Все цитаты из книги «Удушье»
Никто не подловит меня на христоподобных чувствах.
— Давай не будем воображать всякое, ладно?
По другую сторону, мужчина сдирает с себя вечерний пиджак и кидается вперёд. Откуда-то ещё доносится крик женщины.
Духовка забита камнями. Морозилка забита. Кухонные полки настолько забиты, что проседают на стене.
— Не хочешь остаться, пожрать китайского? — говорит. — Ты чуток отощал вроде.
— Чем ты не обзаводись, — говорит она. — Всё оказывается лишь очередной вещью, которую придётся потерять.
Пока мы минуем двери, все они защёлкиваются. Это от её браслета.
Аромат роз, запах недержания в Сент-Энтони.
— Дело в том, что мне просто хотелось, чтобы вам была нужна моя помощь, — говорю. — Я хотел, чтобы вам пришлось меня о ней попросить.
— Если выкуриваешь больше пачки в день, — поясняю. — В этом случае, я хочу сказать.
Мисс Маршалл исчезла прошлой ночью из запертой палаты. Без никаких видимых знаков взлома при побеге. Без свидетелей. Без ничего. Просто растворилась.
— Доктор Уэрд, пожалуйста, подойдите к своей жене в отдел косметики магазина «Вулворт».
Я беру тетрадку, а внутри по-прежнему бред. Ну допустим, итальянский бред.
— Строит чего-то. Народ жалуется. Люди думают, что это какая-то церковь, а он не говорит какая.
Та же история про Золушку, только в полночь она снова превращается в преступницу.
— За перепутанную краску для волос? — сказал он.
Дэнни берётся пристраивать камни на новый слой раствора.
Причёска у неё — блестящая, в стиле мыльной оперы, а блузка её уже застёгнута спереди круто выгнутым изгибом со всеми делами, заколота большой драгоценной брошью.
— Но будь осторожен, потому что если ты случайно меня порежешь, — она наклонилась навстречу через столик, выпятив подбородок на меня. — Даже, если поцарапаешь меня — клянусь, я отправлю тебя за решёт…
Женщина, которая только что умерла, которую я только что удавил шоколадом, — даже не была моей матерью.
Мои разговоры с мамой, мои злость и негодование будто сливаются по стоку, пока мы сидим и наблюдаем это.
— Только, чтобы смотреть, — отвечает Дэнни.
— Всего пару часиков, — просит она. — У меня нету карманов.
— А может, как раз настоящие крутые колонисты носили.
Дэнни сидит на стуле во тьме, белая трубка торчит у него из уха.
Если вы католик, — здесь возникает такое же чувство, как когда сидишь на исповеди. Ожидание, облегчение, искупление.
Городской совет молча меня разглядывает. Комитет по найму: даже там, где их никто не видит, все шесть старичков не снимают свои фуфельные колониальные парики. Пишут всё — перьями, от птичек, макая в …
— Это? — переспросила она, и положила несколько фиолетовых пилюлек себе на язык. — Это просто старая добрая огородная разновидность ЛСД.
— Вам неохота будет слушать, — говорю. Это разобьёт вам сердце. Спрашиваю. — Каким был Виктор, когда был маленьким? Чего он хотел от мира? Была ли какая-то крупная цель, о которой он мечтал?
В коротком проблеске мамуля видела гору, не думая о лесозаготовках, лыжных курортах и лавинах, о поддержке живой природы, геологии тектонических плит, климатических зонах, пристанище под сенью или ме…
— Хорошенькая, — заметила мамуля, глядя на картинку женщины, улыбающуюся с коробки. Заменила пузырёк внутри на другой. Все пузырьки — из одинакового тёмно-коричневого стекла.
Наблюдаю сзади, как Пэйж Маршалл снова и снова засовывает окровавленную струну старухе в рот. Серые и белые частицы грязи скапливаются спереди на её халате. И маленькие крапинки розового.
Она приказывала мистеру Джонсу прилечь. Закрыть глаза.
Говорят, что по телевизору я выглядел просто ужасно.
— Не врубаюсь, — говорит. — Ты имеешь в виду, типа продать его?
«Да нет», — говорю ему. Дневник. Он на каком-то иностранном языке. Поэтому прочитать не получится. Наверное, мама рассчитывала, чтобы я не смог тайком подсмотреть в него в детстве, когда писала его т…
Она открыла свою дверцу и скомандовала проскользнуть и выйти с её стороны. Посмотрела на быстрые машины, которые проезжали мимо низ, стремительно исчезая вдали.
И я рассказываю им, что иногда маленького мальчика пытались спасти, отрезая ему мошонку, но всё происходило до появления лекарств и больниц. В восемнадцатом веке опухоли такого типа обычно именовали …
Миниатюрная доярка, которую зовут, насколько помню, Урсула, ловит мой взгляд, и я болтаю у себя перед мотнёй кулаком, подаю ей универсальный знак языка жестов, «поработать рукой». Вспыхнув под своей …
А Ева эта до сих пор не заткнулась, ревёт и трясётся, прикрыв слюнявчиком рожу; пластиковый браслет дрожит на её запястье, она талдычит
А в другом смысле, мне хочется заявить им всем, — пусть не думают, что они сами далеко ушли.
— Я знала, что ты притворяешься. А все другие видели только то, что им хотелось.
За исключением выдуривания денег, я скорее позволю человеку себя возненавидеть, чем жалеть.
Дэнни продолжает толкать, днище коляски с рычанием волочится по тротуару. Счастливая парочка — стоят, отвалив челюсти, всё смотрят нам вслед за два квартала позади.
В зале сидит кто-то седой, с головой зарывшись в головоломку.
В согнутом положении у него текут сопли, и он начинает хлюпать.
Таким образом Дэнни сможет выяснить, кто я на самом деле есть. Таким образом моя мама сможет немного успокоиться. Немного набрать вес. Сберечь мне деньги на трубку. Не умереть.
Люди высшего сорта пьют только скотч, говорит она. Водосток свой прочищайте в октябре, а потом в ноябре повторно, говорит. Оберните воздушный фильтр в машине в туалетную бумагу, чтобы прослужил дольш…
Мы с Дэнни — просто два обычных парня, которые в полночь вывели ребёнка на прогулку. Просто парочка милых юных ребят из этого приятного райончика больших особняков, где каждый из них отодвинут вглубь…
Всему этому учат в рамках курса лабораторной диагностики, на втором году медфака. Узнаёшь всё это — и назад дорога закрыта.
Женщины же сразу рождаются с куда большими потенциальными способностями. Только в тот день, когда мужчина сможет родить, — только тогда мы сможем начать разговор о равных правах.
— Я решила, что так будет надёжнее, — рассказывает. — Раз ты сказал, что среди блондинок рак кожи бывает чаще.
Говорю — может, Виктор делает больше, чем кому-то там кажется.
Правда заключается в том, что хоть толстый журнал насчитывает уже больше трёх сотен вписанных имён, я всё равно не дотягиваю до трёх штук ежемесячно. Плюс каждый вечер официант приносит счёт. Плюс та…
— Братан, так у тебя значит выбор между мамой и первенцем?
Выслушивая всё это, я не злюсь. И не грущу. Чувствую теперь только одно — половое возбуждение.
Получаешь только пятьдесят минут. Парни должны были точно знать, чего хотят.
— Хочу, чтобы ты был нападающим без лица.
У этих голодных баб-сексоголичек такая высокая толерантность. Они просто не могут не дать. Они просто не могут остановиться, чем бы позорным всё не оборачивалось.
Вы бы не сказали по ней, что она итальянка. Никакого запаха чеснока или волосни в подмышках. Она приехала сюда, чтобы поступить на медицинский факультет. На чёртов медицинский факультет. В Айове. Чес…
Эта старая миссис Цунимитсу. Пэйж Маршалл. Урсула. Нико, Таня, Лиза. Моя мама. Иногда бывает, вся моя жизнь кажется только я — против каждой идиотки-бабы во всём проклятом мире.
— Я думаю, было такое: когда Бог захотел создать землю из хаоса, он первым делом взял и слепил в кучу много камней.
— Не смотри. Не шевели ни мышцей, иначе испортишь всю мою работу.
Пэйж наклоняется над кроватью и расправляет руки рядом с моими. Давит изо всех сил, снова, снова и снова. Массаж сердца.
— У тебя сейчас всё о-кей, Виктор? Может, тебе что-нибудь нужно?
