Все цитаты из книги «Ричард Длинные Руки — грандпринц»
Однако то, что Аскланделла как-то олицетворяет собой империю Вильгельма Блистательного… это вообще как обухом по голове. Надо узнать подробности. Похоже, здесь не только олицетворение, а что-то более…
— Неприязни, тем более ненависти, как раз и нет, вы должны это понимать. Ненавидим соседа, а не того, кто далек… С момента восхождения на трон я сдерживаю попытки герцогов Фирнебурга и Сайна усилитьс…
Вельможа молча отступил, а король взглянул на меня в удивлении.
— Царь природы, — произнесла она с интересом, — император всего на свете…
— Хорошо, — сказал я, — тогда займитесь этим, вы же дочь императора, вам проще с ними найти общий язык! Мне их придется нагибать силой, а перед вами склонятся сами, да еще и ручки поцелуют.
— Чем сильнее буря, — заметил король философски, — тем быстрее заканчивается.
— Это ошибка, принц, — сказал почти сочувствующе. — Агромадная… Вы слишком уж уверовали в свои силы. А они, честно говоря, почти комариные, если сравнивать с настоящими…
— Церемонии возникли не от дурости, ваше высочество, и не от того, что нечем было заняться.
— Я знаю, — произнесла она ровным голосом, — что такое математика. И, думаю, смогу с вами потягаться в ее знании. Хотите?
— Идя по стопам своего отца, герцога Готфрида, я тоже немало постранствовал. Что-то терял, что-то находил. Просто находок оказалось больше, чем потерь.
— Нравится? Ты в восторге, не притворяйся. Мне даже кажется, тебя не придется удерживать силой.
— Ошибаешься, — ответил я. — Ударю, да еще с каким удовольствием! Я, как сторонник равноправия, просто вынужден ударить, чтобы не оскорбить тебя снисходительным отношением как к существу якобы слабог…
— Нет, — ответила она с сарказмом, — остаемся!
— Почему? — спросил я. — А вдруг им спать нравится больше? Я знавал таких… За возможность отоспаться Родину продадут. Родина — это… ладно, потом. Нет, я все-таки закрою.
Она благосклонно приняла созданный для нее фужер из тончайшего стекла, наполненный густым красным вином, но пить не стала, хоть и на стол не поставила, а медленно вертела длинную фигурную ножку в тон…
— Прием окончен! Его высочество принц Ричард и ее высочество принцесса Аскланделла удаляются на отдых.
— Съезжу, пожалуй… Интересно, почему энергия тратится так бесцельно. Или не бесцельно?
Сделать нужно слишком много, настолько, что подмывает все бросить и ринуться в этот самый Храм, к которому с каждым днем отношусь все скептичнее, однако он остается единственной надеждой, что хоть та…
— А что остальные лорды, — поинтересовался я, — помельче?.. Все-таки их большинство!
Король Вольфганг — само миролюбие, мудрость и всяческое избегание войн, в то время как сражения у соседей затихают только на зимнее время, и то лишь широкомасштабные, а так и зимой вспыхивают мятежи,…
Жаркий воздух пещер становился прохладным, навстречу подуло со снежком, далеко впереди выход в белый ад, оттуда прямо из середины, словно материализовалось, выпрыгнуло черное тело и огромными прыжкам…
Она посмотрела на меня вроде бы с опаской.
Уже не слушая, я отошел от двери, напряженный так, что нервы вот-вот порвутся, но чувство опасности уже стихло. Не ушло совсем, но легло вблизи, как пес на подстилку у камина.
— Я заточен, как и мои уцелевшие братья, в толщу камня. Это все, что нам доступно… Здешние монахи однажды нашли заклятие, как разговаривать с нами…
— Помните, я вам рассказывал, что меня однажды обуяла страсть отыскать идеальную женщину?
Елизавета посмотрела на вино, перевела взгляд на меня.
Я видел, как он резко остановился, упершись всеми четырьмя так, что из-под когтей полетели искры.
— Растить светлую, — сказал я твердо. — Темная и сама растет, как на дрожжах. И тогда, возможно, темная не захватит тебя целиком. Ладно, иди и не греши! А то видишь, как это все заканчивается…
— Что?.. Так близко?.. Бобик, назад! Никаких гостиниц, выезжаем немедленно!
Я кивком разрешил ему участвовать в расширенном составе Совета, остальные, молча и со сдержанным недоумением поглядывая на Аскланделлу, рассаживались вокруг стола, сдержанно обменивались репликами, о…
Одно время щель подозрительно напоминала хорошо отесанный туннель, я удвоил осторожность, но Ганс, выказывая отвагу, беспечно сунулся вперед, выставив перед собой короткий меч, похожий на оружие римс…
— Приличной молодой леди, — сказал я наставительно, — надлежит сидеть у окна и вышивать крестиком, мечтая быть в скором замужестве покорной и даже послушной женой.
Я приблизился к ложу, всмотрелся в лицо умирающего. Бесконечно старое, кожа даже не пергаментная, а почти ороговевшая, как у ящерицы спина, глаза запали в пещеры черепа, будто и глазные яблоки ссохли…
Кстати, что-то сам Сатана так и не выразил своего отношения к Маркусу…
— Ого, — произнес он с тревогой и одновременно облегчением, — тогда вы почти полностью очистили этот лес…
— Тоже верно, — согласилась она. — До того как ты прибыл, я уже начала разговаривать со стенами.
Бобик оглянулся восторженными глазами, не увидел на моем лице запрета, прыгнул в воду, взвизгнул то ли от восторга, то ли что-то цапнуло, проплыл на середину, там повертелся, затем стрелой вылетел на…
— Напоминаю? Вот наглец, таких еще не видела!.. Разве я могу кого-то напоминать?
— Вторым отрядом командует Бергавулбас, — сказал он тем же бравурным голосом, — это сын короля Антониуса Йоханнеса Геесинка…
Он намек не понял, но посмотрел на три наших обледенелых морды, у меня даже волосы в сосульках, покачал головой и без толчка ринулся вверх.
— Вы очень проницательны, ваше высочество. Именно потому она все еще на троне. А с этой половинной женой у вас… в порядке?
Сердце начало постукивать чаще, наполняя жилы горячей кровью. Весь отряд в устрашающе рогатых шлемах, а на месте забрал звериные морды из железа. Вернее, шлемы простые, цельнометаллические, а для гла…
— На чем можно поскользнуться? — огрызнулся я. — Неприличные вопросы задаете, леди…
Они то и дело украдкой поглядывают в сторону Аскланделлы, но спросить о ее статусе не решаются, даже за милю видно, морды у всех довольные, хотя налицо явное нарушение…
Здесь, похоже, вчера была оттепель, подтаяло, однако ночью снова ударил мороз, на улице гололедица, люди передвигаются осторожно, хватаясь за стены домов.
— Неприятно такое говорить, тем более — слушать, но я верю, что приближение Багровой Звезды — это… все же дело рук Господа, а не Сатаны.
— А что тут понимать, — сказал я еще хрипло, но чувствуя, как регенерация спешно восстанавливает сгоревшую кожу. — Это же так просто. Ну, для тех, кто понимает… Ладно, Зайчик, Бобик, удираем побыстре…
Похоже, я по своему обыкновению отнесся слишком легкомысленно к ритуалам. Увидел два кресла с высокими спинками, в одно сел сам, в другое пригласил Аскланделлу, дескать, пусть рядом красивая женщина,…
— А как же, — спросила она с издевкой, — захват новых земель? Королевств? Утверждения своей власти?.. Победы в кровавых сражениях?
— Не знаю, — отметил я. — Но для запуска нужно будет собрать еще семь кристаллов, разбросанных по самым дальним королевствам…
— Плотницкий топор, — сказал я, — такое же боевое оружие! Если отыщете нору гарпий или гнездо, то десяток копейщиков и полдюжины парней с топорами быстро покончат с этой гадостью.
Аскланделла неизменно на высоте, в данном случае она и дочь императора, принимающая короля, и дочь соседа, и старшая подруга, приютившая его дочерей и оказывающая им покровительство дочь самого Вильг…
— Все-все, — сказал я почти строго, — делу время, а потеха обождет.
Голова идет кругом от пестроты и кричащего несоответствия форм, красок, прекрасных и чудовищно уродливых скульптур в стенах.
Мелькнула мысль, что хорошо бы уйти через стену, однако руки и ноги держат стальные оковы.
— Побудь здесь, — сказал я, — только загляну. Если что, крикну.
— Слушаю, — сказал я. — Только постарайся без многовелеречивых предисловий. Тут еще зима, если не заметил.
Краем глаза увидел метнувшуюся к выходу тень. Огромный палач, делая вид, что он бедный кролик, огромными скачками понесся по лестнице к двери.
