Все цитаты из книги «Ричард Длинные Руки — грандпринц»
— Теперь все похоронено, — согласился я, — там нападало столько глыб, что сто лет растаскивать — не растащить. Но у тебя, думаю, и без него чудесных артефактов хоть… чем-то ешь.
— Я пытаюсь, — сказал я, — идти по правильной дороге, хотя жизнь постоянно старается столкнуть меня на легкую.
Он сверкнул глазами так ярко, что я невольно зажмурился, но тут же снова поднял веки, стараясь не пропустить момент, когда он растопырит все четыре крыла и метнется в небо, что, конечно, обман, на са…
Я пригнулся от напора ледяного встречного ветра, стиснул челюсти, пережидая смертельный холод, и начал придерживать арбогастра, когда громада разрослась так, что заслонила половину мира.
— На все воля Господа, — ответил он слабым голосом и перекрестился. — Кто знает… возможно, так и задумано.
— Согласен, — сказал я, — но держитесь тихо. Если что заподозрю…
Она наклонила голову, не отрывая взгляда от блюда. — Да.
— Пойдем, уже время ужина. Потом расскажу.
Барон Герберт Оберштайн отделился от группы сакрантцев, учтиво поклонился.
— И что, — сказал я с сарказмом, — ты так и родился темным? Или хоть день твоя душа побыла светлой и чистой?
— Однажды веревка оборвалась, — сказал король, — трое пропали. С того дня сам проверяю, чтоб натягивали самые толстые и прочные.
У стены с подносом в руках застыл маркграф Джонатан Берген, который лорд земель Изенбурга и Бирштайна, а также и какого-то Хорна. В трех шагах от него Рионелла, поднос держит точно так же, смотрит пе…
— Ваше высочество, я не могу выразить словами, как я счастлив!
— Это не вы торопитесь, — ответил я. — Это я тороплюсь. Садитесь, дорогие друзья, объясню… Да садитесь же, я говорю не из вежливости, а чтобы не попадали и не поломали мне тут мебель, что уже и не мо…
— Нет. Меня направили туда, чтобы я попытался вместе с ними найти что-то такое, что могло бы остановить Багровую Звезду Маркус.
Дверь от толчка начала медленно отодвигаться. Из вежливости я пропустил вперед Аскланделлу, хотя сердце и екнуло: вдруг узнает что-то знакомое, ухватит и тут же исчезнет, а то и вовсе подаст команду …
— Спешу выказать уважение… А это та ваша собачка, о которой столько ужасов?..
— Да, — подтвердила она, — очень. Так что банальности лучше оставим другим…
— Всем и не нужно, — ответила она. — А вот заинтересованным…
— Раз тебя не звали, то давай проваливай.
Фанфары прозвучали снова, я уловил новые ноты, хотя мне медведь не только на оба уха наступил, но и с удовольствием по ним еще и потоптался.
— Еще бы, отдать сыновей в заложники… Потому и доспехи?
Я огляделся снова, а Бобик, что промчался далеко вперед, поспешно вернулся.
Снежная пыль бодро взметнулась из-под копыт, я пригнулся к конской шее, инстинктивно укрываясь от встречного ветра, но вскоре кони на той же скорости взбежали на холм.
— Последнее особенно важно, — сказал он. — А доверяем обычно легко, если дело касается мелочей. Даже когда говорим, что доверяем жизнь… но что наша жизнь, разве большая ценность?.. Интересы империи в…
Старший осмотрел комнату, повернулся ко мне, взгляд его был очень внимательный.
Бобик вскочил и было сунулся в ту сторону. Я прикрикнул, он послушно остановился. В противоположной стене довольно просторная щель, не туннель, а именно щель, ибо земля от старости разбухает, в ней о…
— Мудро. В самом деле мудро. Я поздравляю вас, Елизавета. Вас обоих. Теперь у меня останется некоторое чувство вины, что заставит относиться к вашему королевству не только дружески, но и защищать его…
Здесь на севере горообразование протекало бурно: часто торчат высокие и острые, как на Луне, пики и даже целые цепи, чудовищные разломы некогда растрескивали земную кору, где-то потом сдвинули снова,…
Я окинул его недобрым взглядом. До этого не было такой и мысли, мне надо в Храм Истины, а то уже и сам начал забывать, что я паладин, воин Всевышнего. Мне уж точно не до всяких там Запретных Мест, са…
Стена недовольно загрохотала, разломилась надвое и пошла в стороны. Бобик радостно ринулся ко мне, а барон Штайнфурт и его люди все еще стоят на прежнем месте с обалдело-потерянным видом и опущенными…
— И, как кронпринц, вы, естественно, будете желать его Величеству королю Леопольду долгих лет жизни?
— Знаю, — ответил я. — Неслучайно их послы развили здесь такую бурную деятельность. А короли Агилольф и Геесинк прислали всех воинов, которых смогли наскрести, в мою армию, поставив во главе наследни…
Она слушала меня с расширенными глазами. Я говорил и сам чувствовал, что прав, хотя начал придумывать, чтобы всего лишь продлить существование этой великолепной валькирии, предназначенной только для …
— Помню, — ответил я. — Это, если не ошибаюсь, который смог бы оттеснить всех четырех верховных лордов Варт Генца: Хродульфа, Хенгеста, Леофрига и Меревальда, вздумай вступить в борьбу за престол? Як…
— Увы, ваше высочество, вы прямо в сердце…
— Да, — подтвердила она. — Похоже, вас смущает, что принцесса Джоанна похвастается родителям насчет удобств вашей постели?
Зайчик ломится прямо к цели, я указал на светящийся луч, арбогастр вроде бы понял, во всяком случае прет, как носорог, а я, пригнувшись и прячась под пологом роскошной гривы, напряженно всматривался …
Мы с Бобиком прошли через холл и передний зал, к нам подбежали еще, судя по одежде, старшие слуги, выслушали короткие распоряжения сенешаля.
— Я неверно выразился. Не перенос души! Это просто удобный термин, а перенос твоих знаний и твоих умений. А те будут служить мне так же покорно, как и мои собственные знания. Как служат знания и умен…
Я остановился, разворачиваясь к нему всем корпусом, посмотрел внимательнее, но с той же благосклонностью отдыхающего лорда. Сенешаль выглядит очень смущенным, отводит глаза в сторону, что значит, сам…
Аскланделла сошла с лестницы, остановилась, величественным и одновременно дружественным жестом отправила принцесс навстречу отцу. Все три заулыбались, но сдержанно, я смотрел с некоторым удивлением, …
Я карту держал в памяти, Бобик после того случая далеко не убегает, осторожничает, постоянно оглядывается, а мы то разгоняемся, то резко тормозим и начинаем мучительно долгий и отвратительный обход н…
Палач продолжал бить по шляпке гвоздя, тот входит в дерево туго, сопротивляется, разрывает ткани моей ладони, оттуда потекла кровь, а он сопит и бьет с наслаждением, пока шляпка не прижала ладонь к с…
— Еще не знаю, — ответил я, — просто чувствую, мы свое дело выполнили. А в этих условиях вообще-то правильные попытки местных интриганов вбить клин между мною и моими соратниками… бесполезны. Мы уйде…
Все три ее фрейлины с сияющими лицами вернулись к ней и встали рядом, но на полшага сзади, как надлежит вышколенным и благовоспитанным.
— Хотя могла бы, — продолжила она невозмутимо, — вывести войска через единственный проход, что в наших руках, и ударом с тыла захватить королевства Олдвуд и Гинтершелленберг, отделенные от империи мо…
— Таких вообще нет. Я говорю о том впечатлении, которое вы производите. Люди, не очень уверенные в себе, везде и всячески подчеркивают свою знатность, титул, древность рода, выставляют напоказ драгоц…
Лошадки невысокого роста, выглядят не очень, но уже с седлами, с виду очень примитивными, без стремян, что понятно, тогда их еще не существовало, гривы у лошадок короткие, как у диких… хотя какая мне…
Боюсь, мне плотское не преодолеть так, как преодолевали эти герои. Я просто поддамся, после чего, как мы, бывалые, знаем, искушения тут же улетучиваются, можно заняться делом, но здесь такой прагмати…
— Да, конечно, а как же иначе?.. Только сперва заберу все твое…
Когда задерживать дыхание стало невмоготу, я непроизвольно сделал глубокий вдох. Раскаленный воздух ворвался в глотку, сжег там все, проник в легкие, там отозвалось дикой режущей болью.
