Все цитаты из книги «Первопроходец. Бомж с планеты Земля»
Вон, подсмотрел в мультике такой обычай у смешарика Лосяша – давать собеседнику краткую характеристику – и усвоил его. Так и говорю, как тот мультяшный герой, копирую персонаж, раз уж персоны нету…
То ли устал я, то ли нервы окрепли, но я и в самом деле заснул. Кириллыч меня разбудил, шепнув, что подъезжаем к Москве.
– Привет, мужики, – сказал Ручин и присел на табуретку возле моего «лежбища».
Как потом оказалось, «вата» была разновидностью местного планктона. Его добывали на берегу океана во время отлива. Конечно, вкусняшкой «вату» не назовешь, зато о-очень питательна.
– Нормуль, братан, – бодро проговорил робот. – Калган здоровый!
С утра Кузьмич был очень оживлен и даже нервничал.
Ужин был легким, и выпили мы чего полегче – «Мартини» с тоником.
Я быстро покинул барак и подозвал Кузьмича.
На ферме никто не ходил, все бегали, взбудораженные и до сих пор не верящие в то, что они – они! – одолели врага.
И протянул мне руку. Я криво усмехнулся и пожал волосатую конечность. Не теряю, значит, достоинства…
Бунша снял панаму и пригладил растрепавшиеся седые волосы.
Больше мы, правда, ничего не нашли и, слава богу, никого.
– Следите за пустыней, – бросил я, покидая машину.
– Или кто-то остался, а кто-то ушел, – добавил Бунша.
Держа правую руку на кобуре, я поднял левую, требуя остановиться. Автоматчик сразу напрягся, а водила ударил по тормозам и высунулся из-за ветрового стекла.
– А они уже не гражданские, – усмехнулся я, – а призывники. В общем, так, – сказал я для всех. – Бандосы заняли ферму, и нам нужно их оттуда выкурить и расшлепать. Иначе они расшлепают нас. Нам не то…
Бригада засмеялась, а тут и вахтовка тронулась.
Вздрагивая от возбуждения, мы разобрали кладку – и дружно сплюнули. Ну хоть столы пригодились. А на десятый день нам повезло.
Оба двинулись к девушке, разведя руки и глумливо повторяя «У-тю-тю!» да «Цып-цып-цып!» Девчонка прижалась к стене и закрыла лицо руками в варежках.
– Это тоже работа мангиан – моховища давали свет, очищали воздух, выделяли кислород. Но миллионы лет… За такой срок что угодно выродится!
Я не заморачивался ревнивыми проблемами насчет того, кто у нее был до меня, а лишь радовался тому, что вчера Кузьмич переложил-таки печку в баньке на ферме, и мы с утра вымылись как следует. Вечером …
– А, ты ее не знаешь… Тимофеевой. Она у нас как раз ТБ занималась, а потом за порталы взялась. Сначала Наташка мне стервой казалась, но это у нее от одиночества.
– Я — мозг станции, которую вы зовете Цитаделью, – ответил он, – система искусственного интеллекта. Можешь звать меня Иском.
– Да это понятно, – прокряхтел Федор, осторожно присаживаясь на замшелый валун, нагретый солнцем. – Людей мало.
– За, – ответил я. – Ты так доходчиво все объяснил. Только я не один, со мной были старик и девушка.
– Начали, Кузьмич, – сказал я. – На тебе – вышка, кто-то там засел. Так что пускай лучше ляжет, желательно – внизу.
Он возвышался надо мною, словно статуя командора, медленно поводя двумя парами рук, будто соображая, как именно добить Александра Сергеевича с погонялом Бомж.
– Полторашка, надо меньше пить! Ха-ха-ха!
– Понятно… А здесь ты давно? На Манге, я имею в виду?
Перли до самого полудня – разница в длительности суток влияла не слишком, так что обычные земные понятия годились и здесь.
Мы оказались в замкнутом пространстве – довольно обширном помещении, стены и пол которого отливали одинаково кремовым цветом. Переборка слева была вогнута, а впереди угадывались створки дверей.
– Такие у них лавэ! – хохотнул Губошлеп. – Прикинь?
Странным было и то, что приехал не обычный «Урал» с кунгом, а самосвал «МАН», восьмиколесное чудо, явленное «сумрачным немецким гением».
Уж коли «совки» тут больше полувека обретаются, стало быть, разведали все вокруг, и уж что-что, а «циклопическое сооружение» точно не пропустили бы. И я сделал еще одну зарубочку на памяти.
Удалов не такой. Он никогда не запускал себя, всегда был чистеньким, насколько это возможно в мире подвалов, коллекторов и заброшенной «промки» – в местах обитания бичевы. Дед постоянно таскал с собо…
Ополоснувшись, я двинул со всеми на участок. И вскоре оценил преимущества нахождения именно в бригаде Кузьмича. Видать, Бунша был на хорошем счету.
Откуда ни возьмись, появилось человек десять с ружьями, одетых кто во что горазд, длинноволосых и бородатых. Иные подвязывали свои патлы шнурками, превращая в «хвосты», а остальные так и ходили лохма…
Я провел всех в служебное помещение и открыл портал. Пока все проходили, я смотрел за открытую дверь. Оттуда несся глухой шум шагов и человеческого гомона, машинных звуков и нескончаемого московского…
– Моя был обманутый, – просто сказал цверг. – Сказали – будешь проводник, а сами дали… как тэто… пробойник.
Задерживаться мы не стали. Сподобившись жаркого поцелуя от Лизаветки, я сел за руль «уазика». Рядом устроился Эдик, а на заднем сиденье расположились Димон и Кузьмич.
Лахин заорал, падая на заднее сиденье и наводя автомат. Очередь прошла мимо, но положение спас Кузьмич, треснувший прикладом «паука», атаковавшего Эдика. Еще одна тварь решила совершить посадку у мен…
– Ладно, – покладисто согласился Эдик и заговорил лекторским тоном. – Наше земное Солнце – желтый карлик. Но оно не вечно – через миллиарды лет Солнце выгорит и вспыхнет, как Новая. Нова Солис. Свети…
– Да нет, наследили еще тогда, в день нападения. Наверное, из подбитых машин выскакивали люди, вот на них-то и охотились. Перебили всех, как в тире…
Напор упырей был страшен. Призывники и бывалые офицеры держали оборону, не позволяя ни одному гаду уйти, и только одному моему взводу удалось пробиться к гнездовью.
Поэтому Кузьмич сразу отпросился «в рейд» – проехаться по брошенным фермам и дачам, подсобрать, что можно.
«Падлы», однако, не оценили его благородного порыва и ответили огнем. Как под шквалом пуль уцелел Резаный, для меня загадка.
Жизнь моя снова переменилась, резко и круто, как год назад, в декабре, когда мне память отшибло. Ныне я жив и почти здоров. Только на другой планете. С ума сойти…
…Меня зовут Александр Сергеевич Тимофеев. Так что имя с отчеством после амнезии я выбрал правильно. Вряд ли угадал. Просто, наверное, где-то в нейронах затерялся след, вот я на него и вышел.
Что должно быть «тогда», сторонники отступления не уточняли. Правда, и тех, кто звал на штурм, в атаку, в наступление, тоже слушали не все.
На другой день с утра заявились поглядеть, на кого гриб «навелся», чье тепло учуял. Думали, лесной житель какой, да только не нашли никаких останков, хотя все деревья вокруг полянки были истыканы бел…
Столовая находилась неподалеку – длинное, приземистое сооружение, от которого накатывало весьма аппетитными запахами. Наша бригада оказалась первой и тут же заняла длинный стол, который принято назыв…
Вся надежда на часового, что должен днем и ночью стоять в дозоре на верху наблюдательной вышки, чья конструкция поднималась над главным зданием фермы.
Я внимательно посмотрел на него. Нет, не похоже, что старый сдает, закалка у него та еще. Коли уж перестройку идиотскую пережил и «святые» 90-е, то нынче отдыхать впору.
Пулемет заглох, его ствол пережало синеватой глыбой, а кабину и вовсе сплющило.
– В том-то и дело… – вздохнула девушка. – Больше месяца назад… Приезжал даже сам директор ИВК, мы там, напротив портала, видеорегистратор поставили… И шо ты думаешь? Прошел ровно месяц, и портал откр…
Спалось мне на новом месте не очень. Кто-то храпел, кто-то стонал, да и спина с непривычки побаливала. Даже когда наступала полная тишина в блоке, шум накатывал снаружи – самосвал проезжал, пол «толк…
– Надеюсь, свидимся еще, – сказал «папа», пожимая руку Бунше, – и не в такой обстановке! Сейчас подойдут две вахтовки, они вас подбросят до перевала… – Он поглядел на часы, массивный серебряный «Роле…
– Кхацкхи. Понятия не имею. Просто получил такую инфу, и все. Знаю только, что у них биологическая цивилизация, что кхацкхи на редкость миролюбивы… Вот только почему эти их охранные роботы напали на …
Дежурные уже тащили подносы, так что раскомандировка затихла, сменившись сосредоточенным жором.
– Я только «за»! – кивнул Саул. – Сегодня допьем, что осталось, а завтра продолжим рабочие будни.