— Все сокровищницы одинаковы, — произнесла она свысока. — У отца тоже много подобных вещей из древних времен. Такие же книги, черепа, мечи, щиты, кинжалы, в которых его маги тщетно пытаются отыскать …
— Ваша взяла!.. Мир погибнет, если я слезу с боевого коня и возьмусь за плуг, но мир погибнет и в том случае, если вы оставите поля и возьмете в руки мечи…
— Ваше высочество, — проговорила она с легкой улыбкой, — вы так пожирали меня глазами за ужином… или это была только любезность… что я не смогла не прийти на ваш зов.
— Ты не должен так поступать со мной, — вскрикнул он.
— Ничего себе, — сказал я, — это же сколько они копили…
Я открыл было рот, чтобы велеть подать сюда, здесь можно не оттопыривать мизинчики, но, с другой стороны, не сочтет ли Вольфганг, будто избегаю его, что замыслил что-то недоброе…
Вокруг него вспыхнули призрачные линии, моментально отвердели. Я сам не поверил глазам, когда он ударился лбом, выронил меч и ухватился обеими руками за прутья.
Буря почти стихла, я поехал, любопытствуя, по кругу, и остановился, как и ошарашенный Бобик: проход между двумя горами перекрывает странная зеленоватая дымка, что-то вроде тончайшей пленки, по ней бе…
— Не то граф Тенген, не то барон Руппин. Разница между ними была меньше часа. Думаю, они не сговаривались. Просто это самое простое в придворной интриге… Какие-то меры примете?
Камин превратился, казалось, в гигантское жерло адской печи. Багровый огонь охватил все его пространство, а еще я услышал зловещий хруст углей и горящих дров…
Интересно, что именно… Какая-нибудь мелкая хрень, а если грешки, то самые примитивные, ибо сами люди пока что простенькие, даже нагрешить как следует не могут.
— В бурю любое становится королевским, — ответил он.
— Кто сказал, что это магия? Разве что иносказательно. Дескать, магия цифр, магия слов, магия улыбки…
— Ладно, — сказал я, — наверное, это я что-то попутал. Или кто-то… меня. Спасибо, святой отец. Значит, по этой дороге, что и не дорога, но все-таки направление?
Кастет я снял с руки и сунул пока в карман, не стоит демонстрировать незнакомым еще и искусство исчезновения или переноса.
Всем троим хватило по тычку, разлетелись в стороны, сползли по стенкам пещеры. Один стонал и пытался подняться на дрожащих руках, второй прикинулся мертвым.
Послышался бодрый цокот ее каблучков, двери резко распахнулись, уйдя в стены, Еварда вошла сияющая, глаза довольно блестят, а щечки разрумянились.
— Значит, — прогрохотал он, — ты все-таки отправишься в Храм Истины?
— А не развалится, — сказал он бодро, — ударим молотом! Или тараном. Иначе зачем вы так старательно и, надо признать, умело создавали армию?.. Кстати, ваше высочество, у меня появилось серьезное подо…
Холод вдруг стал ледяным, я выдернул меч, пригнулся, быстро озираясь по сторонам.
— Смотрите герцог, наш лорд свежий, с мороза!
— Когда-то, — пояснил я, — все будут работать, а не таскаться огромной свитой за государем по любому поводу.
— Ваше высочество, зачем вы так рискуете…
— Почему? — спросил я с интересом. — Зимой просто делать нечего!
— Вы так молоды, — произнес он ровно, — а уже теряете юность…
— Это же близко, — пояснил я безмятежно. — В общем, теперь это не Гора Света, а просто гора. Больше не светится, народ не пугает, лишний раз креститься не нужно — какое облегчение для ленивых и атеис…
— Мне тоже трудно бывает объяснить свое, — сказал я.
— Не вздумайте туда ходить! Говорят, он там уже с полсотни лет совершенствует магию, с помощью которой…
— И мы не верим, — заверил он преданно, — хотя что тут поделаешь? Пошли следом, надо идти и за таким.
— Можете забирать принцессу. Это наша конечная остановка. Дальше не пойдем, нет смысла. Мы ж дикари, но не дураки. Сам Мунтвиг, как полагаем, где-то с войсками южнее. Или не с войсками, а только соби…
— И как она? — спросил я в тревоге. — Уродина?
Я взял в руки лук Арианта, прикинул взглядом расстояние. Они заметили нас троих, пошли прямо, круто снижаясь.
— Слушаю, господин, — произнес он густым тяжелым голосом.
— Нет, — сказал он поспешно, — какой же вы дурак, хоть иногда вот и недопонимаете, а иногда недоперепонимаете, но и принцесса весьма даже умна, что удивительно…
— Его отряд, судя по сообщениям гонцов, успешно продвигается к Генгаузгузу. Дороги занесло, двигаются медленнее, чем ожидалось. Но как только прибудут… мы надеемся приветствовать вас уже не как благо…
— Ну если того самого, — пробормотал я. — А точно того? А то сейчас столько подделок…
Бобик зарычал громче, отступил, глаза начали разгораться красным. Земля с поднимающегося бугра продолжает ссыпаться, среди комьев блеснуло пурпуром.
— Прошу меня простить, господа! У меня после завтрака в самом деле во рту маковой росинки не было, уже и мысли путаются, так что простите, если что брякнул резче, чем хотелось. Зато сейчас и нажрусь!
Я отшатнулся, из дыма поднялась и оформилась в нечто человеческое фигура, вся лохматая и постоянно меняющая очертания, словно центробежные силы пытаются раздернуть черный дым, но тот яростно сопротив…
— Моя душа агрессивная, — сообщил я. — Она захватит и подчинит себе твою!
Все задвигались, словно принц поцеловал спящую красавицу, и все проснулись.
— Потому и прем за ним, как бараны. А так бы давно удавили за упрямство и безрассудство.
Правда, Леопольд может и не поверить, что они пошли служить мне только для того, чтобы вернуть его на трон, но королям часто приходится делать вид, что верят, иначе останутся в пустом дворце и даже в…
Она кивнула, взяла пирожное, по-прежнему не сводя с меня взгляда, а я торопливо сделал еще парочку.
— Я не противник, — сказал я, вкладывая в голос побольше убедительности.
— Ваше высочество!.. Не слишком ли одеты легко?
— Конечно, — сказал я. — Любой человек мог зайти на кухню, взять из… гм… ящика еду и съесть.
Она засмеялась, покачала хорошенькой головкой.
Я повертел в уме так и эдак ее слова, внимательно всмотрелся в ее невозмутимое лицо.
— А откуда еще наш лорд может получать приказы? Только напрямую от Лорда!..
— Мы услышали шум схватки по эту сторону двери, но открыть ее было невозможно!
— От вас у меня только одна крайность, — буркнул я.
Я дрогнул, ощутив, что раз я настолько избит, то сейчас я без доспеха, а это страшно и жутко — ощутить себя абсолютно беспомощным. Доспех защищал от любого рубяще-колющего оружия, от стрел и брошенны…
Я потерял счет времени, слабость накатывает все чаще, иногда теряю сознание, а когда перед глазами проясняется хоть немного, в помещении уже другие люди, словно челядь по очереди приходит смотреть на…
Он даже отступил на шаг, ошарашенный настолько, что из слепящего белого стал неприятно розовым.
И не нужны исповедники, им тоже врем, а вот себе хоть тоже брешем, как поповы собаки, но намного реже и не так нагло.
Давно не упражнялся, однако получилось удивительно легко, словно шагнул в плотный вязкий туман. Во все стороны ударил яркий свет, или это в моей голове, потому что ничего, кроме слепящего света.
— Здорово, — сказал я озадаченно. — Это единственный проход?
Я стиснул челюсти, что он несет, это я удаляюсь, нечего мне пристегивать еще кого-то, это же умаление моего достоинства и, главное, моей власти, плюс неясный намек, что мы с нею будем как-то отдыхать…
Альбрехт ухватил Клемента за руку и потащил за собой.
Кто этот некто? В первую очередь в голову лезут мысли о всевозможных врагах, а их у меня немерено, однако может быть и такое, что это сам Храм… или его настоятели ставят передо мной препятствия.
— Господин… имя мое будет то, которое выберешь ты.
Он заискрился, а я застыл, глядя в его исказившееся бешенством лицо и прикидывая, не перегнул ли, все-таки и ангела можно раздразнить… как мне кажется.
— А кто из нас человек? — спросил я. — Ладно-ладно, не смотри как на сумасшедшего. Спасибо! Бобик, ты все слышал? Вперед!
Он тяжело вздохнул, замолчал, только четки сухо постукивают в быстрых пальцах, бусины переходят с одной стороны нити на другую.
— Не замечать глубины, — ответила она, — не так уж плохо. Кораблю, что идет по морю, неважно, сто ярдов до дна или тысяча.
Была мысль шарахнуть из Небесной Игры или попробовать Комья Мрака, но это прогремит на весь замок, примчится волшебница, сразу увидит мои попытки вырваться из ее сладкого плена, так что такие репетиц…
Она даже не улыбнулась, продолжала всматриваться в мое лицо.