— Понятно, — прервал я, — можешь не продолжать. Я тот орел, что на лету хватает мух, мне разжевывать их не надо. Мы, волки, сперва глотаем, потом перевариваем… Это Великий План ваш, а не Создателя! В…
Плазменный столб нестерпимо ярко бьет в темный свод и уходит в звездные дали, но сползающиеся плиты сдавили его до тонкого луча, но и он исчез, когда плиты сомкнулись, вмялись одна в другую и, я не п…
— Будучи человеком высокой культуры, я полагаю все созданное людьми общим достоянием, следовательно, и моим тоже. А так как Господь вручил мне власти больше, то имею и божественное право захапать бол…
— Так какая же все-таки, — спросил я, — роль бозонов?.. Они в самом деле в Великом Плане значили так много?.. Ах да, вы ж гуманитарии, что с вас спрашивать… Правда, я сам почти гуманитарий, но почему…
Среднего роста, сложен вроде бы неплохо, хотя что увидишь под массой одежд, лицо правильное, аккуратно подстриженные бородка и усы, уже начавшие седеть, а длина рассчитана точно, чтобы угодить вкусам…
— Так, — согласился я. — Но, конечно, со мной и несколько десятков очень сильных магов, что могут в отличие от меня убивать, ломать и жечь…
— В каком восторге, — пробормотал я, — я в диком восторге!.. Дичайшем, почти питекантропьем. Такого еще никогда, никто и нигде… Думаю, это единственное место в мире, где вот столько всего… Как вы сум…
— Коронация нужна и нам. Армия перестанет считаться захватчиками, если вы станете наследником Леопольда. Думаю, Его величество тоже не склонен оттягивать такое мероприятие. А то вдруг передумаете, вы…
Винтовая лестница со стертыми ступенями повела наверх, но уже на втором этаже с удивлением увидел просторные комнаты, как они только умещаются, хорошо освещенные настенными светильниками, на третьем …
Я видел, что король пару раз собирался задать традиционный вопрос вежливости насчет удобно ли меня расположили на ночь, но ситуация деликатная, некоторое время даже избегали смотреть друг на друга, а…
— Дорогой герцог, — сказал я, стараясь, чтобы голос не срывался на блеяние и звучал веско, — должен признаться, подобные удары посыпались со всех сторон. Мы над этим не властны, однако от нас зависит…
Я делал вид, что вино просто отменное, хотя ограничился одним кубком, я же скромный, в гостях не наглею, хотя могу, конечно, я же всесторонне развитый, а некоторые стороны у меня еще те, даже перераз…
— Я не уверен, — пояснил я, — что такая женщина на свете есть, потому ваше желание отыскать идеал… особенно прекрасно само по себе.
— Ты, — сказал я чуть живее, — нашла способ самообучения, а твой инстинкт самосохранения заставил тебя, не нарушая базовую программу, расширить понятие викинговости!.. Сейчас ты берешь даже тех, кто …
— Прекрасное вино, — воскликнул и Аарбург. — Просто удивительное!.. Ваше высочество, как вы понимаете, ваше появление здесь всколыхнуло всех, кто слышал о вас… и Мунтвиге.
— Да, — ответил я. — Вы едва успеваете нахапать новых книг и всяких штук, как ваш замок снова проваливается на сотню лет… в иные измерения.
Я спрыгнул на землю и, оскальзываясь на мокрых камнях, начал спускаться к воде. Навстречу ощутимо пахнуло влажным теплом, так вот почему на берегу нет снега, а кустарник в зелени, даже трава роскошна…
— Я уже поднялся, — объяснил я с достоинством, — или решил, что поднялся, что почти одно и то же, на более высокую ступень, стратегическую. А вещички в виде зачарованных мечей предлагают мне совершат…
Плечи мои сами по себе передернулись, будто только они помнят пережитый ужас и те нечеловеческие пытки. Теперь на все низенькие холмы буду смотреть с подозрением.
Снизу пропорции нарушены, любой выглядит монументальным, но этот гад в самом деле смотрится очень внушительно: крепкий, широкий в кости, массивный череп с высоким лбом и залысинами, внимательные глаз…
Король напрягся, Елизавета с интересом следила, как медленно поднимается уровень. Когда оставалось до края самую малость, я перевел дыхание, и вино остановилось, подрагивая.
— Врешь, — сказал я, — хотя, может, и не врешь. Кто нас демонов, знает… Все мы демоны, жизнь такая. Ладно, не пищи, я как бы подумаю.
Возможно, и здесь помнят запечатленный летописями момент коронации, когда король Франции Карл Простоватый вынужденно передавал вторгнувшимся норманнам лучшую часть королевства, названную потом теми Н…
— Это из Аганда и Сизии? — спросил я беспечно. — Или Эстии?
— Но с такими надо держаться настороже, — предупредил он. — Не упустят случая урвать кусок.
— Я понимаю, у нас бедная северная страна, здесь нет ничего такого яркого, чем может гордиться богатый юг.
Нефилим продолжал морщить губы, за дверью послышался горестный вскрик.
— Вообще, — сказал я. — Я проехал всего пару миль, а прибил этих крылатых пару, а до этого одну какую-то, что превратилась в лед, и, думаю, это еще не все в этих краях.
Я пытался сказать, что он сволочь, но язык уже не повинуется, тело свело предсмертной судорогой, я захрипел, в глазах колдуна увидел злое торжество…
Уже через несколько миль после того, как в ближайшем селе я купил шубу и сменил обгоревшие лохмотья, я мимоходом вспомнил о волшебнице, но там ничего особенного, красный демон куда интереснее и персп…
Королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген, завидев меня, остановился далеко впереди, развернулся в нужную сторону и застыл в ожидании.
Прямо перед крыльцом воздух колыхнулся, уплотнился. Ветерок попытался раздернуть его в стороны, однако там уже появились силуэты двух одинаковых, как капли воды, лошадок и медленно наливаются плотью.
— Прошу меня великодушно простить, ваше величество!.. Заболтался с вашими гостями. В оправдание могу сказать только, что в силу своего не в меру дружелюбного характера всячески и в меру своих скромны…
— Старинные записи, — подтвердил он и посмотрел на меня с почтением. — Именно их и разгадывает слово за словом, строка за строкой вот уже полсотни лет и, говорят, вот-вот закончит. А пока забавляется…
Мы с королем потягивали вино из массивных и очень неудобных для руки кубков, зато щедро украшенных дорогими каменьями.
— Полагаетесь, — спросила она с интересом, — на мою честность?
— Мне его величество предложил любезно через посредничество Раймонда Меммингема занимать покои королевы и далее, по крайней мере до тех пор, пока его супруга не прибудет из дальнего монастыря, куда о…
Я обернулся к окну. В белом бешенстве, если приглядеться, можно рассмотреть быстро мелькающие морды снежных демонов, жуткие, ужасающие в своей ярости, а еще распахнутые челюсти горных драконов, капюш…
— Подлежит модернизации, — заметил я веско. — Иначе погибнет! Это я стою на страже вечных ценностей!.. Их надо переодевать в новые одежды, чтобы они не переставали быть ценностями. Впрочем, мне почем…
— Когда Ему нужны были слуги, — ответил я, — он создал вас, послушных и полностью Ему покорных. А человека создал с собственной волей, дав ему то, чего не дал вам: частичку своей души! Если не видишь…
— Скажем, исторические хроники в одном углу, магические свитки в другом, фолианты с описанием зелий в третьем…
Бобик впереди радостно подпрыгнул. Я тряхнул головой, сбрасывая серьезные и правильные государственные мысли о верном устройстве любого общества, какой бы там строй ни был, это уже частности, всмотре…
— Бросьте, — ответил я легко, — вы разведчик и собрали обо мне достаточно информации. Как и той, что я тоже для перемещений иногда… тогда иногда!., прибегаю к особым способам. Так что мы в одной лиге…
— Есть еще хранилище, — ответил он. — Под полом.
Пробовал даже медным кастетом бить в стены и двери, но создавшие его мастера не учитывали возможность появления из невероятно далекого прошлого этого вот дворца.
Он шагнул в огонь, я ухватил арбогастра за повод и потащил за собой. Бобик ринулся вперед и, отпихнув меня, исчез в пламени первым.
— Ты воин, — сказал я настойчиво, — и я воин. Нет стыда принять помощь собрата. Ни на поле боя, ни… после битвы.
Он захохотал еще громче, вскинул обе вытянутые руки кверху и картинно раздвинул их в стороны на ширину почти вдвое, чем его исполинские плечи.
— Ваше преосвященство, — вскричал голос, — поскорее, он не должен умереть без причастия!
— Мало ли что мне хочется, — ответил я тусклым голосом, — но у мужчин есть обязанности.
Он умолк, я видел, как с трудом глотает ком в горле.
— Тем больше у меня шансов, — сказал я с оптимизмом.
— Ричард, вы хороший человек, я вижу. И долго будете… ну, не решаться так поступить с королевой, когда ее муж где-то рядом. Тем более если он вам симпатичен. Тогда позвольте мне самой погасить жар в …
— Если опять предсказания насчет конца света, то церковь призывает им не верить. Все они — гнусное и отсталое язычество.
Демон огня, чуть пригнув голову, тут же перешагнул через металлическую решетку.
Он проводил меня до выхода на улицу, перекрестил еще и в спину, я ощутил тепло, деревенские священники иногда бывают в святости намного сильнее королевских епископов.
Он посмотрел поверх моего плеча, я ощутил теплое дыхание Зайчика, а с другой стороны подошел Бобик и посмотрел на меня с вопросом в больших серьезных глазах.
