Все цитаты из книги «Маг в законе. Том 2»
Одна радость у Федьки: пока по земле-матушке катился, все перья воробьиные измял. Всю пыль в пыль растер. Нет больше живых картинок. Маленькая радость, а своя.
— А вот от какой беды вас Господь уберег, батюшка — сего не понимаю.
Э-э, нет, шалишь! Опять дурь всякая в голову лезет. Поэту-то, который Судьбу вопрошал, день грядущий как раз пулю и приготовил! Не надо нам таких подарков!
Некогда румяное, живое, а сейчас наспех вылепленное из грязного воска, лицо Короля жалобно сморщилось. Свечной огарок, не лицо.
А сосны на пригорке сбились в кучу. Желтые, косматые, внизу мохом поросли. Роняют иглы в малинник, прямо на кровавые капельки ягод. Пусти девчонок — завизжат, кинутся лакомство обирать.
Ощутив ответный толчок, убрал ладонь прочь.
Третье здание от угла занимала детская больница, открытая совместно Мещанским обществом, общиной Красного Креста и Обществом попечения о больных детях. Брали сюда отнюдь не всех: лечебное заведение п…
…утробно хекает толпа озверелых мужиков; корчится на земле щуплое тело…
Перспектива являться в жандармское управление, давать там показания и подписывать всякие бумаги «епутатов» отнюдь не прельщала. И если кривлянчане от этого смутного дела отбоярились на вполне понятны…
"Передайте это… Эльзе?" Нет. Эльза — имя для посторонних, купленное в государственной лавке, имя-нужда, имя-обязанность, имя-обруч… нет.
Нет, конечно, сейчас все было иначе. Приступ закончился, едва начавшись; Княгиня поспешно сунула скомканный платок в сумочку — и на ее бледном, присыпанном лунной пудрой лице мало-помалу проступило н…
…раньше ты б у меня не через буреломы скакал! горы на пути бы вставали — до неба, пропасти — без дна! Красота! ужас! Куда там конь — на драконах летать пришлось бы!.. И не в патоке увязал бы: что пат…
— Прошу вас, батюшка; заспокойте народ, — урядник довольно скалил лошадиные зубы, не видя, что отец Георгий уставился на него, будто святой схимник на беса-искусителя. — Ну, целуйте хрест, та пойдем,…
Ах, как славно, как весело звучит: начала терять! вот: монетка еще не выпала из кошелька, но уже застряла в прорези, уже толкается ребром, просится наружу — выпаду! пустите! затеряюсь в пыли! Начало …
— Забываете? Особенно в суде, когда обер-старец Георгий визирует приговор?! "Ныне, присно и до окончания срока, аминь"?!
— Ну что бы я без тебя делал, дорогая Эльза?! — судя по тону, князь явно улыбался, хотя его лица мне по-прежнему не было видно.
— …Ну, ежели так… ежели вдвое… и ужин… ладно, тады — едем. Благодарствую, барин!..
— Ну да, ну да, — меленько покивал головой преосвященный. — Обязан был, значит. Оный ритор говорил, будто и мажишко-то дрянной, копеечный… Шелуха, прости Господи. Без облавников брали, вроде бы. Двух…
— …ай, бибахтало мануш, кало шеро! не сообразил я, башка пустая! Ясное дело: пока один крестник в Закон не вышел, другому вовек не бывать! А княжна бедная места себе не находит, с ножом к горлу подст…
Растрепанная тетрадь тихо легла на столик у кровати.
Кажется, до него постепенно начало доходить.
Снимается?! Где справедливость?! Детей, не спросивши, за руку — и в огонь! Он не имеет права! Я сейчас…
— Гей, пан, драный жупан! У тебя чаклуны в погребе развелись!
— У Тамары, дочки Шалвы Теймуразовича, опять приступ. Как в прошлом декабре. Или как два года назад.
Соблазн был непреодолим, но ты знал, чувствовал: нельзя. Не для того ты здесь, и Ефрем — не для того.
С четверкой «Варваров», ибо нет меж них бывших и будущих.
— Шалва Теймуразович, — окликает его мой Феденька. — Я у вас в кабинете двустволку видел…
И не "Драда-ну-да-най!", а честно-благородно: "Ехал казак за Дунай…"
Ткнул отец Георгий рукой в Федора. Безымянным пальцем пошевелил. Запели искры в аметисте, в золоте перстня. Откликнулись сверчки в траве: и мы! и мы тоже!
Много их. Шебуршат, заразы; снуют. Грызут страницы в толстой конторской книге. Растаскивают клочки по закоулочкам, прячут в норках. Мышеловки ставили, на голландский сыр чуть не миллион растранжирили…
— А вы, господин Друц-Вишневский? Ведь согласно показаниям некоего Ильи Дадынько, вожака табора сильванских ромов-ловарей, где вы имели сомнительную честь родиться…
"Стала муха пауком, пауком, стучит муха кулаком, кулаком…"
— Паутину? рвать?! Ты не юли, ты отвечай: отказался?!
— Боже, какое воздействие!.. последний раз — в Каунасе, брал Туза…
— Там, в верхнем ящике тумбочки — патроны. Штук семь, может, восемь. Уж не взыщите, голубчик! — дробь. Утиная. Завалялись… я ведь практически не охочусь в последнее время…
— Ты чего выкобениваешься?! ты чего?! Забыл он! забил он! Воробьями прикрылся? сосенками? малиной?! Мы тебе что, дети малые?!
"Зачем? полгода — ни единого финта, Рашеленька… ни единого! Они Андрюшеньку — булыжниками… груда камней, груда, и шевелится… долго. А меня, старика, пальцем… пальцем не тронули! Божьи мельницы, деска…
Дура! дура! дура!.. дуракам Закон не писан.
Знаете? — надо идти туда, к этому огню. Сквозь тени, морок, сквозь ночь.
Вроде протеза у инвалида: не под штаниной, а так, наружу.
А в углу веранды, на скамеечке, нахохлилась вороной — матушка Хорешан, вся в черном. Сторожит; пуще цепного пса.
Батюшка углубился в чтение. А ты украдкой глядел на него со стороны и думал: как удивительно преображаются некоторые люди, когда увлечены делом. Обычно сутулый, худощавый, какой-то нескладный, неустр…
Ты перевел взгляд дальше. Жилистый ром-коротышка с курчавой бородищей во всю грудь; дама (Дама?) в старомодном изысканном платье — гордо выпрямлена спина, высокая прическа тщательно уложена на восьми…
— …мой благоверный — Уртюмов Михаил Ермолаевич, сынок ихний. Второй год как переехали, из Мордвинска, провались он, окаянный, пропадом… А вы знакомы со свекром?
— Без крестного, без крестника?! Не бывает ведь так!
— …Значица, имею доложить, ваша бдительность: вчера вечером, близ села Цвиркуны, силами местных жителей имела место попытка задержать двух магов-конокрадов; стало быть, таборного рома и его подмастер…
В хате скрипнула дверь, зашлепали к воротам торопливые шаги. Где-то на другом конце села лениво брехали собаки. Завозился в конуре Бровко, звякнул цепью, потянул носом воздух — однако выбираться нару…
— Слышь, громада: пошли-ка отсюда. Це ж кнежская доця… полковничья…
Посерьезнел лицом, обвел присутствующих медленным, тяжко-ощутимым взглядом.
— Не поспею, Тамара. Где тут доктора искать? А до Харькова — час, не меньше, даже если во весь опор гнать. Потом обратно, с доктором… Глупо. Или очнется он за это время, или…
Ты знаешь, что такое надежда, парень?!! Ах, знаешь: та сука, которая умирает последней, пережив всех! Ты остер на язык, Дуфуня; ты мне нравишься; конечно же, ты ответишь, как все, едва сдержавшись, ч…
Всякий раз перед Духом Закона предстают двое: учитель, молча стоящий в отдалении, и ученик, идущий вперед.
А вместе? а вприсядку? а шляпой оземь, ладонью по бедру?! Давай, давай, морэ, вот мое плечо, обопрись… молодец. А теперь — на два голоса: ту, балвал, ту, балвал, со на воинэса?!
— Плачу вдвое. За оба конца. Переночуешь у меня на даче, утром вернешься. Сверх того, тебе — ужин; лошади — овес.
— Я брать вас. Держать. Вы хотеть свобода. Вы брать вот здесь и нажимать вот так…
— А где он теперь, этот самый… Жемчужный?
— Мы — в известность поставить, довести до сведения…
— Дык эта… ЕПУТАЦИЮ надо выбрать, ось! Шоб с паном князем толковать, стало быть!
Гитара вскрикнула раненой птицей: умолкла.
И ты понял: она вытерпит все, что угодно.
— Ох, грехи наши!.. — тяжко вздохнул дородный урядник. Набуровил от расстройства чувств еще полстакана варенухи, благо четвертная бутыль стояла рядом; распушил пегие усищи. — Большие дети — большие б…
— Он слышит, — ты тронула Джандиери за предплечье и мельком удивилась: камень, не рука. — Он слышит вас, Шалва. Не надо его арестовывать. Он сейчас умрет, и все закончится.
"Может, рыба-акулька, может!" — простучали копыта в ответ.
— …высмотрел Ефрем, чего хотел, и на живодерню отправился. Сторговал там лошажий костяк, погрузил на телегу и укатил. На другой день к вечеру остановился с подельником в лесочке, близ имения. Обоих л…
И встретилась взглядом с Алиевым, секундой раньше прекратившим бой.
— Гей, хозяева! Уважаемые! То есть кто-нибудь дома?
Кто их знает, чего они не забудут, что ты им показала мимоходом?.. проглядел я. Прохлопал глазами.
— Чево — тово? чево — тово, я т-тебя спрашиваю? Хычник? бабу? тово?!