Потом трасса пошла на подъем, и океан раскинулся еще шире, укатываясь до самого горизонта. Вода была чистейшей, обретая тот цвет, который редко встретишь на Земле – зеленовато-берилловый с желтым отл…
Я прислушался: в множественное шарканье и говор вплеталось приглушенное вытье метропоезда.
– И у меня такая просьба, Санек… Надо бы три машины бандосов перегнать в Новый Киев.
Заметив в зеркальце, как мне машет рукой дядя Федор, высунувшись из кабины-будки, я понял его намерения и освободил дорогу. «Урал» мигом прибавил скорости, обгоняя «УАЗ» – в амбразуре сверкнул зубами…
Кузьмич хохотнул и отправился за своим рюкзаком, а на террасу выбежал Лахин. Я как раз доставал из коробки новенький японский дозиметр.
Я стоял рядом с Полторашкой. Стоял спокойно, не пытаясь заступиться. На мой взгляд, мужчина должен сам седлать своего коня. Образно выражаясь.
Три дня подряд мы вот так улучшали жилищные условия, и лишь на четвертый день я вспомнил о карточках колониста. Плюнул и поехал в Город, как тут называли Новый Киев – других-то городов нет, Усть-Итил…
Но признаваться тому же Эдику или Кузьмичу, что я ничегошеньки не помню, было стыдно. Жаловаться надо врачу, а друзей грузить зачем? К тому же, потеря памяти была для меня схожа с ампутацией, с утрат…
Пару раз мы прогулялись в Новый Киев, прикупили домашней утвари, а самой плантацией занимался Терминатор. А что ему!
Прихватив рюкзаки – Кириллыч с Ромкой тоже нагрузились, – мы двинули к метро.
В бараке стояли двухъярусные кровати, как в казарме. Бедненько, но чистенько.
Я спрыгнул первым, снова помогая сойти Марине с Кириллычем, после чего нас погнали к вагонам.
Девушка сразу открыла, словно ждала меня за дверью. Запищала от радости и бросилась меня обнимать.
– Понимаю, – вздохнул я. – Но это все-таки Майя. Я бывал здесь трижды. Первый раз попал в реальность, на которую, наверное, какой-то транзитный гуманоид повлиял. А потом я, во второй свой приход, ока…
Между цвергами и людьми была молчаливая договоренность: вы не вмешиваетесь в наши дела, мы не вмешиваемся в ваши. Но если надо, поможем.
– Это не просто воспоминания, – сказал он серьезно. – И не сон, не «инкапсулированная память», как в «Солярисе». Смотрите, какая четкая проработка!
Тут нас спасло появление еще одного существа, похожего на гигантского моллюска или слизня, медленно сползавшего по гладкой стене. Попав в свет фар, моллюск рефлекторно свернулся в клубок и шлепнулся …
Вслед за мной показались охранники со «сто третьими» и «фармбои» с винтовками СВТ. Уж где они «светки» откопали, не знаю. Да и что я вообще знать могу, с моей-то короткой памятью?
Я натянул пуховик и вышел на холод. Еще светло было, хотя солнце село уже.
Всю середину, как и полагается, занимала массивная русская печь, пол был застелен ковровыми дорожками, вязанными из лоскутков, в уголку пылилась икона – скорее, не символ веры, а дань моде. Баба Аня …
– Николай Кириллович работает, а Ромка подрабатывает, студента изображает. Одна я неустроенная пока. Пойдемте со мной! Так здорово…
Отворив задние дверцы, мы сначала сгрузили Терминатора и ручную тележку, в которую я уложил голову робота (она все-таки оторвалась) и мелкие детали, вроде биомеханической пятерни (кадры из фильма так…
А мебель мы обнаружили в длинном приземистом здании, которое так и тянуло назвать трапезной. Широкий проход в эту самую трапезную был замурован, заделан, но от времени глыбы расшатались, а раствор ос…
Его и взглядом-то не сразу охватишь! Цитадель поднималась по склону горы, занимая три уступа подряд. Ее слегка наклонные стены, сложенные из громадных серых блоков, задирались на высоту этажей двадца…
Вскочив, я покинул кунг, отмахиваясь от предостерегающего возгласа охранника. Бояться было нечего – с бандосами расправились еще позавчера. Вряд ли те, кто совершил акт возмездия, будут ночевать на «…
– Я думал об этом. Пускай я даже стану ругать себя после того, как все вернется, но это мой выбор. Все равно, я не смогу чувствовать себя полноценным, пока лишен памяти о прошлом.
– Может! – с жаром парировала бывшая. Ром ка доезжал до «Черкизовской», а я – до «Юго-Западной»!
– Вот, такая се ля ви, – развел Удалов руками. – Мы ж не люди, нас можно… Ой, ладно! Ну, так прибрали мы тот пистолетик, а потом на дачах пострелять решили. Думаем, кончатся патроны, мы все и повыкид…
И все послушно двинулись за мной. А куда деваться?
Мой выстрел послужил сигналом – застрочили автоматы, дырявя борта вахтовки. Оттуда отвечали ураганным огнем, не жалея патронов, а потом полетела граната из РПГ. Рвануло здорово, и шуму было много, во…
– Сатанист, – буркнул Бунша недовольно. – Напридумывали словечек разных, лишь бы память о человеке испоганить!
По дороге мой путь пересекло нечто вроде гусеницы длиной в метр, покрытой густой щетиной серебристого цвета. Многоножка эта извернулась, намереваясь в меня плюнуть ядом, но переднее колесо «Днепра» н…
Жаркое из маха подавали, в основном, то с местными бобами (каждый с шарик от пинг-понга), то с молодыми побегами полидендрона – средним арифметическим между тушеным папоротником и спаржей. «Вата» быв…
Подбитый мной длинноног кувыркнулся, нелепо раскидывая конечности, и его собрат налетел на них, споткнулся и покатился колесом под горку, прямо на солончак, блестевший под солнцем так, словно был пок…
Так, за разговором, мы и вышли на Вонючие Поляны. Те кучи навоза, что были поближе, мы уже давно перетаскали на плантацию, но этого добра здесь хватало.
Надо сказать, мы удивлялись такой живучести сока-со. Ведь у них нет самцов и самок, есть только матка, которая откладывает яйца, а упыри-няньки их выхаживают. Казалось бы, чего проще – расстреляй мат…
– Не трогайте меня! Шо я вам сделала? – заверещала «добыча». – Отпустите! Я не хочу-у!
Тяжко было в 91-м, когда слабовольный Крючков из КГБ не смог или не захотел арестовать Ельцина и его клику, человек двадцать горлопанов. Народ выступил за СССР, а Боря, позорник, был против, поскольк…
…Изощряться, как ниндзя, мне не пришлось – один раз пригнулся и вышел в ангаре на Земле. Тут стояла зима, и я оделся потеплей. В ангар как раз прибыл поезд с очередными бомжами, и я проскользнул под …
– Да вы не тушуйтесь, у меня у самого был такой же вид, как у вас сейчас, когда я сюда впервые попал. Этот переход у меня четвертый. Я понял так, что реальность, которая нам тут открывается, создаетс…
– Здоров, Кузьмич! – воскликнул огромный человечище с бородой лопатой, шея – шире головы. – И ты к нам?
– Ну, ты даешь, – покачал он головой и кивнул на мою робу, под которой едва проступала «Гюрза». – Разжился?
И было у них всего-то десять месяцев в году. Потом царь Нума Помпилий, полуреальный-полумифический правитель Рима, второй после Ромула, добавил еще одиннадцатый месяц – январь, и двенадцатый – феврал…
Пусть меняют. Обойдя «Урал», я отпер дверь в кунг и заглянул внутрь.
Так что я работал через силу, засунув свои мальчишеские восторги, куда подальше. Включи мужика и паши!
Там стояла страшная духота, стены были затканы будто паутиной, но толстым слоем, бугрившимся валиками и сочившимся теплой, вонючей влагой. Наверное, именно из-за влажности моховища светились ярко, та…
Неприятное, тяжелое и поганое чувство поселилось во мне.
– А Мангу ты видел из космоса? Какая она?
Женщина ведь не потому скандалит на тему житейской неустроенности, что у нее гены мещанства бунтуют. В ней программа работает, заложенная природой, – всякая Ева хочет ребенка от своего Адама, а чушь …
– Милый! – ласково протянул Кузьмич. – Да Сталину памятник надо ставить за то, что не позволил тем самым репрессиям раскрутиться, что осаживал самых прытких! Ладно, не об этих помоях политических реч…
Так я и гнал до самого обеда. Если бы я ошибся хоть раз, не туда свернув, мы бы просто завязли в дебрях или уткнулись в тупик среди скал, но карта пока не врала. Ну, и мои надежды оправдались полност…
Грузовики живо прибавили скорости, а вот «качка» в кунгах прекратилась – ехали как по асфальту, лишь изредка шорох шин, вдавливавших песок, сменялся хрустом раздавливаемых раковин. Тоненькие, длиннен…
– Какая подружка, Кириллыч? – ласково сказал я. – Сдурел ты, что ли? Ей семнадцать всего или восемнадцать, девчонка совсем! Да и не думал я ни о чем таком, у меня одно на уме: вспомнить все! Пока не …
Жить нам оставалось долю секунды, но именно этим ничтожным промежутком времени и воспользовался Терминатор – робот шагнул вправо, прикрывая нас своим туловом, принимая удар на себя.