Я молча всматривался в этот странный процесс, когда атомы воздуха, перестраиваясь в ином порядке, создают нечто упорядоченное, подчиненное человеческой воле, а Еварда часто и трудно дышала, последние…
В покоях, отведенных мне, центральное место занимает все-таки не кровать, а стол, массивный и добротный. На нем чернильница, стаканчик с гусиными перьями, стопка бумаг, уважают в госте возможность ок…
— Если оно против, — сказал я бодро, — мы его убьем.
Ворота распахнулись резко и неожиданно. Причем так быстро, что даже не уловил, как их отстрелило в прорези толстой стены.
— Лавирует, — пояснил он. — Между королевствами, а здесь в Меции между партиями и группами лордов.
— Я хорош, — сумел выдавить я сипло через раскаленное горячим дыханием. — С этим я согласен. Для мужчины, конечно.
— Бергдис… это значит — помощь богини!.. Но я не богиня…
Через минуту под ногами загрохотало, две массивные плиты со скрежетом опустились и ушли в стороны.
— Но ты, юноша, если такое понимаешь, тоже находишь для себя уединение для размысливания?
— У господина рыцаря, наверное, семеро детей не хватают за полы и не просят есть.
Я взглянул на него в упор и заставил съежиться под тяжестью взора.
Она бросила взгляд на разобранное ложе, осторожно обошла зевающего Бобика и опустилась в кресло, при этом ее полные белые ноги соблазнительно оголились до колен.
Арбогастр, чувствуя волнение седока, ринулся вперед на большой скорости. Бобик взбрыкнул и стрелой унесся так, что черное тело моментально превратилось в точку и пропало вдали.
— Всех старается, — ответила она, — а вас как именно?.. Женщины, вино, охота, подвиги, завоевания…
С площадки прекрасный вид, заснеженные поля, холмики домов и сараев, высокая башня колокольни вдали… Я присмотрелся, там что-то вроде монастыря, только снег не только на крышах, но и во дворе таким р…
На ложе хрипит распростертый навзничь старик, худой, изможденный, руки разбросал в стороны, судорожно комкает одеяло. Рядом с ним худенький подросток с самым угрюмым и тоскливым видом, на лице читает…
Опустилась она возле умирающего величественно и парадно, хотя и несколько тяжеловато. Огромные крылья сложились на спине медленно и величаво, это не бабочка или стрекоза, у крупных экземпляров все дв…
— Хорошая погода, — сказал я весело, — только как-то неспокойно здесь…
Он вздрогнул, мне стало неловко от того, с какой верой и надеждой он посмотрел на меня.
— Да кто тебя знает, — ответила она. — Люди такие дикие, непредсказуемые и часто непонятные.
Я начал спускаться к дороге, арбогастр с меланхоличным видом, насмотрелся, дескать, и не такого, плелся сзади, зато Бобик вырвался вперед, обежал вокруг саней с лошадью, что даже закрыла глаза, чтобы…
Я перешагнул порог часовни, хотя язык все равно не поворачивается ее так называть. Даже в Сен-Мари собор не столь грандиозен и величаво торжественен.
— Это я так, мечтаю. У великих завоевателей и мечты великие. Я пока не планирую вводить сюда свои победоносные армии, беспощадные в праведном гневе… Вроде бы незачем, верно? Но, конечно, если мой дру…
Леопольд послал коня ближе к моему арбогастру, и хотя так он выглядит значительно ниже, а я могу посматривать свысока, но он мудро не обращает внимания на такие важные для других мелочи.
— А когда мы сердитые, — объяснила вторая, — мы очень… нехорошие.
Мне кажется, это ловушка с этими ангелами и всем, что попадается на дороге… А если не ловушка, то некто старательно пытается не дать мне добраться до Храма.
Сама она опустилась в кресло напротив, откинулась на спинку и опустила ладони на подлокотники, поза как нельзя более царственная.
— Ваше высочество, к сожалению, богатства нашего королевства стали слишком большой приманкой для соседей.
Я остановил арбогастра, настороженно осмотрелся, везде пусто, а женщина подбежала, путаясь в полах шубы, вскинула голову. Лицо бледное, глаза отчаянные, на правой щеке кровавая ссадина.
— Теперь огнем, — распорядился он деловым тоном, словно я лабораторная мышь. — Но так, чтобы сознание не терял…
Она молча ждала, когда я, загребая снег, нанесенный за ночь на балкон, прошел к ней и остановился рядом. Я молчал, а она задержала палец, вырисовывая некую завитушку, посмотрела искоса.
— Спасибо, Зайчик, — прошептал я. — У тебя крепкие копыта…
— У вас замечательные дочери, — сказала она.
— Ты же герой, верно?.. Это простолюдины орут и верещат, а рыцари переносят боль мужественно. Еще и улыбаются.
Бобик оглянулся, испрашивая разрешения, я кивнул и сразу же послал арбогастра за ним следом.
— Разве это быстро, — буркнул я. — Обед все-таки пропустил… В общем, можете сообщить всем, что Гора Света уже просто гора. Весь свет, который там был и бесплатно освещал небо, я забрал и перенес коро…
— А народ, — добавила она понимающе, — который не смог прокормить свою армию, сейчас кормит вашу?
— А у меня в глазах мельтешит, — признался Клемент. — После Совета, ваше высочество, выпьем от головокружения?
В коридоре на треногах на уровне человеческого роста полыхает в чашах огонь. Хорошее решение, одновременно дает тепло и освещает, хотя, наверное, это весьма неэкономично, но короли могут себе это поз…
— Что? — спросил я уже с растущим раздражением. — Еще и от них принимать?
— Ты сумела выйти из рамок, — сказал я с жаром. — Если я правильно понял… Сломала стереотипы…
Не вставая из кресла, я посмотрел в великом изумлении.
— Согласен, — сказал я торопливо. — Теперь можешь снять с меня эти цепи?
Я помедлил, всматриваясь в его вроде бы бесстрастное лицо, но на котором отчетливо видны его эмоции, которые он позволил себе выказать.
— Если и там мыши, — сказала она твердо, — возвращаемся!
— Просто не мешайте, я изволю как бы думать. И не такие задачи решали, и не таких медведиц уламывали…
— Ваше высочество, — сказал он с заминкой, искательно улыбнулся, дескать, вопрос можно рассматривать и как шутку, — с моей стороны будет расточительством не попытаться, как уж вы здесь, выяснить и са…
Человек из канцелярии шепнул нечто герцогу, тот приблизился к столу и переложил с подноса на блюдо королю жареную птицу, затем точно такую же мне.
Он говорил многозначительно, с оттенком угрозы, я делано засмеялся как можно беспечнее.
Я рыцарь, а рыцарь никогда не ударит незнакомую женщину. Но эта волшебница уже очень даже знакомая, так что вполне могу быть демократом и сторонником равенства полов даже с точки зрения этики, а не т…
— Но она унесла бы меня… не в ад, надеюсь?
— Поспеши, — ответил он коротко и начал осторожно спускаться с крыльца.
— Вступили в действие старые правила, — ответил он уже от двери. — Королевские!
Сердце мое похолодело, ужасные мысли пронеслись одна за другой, а в груди начала нарастать недобрая тяжесть.
Кашляя и задыхаясь, я рухнул вперед вниз лицом… и вытянутые ладони мои коснулись снега. Я открыл глаза, сделал усилие и потянулся на них, так как ноги не слушаются.
Она нахмурилась, но теперь уже повела взглядом по залу, ухитряясь даже не двигать головой.
— Разумно, — сказал я, поправился: — Нет, просто резонно. Кого опасаетесь больше всех?
— Никто не знает, каков этот Храм. И кто в нем обитает, а то и живет. Легенды, естественно, говорят о святых праведниках и чудотворцах, что и понятно…
— Научишься, — пообещал я. — Если нет, помогу.
— В любом случае, — сказал я, — нужно сообщить королю Вольфгангу. Это его послы! Во всяком случае, присланные к его двору. А я тут птичка перелетная, залетевшая переждать непогоду…
— Это то сладкое пирожное, что как снег, только сладкое и… нежнее?
— Мы деревня, что мы знаем? А вот господа, что на лысом холме…
Бобик то и дело пытался ринуться вперед и отыскать постоялый двор, похваляясь, какой он умный, умелый и заботливый, арбогастр двигается аристократически невозмутимо, не делает различия между городами…
Белая мгла не похожа на туман только потому, что мчится мимо замка, ощутимо царапая его стены, заворачивается в тугие струи, образовывает воронки, уплотняется, снова рассыпается со зловещим шорохом…
— Ваше высочество! — воскликнул он. — Конечно же! А как же иначе?
Я решительно захлопнул крышку до того, как она ухватила меня за руку. Дворец, как понимаю, там схлопнулся, снова ставши двумерным. Его жители, если не впали в спячку, но продолжают жить в двумерности…
— Вы предусмотрительны, однако недостаточно.
— Все, — сказал я, — отбегался. А вы идите за мной, как волки!..
