— У всех разные запросы, — ответил я. — У нас в детстве говорили: воровать — так миллион, а в постель… так королеву!
Бобик зарычал громче, отступил, глаза начали разгораться красным. Земля с поднимающегося бугра продолжает ссыпаться, среди комьев блеснуло пурпуром.
— Уже так далеко забрели, что обратно сами и дорогу не найдем.
— А не развалится, — сказал он бодро, — ударим молотом! Или тараном. Иначе зачем вы так старательно и, надо признать, умело создавали армию?.. Кстати, ваше высочество, у меня появилось серьезное подозрение насчет Аскланделлы…
Я спустился чуть, подал ей руку. Когда моя нога коснулась пятой ступеньки, внизу зажегся слабый свет. Никаких свечей или факелов, просто часть камней начали светиться, пусть тускло, но глаза привыкнут.
Даже Раймонд Меммингем, когда-то бывший казначеем королевства и лордом-хранителем большой печати, откровенно радуется то ли как патриот королевства, то ли потому, что теперь может вернуться на свое место, а то и занять повыше. От короля в изгнании откололись и отказались многие из его ранее якобы верных и преданных, так что есть свободные места для себя и многочисленной родни.