— У тебя с этим какая-то проблема? — спрашивает. На расстоянии вытянутой руки изгиб её талии, спускающийся вниз по контуру её зада. Настолько же близко полочки обеих грудей с выпирающими чёрными пуго…
С доктором Пэйж Маршалл, с её планшеткой и личными мнениями. С её пугающими мечтами помочь моей мамочке прожить ещё десять или двадцать лет.
— Не хочу, чтобы ты брал и принимал мир таким, каким его подают, — пояснила она.
— Забудь про зародышевую ткань. Забудь про обиды на сильных женщин, — спрашиваю. — Знаешь, в чём настоящая причина того, что я тебя не трахнул?
— Легковой автомобиль «Бьюик» с номером BRK 773, у вас не погашены фары.
Перед лицом всех несчастных обитателей Колонии Дансборо, перед лицом наркош и хромых цыплят, ребятишек, которые считают, что получают образование и Его Высочества Лорда Чарли, губернатора колонии, — …
— Миссис Уинтауэр? Вы можете пригласить ко мне миссис Цунимитсу?
Без страховки или даже водительских прав, я вызываю буксир, чтобы разогнать мамину старую машину. По радио рассказывают, где найти пробки: два столкнувшихся поперёк дороги автомобиля, заглохший тягач…
См. также: Красный резиновый жопный шарик.
Мамины глаза обшаривают Дэнни с ног до головы: его лицо, губы под мазью, его бритую голову, прорехи по швам его футболки.
Может быть, нужно работать над собой, чтобы придти к настоящим кайфовым чудесам.
Когда родился я, маму оставили жить в Штатах. Не в этом доме. Она не жила здесь до своего последнего выхода из тюрьмы, после срока за угон школьного автобуса. За угон транспортного средства плюс похи…
Почти в то же самое время несколько сотен очень злых клиентов наводнили салон меховой одежды с купонами на скидку в пятьдесят процентов, полученными по почте.
Объясняю Нико, что её друзья могут оказаться правы.
— Давай, «вокруг света», — прошу. — Сделай мне такое, крошка.
В динамике только статические разряды. Белый шум.
Потому что собственное отбытие надо планировать.
— «Помпуаром» тут было бы запросто. Это когда албанские женщины просто доят тебя своими сократительными мышцами влагалища.
Если верить Пэйж Маршалл, в мамином дневнике написано, что шести женщинам были предложены эмбрионы, созданные из этого генетического материала. Пять из них так и не были доношены до срока.
Если бы ей только удалось опуститься до использования одного лишь мозгового стебля — она была бы исцелена.
— Никогда, — отвечаю я. — То есть, это невозможно.
«Неисправимая» — неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум.
— Не здесь, братан, — и пытаюсь вернуть бумажку…
— На самом деле всё это не нужно, — говорю. — Я правда Христос.
Под яблоней сидит девчонка, достаточно близко, чтобы разглядеть в ней Шерри Дайкири из стрип-клуба. Под ней расстелено одеяло, а она достаёт белые пакеты с закуской из коричневой кошёлки, открывая ка…
Охрана эскортировала Дэнни к воротам Колонии Дансборо: два строя мужиков с мушкетами, марширующие с Дэнни посередине. Через ворота, через стоянку, они промаршировали с ним до автобусной остановки, до…
«Позвольте всему напряжению на вашем лице раствориться. Сначала ваш лоб: дайте ему разгладиться. Расслабьте точку между своих глаз. Представьте ваш лоб гладким и расслабленным. Потом мышцы вокруг гла…
Скрипач и стюард ресторана идут голова к голове, несутся в мою сторону.
Трубка была тоньше тюбика её помады, с нюхательной дырочкой на одном конце и чем-то вонючим внутри. После того, как она её нюхала, на трубочке всегда оставалась кровь.
Там только восемь, плюс что-то вроде длинного отрезка пустой струны.
То, что здесь происходит, утверждает Гвен — священно.
Здесь врачи, адвокаты, магнаты индустрии, которые изо дня в день уже не в состоянии справиться с «молнией». Речь не столько про обучение, сколько про технику безопасности. С тем же успехом можно пыта…
— Мне ведь на самом деле, и правда насрать на всё, — говорю. Очередной шарик проскальзывает внутрь. — Не собираюсь больше страдать, — говорю. Ещё что-то проскальзывает внутрь меня.
Доходит до того, что каждый раз ты идёшь в сортир, и маленький значок гласит «свободно», — а внутри обязательно кто-то есть.
А я прошу — ещё один квартал, ладно? Ещё один рейд по задним дворам. Я пока что и близко не напился, чтобы забыть сегодняшний день.
На этот раз дрянной парик держится на месте. Губернатор колонии посылает нам сердитый взгляд и уходит в Таможенный дом. Туристы кочуют вдаль, в поисках новых кадров для съёмки. Начинается дождь.
Я не стал интересоваться, не поленились ли они поискать Пэйж Маршалл в 2556-м году.
— К телефону у стойки бара просят Остина Леттермана. К телефону просят Остина Леттермана.
Если бы можно было изменить человеческий образ мышления, говорила она. То, кем они видят себя сами. То, как они видят мир. Если сделать такое — можно было бы изменить то, как они живут свои жизни. И …
— Теперь ты вроде бы должен спокойно согласиться сотрудничать.
— Если бы тебе нравилась какая-то девчонка, — спрашиваю его. — И если бы она хотела секса только чтобы забеременеть, ты бы согласился?
Плюю на красный конец кочерги, и плевок громко шипит в тишине комнаты.
Трусцой бегу рядом с ним, перебрасывая резиновую кукольную голову из руки в руку.
Она склоняется, чтобы сунуть голову между мной и журналом, который я притворяюсь, что читаю.
Записываю всё. Составляю опись того, что от неё осталось: пятна, морщины, её набухшая или пустая кожа, чешуйки и сыпь, — и пишу себе напоминания.
Кто-то спасёт тебе жизнь — и после будет любить тебя вечно. Есть такой старый китайский обычай, что если кто-то спасает тебе жизнь — то он в ответе за тебя навеки. Ты будто становишься его ребёнком. …
И для Дэнни это значит — обратно в колодки.
И старческая мамина рука скрипит через стол, накрывая ладонь Дэнни.
— Просто чтобы ты знала, — говорю. — раз уж ты врач и все дела, — говорю. — Я вроде как излечивающийся сексоман.
— Чего бы не пробовали врачи, — рассказываю притихшим маленьким ребятишкам. — Каждый маленький мальчик в итоге оставался грязным, больным, и кричал от ужасной боли. А кто может сказать мне, что было …
Рукой непрерывно выщёлкивает и отщёлкивает шариковую ручку.
Отныне женщины пускай сами открывают себе двери.
Ваши ноги наливаются усталостью и тяжестью. Ваши руки наливаются усталостью и тяжестью".
— Отныне я хочу постараться стать человеком получше.
— Закройся в следующий раз, п-придурок! — но всё равно покраснеет только он.
Глубоко погружённый в собственный транс, парень лежал на своём месте, дёргался и выгибался, как собака, которая во сне гоняет кроликов. Среди всякой порции парней ей попадался любитель покричать, пос…
— Куда ты меня тащишь? — спрашивает Пэйж, спотыкаясь; её очки и халат по-прежнему забрызганы едой и кровью.
А я переключаюсь с номера на номер, в поисках.
— Виктор, эй, — говорит он. — Так вот ты где работаешь.
Ещё так рано, что в холле за своей конторкой нет девушки.
Спасаясь от жары, Дэнни стаскивает свою куртку, потом свитер. Не расстёгивая пуговиц, даже на вороте и рукавах, стягивает рубашку через голову, выворачивая её наизнанку, и теперь его руки запутаны в …
Спрашиваю: разве Виктор за ней не присматривал? Разве нет у него права жить собственной жизнью? Говорю: а может быть, Виктор так занят, потому что каждый вечер он куда-то идёт и в буквальном смысле у…
— Отлично. Это делает тебе честь. Но что если ты отложишь выздоровление до завтра…
Ещё одна женщина, погружённая в себя по две костяшки.
Говорю — «Да я врубился, о чём там». Деревянной лопатой продолжаю поднимать кучи навоза, сваливая их в плетёную эту самую. Ну, вы поняли. В корзину эту.
Представьте, что стоите в светлом прохладном тумане. Будущее от вас по правую руку. Прошлое — по левую. Туман оседает сырой прохладой на вашем лице.