— Откуда я знаю, — сказал я. — Вот сложите, барон, тогда распахнутся некие секретнейшие двери… нет, с грохотом раздвинутся скалы, понятно? Именно скалы! И откроется самая тайная пещера, где хранится …
— Багровая Звезда? — повторил он и посмотрел на меня с сомнением. — Знаете ли, в больших городах о ней не думают… да и в малых тоже, там все чем-то постоянно заняты, а я вот здесь свободен…
Она оставалась неподвижной, пока я не отыскал и не придвинул ей кресло.
— Не знаю, — ответил я честно. — Надеюсь, не очень. Думаю, уже все знают, куда меня направляет наша святая и всемилостивая церковь, но если не сказали еще Максу, Паланту, Сандорину или Норберту…
— Меня держали там в плену, — возразил я. — И приставили служить на кухне!
— Конечно, — ответил я с неудовольствием, — проездом. А чем этот ручей такой уж замечательный, что к нему кто-то поедет специально?
— Но ведь уничтожил за сорок дней великого потопа?
— Ты, — проревел он звучным голосом, в котором я ощутил сильный привкус феррума, — ты и есть тот?..
С обоими я держался предельно любезно, ведь мне же скучно в такую вьюгу, даже женщины не развлекут, настоящим мужчинам флирт не нужен, любовные игры смешны, ночью от женщин есть некая польза, а чем з…
— Да мы ему и новых целый ящик принесем! Для такого коня жалко, что ли?
— Передергивания, — сказал я. — Он не одобрил ваши великие злодейства, а не ваше появление на свет! Вы же людей жрали живьем!.. А сейчас ты здесь зачем, людёв пугать?
— Храм Истины?.. Я был уверен, что это только древняя легенда…
— Гм, — сказал я, делая последнюю попытку, — вы не могли его не заметить, он должен был пройти мимо вас.
Буря ревет и бросается на стены дворца, как мне кажется, все с той же яростью. Изо всех щелей свист, переходящий в рев, я чувствовал, что вот-вот и сам взвою, нужно ехать срочно, но нам всем троим на…
Разговоры оборвались, когда я отклеился от спинки кресла и наклонился вперед, остро и пронзительно всматриваясь в их лица, в груди возникает острое чувство потери, неужели в самом деле расстаемся над…
— Все примерно одного возраста, — сказал я, — все брюнетки… э-э… черноволосые.
Она произнесла настолько спокойно и ровно, что даже слишком, чтобы поверило и самое недоверчивое существо, но я вот самое-самое и даже самейшее.
— Сведения достаточно надежные. Но, конечно, не о конце света.
— Просто идите за мной. Я открою дорогу и проведу вас.
— Значит, ваша лошадка домчит и до Храма?.. Мне такие понадобились бы для связи точно.
Король сделал глоток, прислушался к ощущениям. Я видел, как напряжение постепенно отпускает его, наконец вроде бы даже потеплел лицом.
Он смотрел с надеждой, что вот я, такой везунчик, сразу что-то придумаю и решу все проблемы, а я сжимался внутри, как трусливая мышь в подполье, слыша тяжелые шаги сверху, и с тоской понимал, что нич…
— Ваше высочество предпочитает остановиться на верхнем этаже или на первом?
— В ваших руках армия, — произнес он ровным голосом, — но вы должны обращаться ко мне «ваше величество» и кланяться согласно протоколу дворцовых правил. Ваши люди должны вести себя тоже соответственн…
— Точно? Уверена?.. А то мы иногда уходим тайком, чтобы не видеть ваших слез, воплей, соплей и не слышать обвинений, что вот воспользовались вашей невинностью, обрюхатили даже… Он еще не обрюхатил?
Священник устало опустил крест и книгу, посмотрел на мертвое лицо старика, сейчас такое дряблое, словно умерший пролежал здесь со времен фараонов.
— Эстетики, — пояснил я. — Равновесия, красоты… Впрочем, если бы с нами была женщина, обязательно молодая и красивая, то уцелела бы и она, а в финале сказала бы, что завязывает со своим преступным пр…
— Я даже на их трупы не смогла бы смотреть. К счастью, как я понимаю, это были призрачные крысы.
— Людей в наших королевствах хватает. Взамен одной армии всегда можно в кратчайший срок выставить две.
Там король всегда был красив и здоров, так как от него зависело, каким будет народ и страна, а когда старел и слабел, его убивали и заменяли молодым здоровым красавцем.
— Вы и там побывали? Говорят, в те земли черных магов легко войти, но вернуться почти невозможно.
— В самом деле? — спросил я с недоверием.
Стены уже не потрескивают, а трещат, под ногами гул, прямо через нишу, откуда я взял книги, прошла вертикальная трещина. Я отступил, трещина превратилась в разлом.
— Не рассердились бы, что их разбудили. Смотри, уже на башнях подняли флажки… А что, если закрою?
— Это же Зондерсхаузен, — сказал он с почтением. — Наш главный город…
— Позволь мне судить, — отрезал я. — А также решать. Тебе не холодно на ветру?
— Ничуть, — ответил он, но, как мне показалось, слишком быстро, — его империя отделена от наших земель двумя королевствами и высокими горами. Единственный проход перекрыт высоченной стеной.
Ноги его подломились, начал опускаться на колени, словно собирается принести клятву покорности. Я дернулся и сошел со стены, оставив на ней вбитые костыли и потеки крови.
— Вы, — напомнила она, — верховный лорд. А лорду надлежит все лучшее по праву. Разве не так это даже у животных? Осуждаемо, когда спят или просто вяжутся с намного более низкими по происхождению.
Он остался пережидать бурю на том месте у полузатухшего очага, где совсем недавно я встретил их целую компанию, а я надел сброшенную так недавно и так давно на пол шубу, и мы с Бобиком пошли в сторон…
Я потер ладонью шею, все-таки доспех Нимврода хоть и спас от осколков, но сплоховал, когда дело касалось зубов. Или защищает только от рубяще-колющего, а также от стрел и камней, а вот так от укусов……
В темноте противоположной стены что-то оформилось, я напрягся, увидел стремительно опускающееся, нет, летящее мне прямо в лоб острое лезвие тяжелого топора.
— Ваше высочество, мы счастливы, что вы уделили нам время! Спасибо!
— Да, — ответила она просто. — Неофициально. Без всяких манифестов, что могли бы потешить ваше самолюбие, но вызвать в народе недовольство, а то и волнения… А как такое приняли бы самолюбивые лорды, …
Пока он дышал мне в ухо, я сосредоточился и тихо-тихо повторил заклинание Еварды. Память моя позволяет хранить не только сами слова, но и оттенки, паузы и ритм, однако ничего не произошло.
— Говорите, — велел я, — про мятеж в Сен-Мари уже знаю. До сих пор не могу свыкнуться… Что еще?
— Ваше высочество, у нас сложилось впечатление, что мы с этой коронацией что-то слишком торопимся.
— Обчистил кухню, — определил я. — Теперь будет дрыхнуть весь день. Аскланделла, это я скрытный? Да у меня душа нараспашку, сердце на рукаве!
— Какие могут быть дела у застигнутого бурей на полдороге?
— Не бойтесь, — утешил я. — Барон, вы погибнете еще не скоро.
Что успешный, видно по обозу позади, с десяток телег, нагруженных доверху разным скарбом, а следом тянутся связанные пленники, женщины и молодые девушки. Мужчин нет, что и понятно, черепа на дороге я…
Бобик первым услышал неясный шум, что доносится из-под земли, остановился и злобно зарычал.
— Хорошо бы, — сказал я, — как дверь, но пришлось закрывать, как старый храм или тропу, перерезанную глубоким ущельем. Гора остается существовать, но уже не как Гора Света. Сейчас буря, снегом забьет…
— Неприязни, тем более ненависти, как раз и нет, вы должны это понимать. Ненавидим соседа, а не того, кто далек… С момента восхождения на трон я сдерживаю попытки герцогов Фирнебурга и Сайна усилитьс…
Вельможа молча отступил, а король взглянул на меня в удивлении.
Стражники притащили от противоположной стены стол, собрали стулья и кресла, поклонились и вышли. Сердце мое продолжало колотиться, я все так же держу в ладонях крохотную клетку, защищая ее даже от кр…
— Церемонии возникли не от дурости, ваше высочество, и не от того, что нечем было заняться.
— Царь природы, — произнесла она с интересом, — император всего на свете…
— Сэр рыцарь, — вскричал он. — Может быть, вам что-то надо?.. У нас вся деревня теперь трясется, не знает, что будет. Когда башня рухнула, я так и подумал, что это вы что-то натворили…
— Ты осмелился усомниться в Господе! Ты осмелился усомниться в Его мудрости!.. Ты заявил, что Господь сам не понимает, что делает!.. Я все это доложу немедленно…
— Вы рассказываете сказки, — произнесла она, не глядя на меня, — но так умело, что я не могу почувствовать лжи…
Глаза внимательные, лицо я бы даже назвал интеллигентным, во всяком случае ни следа воинственности, вызова или тайного злорадства, что вот какой крупный зверь сам попал в западню.