Я покосился на ее пышно взбитые волосы, роскошные, перевитые багровыми лентами, символизирующими, на мой взгляд, не чистоту и невинность, а пламя в аду. У моего коня и то, наверное, не такая масса эт…
— Ну тогда да, — сказал я и подпустил в голос восторга, — самого Крадлекарта, надо же… а как открыть?
— Вот и ответ, — сказал тихо отшельник. — Тебе пора. Доразмышляешь, если удастся, в седле.
— Говорю, — пояснил я, — что мне было весьма, но это вы и сами понимаете, так что взаимопонимание наших народов мы уже начинаем крепить!
— Вперед, — сказал я Бобику. — На север. Никуда и ни на что не отвлекаемся. Вперед!
Я снова оглянулся, уже несколько ошарашенно.
— Аганд помню, — сказал я, поймал взгляд Альбрехта, нахмурился. — Что вам, граф? Как-то да, в вечнозеленом… тьфу, вечночерном. Ничего так, своеобразно. На любителя, правда. Есть такие, есть. Что угод…
— Вперед! Нам нужно дело делать, а нас тут все время отвлекают пустыми разговорами. Зайчик… скорость!
— Земли? — повторил он тупо. — Земли графа Шварцбурга, а кого же еще?..
Я с силой ударил плечом в дверь, она заскрипела и начала медленно отворяться вовнутрь.
— Но если бы ты их не убил, — возразил он, — они бы встали на путь праведности и все исправили бы, возместили… но ты не дал им этого сделать. Более того, ты обрек на горе и страдание их жен, детей, п…
— Попадается, — ответила она почти равнодушно, — но это крупицы из груды мусора. Правда, никто не знает, мусор это или же просто вещи, к которым еще не подобрали заклятие?
— С-сейчас, — проговорил он, вздрагивая, — вас проведут в лучшие покои, какие только у нас есть…
— Не совсем, ваше высочество. Просто… некоторые, совсем некоторые.
— П-позвольте вашего коня, — почти прошептал он.
— Что-то иначе заговорила, — сказал я. — Когда била в спину, то вроде бы не думала брать в слуги.
— Для опытов или для разврата? — поинтересовался я. — Если для разврата, то соглашусь, но только на одну ночь. Если понравишься, на пару…
Она мгновенно пришла в ярость, лезвие ее сверкающего меча слепило меня, как блистающая стена из полированной стали, что обрушивается всей тяжестью.
— Приступим. Первый вопрос, знакомы вы с… умножением?
— Да когда такой тон, то уже ваше высочество, а не Ричард… Ну, хорошо, Ричард. Что не так?
Барон тоже увидел, подобрался, лицо приняло хищное выражение.
— Несчастный!.. Ты еще осмеливаешься язвить? Я не знаю, кто ты…
— Да, — ответил он и торопливо поклонился. — Всякое говорят… Там всего много, от разбойников до всяких чудищ.
Под копыта коней со стены и верха ворот продолжают падать платки и шапки вместо букетов цветов и лепестков роз, как было бы летом, народ визжит от радости, а на улицах города стража оттесняет людей к…
— Если скажу, — сказал я, — не поверите. Потому да, это я за оленем погнался! Очень быстроногим.
— Все получилось, как Он и задумал. Когда Ной втыкал в землю крохотные прутики, народ спрашивал, зачем он это делает, и Ной всем рассказывал о грядущем потопе, что грядет за их грехи. Но, увы, над ни…
Они обе ощутили тоже нечто по моей реакции, переглядываются и перехихикиваются, густо краснея, пальцы вздрагивают и попадают мимо, что тоже бывает неплохо, иной раз еще как неплохо, однако я держался…
— Чувство вины быстро выветривается, — напомнила она.
Я подобрался, чувствуя холодок опасности, голос ее звучит серьезно, а еще в нем отчетливо слышны предостерегающие нотки.
— А что, — ответил я независимо, — кто-то не видит? Да вы все отворачиваетесь! То-то все какие-то кривые…
Вельможа отступил на шажок, снова поклонился и развел руками.
— Так кто я?.. Скажи, может быть, я и сам пойму.
Она наклонилась, почесала Бобика за ухом, он довольно хрюкнул и вытянул шею, предлагая поскрести еще и загривок.
— Хорошее начало, — сказал я. — Узнаю вашу напористость и устремленность!
Он опустился на камень медленно, со старческим кряхтением, из груди вырвался глубокий вздох облегчения, то ли в самом деле стоять было тяжело, то ли на незримость потратил слишком много сил.
— Мужчины не должны любить сладкое, — пояснил я шепотом, — а только мясо с кровью. А я как раз его на дух не переношу.
— Странные у вас шуточки, — произнесла она с осуждением. — Я бы даже сказала… недостаточно почтительные.
Он принужденно улыбнулся, бросил короткий взгляд на смирно сидящего Бобика.
Клетка уменьшается в размерах, уменьшая и его, вот уже ниже меня ростом, вот уже мне по грудь…
Судя по его довольному лицу и заблестевшим глазам, насчет островов поверил. Вот и хорошо. Пусть для широкой рыцарской общественности моей главной целью будут острова. В Южном океане, что немаловажно,…
— Вам это нравится, вот и распинаетесь. Разве не так? А мне жить на берегу моря и не знать, что такое корабли?
— Догадайтесь с трех раз, — предложила она любезно.
— Прибыли два отряда, — объяснил он ликующим голосом. — Один из Эстии, другой из Аганда.
— Но только одной цепью гор, — заметил я. — И довольно длинной. Олдвуд и Гинтершелленберг примыкают к империи всей северной стороной, а ваше королевство, как я понимаю, только в одном месте… Это и оп…
— Да, полагалось по этикету. Еще и султанчик коню на лоб, это уже необязательно, но я же вежливый… Кстати, первым прислал заложника король Вендовера, отдав принца Сандорина!
— Что это с ним? — сказал я рассерженно. — Зайчик, давай посмотрим, но будь хоть ты осторожен, если я такой дурак, что мне хоть кол на голове теши, хоть орехи коли, хоть мордой о стену…
— Один поделился со мной мудростью, — ответил я уклончиво. — Он не жадный.
Бородатый мужик лежа подергивает за вожжи, на что лошадка совершенно не обращает внимания, идет той же мелкой экономной рысью, даже снег на спине не колыхнется, накопившись уже толстым слоем.
— Предельный восторг и обожание, — ответил я, не особенно и маскируя сарказм.
Она указала на Бобика, что рассматривал ее со странным интересом.
— Нет, я всего добиваюсь своим умом и упорством. Потому я побеждаю. А вы, похоже, рассчитывали на удачу?
— Вам повезло, — заметил я, — а то, знаете ли, среди полных идиотов, частичных и просто дураков все еще в ходу их дурацкий лозунг «Принимайте меня таким, какой я есть!».
Он вскинул голову и посмотрел мне в глаза непривычно твердо и даже жестко.
— Однако, — добавил я, — мне пришлось почти полностью завязать с этими одиночными подвигами, что ничего не дают, кроме как тешат самолюбие. Как вы понимаете, ничто не даст освобожденья, ни царь, ни б…
— Раньше, — сказал он, — таких ищущих Храм было больше. Сейчас словно повывелись герои. Но ты попал сюда вовремя…
— Правильно отвечаешь, — похвалил я, — правильная женщина.
Полуразрушенные стены монастыря приблизились и выросли так скоро, словно мы в самом деле прилетели. Еварда молча пустила лошадок вдоль стены, левее отыскались ворота, одна створка на земле, засыпанна…
Я наполнил ему кубок элитным коньяком, королеве — кагором, а себе налил свежего виноградного сока, что вообще-то вино тоже, только еще несброженное.
— Вот как, — произнес я, стараясь оставаться тем же благодушным и покровительственным и не выказывать, насколько это меня шарахнуло, даже селезенка как-то болезненно сжалась, а может, это и не селезе…
— Не все, — возразил я и добавил с трудом: — Аскланделла.
— Ладно, — сказал я медленно, — мне кажется, это ты или недопонимаешь, либо зачем-то говоришь совсем не то. Возможно, Багровая Звезда в самом деле послана Господом. Но когда кого-то намерены уничтожи…
— Подвижников мало, — ответил он трезво. — Мир всегда держался на подвижниках и праведниках. Но когда их становится совсем ничего, мир сползает к краю бездны.
— Да и вообще, — сказал я сердито, — отдавать единственную дочь замуж только из-за такой ерунды?
Я переступил порог и остановился. Она покосилась в мою сторону.
Стена, глухая и монолитная, полностью перекрывшая дорогу, чего, как я понимаю, быть просто не может. Я шагнул было прямо, вдруг да иллюзия, но больно ударился, зашипел от стыда и злости на себя, соср…
Я величественно и беспечно пошел было мимо, легким кивком ответив на его глубокий поклон.
