Все цитаты из книги «Ричард Длинные Руки — грандпринц»
— Что?.. Вы же возвращаетесь в одиночестве? И не совсем как бы ликуете?
Сейчас же я, несмотря на бурлящую вроде бы энергию, все же выложился весь в странном неистовстве… хотя как ни называй его странным, но я-то знаю, что это Темный Бог пробудился, когда мои защитные сил…
— Кстати, — сказал я, — почему все так старались остановить меня? Кому повредит, что я доберусь до Храма? И, может быть, в самом деле удастся найти какую-то защиту от Маркуса?
— Ваша похвала бесценна, ваше императорское высочество…
— Понятно, — пробормотал я, — заложники… Хорошо, хоть и в этом нет необходимости. Разве я могу уйти от тебя?
Он гавкнул, подпрыгнул, посмотрел вверх. Я поднял голову и присвистнул, надо мной летит, раскинув огромные золотые крылья, светоносный ангел, весь в сиянии и блаженстве.
— Прекрасно, — ответил я. — Сколько ему еще?
— Мало ли что мне хочется, — ответил я тусклым голосом, — но у мужчин есть обязанности.
— Привычные интриги, — ответил он и, подавив новый зевок, сказал равнодушно: — Уже от двоих было осторожное прощупывание нашего отношения к своему лорду. Дескать, не слишком ли он много захватывает в…
— Кто? — спросил я, хотя и сам ощутил, что брякаю глупость.
— Мне уже доложили о вашей манере решать вопросы.
Щелкнуло снова, на этот раз в том месте, где плиты сомкнулись и перекрыли дорогу столбу плазменного света. Они снова раздвинулись чуть-чуть, наверх выдавило стекляшку, как она показалась мне, хотя эт…
— Куда скажешь, — пояснила она, — нужно только говорить четко, громко и ясно.
Она сунула руку в широкий карман, я молча ждал, она медленно извлекла небольшой шарик и протянула мне на раскрытой ладони.
— А вы уверены, что мир именно таков… а земля круглая?
Сердце мое похолодело, ужасные мысли пронеслись одна за другой, а в груди начала нарастать недобрая тяжесть.
— Ищут? Все нашли и без нас. Наше дело — служить тому, кто сильнее.
— Напрашиваешься, — сказал он уверенно и начал подниматься, сверля меня ненавидящим взглядом.
— Не волнуйтесь, принц, у вас не будет спокойной жизни! Я обещаю.
— Хорошо бы, — сказал я, — как дверь, но пришлось закрывать, как старый храм или тропу, перерезанную глубоким ущельем. Гора остается существовать, но уже не как Гора Света. Сейчас буря, снегом забьет…
Он не знает, что, если по прямой, как ворона летит, хотя по прямой не умеют только бабочки, мне понадобится намного меньше. Как бы далеко ни располагался Храм, но проптеродактилю туда за несколько ча…
— Я зрю твое сопротивление. Ты уже готов опровергать, хотя еще не знаешь, что скажу.
— Слишком близко. В двадцати милях от столицы да еще с той стороны, где империя Вильгельма. Если бы близ северных границ, король закрыл бы глаза на проникновение отрядов всяких искателей сокровищ со …
— Какой шанс? Маркус сотрет все с земли. Ведь не зря же Адам приготовил две стелы, которые так и зовут Адамовыми…
Мир застлала красная пелена, я чувствовал, как лопаются сосуды в глазах, резко стегнула острая боль в глазных яблоках, прокатилась по всему телу.
— Раньше надо было спрашивать, — ответил я.
— Ваша светлость весьма внимательны к своим соратникам. Что всегда ценно, а особенно в наше время…
Я огляделся снова, а Бобик, что промчался далеко вперед, поспешно вернулся.
Я решительно захлопнул крышку до того, как она ухватила меня за руку. Дворец, как понимаю, там схлопнулся, снова ставши двумерным. Его жители, если не впали в спячку, но продолжают жить в двумерности…
— Куда моей тьме… Ты черный… Как такое вообще…
— Знаю, — ответил я. — Неслучайно их послы развили здесь такую бурную деятельность. А короли Агилольф и Геесинк прислали всех воинов, которых смогли наскрести, в мою армию, поставив во главе наследни…
— А как же? Поесть люблю. К тому же… прогулка только разжигает здоровый аппетит.
В первом зале внизу Альбрехт и Мидль степенно отвечают на вопросы придворных, всем нужно объяснять особенности нашей мирной политики превентивных войн и гуманитарного вторжения.
— Вы предусмотрительны, однако недостаточно.
— Да кто ж зимой воюет? Разошлись все на зимовки… Вон, видите, далеко крыши? Город большой, все рыцари там, а простые воины на зимовке в селах.
— Ваше высочество, — проговорил он с запинкой, — все будет… как вы изволите.
— Ваше высочество, — сказал я с раскаянием, — прошу сесть. Простите за неуместные шуточки насчет… ну, вы знаете. Вон то все, что накопил Леопольд и его предки… оставшееся после частичной экспроприаци…
Лицо его стало красным, багровые капилляры быстро и часто лопаются под кожей, она приобретает синюшно-мертвенный цвет. Глазные яблоки стали багровыми, затем темно-фиолетовыми.
Я спрыгнул на землю и, оскальзываясь на мокрых камнях, начал спускаться к воде. Навстречу ощутимо пахнуло влажным теплом, так вот почему на берегу нет снега, а кустарник в зелени, даже трава роскошна…
— Не твое дело, смертный, — ответил я зловеще.
Еще двое начали ворошить угли в огромной жаровне, над которой можно жарить целиком быка. В подвале стало жарко, а от факелов по обе стороны входа еще и дымно.
Бобик уже дважды бросался в сторону ворот и возвращался галопом, в глазах жгучее нетерпение, арбогастр топнул копытом, высекая длинные искры.
Она посматривала со снисходительной усмешкой, словно в самом деле понимает, когда я сам не разумею, что несу, хотя кто знает, у женщин спинной мозг зачастую оказывается куда мудрее, чем головной.
— С другой стороны, — проговорил я, чувствуя, как начинает бухать, набирая скорость, сердце, — как уже сказал, почти завязал, но не совсем…
— Возможно, всемирная магия, оставшаяся от древних времен, как-то отличает меня, знающего устройство мира, от остальных, незнающих? И в какой-то мере готова исполнять мои приказы… несколько охотнее, …
— Не только потому, — заверил я, — что считаю короля Вольфганга своим личным другом. Такая политика мне нравится больше, чем завоевательская. Я сам предпочел бы таких соседей, что не истощают страну …
Он остался пережидать бурю на том месте у полузатухшего очага, где совсем недавно я встретил их целую компанию, а я надел сброшенную так недавно и так давно на пол шубу, и мы с Бобиком пошли в сторон…
— Потом договорюсь, — ответил я хриплым голосом. — А сейчас обойдутся.
Те, кто сам боится, возводят замки на высоких скалах, всячески затрудняют доступ, окружают рвами и валами, ставят подъемные мосты и опускающиеся решетки в два-три ряда…
— Все, — ответил я. — А что, еще не то возьмем.
Елизавета гордо и вроде бы таинственно улыбнулась, хотя, думаю, Вольфганг все же заметил, хотя и не подал вида.
