, — сказал он негромко. — Верно, Клаус…
Так и вышло: шхуна дала течь и начала набирать воду, и откачивать ее не поспевали. Тогда рыбаки плюнули на добычу и спустили шлюпки: на этих скорлупках было опасно в открытом море при такой-то волне …
Я кивнула. Конечно, обычно мы с Эрвином приезжали на побережье верхом, но и пешком за пару часов мы доберемся до усадьбы. Заодно и согреемся.
— Не считай меня вовсе уж злобной старухой, — серьезно сказала ведьма. — Но скажи, ты что, успела полюбить этого своего Эрвина? Или, может, тебе достаточно будет знать, что он жив-здоров и может идти…
— Да, у вашей гостьи, ваше высочество, несомненно, отменные способности рисовальщицы, — заметил он.
Я покачала головой: ведь не один раз я думала о том, что ведьма была честна со мной?
«Задерживается», — повторила я про себя. С одной стороны, это и хорошо: я не знала, как объяснить незнакомцу, кто я такая и откуда взялась. С другой — чем дольше ждешь, тем тяжелее становится на серд…
— Верно, — кивнула я, отцепив наконец от себя Селесту и заставив ее улечься в постель: у нее-то ступни еще не зажили, а у себя я после превращения не нашла даже шрамов. — Я вам все расскажу. Только с…
— Мы с Герхардом — одно лицо, верно? — произнес вдруг он. — А вы похожи на Марлин. Я верно вас понял?
Я только вздохнула: Эрвин вовсе не выглядел слабым, и я слыхала, что калеки часто обладают чудовищной мощью, в особенности почему-то горбуны. Может быть, природа, жестоко пошутив над ними, все же ост…
— Ну ведь вижу же, что больно вам, — не унималась Анна, поддерживая меня под локти, — не зажили еще ножки-то! Сказать страшно: и поморозились вы, сударыня, и в кровь всё стерли, как только шли! Масте…
Я молча согласилась и повела Селесту обратно в библиотеку. Подруга моя еще прихрамывала, но ее израненные ноги уже почти зажили.
— Понятно, — негромко произнес Эрвин. Его белое крыло было почти незаметно в зарослях белой сирени. — Я отвлекся, а ведь собирался дорассказать тебе свою историю… Итак, мы принесли Элизу на другой бе…
— Не представляю пока, — ответила я, — но мы что-нибудь придумаем. Мы обязаны это сделать. А теперь усни и не думай ни о чем. Ты со мной, и я не отдам тебя ни фее, ни самому Создателю… Хотя зачем бы …
— Благодарю, — отозвалась я, но не удержалась и добавила: — Но ты ведь все равно заберешь его назад, разве нет?
— В полном, — отозвался тот, — только Шварц что-то заартачился.
Море тяжело вздохнуло, будто там, у самого горизонта, пробуждался великан. Волна плеснула на песок.
— Ты, думаю, догадываешься, что при дворе Элизу невзлюбили, — продолжил Эрвин. — Немая красавица неизвестного роду-племени… Знакомо, правда?
Он стоял у окна, глядя вдаль, на маяк, а я расчесывала волосы. Это было делом долгим, но я привыкла, а ему нравилось наблюдать за мной. Только не сегодня, сегодня мужу не сиделось на месте, и я чувст…
— И почему я слышу об этом только сейчас? — прищурился Эрвин. — Где пленные?
— И глаза у тебя изменчивые, как море, — продолжал Эрвин. — У Элизы — просто голубые, как небо или вода в тихую погоду, а у тебя, опять же, они меняют цвет. Сейчас вот они кажутся темными, как море в…
«Верно, она же продолжала прясть крапиву, уже будучи замужем», — сообразила я.
