— Вот это мысль, — сказала она. — Нет, милый, мы же не хотим освобождать обезьянок настолько.
Часы на каминной полке показывают, что наши полчаса почти истекли. Снаружи, за окном, в колодках по-прежнему стоит раком Дэнни. Времени у него осталось — только до часу дня. Приблудная деревенская собака останавливается около него, задирает лапу, и жёлтый дымящийся поток направляется точно в ботинок Дэнни.
«Неисправимая» — неподходящее слово, но это первое, что приходит на ум.
Не забирая у неё вещь, говорю, что не могу. Больше не могу.
Квитанция готова назавтра к отправке в банк. Все благодарственные записки и опущенные письма подписаны, марки наклеены, всё готово в почту. Беру куртку с дивана. Около неё вдавливает пружины камень Дэнни.
— Ладно, я хотел сказать, — говорит. — Как раз это, сто пудов, и будет последний поход.