Выходя наружу, успел увидеть мелькнувшее в разрыве туч солнце, тут же снова заволокло тяжелыми свинцовыми плитами, огромными и толстыми, как земная кора. Кое-где провисло под несметной тяжестью снега…
Сознание возвращалось медленно. Я чувствовал, что избит зверски, но инстинктивно придержал регенерацию, она тоже может оказаться пусть не козырем, но песчинкой, способной склонить чашу весов на мою с…
— Ваше высочество предпочитает остановиться на верхнем этаже или на первом?
— Приличной молодой леди, — сказал я наставительно, — надлежит сидеть у окна и вышивать крестиком, мечтая быть в скором замужестве покорной и даже послушной женой.
— Нет-нет, и не проси. А книги… У меня накоплено книг на несколько твоих жизней! Копайся, если тебе интересно.
— Полностью, — отрезал я, перебарывая дрожь и надеясь, что говорю правду. — Ибо я — человек! Меня ты можешь только искушать, это я помню…
— Ты еще не все видел, — пообещала она загадочно.
— Морда, — сказал я, — жизнь хороша, верно?
С обоими я держался предельно любезно, ведь мне же скучно в такую вьюгу, даже женщины не развлекут, настоящим мужчинам флирт не нужен, любовные игры смешны, ночью от женщин есть некая польза, а чем з…
— Еще не дошли до луча, — объяснил я. — А с кем буду вести диалоги, блистать остроумием и гордыми речами, исполненными мужества и отваги?.. Это непозволительно.
— Пока об этом знает сам Господь, — ответил я задумчиво, — пока что…
— В соседнее мне пока рано, — сказал я. — А что за щель вот там дальше?
— Прошу меня великодушно простить, ваше величество!.. Заболтался с вашими гостями. В оправдание могу сказать только, что в силу своего не в меру дружелюбного характера всячески и в меру своих скромны…
— Странно, — проговорил он в задумчивости, — это странно. Простите, ваше высочество, я с вашего позволения…
Я видел, что король пару раз собирался задать традиционный вопрос вежливости насчет удобно ли меня расположили на ночь, но ситуация деликатная, некоторое время даже избегали смотреть друг на друга, а…
— Как правильно приводят в чувство всех женщин. Хороший, кстати, способ. Действенный. Жаль, не я его придумал.
— Это статистика. Я имею в виду, сам додумывается или же какие-то старинные записи отыскал?
— Думаю, не один день, и даже не один год. Все детство было кисельно чисто-сладким. Но потом я ощутил вкус зла, это наполняло мое сердце радостным трепетом, а потом стал творить зло уже сам, и это да…
— Разумно, — сказал я, поправился: — Нет, просто резонно. Кого опасаетесь больше всех?
Арбогастр подошел и повернулся боком. Я вспрыгнул в седло, не касаясь ни стремени, ни холки, звериная сила все еще бурлит и просит выхода, сейчас бы еще одну башню вдрызг, а то и две…
— Это опасно, — сказал я. — Это нужно остановить. Наш долг перед человечеством, если говорить высоко и красиво.
Дверь узкая, явно не церемониальная, а когда я ее открыл, старая лестница с сильно стертыми ступенями повела вниз, а там медленно и торжественно начало открываться с каждым шагом просторное помещение.
Бобик понесся в сторону городских ворот, сейчас проскочим под их аркой и ринемся, как огромные черные стрелы, все сшибающие на пути, на загадочный север.
— Но ты, юноша, если такое понимаешь, тоже находишь для себя уединение для размысливания?
Он взглянул за мою спину, я не успел вывернуть голову, как сзади послышались тяжелые шаги, сильные руки вздернули меня, как мешок с тряпками. Я ощутил, что носками даже не касаюсь пола, так что удерж…
— Ага, — буркнул я, — дожидайтесь. Король Леопольд крепок и здоров, а я желаю ему долгих лет жизни.
— Они всегда мельче, — ответила она твердо. — И если ваш брак с половинной женой велит посещать определенное число дней в год или в месяц постель дочери короля Шателлена, то обязаны это делать в инте…
— Но не память, — ответил я. — Где бы я ни был, вспомню вас обоих, едва только подумаю о севере и северных королевствах. И снова нахлынет это сладкое чувство вседозволенности и в то же время вины…
— А почему нет? Войско бы не пустили, а одного… пусть даже и с такой бойцовской собачкой…
— Ладно, — сказал я, — среднего. Подумаешь, ко мне и шестикрылые серафимы возлетывали.
— Но подразумевают, — сказал я. — Разве не так?.. Нет уж, избранным быть — позор и унижение. Хотя да, дураки этого не понимают. Они сами никогда ничего добиться не могут, потому для них так важна уда…
— Конечно-конечно, — ответил я, — с песней или без песни, но… вперед и дальше!
— А откуда я знаю, что Он говорит то, что хочет?
— Я думал, вам уже хватит… Ладно, с этим ключом устремитесь в королевство… гм… потом узнаете какое, где в тайной пещере найдете кристалл, который является ключом к секретной комнате в руинах замка… п…
— Я так не говорил, — запротестовал я. — Я привел в пример философское определение человека высшими мыслителями. Чего вам еще, принцесса?
— Пустяки. Я же не местный, мне все любопытно. Съездил посмотрел на вашу диковинку, что зовется Горой Света. Надо же, какое пышное название…
Спасенные жалко овечатся за повозками, все привязанные на одну длинную веревку, на меня смотрят со страхом и надеждой.
Я молча взвыл от невыносимой боли, закрыл глаза и попытался представить себе, с каким наслаждением уничтожу эту мразь, каким пыткам подвергну его сам, мало не покажется, он еще не знает, что такое на…
— Есть желание изменить жизнь к лучшему, — пояснил я, — не только мою. Желательно… целого региона. Спешу уточнить, что завоеваниями жизнь лучше не сделаешь, но они почти необходимы на первом этапе. О…
— Э-э, — сказал я, — в каком смысле? Что я прынц, знаете. Зовут меня Ричардом… что еще? Двуногая птица без перьев, как определил великий Платон, а после того как Диоген принес ему ощипанного петуха и…
На земле распростерто ужасное косматое тело, с ног до головы покрытое длинной шерстью. Я подошел уже с обнаженным мечом в руке, чудовище дернулось и на глазах довольно быстро начало менять форму.
Крах наступает лишь тогда, когда это меньшинство разрастается. Потому тот, кто наверху, неважно как именуется: вождь, шаман, король, папа римский, — должны таких вовремя отлавливать и уничтожать, даб…
Она долго перекладывала чисто женские вещички, наконец с довольным возгласом вытащила нечто миниатюрное.
— Надеюсь, — продолжил он, — вам здесь не покажется слишком уж скучным и серым.
— Храм Истины, — проговорил Сулливан задумчиво, — да, понимаю. Надо. Такого, думаю, даже у вас еще не было.
— Ты воин, — сказал я настойчиво, — и я воин. Нет стыда принять помощь собрата. Ни на поле боя, ни… после битвы.
Голос его звучал интеллигентно, мягко и, как мне показалось, немножко грустно. Или даже печально. Нет, все-таки немножко грустно, самую малость.