Спасибо Текуи, что помог мне взвалить ношу, а какой хоть груз?
– Ты с какой, вообще, планеты? Откуда взялся?
– Но зачем? – пожал я плечами. – За каким лешим им городить хребты?
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «Горьковская».
Я быстро оглянулся. Да нет, мое первое предположение оставалось верным – спрятаться здесь было просто негде. Как организовать засаду в чистом поле?
Я разглядел сожженные остовы четырех грузовиков, черные, с ржавыми потеками. Колонна остановилась, и я не стал комментировать увиденное, а, проверив «Гюрзу», вышел наружу.
– Одна, две… Четыре штуки! Федор! Держи! Разберетесь с «Уралом»!
– И куда же вас дальше-то понесло? – вздохнул я, касаясь интерфейса. Выбор был велик – отсюда портал открывался сразу на семь планет. Перекресток миров…
– Отлично! Занимайте места согласно купленным билетам! Я на «уазике».
Я не вступал в споры и вообще ни с кем не разговаривал. Брел себе и брел. Вот уже и Центральный телеграф показался…
Тоже ферму завести? Не хочу, скучно это. В сталкеры бы я пошел… Нет, лучше в путешественники податься – бродить по Манге, время от времени разглядывая сокровища на инопланетных базах…
Задирая руки вверх, он сбежал на площадь и почесал навстречу вахтовке.
– Чтобы преградить путь реке, завалив глубокое ущелье, не нужно обрушивать гору. Достаточно скатить под откос маленький камушек, который вызовет обвал и перегородит реку. Надо лишь знать, какой камен…
Так и у нас. Между укладом пришельцев и нашим лежал разрыв, который можно было заполнить, лишь освоив десятки новых технологий, о которых никто даже понятия не имел.
Весь экипаж нашей третьей машины сидел у гаснущего костра, втягивая органами обоняния первые ароматы от пекущихся плодов.
Кузьмич ткнул «синий туман» прикладом винтовки – и ничего. Храбро шагнул – и заковылял.
– Все путем, мы уже на Ламинированном шоссе! Федь, смени меня, ладно?
– Функционируют, – ответил кибер, как мне показалось – с тайной гордостью.
Правда, я не сразу сообразил, что мне хотят помочь, а не разделать мое бренное тело.
Медленная, унылая карусель. Уставал я до того, что никаких мыслей не возникало вообще, даже о еде думалось редко. Руки за столом тряслись так, что приходилось подносить судок с похлебкой к самому рту…
Додумывая эту житейски состоятельную мысль, я расслышал отчаянный девичий крик. Что еще не слава богу?
– О-о-о! – застонала девушка. – Как па-ахнет…
– Говорят, ужин скоро, – сообщил Лахин, умащиваясь и поглядывая на Буншу.
Я спрыгнул на примятую траву, вбирая носом воздух. Гарью попахивало, а вот отвратительный запах разложения почти не чувствовался.
– Возвращаемся, – решил Кузьмич. – Заберем рюкзаки – и уходим.
– Может, Глеб сам у них что-нибудь спер? А те догнали и всех положили.
Икавший послушался и схватил фонарь. Прыгающий луч обежал «огрызки» стены, глыбы, каменное крошево. Никого.
– Хорошо. Я проведу операцию на твоем сознании, постараюсь, чтобы память утраченная и обретенная за последний год слились безболезненно. Ложись сюда.
– Я лохматый, как зверь, – серьезно ответил цверг, – они голые, как вы.
Асфальт в дачном поселке уложили только на центральной, а в переулках тянулись лишь узкие бетонные полосы посередке, чтобы дачники могли пройти в дождь, не измаравшись в грязи. Сейчас, правда, и грун…
– Как?! – выдохнула девушка. – И ничего-ничего не помнишь?
Нагрев кипятильником воды в миске, я намазал щеки пеной для бритья (в баллончике, который я выудил из контейнера для ТБО, еще немного было) и взял в руку одноразовый инструмент – «Лучше для мужчины н…
– Не сказать, что друзьями были, но сосед из него хороший… Был. Знать бы, какая сволочь тут стреляла! Убил бы…
– Вряд ли то, что мы видим, «смонтировано» из памяти Наташки. Сейчас 1982-й год – вон, за соседним столиком «Комсомолку» читает гражданин. Октябрь 82-го. Наталья тогда не родилась еще. Скорее всего, …
– Господи, да какие там чудовища! – фыркал он. – Большие животные просто не выживут в условиях ТБ!
– Город, – негромко сказал Кузьмич, и я прильнул к окну. В сумрачном свете виднелись круглые здания-башни, как давешние пилоны, подпиравшие верхний горизонт. Дома выстраивались строгими рядами, заним…
– Погляди во-он на тот дом, – посоветовал я ему.
А, спонтанно! Ну и, короче, набрала кучу махов, сигарет, патронов… Сказала, шо они попытаются инициировать портал, и убежала. Неделю ждем, другую – нет никого. Нашли мы того катерника, шо группу пере…
Что сказать… На первое подали борщ. Наваристый, с куском мяса – ни единой жилочки, сплошная мякоть! На второе было пюре с котлетой, а в большой кружке стыл компот.
Часа четыре с их победы прошло уже, и чем сейчас должны заниматься нормальные уголовники? Правильно, пить и жрать! Вполне может оказаться, что они и часовых выставили, но вот будут ли стоящие в дозор…
А вот о бандосах ничего не слыхать. Не слыхать, не видать.
В Усть-Герросе как раз спустили на воду бронекатер «Богатырь», и я ходил на нем механиком. По Герру мы поднимались вплоть до Кругосветного хребта, где река поворачивала на север. Вернее, она там выте…
Мы с Федором взяли носилки с Саулом и потащили к Цитадели. Эдик догонял нас, катя тележку с останками Терма.
– Мы никуда не попадем? – выразил Лахин свое сильнейшее разочарование.
Тишина стояла полная, и гулкие шаги заставили всех очнуться от дум. Мы обернулись и увидели, как из одного коридора выходит живой и здоровый Саул, а из другого появляется Терминатор, блестя, как новы…
Громадный бурый диск «планеты-хозяйки» занимал половину небосклона. Приятный для глаз зеленый свет пробивался между башнеподобными деревьями дху. Их колоссальные гладкие стволы были увенчаны «помпона…
Рыночные ряды почти опустели. Последние торгаши, задержавшиеся в надежде слупить пару тысчонок с припозднившихся покупателей, спешно собирали товар, распихивая его по гигантским сумкам-чувалам и зава…
Если гвардию набирали из сержантов, «ментов» и, редко, офицеров в отставке, то эти, что уже брали на мушку майора с присными, наверняка были спецназовцами.
На улице урчал мотором «Урал». Вежливо помогая прикладами, нас загнали в дверь вахтовки. Я помог подняться по крутым ступенькам сначала Маринке, потом Кириллычу. И плюхнулся на переднее сиденье.
Через полчаса я свалил громадный древолист и оставил его сохнуть. Пень корчевать – это я троице Губошлепа поручил.
– Если его долго держали на солнце с развернутым энергоприемником, то он успел зарядиться. Потом его погрузили и повезли. Вот тогда-то кибер и включился!
«Все хорошо, и даже лучше! – крутилось в голове. – Все хорошо…»
Переваливаясь на плотном снегу, я побрел к порталу. Когда-то Пела тоже была землеподобной, а теперь об этом напоминали лишь красноватый азотный лед и голубой кислородный.
– Чистая говядина! – высказался Кузьмич. – Или свинина. Тут от сорта зависит, – расширял он мой кругозор. – На юге, если по берегу от Усть-Герроса идти к Новой Ялте, растут махи со вкусом курицы или …
Выехали мы рано и уже где-то к часу оказались в знакомых местах. А когда показался мост через Геррос, то и вовсе… Что?
– Я – посвященный, – терпеливо объяснил я. – Не надо, не ищи, чем в меня запустить! Это правда. Просто…
– Можно, – согласился я. – Прекрасно тебя понимаю, Наташ. Помню, как мы спорили, что нам делать с «захватчиками и оккупантами»! Ты всегда была против силовых акций, и вдруг такое! Назад в СССР! Все м…
– Может, и так… – задумчиво протянул я. – Одно знаю точно: те, кто напал на колонну Длинного Глеба, ни в какой Новый Киев не подавались – они приехали с севера и туда же вернулись.
Успеешь еще побродить по пыльным тропинкам далеких планет – там, на передовой, а самое важное, как утверждал скучный стратег Клаузевиц, – это надежный тыл.
…Утром нас никто не будил, и мы проспали аж до восьми часов. Лениво собрались, сходили на завтрак, и лишь тогда дождались вахтовки «НефАЗ», почти новой, но малость помятой и подраной. Все окна в каби…
– Ощущаю несколько смысловых слоев. Я отношусь к экспериментальной серии универсальных роботов-андроидов. Нас запустили в серийное выращивание на планете Годемч. Это в системе звезды Эпсилон Эридана,…
Лахин тут же схватился за уши – куртка его так и затрещала от разрядов.