Я медленно убрал меч, опасности не чувствую, как и угрозы, хотя насчет безопасности после случая с волшебницей не совсем уж уверен.
— Я встречу его величество с моими фрейлинами, а его дочерями, в главном зале. Или даже в холле.
На стенах города черным-черно от высыпавшего встречать короля народу, просто давка, если бы все разом вышли в тот первый день на улицы, нам бы город захватить не удалось, но мирное население на то и …
Я промолчал, хотя, конечно, кое-что едкое вертится на языке и вот прямо так к месту, но надо сдерживаться, пока не придумаю, как отсюда вырваться.
— Вот к тем руинам… вперед… без остановки!
— Принц, вы можете… очень много. И сами это хорошо знаете.
— Сказочный король эглегартов, — ответила она тем же шепотом. — Это древний народ, о нем теперь только обрывки легенд.
— Завтра смогу вызвать его снова, — сообщила она. — А вот что это такое… Думала, вы мне это скажете.
Я засмеялся, стараясь выглядеть как можно более естественно.
Он даже начал было набирать скорость, однако насторожился, перешел на некий странный бег боком, вообще остановился и начал смотреть в сторону отвесных скал.
— Что-то не хочется, — сказал я наконец, — знаете ли, советник, я ценю то мужество, которое вы проявили во имя своего короля, а также интересов страны! Правда, ценю.
Как и надеялся, этот неизвестный сдвинулся, чуть колыхнув воздух. Я моментально развернулся и упер клинок ему в то место, где у него должен быть живот, это всегда страшнее, чем в грудь.
Слуги распахнули перед нами обе половинки двери, я бережно перевел Аскланделлу через порог, в комнате только дрыхнущий Бобик, что даже не приподнял голову.
Я держался, дважды ухитрился нанести ответные удары, а так как я вовсе не в ярости, то оба нашли цель, и всякий раз она отступала на шаг, лицо дергалось от боли, а сузившиеся глаза распахивались в не…
Он посмотрел на меня исподлобья. В огненном столбе, где трудно рассмотреть черты лица, это непросто, но я напрягаю зрение, чтобы не дать ему наращивать преимущества, и вижу все, хоть глаза и режет, к…
— Ты… рыцарь!.. Ты не можешь убить женщину.
Бобик ринулся обратно, выскочил на дорогу и понесся по накатанному снегу, весело взбрыкивая и поглядывая по сторонам, где бы отломить бревнышко и сунуть мне в руки, чтобы я бросал и бросал до ночи ка…
Все это напомнило мне строение растительной клетки, но здесь чувствуется исполинская мощь неведомых энергий.
Она сделала осторожный глоток, прислушалась к ощущениям, на лице ничего не отразилось, но после паузы отхлебнула снова и подняла на меня взгляд ясных глаз.
— Не настоящая, — ответил я, — а в самом деле настоящая. Та, что с золотом и драгоценностями, уже как бы законно и с песнями реквизирована на скромные нужды победителей, ибо война обязана кормить себ…
Рано утром, как я и предчувствовал, она проснулась вся лучезарная, посмотрела на меня, как на своего любимого пета, которому даст самое лучшее счастье на свете.
— Леди, — сказал я одной, что слишком глубоко засунула пальцы в мои штаны и пыталась там получше расправить складки рубашки, — не обожгитесь…
Вельможа приблизился ко мне с подносом, где вкусно пахнут свежеиспеченные пироги, но я покачал головой.
Место лагеря Меганвэйла я узнал издали по широкой ленте желтого снега, опоясывающей стоянку со всех сторон, но сейчас там только брошенные шалаши, истоптанный грязный снег.
— Нет, гарпии. Точно. Их видели. Так что те с копьями и луками первыми могут погибнуть, охраняя нас.
— На благо и процветание, — заявил он уверенно.
Снова прикусил язык, даже взвыл молча, что за дурак, что это я брякаю, все можно понять иначе, а не хотелось бы, хотя, конечно, воспоминания в самом деле сохраню самые сладкие, что-то в нас есть эдак…
Лорды посмотрели на нее с укором, а я, чувствуя, как они уже не столь рьяно поддерживают ее натиск, сделал вид, что глубоко уязвлен ее словами, просто смертельно ранен в самое сердце. Лорды, видя мои…
Бобик, естественно, не понял, что за глупость предлагаю, хватать нужно жареное мясо под столом или на кухне, еще можно подкрасться и ухватить гуся, присевшего на краю озера, даже напрыгнуть на оленя …
— Вы герой, сэр. Никто в здравом уме не попрет через такую бурю. Это мои друзья: Джек, Ганс и Фриц, а я барон Одвин Штайнфурт… да-да, вижу ваше недоверие, но что делать, судьба обошлась со мной жесто…
— Да уж в песнях, — согласился я, — я такой же, как и в танцах. По мне стадо медведей потопталось…
— Предпочту, — согласился я. — Знаю я ваши штучки! За королевским столом можно отожраться вволю, а сюда пожадничаете, принесете какую-нибудь морковочку…
— Таких вообще никогда не видел. А что это значит?
Зайчик, похоже, видит лучше меня, время от времени резко сворачивает, я уже потом, оглянувшись, догадываюсь о глубоких провалах или даже отвесных стенах, засыпанных снегом так плотно, что не заметил …
— Это все заметили… Мою супругу, Елизавету Тернельдскую, думаю, представлять нет необходимости…
— Так дайте ей все, чего она желает. Удовлетворите все самые грязные желания! Встаньте утром из этой постели чистеньким и невинным…
Веревка почти перетерлась, но над краем показалась огромная черная голова с вытаращенными глазами, конец веревки в зубах. Я ухватил его за шкуру на загривке, веревка с сухим звуком лопнула.
Король ел медленно, вдумчиво, правильно и сдержанно, как и предписывает церковь, но я заметил, что все это проделывает чисто механически, все-таки не первый раз, наверное, ест, уже научился не следит…
Вообще-то сам понимаю, что меня поймали на слабо, но на самом деле самого сжигает нетерпение, должен сейчас стучать в ворота Храма, а я тут от ветерка прячусь, надо хоть что-то делать, куда-то бежать…
Конечно, есть гарантия, что здесь уцелею во время прибытия Маркуса, а когда этот замок вынырнет из небытия, уцелевшие уже выстроят целые города, но как-то даже рассматривать такую возможность не хоче…
— Не знаю. Это если бы Скарлянды напали, тогда бы все ринулись в бой! Как же, проклятая Скарляндия, которую издавна ненавидят.
Воздух кажется разреженным от холода и морозной свежести, я работал крыльями чаще, чем нужно для скоростного подъема, силы много, ума вроде бы тоже палата, хотя только я сам вижу, насколько я умный и…
Еще ночью проверил кольца, ни одно не срабатывает. Пробовал уже и сейчас попытался ткнуться в стены, но они вовсе не из камня, как выглядят. Возможно, это вообще не материя, а спрессованное время, бл…
Я въехал во двор, по-северному тесно застроенный конюшнями, амбарами, сараями, здесь берегут тепло. Бобик поглядывает на меня с нетерпением, я качал головой со строгим видом, пока нельзя, сперва нужн…
Пусть верит, что постепенно смиряюсь со своим положением, купаясь в небывалой роскоши, но если увидит, что могу делать что-то лучше, отсюда уже не выбраться.
— Зачем полумеры? Вообще закрыла со всех сторон. Так удобнее.
Я тихо охнул, когда арбогастр проломился через зеленые кусты, а я увидел источник шума. Озеро небольшое, странное, на противоположной стороне небольшой водопад, что изливается двумя широкими струями …
— Тогда этого никто не знал, — пояснил он.
— Исчезни, — велел я нефилиму. — Как-нибудь поговорим в другое время.
Придворные торопливо расступаются перед нами еще издали, кланяются, но я всю дорогу слышал за спиной приглушенные, но очень возбужденные голоса, как же, впервые нас видят не на официальном приеме или…
До него оставалось пару шагов, когда каменные стены пещеры осветились золотым огнем. Сверху, где темнота высокого свода, медленно и красиво спускается золотокудрая женщина с распущенными волосами нев…
— Ладно, — сообщила вторая, — расскажу всем, если, конечно, и мне будет позволено помочь гасить жар в ваших чреслах, ваше высочество!.. Хотя, помимо всего, тут поговаривают, что вы очень даже вовремя…
— Ваше величество, пора одеваться, а то завтрак проспите.
— Гм, — сказал я с неловкостью, — вот уж не думал, что равноправие полов будет начинаться таким образом. Ваше величество…
— Погоди!.. Ты такой же, как и мы, только сильнее. Ты явился один, прямо в бурю, а мы пришли еще до нее. Мы признаем тебя…
За следующим залом распахнулись двери в помещение, которое я называю личными покоями. Кроме стола, кресел и ковров на полу, здесь еще и роскошное ложе с десятком перин, пахнет сладко и дурманяще, воо…
— Уважение уничтожает остальные чувства, — заметил он.