Урсула задирает юбки и топает через коровий навоз на деревянных башмаках. Пинает слепого цыплёнка, мешающего пройти. Кто-то щёлкает её на плёнку в процессе пинания. Семейная пара просит было Урсулу п…
Девушка, что была перед этой, тоже блондинка, но с парой старомодных увесистых буферов из того разряда, на которые можно пристроить подбородок, — эта предыдущая пациентка курила сигарету в качестве ч…
Запрокинув голову, свой маленький чёрный мозг, Пэйж Маршалл указывает на бежевый сводчатый потолок.
— Когда будешь врачом, ты сможешь выписывать рецепты на что угодно, так?
Тут есть огнеупорные фартуки, укрывающие от шеи до лодыжек, чтобы нельзя было поджечь себя в процессе курения. Тут есть плакаты Нормана Рокуэлла. Дважды в неделю приходит парикмахер и делает вам прич…
— Если оно для тебя так уж важно, — отвечает она.
И плевать мне, как я выгляжу. Или что вы подумаете.
Мама включает телевизор, и на экране прекрасная женщина в сверкающем вечернем платье бьёт другую прекрасную молодую женщину бутылкой по голове. Бутылка даже не примяла ей волосы, но женщина теряет па…
— Скажите «чиз», — командую, и щёлкаю их улыбающимися на фоне коровника; потом они удаляются, унося очередное мимолётное видение, которое почти ускользнуло. Ещё один окаменелый миг в сокровищницу.
Сидя в ожидании у полицейских детективов, глупый маленький проблемный засранец поинтересовался, не нужно ли ещё привести сюда адвоката-защитника Фреда Гастингса.
— Пускай думают, что я это сделала, — она потащила меня на выход со словами. — Пускай думают, что это она сама себя, — глянула вверх и вперёд по коридору, потом сказала. — Я вытру твои отпечатки с ло…
Как показали в новостях прошлым вечером — я стою ору, размахивая руками перед камерой, Дэнни стоит чуток позади, пристраивая камень в кладку, а Бэт ещё чуть сзади него, разбивает камень в пыль, пытая…
Когда у тебя зависимость, можно остаться без всяких ощущений, кроме опьянения, прихода или голода. Хотя, если сравнить их с остальными чувствами — с грустью, злостью, страхом, нервами, отчаяньем и де…
— Я не имела в виду то, как оно прозвучало.
С противоположной стороны по тротуару приближается парочка, склонившаяся и обвившая друг друга руками. Женщина трётся щекой об отворот пиджака мужчины, а тот целует её в макушку головы.
— Чего я больше всего боюсь — что когда меня не станет, в целом свете не останется никого, кто любил бы Виктора.
Послушница Лэндсон и госпожа Плэйн плакали в подол, но только потому, что скорбь входила в их служебные обязанности. Стояла охрана из мужчин с мушкетами, готовая эскортировать Дэнни наружу, в дикие п…
Вот единственные несколько минут, когда я могу побыть человеком.
Отпиваю ещё вина и пытаюсь проглотить, но бифштекса слишком много. Он застряёт, уперевшись мне в стенку глотки. Я перестаю дышать.
Под ним она голая. Голая и белоснежная, как кожа у её волос. Белая, обнажённая и всего в четырёх шагах. И её очень даже можно. И она плечами выбирается из халата, так что тот ниспадает сзади, по-преж…
А Дэнни продолжает разгребать пальцами кусочки головоломки, выбирая те, что с плоскими краями и откладывая их в сторону. На щетине его бритой головы остались кусочки белого пуха от красной клетчатой …
Она вздымается и бьётся, руками цепляясь за горло. Вот так я, должно быть, выглядел, задыхаясь на публике.
— Сегодня просто первый раз, когда ты переступил эту обычную черту, — оставляя меня в наготе и одиночестве, напоминает. — Не забудь закрыть за мной дверь, — потом смеётся и говорит. — Если тебе, коне…
В забегаловке Гвен поднимает на колени сумочку и роется внутри.
Считайте, пожалуйста, что это ваше последнее предупреждение.
Пускай мне не стать великим доктором, который спасает сотни пациентов — зато так я становлюсь великим пациентом, который создаёт сотни потенциальных докторов.
Тут есть головоломки-"паззлы" из тысячи кусочков, чтобы вы могли заниматься ими, пока истекает срок вашей жизни. Здесь повсюду нет ни одного матраса, на котором не успело бы умереть под дюжину людей.
Я не спрашивал, что значит маленькую роль.
— Посоветовала ему купить землю, — говорит мама. — Новой они уже нынче не делают.
— Но куда ты собрался деть все эти камни?
Здесь под тридцать пять градусов, потому что у большинства этих людей считай нету кровообращения, объясняю ему. Здесь много стариков.
Все любители подглядывать. Нимфоманки. Грязные старикашки. Туалетные партизаны. Кулачные бойцы.
— Если обстановка слишком накалится, или перестанет нравиться кому-то из нас — говоришь «пудель», и дело прекращается.
Шляться туда-сюда с чем-то, похожим на ребёночка — просто выжидательная позиция, пока кто-нибудь из района настучит на него за издевательство над ребёнком и преступную небрежность. Людей хлебом не ко…
Кусочки этой дряни, полупереваренной дряни, о которой я даже понятия не имел, вырываются на свободу и вылетают наружу. Когда она таскает мою голову за нитку для зубов — я прямо лошадь в удилах из Кол…
— Ну, смотрите, какой вы Мистер Популярность.
— Ты можешь счесть идею совершенно отталкивающей, — говорит.
Так вот, это не американский Великий Запад, или гонка за Южным полюсом, или стать первым человеком, прошедшим по луне.
Это если я когда-нибудь решу вернуться, чтобы завершить тот чёртов шаг.
— Значит, — говорит она. — Дело тут совсем не в сексе. Ты просто не хочешь, чтобы твоя мать выздоровела. Ты просто не умеешь ладить с сильными женщинами, и считаешь, что если она умрёт, то твои связа…
Даже если ботинок мал, подожмёшься под размер.
Дэнни вздыхает, глядя в землю. С высоты в двести футов один из стервятников роняет ему на спину мерзкий белый потёк.
Единственный настоящий прикол с Колонией Дансборо — она, возможно, очень даже аутентична, только в нехорошую сторону. Всё это сборище психов и неудачников, которые укрылись здесь, потому что им таког…
«Мы не узнаем, пока не уложим последний камень».
— Просто предположим, — говорю. — Что Иисусу Христу пришлось много практиковаться в роли Сына Божьего, чтобы хоть как-то преуспеть.
Так что если вы считаете, что оно пойдёт вам на пользу…
Самое важное: если тебе не хочется заполучить мерзкий трахейный шрам — лучше начни дышать до того, как кто-то доберётся до тебя со столовым ножом, с перочинным ножиком, с разрезным для бумаги.
Рукой с ножом хватаю за кружевной отворот её халата и пытаюсь стащить тот у неё с плеча.
— Ты молодец. Запомнишь хоть половину из этого — уже переживёшь большую часть людей.
Тут есть доктор Пэйж Маршалл. Где бы она там ни пропадала.
— На всякий случай. На тот случай, если ты в своём уме.
Любопытство или жестокость, — сто пудов, мы с Пэйж Маршалл можем кружить и кружить вокруг этой темы.
Мой поршень серьёзно горит, я воображаю полицейские снимки автокатастроф и раны от выстрела из дробовика в упор. Чтобы ничего не чувствовать, беру и заталкиваю всё подальше.
— Ну, а может, Джеймс Бонд и был сексоманом.
— Послушница Лэндсон сука, — утешаю Дэнни. — Парень-прислужник рассказывал, что подцепил от неё герпес жгучего типа.
Когда мамуля отпустила его, глупый мальчик подобрал трубочку. Протёр от крови краем рубашки и отдал ей.
Все эти обитатели Сент-Энтони теперь лазят с закрытыми глазами и довольно мычат. Все скалятся и благочествуют.
А вот такие хрупкие вещи, как мысль, мечта, легенда — могут жить и жить.
А я — мерзкий, грязный, беспомощный сексоголик, и мне не измениться, и не остановиться, и это всё, чем я навсегда останусь.
Где-то на северо-северо-восток над Лос-Анджелесом я почти растёр себе кое-что, поэтому попросил Трэйси отпустить меня на минутку. Это было целую жизнь назад.
В холле мебель с обивкой, искусственные пальмы и цветочки.
Он не убегает. Он вообще ничего не делает.
— Во вторник, — сообщает Дэнни моим башмакам. — Его Высочество заметил, что у меня на губах крем от обветривания.
Мы проходим двойную дверь, которую охраннику нужно открывать, потом ещё одну. Пока идём, у него на бедре звенит связка ключей. Даже на его шее сзади большие складки жира.