— Но это не совсем… как бы… этично… Когда смотрю на герцога Мидля, что из-за излишней щепетильности отправился в этот поход, хотя человек он очень не воинственный, а больше домоседный…
— Не только от посягательств мужчин, — ответил я неуклюже, — а как бы вообще от всего. Аскланделла, я отвечаю за вас. Вернее, отвечаю за вас я. Странное чувство, но в последнее время это перестало тя…
— Им важно, — сообщила она, — чтобы вашего высочества не было среди живых.
В ладонях медленно затихает пульсирующая боль. Сердце колотится так, что слышу только непрерывную дробь в груди по ребрам, дыхание сперло, не могу оторвать взгляд от распростертого тела чародея у мои…
Они смущенно переглядывались, внешнему виду везде придают значение, это только я вне правил, да и то лишь некоторых.
— Разве? — спросил я. — Не так уж и далеко я забрался от расположения своих армий. Но, что делать, больно быстрые у вас олени, пока гоняешься — сам не видишь, как в азарте удалился несколько… от лаге…
— Проезжайте, — сказал он. — У нас есть даже постоялый двор, во-он там сразу за мельницей.
— Да как обычно, — ответил я небрежно, — одной левой. Теперь вы понимаете, что военные подвиги меня уже не привлекают? Кристалл, правда… ладно, я о нем попозже. Позвольте, ваше величество…
Я выставил перед собой ладони, защищая глаза, проморгался и заставил себя чуть откинуться всем корпусом, рассматривая все происходящее с достоинством владетельного лорда, перед которым слуги дают пре…
— Приятно, — ответил я галантно, — когда делают приятное… А куда делись слуги?
— Отец Варламий, — сказал я, — мне нужен Храм Истины. Это немало, я знаю. Но он мне нужен.
— Спасибо, Хреймдар. Зеркало пока оставь в покое. Оно не наше.
— Значит, я не могу вот так прямо сейчас тебя убить?
В помещении пусто, пыльно и безжизненно, из узких окошек падает тусклый свет. Я чуть было не пустил вперед шарик света, что-то становлюсь слишком беспечным, как будто пыточного подвала у колдуна не б…
— Но с такими надо держаться настороже, — предупредил он. — Не упустят случая урвать кусок.
— Не дадим и пальчиком пошевелить, — пискнула вторая.
— Ваше высочество, — ответил он почтительно и не поднимая головы. — Вы… так неожиданно…
Ледяной встречный ветер ревет, подхватывает с земли колючий снег и швыряет в лицо, пытается остановить троих дерзких. Осчастливленный Бобик впереди, мы с арбогастром на большой скорости тащимся сзади.
— Да ради бога, — сказал я, — сколько угодно. Может быть, она согласится поехать прямо с вами? Мужчина вы вполне видный…
Она улыбнулась, все-таки лесть, пусть даже легко узнаваемая, приятна даже женщинам.
— Как называется? — спросил я нетерпеливо, тупость и замедленность простолюдинов всегда раздражает. — Название у него есть?
— Они не завидуют, — заверила она. — А говорить… можно всякое.
— Есть и другие способы, ваше высочество… Я счастлив, что вы это понимаете и даже вроде бы одобряете.
Он легко спрыгнул с ложа, прошелся гордо, высекая искры копытами, дескать, готов хоть сейчас.
— Да, — ответил я, — но я не враг. Верни мне мое и отпусти. Я поеду своей дорогой.
Я отступил от края, сердце едва не выскакивает из груди, Бобик ринулся ко мне с отчаянными глазами, полными обиды, он же меня любит и обожает, а почему я его не люблю…
— Свои, — сказал я добродушно. — А это принцесса Аскланделла, а не ее двойник, хотя сейчас и я начинаю сомневаться, что это именно она… Еще не вдарила, не укусила, не поцарапала…
— Север, — сказал он и звучно зевнул, — мне раньше казалось, чем дальше на север, тем нравы чище…
— Народу нужны такие легенды, — согласился я. — Надежда умирает последней, без нее жить вообще тоскливо. Даже королям, не только простому народу. Хорошо, это я учту.
Они даже не сообразили сразу, что же их разнесло, как ураганом стог гнилой соломы. Я пронесся над землей подобно гигантскому метеориту, именуемому здесь хвостатой звездой, сшибая с ног, разбрасывая и…
— Что вы имеете в виду? — спросил я, увидел его лицо, отмахнулся. — Ладно-ладно, это только шутка. У вас что, слуг нет?
— Я спросила, кто таков именно сэр Ричард. Почему он так отличается даже от соратников?.. Что за особая магия вам доступна, таинственный сэр Ричард?
— Для дураков, — ответил я. — Мне вот известное… ну почти, я же воин, а не…
Но клетка все так же плотно сжимает его тело, заставляя уменьшаться, уменьшаться…
Я смотрел, как протянула руку ладонью вверх, и шарик послушно опустился, словно бабочка на капельку меда. Когда она сжала пальцы в кулак, между ними внезапно коротко и опасно заблистал мертвенно-сини…
Что успешный, видно по обозу позади, с десяток телег, нагруженных доверху разным скарбом, а следом тянутся связанные пленники, женщины и молодые девушки. Мужчин нет, что и понятно, черепа на дороге я…
— Не знаю, — ответил я честно. — Надеюсь, не очень. Думаю, уже все знают, куда меня направляет наша святая и всемилостивая церковь, но если не сказали еще Максу, Паланту, Сандорину или Норберту…
— Кстати, а что насчет того красного, из огня?.. Он так исчез незаметно, даже не увидел… Его не задавило?
— Трудно сказать, — ответил он сумрачно. — На глаза показываться не решается, на совещания тоже не приходит, осторожничает.
Я сжал челюсти, кивнул, стараясь держаться все так же спокойно и державно, ибо что сейчас знает один рядовой, к вечеру может знать вся армия.
Он посмотрел с укором и выше приподнял кабана, чтобы я лучше рассмотрел этого зайчика.
— Ваше высочество! — воскликнул он. — Конечно же! А как же иначе?
— Прежние забрал Мунтвиг, — ответил Аарбург и посмотрел на меня открытыми глазами. — Ваше высочество, проще было отдать ему армию, чем он возьмет и армию, и королевство!..
В глазах посветлело, черная фигура опустилась на пол, расползлась там смрадным дымом и рассеялась.
Я посмотрел искоса, произнесла важно и напыщенно, явно где-то услышала и запомнила, но дело в том, что все, что знаем, мы где-то услышали, вот только чаще всего запоминаем такую хрень, что самим стыд…
— Увы, — ответил он осторожно, — однако, как ваш друг, он, наверное, не хотел огорчать вас…
Он неслышно отступил в коридор, зевота в самом деле раздирает мой рот шире Мексиканского залива, только чесаться не стал, королева отчесала всего, старается быть хорошей хозяйкой и оставить гостя дон…
— Спасибо, Зайчик, — прошептал я. — У тебя крепкие копыта…
Сама она опустилась в кресло напротив, откинулась на спинку и опустила ладони на подлокотники, поза как нельзя более царственная.
Через мгновение, когда свет погас, она разжала кулак. На ладони не осталось даже следа странного камешка.
Вельможа охнул, отшатнулся, некоторое время смотрел на меня выпученными, как у рака, глазами, веря и не веря, слишком уж дико, что я вдруг окажусь так далеко от своей грозной армии, но, с другой стор…
— Хорошая погода, — сказал я весело, — только как-то неспокойно здесь…
Я взглянул на него в упор и заставил съежиться под тяжестью взора.
