— Скажите «чиз», — командую, и щёлкаю их улыбающимися на фоне коровника; потом они удаляются, унося очередное мимолётное видение, которое почти ускользнуло. Ещё один окаменелый миг в сокровищницу.
— Пускай думают, что я это сделала, — она потащила меня на выход со словами. — Пускай думают, что это она сама себя, — глянула вверх и вперёд по коридору, потом сказала. — Я вытру твои отпечатки с ложки и положу ей в руку. Скажу всем, что пудинг у неё ты оставил вчера.
— Но откуда я знаю, что тебе можно доверять? Я даже не уверена, кто ты такой.
Голос моей мамы, приглушённый и усталый, доносится из интеркома из неизвестно какой комнаты.
Придумываю, что бы такое помощнее сказать дальше, но на самом деле это не важно. Здесь можно рассказывать о чём угодно. Про клизмы, про оргии, про животных, признаться в любом непотребстве, — и никогда никого не удивишь.
Насчёт холодных пятен, дурных запахов, зловещих предчувствий — в основном людям и не нужен экзорцист. Им нужен новый камин, сантехник или декоратор интерьера. Речь о том, что не важно — кому что придёт в голову. Важно то, что они уверены — у них проблема. Большая часть таких подработок достаётся от агентов по недвижимости. В нашем городе существует закон об оглашении данных по недвижимости, и люди готовы объявить о тупейших недостатках: не только про асбест и захоронения топливных цистерн, но и насчёт призраков и полтергейста. Покупатели на грани сделки, им нужно немного перепроверить дом. Звонит агент, и ты проводишь небольшое представление: жжёшь чуток шалфея — и все в выигрыше.