— Тебе нужно меньше читать всяких глупостей, — сказала я и отложила в сторону какой-то роман, заложенный шпилькой. — Этак вот начитаешься, потом уснуть не можешь, совсем как ребенок после страшной сказки.
— Ужасно, я согласен, — по-своему истолковал выражение моего лица Эрвин. — Рисовать я еще хоть как-то умел, а стихосложение мне не дается, хоть плачь! Но мы отвлеклись…
— Отец очень скоро женился вновь, — пояснил принц. — На младшей сестре первой жены: та была моложе покойной королевы на десять с лишним лет. И, увы, разделила ее участь, и на этот раз я стал причиной. Правда, она успела увидеть меня, а через неделю скончалась от родильной горячки… Видно, поэтому отец всегда недолюбливал Герхарда и меня: из-за нас он лишился обеих жен. Знаешь, — добавил Эрвин, — я как-то услышал, как он говорил советнику, мол, сыновей у него и так больше, чем того, что он сумеет оставить им в наследство, и он скорее предпочел бы лишиться очередного отпрыска, чем любимой жены.
Потом плащ и рубашка — сперва обычная, потом и крапивная — упали на чисто выскобленную палубу.
«Я тоже не собираюсь спать», — подумала я, освобождая Эрвина от неизменного плаща. И от камзола, и… нет, рубашку пришлось оставить, не то и я обзавелась бы ожогами по всему телу!
— А-а! — неожиданно смягчилась ведьма и отмахнулась от пары крупных мурен, сунувшихся было ко мне, как хозяйские собаки кидаются обнюхать гостя. — А я гадала, она это или не она… Значит, еще жива!