На всякий случай перепробовал не только мечи, но пострелял из лука Арианта, из миниатюрного арбалета — бесполезно!
— Говорят, — объяснил он преданно, — все говорят! О принятом вами решении говорят! Судьбоносном, как определил граф Альбрехт, а он обычно знает, о чем говорит, а если не знает, то все равно говорит.
— Наша просвещенная империя, — произнесла она сухо, — не воюет несколько столетий.
— Ничуть, — ответил он, но, как мне показалось, слишком быстро, — его империя отделена от наших земель двумя королевствами и высокими горами. Единственный проход перекрыт высоченной стеной.
Потому я отстоял, а потом отсидел положенное время, а когда на мое чело возложили корону, сказал все положенные слова благодарности и признания, как за честь, так и за доверие, а затем пообещал, что …
Она повела рукой, между нами появился небольшой столик удивительно изящной работы, ножки резные, поверхность из древа редких пород, отполированная до блеска и покрытая лаком.
Она чуть-чуть пригубила вино, то ли из вежливости, то ли таков этикет в империи, поставила фужер на стол.
— Если опять предсказания насчет конца света, то церковь призывает им не верить. Все они — гнусное и отсталое язычество.
— Скажем, исторические хроники в одном углу, магические свитки в другом, фолианты с описанием зелий в третьем…
— Ну да, согласен. Даже наша свобода воли… по Его воле.
— Тем больше у меня шансов, — сказал я с оптимизмом.
— Я расту быстро, — сообщил я. — Это уже в моем глубоком прошлом.
— Вот-вот, — подтвердил он, — золотоволоски чуть-чуть, а темноволосые… ух, только держись! А у кого волосы черные, как воронье крыло — этих и спрашивать не надо, ведьмы!
— Так принято, — сообщил он. — Потом будут говорить, что в этих покоях останавливался сам Ричард Завоеватель!
Мне положили на тарелку все то же, что и королю, это тоже этикет, король быстро пробормотал молитву, и мы некоторое время ели молча.
— Да, — ответил он кротко. — Только не сбейся с пути.
— И вы не самая последняя на свете дура, — ответил я любезностью на любезность.
— Ну, — пробормотал я, — думаю, вера в Одина необязательна, ты и так явишься, все-таки требования со временем приходится снижать, не так ли?.. Тем более что на всех валькирий не напасешься, герои все…
Мы поужинали, а потом она кивком отправила меня в спальню. Собственно, ничего нового, однако я в этом мире уже успел поверить, что Господь доминантом назначил мужчину, а вот она снова вернула меня в …
Народ на улице забеспокоился, начал прижиматься к стенам, освободив проезжую часть, а я услышал приближающийся мощный хор мужских голосов.
Я похолодел, старался не двигаться и не сопротивляться, даже прикидывался потерявшим сознание, однако они все равно пинали и выворачивали руки, пока тащили, закованного в тяжелые цепи, по лестнице вн…
Он помолчал, посмотрел на соратников, но никто не проронил ни слова. Пока иду от победы к победе и веду их от добычи к добыче, мои поступки остаются заведомо верными.
— Потому я и гнался, — подтвердил я. — Стал бы я за простым оленем! Нет уж, мне подавай нечто особенное.
— Ваше высочество, — сказал я, — мне удалось проникнуть на ту сторону Большого Хребта… не знаю, слышали вы о нем или нет, это далеко на юге. Там обнаружил богатейшее и роскошнейшее королевство на бер…
— Багровая Звезда? — повторил он и посмотрел на меня с сомнением. — Знаете ли, в больших городах о ней не думают… да и в малых тоже, там все чем-то постоянно заняты, а я вот здесь свободен…
Ветерок стих, но повалил снег, крупный и пушистый. Все вокруг стало белым, даже высокие обломки скал с резкими гранями сгладились и укрылись широкими белыми шляпами. Потом ветер легко сдует, они снов…
— Сэр Ричард, поражение гораздо более тяжелое, чем вы можете себе представить.
— Сэр Дональд, — сказал я, — могу вас известить даже официально, хотя пока что делаю это частным образом… в общем, наша защитительно-освободительная миссия ограниченного контингента войск с целью при…
Белая мгла не похожа на туман только потому, что мчится мимо замка, ощутимо царапая его стены, заворачивается в тугие струи, образовывает воронки, уплотняется, снова рассыпается со зловещим шорохом…
Он раскинул руки, а чуть позже поднялись и вздыбились все четыре, как у орнитоптерикса, крыла. Красивое и даже страшноватое зрелище, торжественное и немножко нелепое, крылья сами по себе тяжеловаты, …
— Что делать, у государей больше обязанностей, чем у простолюдинов. Иногда и перед свидетелями они должны доказывать, что выполняют супружеские обязанности. А отчеты уходят в Ватикан папе.
— Передергивания, — сказал я. — Он не одобрил ваши великие злодейства, а не ваше появление на свет! Вы же людей жрали живьем!.. А сейчас ты здесь зачем, людёв пугать?
За окнами бушует не буря, а ураган. Если бы стекло научились делать тоньше и большими листами, его давно вышибло первым же ударом бури, но здесь и окна крохотные, и стекла составлены из толстых куско…
— В жизни все не так просто, ты ощутила и, молодец, поняла. Одни в самом деле христиане, таких горстка, другие только называются ими. Знала бы, сколько и через тысячи лет будет поклонников Одина, Тор…
— Его ждал пир в Вальгалле! — сказала она резко. — Героев туда приходит все меньше… А ты лишил дворец, возможно, последнего!
Бобик понюхал мои лохмотья, от одежды остались только обгорелые черные тряпки, а холодный воздух начинает чувствоваться все сильнее.
— Это замечательно! — сказал я поощрительно. — Все беды от людей серьезных, умных и мрачных, потому я от них бегу, так как сам вообще-то очень даже несерьезный. Изо всех сил несерьезный. И в населени…
Он смотрел с надеждой, что вот я, такой везунчик, сразу что-то придумаю и решу все проблемы, а я сжимался внутри, как трусливая мышь в подполье, слыша тяжелые шаги сверху, и с тоской понимал, что нич…
Она перестала чесать Бобика, выпрямилась в кресле, как на троне, и посмотрела с недоумением.
— Это еще разумнее, — сказал я с облегчением. — Как я счастлив встретить женщину, обладающую такими широкими взглядами!
— Точно? Уверена?.. А то мы иногда уходим тайком, чтобы не видеть ваших слез, воплей, соплей и не слышать обвинений, что вот воспользовались вашей невинностью, обрюхатили даже… Он еще не обрюхатил?
Закончив со сладким, я сообщил, что обязан навестить арбогастра и пообщаться с ним, раз уж он оставлен на первом этаже, и, оставив волшебницу раздумывать, что будет на обед, побежал по лестнице вниз.
— Ваше высочество, мы счастливы, что вы уделили нам время! Спасибо!
— Да так, — ответил я, — поддерживаю разговор.
— Дефендер Веры, — отчеканил я, — а это повыше любых королевских и даже, уж простите, императорских!
— Вот видите, граф, — сказал я бодро. — Тогда было слишком рано, а сейчас в самый раз.