Я глянул. Прямо посреди поляны дымился «Урал», превращенный неведомыми умельцами в подобие бронетранспортера – кунг был обшит листами стали, и кабина стала коробчатой будкой, сваренной из того же мет…
В следующую секунду он стиснул меня своими лапами и даже всхлипнул.
Неожиданно пролегла тень. Я поднял голову и увидел черный силуэт, узнавая Ручина.
Какая уж там религиозность – бабуська даже имя господне всуе упоминать стеснялась, не принято это было в ее юные годы.
Столько усилий было потрачено, чтобы добиться перевода «на воздух», и на тебе! Какое-то офицерье задумало в хунту поиграться!
Кобура на поясе у мертвого охранника была расстегнута, а пистолет рядом валялся. Выпал, видать.
Костер я разжег умеючи, а когда тот стал прогорать, закатил в угли махи с бротами. К огню приблизился один из соседей, с погонялом Косарь – длинный как жердь субъект с бегающими глазками, с пухлыми г…
При срабатывании портала сильно искривлялось пространство. Ощутить это я был не в силах, зато вторичные признаки перехода – всплеск электрического поля, ионизацию, озонирование, тепловое излучение – …
Заметив меня, фермер улыбнулся беззубым ртом – десны еще кровоточили, а от зубов одни осколки остались.
– За это спасибо, – проворчал усач. – «Калаш» только верни.
Жизнь «на зоне» налаживалась. Мы уже, как в первый день, собирались у костра, пекли махи, даже анекдоты травили. Эдик, которому доставалось больше всех, чуть ли не лекции нам читал, и все слушали. А …
Бунша внимательно посмотрел на меня и фыркнул насмешливо. Забросив винтовку за спину, он пошагал к встречающим. Не дойдя метров трех до «совков», он остановился и зачем-то снял сапог.
Мы поскидывали с себя поклажу, разулись и прошли в большую комнату, где наличествовали диван, раскладушка в углу, шкаф, допотопный телевизор, занимавший уголок здоровенного стола, и этажерка с книгам…
А дальше и рассказывать не о чем – пили, да закусывали, да общались в меру сил и потребленного спиртного. До своей койки я добрался в двадцать пятом часу и дрых до самого утра.
– Покрупнее видали, – пренебрежительно отмахнулся Кузьмич и повернул голову ко мне. – Тут у них тропа, чудики эти постоянно мигрируют от гор к океану и обратно. С бивнями – это самец. Видать, принял …
Жвалы вцепились в дохлого длиннонога, задумчиво эдак покрутили его – и канули в сухой соленый песок.
– Я спецуполномоченный Совета, – проговорил он раздельно, – вот мои документы.
– Ничего, Эдик, – хлопнул я бледного Лахина по плечу, – либерализм тоже лечится. Просто надо думать не о правах человека и прочей фигне, а о своих товарищах, о тех, кого эта мразота убила. Помни одну…
Девушка вздохнула и придвинулась еще ближе, устроив свою голову на моей груди, а руки протянув к низу живота.
Это было уже слишком, и я, переполненный впечатлениями, уснул.
– Сам бы вспомнил, – забрюзжал Бунша, – вечно ты все портишь. Короче, фиксировали они эти всплески, и не раз. Кто-то проходил через разные порталы, причем, не на Землю, а на другие планеты, но никто …
– Версия интересная, только зачем было дожидаться преследователей, смоля цигарки?
Я пошел в первый класс, и теперь только по выходным удавалось сходить на охоту. А потом кто-то нашел махи, и Совет стал регулярно посылать учеников на помощь совхозу – совсем как в Большом СССР. Взро…
– Закрой глаза, Аексанта, и выпей настой успокоения. Пусть твои мысли перестанут носиться, как драчливые секу…
– А-а… – взбодрился Лахин. – Так это все как бы мираж?
– Все здесь? – осведомился Кузьмич, оглядывая понурых отработчиков. – Пошли!
– Ух ты… – восхитился бригадир, любовно оглаживая приклад и цевье. – Гляди ты, ухожено даже! Надо же…
…Полчаса спустя я реально устал, но это было славное утомление, утомление, которого хочешь и ждешь.
– Тука! Саня! Пробегите доверху, проверьте, не забежал ли кто.
– Скоро уже, – бодро пыхтел я. Хотел было добавить что-нибудь вроде «лишь бы все работало», но вовремя прикусил язык.
– Сэх тоокко-тэ, Тука, – перевел, ухмыляясь, Бунша.
– Думаю, – важно сказал Лахин, – это побочный эффект. Мангиане не громоздили гор, они словно армировали планетарную кору колоссальными стяжками толщиной в сотни метров из материала, фантастически пло…
– Наблюдаю группу в двухстах метрах к востоку.
Длинноног тоже слегка просвечивал на свету – под его стеклянистой оболочкой виднелись жгуты мышц и прочие неприятные физиологические подробности.
И никаких рефлексий, я даже как-то внутренне успокоился. Портал, инопланетяне – вся эта дурацкая фантастика, от которой меня на Земле воротило, стала чем-то обыденным, как Южный рынок в Электростали …
Хмыкнув в ответ, я огляделся. Еще какие-то ящики с крышками поместились впереди, загораживая проход, а наверх, в башенку, вела лесенка, сваренная из труб.
Все ТБ перекрыты десятками пробок еще в первое тысячелетие их существования, когда единое человечество мангиан стремительно дичало – и разобщалось, закупоривалось, отгораживаясь от воинственных сосед…
Бунша привел нас в «забой» – к толстенной стене, изгрызенной так, что возвышалась всего на два человеческих роста. Вместе с людьми работали два цверга, выглядевшие забавно в касках.
Портал открылся. С той стороны стоял день, яркий свет бил в лицо, как горячая вода из душа, и я поспешил войти. Тут же вернулся и вкатил на ту сторону мотоцикл. Оглянулся – портал был закрыт.
– Ага, или киллером, – буркнул я. – Доедайте, кому оставили?
– Премного благодарны, – пробурчал Бунша, отворачиваясь.
Где он, тот дом? Нет его у меня ни здесь, ни, тем более, на Земле. Впрочем, особо кручиниться по поводу своей бездомности и неприкаянности я не стал.
Запрыгнув в кабину «Урала», я завел двигатель, прогрел его маленько и тронулся. Кажется, никто и не заметил нашего отъезда.
– Столица? – прищурился я. – А-, ну да… Новая Украина!
Я задумчиво кивал, стараясь не глядеть в огонь. А то потом, когда в темноту глянешь, не увидишь ничего. И никого.
Выгрузив рюкзаки и оружие, я отогнал «УАЗ» в укромное место – в огромное дупло, размером с пещеру. Под ногами уминался толстый слой трухи, а сверху нависал «потолок», весь в извилинах, как исполински…
Я усмехнулся – респект мне и уважуха! Как-то незаметно я заработал кликуху Бомж, хотя тот же Полторашка заслуживал ее не меньше. Но этот бичара уже носил погоняло, а я нет.
Я обратил внимание, что все работали в касках, только одни бурильщики были в изгвазданной спецодежде, а другие зачем-то обрядились в меховые куртки и штаны.
– В данном случае шашлык могут сделать из нас самих, так что не особо очаровывайся. Если нас и ждет отдых, то о-очень активный!
– А чего так далеко на север забрался? – прищурился Кузьмич.
– Его уже принесло, – проворчал Бунша, «появляясь в кадре».
Окреп, надо сказать. Поработаешь топором да лопатой – окрепнешь, ежели нормально питаться станешь. А кормили нас, фармбоев, неплохо, хоть и однообразно.
– Они охотиться… как тэто… стая, – сказал Тука.
Ко мне на этаж поднялся, запыхавшись, Эдик – это его выбрали для сопровождения подрывника на нижний горизонт.
С этими словами я снял с его плеча пару автоматов, передавая их Крокодилу и Стройке.
– Фигня вопрос, – ответил кибер. – Га, братан.
Тем более, что я еще четко не определился с планом освобождения Манги от «пришельцев». Да и кто из нас не пришлый? И те, что поселились на Манге пятьдесят лет назад, и те, кто явился сюда недавно, – …
– Я тебе говорю! – с силой сказал Коротышка. – Только посередке дыра такая была, овальная. Ну, мы ее сфотали, а через секунду она рассыпалась в пыль! Да, а фотик взяли?
Я забил место ближе ко входу, полагая, что здесь не будет душно, и залег спать. Моя вторая ночь «под открытым небом» прошла спокойно, без происшествий.
Саул, сидевший рядом со мной в кабине, нахмурился сначала, но потом лицо его разгладилось. Несмотря на гулянку, отработчики строго несли службу – сначала наш «Урал» осветил прожектор с вышки, а потом…
С неба тут же стал падать «пузырь» – он сдувал свои бока, сморщивался, распуская пучок тонких белесых жгутиков, и заякорился за падаль, погрузился в нее питательными нитями.
А утром, сразу после завтрака, состоявшего из остатков ужина, мы вышли на поиски. И буквально сразу наткнулись на очень интересный артефакт.
Я прошел в барак, откуда как раз выносили парочку убитых бандитов. Хмурый Иванов, управляющий на ферме, или, как его звал сам хозяин – «сегундо», сидел, сгорбившись, на краю койки Саула.