— Во времена столь отдаленные, господа, магические знания передавались от учителя к ученику… от НАСТОЯЩЕГО учителя к НАСТОЯЩЕМУ ученику! — обычным путем. Подобно любым другим знаниям. Но для того, чт…
А в руках Федора возникла детская трещотка из липы. Сошлись ребристые грани, простучали каблучками по плитам, громыхнули подошвами тяжелых сапог; ветер раздернул бархат портьер, и вот, еле слышно — с…
Ты почувствовала: в воздухе закипают резкие пузырьки шампанского.
— Мужики! Чи вам повылазило?! То робыть шо-нэбудь, хай вам грець!
Теснило в груди: сердце все чаще давало о себе знать.
Ты уходила, Дама Бубен, будущая Рашка-Княгиня, неуклюже скрывая гордость — я! Дама! как Эсфирь Гедальевна! вровень! — ты уходила, а я оставался.
Легко, в два шага, оказалась у крайнего, углового окна.
— …Ефрем Иванович! Скачите за… д-доктором! Я з-здесь… с ним… скачите!
Забыл князь ответить; забыл разрешить. По-новой к окну отвернулся — спина широкая, сильная, лазоревый мундир второй кожей торс обтянул.
Одетый в слегка приталенный шлафрок голубого атласа, почти того же цвета, что и форменный мундир, подпоясавшись алым кушаком с кистями, — несуразно-ярким пятном Джандиери стоял в круге теплого, домаш…
Две руки одновременно указали наискосок через Екатеринославскую, на вход в ресторацию "Богемия".
Папа, пожалуйста, не надо! отпусти меня! отдай нож! убей меня! Я не хочу, не хочу, не хочу!..
— Счастлив знакомству с вами, Александра Филатовна!
Вроде бы и медленно шла юная Тамара, плыла случайным облачком, а догнать-упредить не вышло.
Перевез вместе с твоей камеристкой — и, что гораздо важнее, со своей единственной дочерью Тамарой.
Дальше ты читать не стала. По твоему мнению, с дурацким вызовом Шалва Теймуразович переборщил. О чем господину полковнику и было незамедлительно объявлено, на правах невесты.
Федор прижал к себе хрупкое тело. Видела б жена: простила.
— У тебя что, шило в заднице, морэ? — хрипит Друц, губы в ухмылке растянуть силится; жаль, не хотят губы тянуться.
Зато настоящий пес не усидел на месте. Ай, хороший мой, Трисмегистушка! — вихрем подлетел к воротам, гавкнул утробно. Не на тебя, на припоздавших слуг. Приказ отдал: открывайте, мол, бездельники! И в…
Сукин сын Федор разом изменил походку: не гоголем, косолапым топтыгиным расшаркался перед обществом, приложил ладонь к сердцу, мигом став похож на актеришку-бенефицианта из провинциальной труппы.
— Если бы… нет тебя, мальчик, в том таланте. Ни капельки.
Отец Георгий встал у князя за спиной, символизируя единение светской и духовной власти.
— Может, обождем? привыкнем, перетерпим… Ведь дети же! наши дети! маленькие они еще!..
Когда проснусь, опять буду искать того же".
— Я понимаю: мелочь, — Джандиери не принял твой вопрос всерьез, как требующий объяснений. Вы и без того прекрасно понимали друг друга. — Пустяки. Легкомысленная шалость; «финт», если пользоваться тра…
Две девочки-близняшки лет четырех. Кудряшки золотом горят, носики-курносики в небо смотрят, щеки черничным киселем измазаны, и глаза хитрю-ю-ющие! На обеих платьица одинаковые, голубенькие, с кисейны…
— Что именно велели передать Остап Тарасыч? Передавай, Никита, не бойся, — «подбодрил» мальчишку полковник.
— Нет, — очень серьезно ответил отец Георгий.
Иди, Федька, целуй руку, спасшую тебя с Друцем волшебным колечком!
Помнишь, Княгиня? — ты лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. Алебастровая белизна казалась экраном модного синематографа «Меркурий»: сейчас невидимый механик (невидимый? опять?!) запустит свою…
— Милый вы мой мальчик! знаете, я должна вам…
— А другие — по восемь, десять, а то и все двенадцать лет крестниками ходят. Сами видите, насколько у вас быстрее дело складывается. Ну а «пауза» ваша и совсем краткой оказалась. Дня не прошло, как ф…
Какое безрассудство! Разве можно считать горшечника, как глину?
Хочешь, я подскажу тебе, Княгиня: кто видится тебе за Федькой-Феденькой?!
Вроде бы радуется, а у самой и вправду страх в глазах.
А Федор ту, самую первую карту, в кулаке зажал. И захочешь отобрать — обломишься. Сердце Федьке подсказывает: правильно. Держи крепче. Вон, даже воробьишки галдят, чирикают: держи! Ветер в малиннике …
— Ясно. И каким же образом «паныч» за конокрада заступался?
Пока человеческий муравейник за оградой шумел и разорялся, Сенька-Крест успел в один момент отпереть ворота, впустить «епутацию» и быстренько захлопнуть створки перед носом у остальных. Лязгнул ключ …
Циклоп почуял присутствие гостей в пещере.
— Господин Ответчик, здесь не уголовный суд. Извольте прекратить паясничать и снять ваши кандалы, — холодно отвечает Ихняя беспристрастность. Я мысленно аплодирую отцу Георгию. Так его, прощелыгу, не…
Ай, Друц! — забылся, ослабил хватку, и все прахом! Не удержали пальцы руку Тамарину, соскользнули, и чертов буран подхватил тебя, поволок к багровой дыре — за что уцепиться? за дурость свою?!
Я поднимаю глаза вверх и вижу, сквозь потолок, свозь крышу: лазурь, сияние в небе, там парят ангелы, и среди них — мама! Она там, она улыбается, она машет мне рукой — я улыбаюсь и машу в ответ. Маму …
На дачу едем! дача… доча… Боже мой! Дочка там у Шалвы Теймуразовича! Тамара! И Феденька мой — он, небось, тоже без памяти валялся! Вот почему отчаянная, невозможная для «Варвара» тревога плескалась в…
Осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью;
Рядом с женским лицом возникает мужское: смешно топорщится щеточка рыжих усов. И лицо у папы смуглое, земное, совсем непохожее на мамино; и на ангела папа не похож! А вдруг из-за этого папу на небо н…
Это Джандиери. Кричит — какое там кричит! просто слегка повысил голос, а от нервов кажется, будто труба иерихонская стены рушить принялась! — из окна кабинета. Вон, мелькнул в просвете штор ослепител…
— Та-ак… Господин Ознобишин, если я не ошибаюсь? Петр… э-э… Валерьянович?
Разумеется, никакого эфирного воздействия Федор себе не позволил: твой запрет, Княгиня, был для него свят. Крестнику до выхода в Закон самому не работать — да только здесь ничего такого и не понадоби…
— …Вот так наш с вами Договор и выглядит, — перед нами уже снова Дух Закона. Стоит, кривит губы. А ведь и вправду на банкира из "волшебного синематографа" похож! — Делите, рвете Капитал на части — но…
— Чудо, отец Георгий? может, чудо, а?! — наконец раскололась тишина.
Чему именно, об этом Джандиери предпочел умолчать.
— Здесь мы! Выручайте! — бросила ружье, рукой из окна машу.
В окно заглядывал больной, щербатый месяц. Чахоточный румянец бродил по его серпику, от рога к рогу; месяц хотел в Крым, есть целебный виноград и лечиться на водах. Россыпь звезд вокруг беззвучно под…
И все бы хорошо было, да только забот сыну прибавилось: бумаги подписать, на совет директоров явиться, с векселями неоплаченными разобраться — без вас никак-с, господин главный пайщик! вам решать… Во…
Поиграй, дружок, напоследок, прежде чем распрощаемся.
Никогда не видел Федор священника таким. Молодым. Гневным. Страстным. Как из давних лет поднялся: Гоша-Живчик, маг в Законе, что решил от Закона отказаться. Слабый козырь с железным сердцем. Умница; …
Швейцар, отставной фельдфебель-гренадер, бочком высунулся из своей каморки. Гулко чихнул, растопырив прокуренные усищи, будто черноморский краб — клешни; устыдился своего чиха.
Согласно традиции, будущего облавника воспитывали в местах, отдаленных от его родины; частые встречи с родственниками отнюдь не поощрялись. Ничего: поначалу скучал, затем привык. И письма от матери —…
— Чем плохо, спрашиваешь? Что взамен? Тем плохо, что нет вас самих во всех ваших умениях немеряных, из сундуков чужих краденых! Не ваше это. И сами вы — не вы уже. Я в вас есть, другие есть, что до в…
Но отнюдь не та, что стоит одиноко на севере диком. Горные кручи пестрят разнотравьем и цветами, темными каплями крови рдеют ягоды на кустах кизила, и в пронзительную высь неба возносится она — пряма…
Последняя мысль засела в голове ядовитой занозой. Раздражала. Мешала. Но дальше не шла, и прочь не выдергивалась, только колола без толку. И из-за этой подлой мыслишки, да еще, наверное, из-за темнот…
В портсигаре оставались три папироски "La jeunesse", тонкие, длинные. Ирония судьбы: "Je veux un tresor qui les contient tous, je veux la jeunesse!", речитатив Фауста. Ты огляделась, комкая мысли ни …
Улыбку по дороге примерил наскоро: не морщит? складками не собирается?
— Господин Ознобишин! Вы можете говорить?!
Здравствуй, княжна Тамара в сорочке кружевной!
Сказала — а у самой одно перед глазами: огонь, жгучий, адский — и мы с Феденькой дочерей наших к тому огню за руки тащим.