— Никак. Просто вспоминай, — ответила я по наитию, — закрой глаза, не думай о том, что творится кругом, просто вспоминай! Обними меня крепче и не отпускай… Не знаю, что случится, если случится вообще…
— Я отдам ей себя, — сказала я, потому что Эрвин имел право это знать. — Но не теперь, конечно. Русалочий век намного длиннее человеческого, и я вернусь в море только тогда, когда ничто не будет удер…
Когда же мы отплевались и протерли глаза, стало ясно, что народу на площадке прибавилось.
Что и говорить, стихоплет из Эрвина был неважный.
Я молча слушала, обхватив руки коленями. Хорошо, что я не мерзну: человек давно бы окоченел под водой…
Мне становилось все тяжелее дышать, и ясно было, что нужно как можно скорее подниматься на поверхность. Успею ли я выплыть до той поры, как закончится действие зелья? Обидно было бы захлебнуться…
— Тебе нужно меньше читать всяких глупостей, — сказала я и отложила в сторону какой-то роман, заложенный шпилькой. — Этак вот начитаешься, потом уснуть не можешь, совсем как ребенок после страшной ск…
— Я терпеть не могу морских червей, — совершенно серьезно произнес Эрвин. — Но тебе неоткуда было об этом знать, а я не мог говорить. Как причудливо меняются роли, не находишь?
Как же все запуталось… Интересно, волшба морской ведьмы имеет какое-то отношение к колдовству Лауры? Может быть, наложившись друг на друга, заклинания дают непредвиденный эффект? И почему, попытавшис…
— Я слишком ее любил, — нехотя ответил Эрвин. — Я… да, любил Элизу. Не как сестру, понимаешь? Я старше ее лишь ненамного, и пока мы были детьми, я и не обращал внимания на то, как она хороша. А потом…
Я ошибалась: когда к нам подступили матросы шахди, лебеди кинулись вниз. И, право, Эрвин не преувеличил: лебедь не такая уж слабая птица!
— Родня? — Эрвин приподнялся на локте, чтобы смотреть мне в лицо. Я кивнула снова. — Звали назад?
— А кто не далее как сегодня всерьез обсуждал такие вот легенды со служанками? — приподняла она брови, и я вынужденно признала ее правоту.
Нас искать, поправилась я и распласталась на спине косатки. Надо думать, искать станут нас обеих: не уверена, что Элиза — или то существо, что вселилось в нее, — так просто поверит, будто мы с Селест…
— Марлин, где мы? — спросила Селеста, когда солнце скрылось, а на небо высыпали звезды. Они были видны сквозь багровую дымку, а значит, под утро должна была начаться буря. — Я едва держусь и совсем н…
— Такое нам и не нужно, — улыбнулась я и показала ей ножны со своим кинжалом. — Он родился в чреве огненной горы, закален морской водой и тоже, можно считать, не принадлежит надземному миру.
«Ну хоть у нее, быть может, жизнь сложится удачно», — подумала я с превеликим облегчением. Принцесса была добра ко мне, а то, что Клаус выбрал не меня, а ее… Кто бы в здравом уме предпочел принцессе …
— Ох, и дурное же дело… — проговорила старая Мари. Она не выпускала из рук вязания, но так волновалась (хоть и старалась не подавать виду), что спускала петли одну за другой. — С недобрым колдовством…
Я вдохнула — кажется, воду, но разницы не заметила — и попыталась собраться с мыслями. Чего я хочу? Братья живы, а теперь, когда феи нет, должны прийти в себя… С прочим они разберутся сами, меня не и…
— Простыл, что ли? — насторожилась Анна, вытирая руки передником. — Ничего, это мы живо поправим!
— Но вас наверняка видел кто-нибудь. Неужели все сидят по домам даже и в дождь?
Глаза феи были холоднее льда из умершего мира и чернее самой черной ночи. Обсидиан — и тот светлее.
— Пускай понежничают, — сказал Кристиан, выглянув на шум и увидев, как брат несет Селесту наверх. — Герхард всегда был чудовищно сентиментальным! А я лично хочу только спать…
— Да… Позволь, я попробую поговорить с ней первой.