– Они были здесь и пошли к порталу. Едем!
Послышались голоса, и из «патрубка» показалась целая процессия. Петрович шагал впереди, двое громил тащили за ним «хабар», а дальше семенила гвардия, видать, помилованная.
Сегундо молодец, сразу всех настрополил, построил и раздал задания – вы чините ворота и двери, вы – заделываете окна, и так далее.
Вот только темно не было – небо над Иелой пылало. Сверхмощные сияния, которые обычно зовут полярными, полыхали в вышине, змеились и трепетали, а в зените калился белый кругляшок.
Пока двое держатся друг за дружку, хоть что-то пытаются исправить в отношениях, семья сохраняется. Быть может, даже крепнет, пройдя закалку трудностями.
Синие пятерки, зеленые трешки, красные десятки. Нет, я знал, что на Манге такие были в ходу у первопоселенцев, но что и теперь то же самое…
– И что? – закричал Кузьмич, уже не сдерживаясь. – Да Путин сам, как Сталин, – против вождя тоже такая оппозиция стояла, что не дай бог! Он всю жизнь крутился и вертелся, все баланс искал, чтобы эти …
…Спал я хорошо, никакие мысли меня не тревожили. С утра Марине надо было на работу – здесь-то не суббота была, – и я встал вместе с нею. Оделся, умылся, заварил подружке кофе.
– Орднунг юбер аллее! – нарочито строго выговорил Лахин.
– Ну, дела! Тогда мне тоже интересно! Рассказывай давай!
Надо было договариваться, но от договора бывает толк лишь в одном случае – когда обе стороны обладают силой. У нас же силы не было, а со слабым какой договор?
Удивительно, но ни одного гвардейца в сопровождающие нам не дали – не нашлось дураков конвоировать идиотов. Дальние участки располагались всего в каких-нибудь шестидесяти километрах к северу, но чем …
Он замазал чем-то рану у меня на голове, залил тем же составом дырки на руке и в боку.
– А все! – заулыбался Николай Кириллович.
– Поможем! – уверенно заявил я, памятуя о Терминаторе. Лишь теперь я заметил четырех бандосов, исправно тянувших руки вверх у стены, и гордого собой Эдика.
Было даже немного стыдно нарушать ее рыком и воем.
Конкуренты вняли совету и разочарованно потянулись ввысь.
Даже Полторашку, вроде, проняло. По крайней мере, в выражении его лица ясно читался вопрос: «Куда ж это я попал?»
Все взбодрились, наблюдая сушу к норд-весту, а потом и вовсе к норду от корабля, но через пару дней нас постигло разочарование – суша вновь потянулась на юг, тая в мареве.
– На сегодня, – мягко проговорил я, – твой командир, салабон. И хватит изображать вешалку!
Кузьмич посмотрел на меня недоверчиво, а потом ухмыльнулся.
– Все в сборе, шеф! – прозвучал развязный голос сзади. – Трогай!
С такими вот мыслями я и шагал по лесу, радуясь, что организм снова слушается меня. Мы нашли раненого дядю Федора, и Терминатор подлатал его, как меня недавно. Затем вышли на целую группу – там были …
Было похоже, что дорогу под необъятной «трубой» пробивали экскаватором и бульдозером, но породы тут лежали рыхлые, так что справились. Разве что дорога больше канаву напоминала, с дном, укатанным шин…
– Угу… Кстати, это Сатина слова, шулер который.
Туннель пронизывал всю гору Вот стало светлеть понемногу, Федя газанул – и грузовик выехал по ту сторону хребта.
– Не может быть! – удивился Эдик. – Дождь!
– Я за руль? – спросил Федор. – Мехводом был в армии, бэтээр водил.
– Ясненько… – протянул я. – А за что ж тебя замели?
Облизнув сухие губы, я вскинул автомат и дал короткую очередь. Две пули перебили длинноногу лапы, а третья продырявила тушку. Тварь скатилась по склону дюны на блестящую поверхность солончака, покрыт…
В общем, день приезда со всеми сопутствующими.
«Урал» взревывал уже совсем близко. Мои быстренько оттащили трупы в лес, сняв с убитых оружие.
По-моему, эту картинку уловили многие, укрепляясь в верности своего выбора. Лучше уж с Кузьмичом ишачить, чем вот так, как взаправдашние каторжане!
– Правда, уже месяц не видела Кириллыча. Работа все, работа…
– Значится, так, – сказал он внушительно. – Самосвалов до вечера не будет, но норму на сегодня выдать нужно. Поэтому часика три отдохнем и выйдем на доделку…
Мы прошагали мимо «Книжного мира» к площади Дзержинского и спустились в подземный переход. Народу хватало, но публика была совсем иной, нежели в привычной мне Москве «образца 2016 года». Тетки с авос…
– А гравитация тут откуда? Искусственная?
– Осторожно, двери закрываются, – проговорил заботливый женский голос. – Следующая станция – «Проспект Маркса».
«Уазик» показался из-за поворота, замызганный, но не запущенный. И не «Патриот» какой, а обычный 469-й. Видать, из той серии, что в Ульяновске выпустили лет семь назад – с пружинной передней подвеско…
И опять этот длинный унылый вздох. Все тоскую по утраченной памяти. Может, там и тосковать не о чем, может, я убийцей был «в прошлой жизни», а вот, поди ж ты…
Впрочем, товарищам я ничего объяснять не стал. Мне самому было интересно, что же я увижу на этот раз, пройдя на Майю через портал.
– Надо поглядеть, куда бандосы направятся.
Я узнал «Гюрзу» – и не спрашивайте меня, как. Пистолетик убойный – за полста метров просаживает лист стали в пять миллиметров толщиной. И «защита от дурака» на нем стоит удобная, аж два предохранител…
Я огляделся. Фармбои дефилировали по двору, регулярно наведываясь в столовку, где выпивали и закусывали. Кузьмич сразу направился туда и засел надолго. Федор и даже Эдик поспешили за ним, а я сперва …
– Хватаем вот тот ствол и перекрываем дорогу! – приказал я. – Живо, живо!
– Понял! – ответил Лахин, подскакивая и забирая влево.
Спрыгнув со ступенек, я, в который уже раз, помог спуститься «Снегурочке» и «Деду Морозу».
– Не знаю… Я, хоть и посвященный, мало что понять могу во всех этих инопланетных делах.
– Отставить негатив! – бодро сказал я. – Радуйся тому что есть! Сам же меня учил.
– Не знаю… – серьезно сказал Удалов. – У меня ж все было, все, как у людей…дцать лет тому назад. И квартира, и должность, и два высших…
Народу тут было немного, человек десять от силы, но все с огнестрелами. Прибытие каравана вызвало немалое оживление. Все машины просто не помещались во внутреннем дворе, и их оставили во внешнем.
Выйдя за ворота внешнего двора, я резко остановился – Эдик, везущий тачку следом, ударил мне под коленки. Но я не обратил на это внимания – под стенами все было истоптано знакомыми «утюгами».
– Ба! – сделал Удалов театральный жест. – Знакомые все хари!
– Что делать думаешь, Саня? – громко спросил Кузьмич, держа свой «Зиг-Зауэр» между колен. – Чем займешься?
Тарахтел дизель-генератор «Ямаха», запитанной от него дрелью Полторашка сверлил стены. Димон вколачивал в дырки гвозди, а Лысый крепил к ним провода, растаскивая те по комнатам. Следом шел Эдик, «под…
Отдохнули мы неплохо, кое-кто даже заснул. Меня дремать не тянуло – мыслей было столько, что в голове не умещались. Первый день на другой планете – засни попробуй.
– Приветливые тут места, – сказал я, – тихие и спокойные. Курорт!
Имея в поперечнике метров двести, если не все триста, ТБ висел над дорогой, тускло отсвечивая темно-лиловым, бликуя на солнце – и придавая всему пейзажу реальную величественность, торжественность даж…
Однажды я прятался в бетонной трубе под шоссе, и ее «круглость» была вполне ощутима. Но вогнутые стены «патрубка» отстояли друг от друга метров на двадцать, и дорога посередине была ровной, присыпанн…
– Я уже не могу, – призналась Марина, – объелась! Я… Можно мне… Я так спать хочу…
– И солить не надо, – сказал он, откусывая.
– Пошли, пошли, – придал ему импульс движения Кузьмич.
Я усмехнулся, подумав, что благодаря амнезии обрел память сразу и землянина, и мангианина. Москва и Подмосковье мне были так же близки, как Новая Украина. И это тоже ценно – расширяет понимание.
После того как красный гигант ужался до белого карлика, в системе остались сброшенные звездой покровы – газы, пыль и обломки. Они растянулись в планетарную туманность и каждую ночь устраивали звездоп…
Упав на одно колено в проеме дверей, я занялся отстрелом «редисок». Ох, там и морды были… Жуть!
Вахтовка даже притормозила, будто водитель чувствовал наше желание рассмотреть картину. Неизвестный художник всю стену дома покрыл натеками чего-то твердого на вид, что издали воспринималось, как маз…
Никогда ранее я еще не видел Кузьмича в ярости. Бунша был бледен и часто щерился, как тигр, попавший в клетку. На своих, правда, не срывался. Но какова подстава!