— Только, — ответил Клемент непреклонно, — если подтвердят свои полномочия! Хотя зачем они? Создатель может говорить, как объяснил сэр Ричард, с каждым напрямую. Значит, в Храм Истины…
— Согласен, — сказал я торопливо. — Теперь можешь снять с меня эти цепи?
В то же время замок, несмотря на угрюмость и массивность стен, выстроен как дворец: просто высокое и просторное здание даже без всякой защитной стены.
Через порог переступил скромно одетый придворный низшего ранга, так он выглядит теперь, хорошая маскировка, а то эти халаты с хвостатыми звездами и шляпы так и кричат, что нужно хватать и сразу на ко…
— Если оно против, — сказал я бодро, — мы его убьем.
Пол в красно-серых плитках, стены с колоннами и полуколоннами, потолок настолько высоко, что так и не обратил внимания, что на нем нарисовано.
— Значит, вы двое таким образом показали мне, что полностью покорны моей воле?
— Ваша милость, когда нам искать?.. Если не нарубим дров, наши семьи замерзнут… И так все время что-то не дает пойти, вот как вы, гордо и красиво искать чудовищ.
Она бросила взгляд на разобранное ложе, осторожно обошла зевающего Бобика и опустилась в кресло, при этом ее полные белые ноги соблазнительно оголились до колен.
Я перешагнул порог часовни, хотя язык все равно не поворачивается ее так называть. Даже в Сен-Мари собор не столь грандиозен и величаво торжественен.
— Ты так красив, — крикнула вторая и расхохоталась.
Однако так много нужно срочно сделать перед тем, как ринуться в Храм Истины, что уже иду, как канатоходец по натянутой веревке. На мне целая пирамида всякого и разного, что норовит соскользнуть с пле…
— Теперь все похоронено, — согласился я, — там нападало столько глыб, что сто лет растаскивать — не растащить. Но у тебя, думаю, и без него чудесных артефактов хоть… чем-то ешь.
Все понимая, я уже спокойнее наблюдал за сложным процессом одевания, как хорошо быть мужчиной, не нужны все эти тяжеленные штуки, свисающие из ушей и наверняка жутко мешающие… мне бы мешали неимоверн…
Еварда, однако, держится, хотя напряжена даже очень, лошадки идут рядом настолько синхронно, что мне почудилось, будто это одно животное в двух телах.
— Просто гость. Почему ты обращаешься со мной так грубо?
— Все, — сказал я, — отбегался. А вы идите за мной, как волки!..
— Последнее особенно важно, — сказал он. — А доверяем обычно легко, если дело касается мелочей. Даже когда говорим, что доверяем жизнь… но что наша жизнь, разве большая ценность?.. Интересы империи в…
— Вы и там побывали? Говорят, в те земли черных магов легко войти, но вернуться почти невозможно.
На столе, мимо которого проходим, одна из вещиц, размером и даже формой с большой палец, развернулась, как стрелка компаса, и указала на меня.
— Полагаю, ваше высочество, она права. Это будет ущемлением ее достоинства. Она не просто дочь короля, она дочь императора!.. Настоящего, потомственного, у которого и отец был императором, и дед, и п…
В темноте противоположной стены что-то оформилось, я напрягся, увидел стремительно опускающееся, нет, летящее мне прямо в лоб острое лезвие тяжелого топора.
Огромная глыба, размером с сарай, выломилась из стены под самым сводом и покатилась, набирая скорость и слегка чиркая по каменным выступам.
— Да, — ответил он и торопливо поклонился. — Всякое говорят… Там всего много, от разбойников до всяких чудищ.
Мы с королем потягивали вино из массивных и очень неудобных для руки кубков, зато щедро украшенных дорогими каменьями.
Он всмотрелся в меня и слабо улыбнулся, но губы остались бледными, а в глазах я видел смертельную тоску и такую растерянность, словно весь мир рухнул, а он смотрит на обломки и понимает, что восстано…
Бобик, расположившись на ковре посреди комнаты, приоткрыл глаз, зевнул и захрапел снова.
— Однажды веревка оборвалась, — сказал король, — трое пропали. С того дня сам проверяю, чтоб натягивали самые толстые и прочные.
Старший осмотрел комнату, повернулся ко мне, взгляд его был очень внимательный.
— Ричард, вы хороший человек, я вижу. И долго будете… ну, не решаться так поступить с королевой, когда ее муж где-то рядом. Тем более если он вам симпатичен. Тогда позвольте мне самой погасить жар в …
— Я встречал ветеранов, — пояснил я, — десятков войн. Они совершили множество воинских подвигов, но мне как-то было с ними… неловко, что ли? Несмотря на возраст, они все еще в детстве! Рассуждают, ка…
— Вы же не нашли времени в прошлый раз, — напомнила она, — а только отсрочили. А такое нужно решить окончательно.
Мужчины должны быть великодушнее, вот как я, красавец и умница, почти всегда им прощаю. Во всяком случае, к их выбрыкам отношусь с пониманием.
Утром я с трудом разлепил сонные глаза, королева оказалась с огоньком, или же только меня умело разжигала, но я даже сейчас чувствую тягу к ее сочному телу и желание снова подмять его под себя и попо…
Я отбросил меч, сделал быстрый шаг вперед, осталось только коснуться ее лба… Навстречу пахнуло жутким холодом. Ее тело в долю мгновения стало голубовато-прозрачным, превратившись в чистейший лед.
Аскланделла лишь высокомерно приподняла нос, а часовые, изо всех сил стараясь держаться ровно и безучастно, отступили от двери.
Он захохотал еще громче, вскинул обе вытянутые руки кверху и картинно раздвинул их в стороны на ширину почти вдвое, чем его исполинские плечи.
— У нас все проще, — ответил я, — но если хотите, впереди побежит слуга и будет предупреждать, что вы идете к принцессе. Велю кричать громко, чтобы принцесса услышала заранее и задолго до.
— Единомышленников, — поправил я. — И не попытаюсь, а решу!.. Здесь собрались все полководцы моей ударной и победоносной… нет, победоносные у нас уже есть, а… ладно, самой победоносной! Вся наша мощь…
— Понятно, — прервал я, — можешь не продолжать. Я тот орел, что на лету хватает мух, мне разжевывать их не надо. Мы, волки, сперва глотаем, потом перевариваем… Это Великий План ваш, а не Создателя! В…
— Ты, — проревел он звучным голосом, в котором я ощутил сильный привкус феррума, — ты и есть тот?..
Я с досадой потянулся за чашей, слуга ухватился за кувшин, я покачал головой, он застыл в ожидании. Я сосредоточился, через мгновение чаша начала заполняться темно-красным вином.
— А как иначе? — возразила она. — Слишком велик разрыв в знаниях.
Королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген, завидев меня, остановился далеко впереди, развернулся в нужную сторону и застыл в ожидании.
— Так уж и все? — спросил я. — Герцог, что-то вы все на меня насели скопом, а это нечестно.