[вымарано полтора абзаца] …на сбор необходимых материалов. Еще два года — на подготовку соответствующих выводов. Параллельно все это время шло изучение феномена так называемых "стихийных нюхачей" — в…
— Федя… Ф-феденька! в-вставай! Ну вставай… ж-же! Они… они ушли, в-все… Феденька! Вставай… п-пожалуйста…
— Господин Аньянич! — лязгнуло сверху. — Завтра я готов рассмотреть ваш рапорт! Более того: утром, после гимнастики, вы доложитесь ротмистру Ковалеву, дабы он предоставил вам возможность хорошенько о…
Все время хотелось оглянуться. Позади, за спиной, чего-то недоставало. Будто крылья были, да сплыли. Или хвост ящеричий оторвался. Но оборачиваться не получалось: стыдно.
Старик промахнулся, но успел вернуть движение обратно, зацепив тебя пальцами на излете. Вспоминая азийскую науку, ты взяла, надавила и повернула, добавив крохотную мелочь.
— Да слышал в конных рядах о каком-то Бритом; имя у него еще чудное было… дай-ка вспомнить… Дуфуня?
— На Малыжино?.. шутить изволите?! кто ж на ночь глядя туды поедет? Вы уж звиняйте…
— Вот и в зоосаде мне так один говорил. Товарищ управляющего, Лавр Степанович. Правда, он про другое: мол, не лезь, куда не след! служителям лучше знать, сколько мяса хищникам полагается. А я что, сл…
А Дуфунька-неудачник возьми да и пади в ноги Ефрему, магу в Законе.
— Итак, я слушаю. Только имейте в виду: быстро и конкретно. Начнем с местного представителя власти, — в руке у Джандиери возникла пока еще незажженная сигара, и кончик ее пистолетным дулом уставился …
Послышался частый перестук копыт, шуршание колес по листьям, вдоволь усеявшим домашний парк; от ворот донесся утробный лай — дог Трисмегист, мраморная громадина, в часы покоя больше похожая на статую…
На душе у тебя было, как в небесах: вроде бы, ушли тучи, но серая мгла таится по закоулкам, дожидаясь своего часа.
— Встаньте, встаньте, Ефрем Иванович! Не корите себя! Все ведь хорошо закончилось. Это я вам еще «спасибо» сказать должна! ОН, когда огонь тушил, сказал…
Почти как вы; почти как родители; лучше многих; лишь чуть-чуть… самую малость… жалкую, ничтожную капельку…
Раньше и не подумал бы мыться-переодеваться — чай, не барин! Так бы и подался хоть на гулянку, хоть "на дело"; а притомился — здесь же и отдохнуть прилег бы, на соломке.
— Та казали — ром. Ром — чаклун, нехристь поганая!
Или — черная слепящая боль? тьма с гаснущими искорками?!
Что это за «вообще» такое-растакое, откуда взялось и куда выведет — сие осталось для Федора загадкой. Не успел додумать; кашель помешал. Не свой кашель, чужой, но знакомей знакомого.
От дверей, пропустив сугроба вперед, Джандиери через плечо поглядел на тебя.
— Тихо, Федька… не шуми, старуху подымешь. Я это, Друц…
— Облав-юнкер Аньянич! немедленно скачите в город за доктором!
Странно: отчего мне больше не кажется, что он тянет время? Заворожил, гадюка?!
— Спят, вроде, — прошептал, вернувшись. — Слухай, куме, я вот шо себе меркую: ты дальше пока не болтай. Приставу там, или кому еще. По рукам?
— Проклятие Брудершафта на вас обоих. Нет для вас Договора, нет для вас в Законе крестников; нет и не будет. Срослись, переплелись ваши судьбы, ваши души, ваши — и Друца с Рашелью; не пустите вы нико…
О заборо, ли роскэдава, э паш да раскри, мамо!.. о забор, тебя я поломаю…
Все, понесло Акулину. В глазах еще слезы, но вскоре они наверняка высохнут. Хотя — не позавидуешь ей. И ведь хорошо держится девка! Любимый муж (а Федьку она любит, тут никаких сомений!) с другой ост…
Сегодня, наверное, день такой: все, чего не может быть — случается. Вокруг люди суетятся: Поликарпыч с Агафонычем наперебой горланят и, забывшись, от души хлопают по спине и по плечам кряжистого горо…
"Атеистка рыжая, бесстыжая," — добавил ты про себя.
Словно услышав твои мысли, девушка в кресле сладко выгнулась, забросив руки за голову. Летнее платье натянулось, подчеркивая грудь, излишне обнажив стройные щиколотки — поза, мало приличествующая бар…
— Прекрати! — это Друц. Сразу понял, оглушил криком; вернул обратно. — Брось, дубина! Оставь!
Хлопец на миг умолк, тяжело переводя дух. Со страхом поднял взгляд на князя — не гневается ли? — однако Джандиери к тому времени хмуриться перестал и слушал на редкость внимательно.
— …Профессор! Слава Богу! Как вы вовремя! Тут у нас…
Неужто гроза изволила пасть на голову? Из-за подпруги ослабшей? из-за смеха облав-юнкерского?! из-за финта шалопайского?! Чарку б водки сейчас, да нельзя. Правильный ты отныне человек. Выдержанный.
— Спасибо, отец Георгий. Мы-то ладно, отрезанный ломоть, мы свое отжили-отворожили. А им, молодым… Вокруг, сами знаете, что творится!
Зато друг-Федотыч все, что ему надо, разглядел.
Тут сам Друц возьми да и объявись: легок на помине! Видать, попустило рома. Уставился на Тамару, будто и вправду Ночную Бабу увидал; перекрестился раз, другой.
Вспоминалась Коломна, гимназия, откуда юного Павла Аньянича благополучно отозвали со второго года обучения. На молоденького гимназистика, скворчонка с вечно оттопыренными ушами, обратила внимание ком…
Акулина с Федором поженились через восемь месяцев после приезда в Харьков. Свадьбу завертели — на три дня. Обвенчавшись в самой людной, Воскресенской церкви, поехали в Немецкий клуб, где имелась лучш…
Маэстро повернулся к другой паре, давая понять, что беседа окончена. Павел подобрал нож, встал в позицию напротив Мзареулова (теперь была его очередь нападать) — и вдруг увидел, что силач смотрит сов…
"Небось, когда я читаю, так полным дураком выгляжу, — подумалось невпопад. — Губами шевелю, лоб морщу, в затылке чешу… Глаза таращу. Вот разве что когда на коня сажусь… Посмотреть бы со стороны! ну х…
Я жду так долго, что время успело потерять для меня свою ценность, обрести и вновь потерять.
Сбоку царапина подсохла. Видать, рука дрогнула, когда скоблил.
— А ты, выходит, настоящий. Закоренный; не "петрушка" гнилая. Еще и лошадник, небось, хоть куда? Слушай, сведи мне коня! — сто рублей плачу…
— Ради всего святого, прошу меня простить, Федор Федорович!.. Поймите, нам очень нужно знать… а кроме вас…
А сама рядом, напротив, и тоже на коленки!
— Тебе-то зачем, дядя? — насторожился Девятка.
— Ну да, ну да… я иногда думаю: где собака зарыта? Сколько лет законность блюли сугубо: маг? богомерзкий преступник?! ордер на арест, подкрепленный уликами; суд присяжных, доказательства, свидетели, …
Дух Закона растерянно улыбается, словно Феденька какую-то такую ерунду спросил, что ему, Духу-умнику, и объяснять стыдно. Ничего-ничего, ты уж объясни, мы не гордые, послушаем!
О, если бы мне дано было видеть причины, следствия, последствия, когда я создавал Договор впервые!..
— Боль она снимала! Понимает она! Ни черта ты, прости Господи (виноватый взгляд на отца Георгия: случайно, мол, вырвалось!) не понимаешь! Нельзя до Закона в эти игры играть… Тем паче на людях.
— Вас жаль. Ишь, выпятился! — а я ведь предупреждал: ересь говорю. Жаль мне вас, магов. Выдавливают вас, будто гной из прыща; скоро всех выдавят. Не нужны вы никому; самим себе, и то не нужны. Вот те…
А едва вскочил — так разом и исчезло все: темное окно перед глазами. Звезды в небе колючками топорщатся, прямо в душу ткнуть норовят; луна на ущербе в стеклах отблескивает, ива старая шелестит у подо…
— Спасибо, Шалва. Нет, правда, спасибо за заботу. Вы действительно много о нас знаете — пожалуй, больше любого…
Сзади клещом вцепился, оттащил. Откуда и сила взялась, у старого? усталого?! откуда?!
Ох, боже ж ты мой! — смог наконец представить. Неприглядное зрелище выходило, глаза б не видели. Не Божий промысел, никак не Божий. Вот только…
Отец Георгий не договорил, торопливо перекрестился.
Отставка моя была принята без промедлений и волокиты; чтобы не сказать — с поспешностью, более приличествующей увольнению преподавателя латыни в провинциальной гимназии, нежели отставке генерала Дорф…
Хмурый он сегодня, Феденька, смурной: брови — двумя грозовыми тучами, из-под бровей, того и гляди, молнии посыпятся… и его же самого в пепел обратят!
Глупости! Папа хороший! Его обязательно возьмут в ангелы! Меч дадут, только не такой, как на папиных пуговицах — огненный, как у архангела Габриэля! Мама мне читала, в книжке, про меч. И папа будет н…
— Да как же не наше?! — изумляемся мы с Феденькой в один голос. — Ну, от учителей взяли — так любой ученик от учителя берет! Теперь — сами умеем.