— Нравится? Ты в восторге, не притворяйся. Мне даже кажется, тебя не придется удерживать силой.
— Почему? — спросил я. — А вдруг им спать нравится больше? Я знавал таких… За возможность отоспаться Родину продадут. Родина — это… ладно, потом. Нет, я все-таки закрою.
Бобик рвался ринуться вперед и разбросать весь снег, я придержал, сам пробился через нанесенную ветром стену, а когда проломился, охнул, оказавшись в пещере, где у противоположной стены горит костер,…
Но когда я раскрыл глаза, он на том же месте, уже весь багровый от гнева, даже белоснежная хламида, целомудренно укрывающая его от горла и до кончиков пальцев ног, стала пурпурной, как раскаленные уг…
— Поклянись честью рода, каким бы он ни был.
— А на каком основании? Она здесь временно, потому что мы по ошибке захватили ее свадебный кортеж и разграбили… или не разграбили? Это неважно.
— Скачи на своем удивительном коне той же дорогой… хотя дорог здесь нет… и ты достигнешь… Только не сворачивай.
Барон лез вперед и рубил изо всех сил, голем на него не обращал внимания, но в какой-то момент взглянул люто, взмахнул лапой, и тот полетел, как тряпичная кукла, к противоположной стене, где ударился…
По-моему, эти слова я где-то слышал или кто-то их говорил, но это неважно, все хорошие слова и поступки — мои, а нехорошие — моих противников.
— А что остальные лорды, — поинтересовался я, — помельче?.. Все-таки их большинство!
— Но сколько человек ты уже убил? Сколько еще убьешь?.. И далеко не все они заслуживают смерти.
— Ваше высочество, — произнес Вольфганг, — у нас, увы, на столах не бывает чего-то особенного.
— Быть такого не может! Об этом ласковом песике? Бобик, ты слышал, что о тебе говорят?.. Нет-нет, не рычи пока…
Вьюга за стенами ревет в такой злобе, что вот выйду — сожрет, и сразу все успокоится, засияет солнышко, и даже наступит весна. Я прислушался к этим бешеным броскам на замок, в самом деле можно повери…
Уже не слушая, я отошел от двери, напряженный так, что нервы вот-вот порвутся, но чувство опасности уже стихло. Не ушло совсем, но легло вблизи, как пес на подстилку у камина.
Она посмотрела на меня вроде бы с опаской.
— Клянусь, — пискнул он, — если бы я знал, что ты этот, двуногий и без перьев демон, я бы…
Когда мы осторожно приблизились, пепел беспокойно зашевелился, с краю даже невесомо приподнялся в воздух и лег обратно.
— Я заточен, как и мои уцелевшие братья, в толщу камня. Это все, что нам доступно… Здешние монахи однажды нашли заклятие, как разговаривать с нами…
— Да так, — ответил я, — вот взял и догадался. Или вещий сон был, не помню. Он сам карабкается или?
— А какая будет, когда вырастет, если уже почти с коня?
— Он еще потребовал денег и фураж для конницы, — добавил Хонштайн-Хонштайн, — но этим наше невольное участие в его походе и ограничилось!
Я создал кубок с вином, сунул ему в ладонь.
— Растить светлую, — сказал я твердо. — Темная и сама растет, как на дрожжах. И тогда, возможно, темная не захватит тебя целиком. Ладно, иди и не греши! А то видишь, как это все заканчивается…
Я кивком разрешил ему участвовать в расширенном составе Совета, остальные, молча и со сдержанным недоумением поглядывая на Аскланделлу, рассаживались вокруг стола, сдержанно обменивались репликами, о…
— Ты имеешь в виду оружие, доспехи и арбогастра с Псом? Нет, это не все, что у тебя есть. В тебе есть сила, знания, интуиция… это все мне пригодится.
Я приблизился к ложу, всмотрелся в лицо умирающего. Бесконечно старое, кожа даже не пергаментная, а почти ороговевшая, как у ящерицы спина, глаза запали в пещеры черепа, будто и глазные яблоки ссохли…
Она чуть улыбнулась, полные губы красиво раздвинулись вверх-вниз и в стороны, обнажая два ряда ровных мелких зубов.
— Как раз у вас та особая простота, которая больше присуща настолько знатным и высокорожденным, что для них почти нет разницы между землепашцем, рыцарем или герцогом.
А это значит, что не останусь, пусть тут намажут медом даже пол и стены.
— А с виду вы не такая уж и ужасная… Да-да, нам лучше пройти ко мне, а то у вас эти три счастливые птички. Не надоели?
— А сейчас, когда стекаются миллионы из покоренных королевств, вы уже и забыли о том, чему так радовались?.. А королева в постели, оказывается, всего лишь женщина? Почти неотличимая от прачки? Особен…
— Королевскими бывают только пингвины, — буркнул я, — да еще императорскими… Знаете, герцог, не нравится мне эта старая песня! Вас разбуди среди ночи, споете, ни разу не сбившись, верно?
— Лучше здесь встречу я, — предложила она. — Вы же мужчина, вам надлежит быть на коне… К тому же у вас такой красивый конь! Какая грива…
— Да, но… это больше похоже на подачку с нашего стола.
— Все делается ради женщин, — согласился я. — Никакой приплод овец, даже коров… не перевесит. Наверное, не перевесит. Скажи, здесь кто-нибудь знает хотя бы приблизительно дорогу к Храму Истины?
— Отправился через неделю после Леофрига, — ответил он. — Они дважды схлестывались друг с другом так, что за мечи хватались, сына Леофрига ранили… Со мной пока только Хродульф, вот уж не ожидал! Он ж…
Мишелла деловито открыла ларец, Елизавета растопырила пальцы, ей начали надевать кольца и перстни, все настолько массивные и с огромными камнями, что понятно, с такими спать не ложатся.
— Давай, не останавливайся!.. Я чувствую, твоя мощь переходит ко мне!.. Какая сила…
— Который… который отправился в дальний путь… потому что так было велено?
— Тоже верно, — согласилась она. — До того как ты прибыл, я уже начала разговаривать со стенами.
— Вообще-то я не смертный, — рыкнул он гулко, — хотя это неважно…
Он поклонился, а мы прошли по коридору, а затем наверх по лестнице, где стражи то и дело распахивают перед нами двери и плотно захлопывают за спинами.
— Но потеряв в цвете, — напомнил я, — ворона обретает что-то взамен! Либо острые когти, либо мощный клюв, либо стальные мускулы или непробиваемые перья…
Еварда, хоть и держится в отдалении, отшатнулась в неожиданности.
— У меня были старые наставники, — ответила она ясно, — и мудрые.
— Его Величество король изволит отдохнуть после долгой дороги и пообщаться с дочерьми, а у меня важный разговор с моими лордами!.. За мной!
Бобик оглянулся восторженными глазами, не увидел на моем лице запрета, прыгнул в воду, взвизгнул то ли от восторга, то ли что-то цапнуло, проплыл на середину, там повертелся, затем стрелой вылетел на…
— Я так и думала, — произнесла она ровным голосом, — что могло измениться за сто лет?.. Впрочем, это здесь, а ты ж издалека? Расскажи, что там и как там.
— Нравится? Богатых интереснее завоевывать?
— Понятно, — сказал я, — но император ничего этого не захватывает. Верно?
— Ваше высочество… я не стану ни возражать, ни подтверждать ваши слова, как вы понимаете сами… только замечу, ваше предположение лишь подтверждает, у императора просто не могут быть десятки людей, пе…
— У нас одна жена на двоих. С герцогом Мидлем, вы его видели. Так получилось, эта политика — сложная штука… Герцог Мидль оказался предельно корректным, не захотел оставаться с женой в мое отсутствие,…
— И что, — спросил я с недоверием, — оставил вас одних?
Он намек не понял, но посмотрел на три наших обледенелых морды, у меня даже волосы в сосульках, покачал головой и без толчка ринулся вверх.
— Доброе утро, — сказал я жизнерадостно, — приятного аппетита!.. Как приятно видеть, что буря стихла. Ну, почти…
— Сэр Дональд, — сказал я, — вам я всегда рад, как радуемся всегда чему-то новому в нашей вообще-то привычной и серой обыденности. Хотя это вредит дипломатической сдержанности и протоколу, но, как го…
Она беспечно улыбнулась, покачала головой.
— Нет, такое совершается по воле Господа, но без участия ангелов. Мы всего лишь Его вестники. И если ангел говорит тебе: остановись, ты должен понимать, что через меня с тобой говорит сам Господь!
— Я даю тебе самые страшные клятвы, что отныне и навеки останусь твоим слугой и твоим воином!.. Только выпусти! Это нерушимые клятвы!.. Проклятие всего моего рода падет на меня, если нарушу…
Барон поднялся и медленно подошел к нам, все еще опираясь на меч. Я напомнил себе, что надо закончить его лечение, когда валькирия упорхнет, он молодец, держится, хотя побледнел и старается не выказы…
Я подпрыгнул в кресле, опомнился, сжал с силой подлокотники.