— Не-е-ет, — сказал я с торжеством, — ты незаметно так подсказал мне ответ, а это значит, ты — двойной агент. Работаешь на тех и других! Но меня не обманешь, у тебя слишком глупое лицо даже для ангел…
Любезный и благожелательный, только я вижу, насколько встревожен и даже взволнован этот король Вольфганг, сочетающий в своем имени волка и ссору, а еще и с прозвищем «Старый», хотя в этом какая-то та…
Король напрягся, Елизавета с интересом следила, как медленно поднимается уровень. Когда оставалось до края самую малость, я перевел дыхание, и вино остановилось, подрагивая.
— У всех разные, но коротко их можно назвать как обязанность спасать мир. Ежедневно. Мне вот велено незамедлительно достигнуть Храма Истины.
— Представь себе, что почти каждое утро распахиваешь окна, а там… новое королевство!.. Ладно, не всегда новое, но если в прошлый раз было молодое, то сейчас уже старое, на месте сел высятся города, п…
— А вы политик, — сказал я одобрительно. — Это хоть и грустно, но правильно. Мало ли что нам хочется! Надо жить в соответствии с реалиями.
— С сопровождающими, — ответил он, — никаких. А вот с принцами… Оба требуют для себя и здесь особых привилегий.
— На благо и процветание, — заявил он уверенно.
— Спасибо, ваше величество, — сказал я, — за прием…
— Думаю, я не один такой. Все достойные люди чего-то ищут. А ты?
Завтрак подали в ту же комнату, никаких лишних движений, хорошо, даже меню почти то же самое: сперва салаты, холодное мясо, затем горячее…
— Вступили в действие старые правила, — ответил он уже от двери. — Королевские!
Оба они с маркграфом обязаны прислуживать сюзерену за завтраком, это честь, так считается, иначе я бы их уже заменил простыми слугами.
— Хочешь туда съездить? Нет уж, моя власть не распространяется так далеко. А вдруг вздумаешь удрать?
Мы сближаемся, арбогастр идет крупной рысью, я наконец рассмотрел их во всей красе: две гарпии летят красиво и хищно, крылья растопырены, отчетливо вижу когти, длинные и блестящие, слишком длинные и …
Я молча всматривался в этот странный процесс, когда атомы воздуха, перестраиваясь в ином порядке, создают нечто упорядоченное, подчиненное человеческой воле, а Еварда часто и трудно дышала, последние…
— Не знаю, — огрызнулась она. — Мне бы только…
— Спешу выказать уважение… А это та ваша собачка, о которой столько ужасов?..
— В каком восторге, — пробормотал я, — я в диком восторге!.. Дичайшем, почти питекантропьем. Такого еще никогда, никто и нигде… Думаю, это единственное место в мире, где вот столько всего… Как вы сум…
— Ваше величество!.. Меня еще в детстве научили самому надевать штанишки.
— Появлением здесь, — ответил он, — без крепкой и надежной охраны. Без хотя бы отряда рыцарей.
— Бывает, разбудит среди ночи и говорит: иди и жги!.. Сердца людей. Приходится вставать, одевать штаны… простите, брюки, но это все равно штаны, и это… идти жечь. Весьма! Надо. Культура культурой, а …
Она даже не улыбнулась, некоторое время смотрела мне в лицо, и я чувствовал, что надвигается нечто важное и даже опасное, когда шуточки просто застрянут в горле.
— И чего там высматривать, ваше высочество?..
— Ты не должен так поступать со мной, — вскрикнул он.
Барон протянул к нему руку, я резко схватил его за кисть и сжал.
— Исчезни, — велел я нефилиму. — Как-нибудь поговорим в другое время.
— Еще как, — подтвердил я. — Все еще доверяю этому порождению крокодилов. Ну что ж, пусть собирают.
— Знаю, — ответила она. — И это, увы, очень могущественные люди.
Ее лицо перекосилось жуткой гримасой и застыло. Бобик вернулся к нам, посмотрел на арбогастра, на меня.
— Ваше высочество… она просто не хочет выходить замуж за принца! Пусть даже коронного!
— Нет, — пояснил он, — загребущие, это я от себя, мы же все знаем, у кого они самые загребистые! Он сказал чуть иначе, но суть в том, что все просвещенные и мудрые государи всегда советуются с лордам…
Я лишь хмыкнул, красивая дурочка не понимает, что такие вот предложения действуют на мужчин как красные тряпки на быка.
— Позволь мне судить, — отрезал я. — А также решать. Тебе не холодно на ветру?
— Обыкновенная трусость, — сказала она безжалостно. — Боязнь отвечать за нечто большее, чем у вас есть.
Он посмотрел поверх моего плеча, я ощутил теплое дыхание Зайчика, а с другой стороны подошел Бобик и посмотрел на меня с вопросом в больших серьезных глазах.
— Старинные записи, — подтвердил он и посмотрел на меня с почтением. — Именно их и разгадывает слово за словом, строка за строкой вот уже полсотни лет и, говорят, вот-вот закончит. А пока забавляется…
— А кому это важно?.. Ты и не должен понимать. Прохрюкал послание… хотя я что-то не понял… если это послание, то от кого?.. А если не послание, то это от тебя лично? Но у тебя же не может быть личног…
— У господина рыцаря, наверное, семеро детей не хватают за полы и не просят есть.
— В любом случае, — сказал я, — нужно сообщить королю Вольфгангу. Это его послы! Во всяком случае, присланные к его двору. А я тут птичка перелетная, залетевшая переждать непогоду…
— Вы убедитесь, принц, — ответила она тихо, — что мы осознаем вашу грозную мощь. И… покорны ей.
— Прекрасный ход, — сказал он одобрительно, — тем самым застраховались от того, что ваша армия вторгнется на их земли.
— У меня половина души светлая, а вторая — черная!.. Нет, не темная, а черная. Потому смог однажды одолеть даже Темного Бога. А тот, думаю, был посильнее этой мыши. Я сильнее темных настолько же, нас…
— Я с вами. А то у меня дрожь в коленях началась…
— Будучи человеком высокой культуры, я полагаю все созданное людьми общим достоянием, следовательно, и моим тоже. А так как Господь вручил мне власти больше, то имею и божественное право захапать бол…
— Остальное вам знакомо, — ответил я. — Впрочем, вам все знакомо, что вам ни покажи… Даже и не знаю, что вам такое… гм… явить…
— Да, — согласился я, — хотя те, у кого все есть, обычно хотят что-то еще такое-эдакое, что на голову не налезет. Но я предпочитаю верить в людей…
Арбогастр, чувствуя волнение седока, ринулся вперед на большой скорости. Бобик взбрыкнул и стрелой унесся так, что черное тело моментально превратилось в точку и пропало вдали.
— А ты кто? — спросил я. — На меня работают много магов!
— Не знаю, — отметил я. — Но для запуска нужно будет собрать еще семь кристаллов, разбросанных по самым дальним королевствам…
— К сожалению, на сегодня все средства подобной защиты исчерпаны. В королевствах Аганд, Сизия и Эстия сейчас договариваются о ненападении. Уже подготовлен пакт…
— Пощади, — прокричала она голосом той жалобной крестьянки, что уговорила меня зайти в эту пещеру. — Ты сильный, ты отважный, ты рыцарь! Ты не ударишь беззащитную слабую женщину!
— Или же она подхватила у вас дурную манеру, — сказал Альбрехт так же тихонько, — пренебрегать правилами…
Через минуту под ногами загрохотало, две массивные плиты со скрежетом опустились и ушли в стороны.