До обеда мы обшарили пару кварталов, вдосталь набегавшись по этажам, а нашли такой же зеленый стакан, как у меня, только целый. И все на этом.
– Вот она! – благоговейно сказал Эдик, приникая к окну.
Я осторожно попробовал разъединить их, но ничего у меня не вышло – сцепилось намертво. Ну и прекрасно. Будет первым экспонатом на выставке внеземного искусства!
– Был, – холодно ответил я и провел тот самый удар ногой, который Кириллыч называл «йоко-гири». Йоко-гири так йоко-гири, спорить не буду. Главное, что очень способствует выбиванию лишнего дерьма из о…
Я вздохнул, будто повторяя маринин вздох.
Сунув карточку в нагрудный карман, я вернулся на площадь и сел в «уазик» спереди, рядом с водителем.
Я подсел к окну поближе и попытался оттянуть фанеру. Открылась щелочка, в которую я глянул одним глазом. Ехали мы на запад.
– Сама бы она просто не успела. Природе на это потребовались бы сотни миллионов лет, чтобы обратно из моря на сушу… из той ухи, в которую превратился мировой океан, на просторы глобальной гари… Нет, …
Я проехал к самим «воротам», слез с мотоцикла и заглушил его. При свете спичек нашел отпечаток ладони, и…
Дом, вернее, бункер, который мы выбрали для проживания, стоял с краю восточного прохода. Обычный для мангиан треугольный проем был грубо разломан в обычный квадрат и укреплен каркасом из уголков. На …
– А куда мы? – шепнула Марина. – В Москву?
В сторонке был выстроен целый поселок – домики из металлических контейнеров, дощатые сараи и бараки, навесы, под которыми работали дизель-генераторы, цистерны с топливом, баки с водой, ангары, склады.
– Стой, – придержал меня Кузьмич, – без оружия не выходить.
В 2016-м я побывал на заседании Совета, но покинул его. Президиум Совета тогда разделился надвое – одни ратовали за войну до победного конца, других называли «окопниками».
Мы покинули метро и всей толпой направились домой к «космическим робинзонам». Я шагал по улице Горького, и меня мурашки пробирали.
– Разговорчики в строю! – прикрикнул на нас комендант, толстый важный дядька в потрепанной форме.
И вдруг в октябре, выглянув из кухни, где она месила тесто, Наташка спросила: «А чего ты мне предложение не делаешь?»
Последним выбежал Ромка, и мы все пошагали на Горького, глядя вокруг во все глаза. Спускаясь к Красной площади, я и сам приглядывался – не изменилось ли что?
С теми, что жить-быть далеко на юге, мы… меняемся вещами.
– Базара нет, – вяло кивал Стройка, не строя козюльки. – А… этот ваш, его еще Бомжом гонят, что за кент?
Улыбнувшись, я вылез из тесноватой кабины, замечая Лизаветку, с визгом несшуюся к своему «папуле». Она буквально набросилась на отца, едва того не завалив.
Надписей на «каменных вратах» не было. Я осторожно поводил ладонями над пирамидками и полусферками – кожу то пекло, то вдруг начинало щипать, как будто слабым током.
Лишь тогда я склонился над пострадавшим. Шея разорвана, но крови из артерии пролилось подозрительно мало – видать, не зря пристреленную мной зверюгу упырем назвали. Хлебнул, скотина, кровушки.
– Прошу не оказывать сопротивления и пройти с нами.
– Кириллыч на печке греется, а я на диване, – успокоил я ее. – В спальне я все равно не ночую никогда – там бабуськина территория. Так что ложись.
Чувствуя, что тыл прикрыт, я осторожно обошел «Урал». Хотелось понять, как расправились с самопальным «броневиком». Но высмотренное ясности не принесло. Я ожидал увидеть следы взрыва – гранат, мин, с…
– Стоп-стоп-стоп! – поднял я руку. – Так это что же, «папы-основатели» – посвященные?
– Мы за пару дней увидели столько, – проговорил Эдик, качая головой, – сколько другие и за десять жизней не увидят.
Я слушал монотонный голос робота и, хоть повествовал он о вещах печальных, благодушествовал.
– Это солнце здешнее, – неохотно объяснил я. – Было светило как светило, пока не превратилось в нейтронную звезду. В пульсар. А все, что вокруг, это не снега. Это вымерзшая атмосфера.
– Все, тормози. Кузьмич, опусти волыну – здесь безопасно.
Я молчал, взволнованный и почему-то подавленный. Так и дошагал до того самого ложа. Разделся догола и улегся, как в форму для отливки статуи. Вроде камень, но не твердо и не холодно.
– Ты была хорошенькой, а сейчас и вовсе расцвела.
– Кириллыч, посвящение – это не моя личная заслуга, у меня просто к этому генетическая предрасположенность была.
И никого… Тишина и покой. Только и слыхать, как волны шуршат, накатываясь на берег, да с неба доносились едва слышные и немного печальные крики: «И-и-у-у! И-и-у-у!»
– И показал им кузькину мать, – кивнул Бунша.
В этот самый момент раздался вопль, и нелепая раскоряченная фигура возникла на верху баррикады. Это был Косарь.
Возбужденный голос Лахина разбудил меня. Я потянулся, протер глаза и уставился в окно. Горы приблизились вплотную.
«УАЗ» прокатился по аллее, слегка притормаживая перед порталом. Я запрыгнул, держась за раму.
Я резко пригнулся, выглядывая в окно напротив, и увидел, по кому велся огонь. Увидел, но понял не сразу. А когда понял, никак не мог поверить, что это не аттракцион по мотивам «Парка юрского периода».
– А как ты обеспечишь их приход без связи с Землей? – напал на меня Бунша. – Как? И что теперь? Раскрывать тайну всем этим министрам-капиталистам? Владельцам заводов, газет, пароходов?
Так мы и вкалывали всю неделю. Втянулись. Даже Димон не особо вредничал, слушался ЦУ. А что делать?
– Саня думает, что реальность прямо зависит от воспоминаний тех, кто проходит сюда через портал, – объяснила ему Наталья. – То, что сейчас творится за окном, взято из твоей памяти. Меня, хоть я и нен…
Перед нижним ярусом Цитадели, который только и давался нашему зрению, расстилался обширнейший плац, на который «Урал» и выехал, а в стене чернел треугольный проем, словно приглашая войти.
– Мы его спугнули. Видишь, как корненогами сучит?
– Станция «Горьковская». Переход на станцию «Пушкинская».
– А ты что, опытный подпольщик? – не унимался я. – У тебя есть явочные квартиры, надежные схроны, агенты, которые предупредят об опасности? Если даже и есть, то и это не жизнь, а какая-то вечная борь…
Удивительно! Стояла теплынь, а я вздрагивал, как от холода – невероять творилась крутейшая!
…Ночь была ясная и спокойная. Из лесу доносились свист и курлыканье, рык и визг, тоскливый вой и довольное уханье, но все те деянья, что происходили под покровом деревьев, обходили лагерь стороной.
Показались дальние дачи – на огородиках вкалывали граждане пенсионного возраста. Потом мы миновали железнодорожный переезд со шлагбаумами, проехали под трубой нефтепровода, поднятой на бетонных опора…
Впрочем, торчать в тени меня не тянуло. Оставив вещи, я направился к обрыву. Отсюда открывался роскошный вид на побережье и на море, сверкавшее вдали.
– Быстро, быстро! И вооружись. Увидишь длиннонога – стреляй, эти твари очень уж быстрые.
Вся свежесть, вся юная, нетронутая красота были грубо стерты с ее лица. Вот такую же перемену выдержала Москва, уступив либеральной демократии. И все же это была столица нашей родины. Помнится, я выи…
Подъем скомандовали в семь утра, а я поспать люблю. Впрочем, меня утешало одно обстоятельство – на Манге сутки длиннее, где-то двадцать пять часов с копейками. Так что можно было сказать, что встал я…
– Пару блинчиков со сметаной, – сделал я заказ, – один беляш и чай.
– К доктору, – ухмыльнулся я и покатил тележку.
– Нет. День пути. Там, главное, к дороге выйти, к Ламинированному шоссе, а по нему можно гнать до самой Цитадели. Поедем на одном «Урале». Возьми с собой самых проверенных, чем меньше народу, тем луч…
В ответе моем прозвучали нотки раздражения – не люблю я про свой статус говорить, не лучшая это тема.
– Привет. Короче… Помнишь, Кузьмич, ты как-то говорил, что выслеживал посвященного?
Наташа – родной мне человек, и этого не избыть никак. И забыть не получается, да и не хочу я ничего забывать.
«Кандидаты в посвященные» лежали-лежали, ждали-ждали чего-то, хлопали-хлопали глазами, а потом поднимались и уходили, костеря (про себя) «больно разборчивых» мангиан. А друзей и знакомых уверяли, что…
Никаких кулинарных изысков я даже не собирался скармливать голодному люду. Едва наши цверги освободились, я их припахал – Тука с Катоо собирали куски отмерших моховищ, а я сообразил костер, куда и за…
И понял, что мое посвящение – это и есть та самая сила, которой не хватало совкам. А тут как раз избрали нового председателя Совета, и он предложил логичное решение – обратиться напрямую к президенту…
– Да-а… – поморщился я. – Очнулся от холода, и сразу больно стало. Отжался, а пальцы совсем онемели. Закоченели. Я на колени кое-как поднялся, греть стал руки, а башка разламывается просто. Кровь на …
Я даже не знал, что за беспокойство точило меня в эти моменты, а поразмыслить спокойно, разобраться, что к чему, не удавалось – эмоции плясали, мысли скакали. Полный сумбур в голове.
