Ты отвечала легким кивком, приклеив дежурную улыбку.
Ясное дело, почему у «стряпчего» во время тяжбы и пот на лице был, и губа до крови закушенная. И все равно: ведь смогли? сделали? а Джандиери не в последний миг на балкон вышел. Давненько, небось, стоит. Значит, и «Варвар» не всю силу отнимает? или это просто дал железный князь трещину, глядишь, вскорости, на черепки-осколки… черепки… черепа…
С мимолетным удивлением ощутил на ладони влагу.
— Обер-юнкер Аньянич! Дорогу к даче профессора Ленского знаете?
— …Жди, Федя. Схлынет. Перестанем мы с Княгиней вас ночами мучить… скоро уже.
Они стояли у входа в Оперный театр, на углу Екатеринославской улицы и Лопанской набережной. Двое: курсовой офицер Ивиков, как и Джандиери, бывший облавник — и преподаватель фортификации, чью фамилию ты забыла, а облав-юнкера звали его "Барбет".