Система поддержки жизни, питание через трубку, аппараты искусственного дыхания — в медицине такое называют «героические меры».
— Помнишь ту девчонку, Дайкири? — спрашивает Дэнни. — Танцовщицу с ракообразной родинкой, — поясняет. — Ты же не спал с ней, а?
Тень в окне говорит о том, что мисс Лэйси наблюдает, но в тот миг, когда смотрю на неё, она уклоняется из поля зрения.
— Такой анонимный секс — это признак сексомана.
В следующий миг мои ноги так резко выпрямляются, что стул летит из-под меня вверх тормашками. Руки цепляются за глотку. Стою, таращась на разрисованный потолок, закатываю глаза. Подбородок мой выпячи…
Опять же, даже пускай это всего лишь каштаны, придётся ведь ещё держать кое-что расслабленным.
— Да нет, — говорит Дэнни. — В смысле, ты уже читал дневник своей мамы?
— Я украла тебя из коляски в Ватерлоо, в Айове. Я хотела спасти тебя от той жизни, которую ты получил бы.
Пэйж берёт тетрадку, пролистывает. Уши у неё по краю горят красным от возбуждения.
«Герой» — неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум.
Вдоль дороги цвела наперстянка, высокие стебли бело-фиолетовых цветков.
— Я знаю, что он здесь. Что бы он там не утверждал — он женат.
— Всякие там матери против вождения в нетрезвом виде, сто пудов, закатили вечеринку, когда выяснили, что старый Дон Меннинг помер.
«Это не церковь», — говорю. Отбрасываю галстук за плечо и вытаскиваю из штанов перед рубахи.
Прибавляю громкость и прикладываю ухо к диванной ткани динамика. Не зная, какую комнату означает какой номер, переключаюсь между номерами и слушаю.
— Братан, — говорю. — Ты же не считаешь, что я добросердечный человек, правда?
— Ах да, и кстати, Морти, тебе нужно позвонить Виктору.
Главное — не забывай себя спрашивать: «Как бы НЕ поступил Иисус?»
Маленький мальчик сначала полюбил в порнографии вовсе не сексуальную часть. Не какие-нибудь там картинки с красивыми людьми, которые драли друг друга, откинув головы и скорчив свои фуфельные оргазмен…
Что не самое лучшее в этот первый раз: когда я сижу пьяный, а меня впервые в жизни шлёпает наша рыженькая, Трэйси, происходит такое — мы попадаем в воздушную яму. Я-то, вцепившись в сиденье унитаза, …
— Потеря чувства вкуса, — сообщаю Дэнни. — Значит рак ротовой полости.
Мой ответ на всё вышеперечисленное — «Ну что же, теперь — да!»
Подавившись, ты становишься легендой о них самих, которую эти люди будут лелеять и пересказывать до самой смерти. Они будут считать, что дали тебе жизнь. Ты можешь оказаться единственным достойным по…
— Но мне не нужно вообще полностью её спасать, — говорю. — Я до ужаса боюсь её потерять, но если иначе — то могу потерять себя.
Нужно узнать, что сказано в мамином дневнике.
«А вот и она», — говорила мамуля мистеру Джонсу.
Девушка, висевшая в душевой на штанге для занавески, полумёртвая от аутоэротического удушения, — это Пола, и она сексоголичка.
— И ты сделал мне больно, — талдычит Ева.
Причина того, что у нас не вышло секса в часовне пару дней назад. Причина того, что даже при всей её наготе и готовности — я не смог. Причина того, почему я смылся.
Рисование картин, сочинение опер, — это же всё вещи, которыми занимаются, пока не найдут, куда кинуть очередную палку.
— Очень мило, — замечает доктор Маршалл. — Я про то, что ты делаешь. Ты даёшь этим людям завершение самых больших проблем их жизней.
— Она не просто кто-то старый, — возражает Пэйж Маршалл. — Она твоя мать.
Чтобы всё продлилось дольше, чтобы не кончить, я рассказываю цветастой заднице Нико, как она прекрасна, как она мила и как нужна мне. Её волосы и кожа. Чтобы всё продлилось дольше. Потому что это еди…
Людям, которых встречаешь за незапертыми дверями, надоело болтать о погоде. Здесь люди, уставшие от надёжности. Здесь люди, которые переделали ремонты слишком во многих домах. Здесь загорелые люди, к…
Что когда-нибудь у тебя может быть достаточно секса.
— Этому человеку нужно запретить доступ на территорию — начиная с текущего момента.
Если женщина вымочит верблюжью кость в соке календулы и покроет этой жидкостью свои ресницы — то любой мужчина, на которого она посмотрит, будет околдован. Ещё верняком пройдёт павлинья, соколиная ил…
Называется — «жемэ вю». Французская противоположность для дежа вю, когда все тебе незнакомы, не важно насколько ты считал, будто хорошо их знаешь.
Моя мама сделала ставку на какой-то новый вид родильной обработки. Ей было почти сорок. Замужем она не была, мужа не хотела, но кто-то пообещал ей чудо.
Бэт выпрямляется и смотрит на меня. Отбрасывает волосы назад. Дэнни засовывает палец в чистое ухо и ковыряется в нём, потом нюхает палец.
Среди народа в комнате 234 есть самозванный районный сотрудник охраны здоровья, который звонит и опрашивает четырнадцатилетних девочек на тему наличия у них влагалища.
— Слушай, — объявляет она. — Я слишком много работаю, чтобы сносить такое дерьмо. Тебе ясно?
Дэнни прикатывает домой песчаник и известняк, по одной глыбовидной мягкой розовой охапке за раз. Смывает с них шлангом грязь на улице. Дэнни складирует их за диваном в гостиной. Складирует их по угла…
— О, Фред, — говорит. — Мои отпечатки были по всем тем коробкам краски для волос. Это было дело о создании угрозы по небрежности, его открыли и закрыли, но всё равно — получилась потрясающая социальн…
Быть может, женщина в платье с корсажем и длинными рукавами.
Неплохо бы попробовать конизацию, советую ей, или хотя бы соскоб уретры.
И на какой-то миг мы с этой женщиной стоим молча и прислушиваемся, глядя вверх в никуда.
То, что мы говорим, когда не можем сказать правду. Что теперь уже значит всё на свете — я не знаю.
Мы идём, пиво выветривается, и ночной воздух на удивление прохладен.
— Нет, не в справочнике, — спохватывается Дэнни. — В дневнике. На случай, если тебе станет интересно, откуда ты на самом деле взялся, про всё написано в её дневнике.
И в первый раз, насколько хватает моей памяти, я чувствую умиротворение. Ни радости. Ни печали. Ни тревоги. Ни возбуждения. Это просто все верхние части в моих мозгах закрывают лавочку. Кора головног…
Пэйж со своей ниткой для зубов. Таня с игрушечками. Гвен со своим надёжным словом. Вечно эти женщины таскают меня туда-сюда за верёвочку.
Девушка за конторкой переводит взгляд на меня. На полпути к уху она держит трубку телефона.
Здесь, с Урсулой в конюшне, слышно, как снаружи начинается дождь. Капли дождя бормочут по соломе, вода сбегает на двор. Свет в окнах тускнеет, становится тёмно-серым, и слышны быстрые повторяющиеся в…
Здесь парень из кинотеатра, продевавший член сквозь дно коробки попкорна, — зовите его Стив, — и по вечерам его повинная задница сидит у заляпанного краской стола, втиснувшись в детский пластмассовый…
— Ещё не думал насчёт что-нибудь предпринять?
Чёрно-белые цыплята таскаются по Колонии Дансборо; цыплята со сплющенными головами. Есть цыплята без крыльев или только с одной лапой. Бывают цыплята вообще без ног, шлёпающие по грязи коровника на о…
В женском туалете пухлый кулак её лобковой кости бьёт меня по носу, Никто трётся и мажется вверх-вниз об моё лицо. Все два часа Нико опутывает сплетёнными пальцами мой затылок и тянет в себя мою рожу…
Волшебство поиметь попку — в том, что она каждый раз тугая, как девочка. А ещё Таня приносит игрушки. Бусы, прутья и зонды, все попахивают отбеливателем, — она протаскивает их туда-обратно в чёрной к…
Таня снова дёргает, и срабатывает мой поршень, обхаркивая белыми солдатиками стену спальни за её головой. Она снова дёргает, и мой поршень кашляет всухую, всё кашляет и кашляет.
Дэнни рисует, не слушает, и вообще его здесь нет.
Потом, на следующие десять мохнатых чёрно-белых секунд, там Пэйж Маршалл, которая толкает мою маму в коляске по очередному из длинных коридоров.