— К кому. Воздействие Тузового уровня, Эльза. На сегодняшний день — нонсенс. Чудо. Поверьте, я уже четвертый год не оперативный работник, я начальник училища, и меньше всего собираюсь арестовывать на…
Пламя плещется, заполняет все вокруг, слепит, надвигается, жаром в лицо пышет…
Вот беда: думаешь — "Дух Закона", убеждаешь себя — "Дух Закона"! ан выходит все одно по-старому — "человек"…
Тон сказанного не понравился тебе. Вроде бы, пустяки, наигранное кокетство человека, скорбного умом — и в то же время безумие ясней ясного проступило сквозь смущенную улыбку; оскалилось… спряталось д…
— У нас, Дуфуня, все вовремя, — Федор тронул тебя за плечо, задержал руку; быстро сжал пальцы, словно намекая на что-то тайное, известное только вам. — Сам понимаешь: молодожены ночами не спят, снов …
И он туда же? Ну погоди, муженек, плохо ты меня знаешь!
Вот и закончился еще один день. Брат вчерашнего, сват завтрашнего… Брат? сват?! Врешь ты себе, баро; сам знаешь, что врешь. Вроде бы по кругу ходишь, на привязи: лица, стены, конюшни, конюхи, лошади,…
Тамара, вздрогнув, осекается на полуслове.
— Как сказать, Шалва, как сказать. Ведь по закону важен сам факт "эфирного воздействия", а не его цель или результат. А после бесед с отцом Георгием (не удивляйтесь, мы говорили с ним о многом!) я на…
— Чего пялишься, дядя? Живого рома не видал? Ну так за смотрины грош, потрогать — рупь! Или сплясать? Это дороже, не по всякой роже!
У окна, спиной к Федору, стоял отец Георгий. И, наверное, хорошо, что спиной, потому что лицо у священника сейчас было лицом дебила или святого.
— Дурак ты, отец Георгий. Умный, а дурак. Небось, полагал: я сейчас тебя по масти заставлю работать?
— От языка моего длинного, да от скудоумия. Я ведь уж совсем было собрался поведать иерархам церкви нашей о сути Договора мажьего! А ну как поддались бы дьявольскому искусу! нашли бы способ меж обычн…
Федор галантно помог Тамаре забраться в коляску, ты устроился на облучке — и махнул на все рукой. В конце концов, что тут такого? Ну, прокатитесь по окрестностям да вернетесь! Раз княжна просит… А пр…
Ах, пустяки!.. грибы, могила… блажь стареющей женщины.
Не обошлось без скандала: небритый плюгавец, отец сгинувшего Василька-крестника, все норовил попасть в число «епутатов». Но его гнали. У тебя, мол, свой интерес, своя обида, и вообще, ты кто такой? г…
— Значит, добровольцы понадобятся вам не раньше, чем через две недели?
— Чтобы знать, нарушил я его или нет, его надо, как минимум, прочесть, не находите? А незнание Закона не освобождает от ответственности. Господин стряпчий, подтвердите.
Знать бы Федору: чего он, Сохач, ожидал? Морды нетопыря? хари потешной, в какие на Рождество парни с девками рядятся? лика прекрасного, в сиянии?!
— Поешь? — спросил Федор, приподнимаясь на локте. — Душа просит?
…Я топтал точило один, и из народов никого не было со мною!.. А в юбок мельканьи, в руках смуглых, заломленных, в дрожи женских плеч, в песне, в визге, в топоте бешеном, в "Пятом Вавилонском" столпот…
Княжна говорила раздельно, чуть заикаясь. Словно повторяла заученную роль. При этом ее искренняя, детская улыбка никак не вязалась с тщательно выговариваемыми словами.
— К обеду распогодится… как полагаешь, милочка?
Странно: она не потеряла дар речи. И голос был живой, жалобный — как у любой девушки, оказавшейся на ее месте.
А за молодыми все одно приглядывали. Губу прикусывали. Отродясь не бывало, чтоб ученик сильнее учителя выходил, крестник-подкозырок — выше битого козыря. В лучшем случае — вровень; прав отец Георгий.…
— Шиш тебе: не учителя! Пусть по Договору учили, пусть не как профессор в институте — учителя они наши! козыри! крестные! Вместе в огне Договорном горели! они нас от бандюг на заимке собой закрыли! —…
и я буду иметь, что отвечать злословящему меня.
— Почему он не отвечает? — спросил князь у тебя, игнорируя возмущенную сестру милосердия за спиной.
…Сильная рука поддержала под локоть. Глаза, два черных колодца, сияющих неземным восторгом, придвинулись вплотную.
Дух Закона встал. Прошелся туда-сюда по присутственной зале, заложив за спину руки, смешно торчащие из куцых рукавов сюртука.
Поплыло все — где муравьи? где муравьишки? я где?! — мелькнуло в последний раз…
невинной крови; мысли их — мысли нечестивых; опустошение
Больше всего на свете ты боялась однажды проснуться и почувствовать, что ненавидишь свою фею-крестную.
Стал комнату из угла в угол шагами мерять. Стал дым колечками (как Княгиня! — кольнуло непрошено…) в потолок пускать. Стал мысли разные-несуразные в голове перебирать. Мысли перебираться не желали, р…
— Да здравствует Король? — спросил Джандиери, глядя мимо тебя. И на миг показалось: он все видел. Замок, стены, трон; труп на троне. Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда, но си…
— Пашенька!.. ну хорошо, хорошо, идите в залу, я скоро…
— Так-то оно так, — урядник все еще пребывал в нерешительности. — Ох, куме! одно дело — ром таборный, или еще какая душа пропащая, мажья-бандитская, рожа уголовная; а тут — князь… Да и сложится дело:…
Обычное лицо: мягкие черты, умные глаза. Никаких признаков слабоумия; только сейчас даже самый близкий знакомый не поверил бы, что этот священник младше тебя на восемь лет. На целых восемь лет, за ко…
— Пожираю? Вы это хотели сказать, отец мой?
— А ты глотку не дери, кум. Катерину мою разбудишь — куда нам лишние уши? Все в срок тебе скажу; слухай. Напишешь рапорт, да отдашь приставу. Только ты и другой рапорт напишешь, где МОЮ правду изложи…
Гаснут свечи в твоих глазах, глупая Рашка…
Верю, Феденька. Не верю даже — знаю. Смогли бы. Силы у нас — через край, на всех хватит! ну, если не на всех, то на них-двоих — уж точно! Жаль, заперта та сила, нет ей выхода. И камешки, что в шкатул…
— …эх, дядя! — сто рублев, коня ему сопри… Конокрады-то есть, ясное дело! Любой знает, даже вот ты, наверное, знаешь, дядя! Сам-то я чистый, только скажу от души: мало их на свете белом осталось, зак…
Нет, профессорша так и не сумела рассердиться на своего кумира. Хотя старалась вовсю: поджимала губы, трясла мопсовыми брылями. Не вышло. А ты, едва тронув мандолину, поняла: настроена заранее. Под т…
Жалко, что ты не «видок». Сегодняшний сон… Уже скоро полгода, как повешенье снилось тебе в последний раз. В самом скором времени, зябким апрельским утром, Джандиери подсунул тебе "Крымские новости". …
Но почему от этого «некуда», так похожего на «никогда», осенняя грусть горчит на губах вдвое? И щемит в груди…
И тут: словно ответ пришел на твою немую мольбу! Да такой ответ, что сразу ясно: не от Господа он! а от кого — догадайся сам, баро! С трех раз…
— Сочтет. Всенепременно. По-твоему выходит, не в самой магии причина отторжения? Не она — болезнь, которую тело лечит?
Ты без капюшона, без этой последней милости, позволяющей жертве сломать шею и уйти почти сразу, нежели много дольше умирать от удушья.
Сколько сил требуется, чтобы из восторженного школяра вырастить вдумчивого студиозуса, затем — уверенного в себе приват-доцента, а там — и мудрого, понимающего профессора, которому заглядывает в рот …
— Поликарпыч! Не забудь подстилку Мальчику сменить, хорошо?
А рыба-акулька возьми да и вывернись из рук.
Спасибо за возможность вскочить, наискосок пересечь газон, взбежать по ступенькам, прыгая через одну… Федор, ты же хотел делать хоть что-нибудь? ну, делай!
…лестница кошкой вертелась под ногами. Юлила, терлась ступенями; норовила встать дыбом, распушив хвост ковров.
Ответьте, крестные! — вы в Закон выходили, вы в Закон выводили, вы все можете, все знаете, все-все…
— Обер-юнкер Аньянич! Дорогу к даче профессора Ленского знаете?
Не думал, не гадал, баро. И сейчас не гадаешь: пустое это дело, даже для козырного бродяги — самому на себя гадать, если только не «видок» ты. Да и «видоку» не все видно… Гадать не гадаешь, зато дума…
Только не думай, что верхом ты доберешься до меня быстрее. Видишь: твой конь едва перебирает ногами, и тишина вокруг вас плавится свинцовой патокой. Помнишь? бывало?! — да, во сне. Пытаешься проснуть…
С мимолетным удивлением ощутил на ладони влагу.
Далеко он сейчас, Шалва Теймуразович, Циклоп-людоед; так далеко, что не разглядеть — где.
Подумалось невпопад: сегодня Феденька должен вернуться из Полтавы. Непременно заедет сюда, в Малыжино. Непременно. Похвастаться: фабрикант Крейнбринг, известный меценат, обещался субсидировать издани…
— Знаешь, детка… Никто ничего не знает о Духе Закона. Примерно так же, как мы все ничего не знаем о себе самих. Есть только легенды… сказки… глупости…
Ясное дело, почему у «стряпчего» во время тяжбы и пот на лице был, и губа до крови закушенная. И все равно: ведь смогли? сделали? а Джандиери не в последний миг на балкон вышел. Давненько, небось, ст…
— Сегодня на вторую половину дня я тебя от работы освобождаю, — без всяких предисловий заявил князь, едва ты, последовав приглашению, умостился на жестком стуле. — Будет у меня к тебе… не поручение д…
Загнав слуг в дальний флигель и наскоро переговорив с Сенькой Крестом — молчун-Сенька хмуро кивал и хмыкал в усы, отворачивая рябое лицо — Федор поднялся в столовую.