Я обернулся на бегу, огромное тело лежит вниз лицом, почти загородив весь проход. Под стеночкой протискиваться страшновато, а вдруг этот гад шевельнется и раздавит, я разбежался и, взапрыгнув на тушу…
— Разумно, — похвалила она. — А вы не совсем дурак, кронпринц, хоть и… красивый.
— Из любопытства, — ответил я. — Говорят, женское любопытство почти не уступает мужскому.
Часовые не двигаются, берут пример с вышколенных сакрантцев, хотя глазные яблоки поворачиваются в пещерах почти до скрипа, стараясь не упустить ни движения..
— Уважение выказываем, — пояснил я. — Такое и корове приятно.
В сторонке фыркнул, приветствуя, арбогастр. Я вскочил, чувствуя, что переполнен звериной энергией и вот-вот взорвусь, если хоть что-нибудь не сломаю…
— Большая, — заверил он. — Да вы и сами знаете…
— Вообще-то, граф, у нас была всего лишь короткая карательная экспедиция на север! А вы что, собирались здесь жить?
— Пейте, это не яд. Эти нетрадиционные, гм, весьма осуждаемы церковью, потому приходится таиться, понимаю. Значит, империя Вильгельма совершенно не играет роли в регионе?
Плазменный столб нестерпимо ярко бьет в темный свод и уходит в звездные дали, но сползающиеся плиты сдавили его до тонкого луча, но и он исчез, когда плиты сомкнулись, вмялись одна в другую и, я не п…
— Да, — согласился я, — соседи. Но среагировали позже, чем те, кто впереди. Хотя понятно тоже…
— Будем искать, — пообещал я. — Не спеша. С перерывами на обед и прочие подобные вредные излишества. Или думаешь, что я все брошу и буду заниматься твоим освобождением? Без которого я просто жить не …
— Я чувствую себя лжецом и вором, — объяснил я.
Он вышел, а Зигфрид, неприятно улыбаясь, пропустил в кабинет герцога Мидля. Аккуратно одетый, аккуратный в поступках, словах и даже мыслях, сейчас он показался мне злым и расстроенным, хотя, конечно,…
— Зовите меня Бесс. По крайней мере здесь. А то как-то смешно и церемонно… Я же зову вас Ричардом, хотя вы мне это еще не предложили?
— Что случилось? — сказал я торопливо. — Что у вас с лицом?.. И почему вы один? Где ваш отряд?
Небо такое же белое, как и земля, впереди тоже все белое, у меня очень скоро заболели глаза, всматриваться вот так, в какое-то время даже пожалел, что покинул уютный дворец короля Меции, но тут уж то…
— Вы, — напомнила она, — верховный лорд. А лорду надлежит все лучшее по праву. Разве не так это даже у животных? Осуждаемо, когда спят или просто вяжутся с намного более низкими по происхождению.
Эту скалу обтесали грубо, но лицо выглядит только жестче, страшнее и наполнено такой мощью, что вот-вот приподнимутся тяжелые каменные веки и вперят в меня смертоносный взгляд…
Аскланделла чуть-чуть улыбнулась мне, но холодновато и высокомерно, всего лишь этикет, я поклонился, стискивая челюсти, и опустился в кресло. Не знаю, почему лорд должен и даже обязан завтракать с же…
Бобик уже вертится там впереди, показывая, что знает, точно знает, куда едем, или хотя бы направление, так что давайте, черепахи, не спите, я вас отведу…
За следующим залом распахнулись двери в помещение, которое я называю личными покоями. Кроме стола, кресел и ковров на полу, здесь еще и роскошное ложе с десятком перин, пахнет сладко и дурманяще, воо…
— Конечно, — ответил я с неудовольствием, — проездом. А чем этот ручей такой уж замечательный, что к нему кто-то поедет специально?
Не вставая из кресла, я посмотрел в великом изумлении.
— У вас замечательные дочери, — сказала она.
— Золотые слова, — ответил я трезво, — хотелось бы, чтобы и у меня были проблемы только простого рыцаря.
— Когда Ему нужны были слуги, — ответил я, — он создал вас, послушных и полностью Ему покорных. А человека создал с собственной волей, дав ему то, чего не дал вам: частичку своей души! Если не видишь…
Мне кажется, это ловушка с этими ангелами и всем, что попадается на дороге… А если не ловушка, то некто старательно пытается не дать мне добраться до Храма.
— Учту, — сказал я неуклюже. — Я высоко ценю вашу готовность к сотрудничеству на взаимную пользу наших королевств и всего прогрессивного человечества… а непрогрессивное пусть удавится, его не жалко.
— А что за поражение, герцог?.. Вы меня ранили в самое сердце.
— Ах, — сказал я, — так уж совсем и свой?
— Ты же герой, верно?.. Это простолюдины орут и верещат, а рыцари переносят боль мужественно. Еще и улыбаются.
— Значит, — спросил я, — в Варт Генце развернется гражданская война?
— А что тут понимать, — сказал я еще хрипло, но чувствуя, как регенерация спешно восстанавливает сгоревшую кожу. — Это же так просто. Ну, для тех, кто понимает… Ладно, Зайчик, Бобик, удираем побыстре…
— Хорошо, — пробормотал я, — как, например… Жерольда? Это любимая дочь Карла Великого… Или Аделаида, тоже его дочка… Берта, Гизелла… Хильдегарда, Тертрада… Адальтруда, Фастрада… это все его дочери, а…
— Да, ваше высочество… Вам подать сюда или будете обедать с его и ее величествами?
— Что? — спросил я уже с растущим раздражением. — Еще и от них принимать?
— Мы деревня, что мы знаем? А вот господа, что на лысом холме…
— А, — сказала она с облегчением, — тогда можно. Это не ворованное, а трофеи. И что за штуки?
Он запнулся, посмотрел на меня расширенными глазами и достаточно оторопело.
— Я потерял королевство, — отрезал я сердито, — а вам хи-хи? Потому и не знаю, как сказать лордам. Они привыкли, что у меня одни победы!
— Разве это быстро, — буркнул я. — Обед все-таки пропустил… В общем, можете сообщить всем, что Гора Света уже просто гора. Весь свет, который там был и бесплатно освещал небо, я забрал и перенес коро…
Во всяком случае, кланяются все, но только сенешаль приблизился ко мне в зале, когда я ходил от окна к окну и пытался увидеть признаки, что буря скоро закончится.
— Нет. Меня направили туда, чтобы я попытался вместе с ними найти что-то такое, что могло бы остановить Багровую Звезду Маркус.
Мы поднялись на вершину холма, замок занимает не так уж и много места, можно объехать вокруг и не сорваться с холма, даже если нас было бы десяток всадников в ряд.
Я вздохнул, помолчал, сосредотачиваясь, Аскланделла молча ждала каких-то признаний, однако я создал два фужера из тончайшего стекла, стенки не толще, чем у яркого мыльного пузыря, тоже играют и перел…
Она молча ждала, когда я, загребая снег, нанесенный за ночь на балкон, прошел к ней и остановился рядом. Я молчал, а она задержала палец, вырисовывая некую завитушку, посмотрела искоса.
— Поспеши, — ответил он коротко и начал осторожно спускаться с крыльца.
— Ты должен с почтением и трепетом души, — сказал он наставительно, — выслушать высокую весть.