— Благодарю, — сказал я, — э-э… продолжайте, продолжайте! Собачка просто посмотреть на вас прибежала. Еще щенок, любопытная…
— Неужели ваша трусость, принц Ричард, настолько велика, что и на этот раз откажетесь от королевской короны?
— Но вот так отрываться от армии… любой назовет это неразумным.
— Господь часто меня посылает, — согласился я. — Долг есть долг… Но все-таки я опоздал.
— Все равно, — проговорила она сердито, — мне это не нравится. Бери книги!
— Прекрасно, — сказал я. — Я пойду взгляну, что там и как, а вы тут пока подождите.
— Ваше величество, позвольте помочь вам одеться….
Впереди на плоской горе со срезанной вершиной, что уже и не гора, а просто пьедестал, гордо высится замок, настолько величественный и украшенный дополнительными пристройками, что видно, как превращае…
— А что тут понимать, — сказал я еще хрипло, но чувствуя, как регенерация спешно восстанавливает сгоревшую кожу. — Это же так просто. Ну, для тех, кто понимает… Ладно, Зайчик, Бобик, удираем побыстре…
Я птицей слетел с седла, сам поскользнулся и едва не слетел за Бобиком. Арбогастр следом за мной приблизился к краю и свесил голову, высматривая Адского Пса.
Одна женщина со стоном рухнула на колени, не сводя с меня отчаянного взгляда.
— Феномен, — сказал я заинтригованно. — Что за волшебные силы ее берегут?
На алтарь я только взглянул, это всего лишь вещи. Как уже знаю твердо, Бог живет в каждом из нас, и если там его не находишь, то не найдешь ни в какой церкви, храме, соборе или часовне.
— Для этого, — произнесла она, — нужно иметь очень большую силу магии. Не жаль тратить на такие пустяки?
Арбогастр пронес меня мимо сельских домиков, впереди деревянные ворота города, обнесенного таким частоколом, что и коза перепрыгнет, но это, скорее, не сам забор, а обозначение границы города, за кот…
— Как собачка? — спросил я. — А то смылась, пока мы с его величеством беседовали, ни слова не сказала. Вы ей там не слишком давайте шастать на кухне. Это ее самое любимое место.
Наклонившись, я приложил ладонь ко лбу барона. Холодок вошел в меня и тут же растаял, в тот же миг я ощутил сильнейший удар ногой под ребра. Меня отшвырнуло на пару шагов.
Ураган моментально с силой вбил в полуоткрытую дверь тонны снега, Бобик проскочил первым, я за ним, а слуги с огромным трудом, навалившись толпой, кое-как затворили снова, но буря продолжала бросатьс…
— Да вот из головы вылетело, — сообщил я. — Это ты меня по ней так ударил!.. А ты не помнишь?
— Господи, — вскрикнул он и торопливо перекрестился. — Откуда… Простите, господин! Со стороны того ущелья давно никого не было!
Ущелье осталось за спиной, дальше протоптанная дорога. Резко пробитую санными полозьями колею на глазах заносит снегом, вдали гнедая лошадка идет трусцой и тащит за собой розвальни.
Я ждал, не покидая седла, все чувства задействованы так, что голова кружится от перенапряжения. Пока опасности нет, но не расслабляйся, принц, мир обманчив, как женщина…
— Раз вы без оруженосца и свиты, то, ваше высочество, вы лучше знаете, как вам правильнее вести себя с нами.
— В дипломатическом протоколе многое предусмотрено, но, увы, не все. Так что вам придется самому решить, как удобнее и как правильнее.
— Да, — ответил я. — По крайней мере, так было, когда отправлялся в поход.
— Я Защитник Веры, — напомнил я строго. — Воин Господа, это важнее. Граф, у человека могут быть обязанности и поважнее, чем драться с себе подобными.
— Господь послал вас вовремя, — проговорил он слабым голосом. — Вы… сумели.
Вернувшись в апартаменты, я походил взад-вперед по комнате, поупражнялся в быстром вызывании мечей, топоров, арбалетов, даже медный кувшин перенес к себе, а потом отправил обратно.
— Все реже, — ответил я. — В последнее время уж почти никогда.
Он повернулся, спина звучно хрустнула, как сухое дерево на ветру, пошарил взглядом по заснеженным крышам.
— Все-все, — сказал я почти строго, — делу время, а потеха обождет.
— Слушаю, — сказал я. — Только постарайся без многовелеречивых предисловий. Тут еще зима, если не заметил.
— Принц-консорт, — повторила она задумчиво. — Это не совсем настоящий брак, я думаю. А вот потеря королевства, да, понимаю. А второй ваш брак?
Она кивком указала на свои каракули на снегу.
Королева Елизавета ела мало, от мяса отказалась, как и от птицы, но с удовольствием налегала на сдобные пироги.
— Императору, — пояснил я, — либо нужно держать с той стороны армию, чтобы не допустить вторжения, либо самому вторгнуться…
— Да это у нас так шутят. Колдуны, конечно, кто ж еще способен на такое?.. А вы что такой мрачный? Насколько я понял, положение королевства стабильное, финансы растут, народ доволен…
— Как город называется? — спросил я стражников у ворот.
— Стоит ли так стараться для встречи побежденного короля?
— Правда-правда, — заверила она. — Даже здесь, в Сакранте.
— Ваше высочество, — проговорила она с легкой улыбкой, — вы так пожирали меня глазами за ужином… или это была только любезность… что я не смогла не прийти на ваш зов.
— Ой, я такая покорная и даже послушная!.. Что скажете, то и сделаю, даже не пикну!
— Хреймдар, мы не на приеме!.. Давайте без церемоний.
— Теперь он проживет долгую жизнь, — заявила она люто, — и умрет дряхлым стариком в постели, не помня своего имени! Таких в Валгаллу не берут!
— У всех разные запросы, — ответил я. — У нас в детстве говорили: воровать — так миллион, а в постель… так королеву!
— А потому что один треп, — отрезал я. — Пока что не удалось услышать от вас, темных или светлых, ничего конкретного. Тем более полезного.
— Еще как, — заверил я. — Еще немного, и у меня разовьется мания величия. Ишь, весь обпорханный со всех сторон!.. А перьев, перьев… И все что-то советуют.
— Ничего себе, — сказал я, — это же сколько они копили…
Тем более, мелькнула мысль, не отпустишь. И буду я вечным петом…
Она смерила меня недружелюбным взглядом, словно я противник, наклонилась к барону и протянула руки.
— Если вот так со стороны, — пояснил он тусклым голосом. — Я бы тоже так сказал…
Так вот ты каков, Храм Истины… И вряд ли там седовласые старцы.
— А не развалится, — сказал он бодро, — ударим молотом! Или тараном. Иначе зачем вы так старательно и, надо признать, умело создавали армию?.. Кстати, ваше высочество, у меня появилось серьезное подо…
Бобик оглянулся, поймал мой кивок и ринулся в бурю. Я напрягся и спрятался под гриву, но и там ветер старался затолкать в пасть комья снега и ледяной крошки.
— Да, — поддержала Елизавета, — так готовить умеют только у нас!
— Вы слишком… прекрасны. Но говорят же, что…
— Бобик, сидеть!.. Ваше величество! Будучи наслышан о вашей великой мудрости, я сделал крюк и заскочил в ваше королевство, дабы…
— Не понял… ты с темной стороны, так какого почтения ждешь?.. Я, если хочешь знать, на стороне твоих противников, если ты как бы все еще не понимаешь. Это я так, на всякий случай. Дабы ты не лелеял.
— Вы так часто пытались об этом спросить… Но решились только сейчас?
Они все склонились в почтительнейших поклонах и замерли, пока она неспешно, дочери императоров и даже королей все обязаны делать неспешно, шествовала к выходу.
— Принцесса сейчас в своих апартаментах, — сказал я кисло. — Можете к ней прямо щас…
— Это немыслимо! Перечили и поступали по своей воле?
Она снова посмотрела мне в глаза прямо и честно.
Вдали сверкает, несмотря на низкие темные тучи, блистающая громада из ледниковых плит, так это выглядит отсюда. Сияет так, словно пронизана солнцем, а размерами даже боюсь и представить, это же нечто…
— Что, — спросил он с той же насмешкой, — они такие хорошие?
Я дважды перекатился, вскочил на ноги, готовый к схватке, но везде пусто, мертвая тишина, если не считать мое сиплое дыхание.
— Ха, — сказал я, — таких не много, а весьма ого! Как только в подурневшем обществе признали, что дураки тоже люди и пользуются всеми правами… да-да, я сам бы в такое не поверил!., то дураки своей ду…
— Есть повод, — пробормотал я, едва шевеля губами. — Обеспокоенному за дочерей королю можно сразу показать, что все три живы, здоровы и счастливы…
— Здесь целый обоз!.. Это все теперь ваше!.. Берите одежду и оденьтесь теплее! Верните себе все отнятое у вас, все награбленное у других… Вы что, совсем овцы? Тогда не жалуйтесь, что вас стригут и де…
— Представьте себе, — прошептал он мертвым голосом, — есть. Я везде в городах и весях расспрашивал о местных женщинах, и здесь тоже… Все в один голос отвечали, что самая добродетельная и прекрасная н…
Пламя продолжало лизать его тело, однако он совершенно не реагировал на языки огня, смотрел на волшебницу молча и бесстрастно, не двигался.