— Ты дал мне возможность жить дальше, — ответила она тем же ясным голосом. — Ты мой господин.
Я понял, куда грохнется, выронил книги, прыгнул, молясь успеть, налетел на Еварду. Она не успела вскрикнуть протестующе, я ухватил ее за плечи и, свалив, откатился, держа ее хрупкое тело в объятиях.
— Тогда, — сказал я, — мелочи решайте на ходу, а нечто глобальное оставим все как есть. До моего возвращения.
— Бобик, — сказал я, — держись сзади. Зайчик, я тебя оставлю пока под защитой этой стены, здесь не дует… В смысле, ты ее должен защищать, чтобы с ней ничего не случилось.
— Спасибо, довольно. Как быстро зимой наступает ночь! Пожалуй, я лучше рухну пораньше в постель, чтобы отбыть сразу на рассвете.
— Так что, — спросил я с подозрением, — намыслили бессонными ночами?
— Это зависит от того, — ответила она, — у кого магия… Вина?
Стражники заколебались, на меня смотрят с не меньшей опаской, чем на Бобика, но один все же махнул рукой.
— Сейчас время бурь, — заметил он кротко. — Такие бывают… Деревья с корнем выдергивают! Однажды караван застигло на дороге между двумя городами-соседями, так его нашли под растаявшим снегом только ве…
— Уважение выказываем, — пояснил я. — Такое и корове приятно.
— Договорим в другой раз, а то вдруг тут все без меня пожрут, надо спешить!..
— По некоторым отрывочным сведениям, ваше высочество, мы предполагаем, только это не полная уверенность, а только предположение, основанное на урывочных данных…
Мы на скорости миновали распадок, выметнулись наверх, а там мое сердце ликующе екнуло и забилось учащенно.
— Если честно, то я в самом деле еще не проиграл ни одной войны. Но для вас важнее то, что и не собираюсь… проигрывать и дальше.
Дернулся в бессилии, но руки прикованы, один из помощников палача с силой разжал мне кулак, а сам палач приставил стальное острие гвоздя к ладони и мощно ударил по шляпке.
— Ваше высочество, я даже не спрашиваю, зная вас, куда вас занесут ангелы, пусть они даже с рогами… но — надолго?
— Хорошо нажраться, — ответил я наигранно бодро. — На холоде жирок тает быстрее, чем летом, ха-ха!..
Я обнимался со всеми, довольный, что с грандпринцем обошлось в самом деле в одно касание, поцеловал епископу руку, а принцессу в щеку, увидел, как в изумлении распахнулись ее огромные прекрасные глаз…
— Никаких, — ответил я. — Интриги… это всего лишь разговоры.
— Спасибо, — сказал я, — а то я человек простой, военный…
Со стороны леса показалась группа конных, мне даже почудилось, что из самого леса, хотя это немыслимо даже для охотников, снега слишком глубоки.
— Ни у кого не должно быть привилегий больше, — отрезал он, — чем у сэра Ричарда!
— И вы не разочарованы? — спросила она настойчиво.
По ту сторону двери иногда слышатся шаги, там наверняка удвоили стражу, что и понятно, а обоснование простое: такого ценного гостя нужно оберегать.
Она нахмурила лоб, брови чуть сдвинулись.
Зигфрид распахнул передо мной дверь соседней с кабинетом комнаты.
— Это как получится, — ответил он. — Все ли в наших руках?
— Тем жарче камин, тем слаще вино, тем податливее женщины…
— Нет, смертный. Мы существовали всегда… по вашим меркам.
Это не комната, а длинный вытянутый зал с низким потолком, что характерно для подвалов, три ряда толстых колонн поддерживают свод, а между ними в беспорядке или кажущемся беспорядке все сокровища Лео…
Кровь потекла мне на грудь, я заорал и, ухватив косматое тело на своем загривке, с силой дернул, однако держится крепко, некоторое время мы боролись, над нами внезапно гневно фыркнуло, и цепкие лапы …
Сразу же от подножья холма, где пошел толстый снег, они помчались как две огромные птицы над поверхностью воды. Я оглянулся, следом тянутся едва заметные оттиски копыт, будто под нами не слой снега в…
— Что значит выполнить? Ты говоришь так, будто отвечаешь за прибытие Маркуса!
А все эти кольца и перстни, из-за которых пальцы приходится держать врастопырку?
— Пойду, — сказал я, — пожелаю моему арбогастрику спокойной ночи.
— Не закрывай глаза, герой. Иначе прикажу срезать веки, чтобы смотрел и видел все.
— Ну-ну, — сказал я быстро, — да говорите же наконец!
— Я здесь частным образом… Как бы на прогулке. К тому же мы во владениях короля Вольфганга! Потому это вообще, возможно, не этично встречаться в его дворце с чужими послами.
— Не стану, — заверил я. — А то вдруг в самом деле окажется брехней.
По всей высоте щели стремительно вырвались жутко пищащие мелкие твари. Множество ударов по лицу кожистыми крыльями, перед глазами замелькали ужасные оскаленные морды с жуткими клыками. Я навалился на…
— Как же вы все это здорово!.. Господи, спаси мою душу, что не верил в мощь странствующих рыцарей, что служат даме… а также Господу! Я привел из деревни забитых свиней на кухню, а тут вы как начали… …
Она отпрыгнула, когда я попытался из положения лежа достать ее острием меча, но на самом деле я лишь освободил себе место, чтобы вскочить на ноги.
Вид у нее был, как всегда, покровительственно-победный. Я поклонился и промолчал. Короли всегда ожидают предательства и удара в спину со стороны наследников, так что моя репутация в этот раз мне помо…
— Нет, просто вы и так окружены тайнами. И что-то в вас необыкновенное… Нет, не вещи. Необычность внутри вас, сэр Ричард!
На этот раз нам прислуживают другие высшие лорды королевства, это же честь, хотя распорядитель тот же, шепотом подсказывает, что кому подавать и с какой руки.
— Похоже, — согласился я, — кто-то из местных колдунов разделяет это мнение.
Она посмотрела, как я с удовольствием пожираю мелко нарезанное холодное мясо, покачала головой.
— Ты не сможешь держать меня здесь вечно!
— Нет, там все под контролем. Арбалетчики даже на крышах. Просто Скарлет намекнула, что в тайных сокровищницах бывают очень опасные вещи, а в этой они точно есть, она чует…
Возможно, уже начинается искус, как говорил Тертуллиан. Искус бабами, вином, чревоугодием, роскошью, властью и вообще всем, на что можно поймать даже сильного человека.
— Брехня, — сказал я категорично, — кто бы тогда их доставлял?
Она покачала головой, а я, выказывая внимание, взял из ее руки фужер, тот сразу растворился в воздухе, и дал вместо него другой, с длинной ножкой.
— Ловлю на слове, — сказал я зловеще. — Будете рядом, наплачетесь… Впрочем, это я наплачусь от вас… наверное.
— Понятно. Сожалею, что ничем не могу помочь. Моя армия… очень далеко.
— Что это с ним? — повторил я. — Зайчик, будь осторожен…
— Вы что-то смотритесь встревоженным, — заметил я. — Что-то случилось?.. Выпейте, согрейтесь.
— Не всегда, правда, — уточнила она, — угадываю, к какой именно, но разве это так важно?
— Точно, — сказал я, — иначе это какой-то садизм. А я не очень верю, что Господь может быть садистом.
— Взрослею, — пояснил я, — превращаюсь в политика, перестаю метаться с мечом в руке в поисках подвигов. Я уже не слэшэрник, а стратег! В смысле, других посылаю во все стороны копать, рубить, рисковат…
Арбогастр фыркнул и ударил под собой копытом. Осколки льда красиво брызнули во все стороны, а с кочки земля наконец ссыпалась вся, не с силах зацепиться за абсолютно ровные отполированные грани гиган…
— Но меч держу в руках, — напомнил я, — вроде бы сносно?
— Трудно разобраться на пустой желудок, — сказал я, — и без кубка вина. У нас, когда поедим…
Даже не знаю, что подстерегает, то ли залп из Небесных Игл разнесет меня в клочья, то ли особо опасные крылатые хищники, от которых не уйти, то ли что-то еще, но как только начинаю представлять себе,…
— А еще им сообщил, — добавил я, — что Гора Света больше не какая-то особая гора, а просто гора. Я забрал кристалл, что светил, а гору… э-э… закрыл на всякий случай.
— Пока подожди здесь. Я за тобой вернусь! Поохраняй это копытное, ты у нас самый умный.
— Скоро проверю, — ответил я оптимистично.