Не спрашивая больше, Марина доверчиво зашагала рядом, подлаживаясь под мою походку.
Сталкеры предлагали обрести мощь благодаря всяким инопланетным гаджетам – они к тому времени откопали то ли два, то ли три робота, один из которых был боевым. И парочка плазменных излучателей имелась…
В тот самый день я покинул Ново-Сталинку, пробираясь задами да гаражами. Я с детства знал все ходы и выходы, поэтому скрыться от патрулей мог легко.
Земля оглушила меня, закружила и заворожила. Высотные дома, потоки машин, шум, гам…
– В смысле, что твоим напарником будет Тука. Тука, кат те!
– Это еще от сов… э-э… от первопоселенцев. А что? Деньгикак деньги. Их еще много в запасе, нужно-то немного совсем, на Манге все дешево. Да и зарплаты не сказать, что высоки. Фармбой или, там, лесору…
Пока я думал, руки вертели баранку, направляя «УАЗ» к ферме старого Елизара – так звали бывшего хозяина плантации в кратере. Приблизившись к «Бутылочному Горлышку», я улыбнулся – Бунша успел уже стол…
Чувствовал я себя, как во сне. Или как в сказке. Все вокруг было совершенно нереальным, и то невероятное, фантастическое, что происходило со мной, нисколько не поражало. Только сердце билось учащенно…
И пошли мы заселяться. Все были взбудоражены и постоянно вертели головами, словно хищников высматривали. Кузьмич каждому по «сто третьему» выдал, так что мы шли, как взвод автоматчиков.
Рассуждая логически, боевая машина должна была не только атаковать врага и прикрывать своих, но и, в случае чего, спасать.
– Шнелле, шнелле… – проворчал Кириллыч, поднимаясь и кряхтя. – Пошли, Санька! Мы за твоей широкой спиной…
Сначала я во всем винил Наташу, потом, подостынув, «разделил» с ней вину, а еще позже пришел к выводу, что я один виновен в нашем с ней общем несчастье.
– Функционирую, братан, – доложил он. – Жду дальнейших указаний.
– А мясное дерево? – полюбопытствовал я. – Что-то типа соевого мяса?
Вышел Кузьмич, степенно беседуя с Кириллычем. Показалась Наташа, старательно делавшая вид, что я – иллюзия.
Такую каторгу и потерпеть можно! Другое дело – зачем терпеть? На что мне это все вообще сдалось? Нет, бродить по ТБ, разыскивая артефакты, – это мне было крайне любопытно, но выполнять и перевыполнят…
– Кузьмич! – прогудел Коротышка. – Они могут по нижнему горизонту пройти и ударить по нам с тыла!
Зато обнаружились знакомые следы, того самого робота. У него в корпусе микрореактор греется, вот бомбовик и сработал.
Привычно поднявшись в семь, я натянул штаны, нацепил пояс с кобурой, после чего обулся, накинул необычайно мягкую и приятную рубашку домотканую – совковую – и отправился совершать водные процедуры. П…
– Как в воде идешь, – прокомментировал он, – сопротивление такое…
Кузьмич вынул из мешка пару пупырчатых шаров и постучал ими друг о друга.
«Ботан» плюхнулся на сиденье передо мной, лицом ко мне. Я не люблю так садиться, чтобы смотреть в окно не по ходу движения. Но у студента и выбора-то не было, наш автозак был полон.
Вернувшись к дому, я столкнулся с Лизаветой.
– Можешь ты обнаружить членов моей группы тут в лесу?
Я осторожно сел, опасаясь, что вот-вот резанет, однако ничего такого не случилось, организм не взбрыкивал особо. Когда я встал, лишь голова малость закружилась, но и это быстро прошло. Вот, что ассем…
– Воспользовался информацией с трофейных вычислителей… компутеров типа «ноутбук».
Разорвав майку цвета хаки, я соорудил из нее нечто вроде банданы, и теперь по виду ничем особенным не отличался от бандоса. Тем более что солнце садилось, тени удлинялись… Не сразу поймут, что не сво…
Я раздраженно пожал плечами. На этот раз моя правота лишь добавляла негатива.
Болтаю зря. Не хотел я никакого Сопротивления, и не собирался я гнать землян обратно за портал. Все мы люди, все мы человеки. Бытие в бомжах здорово мне мозги прочистило, зарядило новой памятью. Я ст…
– Да там проще всего, только надо в обеденный перерыв попасть, чтобы нас никто не заметил.
С этими словами Кузьмич выдрал стельку и передал совку, чья пышная шевелюра была всклокочена в стиле «Я упал с сеновала».
– Сам посмотри – рукоятка больно широка, такая только для Коротышки подойдет. Или для существа, которое росло в мире с двойной тяжестью – там поневоле качком станешь.
Вероятно, «га» было чем-то средним между «да» и «ага». А уж насчет блатного жаргона я умолчал.
– Значит, теперь, когда пришли вы, – медленно проговорила Наташа, – все тут скорректируется? И реальность станет другой?
Вопрос: как же она тогда не замерзла? А просто – поменяла орбиту, приблизилась к звезде, когда та из гиганта обратилась в карлика! Но передвинуть планету могут только разумные существа, достигшие выс…
Измученный сонмом вопросов, я заснул под утро, отчего и встал в мрачном настроении.
Понад крышами маячила возвышенность, на которой крепко сидело довольно нелепое сооружение то в два, то в три этажа, с башенками по углам и обнесенное высоким забором.
– Нам сюда, – сказал я, вкладывая ладонь в отпечаток. – Вы первые.
– У нас «крыса» не завелась, Кузьмич. Записочку передать можно было только с шофером вахтовки, а с ним никто из наших не контачил, кроме меня.
Вытер лицо и задумался. Как только жизнь моя стала привычной, перестав меня отвлекать кудесами и диковинами, я стал чаще задумываться о будущем.
– Да, – твердо сказал я, холодея, – хочу вспомнить все!
– А то! – гордо сказал я. – Щас я, хлеба нарежу…
Я подвинул к огню пустой ящик, поинтересовавшись у Бунши, не закусит ли мной какая-нибудь мелкая живность.
Кириллыч покивал задумчиво и прошаркал к окну.
Это все равно что ремесленникам средних веков показать телевизор и попросить сделать такой же. Они, может быть, корпус осилят, смастерят красивую коробку из полированного дерева. И все!
– Кибер ушел в лес, – сказал я. – Если Эдик верно определил его тип, то это боевой робот расы семи-гуманоидов, вооруженный пакетным лазером и плазменным излучателем. Я тебе просто передаю слова Лахин…
Да, мы все ждали перемен, но уж слишком быстро они произошли, слишком круто все поменялось. Что и говорить, денек выдался насыщенный!
Выехал я правильно, выдерживая курс, и ошибся всего метров на пятьдесят, взяв к востоку от очередной приметы – обточенной ветром и дождем скалы с двумя верхушками, поразительно похожей на католически…
Достав дозиметр, я убедился, что выплавленная канава хоть и фонит, но не критично. С разбегу перепрыгнув борозду, над которой все еще струился муар нагретого воздуха, я поспешил к порталу.
Ночь прошла спокойно, никто нас не потревожил, ни зверь, ни человек. Я постелил себе на втором этаже, где зал. По кругу вогнутой стены шли широкие ниши, глубокие, с полукруглым верхом – точь-в-точь о…
– Новоприбывшим собраться у комендатуры! – залязгал голос в рупоре.
Шатаясь, мы выбрались во двор. Сначала я увидел бурно рыдавшую Лизаветку, замурзанную, простоволосую, растрепанную, с «Валом» в руке.
Сначала я увидел как бы ледяную фигуру, изображавшую кибера, – полупрозрачный, он бликовал на заходящем солнце. Маск-система. Видывали мы такую в «Хищнике», видывали.
Надо, Саня, надо! Хотя бы для того, чтобы сохранить достоинство…
Кнопка-клавиша первого располагается на тыльной стороне рукоятки – стоит ее, рукоятку эту, плотно охватить ладонью, и он отключается. Второй предохранитель не дает нажать на спуск – его кнопка находи…
– Да я ничего против Сталина не имею, – стушевался Лахин, – просто репрессии эти…
– Надо заминировать нижний проход! – решил он.
– Будь жив, Аексанта, – ласково ответил Текуи. – А я стоял и смотрел на мир, укрытый тенью. Ныне он стал темнее, ибо прибавилось зла… Пойдем.
Но я не потому жал на курок, что нужно было обороняться. Меня взбесило, что какой-то робот мешает мне спасать Наташку.
