— Что? — спросил я уже с растущим раздражением. — Еще и от них принимать?
Она перестала чесать Бобика, выпрямилась в кресле, как на троне, и посмотрела с недоумением.
Часовые уже прониклись пониманием, кто здесь ху, салютуют мне стуком копий, как королю, если не больше, я делал вид, что да, это же как бы так естественно, и с таким выражением переступил порог, заулыбался, хотя в столовой приятный полумрак.
— Ладно, того дурака пока вешать не будем. Может быть, исправится как-нибудь со временем… хотя я в такое не верю.
Народ на улице забеспокоился, начал прижиматься к стенам, освободив проезжую часть, а я услышал приближающийся мощный хор мужских голосов.
Дернулся в бессилии, но руки прикованы, один из помощников палача с силой разжал мне кулак, а сам палач приставил стальное острие гвоздя к ладони и мощно ударил по шляпке.