Она задумалась, потом повернулась к камину. Пока я рассматривал книги, она протянула в сторону камина руки и заговорила медленно и торжественно, повышая и понижая голос.
Записывать я ничего не стал, обойдутся, все-таки сразу пошел к кровати, сел на край и начал стаскивать сапоги, цепляя носком одного за задник другого.
— Я слышал, — прервал я, — у вас набирают новые армии. А куда делись прежние?
Я не стал указывать на непоследовательность женской логики, уже вроде бы подарила, а сейчас, оказывается, существует еще и дополнительное условие, что полностью отменяет все предыдущее… как обычно и …
— Белая ворона, — сказал я. — Это хорошо.
Шарик размером с лесной орех, очень легкий, словно под тонкой скорлупой пусто, слегка шероховатый, приятный на ощупь…
— Понимает, что я увяз еще больше. Мне, если совсем уж начистоту, вовсе не до Варт Генца.
— А-а-а, — сказал я догадостно, — кто-то хочет сломать, а я своим появлением как-то сломать не дам?
Башня снизу от подножья холма вблизи показалась еще огромнее, уже не башня в прямом смысле слова, как сторожевая или наблюдательная, а башня-дом, с той лишь разницей, что окна начинаются только с тре…
— Мы не убийцы, господин. Мы искатели сокровищ. В морду дать — одно, убить — другое…
— Ваше высочество!.. К вам его превосходительство граф Аарбург, посол в Меции из королевства Мордант, и граф Хонштайн-Хонштайн из королевства Галли.
— Понятно… Всякий раз кто-то, наткнувшись на древнюю вещицу, полагает, что достаточно окропить ее кровью жертвы… Отсюда и пошло, наверное, что наука требует жертв… Или это про искусство? Да, верно, н…
Он угрюмо замолчал. Я попробовал поддеть ногтем дверцу, потом понял, что это не дверца, а ее вроде бы вовсе нет, прутья со всех сторон, даже сверху и снизу.
В отличие от лета, когда внизу теплее, чем вверху, сейчас вроде бы теплее вверху, в верхних слоях, хотя, возможно, это я просто разогрелся, усиленно работая птеродактильими, что уже и не птеродактиль…
— Я человек. Просто отыскал однажды это место, полюбилось, остался здесь жить. Мне от жизни мало что надо… а суета в городах всегда раздражала.
— Большая, — заверил он. — Да вы и сами знаете…
— Да что стряслось? — спросил я. — Что с вами?
Двор покрыт девственно чистым снегом, даже крыльцо, у которого мы оставили коней.
Показались первые ступеньки каменной лестницы, что ведут в полную темноту.
— Наставники у дочерей императора всегда строже, чем у дочерей королей.
Арбогастр, к моему огромному изумлению, возлежит на громадном ложе, покрытом толстым расписным покрывалом с неизбежными рюшечками.
— Ага, — сказал я саркастически, — приходится самому раздуваться, аки гандерсгеймская жаба? Иначе как впечатлить простых и даже очень простых смертных… А смысл?
— Мы теперь два бедных зайчика, лишившиеся своих норок, так что можем найти убежище где-то на юге…
— Нет, — отрезал я. — Мало ли что идет, но придет ли? Думаю, в Храме Истины тоже ломают головы, как остановить Маркуса… Но вот твоя позиция мне как-то не совсем понятна. Если ты ангел Божий, ты долже…
Я посмотрел в ее равнодушно-прекрасное лицо с настолько безукоризненными чертами, словно она и не человек вовсе.
— А когда проводишь больше всего времени с ним и моей собачкой, то к ним и нежности больше, чем к людям!
Я прислушался, но снова ни малейшего чувства опасности, к тому же Бобик на этот раз со мной, а он не позволит ударить меня в затылок.
— Ну да, — сказал я. — Трое рубят лес, пятеро с оружием стерегут, чтобы не разбежались…
— Конечно же, такого! Попробовали бы не такого! Его высочество бывает тяжеловат на руку в гневе. Вы еще не заметили?
— Идите-идите, — ответил я великодушно. — В спину не вдарю.
Я держал руку протянутой, он наконец оперся, крыльцо блестит, покрытое корочкой льда, как глазурью. Я придерживал его, пока дед одолел все три ступеньки, и даже провел еще пару шагов, ибо с крыши нат…
Золотые глаза благосклонно обратили на меня взор, хотя, думаю, он и там в огненном столбе не спускал с меня глаз и прикидывал, как обставить свое появление эффектнее и с каких слов начать.
Я с надеждой смотрел, как Бобик кузнечиком скачет там внизу, падает обратно то боком, то даже на спину, но ущелье слишком глубокое, недопрыгивает даже до середины, но не сдается…
В лицо свирепо дует колючий северный ветер, с дороги смело снег, и копыта арбогастра стучат сухо и звонко по колчам застывшей в камень земли. Заснеженные деревья снова оголились, тревожно качая голым…
Я все смотрел в ее спину, что красиво перетекает в толстые массивные ягодицы, еще красные от моих грубых пальцев, зад похож на старинную лиру, на которой играл Орфей, Аполлон и еще кто-то, но сегодня…
Вьюга за стенами ревет в такой злобе, что вот выйду — сожрет, и сразу все успокоится, засияет солнышко, и даже наступит весна. Я прислушался к этим бешеным броскам на замок, в самом деле можно повери…
Барон лез вперед и рубил изо всех сил, голем на него не обращал внимания, но в какой-то момент взглянул люто, взмахнул лапой, и тот полетел, как тряпичная кукла, к противоположной стене, где ударился…
— Ваше высочество, — произнес Вольфганг, — у нас, увы, на столах не бывает чего-то особенного.
— Это и понятно, — ответил он почтительно. — Я недавно на таких поручениях, а у вас немалый опыт.
— Легче перенос, — ответил он. — Когда сопротивляются, это идет дольше и труднее. Хотя все равно… получится.
Он тряхнул пышной гривой, а Бобик взвизгнул.
— Да так, — ответил я, — вот взял и догадался. Или вещий сон был, не помню. Он сам карабкается или?
Больше всего, на мой взгляд, черепов, почти все похожие от древности на вылепленные из глины и засохшие на солнце, некоторые целые, но у большинства недостает либо нижней челюсти, либо височной кости…
Бобик идет рядом тихий и послушный, чувствует мое хреновое настроение и посматривает с недоумением: ну что тебе не так? Это же так здорово!.. Что здорово? Да все здорово! Как прекрасен этот мир, посм…
Она чуть улыбнулась, полные губы красиво раздвинулись вверх-вниз и в стороны, обнажая два ряда ровных мелких зубов.
— Да, но… это больше похоже на подачку с нашего стола.
— А сейчас, когда стекаются миллионы из покоренных королевств, вы уже и забыли о том, чему так радовались?.. А королева в постели, оказывается, всего лишь женщина? Почти неотличимая от прачки? Особен…
— Вообще-то я не смертный, — рыкнул он гулко, — хотя это неважно…
— Есть вещи, к которым не обязательно притрагиваться. Достаточно посмотреть и произнести заклятие для этой вещи.
Мишелла деловито открыла ларец, Елизавета растопырила пальцы, ей начали надевать кольца и перстни, все настолько массивные и с огромными камнями, что понятно, с такими спать не ложатся.
— Вы меня оскорбляете, — сказал я с достоинством. — Полагаю, что вы уже на законном основании, как проигравшая, похвастаетесь своей уникальностью.
— Нравится? Богатых интереснее завоевывать?
— Сэр Дональд, — сказал я, — вам я всегда рад, как радуемся всегда чему-то новому в нашей вообще-то привычной и серой обыденности. Хотя это вредит дипломатической сдержанности и протоколу, но, как го…
В моих покоях словно бы стало светлее, когда Аскланделла переступила порог. Я суетливо придвинул для нее кресло к столу, перед женщиной суетиться не зазорно, даже как бы напротив. Она царственно села…
— У меня были старые наставники, — ответила она ясно, — и мудрые.
Впереди на плоской горе со срезанной вершиной, что уже и не гора, а просто пьедестал, гордо высится замок, настолько величественный и украшенный дополнительными пристройками, что видно, как превращае…
— Что за меч, — пробормотал он скрипуче, — меня же ранить нельзя… простым мечом…
— Только не из ваших львиных лап, ваше высочество!.. Короля встречать поедете?
— Тем больших похвал заслуживают его создатели, — сказал я с чувством. — У вас очень трудолюбивые подданные, ваше величество!.. Это прежде всего говорит о мудром правлении местного короля. Не подскаж…
— Да, — сказал я саркастически, — как раз у нас время девать просто некуда. Хоть свиней им корми… Я же говорил, лучшие варианты придумывает только ваш сюзерен!
