— Теперь: ваш черовек бить чурка Таханаги.
Эк у меня складно получается! я когда злюсь, такая умная делаюсь, что прямо ужас! аж самой завидно!
— Совершенно правильно, господин Ответчик.
— Да, Эрьза-сан. По-другому. Я — ручше всех; я ручше мой учитерь.
— Пожираю? Вы это хотели сказать, отец мой?
Третий… ах, как летит время! — скоро четвертый год ты наблюдаешь их вплотную: облав-юнкеров, «щеглов» с первого курса и «портупей-вахмистров» с курса второго, если пользоваться училищным сленгом. Разных; и в то же время — одинаковых по сути. Высокие, сильные, с хорошо развитыми телами, отчего юноши больше кажутся мужчинами, настоящими мужчинами, у которых по недомыслию природы и попущению Божьему плохо растут усы с бородой. Спокойные, слишком бесстрастные для людей их возраста, облав-юнкера никогда не ссорились между собой, крайне редко попадали в карцер, — и даже традиционный, веками взлелеянный обряд «цукания» старшекурсниками младших здесь не прижился.