— Смотрите герцог, наш лорд свежий, с мороза!
— Когда-то, — пояснил я, — все будут работать, а не таскаться огромной свитой за государем по любому поводу.
Бобик зарычал громче, отступил, глаза начали разгораться красным. Земля с поднимающегося бугра продолжает ссыпаться, среди комьев блеснуло пурпуром.
— Откуда мне знать, — отрезал я, — что ты там лелеешь? Да и неинтересно. Лелей себе на здоровье. Каждый что-то да лелеет. Даже вы, темные.
— Ну вот, совсем меня застыдили!.. Самозванцем себя чувствую. Нет, это я только прикидываюсь мудрым. Для этого нужно всего лишь вовремя и к месту говорить мудрые мысли, услышанные где-то или прочитан…
— Его отряд, судя по сообщениям гонцов, успешно продвигается к Генгаузгузу. Дороги занесло, двигаются медленнее, чем ожидалось. Но как только прибудут… мы надеемся приветствовать вас уже не как благо…
Она пугливо заглянула, вошла, торопливо огляделась.
Она взяла молча, но все равно смотрит требовательно, я понял, что увильнуть не удастся.
— Ладно, — сказал я, — наверное, это я что-то попутал. Или кто-то… меня. Спасибо, святой отец. Значит, по этой дороге, что и не дорога, но все-таки направление?
Камин превратился, казалось, в гигантское жерло адской печи. Багровый огонь охватил все его пространство, а еще я услышал зловещий хруст углей и горящих дров…
— Ну если того самого, — пробормотал я. — А точно того? А то сейчас столько подделок…
— Прошу меня простить, господа! У меня после завтрака в самом деле во рту маковой росинки не было, уже и мысли путаются, так что простите, если что брякнул резче, чем хотелось. Зато сейчас и нажрусь!
И снова то вламываемся в кусты и проносимся сквозь них, ломая промерзшие ветви, как мелкие сосульки, то мчимся по равнинам, и лишь на высокогорьях и перевалах приходится сбавлять бег, лавировать, изб…
Бобик грозно зарычал, я проследил за лучом взглядом. В темноте свода далеко-далеко мелькнули звезды, словно луч прожег не только толщу горы, но и все неистовство снежной бури, выше которой нависают е…
Они вошли и сразу от порога раскланялись, но без сложных танцев, это не юг.
Обгоняя копейщиков, пронесся отряд тяжеловооруженных всадников, их не отличить от рыцарей, разве что шпоры не золотые, да кони поневоле попроще.
А еще створки двери толстые, рассчитанные на всякие неожиданности. Зал открылся длинный, прямоугольный, с неизбежными колоннами, подпирающими свод.
— Моя душа агрессивная, — сообщил я. — Она захватит и подчинит себе твою!
— Ну, если говорить абстрактно, то как бы да, в обобщенном смысле…
Бобик снова понесся впереди, а я все вспоминал эту полуулыбку демона. Если я верно понял, он выдал мне секрет, который никто еще не знал. Вызывать его можно отовсюду, лишь бы соблюсти эти два условия…
— Поверху безопаснее, — сказал барон в лохмотьях, — но сейчас ветер сорвет, как лист с дерева, и забросит в соседнее королевство.
— Ты не должен так поступать со мной, — вскрикнул он.
Я окинул их испытующим взглядом. Хорошую армию так просто не создать, ее нужно долго обучать, вооружать, снова обучать, но беда в том, что в Меции такое же войско, набранное хоть и наспех, но не обуч…
— К нему отправился священник, — пояснил мужик. — Приболел наш Золотой Бродяга.
— Но даже, — сказал я, — если его армия сможет преодолеть горы с такой же легкостью, как и ваша, в чем я сомневаюсь, то что это ему даст?
— Северный берег, — повторил я, — что-то моря не видно…
— Значит, — сказал я, — будем видеться реже.
— Да, господин, — пролепетала она, — как скажете, господин.
То же чувство быстро приближающейся беды заставило быстро поднять голову. Я успел увидеть падающую сеть, метнулся в сторону, но она оказалась слишком широка, запутался, споткнулся, забарахтался, пыта…
Его улыбка стала шире, а королева посмотрела на меня с интересом и чуть наклонила голову, а полушария грудей с готовностью приподнялись.
— Какое счастье! Это же можно всю жизнь искать! Как здорово! Вся жизнь пройдет в скитаниях, в голоде и холоде! Мне придется спать на камнях, мерзнуть зимой и погибать от зноя летом в пустынях, но у м…
Слова заклятия начали ускоряться, наползать друг на друга, она закинула голову к своду и прокричала последние слова надрывно и с хрипом в голосе.
Я ощутил некую неправильность, холл — классической формы, он везде холл, но оформлен так, словно одновременно постарались дизайнеры Древнего Египта, Шумера, Эллады, Рима, арабского Востока и еще каки…
Тяжело дыша, я упер меч острием в пол и, едва удерживая в груди выпрыгивающее сердце, сосредоточился, представляя у себя на раскрытой ладони вещицу, украденную у горных эльфов.
— Какой-то ты совсем не страшный, — определил я.
Полки с толстыми древними книгами справа и слева от пола и до свода, а еще четыре такие же полки, прикрепленные к потолку металлическими скобами, находятся посреди зала.
Господи, мелькнуло у меня. Теперь все, кто только заглянет в этот коридор, начнут придумывать, чего это фрейлины королевы торчат у меня под дверью.
Я осторожно придержал ее локоть двумя пальцами.
Она кивнула, взяла пирожное, по-прежнему не сводя с меня взгляда, а я торопливо сделал еще парочку.
— Что-то в этих руинах поселилось недоброе…
Расщелина превратилась в длинную извилистую пещеру, снега намело только до первого поворота, дальше земля сухая и твердая, еще дальше пошел один камень.
— Нет, — ответила она с сарказмом, — остаемся!
— А откуда еще наш лорд может получать приказы? Только напрямую от Лорда!..
— Не знаю, — отметил я. — Но для запуска нужно будет собрать еще семь кристаллов, разбросанных по самым дальним королевствам…
— Многие, — ответил он тихо. — Было бы проще, если бы кто-то один.
Вода вытекает оранжевая, и внизу бурлит такая же золотистая, постепенно теряя цвет, смешиваясь с остальной водой… хотя, на мой трезвый взгляд, она вся в этом замкнутом озере должна давно стать оранже…
Он даже отступил на шаг, ошарашенный настолько, что из слепящего белого стал неприятно розовым.
— Может быть, пустить их впереди, пусть перебьют в первых же боях?
— Как это немного? — переспросил я в великой обиде. — Все остальное!
— Я уже вытащила тот изумруд из стены!.. Но когда затряслась стена, его выбило у меня из рук…
Я взял в руки лук Арианта, прикинул взглядом расстояние. Они заметили нас троих, пошли прямо, круто снижаясь.
— Возможно, — согласился он, — у нее такое воспитание. Но возможно и то, что ее воспитание позволяет ей не чувствовать себя так уж ущемленной.
Я потащился обратно, свою задачу тоже выполнил: распаляющий воображение столб света погас, авантюристы соседних королевств потеряют интерес, а у королей будет меньше соблазна ввести сюда войска.
— Вы это… усекаете? Вы правы, ваше высочество. Но тут фуксом и на удаче не пройти и даже не проехать. Хотя пролететь можно… Разрыв нужно заполнять шаг за шагом.
— Может быть, — отрезал я, — но светлые этого все равно не демонстрируют!
И не нужны исповедники, им тоже врем, а вот себе хоть тоже брешем, как поповы собаки, но намного реже и не так нагло.
— Свои… Просто едем мимо. Можно к вам поглазеть, отдохнуть малость?
Давно не упражнялся, однако получилось удивительно легко, словно шагнул в плотный вязкий туман. Во все стороны ударил яркий свет, или это в моей голове, потому что ничего, кроме слепящего света.
— Гм, — сказал я, — это затруднительно… однако я смогу.
— Отпусти, — велел я. — Будем кротки, аки голуби… По крайней мере пока не доберемся до места.
Я стиснул челюсти, что он несет, это я удаляюсь, нечего мне пристегивать еще кого-то, это же умаление моего достоинства и, главное, моей власти, плюс неясный намек, что мы с нею будем как-то отдыхать…
— Могу посетить и нескромный. Я поесть люблю, хотя еще только учусь этому сложному искусству. А у вас ужин скоро? Я еще не пропустил?