— Молодой человек, вы жандарм, — меленько покивал старик, жуя губами. — А жандарм есть жандарм, не в обиду будь… Да, можно сказать и так: мы — в Законе. Мы бережем свой Закон, лелеем и холим его; мы …
По изгибу ножевому режет солнце по-живому.
— Да шо ж це робыться?! Ты поглянь! нет, ты поглянь на их!
И Джандиери выжидательно уставился на хлопца. Тем самым своим взглядом, под которым хотелось или спрятаться в кусты на другом конце земли, или застыть по стойке «смирно». По себе знаю, хоть никогда п…
Он кинулся в угол, яростно загремел умывальником.
Ответить Тамара не успевает: со стороны заднего двора раздается оглушительный лай Трисмегиста. И не заливистый, радостный, когда пес своих встречает: раздельный, отрывистый, требовательный. Гав! Гав!…
— Рашеля… Он просил тебе… прочитать. Вот, я прочитал…
А ноги-то вялые, тряпичные, к стулу идут-подгибаются…
— У тебя не свадьба, доченька. Горе у тебя; у всех нас горе. Мама твоя умерла, царствие ей небесное. Похороны сегодня…
Хоть на полдня, хоть на часок окунуться в шумный круговорот, в неповторимую смесь запахов: копченая селедка, деготь, пиво, фрукты, конский и человеческий пот, вонь самокруток, подсолнечное масло, про…
Ты знал. Давным-давно, спутав явь и срамные видения, какие начинаются у всякого крестника в свой срок, ты полез с ножом на Ефрема Жемчужного: резать учителю жилы. За похабщину; за клинья подбитые, гр…
может быть, пособишь себе; может быть, устоишь.
И все-таки казалось: эти пальцы сейчас должны дрожать. Не дрожат? — тем хуже для них. Ты не знала, почему хуже, ты ничегошеньки не знала, отдаваясь колесному перестуку, словно нелюбимому, но надежном…
— …Жди, Федя. Схлынет. Перестанем мы с Княгиней вас ночами мучить… скоро уже.
Поведай, Девятка, Валету о временах былинных.
Ты плачешь, Друц?! Нет, ты правда плачешь, Валет Пик, маг в законе?!
Одно б понять: радоваться или огорчаться? Вот, оказывается, как «Варварская» крыша кроет! Хотел проверить, ждал случая… дождался. Проверил. Мало что за мага — за рома не признают! вроде как глаза от …
Стоит княжна, как ни в чем не бывало, в глазах черных пламя отражается. Словно нет для нее провала адского, нет ветра студеного; не воет за плечами, идя по следу, волчья стая. А ведь верно — ни один …
Полагаю, когда тебе доведется читать сии строки, я уже буду под Вишерой, в своем имении, скучать по вечерам, выпивая лишнюю рюмку ерофеича и в сотый раз перечитывая пятую страницу "Дон Кишота", коего…
Лежит. Не лежит — стоит, ждет. Вот-вот дальше отправится: отдать последний рапорт Безумию. "Ваша беспощадность! Полковник Джандиери по Вашему приказанию…" Упрямый попался… да только с каких это пор м…
Голос отца Георгия звучал ровно, чтоб не сказать — монотонно, но ты чувствовал, каких усилий это стоит священнику. Задела его девка за живое!
Со стороны набережной потянуло дымком: монахи жгли листья на склонах. В горле запершило; отец Георгий стал кашлять — долго, надсадно, удивляясь приступу.
— Грехи тебе отпустили за полтора года до сего. Ты ведь не вербованный, сам пришел, в ноги пал: не могу больше! Ну да, ну да, сам все знаю, не спеши объясняться… Умер твой Куравлев, на Сабурке-то. Вч…
— …снова приступ. Доктор говорит: это наследственное. У тех, кто не восприимчив к эфирным воздействиям, часто рождаются… сложные дети… — шепчет ветер маминым голосом.
— Не удивительно, не удивительно, — покивал головой князь, раскуривая сигару и окутываясь облаком сизого дыма. — Силами местных жителей… Продолжайте, урядник, я вас слушаю. И что же дальше?
— Так вот, является наш семинарист, наивная душа, к Гнедичу с пустыми руками. Ходит день, другой, третий, но толку нет. Наконец ему на ушко разъясняют суть дела. Тогда Скирский берет пакет, складывае…
Твердо сказал, про Договор-то, как отрубил; а сам глаза прячет.
Тот факт, что он заранее знал о твоем согласии и даже озаботился подготовить нужные бумаги… о нет, это не обидело!
Он умер больше десяти лет назад — но сейчас это не имело никакого значения. Здесь он был снова жив: в тебе, в бешеной семейке, что рвалась сейчас через преграды, воздвигаемые на их пути Духом Закона…
"Сейчас обложит по матушке!" — подумалось невзначай. Ан нет, обошлось. По-видимому, чувствуя собственное раздражение и стесняясь его, господин полковник заговорили с тобой даже дружелюбней обычного.
— Кашляй, кашляй на здоровье. Тело бренно, едино душа бессмертна есть. Хотя знаешь: мне иногда кажется, что ты не взаправдашний. Придуманный. И кашляешь вроде, и со мной сидишь, лясы точишь; и ряса н…
Задержанный — перепуганный насмерть хлопец лет двенадцати — сидел, прижашись спиной к старой груше, и мелко вздрагивал.
— Кто песне выучил? — приятельски подмигнул Девятка, когда вы замолчали. — Здесь, на базаре? в конных рядах?
"Да и они ничего… дошли же?! маленькие наши… родненькие!.."
И, словно в ответ, перед вами вспыхивает пламя: охра с прозеленью. В лицо пышет чудовищный жар — адские угли, котлы Преисподней. Такая уж выпала вам судьба: на краткий миг испытать муки ада еще в это…
— Помню, владыка. При полковнике Куравлеве на меня, недостойного, были возложены тяготы обер-старчества. А за полтора года до сего…
— Господин облав-юнкер! Живо! — на улицу, подгоните нашу коляску! И еще…
— Так больно же Тюпе было! — совершенно искренне удивилась Акулина. — Кто снимет, если не я? Я ж понимаю!..
Меняются доценты с профессорами за кафедрой, скрипят перья, шуршат страницы, сидят студенты в лаборатории — год, другой, третий… Вот и выпускные экзамены подошли, вот уж позади остались, вот у меня-м…
Мы стоим, взявшись за руки, словно перед венчанием, но священник опаздывает, певчих нет на клиросе, гости задержались в дороге, и никто не спешит выйти к алтарю, произнести нараспев положенные слова…
Удивился Федор самому себе. Впору волком выть, на людей кидаться (раньше надо было!.. раньше…); впору душу кастетом вокруг кулака обмотать — а не выходит. Легкая вдруг душа стала, не быть ей свинчатк…
…стоит Федор Сохач в сторонке. Не его нынче черед; а вроде бы как и его тоже. Поясницу у Федора к дождю ломит, зубов у Федора недостает, в кудрях седые нити заплелись змейками; руки морщинами побило.…
— …Терпи, Тамара! недолго осталось! Пока огонь не погаснет — терпеть надо, — и сам не заметил, как вслух шептать начал. Вроде княжну успокаиваешь, а если честно — себя.
"Рашеленька!.. закрой ее, глупышку. Или нельзя?.."
— В том, что я всех вас изучаю. Понять пытаюсь. И тебя, и Княгиню, и обоих Крестов, Сеньку с Евлампием, которых за пять лет до вас завербовали; а пуще других — саму Александру Филатовну с мужем ее, Ф…
Ивана (точнее — Иоганна) Филлиповича Вернета в городе знали все. Швейцарец, выпускник Тюбингенского коллегиума, он готовил себя к пасторской должности, но в итоге стал вечным бездомным странником, гу…
Ладно, после разберемся. Еще и спасибо скажем, в пояс поклонимся: за науку отдельно, за княжну отдельно. Знает Федор — не случись рядом Дуфуньки, когда он, парнишка-раскрасавец, в Закон брякнулся, не…
Один из висевших на ограде мальчишек изловчился-таки, мартышкой свесился вниз и уже было ткнул палкой в спину догу — но в последний момент Трисмегист извернулся и мраморной молнией взлетел в воздух.
— Пашенька, милый! мало ли вам девочек?! Они на ваш мундир, на лазурь «Варварскую», как бабочки на огонь — только поманите!
От тонкой, дамской пахитоски, невесть как обнаружившейся в серебряных недрах.
— Нет… — щеки мои краснеют. — Его никто не читает! Его вообще нельзя прочесть! Все и так знают, о чем этот Договор. А вы его нарушили!
Он снова взял тебя за руку. Вспоминая, оживляя память тела, ты накрыла, взяла, нажала и повернула. Вышло скверно. Маэстро никак "не страдать" и меньше всего «отпускать». Еще раз. Уже лучше. Но профес…
— Та шо ж вы за чубы! заждить, пока выборные вернутся!
Эк у меня складно получается! я когда злюсь, такая умная делаюсь, что прямо ужас! аж самой завидно!
Вот-вот. Ты лучше не думай об этом. Я ведь знаю, почему ты не там, а здесь. Да ты и сам это знаешь, не хуже меня.
— Слава Богу! — с облегчением сказала княжна Тамара, юлой вертясь в кресле. — Погасло. А я вам кричу, кричу… а вы не слышите…
— Он отвечает, — сказала ты, еле удерживаясь, чтоб не закричать.
Смутился, побагровел окончательно; умолк.
— Ты шо верзешь, Остапе?! — толкнул голову локтем в бок один из выборных. — Целковый! синенькая! То нащо мы сюды приперлись?
— Ой, люди! Демиде, начальство, ты-то чего смотришь? столковались, да?! спелись, кочеты седатые?! да?!
Кажется, даже птицы в саду подавились щебетом; даже Трисмегист лаять перестал.
Демид Фомич согласно кивнул, не до конца понимая, куда клонит ушлый кум.