Как та женщина с полной глоткой шоколада. Та женщина была ему не мамочка.
— Эта моя родинка… Ты уверен, что это рак? То есть, ну, не знаю, насколько мне нужно опасаться?..
Дэнни молча продолжает делать набросок. Подрисовывает ей большие глаза. Доводит её до ума. Всё делает неправильно.
Представьте, что это рыбалка типа «поймал-отпустил». То, что некоторые называют «спортивная рыбная ловля».
Такие вещи люди говорят тебе, когда не хотят сообщить правду.
— Это может стать возможным, — замечает доктор Маршалл.
— Увидишь, — говорит мамуля. — Оно будет стоить того, чтобы чуть потерпеть.
— С тех пор, как пару дней назад позвонили предки, — отзывается он, ловит голову и кидает её в коляску. Мы шествуем в свете фонарей, мимо тёмных домов всех остальных.
Только не возле окна, сказала она мне. И не возле камина. Сказала изнасиловать её около шкафа, но не слишком близко. Попросила постараться расстелить полотенце на проходе, где ковёр не так сильно зан…
В тот миг, когда входишь в парадную дверь, начинается пугающая медленная миграция местных обитателей, смыкающих вокруг тебя кольцо. Каждая коляска, все люди с костылями и палочками, — только завидев …
— Ну что, братан, — кричу я с ворот колонии. — Теперь, когда ты труп, что ты будешь делать всё свободное время?
Мы все смотрим вниз на разбросанные камни, просто камни, просто какие-то коричневые глыбы из ничего особенного.
— Нужно же на что-то было выменять свою юность…
Первый раз во всём. Незавершённый перечень моих преступлений. Очередная незавершённость в моей жизни незавершённостей.
Здесь, в Сент-Энтони, вторник значит бифштекс по-солсберски. Среда значит курица с грибами. Четверг — это спагетти. Пятница — печёная рыба. Суббота — мясо в кукурузной муке. Воскресенье — жареная инд…
Дышите животом вместо груди. Вдох — потом выдох.
— Так что, братан, можно мне прийти пожить в доме твоей мамы? Да или нет?
Я уже сейчас представляю себе всякую фигню, чтобы не кончить раньше времени: вещи вроде вымоченных в бензине и подожжённых зверьков. Представляю коренастого Тарзана и его дрессированную макаку. Сам д…
— Как насчёт того, что ты возьмёшь и ударишь меня по заднице?
— Лучше всего будет, если ты приставишь лезвие к моему горлу прежде, чем оно остынет до комнатной температуры.
Прошли золотые времена «Локхидов Супер-Созвездий», где каждый сортир по левому и правому борту был двухместным номером: раздевалка с отдельным туалетом за дверью.
Мой вам совет: нужно точно определяться с целевыми рынками.
— Поздравь меня, братан, — отзывается Дэнни. — Пока я столько торчу в колодках, уже набрал четыре недели воздержания. Это сто пудов на четыре недели больше, чем мне удавалось набрать с тринадцати лет.
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — прошу. — Быть не может, что я итальянец да ещё католик! Такого мне просто не вынести.
— Ты не считаешь, что на самом деле я в глубине чуткое и христоподобное проявление абсолютной любви?
Но, с кем бы я ни был, башка моя полностью забита той, другой девчонкой. Той доктором Пэйж Как-её-там. Маршалл.
— Тебе совершенно точно лучше бы сейчас здесь не стоять.
Таня продолжает брать мой поршень по щековине, зажимает в кулаке свисающую струну, потом дёргает.
— Теперь я знаю свою истинную природу. Что я любящий и заботливый человек.
За другим столиком, глядя в пустое пространство, ест мужчина в костюме.
Снаружи в коридоре доктор Маршалл, на ней очки, она читает что-то с планшетки.
Плакать нормально, пока удаётся делать это притворно.
— Нам надо поторопиться. Нужно ещё поймать поезд.
Всё, что придётся делать — быть хилым и признательным. Так оставайся в роли опущенного.
Голос моей мамы, приглушённый и усталый, доносится из интеркома из неизвестно какой комнаты.
Лучшая защита для тебя — кто бы этого не сделал, кто бы ни открыл дверь и не увидел тебя, сидящего внутри, он всегда сочтёт это за свою ошибку. За свою вину.
Может быть, с каждым нашим маленьким усилием, мы можем развиться до того, чтобы совершать чудеса.
Чтобы представить себе место, где я сейчас живу, старый мамин дом, вообразите реально грязную лавку антикварной мебели. Такую, по которой приходится ходить боком, как люди ходят на картинках в египет…
Дэнни сужает глаза и запрокидывает голову, смотрит на меня, подняв бровь.
— Хватит, пожалуйста, — повторяет она. — Или я закричу.
Тогда я сдвигаю цепочку. Отхожу в сторону, а Дэнни устремляется внутрь и в угол гостиной, где взваливает ребёнка на обтянутый пластиком диван.
Вокруг замка Дэнни толпятся сотни людей, которых я не помню, но которые никогда не забудут меня.
— Что если бы нам удалось сделать её умной, сильной, энергичной женщиной, какой она была в своё время?
После того, как мы были по ящику, весь день, рассказывает Дэнни, все эти улыбающиеся люди объявляются с камнями. С прекрасными камнями. С такими камнями, что не веришь глазам. Рубленый гранит и тёсан…
Когда они шли из текстильной, один малыш потыкал палочкой Дэнни в нос, а потом пытался сунуть палку ему в рот. Другие детишки тёрли его лысую голову на счастье.
См. также: Злоумышленное нанесение ущерба.
В этом совете — прямо какой-то золушкин крайний срок.
Он пытался перейти на какую-нибудь мазь, но всё сделанное для смягчения кожи, казалось, работало как раз наоборот.
— Не поймите меня неправильно, но мне где-то как-то мечталось, чтобы её не было.
Разве не нужно было сначала построить всё на бумаге? Спрашиваю — разве ему не нужен проект? Существуют разрешения и инспекции, которые надо пройти. Нужно платить. Существуют строительные законы, кото…
Вообще говоря, не совсем понятно, где выключатель, поэтому ей приходится показать мне, как оно включается. Потом оно начинает жужжать так сильно, что я его роняю. Потом оно скачет по полу, а мне прих…
— Братан, — просит Дэнни. — Скажи мне, что там творится?
— Ага. Ладно. Я могу. Нет, серьёзно, я полжизни завывал.
Сложилось так, что его любимый веб-сайт был совсем даже не сексуальным, по крайней мере не для него. Возьмите, зайдите туда: и там найдётся около дюжины фоток того самого увальня, наряженного Тарзано…
Девушка переключает интерком на цифру девять по шкале, и теперь слышны звуки испанского радио и громыхание железных кастрюль из кухни, оттуда, где кофе.
— Помощь мне не нужна, — отвечает. — Но можешь помочь, если хочешь.
— Вот это мысль, — сказала она. — Нет, милый, мы же не хотим освобождать обезьянок настолько.
Если всё придёт к выбору между тем, чтобы оказаться нелюбимым, и тем, чтобы стать ранимым, чувствительным и чувственным — тогда можете оставить вашу любовь себе.
— Они, приёмные семьи, не знают, что важно.
На предмет полного списка сексуальных партнёров мне пришлось бы свериться со своим четвёртым шагом. Заглянуть в блокнот с полной моральной описью. С полной и беспощадной историей моей зависимости.
Уже успело стемнеть, и начался дождь, пока я добрался до церкви, а Нико тут как тут, ждёт, пока откроют боковую дверь, от холода обвив руками свои бока.
Кто-то хлопает меня по спине, как врач хлопает новорожденного, и я выпускаю в воздух крышку от бутылки. Нутро моё рвётся на свободу по штанине, выбрасывая два резиновых шарика и всё дерьмо, над ними …
На предмет полного списка моих девушек обратитесь, пожалуйста, к материалам по моему четвёртому шагу.
Душу свой поршень. И дёргаю Гвен. Дёргаю Гвен. Чувствую себя уже не столько насильником, сколько паяльщиком. Края «Фемидома» всё время соскальзывают внутрь, а мне приходится тормозить и вытаскивать и…
Вот почему все так жаждали пообщаться с мамулей.
Обезьяна сидит рядом, готовя очередной каштан.
Не хочет пойти проверить свою машину на стоянке.
Пэйж показывает мне на дверь наружу и говорит, что ближе подойти не может, иначе я не смогу открыть её.
Листок заявлял — "Не спрашивай, где я работаю.