«Так объясни!» — возмутилась я. В самом деле, я готова была отвечать за свои поступки, а не за неведомо чьи!
— Скажите хоть, как зовут вас, сударыня, — попросила служанка.
Тут она немного покраснела, а я улыбнулась.
Я покачала головой. Зачем же врать о подобном?
«Беда приключилась, — ответила я. — Помоги добраться до дома, нам самим никак не доплыть, особенно моей подруге…»
— Марлин, если бы ты могла говорить, мы столковались бы намного быстрее, — вздыхала она порой. — Ну да ладно. Я узнала, что корабли причалят завтра на рассвете, если ветер будет попутным. Я в этом ни…
Я узнала невесту Клауса, а она, несомненно, узнала меня, но промолчала.
— Боюсь, Амина не рискнет, — покачала она головой. — За такое ее могут побить, а то и задушить. Конечно, я велю Джен спросить, но вдруг Амина возьмет записку, только отдаст не Элизе, а ее мужу?
— О чем вы, госпожа? — заинтересовалась и Мари.
Я только покачала головой и указала на Селесту.
— Значит, у прабабушки все-таки получилось…
И верно, не успели мы миновать первую линию рифов, как из воды показались мои сестры, ухватились за уключины и потащили лодку дальше в море.
— Родители погибли, значит… — проронил дуб. — Настал наш черед. Ну что ж, так было и так будет: корень от корня, семя от семени… Чую, кругом шиповника много, вот это хорошо!
— Не плыви впереди вожака. Всему свой черед. Возвращаться этой дорогой им не было смысла, и я скоро покажу тебе почему. А, впрочем, что тянуть? От твоих вопросов у меня уже голова кругом идет… Плывем…
«Это не акулы», — помотала я головой, глядя на приближающиеся плавники, и протянула руку к добрым знакомым.
— Потом, когда я увидела вас, то поняла, в чем тут дело, — негромко произнесла принцесса. — Мы с вами похожи, если не присматриваться.
Я же вышла в сад. Сейчас здесь было прохладно, роса еще не высохла.
Я уже распевалась сегодня, но нужно было сделать это снова. Негоже приветствовать Хозяина Глубин чужой песней. Даже если он и не откликнется, все равно может осерчать!
— Я задала тот же вопрос, — ответила она. — Герхард был очень недоволен, получив такой ответ. Но ты ведь понимаешь, Марлин, он не может приказать нашему зятю взять и допустить нас к Элизе. И Андреас …
Я отстранилась, оглянулась, чтобы быть уверенной — нас никто не подслушивает, — и поманила принцессу поближе.
— Постой, ты хочешь сказать, что на наших людей охотились бойцы Оллемана?
— Я уж всего понемножку положила, сударыня, — сказала служанка, увидев, должно быть, как у меня разгорелись глаза, — с ходу-то много нельзя, дурно станет, вы, почитай, два месяца толком не ели!
— Враг должен пройти, — негромко сказала я. — Не люди, нет, еще не хватало отбиваться от воинов Оллемана! Не до того… Но крохотная лазейка для феи должна найтись. Она уже являлась сюда, не иначе, про…
«А ты оставайся, — великодушно говорит ему Вальтер. — Тебе там все равно скучно, верно ведь?»
— Как так? — поразилась я. — Ведь даже в самых холодных краях в воде есть хоть какая-нибудь жизнь!
Вновь прибывшие, казалось, не могли взять в толк, как оказались на этом берегу, почему остальные молчат и не отвечают…
— Конечно. А если ты спросишь, почему ты ничего этого не знаешь, так я отвечу: ты сбежала на сушу до того, как тебя начали учить. Подождала бы годик и сама б навострилась, невеликое это искусство, а …
Принц взял у меня грифель — видно было, что ему неудобно рисовать левой рукой, — и вывел рядом со скалою силуэт лебедя, а на самой скале — человеческую фигуру. Он взглянул на меня, но я развела рукам…