Берта не преувеличила: море сейчас было таким, как я любила, — самое время качаться на волнах! А дождь — что дождь? Пускай себе поливает, зато меньше любопытных глаз кругом: в такую погоду без нужды на двор не высунешься.
— А кто вам сказал, госпожа, что они не солгали? — приподняла седые брови Мари.
— А я захватил Герхарда, чтоб не болтался в нерешительности, как цветок в проруби, — непосредственно ответил тот. — Жалко, с Андреасом не вышло. Его с курса так просто не собьешь, а младшие слушаются его беспрекословно. Ну, кроме Эрвина.
— Так, госпожа, за старшего я оказался, других командиров успели кого прирезать, кого повесить, кто в той свалке погиб, — угрюмо отозвался Ганс. — И людей моих оказалось больше, потому как я еще когда им велел ухо востро держать! Хоть не всех потерял, только тем себя и утешаю… А еще, — неожиданно добавил он, — вот не верилось мне, госпожа Марлин, что вы утонули! После того как вы зимой в буран сюда аж от владений господина Клауса пешком дошли… И волки вас не съели, и шею вы в овраге не свернули, и не замерзли, и после от лихорадки не померли… Не иначе, хранит вас что-то или кто-то. Может, колдовство?
— Ох… да это ж я! — засмеялась она, присмотревшись. — Ну точно, всегда руки в бока этак вот упру да давай распекать кого-нибудь! Глядите, а это Мари. Тоже похожа, вечно брюзжит…
В комнате не было светильника, свечу я затушила, и ни единый огонек не отражался в его зрачках. Мне показалось, будто я смотрю в бездонный колодец, и эта глубина затягивает меня… Что ж, в этом колодце я готова была утонуть!