Отхлёбываешь воды и кашляешь, чтобы герой мог салфеткой вытереть тебе подбородок.
Такое называется «пересадка нервных клеток». Некоторые зовут её «прививка нервных клеток», и это единственный эффективный способ отстроить заново мамин мозг на такой поздней стадии. Он был бы шире из…
Тряпка немного дрянная и уже попользованная, но стоит мне предложить ему милый чистенький носовой платок — и я буду следующим в очереди на дисциплинарные меры. Здесь бессчётное число вещей, за которы…
Ну и после того, всякий раз, когда ему становилось страшно, грустно или одиноко; в каждую ночь, когда он просыпался в панике в очередном приёмном доме, его сердце колотилось, а постель была сырой; в …
Если поесть цветочков наперстянки — они вызовут тошноту, бред, помутнение зрения.
А я говорю ему — нет, всё круто. Это не то, что он подумал.
— Никто не будет лапать мою кучу, если я возьму её здесь положу? — это он имеет в виду связку своих старых тряпок. Представляется. — Я Виктор Манчини, — оглядывается на меня. — И я пришёл повидать св…
Это случилось до появления встреч терапевтического общения для сексоголиков.
Я давился до смерти годами. Теперь это уже должно выйти легко.
Она была врачом, сказала она, специалистом по генетике. Из 2556-го года. И отправилась назад во времени, чтобы забеременеть от типичного мужчины из этого периода истории. Чтобы сохранить и задокумент…
Волшебство сексуальной зависимости — тебе никогда не проголодаться, не устать, не заскучать и не загрустить от одиночества.
Мой нос уткнулся в экран — вот так я близко.
— Лозунг для Америки — «Недостаточно Хорошо». Всё всегда у нас недостаточно быстрое. Всё недостаточно большое. Мы вечно недовольны. Мы постоянно совершенствуем…
Полумесяц наблюдает сверху за нашими отражениями на серебристых боках жестяного бочонка с пивом.
И это придурковатое малолетнее трепло отворачивается смотреть на фары.
См. также: Некротический язвенный гингивит.
Спрашиваю его — так что там в дневнике моей мамы?
Мамуля проработала официанткой в «Кловер Инн» первую неделю после возвращения из мест не столь отдалённых, но её уволили за то, что она рассказывала людям вещи, которые им про свою пищу знать не хоте…
— Даже если это просто камни — вовсе не значит, что это уже не злоупотребление.
— Перед тем, как ты родился, твоя мать некоторое время провела в Италии, так?
И тогда все вздымания, биения, хватания и задыхания, всё на свете, — в тот же миг всё на свете прекращается.
Каждую ночь я возвращаюсь после сотворения героев из никого, а в мойке течёт вода. А мне всё ещё приходится усаживаться и подводить дневные расчёты, подбивать итог по чекам, слать сегодняшние благода…
Всякие косметические лекарства, рассказывала она, всякие там нормализаторы настроения и антидепрессанты, — избавляют лишь от симптомов большей проблемы.
Где бы они ни ехали, мамуля разыскивала плотный поток движения. Слушала объявления по радио про то, где не проехать, и находила такие задержки. Находила пробки. Находила заторы. Искала горящие машины…
Все шесть раз захлопываю дверь у неё под носом.
Потому что ему неудобно меня тревожить, или же потому, что он пока не рехнулся, чтобы у меня селиться, — не спрашиваю.
В таком духе она болтает полчаса, в основном про то происшествие с перепутанной краской для волос. Потом просит меня принести газету из зала.
— Что если Иисус провёл молодые годы, делая всё не так, — говорю. — Пока у него не получилось нормально хоть одно чудо?
Ангелы на потолке замалёваны. Свет, падающий сквозь витражи, был густым и золотистым, в нём кружилась пыль. Свет падал широкой плотной колонной; тёплый тяжёлый столб его лился на нас.
— Не совсем, — возражаю. — То есть, я с ней виделся, но на самом деле ничего про неё не знал.
— Братан, не переводи… — потом сливает всё, кроме промокшего бычка, в свой стакан. Сообщает мне. — Твоя мама много рассказывает про какого-то доктора Маршалла. Говорит, он пообещал вернуть ей молодос…
В гости приходит Таня — а Таня значит анальный секс.
Когда в бакалее вызывают мистера Кэша — это зовут вооружённого охранника. Вызов «Проверки груза в отдел дамского белья» означает, что в том отделе кто-то ворует товар. Другие магазины вызывают женщин…
Двумя пальцами подаю официантке международный знак языка жестов — «два». «Ещё два пива, пожалуйста».
— Братан, ты смотришься как одержимый дьяволом, или что-то вроде.
— Мистер Эмонд Сильвестри? — спросила. — Если его вызывают, что нужно делать?
Часы на каминной полке показывают, что наши полчаса почти истекли. Снаружи, за окном, в колодках по-прежнему стоит раком Дэнни. Времени у него осталось — только до часу дня. Приблудная деревенская со…
Потом прибавляю как можно быстрей, что затея, пожалуй, не такая уж и хорошая.
Потом спрашиваю: кто-нибудь знает, откуда название — «рак»?
Старый принцип, мол, красота — радость навеки: а вот по моему личному опыту даже самая раскрасивая красавица — радость только на три часа, это предел. Потом ведь она захочет рассказать тебе обо всех …
— МОЖЕШЬ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ СКАЗАТЬ НАМ, КОГО ОНА ВЫБЕРЕТ СЛЕДУЮЩЕЙ ЦЕЛЬЮ?
— Нет, ну ты посмотри, — возмутилась мамуля чересчур громко. — Даёшь дикому зверю милое чистое спокойное место для жизни, даёшь ему много хорошей полезной еды, — сказала. — И вот тебе благодарность.
— Что? — говорит. — Ах, это. «Фемидом», женский презерватив. Это так торчат края. Я же не хочу, чтобы ты меня чем-нибудь заразил.
— Во всём полезно припомнить свой первый раз, — говорит. — Когда я в первый раз подрочил, помню, решил, что изобрёл это дело. Смотрел на руку, вымазанную этой гадостью, и думал — «Это сделает меня бо…
В следующую неделю я начинаю всё записывать, все подробности, чтобы от этой недели до следующей не позабыть, кто я да что я. «Гастингсы во все праздники ездят отдыхать на озеро Робсон», пишу. Мы лови…
— Как я говорил, лучшая точка для проникновения в суть — это припомнить, где вы потеряли девственность…
Мне просто надоело, сообщаю ему. Эти женщины вечно мной заправляют. Сначала мама, потом доктор Маршалл. А в промежутках ты осчастливь ещё Нико, Лизу и Таню. Гвен эта, которая даже не дала мне себя из…
И каждый день она бегала в библиотеку, чтобы изучить женщин на следующий день: Элеонор Рузвельт, Амелию Ирхарт, Гэрриэт Бичер Стоув.
В рекламном перерыве мама просит назвать ей хоть один хороший факт из личной жизни Виктора. Как он развлекается? Кем он видит себя в следующий год? В следующий месяц? В следующую неделю?
Бывало, иногда даже не хватало эвфемизмов.
Маленький мальчик представил, как они выпускают всех зверей на волю. И тигров, и пингвинов — и все они дерутся. Леопарды и носороги кусают друг друга. Малолетнему пидору затея очень понравилась.
Рассказываю четвероклассникам, мол, название «рак» пошло оттуда, что когда рак растёт внутри тебя, когда прорывает кожу, то он похож на большого красного краба. Потом краб ломается, а внутри он весь …
Такой обман не оставляет никого обделённым: тут лишь я во главе и люди, которые выстраиваются в очередь, чтобы купиться на него, обхватив меня сзади руками. Добрые щедрые люди, полные жалости и состр…
Маленький мальчик поразмышлял, держа ручку во рту и раскрытую тетрадь на коленях, и, спустя чуточку времени, всё нарисовал.
Речь не о том, что мои собственные мозги будут стоить большего. Вон, гляньте на мою маму.
А она прикрывает рукой рот и усаживается обратно.
— Братан, ты сказал, что у тебя по плану один камень в день.
Эти люди толпами вваливаются среди ночи, рассказывая, как они споткнулись и упали на кабачок, лампочку, куклу Барби, бильярдные шары, сопротивляющегося хомячка.
