Я держался настороженно, даже отступил на шаг и на всякий случай обнажил меч. Ее пальцы все так же вытянуты в сторону россыпи багровых комков и подрагивают от непонятного напряжения.
— Не знаю, — ответил я честно. — Если бы это зависело от меня!..
— Вряд ли, — буркнул я, — даже половинной жене понравятся наблюдатели.
— В бурю любое становится королевским, — ответил он.
Я вздрогнул, когда она появилась в двух шагах, веселая и улыбающаяся.
Я орал, тело сотрясают предсмертные корчи, лицо колдуна вижу в красных тонах, на нем блаженство, ликование, я захрипел в дикой испепеляющей злобе, ему бы эту боль, эти муки… нет, намного более изощренные, что эти дикари знают, гуманизм изобрел особо совершенные пытки, что не оставляют следов, но мало никому не кажется, получи же, мразь, получи сам то, что заслужил, сволочь…