– Быстро, быстро! И вооружись. Увидишь длиннонога – стреляй, эти твари очень уж быстрые.
– А чего сразу я? – набычился тот самый Губошлеп.
– Все, тормози. Кузьмич, опусти волыну – здесь безопасно.
Я резко пригнулся, выглядывая в окно напротив, и увидел, по кому велся огонь. Увидел, но понял не сразу. А когда понял, никак не мог поверить, что это не аттракцион по мотивам «Парка юрского периода».
Кстати, наследница Глебова, племянница его, что ли, сама добралась до фермы Саула и предложила объединить оба хозяйства. Они долго и нудно торговались с Ручиным, но договорились-таки, устроили небольшой праздник по такому случаю (фармбоям тоже перепало) и стали расширять плантацию на запад, на стыковку с делянами Длинного Глеба.
– Да-а… – поморщился я. – Очнулся от холода, и сразу больно стало. Отжался, а пальцы совсем онемели. Закоченели. Я на колени кое-как поднялся, греть стал руки, а башка разламывается просто. Кровь на волосах подсохла, и на щеке, как корка, да еще мутит меня – видать, сотрясение заработал. Но это все так, мелочи. Главное, я память потерял. От слова совсем.