Тебе было плохо; хуже, чем секунду назад.
Прошлого начальника училища, Куравлева Бориса Петровича, отец Георгий знал хорошо. Как-никак, столько времени бок-о-бок… И про участие полковника в "Мальтийском кресте", иначе "Заговоре обреченных" —…
Странно: куклы помню, замок игрушечный, а как выросла — не помню! Перед сном куклам свадьбу справляла, проснулась: чудеса! я-то, оказывается, уже совсем взрослая!
Оно произошло ныне, а не задолго и не за день,
— Стойте! Стойте, ироды, сучьи дети! Грицько! кровиночка! вон мажонок, у гребли — бегит! Очи вам, курвам, отвел! Не трожьте Грицька!
Ну давай, для начала я зажгу тебе огонь — как всем.
— Теперь: ваш черовек бить чурка Таханаги.
— Разрешаю применять силу и эфирные воздействия: в теперешнем состоянии Тамара частично к ним восприимчива. Но только в КРАЙНЕМ случае и со всей аккуратностью. Иначе головой ответишь. Ты меня понял?
Лицо священника обмякло, будто у слабоумного; крылья носа подергиваются, из уголка рта тянется липкая ниточка слюны. А на скулах — каменные желваки. Молодой облав-юнкер смотрит на это с брезгливым из…
Хотя какой он Туз при забитом крестничке…
Тишина упала обвалом. Гайморитно сопел фельдшер-хохол, в унисон с оскорбленным доктором; всхлипывала сестра, оправляя сбившийся набок чепец; стонала завитая, вроде барашка, мамаша: "Нюничка! Нюничка …
— Отвечу, владыка. «Видок» — это ясновидец, «трупарь» — некромант; а «стряпчий» — он, как вы правильно изволили заметить, дела делает.
Но в глубине души, — или, если угодно, закованного в броню Закона рассудка, — каждый думал об ином, опасаясь признаться в этом даже самому себе.
Смотри, пока можешь, как я тебя убивать стану.
— Здравствуйте, отец Георгий. Сами знаете: грамотный я. Зачем спрашивать?
Маэстро еле заметно отшагивает в сторону. Поворачивается, смешно всплеснув руками — и вот уже нож прыгает по утоптанной земле плаца, а рука «черовек» оказывается вывернута самым противоестественным о…
Ты отвечала легким кивком, приклеив дежурную улыбку.
— Господи, Друц! Что у вас тут?.. что с вами стряслось?!
Ты миновал старинное здание фельдшерского училища, украшенное с фасада колоннами, — фельдшера давным-давно соседствовали с училищем облавных жандармов. Чуток постоял перед единственным подъездом двух…
Мамаша-Уртюмова подхихикнула с угодливостью: ну как же-с, шутить изволит ихняя светлость! ай, до чего смешно! Следом хмыкнул фельдшер, тихонечко подхватил бледный до синевы Нюничка; и даже сестра мил…
Случайно ли я уехал именно в Мордвинск? Случайно ли перевел на поселение именно тебя? случайно ли избрал объектом моих… (вымарано два слова) …изысканий именно Бубновую Даму? Случайно ли отыскал тебя …
— Желаю здравствовать вашей бдительности! Вот, явился по вашему…
— Паутина это! паутина! дураки вы, оба! Маги хреновы! Учитель — учит! ученик — учится! А вы?! а — они?!
— Тебе б, Дуфуня, архивы уголовные полистать… Знаешь, что, к примеру, Валеты козырные сорок лет назад творили? А пятьдесят? А в начале прошлого века? Сейчас такое не всякому Королю под силу! Мельчает…
Все Договоры уже были подписаны и скреплены печатями, все бумаги оформлены, и теперь в кабинете начальника облавного училища стоял не беглый маг-рецидивист, по которому петля плачет, а "негласный сот…
Смех — плохой, дерганый, на грани истерики.
— Что — батюшка? что?! Вон, твой Федька: мелким финтишкой кучу деньжищ в один присест… в пепел! Где ты столько камней напасешься, чтоб на целую жизнь без крестника хватило?! Хоть в казну к державе за…
Будто отвечая, небо громыхнуло на востоке. И дробью отозвалась крыша оранжереи. Засуетилась сестричка, кинулась к дверям… вопросительно уставилась на вас из-под навеса…
Последние слова ром пробормотал еле слышно, одними губами; и Федор, уже ломившийся в этот момент к двери, так и не понял: послышалось? нет?!
Прямо сводник какой! — отчего-то подумалось.
— Если захочет, пусть прочитает это вслух, при всех. При всех вас. Я очень прошу, Федор Федорович: позаботьтесь.
Монашеская келья. Рукотворная пещера. Грубо отесанные, шершавые стены; тусклый огонек лампадки выхватывает из темноты каменное ложе, маленький столик, на столике — фолиант в кожаном переплете, чернил…
— Вполне здоровые дети. Даже странно… на таком раннем сроке… Поздравляю, от души поздравляю! Слава Богу, все завершилось благополучно!
Князь Джандиери еще раз поцеловал тебя в затылок и отошел к окну.
Всей дороги от училища к дому — минут пять-семь. Ну, десять, ежели от самых конюшен считать, наискось мимо манежа. Опять же, без спешки: задержаться в умывальне, ополоснуться с душой, до пояса, перео…
А по лицу видно: не больно-то радостное для себя углядел. И тень по тому лицу скользнула. Странная тень, и не тень вовсе. Федор похожую штуку в фотографическом салоне видал, когда из белизны снимок п…
и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим,
Затянуло землю туманом, сгустился туман, переливается волнами, мерцает… Глядь: не туман это вовсе, а море бескрайнее плещется, к самым ногам подступает.
— Как тебе не стыдно, Шалва! Мой друг, ты же знаешь, как я люблю пейзан, этих чистых, честных представителей простого народа! Носителей исконной сути, темных разумом, но светлых душой! Нет, ты соверш…
Мелькнуло видением: вы с княжной, взявшись за руки, стоите на пригорке, сплошь поросшем жухлой травой, над телом Федора, и шепчете слова — чужие, знакомые, ибо так бывает. Вечер дрожит вокруг вас, те…
…сухой треск револьвера. Будто тяжелый зверь прыгнул, играясь, на груду валежника. Сизый дым пытается взмыть вверх, из людского месива к небу; он притворяется сигарным, этот чудной дым, но ему никто …
Стряпуха Оксана, тетка незадачливого Микиты, слушала князя, раскрыв рот, словно тот изрекал ей приговор на Страшном Суде.
Впервые ты самовольно работала в присутствии облавного полковника. Научилась, значит. Впервые; и, должно быть, в последний раз. Замолчала, как отрезало, сестра милосердия — завтра и не вспомнит, о че…
— Молчишь? Вот и Абраша-Веронец, рабби Авраам бен-Исраэль, написавший комментарий к "Сокровенной книге", тогда спрашивал у меня, у глупенькой, молоденькой дурочки: "Молчишь?! Фирочка, сокровище, поче…
— Мы… с Ф-феденькой… собирались обедать… Вы составите нам… к-компанию?
Шиш тебе, Федор. И тебе, Акулька, шиш. Не будет вам ни хари, ни морды, ни лика. А будет лоб, нос, щеки; рот будет, и подбородок. Лоб высокий, поперек морщины волнами. Нос толстый, угреватый, на конце…
— Потому и спешу успеть, пока поздно не стало. Успеть, понять — что вперекос делается? Что мы, дети Адама с Евой, потеряем, если уйдет последний из магов? Станем, потерявши голову, по волосам плакать…
Забыв о том, что двустволка заряжена патронами с дробью, не помня себя, не видя ничего, кроме дикой, окровавленной маски, какой стало лицо Княгини, Федор вскинул ружье.
Тамара разговаривала еще полторы недели. Демонстрируя наличие здравого смысла и рассудительности. К концу месяца она замучила тебя просьбой сыграть ей в очередной раз "что-нибудь из Шопена", а в нача…
И пошло-поехало! Немал капитал оказался, уж дробили-дробили сыновнюю долю — а все еще есть, что делить. Старый банкир умер давно, в кресле вместо него призрак печальный, в жилете и при «бабочке», вос…
Вот тогда легенды начнут потихоньку ржаветь, превращаясь сперва в сказки, потом в небылицы…
Сидят студенты со студентками, барышни с господами; пишут, скрипят перьями — и я вместе со всеми. А преподаватели за кафедрой чехарду учинили: вот уже доцент Ганнот фармакологию нам читает, а вот и с…
Вернулась лапка на место; посерьезнел взгляд Иннокентия. Чуял отец Георгий: сейчас можно позволить себе говорить почти все — кроме того, чего сам говорить не хочешь. Простит владыка. Упрек простит, н…
Он врет! «Стряпчий» не может врать, но он врет!
Вновь шаги: от ворот обратно к хате. Только теперь уж слышно: двое идут, один босыми ногами шлепает, у другого сапоги каблуками стучат, шпорами призвякивают. Скрипнула, затворяясь, дверь. Затеплилось…
Недвижная поза Иннокентия противоречила голосу: внятному, сильному голосу проповедника, известного далеко за пределами губернии.
Но красавицу-Тамару приличия интересовали примерно в той же степени, как и благотворительность в пользу голодающих эфиопов.
Глупая, старая Рашка… а ты помнишь свой собственный выход в Закон? О да, конечно, ты не забудешь его до самой смерти, и после смерти не забудешь…
Голова зажмурился; дернул щекой. Видать, страшное явилось: черт-князь с Кавказских гор самолично идет карать дурного голову села Цвиркуны.
Да, именно так. Неяркий, осенний свет оказался впору: тени съежились, заметались… ушли. Обеими руками ты приподняла волосы, и неожиданно для себя самой показала язык отражению.