Названия для всё того же участка, всевозможные условные обозначения для настоящего. Федерация женских центров по уходу зовёт его уретральным наростом. Голландский анатом семнадцатого века Рейнье де Г…
Только вот на кровати её насиловать нельзя, говорит она, — покрывало из светло-розового шёлка и пойдёт пятнами. И не на полу, потому что ковёр поцарапает ей кожу. Мы условились: на полу, но на полоте…
За окном в колодках раком стоит Дэнни. В этот раз — просто по привычке. Городской совет объявил, что он будет изгнан сразу же после завтрака. А колодки — именно то место, где он чувствует себя в наиб…
«Паломничество» — неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум.
Такова жизнь на земле, насколько мне она знакома. Что-то вроде грубого, грязного секса, когда сначала хочется газеты подстелить. Так я пытаюсь вернуть всё в то состояние, в каком оно было до Пэйж Мар…
Если наденешь серёжку — отправишься в тюрьму. Если покрасишь волосы. Сделаешь пирсинг носа. Надушишься дезодорантом. Отправляешься прямиком в тюрьму. Не играйся в го. Не коллекционируй вообще ни хрен…
Здесь чисто пахнет, то есть унюхать можно только химикалии: моющие средства и освежители воздуха. Знайте, что хвойный запах прикрывает где-то кучу дерьма. Лимонный означает, что кто-то наблевал. Розы…
Мы сравнили наши расписания — а четверг уже выпадал. В пятницу у меня была постоянная встреча сексоголиков. На эту неделю мне девчонок не положено. Субботу я провожу в Сент-Энтони. Почти каждый воскр…
Грехи каждого человека в истории камнем ложатся мне на плечи.
Включая то, что я прирождённый хороший человек. Это не так.
Звучит диковато, но вот они мы: пилигримы, отморозки нашего времени, — пытаемся установить свою собственную альтернативную реальность. Построить мир из камней и хаоса.
— Мне нужен кто-то, кто умеет читать по-итальянски, — отвечаю.
Всё это внутренние обычаи длинных перелётов, через Тихий океан или через полюс. Прямые рейсы из Лос-Анджелеса в Париж. Или откуда угодно в Сидней.
В следующий миг официантка опознала его по фотографии на старом пакете из-под молока, а потом мамуля везла гнусного малолетнего нытика обратно в номер мотеля на скорости в семьдесят миль в час.
Бэт записала на плёнку мой маленький окаменелый миг, и теперь мы смотрим его снова и снова.
— Виктор? Виктор Манчини? Эй, Виктор, как продвигается? В смысле, твоя жизнь, — и поднимает руку вверх, повернув ко мне широкую плоскую ладонь.
За минуту до того, как я покинул Сент-Энтони в последний раз, за минуту до того, как я вышел в дверь и побежал, Пэйж Маршалл пыталась объяснить.
— Эй, Мод, — зовёт он, толкая локтем свою спутницу. — Вот парень, про которого я тебе вечно рассказываю. Я спас этому парню жизнь.
И тут бы мне сказать ей правду. Что я восхищаюсь зависимыми. В мире, где все ожидают какого-то слепого, случайного бедствия или какой-нибудь внезапной болезни, человек с зависимостью обладает утешите…
Монитор показывает зал и женщину, с головой зарывшуюся в головоломку.
— Ты сделал мне больно, и я расскажу мамочке.
Каждую ночь я возвращаюсь после долгого вечера задыханий до смерти — а тут Дэнни с очередным новым камнем. Кварцем, агатом или мрамором. Полевым шпатом, обсидианом или аргиллитом.
Без одежды она выглядит немного костлявой. Кожа у неё горячая и мокрая наощупь, будто при желании можно выжать мыльную воду. Ноги у неё такие тонкие, что не соприкасаются до самой задницы. Её маленьк…
С того, что всё это правда. В таком мире живём мы с вами. Было дело, сдавал я ВТМК. Вступительный Тест Медицинского Колледжа. Я проучился на государственном медфакультете достаточно, чтобы знать: род…
Ушная свеча делается так: берёшь кусок обычной бумаги и сворачиваешь его в тонкую трубочку. В этом нет настоящего чуда. И всё же — начинать-то приходится с тех вещей, которые знаешь.
Богачи, которые жрут блюда французской кухни, так же мечтают стать героями, как и все остальные.
— Эти маленькие мальчики обычно выбирались из трубы, покрытые чёрной сажей. И сажа въедалась в их руки, и коленки, и локти — а ни у кого не было мыла, поэтому они всё время ходили чёрными.
Ясное дело, это всего лишь очередной заторможенный денёк в 1734-м, поэтому мы лежим, завалившись на стог сена в конюшне. Я со скрещенными за головой руками, Урсула свилась около меня. Мы особо не шев…
Даже у фермера Рэлдона есть персональный участок отборной травы, скрытый за кукурузой, бобами на столбах, и прочими сорняками. Только он зовёт её «шмаль».
— Всё моё поколение: сколько бы мы ни прикалывались над разными вещами, это не делает мир лучше ни на грамм, — говорит она. — Мы провели столько времени, высмеивая созданное другими людьми, что сами …
Мамуля остановилась и сунула руку в сумочку. Взяла мальчика за плечо и стала, глядя на гору снизу вверх.
Дэнни уже толкает камень по полу, и спрашивает, не найдётся ли у меня парочки баксов. На дворе снабжения стройматериалами есть кусок тёсаного гранита. Хороший строительный камень, с хорошим коэффицие…
— А где же знаменитый дневник твоей мамы?
Ребята звонили, изъявляя желание отодрать Элен Хэйес, Маргарет Сэнджер и Эйми Сэмпль Мак-Ферсон. Они хотели пялить Эдит Пиаф, Сужурнер Тру и Императрицу Теодору. А маму поначалу очень утомлял тот фак…
Такое никогда не занимает много времени. Всё приключение длится одну-две минуты, это предел. И очень хорошо, потому что именно на столько я могу задержать дыхание с набитым ртом.
Теперь малыш стоит и дрожит в сиянии фар, пытаясь не шевелиться, а мамуля продолжает работу, рассказывая здоровенной тени, что когда-нибудь та научит людей всему, чему она её научила. Когда-нибудь он…
— На всяких мелких операциях персонал начинает вести себя так, словно они ещё в медучилище.
Всю свою жизнь я пробыл не столько ребёнком своей матери, сколько её заложником. Объектом её общественных и политических экспериментов. Её личной лабораторной крысой. А теперь она моя, — и ей не сбеж…
— Ну почему я такое делаю? Почему я вечно цепляю парня, который старается быть милым и обычным? А дальше тебе захочется ещё и жениться на мне, — говорит. — Хоть бы один раз у меня были унизительные о…
— Сестра Гилмэн, — говорит она, её голос звучит напором и слова врезаются друг в друга. — Вы могли бы проявить малейшее уважение к моей персоне и назвать меня доктор Маршалл, — говорит. — Особенно в …
Расслабьте свои плечи, локти, кисти. Представьте, как напряжение сбегает струйками в каждый палец, потом расслабьтесь и вообразите, как напряжение сливается через каждый из их кончиков".
Мои губы трещат, пытаясь сомкнуться вокруг ломтя бифштекса, мясо солёное и сочное от жира с молотым перцем. Язык мой отдёргивается, чтобы освободить больше места, и во рот мой наполняется слюнями. Го…
Для людей, которые торчат в комнате 234, работа по двадцати шагам на собраниях сексоголиков — это ценный важный инструмент в понимании и излечении от… ну, вы поняли.
Курить сигареты. Грызть ногти. В своё время секс был для меня лчением от всего на свете, но сейчас, когда по мне ползает Нико — я просто не могу.
— Нет, — отвечает Пэйж. Она склоняется к моему рту. — Но твоя мать — католичка, так?
— Послушайте, — говорит. — Мне в самом деле нужно идти завершать обход. Давайте продолжим разговор в ваш следующий визит.
Где-то на юго-юго-восток над Альбукерке моё лицо стало как яичный белок от вылизывания, щёки мои растёрлись об её волосы, а Трэйси сообщает, что бараньи яички, сваренные в подслащённом молоке, вернут…
— Вот и большая цель, — сказала она. — Найти лекарство от знаний.
— Эра Просветления закончилась. И живём мы сейчас, что называется, в Эру Раз-просветления.
Где-то строго на север над Далласом я пытаюсь чуть разогреться, а она рассказывает мне способ заставить женщину никогда тебя не бросить — для этого нужно покрыть ей голову колючками крапивы и обезьян…
Дэнни счищает всё с моей тарелки на свою и продолжает вилкой пихать жратву себе в грызло.
— А знаете, как они умирали? — спрашиваю. — Кто-нибудь?
Волшебство секса — обладание без обузы владения. Сколько женщин домой не води — со складским местом никогда проблем не возникает.