— Жене может и не понравиться, — согласилась она, — но супруга… супруга мыслит другими категориями. Муж и жена — одно, супруг и супруга — другое. Государи — почти всегда супруги. У них даже детей нет…
— Обжегшись на молоке, — сказал он, — дуют и на воду. Там, если верить старикам, живет вечно молодая волшебница. Добрая! Никогда никого не обидела.
Он тяжело вздохнул, замолчал, только четки сухо постукивают в быстрых пальцах, бусины переходят с одной стороны нити на другую.
Она смотрела на меня все еще в бешенстве, что испаряется очень медленно, да и то из-за усталости только.
— Все понял, — сказал я нетерпеливо, — я и без зеркала всю жизнь так живу. Что увидели?
— Стой здесь, — велел я арбогастру, — а я спущусь. Вдруг этот толстожопый лапу сломал?
Толстые губы презрительно искривились, а глаза чуть сощурились.
— Да дурак, — ответил я с досадой. — Советовал не искать Храм Истины. Зато ты, надеюсь, покажешь хотя бы дорогу туда прямую и безопасную. А еще лучше, если бы взял и отнес нас троих туда… чего тебе с…
Он смешался, поелозил взглядом по полу, затем с великим трудом оторвал его, там даже чмокнуло, взглянул на меня снизу вверх трусливо и просяще.
Она даже не улыбнулась, продолжала всматриваться в мое лицо.
Была мысль шарахнуть из Небесной Игры или попробовать Комья Мрака, но это прогремит на весь замок, примчится волшебница, сразу увидит мои попытки вырваться из ее сладкого плена, так что такие репетиц…
Как же ненавижу эту тупую мразь, способную только грабить, насиловать, отнимать и нагибать, как ненавижу лордов, что посылают их подчинять деревни и села, где в силу каких-то причин крестьяне не суме…
— Да, конечно… Но есть же разные группы. Никто не способен уберечься от ножа в спину…
Она снова даже не повела взглядом в мою сторону.
— Ну тогда да, — сказал я и подпустил в голос восторга, — самого Крадлекарта, надо же… а как открыть?
— Даже и не знаю, — сказал я честно, — как сказать… Мне весьма поручено найти Храм Истины.
— Ваше высочество! — прокричал он с порога. — Только что сообщили, король Леопольд со своей свитой уже в десяти милях от города! Как и было договорено, с небольшим отрядом двигается к городу!
— Это мой прошлый нрав, — сообщил я мрачно.
Я кивнул, соглашаясь, мудрые слова, только вот откуда здесь знают, что я был даже безбаннерным? Или и здесь разведка на высоте, или же и в этом королевстве не все так просто, как кажется сбоку, где б…
— Но гору, — спросил я, делая последнюю попытку остаться, — в такую бурю не отыскать!
— Потому, — закончил я, — воевать не любит, а занят лишь тем, чтобы не мешать людям жить. А еще следит за соблюдением законов.
— Неплохо, — пробормотал я. — Настораживает, но нравится. Бобик, Зайчик, далеко не ходить, быть настороже. Второй раз уже не попадусь…
— Аганд помню, — сказал я, поймал взгляд Альбрехта, нахмурился. — Что вам, граф? Как-то да, в вечнозеленом… тьфу, вечночерном. Ничего так, своеобразно. На любителя, правда. Есть такие, есть. Что угод…
— Так… кто же… вы, — произнесла она задумчиво, — сэр Ричард? И почему только вы владеете этой странной магией?
— Земли? — повторил он тупо. — Земли графа Шварцбурга, а кого же еще?..
Я покосился на ее пышно взбитые волосы, роскошные, перевитые багровыми лентами, символизирующими, на мой взгляд, не чистоту и невинность, а пламя в аду. У моего коня и то, наверное, не такая масса эт…
— У вас это показное, — определила она. — Нет-нет, это не мои слова. Так говорят. Вы не простодушный и верный Бобик.
— Но если бы ты их не убил, — возразил он, — они бы встали на путь праведности и все исправили бы, возместили… но ты не дал им этого сделать. Более того, ты обрек на горе и страдание их жен, детей, п…
— Есть, — ответил Альбрехт и радостными глазами посмотрел в сторону Аскланделлы, — они всегда есть, но все решаемы, а мы здесь, как чувствуем, по особому случаю.
— Для опытов или для разврата? — поинтересовался я. — Если для разврата, то соглашусь, но только на одну ночь. Если понравишься, на пару…
— П-позвольте вашего коня, — почти прошептал он.
— Ого, — произнес он с тревогой и одновременно облегчением, — тогда вы почти полностью очистили этот лес…
— Чего? — спросил я. — Я тебя звал, что ли?..
Кстати, что-то сам Сатана так и не выразил своего отношения к Маркусу…
— Просто поговорка в народе. Гм, и не угадать, с какой эпохи нужно изучать, чтобы сразу схватить все самое интересное и ценное? Ибо завтра новые народы, новые обычаи, новые книги…
— Все люди — противники, — напомнил он, — а ты… тем более. Я же знаю, истребляешь магию, убиваешь колдунов и чародеев… Хотя, если честно, я убил бы тебя в любом случае. Это слабые объединяются, а сил…
— Я вернусь, обещаю. И мы свершим… свершим такое, что эти нынешние войны покажутся нам мелкой мышиной возней! И наши имена будут вписаны во все летописи.
— Приличной молодой леди, — сказал я наставительно, — надлежит сидеть у окна и вышивать крестиком, мечтая быть в скором замужестве покорной и даже послушной женой.
Одно время щель подозрительно напоминала хорошо отесанный туннель, я удвоил осторожность, но Ганс, выказывая отвагу, беспечно сунулся вперед, выставив перед собой короткий меч, похожий на оружие римс…
Она мгновенно пришла в ярость, лезвие ее сверкающего меча слепило меня, как блистающая стена из полированной стали, что обрушивается всей тяжестью.
— Да, — ответил он и торопливо поклонился. — Всякое говорят… Там всего много, от разбойников до всяких чудищ.
Я видел, как он резко остановился, упершись всеми четырьмя так, что из-под когтей полетели искры.
Елизавета посмотрела на вино, перевела взгляд на меня.
— Помните, я вам рассказывал, что меня однажды обуяла страсть отыскать идеальную женщину?
Барон тоже увидел, подобрался, лицо приняло хищное выражение.
Ухо горит огнем, все-таки задел, гад, но чудом не отрубил.
Арбогастр как всегда аристократически сдержан, по глубокому снегу несется, разбрасывая его во все стороны, аки черный лебедь, величав и красив.
Мы с Леопольдом двигаемся в некотором вакууме, никто не смеет подойти ближе двух шагов, таков придворный этикет, но когда слуги распахнули перед нами парадные двери, я остановился и вежливо улыбнулся…
— Если буря утихнет, — пояснил я, — сразу же попру дальше, у меня все-таки дела… э-э… охотничьи. А если нет… вернусь, проведу еще ночь в вашем гостеприимном королевстве.
— Если гандр пирует с нами, то вот его доля…
Я ожидал, что женщина, сразу определившая, что у меня за конь, и уже встречавшая таких вот Адских Псов, сядет на трон, начнется официальный прием, но она лишь повела бровью в ту сторону.
Меня затрясло, лютый холод, что разрывает мне клетки тела, и испепеляющий внутренности жар столкнулись, я никогда не думал, что может существовать такая боль, словно по всем нервам сразу провели напи…
— Щас, щас… Это почти рядом! Вон там пещера, видите?..
Я подобрался, чувствуя холодок опасности, голос ее звучит серьезно, а еще в нем отчетливо слышны предостерегающие нотки.
Жаркий воздух пещер становился прохладным, навстречу подуло со снежком, далеко впереди выход в белый ад, оттуда прямо из середины, словно материализовалось, выпрыгнуло черное тело и огромными прыжкам…
Король Вольфганг — само миролюбие, мудрость и всяческое избегание войн, в то время как сражения у соседей затихают только на зимнее время, и то лишь широкомасштабные, а так и зимой вспыхивают мятежи,…
— Ого, — сказал я, — так вот, оказывается, как надо?
— Прием окончен! Его высочество принц Ричард и ее высочество принцесса Аскланделла удаляются на отдых.
— Прекрасно, — сказал с ходу, — скоро я освобожу тебя… Только что подобрал заклинания и понял, как сделать все быстро и без затей…
Сенешаль и распорядитель поспешно повернулись в ту сторону и почтительно поклонились, оставшись в таком полусогнутом положении.
— Мужчины не должны любить сладкое, — пояснил я шепотом, — а только мясо с кровью. А я как раз его на дух не переношу.
— Надеюсь, — сказал я учтиво, — не слишком долго?
Я поднялся, отряхнул снег, оба моих зверя перестали бороться и повернули головы в мою сторону.
— Там всего лишь ветер, — ответил я. — Не снежные демоны, не инеистые великаны.
Наверное, будь я постарше или послабее, мог бы и согласиться, но сейчас дурная сила даже из ушей хлещет с напором, все разумные доводы отвергаю, мудростей не признаю, а уверенность в том, что весь ми…
— Так кто я?.. Скажи, может быть, я и сам пойму.