— Только, — ответил Клемент непреклонно, — если подтвердят свои полномочия! Хотя зачем они? Создатель может говорить, как объяснил сэр Ричард, с каждым напрямую. Значит, в Храм Истины…
— Императору, — пояснил я, — либо нужно держать с той стороны армию, чтобы не допустить вторжения, либо самому вторгнуться…
— Понятно, — сказал я, — но император ничего этого не захватывает. Верно?
— Даже и не знаю, — сказал я честно, — как сказать… Мне весьма поручено найти Храм Истины.
— Я даю тебе самые страшные клятвы, что отныне и навеки останусь твоим слугой и твоим воином!.. Только выпусти! Это нерушимые клятвы!.. Проклятие всего моего рода падет на меня, если нарушу…
— Ваше высочество, так дурить можно было в ту пору, когда вы были бароном. А то и безбаннерным рыцарем.
Он всматривался в меня с таким же напряженным интересом.
— Ваше величество, позвольте помочь вам одеться….
— Ваше высочество, — сказал я почтительно, — для меня это честь! И огромное удовольствие.
В то же время если на арбогастре, то вроде бы не чувствую неминуемой беды. Или это потому, что на Зайчике гораздо медленнее?
— Принцесса, — сказал я обиженно, — это я у вас в долгу!
Ущелье осталось за спиной, дальше протоптанная дорога. Резко пробитую санными полозьями колею на глазах заносит снегом, вдали гнедая лошадка идет трусцой и тащит за собой розвальни.
На алтарь я только взглянул, это всего лишь вещи. Как уже знаю твердо, Бог живет в каждом из нас, и если там его не находишь, то не найдешь ни в какой церкви, храме, соборе или часовне.
Королева Елизавета ела мало, от мяса отказалась, как и от птицы, но с удовольствием налегала на сдобные пироги.
Она беспечно улыбнулась, покачала головой.
— Как собачка? — спросил я. — А то смылась, пока мы с его величеством беседовали, ни слова не сказала. Вы ей там не слишком давайте шастать на кухне. Это ее самое любимое место.
— Для этого, — произнесла она, — нужно иметь очень большую силу магии. Не жаль тратить на такие пустяки?
— Я уже вытащила тот изумруд из стены!.. Но когда затряслась стена, его выбило у меня из рук…
Она кивком указала на свои каракули на снегу.
— Ужасно давно, — согласился я. — Просто чудовищно! Дико даже.
Наклонившись, я приложил ладонь ко лбу барона. Холодок вошел в меня и тут же растаял, в тот же миг я ощутил сильнейший удар ногой под ребра. Меня отшвырнуло на пару шагов.
Вернувшись в апартаменты, я походил взад-вперед по комнате, поупражнялся в быстром вызывании мечей, топоров, арбалетов, даже медный кувшин перенес к себе, а потом отправил обратно.
— Да вот из головы вылетело, — сообщил я. — Это ты меня по ней так ударил!.. А ты не помнишь?
Я придавил шарик большим пальцем, он тут же зашевелился. Я осторожно раскрыл ладонь шире, он чуть приподнялся, зависнув в воздухе. Я тихонько толкнул его мизинцем, однако он остался в той же точке пр…
— Да, — ответил я. — По крайней мере, так было, когда отправлялся в поход.
Она вскинула брови и посмотрела с немым укором.
— И сквозь зубы радуется, что ему еще повезло! Шкуру пока не сняли, хотя присматриваемся. А что, где-то иначе?
— Я так и думала, — произнесла она ровным голосом, — что могло измениться за сто лет?.. Впрочем, это здесь, а ты ж издалека? Расскажи, что там и как там.
— Ну что там?.. Ричард!.. Там летучие мыши есть?
Он повернулся, указал вдоль дороги, по которой я собирался промчаться.
Промчавшись по указанной улице, повернул на втором повороте налево, Бобик бежит впереди и, распугивая прохожих, старается угадать, что же я ищу.
Толстые губы презрительно искривились, а глаза чуть сощурились.
Он на скорости, закидывая копыта вбок, обогнул гору, и я замер, ухватившись обеими руками за луку седла, что вообще-то позор для всадника, иначе мог бы рухнуть с седла.
Я на всякий случай обнажил меч и приготовился либо драться, я же рыцарь, либо удирать — никто не увидит, а политик должен быть гибким в решениях.
— Я ненадолго, — ответил я с прежней беспечностью человека, что просто мимо ехал, а тут не то дождь, не то снег, вот и решил на минутку укрыться под навесом попавшегося по дороге королевства, — перек…
— Ваше высочество, — проговорил он медленно, — это просто сокрушительная новость. Я должен немедленно сообщить Его императорскому величеству.
— Да, верно. Ваше высочество, но не слишком ли вы рискуете…
— Нет. Они заняты только транспортировкой с земли на небо убитых и смертельно раненных в бою. Только вот никак не пойму, как она тащит тело через скальный пласт в полмили толщиной?.. Или переходит, г…
— И все-таки, — сказала она, — это не объясняет ни ваши ошеломительные успехи на полях битв, ни ваше странное стремление нарушать все принятые обычаи.
— Еще как, — ответил я невесело. — Ладно, счастья вам. А приплод все равно будет. И без всяких посторонних колдунов. У вас своих ведьм хватает в семьях.
— Ваше высочество возложили на меня весьма непростую задачу.
— Разубеждать особенно не стоит, — посоветовал я. — Просто пусть помнит о соотношении сил. Где сейчас Мунтвиг, никто не знает. У него оставались еще некоторые земли, где можно наскрести народу на две…
Альбрехт с Климентом и Сулливаном комментировали с иронией, дескать, Леопольд спешит, пока сэр Ричард не передумал, у него ветер в голове, все об этом наслышаны…
— Не знаю, — ответил он откровенно, — но в мои обязанности входит прием гостей, потому желательно знать заранее… кто, сколько, когда?
— Опусти лук, — велела первая, — твои стрелы нам не повредят, но ты нас так рассердишь…
— Правда-правда, — заверила она. — Даже здесь, в Сакранте.
— Не понял… ты с темной стороны, так какого почтения ждешь?.. Я, если хочешь знать, на стороне твоих противников, если ты как бы все еще не понимаешь. Это я так, на всякий случай. Дабы ты не лелеял.
— Бобик, сидеть!.. Ваше величество! Будучи наслышан о вашей великой мудрости, я сделал крюк и заскочил в ваше королевство, дабы…
Колдун повернулся к палачам, что поглядывают на него в ожидании приказов.
— Ваше высочество, — промямлил он встревоженно.
— Надеетесь, что недоступно, — уличила она, — но напрасно. Мне доступно, как бы вы ни прятали смысл за непонятными пышными словами.
— Принцесса сейчас в своих апартаментах, — сказал я кисло. — Можете к ней прямо щас…
Бобик грозно зарычал, я проследил за лучом взглядом. В темноте свода далеко-далеко мелькнули звезды, словно луч прожег не только толщу горы, но и все неистовство снежной бури, выше которой нависают е…
Он повернулся, спина звучно хрустнула, как сухое дерево на ветру, пошарил взглядом по заснеженным крышам.
— Тогда давай быстрее, — сказал я отчаянно. — Ну, говори, как?
— Ну вот, совсем меня застыдили!.. Самозванцем себя чувствую. Нет, это я только прикидываюсь мудрым. Для этого нужно всего лишь вовремя и к месту говорить мудрые мысли, услышанные где-то или прочитан…
— Ну, если говорить абстрактно, то как бы да, в обобщенном смысле…
— Ха, — сказал я, — таких не много, а весьма ого! Как только в подурневшем обществе признали, что дураки тоже люди и пользуются всеми правами… да-да, я сам бы в такое не поверил!., то дураки своей ду…
— Да просто выхожу! Я же хозяйка. Но кроме меня муха не влетит и не вылетит.
Лорды двигались следом, толкаясь в тесноте перехода, а я все ускорял шаг, пока они не перешли почти на бег, но дальше уже Зигфрид подал слугам знак, они распахнули двери пока еще моего кабинета и отс…
— Да, господин, — пролепетала она, — как скажете, господин.
— Будь вы завоевателем, как вас называют, вы бы не остановились на Сакранте. Дальше просторы Эстии, долины Сизии, гористая Меция, Аганд… а эти королевства, на мой взгляд, слабее Сакранта.
— Поверху безопаснее, — сказал барон в лохмотьях, — но сейчас ветер сорвет, как лист с дерева, и забросит в соседнее королевство.
Обгоняя копейщиков, пронесся отряд тяжеловооруженных всадников, их не отличить от рыцарей, разве что шпоры не золотые, да кони поневоле попроще.
Его улыбка стала шире, а королева посмотрела на меня с интересом и чуть наклонила голову, а полушария грудей с готовностью приподнялись.
Аскланделла застыла, Бобик взглянул на нее мрачно, покрутился между нами и бухнулся на ковер, с наслаждением вытянув лапы.
— В каждом слове, — ответил он, и я ощутил, что он не льстит. — Я даже и представить не могу, где вас обучали… Ваше высочество?