Мимо них по проходу протарахтела магазинная тележка, и белокурая леди потянулась, взяв с полки коробок с изображением блондинки, но с пузырьком какой-то другой краски внутри. Эта леди положила коробк…
— Теперь, когда мы друг друга знаем, — спрашиваю. — Нико? Что скажешь, нравлюсь я тебе?
Шипит баллон с краской, а мамуля говорит, что до греков никто не знал живописи. Вот так было изобретено рисование картин. Рассказывает историю о том, как отец девушки при помощи контура на стене восс…
Роняешь руку — и пусть за тебя решает судьба.
Кожа вдоль просветов её причёски, кожа над и под ушами докторши так чиста и бела, как должна выглядеть и кожа в других её просветах. Если бы женщины знали, как воспринимаются их уши: этот упругий кра…
Глотать трудно, но это же глупый, ленивый, позорный маленький мальчик, который стоял и дрожал молча, щурясь на сияние и рычание, и который думал, что будущее окажется прямо таким уж светлым. Представ…
И шмыгает носом. Потом кашляет, и очки падают с его лица в грязищу.
— Нет. Открой его на чистой странице, — сказала найти в отделении для перчаток ручку, потому что скоро будет река.
— Используй меня, — требует она. — Опусти меня, идиот тупой! Унизь меня, ты, дрочила! Растопчи меня!
— …звонила в некоторые родильные дома, перечисленные в дневнике его матери… — сообщает он.
— Спасибо за идею с ребёнком, — говорит Дэнни. — Люди видят молодого парня с ребёнком — и очень мило с тобой обходятся, — продолжает. — А видят парня, который тащит камень — и сразу все в напряге. Ос…
Остальные люди, все остальные в ресторане, иногда толпятся вокруг и аплодируют. Люди от облегчения начинают реветь. Люди выплёскиваются из дверей кухни. Через пару минут все будут пересказывать друг …
Плюс то, что здесь быть извращенцем — не твоя вина. Сексуально-озабоченное поведение не заключается в постоянном желании, чтобы тебе отсосали член. Это болезнь. Это физическая зависимость, которая то…
Она расправляет полотенце у своей задницы и хлопает рукой по участочку плюшевой ткани рядом.
И для Иды Манчини это значило — обратно в тюрьму.
Мои шмотки изодраны и липнут от крови, колючки торчат в моей роже, — рысью пробегаю мимо парочки, выдёргиваю голову из листьев и мусора.
Никто не поднимает рук, и тогда я рассказываю им об откровенно фиктивных исследованиях, когда учёные брили мышей и мазали их лошадиной смегмой. Такое должно было доказать, что крайняя плоть провоциру…
На полном серьёзе, мир сбился с пути, когда мы начали танцевать под звуки пожарной тревоги. Пожарные тревоги уже не означают пожаров.
— Если не возражаешь, — говорит. — Здесь я.
Дорога прорезала всё подряд, разные дома, фермы и деревья, и на секунду они оказались на мосту, ведущем через реку, которая уходила в бесконечность по обе стороны автобуса.
Квитанция готова назавтра к отправке в банк. Все благодарственные записки и опущенные письма подписаны, марки наклеены, всё готово в почту. Беру куртку с дивана. Около неё вдавливает пружины камень Д…
— Как там продвигается твой шаг номер четвёртый? — говорит. — Братан, у меня тут бок чешется, не поможешь?
— Здравствуйте, это доктор Маршалл, — говорит она. — Мне нужно поговорить с Виктором Манчини. Пожалуйста, сообщите мистеру Манчини, что я позвонила в некоторые родильные дома, перечисленные в дневник…
Там и сям подбираешь маленькие хитрости, чтобы усовершенствовать процесс. Например, в этих старых французских «Супер-Каравеллах» с треугольными окошками и настоящими занавесками нету сортира в первом…
— И вот такие сажные бородавки, — рассказываю детишкам. — Были первой изобретённой формой рака.
— Почему люди не верят, — продолжаю. — Когда говорю им, что мне вообще на всё плевать?
Острым кончиком ножа Дэнни делает на скатерти наброски: зарисовывает архитектуру помещения, карнизы и отделку, ломаные линии фронтонов над каждым проходом, — всё это, продолжая жевать. Подносит ко рт…
Она сказала, что сумасшедшие и хромые получают места на авиарейс первым делом, поэтому вы со своей обезьяной окажетесь прямо в начале очереди, — неважно, сколько человек было впереди вас. Свернула ро…
— Братан, — зовёт Дэнни, продолжая сражение под рубашкой. — Слишком много слоёв. Чего это здесь такая жарища?
Каждый камень — это день, который Дэнни не растратил. Гладкий речной гранит. Угловатый тёмный базальт. Каждый камень — маленькое надгробье, маленький монумент каждому из дней, в которых труд большинс…
Пудинг светлее оттенком, чем холодная тёмно-коричневая морщинистая кожа, и резко пахнет.
Перед ними гоняли кулаки обезьяны, брызгая струями густой белой дряни. Дрянь стекала по пластмассовым окошкам изнутри. Старая белая дрянь была там же, разлившаяся тонким слоем и засохшая почти до про…
Это когда вырезают конусовидный кусочек шейки матки, сообщаю ей.
Дельфины и киты трутся о гладкие бока своих водоёмов, сказала мамуля.
Ни одна природная дурь не срабатывала нормально: ни курение мейза — шелухи мускатного или земляного ореха. Ни семена укропа, листья гортензии или латуковый сок.
Женщина в соседней с маминой комнате — «хомячиха».
Имя на бумажке — Его Высочества Лорда Чарли, губернатора колонии.
Каждому клиенту мамуля говорила — "Пускай всё напряжение стечёт с вашего лица в шею, потом из шеи в грудь. Расслабьте плечи. Позвольте им расправиться и вдавиться в кушетку. Представьте, что большой …
Старуха ушла. Дверь часовни защёлкивается у меня за спиной.
А я вижу только, что она не особо хорошо танцует, и, стопудово — такая координационная недостаточность означает амиотрофический поперечный склероз.
Краска из баллона замолкает, потом шипит снова. Сначала короткое шипение, потом длинное.
— Ой, да не могу я, — отзывается она. — Это такая серьёзная вина, что я в глаза ему посмотреть не могу. Даже не знаю, как он отреагирует.
— Ну да? — говорю. — Знаешь, а я тебя мог бы заделать в этом плане.
— Я прощаю тебя, Колин. Я прощаю тебя. Я прощаю тебя. О, Колин, я прощаю…
Кроме того, наступит момент, любила повторять мамуля, с которого твои собственные воспоминания, истории да приключения будут единственным, что тебе останется.
Про то, что сделал я всё это только чтобы заставить Дэнни во мне нуждаться, ну, этот момент я не разъясняю. Не по телевизору же.
«Вы подрезаете подкладку купального халата, чтобы были заметны ваши гениталии?»
— Поэтому, совсем как Санта-Клаус, — продолжаю. — Они карабкались вверх по трубе… — говорю, доставая из огня горячую кочергу. — Голыми.
Мы воруем недвижимость. Крадём твёрдый грунт.
— Тогда, братан, у тебя такой рак уже давно.
Она одевает назад свою блузку, снова накатывает колготки.
— Тебе хочется держать её в слабости, чтобы всегда быть во главе, — поднимает на меня взгляд и говорит. — Звучит так, словно тебе охота быть Богом.
— Ты в каком? — спрашивала она. — В первом? Во втором классе?
Про мою работу тут слишком долго рассказывать.
В комнате 234 все сравнивают боевые похождения. Каждый начинает по очереди. Это первая часть собрания, регистрационная.
Ненастоящее превосходит настоящее по власти.
Поэтому малыш соврал и заявил, что ему нужно сходить поискать туалет, а вместо этого пошёл в магазин «Вулворт», и там, за открыванием коробок с краской для волос, застал мамулю. На ней был большой жё…
— Кажется, по правде мне взамен охота, чтобы ты мне нравилась.
Другую женщину, говорю я, не важно какую, можно представить, как дрючишь. Ну, там: она с раздвинутыми ногами на водительском сиденье в какой-то машине, и в её точку Джи, в край её уретрального нарост…
В телефонном справочнике ещё не перечёркнутой осталась кухня фондю. Есть ещё тайская. Греческая. Эфиопская. Кубинская. Есть ещё сотни заведений, куда я не ходил умирать.
— Мисс Террилин Мэйфилд… а теперь подумай о лошадях и коровах.
Да, кстати, если вы не знали — я не чудовище.
Не собираюсь никому двигать тяжёлые диваны — больше никогда.