Отодвигаю подальше краешек тюлевой занавески — осторожно, чтобы ветошники не заметили…
— Подойди, — предлагает человек. — Рвани со всех сил!
— Городового! городового кличьте! Вытащить ее оттудова надо!..
Есть время посидеть в тишине и одиночестве.
— А ты составь! Чистую правду-матку режь: поймали, коржи-бублики, мага-конокрада с хлопцем-пособником, да властям доставить не сумели — колдовством очи людям заморочили и сбегли. Тот рапорт приставу …
Имена перебирает, в горсти, будто ребенок — горсть наивных, но столь дорогих для детского сердца бусин. Слышит Федор, как хрустят, потрескивают безделушки; слышит, как князь разглядывает их блеск — н…
Это если несерьезно, а если серьезно, так не научился Федор Сохач о таких штуках всерьез думать. Всему научился, а этому — не вышло. Вечно иронией, будто щитом, прикрывался.
— Не надо, — ответила Княгиня, видя перед собой труп на мраморе. — Не надо, Сохач. Лучше сдохни.
Все правильно сделал, как и положено человеку казенному, а не лошаднику гулящему, у кого один ветер в башке свищет. Федотыч кивает одобрительно: молодец, значит!
Папа улыбается. Подмигивает, протягивает ко мне руки, я тянусь навстречу — и вдруг вижу: на самом деле он тоже боится, как и мама!
Почему вас нет рядом с мамой, уважаемая Эсфирь Гедальевна?
— Мертвяка! — охнули в толпе. — Мертвяка подымает!
Видя разницу между Дамой прошлой и Дамой настоящей; видя и больше всего на свете мечтая ослепнуть.
Наверное, хотел сказать: "Вопрос у меня к вам, дети!" Только решил не договаривать.
"Поняли, желторотики?" — это шашка спрашивает.
— Отвечай, лайдак, ежли тебя его мосць спрашивает! — немедленно поддакнула тетка Микиты.
Знаю. И не только потому, что однажды моя рука уже горела в Договорном пламени, стиснутая тяжелой лапой дяди Друца. Я просто ЗНАЮ. Наверное, это знание вошло в меня, когда мы с Феденькой подняли из т…
Легкая досада аристократа, прерванного невпопад, и обстоятельствами столь низкими, что гневаться на них бессмысленно, мелькнула в голосе Джандиери.
Эту кашу, от треклятого Брудершафта до сегодняшней (или правильней будет — сего-нощной?) тяжбы с Духом Закона, заварил в Мордвинске упрямый и гордый полуполковник Джандиери.
Они стояли у входа в Оперный театр, на углу Екатеринославской улицы и Лопанской набережной. Двое: курсовой офицер Ивиков, как и Джандиери, бывший облавник — и преподаватель фортификации, чью фамилию …
— Гнедичу? Григорию Гнедичу, протоиерею? О котором писали в "Губернских Ведомостях"… м-м-м, дай Бог памяти… "Особенность экзаменов его состояла в том, что они обязательно должны были сопровождаться п…
И еще: теперь ты знал наверняка, что Акулина, чье бесчувственное тело лучше любого цепного пса стережет амурский тигр — рядом с мужем.
[Две с половиной строки вымараны] …сам себе удивляюсь. Зачем сел я составлять эти записки, подобно гимназистке, чьи груди только начинают тесниться под фартушком? Почему пишу не на родном языке, на к…
Это красиво, это дико, невозможно красиво — словно сама Осень выплеснулась без остатка на последний в ее жизни лист; вошла в него, стала им. Кажется: немыслимо, просто выше человеческих сил сжать эту…
Отец Георгий на колени упал: "Господи! Ты видел, Господи, не умолчи! не удаляйся от меня! подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой!.."
Вы всегда отвечаете одинаково — вы, гордые, окрыленные, достигшие вершины, с крестными за спиной, которых ни за что не согласитесь предать; вы… но я должен пробовать.
Ты даже не успела оценить курьезность докторского каламбура. За спиной взвизгнула дверь, громыхнув о косяк, и в маленькой палате стало не просто тесно — не продохнуть.
— …и вы представляете, дорогой мой князь! Петруша Скирский, молодой семинарист, подыскал себе невесту и место в Мироносицкой церкви. Остановка только за рукоположением! Идет он к экзаменатору ставлен…
Всю упряжь, не доверяя больше никому, ты проверил самолично. Ворча, там подтянул, тут поправил — скорее для порядку, чем по необходимости.
Вот: играет на клавикорде Фира-Кокотка. Вот: развеселившись, сбив ермолку на затылок, распевает "А клейничкер винтелэ" Абраша-Веронец. Вот: Ефрем Жемчужный приник к гитаре, оглашая ночное небо над та…
Что ж они так долго бранятся? Урчит в брюхе, подначивает: стяни вареничек! ну же!
— Эрьза-сан бить без промах. Таханаги быть бедный ронин. Самурай без господин. Без деньги. Без семья: жена умирать, дочь умирать. Без чести: Таханаги топтать честь рода, рюбить жена-дочь, не хотеть х…
"Ой, лишенько! Грицька, кровиночку — у кляту мажью науку! Грицько ему, дурню старому, лайдак! Грицько ему, цапу седатому, бестолочь! Ой, такой хлопец, такой хлопец, один, как солнышко! — а он ишь чег…
Словно в ответ на невысказанный вопрос, оркестр в парке «Тиволи» взял немыслимое «форте», заставив ворон откликнуться заполошным карканьем.
Лишь на миг задержались Федор с Акулиной. И вот уже — плывет в море зубастая рыба-великанша, плавником треугольным волны режет; а над рыбой-акулькой змей-горыныч вьется, крылья распахнул, сверху жену…
Сегодня облав-юнкер Аньянич впервые сумел определить так называемого "негласного сотрудника". Не наличие «эфира», даже не его направленность и характер — источник воздействия. В училище бытовала леге…
Друц устанавливает на столе дымящийся самовар. Замечает меня с набитым ртом, хитро подмигивает; оборачивается, чтобы позвать остальных — но тут за поворотом садовой дорожки слышится позвякивание бубе…
Вопрос раздался сверху и издалека. Впору было кощунствовать в предположениях; но кощунствовать сейчас хотелось меньше всего. Да и поздно: во мгле, лишь самую малость подкрашенной белилами будущего ра…
— Помогал путем отвода глаз сбывать порченую гречиху.
Рядом прижимала платок к губам Рашель. Кашель сотрясал ее всю, и бородавчатая жаба подло булькала горлом, клокотала в груди, напоминая о временах, когда Княгиня подолгу мучилась бессоницей, надрывно …
— Тем лучше, — ответом был точно такой же скупой кивок. Как в зеркало заглянул: он человек, и ты человек… Видно с ужасающей ясностью: адское! смоляное варево! кипит под внешней личиной холодной сдерж…
И, полуприкрыв глаза, господин полковник начали вспоминать.
Вечер стаей сизых голубей опускался на землю. Поздний, сентябрьский вечер. Складывал крылья, играя, окутывал сумерками вербы на холме, вынуждая строгих дядек-тополей ревниво качать головами, осыпая б…
И ты, Княгиня, ты тоже опоздала. Все наоборот вышло; как в жизни не бывает, не должно быть. Твердо взяли девичьи ладони парня за щеки; наклонился Федор, себя не помня, к безумице; слились губы с губа…
Взял такой фа-диез, что тенор в коленках прогнулся — "Мамма миа! мамма миа!", по-своему, значит, матерно одобрил! — стал кобуру лапать, уже почти расстегнул, да рухнул в корчах.
— В моей семье, Эльза, считается позором бить женщину. Мужчине, который на это осмелится, сбривают усы. Имейте в виду: я слишком ценю свои усы…
— Потому, — буркнул Федор, поправляя на плече двустволку и не особо вникая в смысл жениного заявления.
Теплая волна лениво плеснула в животе (изжога мажьей удачи? содовой хлебнуть не хочешь?!) и бессильно откатилась обратно. Без толку. Пахнет жареным, горелым пахнет, а из чьего двора — не разобрать. С…
Едва представишь — перо из рук выворачивается. Противно на сердце; мерзко на душе. Впрочем, мужчины в роду Джандиери всегда имели привычку доводить дело до конца; и мои записи — не исключение. Вот то…
Черная, слепящая боль. Тьма, где брызнувшими из глаз искрами, слезами, веснушками рыжего Анатолия вспыхивают и гаснут прощальные звезды… вспыхивают… гаснут…
Оркестр! — и безумная капель рояля бросилась вниз головой с ветвей акации, чтобы вместо смерти окунуться в многоголосое аханье контрабаса; гобои эхом отдались в холмах, убегая прочь по тракту, навстр…
— Благословите, владыка! — отец Георгий вдруг сам себе напомнил тароватого паломничка у ворот; это оказалось неприятно.
На губах у девушки проступает снисходительная улыбка: "Огонь? Только и всего? А я-то думала…" Она сама не знает, что она думала, да это уже и не важно — княжна решительно сует свой кулачок в огонь, у…
Думала — он снова с перьями воробьиными колдовать примется. Ан нет: шагнул в сторону, что-то на земле высматривать стал. Я пригляделась: муравейник. Обыкновенный муравейник, маленький совсем, и смотр…
Смотри: аудитория институтская! кафедра! доцент Павлович пенсне поправляет, лекцию начать собирается. А теперь, поехали! смотри, Дух Закона, смотри, и не говори потом, что не видел!
И чувствует новый Федор, без возраста, без стыда — меняется. Словно каждое соприкосновение обтесывает его под Княгиню: хрупкими стали плечи, длиннее — пальцы, вот синяя жилка пробилась на шее…
И разом ушло чувство силы, безнаказанности; затянулись мнимые трещины в «Варварской» броне, заросли стальными рубцами.