— Знаю, — согласился я. — И, надеюсь, это счастье никогда не кончится.
— Увы, — сказал я, — потребности тоже растут. Есть у меня амулетик… С его помощью можно находить клады или хотя бы потерянные золотые монеты, если те неглубоко. Как я был горд!
Под ногами едва заметно дрогнуло, впереди по каменным плитам пошла едва заметная дрожь, даже рябь, донесся странный скрип, в котором мне почудилось недовольство.
В колонне плазменного света возникла огромная фигура человека… вернее, человеческая или человекоподобная фигура, все-таки ростом мне вровень, а я на крупном коне, к тому же за спиной громоздится масс…
— К нему отправился священник, — пояснил мужик. — Приболел наш Золотой Бродяга.
— Какое счастье! Это же можно всю жизнь искать! Как здорово! Вся жизнь пройдет в скитаниях, в голоде и холоде! Мне придется спать на камнях, мерзнуть зимой и погибать от зноя летом в пустынях, но у м…
Он с неловкостью улыбнулся, шагнул через порог не как его величество король, а как человек, который торопится пройти, чтобы не задерживать того, кто сзади.
— Иногда бахвалюсь по мелочи, как вот сейчас, угощая вас пирожными, которых вы даже никогда не видели, но по большей части все спрятал и даже не смотрю в ту сторону. Мне нужно улучшить жизнь моих под…
— Что-то в этих руинах поселилось недоброе…
— Да, — согласилась она, — на ночь его оставлять здесь рискованно.
— Вряд ли, — буркнул я, — даже половинной жене понравятся наблюдатели.
— Я буду готов, — пообещал я с сильно бьющимся сердцем. — Только не затягивай слишком свой приход.
Королева Елизавета, свежая и успевшая выспаться, завтракает с аппетитом, на щеках здоровый румянец, глаза поблескивают весело и задорно, как у козы, что тайком от хозяина сожрала всю зелень в огороде.
— Еще тот, — пробормотал я. — Насколько понял, вон там вход в библиотеку?
— Но даже, — сказал я, — если его армия сможет преодолеть горы с такой же легкостью, как и ваша, в чем я сомневаюсь, то что это ему даст?
— Не в том, — сказал я поспешно, — что вы подумали! Нет-нет, все наоборот!.. Я к вам отношусь к трепетом, как дикари к иконам. Я все думаю, как лучше защитить вас.
На той стороне холла мраморная лестница, посредине ковровая дорожка, но не красная, как уже привык, а голубая, цвета августовского неба, перила резные, наверху сложно вырезанные фигурки…
— Не знаю, — ответил я, — но я вот ищу. Хотя пока еще нет, пру на север, но потом надо будет брать вправо или влево, вряд ли вслепую ударюсь лбом о его стены, я не такой везучий. Чаще других бью.
Расщелина превратилась в длинную извилистую пещеру, снега намело только до первого поворота, дальше земля сухая и твердая, еще дальше пошел один камень.
— У нас в империи, — согласилась она. — Но если думаете, что только там, вы наивны…
— Это талисман, — закричала она с торжеством, — а ты ничего не понимаешь…
— Могу посетить и нескромный. Я поесть люблю, хотя еще только учусь этому сложному искусству. А у вас ужин скоро? Я еще не пропустил?
— Все понял, — сказал я нетерпеливо, — я и без зеркала всю жизнь так живу. Что увидели?
— Вы это… усекаете? Вы правы, ваше высочество. Но тут фуксом и на удаче не пройти и даже не проехать. Хотя пролететь можно… Разрыв нужно заполнять шаг за шагом.
Он вздрогнул, напрягся. Его глаза обшаривали взглядом мое лицо, надеюсь, красивое и гордое.
— Я чуть не лопнул!.. Это такое, что даже не знаю… Вы же в благородной ярости разнесли там все! И как красиво!.. Такие глыбы расшвыривали!.. А как ухватили главного палача за ногу и били его телом о …
Щебеча и беспечно чирикая, они продолжали свою работу, я уже начал чувствовать себя так, словно и не было ночи с королевой в постели, а все еще впереди.
— Многие, — ответил он тихо. — Было бы проще, если бы кто-то один.
Бобик повернулся в сторону лестницы. Там появилась, словно выступила из стены, высокая женщина в длинном голубом платье, золотистые волосы падают на плечи, на лбу бриллиантовая диадема, спина прямая,…
— Храм Истины, — повторил я терпеливо. — Но никто не указал, где он, какой он и что это за. Словно это какой-то призрачный монастырь, что перемещается по своей или не своей воле. Потому вот начинаю с…
Гонцы прибывали с интервалом в полчаса, но все докладывают, что свита его величества короля Леопольда Кронекера все же продвигается к городу, мужественно и терпеливо преодолевая снежные заносы.
— Давайте продумаем коронацию принца Ричарда, чтоб она проходила в наших интересах больше, чем в интересах короля Леопольда.
Он поморщился, я увидел глубокую зарубку, из которой потекла оранжевая струйка, но тут же застыла, а рана зарубцевалась.
— Вы молодец, барон, — сказал я. — Пять лет поисков, теперь вот победа… С его помощью после многих скитаний и приключений найдете второй ключ! Это я обещаю со всей мудростью и знаниями, которыми осна…
— Но гору, — спросил я, делая последнюю попытку остаться, — в такую бурю не отыскать!
Как же ненавижу эту тупую мразь, способную только грабить, насиловать, отнимать и нагибать, как ненавижу лордов, что посылают их подчинять деревни и села, где в силу каких-то причин крестьяне не суме…
— Даже очень мирным. Я вообще сплю сном младенца.
— За вами придут через полчаса. Пока отдохните…
Я вышел в коридор, сквозняк тянет по полу такой, что вот-вот там понесет снег, а пламя светильников трепещет даже в самых уединенных уголках.
— Потому, — закончил я, — воевать не любит, а занят лишь тем, чтобы не мешать людям жить. А еще следит за соблюдением законов.
— Возможно, — согласился он, — у нее такое воспитание. Но возможно и то, что ее воспитание позволяет ей не чувствовать себя так уж ущемленной.
Они все склонились в почтительнейших поклонах и замерли, пока она неспешно, дочери императоров и даже королей все обязаны делать неспешно, шествовала к выходу.
Возможно, ему просто осточертело появляться в одном и том же месте, хотя есть вероятность, что я впечатлил своими возможностями, пройдя через чудовищное пламя да еще и протащив коня с собакой. С таки…
— Ты слишком, — произнесла она, почти успокоив дыхание, — много знаешь.
— Если буря утихнет. А то в это время года обычно бушует неделями. Иные крестьянские хатки на краю сел заметает по самые крыши! Приходится прорывать норы…
Меция, значит. Эстию я проскочил, а Сизия осталась в стороне. Это сверху я могу начертить прямую линию к Храму Истины, птеродактилем бы да, но арбогастр не переберется через отвесные горные кряжи, эт…
— Если примешь мою клятву верности… я всегда буду с тобой. Или буду являться на твой зов, стоит тебе только назвать мое имя. И служить тебе. Мы всегда служим тому, кто сильнее нас.
— Кронпринц — это понятно, без короля Леопольда, посольств из соседних стран и весьма именитых гостей было не обойтись, как и без пышной коронации. Но с грандпринцем поступим проще…
— Ага, — сказал я слабым голосом, — ну да, прикидывался, а как же… Надо же вот… ну я и… А что? Как вышло?
На месте странной женщины не осталось даже ледышки, во все стороны на полсотни шагов ровный слой стены иссечен, словно мелкими норками.
Я мешком скатился по ступенькам, расшиб костяшки пальцев, локти, во рту солоноватый привкус, а двое големов спустились медленно и неспешно, переговариваясь такими низкими голосами, что я слышал тольк…
— Мы очень признательны, ваше высочество, что вы нас встретили и уделяете нам время…
— У меня кровь пока еще горяча, — ответил я, но напомнил себе, что можно было бы одеться и теплее, а то как белая ворона, хотя для многих эти толстые шубы — признак важности, носят для спеси, ибо чем…
Он поклонился, в глазах смех, иронию если и не понимает, то улавливает и реагирует правильно.
На меня взглянуло улыбающееся лицо королевы. Глаза ее засмеялись, когда она всмотрелась в мое изумленное лицо.
— Я постараюсь не потерпеть поражений, — ответил я, вспомнил о потере Сен-Мари, Мезины и Ламбертинии, добавил тяжело: — По крайней мере, сокрушительных. Сокрушающих.
— Зайчик, — сказал я тихо, — это кто-то из наших… и он ранен.
Впрочем, я и сам заметил, что Меция чуточку поразвитее Сакранта, Пекланда и даже Бриттии, что расположены южнее и должны бы по логике быстрее развиваться, но, видимо, политика миролюбивых королей поз…