— А что, заметно? — спросил я чуть задиристо.
Он умолк, я видел, как с трудом глотает ком в горле.
Он помялся, посопел, бережно вытащил из-за пазухи туго свернутый платок, долго развязывал узел. Мы с Джеком молча ждали, наконец на свет появился тускло поблескивающий квадратик из старой меди.
— Предельный восторг и обожание, — ответил я, не особенно и маскируя сарказм.
Вошел слуга-воин с подносом в руках, там две рюмки из темного серебра, ярким контрастом торчат тупыми кончиками кверху куриные яйца. Серебряные ложечки тоже на месте, есть и ножи, жаль до вилок здесь…
Леопольд послал коня ближе к моему арбогастру, и хотя так он выглядит значительно ниже, а я могу посматривать свысока, но он мудро не обращает внимания на такие важные для других мелочи.
Демон огня, чуть пригнув голову, тут же перешагнул через металлическую решетку.
— Сэр Дональд, — ответила мне с некоторым запозданием и осторожностью, — всего лишь строго выполняет порученное ему задание. Ничего более. Так принято… как мне кажется. А что вас волнует?
— И вообще, — закончил я, — все валькирии исчезли, как только исчерпалась область их применения, но ты никогда не исчерпаешь!.. Кроме того, сможешь расширить свою программу до того, что будешь делать…
— Может быть, пустить их впереди, пусть перебьют в первых же боях?
— Убились о стену, — сказал я и показал на стену. — Об эту. Все до одной. Наверное, это ритуальное. А что?
Я вытянулся навзничь во весь рост, она деловито принялась чесать мои семенники, они всегда почему-то чешутся, я некоторое время наслаждался, потом пришла в голову мысль, что это хоть и прекрасно, но …
Он даже отступил на шаг, ошарашенный настолько, что из слепящего белого стал неприятно розовым.
— И что, — сказал я с сарказмом, — ты так и родился темным? Или хоть день твоя душа побыла светлой и чистой?
— И что, — сказал я, — это за гора? Рассказывайте с самого начала. И все, что знаете. Я прибыл издалека, про эту гору услышал сегодня.
— Ваше высочество… вас просят присутствовать на ужине.
Я пригнулся от напора ледяного встречного ветра, стиснул челюсти, пережидая смертельный холод, и начал придерживать арбогастра, когда громада разрослась так, что заслонила половину мира.
— Ничего не прикидываюсь, — вскрикнул он, — это мое лицо, оно всегда таким было и не может быть другим. Мы все сотворены одинаковыми. Мы — гонцы!
Он поклонился, взглянул на меня с осторожностью, еще не поняв, похвала в моих словах или осуждение, все-таки обо мне идет грозная слава, как о весьма воинственном и кровожадном правителе, потому я до…
Клемент ввалился медленный и величавый, как слон, он ускоряется лишь в битвах, да еще в походах быстр, а на отдыхе всегда царственно ленив и важен.
Арбогастр не успел разогнаться, как Бобик впереди остановился, весело гавкнул и оглянулся. Впереди лошадка, упираясь так, что трещит спина, тащит нагруженные хворостом сани, а сзади толкает мужик в к…
— Не успеваешь оглянуться, — пробормотал я, — как все уже впереди…
Они устроились в креслах, не вальяжно, но и не на самых кончиках сидений, помнят о своем достоинстве и высоких титулах, обратили на меня вопрошающие взоры.
— Я боюсь нарушить какие-то правила и обычаи…
— Даже без посредников? — спросил Мидль с сомнением.
Кашляя и задыхаясь, я рухнул вперед вниз лицом… и вытянутые ладони мои коснулись снега. Я открыл глаза, сделал усилие и потянулся на них, так как ноги не слушаются.
В том конце подвала стена отделана толстым деревом, меня прижали к ней, распластав, как рыбу на столе, сперва приковали цепями, а затем старший из палачей с недоброй ухмылочкой подошел с гвоздем в ру…
— Гм, — сказал я, — мне нравится обычай, когда подарки делает женщина. Хоть и непривычно, но приятно.
Он приблизился вплотную, на лице ликование, мразь, наслаждается, ему мало результата, ощущения подавай, сволочь, я бы тебя не так потерзал, я бы из тебя всю душу вывернул, не пролив ни капли крови, и…
Она положила нож и ложку на блюдо с остатками мяса бедняжки-птички. Старший распорядитель сделал шаг к Рионелле, шепнул ей только одно слово, и та тут же приблизилась к нашему столу бесшумно, красиво…
— Ваше высочество, я не могу выразить словами, как я счастлив!
Она наклонила голову, не отрывая взгляда от блюда. — Да.
Я проехал в сторону центра, высматривая гостиницу или постоялый двор поприличнее, снег за это время сперва поредел, затем прекратился вовсе, мир очистился, все здания вдали обрели четкость и стереоск…
— Пойдем, уже время ужина. Потом расскажу.
— Согласен, — сказал я, — но держитесь тихо. Если что заподозрю…
— А что, — поинтересовалась она нейтрально, — с сэром Дональдом?
Он намек не понял, но посмотрел на три наших обледенелых морды, у меня даже волосы в сосульках, покачал головой и без толчка ринулся вверх.
— Да, конечно, а как же иначе?.. Только сперва заберу все твое…
— Подлечил, — ответил я, морщась от боли. — Ты против?
Он сверкнул глазами так ярко, что я невольно зажмурился, но тут же снова поднял веки, стараясь не пропустить момент, когда он растопырит все четыре крыла и метнется в небо, что, конечно, обман, на са…
Все озадаченно молчали, только Альбрехт открыл было рот, готовый возражать, но увидел по моему победному виду, что бесполезно, с досадой махнул рукой.
— Не знаю, — ответил я честно. — Но, думаю, никогда в жизни у меня не было такого трудного… такой трудной… в общем, на этот раз мне придется в самом деле нелегко.
— Что-то забыл? — поинтересовался я с ехидцей.
— Конечно же, я предпочитаю обедать со своим другом королем Вольфгангом! Обедаем там же?
— Да, — ответил я гордо. — Лик мой был так ужасен, что они исчезли.
Боюсь, мне плотское не преодолеть так, как преодолевали эти герои. Я просто поддамся, после чего, как мы, бывалые, знаем, искушения тут же улетучиваются, можно заняться делом, но здесь такой прагмати…
— Это не вы торопитесь, — ответил я. — Это я тороплюсь. Садитесь, дорогие друзья, объясню… Да садитесь же, я говорю не из вежливости, а чтобы не попадали и не поломали мне тут мебель, что уже и не мо…
— Да, — подтвердила она, — очень. Так что банальности лучше оставим другим…
Слова он произнес так многозначительно, что из кресла, опережая других, тут же поднялся даже медлительный на отдыхе Сулливан.
Я окинул его недобрым взглядом. До этого не было такой и мысли, мне надо в Храм Истины, а то уже и сам начал забывать, что я паладин, воин Всевышнего. Мне уж точно не до всяких там Запретных Мест, са…
— Как скажете, ваше высочество, — сказал я с облегчением. — На какие только жертвы я не иду для вас!.. Позвольте поддержу, тут ступеньки щербатые… Хотя нет, а то вдруг в самом деле оступитесь, нести …