У людей так не бывает. Девушка ничего не ответила, глядя мимо тебя; потом, когда ты отпустила ее руку, Тамара улыбнулась своим мыслям и медленно пошла прочь, сопровождаемая матушкой Хорешан.
Ладно, обмозгуем на досуге, с отцом Георгием посоветуемся — а сейчас надо бы отвечать: вон, востроносый извелся в ожидании.
Стала муха пауком, пауком, стучит муха кулаком, кулаком: нынче всяку красоту в тесны сети заплету!..
Выборные тоже начали с недоумением переглядываться между собой и коситься на Остапа Тарасыча: что ты, мол, такое несешь, старый хрен?! А голова, не обращая на них внимания, преданно глядел в рот княз…
— А Лександра Филатовна очухается, дык сама из клетки выберется, — уловив паузу, Агафоныч принимается бубнить городовому во второе ухо. — Видите: жива дамочка, и крови на ей нема… В тягости она; сомл…
По-прежнему молча, Джандиери помогает тебе опуститься на стул. Почему он не сделал этого раньше? почему позволял висеть на нем?..
— Да, Эрьза-сан. По-другому. Я — ручше всех; я ручше мой учитерь.
— И сила мажья у нас немалая, пусть чужая, пусть оттиск, за которым нас не видно — зато поболе, чем у других! Сам же говорил!
Маэстро вызывает одного из облав-юнкеров. Берет учебный нож. Удар "в брюхо" молниеносен, как укус кобры, и Павел ловит себя на мысли: "А я? успел бы я? смог бы?!"
— Отец Георгий! Вы!.. вы тоже?! Вы же священник?!
Налево, направо; снова налево, в аппендикс.
А Эсфирь Гедальевна, маг в Законе, лишь смеялась в ответ.
Ты научилась финтить в присутствии облавных офицеров, девочка моя? Или просто Циклоп начал слепнуть?
— Прошу вас, продолжайте, господин Ответчик, — голос стряпчего тверд. — Только покороче. Я не слишком хорошо себя чувствую.
Но сегодня я не желаю заниматься худшим из людоедств — доеданием самого себя. Сегодня праздник самообмана. Ведь я был, есть, буду во всех вас, а значит, и вы все — во мне, с вашей радостью и болью, с…
— Пусть!.. не должен… Ну пойми ты, Друц, дурья твоя башка: если учитель всегда лучше ученика — это конец! смерть!
Федор протянул Джандиери руку. Мужчины обменялись крепким рукопожатием; это не удивило общество — собравшиеся знали, что племянника своей второй жены, Федора Сохатина, не имеющий сына-наследника княз…
— А если помер чиновник-то? если сгинул по дороге?!
Мне и самой любопытно стало. Глянула, благо княжна недалеко уселась, книжку на стол рядом положила.
Вспыхнуло море огнем, будто нефть — а этой парочке все нипочем: змей выше взлетел, рыба в глубину ушла…
И мало-помалу, безо всякой магии, перед его внутренним взором складывался образ молоденькой Княгини — тогда еще просто Рашки-Неряхи. Низкорослая, толстоногая девчонка; одутловатое лицо все в прыщах, …
Федору бы старуху дальше слушать, ан не слушает! и князя не слушает — к коляске спешит, мимо всех; подбежал, на ступеньку вспрыгнул, а навстречу жена любимая с сиденья встает, улыбается, улыбается, у…
В руке было намертво зажато… что?! Карта, некогда белая. Да и сейчас она мало-помалу опять становилась чистой. Но еще можно было разглядеть крестовые знаки по углам, и — лицо. Странное лицо, вроде бы…
— Я надеюсь не на Федора — на тебя, Ефрем. Мы с княгиней надеемся. Поезжай. Ночевать на даче останешься, комнату тебе выделят. Возвращаться не торопись: завтра у тебя выходной — я распорядился.
И оттого, что папа боится, мне тоже становится страшно.
— Полно вам насмешничать, Антон Глебович!..
Ты смотрела, понимая: сдадут. Еще миг, и унтер кинет оружие в ножны, остановив урок. На сей раз — сдадут. Взвизгивают эспадроны, притоптывают сапоги, бранится по-аварски кривая шашка…
Вечереет. Длинные синие тени протянулись от кипарисов через всю лужайку, перечеркнули ее темными полосами. Он еще там, внизу, я различаю Его фигуру — но меня зовут ужинать. Да, конечно, я иду, иду — …
А я-маленькая на кафедре тем временем студентам снова разные премудрости втолковываю, а сама про себя отмечаю: из этого, вихрастого, явно толк будет, в науку ему прямая дорога, а вон тот обормот…
Значит, взрослая это забота — счастье нечаянное беречь.
Второкурсники переглядывались, кивали, успокоившись и вернув способность здраво размышлять; тебе же урок Алиева был безразличен.
Возле него растопырила чугунные лапы скамейка, врытая в землю. Удивлялась всеми своими досками, окрашенными в противный сурик: почему? ведь вот она я?! удобная!
И скоро, очень скоро — дача в Малыжино, полковник Джандиери.
Не дойти Тамаре до врагини. Закружил отец дочку любимую; перехватил Джандиери кровь свою порченую на полпути. "Браво!" — смеется. "Ай да Томочка!" — смеется. "Наша кровь!" — смеется.
— Ты б, приятель… не богохульствовал бы ты! — скривился Федор. — "Аз Есмь", понимаешь! Как же ты учить нас станешь? Здесь оставишь, на веки вечные?
Мы делали, подавляя сопротивление собственного доспеха, живущего отдельной жизнью, требующего законности, законности и только законности. Мы делали, пытаясь тем же доспехом закрыться от потрясений; Б…
Ты улыбнулась старику: за смешной акцент, за ласковую вежливость, скрывающую безразличие змеи, за цивильный костюм, на два размера больший, чем требовалось.
— Ну что ж, мой милый Анатолий (а я сейчас на Княгиню! похожа!..), не будем откладывать ваш порыв под сукно. Будьте так любезны приготовиться к заключению Договора.
"с тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас".
Будто повинуясь темному приказу, завыл Трисмегист. На луну, которой не было в дневных небесах; над покойником, которого не было здесь, на даче, меж светскими, живыми людьми.
А Джандиери идет себе и идет. Вон, уже у ворот. Остановился. Голову чуть набок склонил, по-птичьи — а спина, ремнями перетянутая, прямой осталась, словно из гранита высеченная. Смотрит князь сквозь р…
Ты переводила взгляд с Пашеньки Аньянича на Шалву Джандиери, с облав-юнкера на полковника, с мальчика на мужа, с мундира на мундир — и чувствовала: сознание вот-вот ускользнет.
Как обычно, вокруг не было ни души. Да и самого «вокруг» — тоже. Только сизый, похмельный вечер, только ступеньки, ведущие на эшафот — раз, два, три… восемь, девять… вот и нет ступенек; только рука н…
Голос у князя Джандиери по-прежнему ласковый, но лицо на глазах начинает твердеть, и сразу становится ясно, что это — уже совсем другой Джандиери. Господин полковник. Облавной жандарм. При исполнении…
— Ну… — положа руку на сердце, ты растерялась. — Послушайте, маэстро: ведь вы сами минутой раньше предложили мне: "Садитесь!"
Тамара прошла мимо посторонившегося жандарма; вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ротмистр выдержал паузу, прислушиваясь к легким шагам княжны, удаляющимся по коридору.
— Спасибо, Иваныч. Уважил. Не горюй, на твой век что коней, что парней… Гляди, никак из училища скачет кто?!
— Смута у нас! — выдохнул хлопец; словно в омут головой бросился. — Смута в Цвиркунах! Поутру у головы в хате гвалт случился. Катерина-головиха на двор в одной сорочке выбегла, и ну орать: мажье семя…
Ты направился к воротам: мимо тщательно выметенного плаца, турников, лесенок, гимнастического бревна, мимо серого трехэтажного корпуса администрации. Открывая врезанную в стену калитку из узорчатого …
— Федор! Будьте любезны подняться ко мне!
Примерно тогда же в городе заговорили о сумасшествии полковничьей дочери. Сочувствовали, сплетничали; перешептывались. Записной сердцеед Мишель Данзас, драгунский офицер и племянник вице-губернатора,…
Плюгавец обижался, орал, размахивал грязным (даже отсюда видать!) кулаком, грозился все мажье семя посадить на вилы, а клятым «запроданцам» насыпать соли на хвост. Рядом причитала его жена, разорялас…
— Обижают свет-Прокопьюшку! обижают! обмануть норовят, отводят ясны глазыньки! Ай, беда!..
Он был разумен и понятлив, этот швейцар. Дамочка в летах, все при ней, да недолго носить осталось; с двух концов свечку палит. Времени-то у дамочки с гулькин нос — форси, пока хвост есть! может, любо…
Рыба-акулька, бедовая моя, что случилось? Отчего ты живая мне мертвого Туза напомнила?
и неужели откажешься от обреченных на убиение?
— Вы бы себя видели со стороны, господа. Сабурова Дача на выездном заседании; сами себя спрашиваете, сами себе отвечаете. Завидую. Нет, кроме шуток, искренне завидую: вам легче. Зато когда в здравом …
Голос князя был ровен и спокоен, но где-то по самому краешку змеилась трещинка. Не поймешь: радость? скука? странное нетерпение?! В последнее время такие трещинки начали изрядно беспокоить тебя, как …
Решетчатую ограду дачи затапливало людским паводком.
— Колечко… Батюшка, зачем кольцо-то бросали?
— …ты не бойся, девочка, не оглядывайся зря. Знаю я, каково тебе. Пусто вокруг, неуютно, знобит, и — словно крылья подрезали. Так?
— Ты теперь в Законе, Федька, — не оборачиваясь, бросил Друц. — Понимать должен: где соколом, где вороной. Ученик тебе нужен. Крестник. Иначе — гнилой фарт. Сгоришь без толку, и вся недолга. Теперь ч…