Выйдя на бережок крошечного ручья, я узрел всю гоп-компанию – Буншу, Лахина и Димона. Кузьмич был при своей «волыне», Резаный сжимал «калаш» с двумя магазинами, обмотанными синей изолентой, а Эдик не…
Дядя Федя тотчас же выдал короткую очередь, не стараясь пустить чудище в расход, – я видел, как 12,7-мм пули колотили по грудным пластинам «динозавра», но до его нутра так и не добрались.
Тут мы выехали на открытое место, до фермы оставалось каких-то двести метров. Строения выглядели целыми, только ворота были снесены, да что-то лениво горело вдалеке, то ли сарай, то ли еще что.
– А что было за порталом? – осторожно спросил я. – Лес? Море?
Не знаю, бывал ли я на море в прошлой жизни, но в этой мне всего годик «исполнился», и слушать, как набегают волны, было приятно.
На другом берегу стояла небольшая деревушка, гордо названная Новым Харьковом. Она меня поразила – не названием, а архитектурой. Совершенно необычное, по-настоящему внеземное зодчество – дома располаг…
Я резко обернулся к вырубленному дублен-коносцу. Тот уже стоял на четвереньках и лапал оброненный «ПМ».
– Не стреляйте! – вопил он. – Не стреляйте! Мой номер – один, два, семь! Я ваш!
Когда я выбрался на площадь, напротив Вячеслава Петровича находились оба бригадира. Правда, Коротышка стоял чуток в сторонке, изображая стеснение.
Из той крайне однобокой и неполной инфы, что передалась мне при посвящении, я слепил кой-какую теорийку «для внутреннего пользования».
И тут легко впасть в другую крайность – зачислить всех бомжей в паразиты, в тунеядцев-побирушек. А ведь лодырничать бичам удается не всегда. Каково это – с раннего утра обойти десяток свалок, собирая…
Гравитация достигла двойной – будто я не рюкзак на спине нес, а еще одного Саньку Тимофеева.
Воздух был чист и наполнен запахами чего-то растущего, в ярко-синем, индиговом небе таял серебристый круг луны. Тут меня схватила за руку Марина – вцепилась просто.
Я газанул, и грузовик, ворча мотором, миновал внешние ворота.
Саул кивнул и веткой нагреб на плод маха углей.
Легко сказать – отбить. А как? Был бы Терминатор с целыми своими накопителями, тогда хоть артподготовку устраивай. А так…
Лично я не хочу и не буду вкалывать на босса. Совок я, и этим все сказано. Но дело-то не во мне.
– Саня! – напряженным голосом сказал Федор. – Глянь.
Лишь однажды она окликнула меня и махнула рукой, подзывая.
– Да нескоро еще, в конце августа или в начале сентября.
Упыри выли и визжали, как черти, да и сами были похожи на бесов, бросались в атаку, а мы стреляли, стреляли, стреляли…
Второй попрыгунчик шарахнулся в сторону, но пуля из «Зиг-Зауэра» достала и его.
Какие принципы нужно было знать, какие науки изучить, чтобы раскатать пространство в лист?
– Ужас какой-то! – сказала Марина впечатленно.
Охотились, отдыхали, кормили нашего нечаянного пациента, пока за ним не пришли. Цверги исполнили ритуал благодарения и унесли раненого, а потом к нам домой явился сам оо-така, вождь и одновременно ша…
Бомж согнулся, сипло выдыхая и пытаясь сделать вдох.
Не знаю уж, насколько вода в нем была горяча, но по берегам Парящего ничего не росло. Даже кустарники отступали от воды метров на пять. Чем не дорога?
– Одни слюни остались, – договорил Бунша.
Словно из воздуха вытащив пятисотку, он вручил ее мне. Я принял деньги, кивнув, и сунул их в карман. Молча.
Умывшись холодной водой, я немного пришел в себя и стал собираться.
– Не вопрос, – кивнул охранник и покинул кунг.
Пока Эдик ходил на деляну передавать полномочия Димону, мы с Кузьмичом перетащили в «уазик» кучу всякого добра – автоматы, винтовки, патроны, аптечки, тюки со съестным, спальники…
Конечно, против зверья или дикарей такое укрепление выстоит, но вот для буффалодона здешняя «крепостная стена» – хлипкая оградка. Да и бандоса с РПГ она не остановит.
Кузьмич, заметив меня в окне, ухмыльнулся.
– Маловато, конечно… – озаботился фермер. – Но для начала сойдет.
– Работа у нас простая – вырубать деревья и корчевать пни, – неторопливо говорил он. – За три дня вся эта полудревесина высыхает, и ее сжигают. Перепахивают деляну, роют ямы, удобряют – и шарятся по …
– Саша-а! – закричала Марина. – Я боюсь! Я не хочу!
– Мои обязанности? – отрывисто спросил Кузьмич.
«Парой» – это вежливое, но официальное обращение, означает оно обычное наше «господин», а восходит к титулу «барон», занесенному в Армению крестоносцами. Так вот Сурен мне как раз и напоминает этаког…
– Успеешь еще, – усмехнулся я, – нам торопиться особо некуда.
Раньше автомашины были редкостью, а теперь по Ново-Сталинке колесили невиданные ранее «Тойоты» и «Волво».
– Да почему? – пожал тот плечами, и хмыкнул. – Всю жизнь я тут, все шестьдесят годков.
Перейдя на станцию «Площадь Свердлова», мы дождались поезда и сели.
– Стой! – крикнул кто-то из них, вскидывая руку.
Обманулся, да откуда ж грибу знать? А от самого взрывоопасного растения лишь проплешина осталась, метра три квадратных, твердая, словно бетоном залитая, раковистым таким, и с зазубринами по краю. Стр…
Только вот резковато как-то все обернулось. Тут от одного опомниться не успел, и сразу другой поворот. Но поворот-то к лучшему! Вот и радуйся великим переменам…
– Был такой эпизод в моей трудовой биографии, – ухмыльнулся я, замечая недоумение на лице Наташки. – Я и память себе вернул, представляешь?
Сейчас надо было ехать до северного берега Горячего озера, а там свернуть и двигаться по течению вытекавшего из водоема Парящего ручья – Саул все подробно растолковал. Я, правда, не был уверен, что н…
Девушка чмокнула меня в нос и перекатилась на постель, встала на четвереньки, прогибая спину, потом села попой на пятки, закинула руки за шею, потянулась…
Вообще, если честно, последние года два до посвящения я все делал через силу, принуждая себя. Просто не видел смысла во всей этой «суете». Здорово меня подкосил развод, что и говорить.
– Все, парой, – громко позвал я хозяина, – сгрузил!
Я никого не торопил, а когда замечал новые анахронизмы в московской застройке, в толпе, в потоке машин, то отворачивался.
– Мы с вами, – пробасил он. – Если что, рассчитывай на нас. – Помявшись, он добавил: – Мы… это… скафандр откопали. Вместе с хозяином. Туша здоровенная была, сейчас в мумию ссохлась.
Равнодушно скользнув по троице глазами, я поднялся на крыльцо и открыл дверь – внутри было прохладней. Упарился я в своем термобелье…
Вскоре нам дали отмашку, и я тронул с места «уазик». Остальные покатили следом.
Встали мы рано, хотя я толком не выспался – думы всякие одолевали, в расстройство вводили. Опять между мною и Наташей натянутость, опять она холодна… А что мне делать было?
– Кстати, о черте, – привстал я. – Заморочили вы меня, я даже надписи Наташкины не посмотрел.
По-всякому у нас было. И хорошо нам было иногда, и ругань была, обиды и ссоры, скандалы и истерики. Наташа меня даже выгоняла из дому, причем дважды. А когда это случилось в третий раз, опять-таки, и…
– Благодарю, – сказал я, – теперь я точно здоров.
Машина свернула и выехала на пандус, вознесший нас на пару горизонтов вверх, в стрежневой коридор, широкий, как проспект. От него часто отходили поперечные проходы, и в них тоже что-то шастало.
Подъехав к древолисту, перегородившему дорогу я подался к обочине, а невидимый водитель «Урала» затормозил. Тотчас ярко-фиолетовая спица лазерного луча проколола кабину «Урала», как клубок пряжи. В т…
Коротышка хохотнул и обвел рукой западную часть площади.
– Посвети, – сказал я Туке, передавая фонарь, и опустился на колено.
– На том берегу стоит база кхацкхов, – объяснял я на ходу – Вон тот пологий купол, видите?
– Слышь, астрофизик? – строго сказал я. – Если ты повиснешь, а потом отлетишь направо к борту, тебя приложит об пол пятнадцать или двадцать «же»! Понял?
– Да понятно… – проворчал Кузьмич и вздохнул. – Спасибо хоть, что обещание дал.
Никакой особой стратегии я не придерживался, просто рассчитывал на внезапность – и на слабую дисциплину у бандосов.
Забавно, но именно в эту недолгую минуту я успел составить для себя план всех будущих действий, всю свою стратегию и тактику по межпланетным отношениям. Между Мангой и Землей.
– Давайте, мужики, сразу договоримся – работать как полагается. Тебя, Димон, это касается в первую очередь.
Минут через пять я ощутил слабый толчок и гул. Гул усиливался, и вот посередине озера вздулся огромный купол воды. Лопнул, извергая белопенные гейзеры, опал, но тут же поверхность заволновалась снова…